Текст книги "Мне не забыть"
Автор книги: Елена Свиридова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Преодолевая страх невероятным усилием воли, она спела старинный цыганский романс, вообще это был вечер романса, который надо было бы устраивать в небольшом камерном зале, а не на стадионе, где привыкли слушать рок и попсу. Но в программе у Леры были не только романсы, по ее просьбе Лернер включил несколько вещей из репертуара «Квадро», которые она исполняла вместе в бард-рокерами. Адик, выходя на сцену, легонько хлопнул ее по плечу и прошептал: «Все отлично!» Но она все равно ничего не видела и не слышала вокруг, и когда концерт закончился и наступила тишина, она думала, что произошел полный провал. Но это была недолгая тишина, после чего вдруг зал застонал и завыл, и ей пришлось еще несколько раз петь на бис…
С тех пор прошло всего три с половиной года, а казалось, что целая вечность! Слишком много было всего за это время… Не стало бабушки Магды… Бабушка Магда и Уголек умерли в один день. Эта была тихая, спокойная смерть. Однажды она заснула в своем любимом глубоком кресле и больше не проснулась… Вместе с ней навсегда заснул у нее на руках огромный черный кот… Старая цыганка излучала таинственное сияние и казалась живой. Их похоронили вместе, так завещала Магда.
Потом вдруг в доме появилась Марина, появилась именно тогда, когда Лера, разрываясь между работой и детьми, отчаянно искала няню. Марина была студенткой, молоденькой, симпатичной, смешливой. Жила она в каком-то ужасном общежитии на нищенскую стипендию, но никогда не жаловалась на жизнь. И, на удивление, умела делать все. Прекрасно готовила, гуляла с Юриком, иногда помогала Сонечке делать уроки, охотно оставалась ночевать, когда Лера уезжала на вечерние концерты. После общежития раскладушка в детской комнате казалась ей царской постелью. Веселая, тактичная, ненавязчивая, Марина скоро стала членом семьи. Лера и сама любила иногда поболтать с ней. Позже Марина призналась, что когда-то ходила гадать к Магде Романовне, видела у нее портрет Леры. Бабушка тогда и подсказала ей, чтобы она пришла сюда. Лера воспринимала появление в доме Марины как подарок судьбы, сделанный не без помощи бабушки, и как хоть какую-то компенсацию за все свои трудности и неприятности. Марина была очень щепетильна в вопросах воспитания и никогда не позволяла детям того, что запрещала Лера. Поначалу дети присматривались к ней, потом попытались усесться ей на голову, но получили неожиданный отпор. После недолгого конфликта наступило перемирие, и Лера могла теперь спокойно уезжать на концерты, возвращаться в любое время, не беспокоясь за детей. В общем, грех было жаловаться на жизнь, если не считать периодических визитов Сони к Максиму, после которых она на какое-то время становилась замкнутой и агрессивной, и безнадежного романа с герром Грассом, растянувшегося на долгие годы…
Закончив съемки фильма о воссоединении Германии, Юрген сумел выбрать время и приехал в Россию. Он остановился в квартире Леры, они провели вмести несколько дней. Это были прекрасные дни… Он готов был обвенчаться с ней прямо сейчас, но какое может быть венчание с замужней женщиной? Ночью они шептались, как когда-то…
– Юрген, я сдержала свое обещание…
– Правда? Какое счастье! Я столько лет мечтал иметь ребенка!
– У тебя будет ребенок. Не знаю, кто он будет…
– Это не важно… Ты должна уехать со мной, – сказал он.
– А что будет с Соней?
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Ничего…
– У тебя чудесная дочь! – сказал он с искренним восхищением.
– Она славная девочка, но у нее трудный характер.
– Ты все это выдумываешь…
– Может быть… Ты смог бы полюбить ее?
– Я люблю ее, потому что она твоя… Я все сделаю для нее, она будет учиться в лучшем колледже; когда она вырастет, она выйдет замуж за самого красивого и богатого человека в Германии.
– Максим никогда не отпустит ее…
– Хочешь, я сам поговорю с ним?
– Думаю, это бесполезно. Это только разозлит его…
Соня, конечно, не спала, она слышала обрывки разговора матери с удивительным иностранцем, который столько всего обещал сделать для нее!
Утром Юрген, оставив Леру дома, поехал с Соней гулять по Москве. Он попросил ее быть его гидом. Они катались на такси, бродили по зоопарку, смотрели мультики, и когда вернулись домой, Соня, не закрывая рта, рассказывала маме о своем путешествии. Они с дядей Юргеном стали лучшими друзьями, она беззастенчиво садилась к нему на колени, требовала играть с ней в разные игры, а Лера смеялась и плакала, глядя на них. Но потом он уехал, и Лера с Сонечкой остались вдвоем.
Соня рассказывала своим подружкам в лицее про знаменитого режиссера, который хочет увезти ее с мамой в Германию. Ей завидовали. Мальчики ходили за ней толпой, а она вертела ими как хотела. Она говорила, что все равно скоро уедет отсюда, поэтому нечего зря тратить время на бессмысленные ухаживания!
На выходные дни Максим забирал дочь, и Лера не могла отказать ему в этом. Сначала Соня уезжала с ним неохотно, но постепенно папины акции стали расти. Он тоже стал заметной личностью, а главное – он был здесь. Его посылали в «горячие точки», он расследовал теракты на Кавказе, он ничего не боялся. Подружки и поклонники с трепетом произносили его имя, а знаменитый режиссер Юрген Грасс был далеко, в другой стране, и о нем здесь вообще мало кто что знал.
Сонина душа разрывалась на части, в итоге она стала менее общительной, в конце концов просто замкнулась в себе, и это очень беспокоило Леру. Повзрослевшая девочка, довольно сдержанная, даже скрытная, жила какой-то только ей одной ведомой внутренней жизнью, с глубокой страстью переживала свои многочисленные романы, при этом терроризировала поклонников, каждое утро тщательно пудрила нос Лериной пудрой, училась скверно, не признавала никакие авторитеты и стремилась к независимости во всем.
Когда маленького Юрика привезли из роддома, Соня сжалась в комок и не хотела даже смотреть на него. Ее сжигала ревность. Но Лера сумела найти подход к дочери, и через некоторое время Сонечка оттаяла и даже стала помогать матери. Лера преподносила все это так, что без ее, Сониной, помощи она вообще не сможет прожить и дня. А главное – тогда бабушка Магда еще иногда выезжала из дома, и когда она появлялась, Соня менялась на глазах. Они, мудрая старуха и восприимчивый ребенок, надолго уединялись в одной из комнат все той же малогабаритки, после чего Соня вела себя совершенно иначе, молчаливо и великодушно помогала матери, даже вела беседы с крошечным братом, который терпеливо слушал ее, сопя и тараща глаза.
Господи, разве могла Лера представить себе, что, пройдя через весь этот ужас, который приготовила ей судьба, и, казалось, не боясь уже ничего на свете, порвав со своим прошлым – с Красовским, с Максимом, – лишившись семьи ради своей безумной любви, она будет видеть своего возлюбленного только во сне! И опять же никто в этом не был виноват, кроме нее самой! Да, именно она много лет назад, отказавшись ждать журавля, улетевшего в далекое небо, схватила в руки синицу… Как пошло, банально, глупо! Он пожертвовал жизнью ради нее! Стерпится – слюбится… Нет, Максим ни в чем не был виноват перед ней. Просто он такой, какой есть, и никогда не был другим. И никакие звания и должности, никакие опасные и ответственные задания не изменят его сути. Он всегда будет той самой синицей, скучной и примитивной. Спасибо еще, что он не лукавит и не плетет интриги, хотя кто его знает, что там у него на уме… Действительно ли он так любит свою дочь, что ни за что на свете не хочет отказаться от нее? Или это упрямство, месть? Возможно, есть и то, и другое. Что ж, тем хуже. Но разве Лера сможет отдать ему Соню? Нет, это совершенно невозможно, об этом грешно даже думать! Она никогда не сможет заплатить за свою любовь такой ценой! А Юрген… Требовать от него, чтобы он принес ей себя в жертву. Заставить его отказаться от блестящей творческой карьеры, переехать в Москву… Нет, это полный маразм! Ей и самой с каждый разом все труднее возвращаться сюда после гастролей. Конечно, здесь ее дом, дети, работа, друзья. Но, если бы Максим не был так упрям, она уже давно жила бы с детьми в Германии. Наверное, была бы работа, она и там могла бы петь. А время идет и идет, и в жизни Леры опять ничего не меняется… Редкие встречи с Юргеном, телефонные звонки из Гамбурга, Бремена… Постепенно ее безумная любовь все больше превращается в фантазию ночных сновидений. Потом, просыпаясь в своей одинокой постели, она с ненавистью думала о Максиме, и никакие доводы рассудка не помогали ей избавиться от этой мучительной ненависти. Вот какую страшную штуку выкинула с ней судьба!.. Может быть, она где-то еще допустила ошибку? Но где?
Размышления Валерии Голицыной прервал звонок в дверь. Конечно, это был агент Лернера. Он молча передал запечатанный конверт и удалился. Лера не сочла нужным приглашать его в дом, угощать кофе. Посыльный есть посыльный, и не более того! Закрыв за ним дверь, она распечатала конверт и сразу начала читать сценарий.
Либретто нового шоу, словно в насмешку, называлось «Приключения накануне свадьбы». Фамилия автора ей ни о чем не говорила, сюжет показался примитивным и скучным. Она перечитала его несколько раз и не нашла для себя ничего, за что можно было бы зацепиться.
Современная молодая пара собирается в загс. Среди гостей присутствует бабушка невесты. Ей все не нравится. Она поет о том, что в прежние времена свадьбы справлялись куда интереснее. Разве это музыка? Разве это пение? Разве это пляски? Не заменишь магнитофоном живого голоса, не заменишь автомобилями свадебного шествия! Сцена разделена прозрачным занавесом на две части. На одной половине происходит современное действие, а на другой вдруг, как бы иллюстрируя песню бабушки, появляется старинное свадебное шествие. Девушки в нарядных платьях, в венках, с букетами полевых цветов. За ними движутся жених и невеста. Их сопровождают празднично одетые парни, гости. Все это окутано дымкой времени.
Невеста протягивает руки, раздвигает голубую дымку времени и шагает на другую половину сцены, подходит к невесте из прошлого. Никто вроде бы не замечает подмены невесты. Постепенно дымка рассеивается, на всей сцене исполняется несколько массовых номеров («Девичник», «Величание жениха и невесты» и др.). Но вот снова опускается голубоватая дымка, сцена темнеет. Стихает веселье, старинное свадебное шествие удаляется за сцену. Невеста бежит за ним следом, но прозрачная дымка не пускает ее, в этой дымке словно тает прошлое. Она снова в современной одежде, медленно бредет по сцене и поет грустную песню…
Лера отложила сценарий. Видимо, все это было придумано ради того, чтобы использовать музыкальный фольклор. Она не могла понять, почему продюсер прислал ей это. Она никогда не пела ничего подобного, русский фольклор мало интересовал ее. Надо было обдумать, найти точную форму отказа от этой сомнительной работы.
– Ну что, прочитала? – спросил Лернер по телефону.
– Да, и чуть не заснула. По-моему, это очень скучно.
– А у тебя есть что-нибудь более веселое? – спросил Лернер недовольным голосом.
– Борис Ефимович, вы ведь знаете весь мой репертуар!
– В том-то и дело. Но ты подумай, сколько можно петь одни и те же романсы? Ты не боишься стать звездой пенсионной аудитории?
– Помилуйте, но ведь я исполняю песни «Квадро»!
– Вот с ними и выступай! Продень серьгу в нос, выстриги полголовы!
– Борис Ефимович, да что с вами, ей-Богу?
– То, что репертуар надо расширять, искать новые формы. С авторами работать, а не ругать все подряд. Придумай что-нибудь сама, тогда можешь отказываться от других предложений.
Лера поначалу обиделась: с какой стати продюсер вдруг читает ей нотации! Если хвататься за каждую чушь, которую ему предлагают, можно совсем потерять свое лицо. Нельзя же показывать такую безвкусицу!
Она ходила по квартире, сердитая, недовольная и им и собой. Какие аргументы она привела? Да никаких. Не нравится, и все. Это неубедительно. И потом, действительно, что она сама предложила за это время? Да ничего. Весь ее русско-цыганский репертуар, в общем-то, всем давно известен. Он прав, нужно что-то новое. Все ее собственные импровизации недоработаны, это хорошо иногда, под настроение, но не для серьезных концертов. Уйти в «Квадро», петь с Адиком? Это тоже хорошо иногда, но у него группа чисто мужская, и вещи очень мужские. И потом, она индивидуальность, сама по себе, у нее есть какой-то свой стиль, а там можно раствориться и потеряться, стать тенью более яркой музыкальной индивидуальности. Если честно признаться самой себе, Лернер во многом прав. Я совсем погрязла в своих переживаниях, утратила фантазию, перестала работать, вот и качусь по наезженной дорожке. Он, наверное, решил меня расшевелить таким образом, заставить что-то делать, а не проводить время в бессмысленных страданиях. А мне и сказать-то нечего! Надо было срочно что-то придумать, но ничего не шло в голову…
Какая странная, нелепая жизнь! Мои дети, моя квартира, точнее – квартирка, с годами она не стала больше… Это – один маленький мир, одна реальность… Есть и другая – репетиции, концерты, гастроли, музыка, композиторы, авторы… Наверное, это тоже реальность. А еще Юрген… Где он сейчас? Что делает без меня? Любящий, нежный, недосягаемый… Может быть, мы уже существуем в разных измерениях, в параллельных мирах? Сколько в моей жизни этих непересекающихся параллелей, этих разных миров?… Бабушка Магда, пророчества, магия, сны… Сколько лет этот мир был для меня одним из главных миров! Бабушка умерла почти два года назад… Как мне не хватает ее! Правда, иногда она появляется, словно наяву, что-то подсказывает или предсказывает, но это бывает так редко! Наверное, в той, другой своей жизни она очень занята более серьезными делами, чем все мои проблемы, но все же она не оставляет меня совсем… В каком измерении живет моя душа? Наверное, во всех сразу, потому что не может поселиться в каком-нибудь одном… Иногда мне кажется, что единственная настоящая реальность – это сны. В них пересекаются все мои параллели, я не должна ничем жертвовать, ни от чего и ни от кого отказываться… Когда сны бывают трогательные и прекрасные, не хочется просыпаться и расставаться с их зыбкой действительностью. С другой стороны, если сны слишком ужасны, всегда есть надежда проснуться и хоть на время избавиться от кошмара. Бред какой-то, совсем я запуталась!.. Сколько еще блуждать по этому лабиринту, из которого нет выхода, потому что каждый ведет в тупик? Неужели мы никогда не будем вместе?»
Лера снова взяла в руки либретто. Надо было заставить себя думать о том, можно ли как-то оживить этот простенький сюжет. В нем не хватает драматургии, напряжения. Нужен какой-то конфликт. А вообще все это надо сделать смешным, назвать, например, «Приключения накануне свадьбы, которой не будет никогда»! Сделать шоу в насмешку над самой собой! Этакое ироническое самовыражение!
И тут опять зазвонил телефон.
– Валерия, здравствуйте. Я… автор либретто, которое вам передал Лернер.
– Да, я слушаю вас.
– Знаете, он мне сказал, что у вас есть какие-то интересные предложения. Мы могли бы встретиться с вами и обсудить их?
– Да, конечно, – сказала Лера. – Но только не сегодня.
– Хорошо, а если завтра?
– Давайте попробуем завтра. Позвоните мне в одиннадцать. У меня будет яснее со временем.
– Я непременно позвоню вам завтра в одиннадцать.
Лере показалось, что голос автора ей знаком, но она не могла вспомнить, где и когда его слышала. Возможно, просто показалось… Но хорош Лернер! Автора на нее насылает, будто дело уже решенное! Черт бы подрал это шоу вместе с его автором!
Квартира Магды Романовны, которую она завещала своей правнучке Сонечке, давно пустовала. Лера не хотела ее сдавать, не хотела впускать в нее никого, потому что в этой квартире, как ей казалось, живет дух бабушки. Иногда, выбрав немного свободного времени, Лера приходила сюда одна, зажигала свечи на гадальном столе, смотрела на них, думала, и ей казалось, что бабушка где-то здесь, рядом, видит и слышит ее. Внешне это немного походило на спиритический сеанс, это было какое-то особое таинство, сокровенное духовное общение. Но оно было лишено мистической атрибутики и происходило как бы само собой, стоило только перешагнуть порог. Покидала квартиру бабушки Лера всегда с грустью, но это была грусть, очищающая душу.
Знаменитая московская прорицательница Магда Лотар в последнее время много болела и почти не выходила из дома. По ее просьбе уже довольно давно к ней переселили Уголька, и этот огромный старый черный кот, казалось, во всем подражал манерам своей величественной хозяйки. Магда Романовна принимала посетителей очень редко, но в те дни, когда она все же по чьей-нибудь настоятельной просьбе соглашалась погадать, Уголек монументально усаживался на стол и гипнотизировал посетителя. На некоторых это действовало пугающе, но, как правило, это оказывались люди с не совсем чистой совестью. В отдельных случаях, если кто-то коту особенно не нравился, он начинал тихо рычать, подобно сторожевому псу. Эффект превосходил все ожидания. Визитер, потрясенный и гаданием, и атмосферой в доме, и причастностью ко всему демонического животного, уходил подавленным и раскаявшимся. Через некоторое время он звонил Магде Романовне и благодарил ее за то, что она вовремя направила его по верному пути и теперь все в его жизни стало иначе. Другие люди, напротив, нравились Угольку, он даже позволял себе иногда плюхнуться к кому-то на колени всей своей восьмикилограммовой тяжестью. Это вызывало неописуемый восторг. У этих людей, насколько было известно, почему-то все складывалось очень удачно. Периодически к Магде Романовне пытались проникнуть в дом журналисты, фотографы, телевизионщики, но старая колдунья наотрез отказывалась не только выступать на радио или телевидении, но и вообще их принимать.
Вообще Магда Романовна жила довольно уединенно, и дом ее оживлялся только тогда, когда Роман приезжал с гастролей или приходила Лера с детьми. Надо сказать, что Сонечка, для которой вообще не существовало никаких авторитетов, обожала свою прабабушку самозабвенно и очень любила проводить время у нее. Используя каждую возможность, она старалась навещать свою любимую колдунью и с каждым разом, почти незаметно для себя, все больше проникала в тайны магического искусства…
Одна из соседок цыганки, шустрая, живая, еще нестарая женщина, охотно убирала ее квартиру. Магда Романовна не скупилась на деньги, а соседка жила бедно, и постоянный приработок у знаменитой и богатой старухи очень устраивал ее. Кроме того, она завоевала себе большой авторитет среди своих приятельниц благодаря общению с известной колдуньей, к которой была допущена в дом. Именно она, как выяснилось позднее, уговорила Магду Романовну погадать своему племяннику…
Тогда у Леры выбралось несколько свободных часов в середине дня, и она решила заехать к бабушке. Она только начинала работать с Лернером, с сольными концертами еще не выступала, ездила на метро, тосковала по Юргену и очень надеялась в бабушкином гадании увидеть хоть какие-то перемены.
Она стояла у двери в душном набитом вагоне и вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Сначала она только чувствовала этот взгляд, не понимая, кто и откуда смотрит на нее. Но вот на остановке вышло много народу, и Лера увидела его. Это был худощавый молодой парень среднего роста. Он буквально буравил ее глазами из противоположного конца вагона. Теперь, когда народ вышел и освободилось некоторое пространство, он медленно стал пробираться к ней. Лера специально отвернулась, сделав вид, что ничего не заметила. Он подошел довольно близко и остановился посреди вагона. Через остановку Лера вышла, не оглядываясь, почти побежала по длинному вестибюлю. Она его не видела, но совершенно точно знала, что он тоже вышел и идет за ней.
Догнал он ее уже на улице, некоторое время молча прошел рядом, потом сказал вежливым, но каким-то надломленным голосом:
– Я прошу меня извинить, но мне очень нужно поговорить с вами.
– О чем? – спокойно спросила Лера.
– Я… я давно знаю вас.
– А я вас что-то не припомню, – сказала Лера, оглядев его с головы до ног.
– Конечно, я сказал, что я давно знаю вас, а не вы меня.
– Что ж, бывает, – равнодушно произнесла Лера.
– Я понимаю, вам надоели поклонники! Но я – это несколько особый случай. Прошу вас, выслушайте меня!
– Хорошо, мне идти еще пять минут. Говорите, если это так важно.
– Для меня это очень важно. Я увидел вас в первый раз на телеэкране и сразу понял, что должен вас когда-нибудь встретить во что бы то ни стало!
– Вы случайно не Сидор Галкин из Корявых Дубков? – спросила Лера совершенно серьезным голосом, вспомнив дружескую шутку после своего дебюта в «Параллели».
– Что? Меня зовут Виктор! – Он вдруг побледнел, глаза его вспыхнули. – Вы… вы смеетесь надо мной?
– Я совсем не смеюсь, просто я знаю Сидора Галкина примерно так же давно, как вы меня, но с той лишь разницей, что я его никогда не видела. – На самом деле Лера еле сдерживалась от хохота. Ее странный спутник был явно обидчив и лишен чувства юмора, и ей даже доставляло удовольствие издеваться над ним и валять дурака.
– Вы зря смеетесь, – произнес он, – нельзя смеяться над чувствами человека, который не сделал вам ничего плохого.
«О Боже! – подумала Лера. – Только этого не хватало!»
– Вы тоже видели меня, но не хотите признаваться в этом!
– Честное слово, я вас не помню, извините. Я уже пришла!
– Еще одну минуту, и я уйду. Помните, вы пели в театре «Ромен». После концерта к сцене подошел молодой человек и подарил вам алые гвоздики. Это был я.
– Что ж, спасибо еще раз, – сказала Лера и скрылась в подъезде. Слава Богу, дальше он за ней не пошел. От встречи со странным поклонником у Леры был какой-то неприятный осадок. В общем-то, он не сказал ничего плохого, но его тяжелый взгляд на некоторое время досадно запечатлелся в памяти.
В уютной и даже немного сказочной атмосфере бабушкиного дома нервозность и раздражение сразу прошли. На столе, как и полагалось, горели свечи… Уголек величественно восседал над разложенными картами… Но бабушка, к сожалению, была не одна. Она гадала какому-то мужчине. Лера видела все это мельком, из коридора. Бабушка попросила подождать ее чуток, пока она не закончит с клиентом. Что ж, если она принимает клиентов, значит, чувствует себя не так уж плохо, слава Богу!
– Это внученька моя золотая пришла, – сказала бабушка нараспев, – она нам кофейку приготовит… А вот ваша дама трефовая хлопочет напрасно, другая у вас на сердце, червовая будет, скорая встреча с ней предстоит…
– Ну а про карьеру видно там что-нибудь? – нетерпеливо спросил посетитель.
– Ты погоди, голубчик… Ох, как за сердце тебя возьмет! Сохнуть будешь, дела свои забросишь, а излечит тебя…
Вдруг Уголек поднялся, выгнул спину и зашипел на визитера.
Магда поглядела на него, потом на посетителя и сказала строго:
– Нет, не бери грех на душу!
– Какой грех? – удивленно спросил он.
– Никакой не бери! – сердито повторила старуха. – Сам знаешь! Грешно старуху обманывать!
– Да о чем вы? – наигранно удивился мужчина.
И тут произошло то, о чем долго потом ходила легенда, передаваемая из уст в уста, и что Лере посчастливилось увидеть собственными глазами. Кот, какое-то время еще горделиво и неподвижно восседавший на столе, вдруг совершил стремительный прыжок прямо на молодого человека, когтями вцепился в его нагрудный карман, мгновенно разодрал его, и оттуда выпал на пол маленький микрокассетный диктофон. Рассекреченный корреспондент страшно смутился, Лера, видевшая всю сцену из коридора, буквально закатилась от хохота, зажимая рот рукой.
А Магда Романовна продолжала говорить невозмутимым голосом, словно ничего и не произошло.
– Карьера твоя сложится, но не сейчас, а через два года. Если будешь работать честно. Вот тогда, смотри, будет тебе удача, не упусти свой шанс!
– Это столько ждать! – воскликнул он, немного оправившись от смущения.
– Да какой же ты нетерпеливый! А от трефового короля подальше держись, корысть у него какая-то на уме.
– Да какая с меня корысть, – улыбнулся он простодушно, – если меня даже кот насквозь видит?
В это время в комнату вошла Лера с подносом в руках, на котором были чашки с горячим кофе, сахар, печенье, конфеты. Когда она ставила поднос на стол, молодой человек поглядел на нее и замер с дурацким выражением на лице. Лера бесшумно вышла, он повернул голову и посмотрел ей вслед.
– Ишь, чуть шею-то не свернул! – усмехнулась Магда Романовна.
– Да ведь это Валерия Голицына! – не скрывая своего восхищения, произнес молодой человек.
– Она самая! – с гордостью сказала Магда.
– И она все видела! Ну и опозорился же я! Вот кошмар! – Он смущенно улыбался. – Магда Романовна, но вы ведь меня простили? Видно, я вам понравился, раз вы меня не выгнали.
– Вот нахал! – добродушно усмехнулась Магда. – Ну-ка, Валерия, иди сюда! Почему с нами кофе не пьешь?
– Я мешать не хотела! – Лера тонкими пальцами откинула со лба упрямую челку. – Здесь главная роль не у меня.
– Да садись, родная, познакомься. Этот парень, Антоном его зовут, задумал обмануть старую Магду! Смотри, какой чумной сидит. Ну-ка, признавайся, на кого работаешь?
– На «Радио России»…
– Вот кого тебе записывать надо, а не меня! – Магда поглядела на Леру.
– Это еще зачем? – вспыхнула Лера. Она с нетерпением ждала, когда он наконец уйдет, чтобы бабушка разложила ей карты на Юргена.
– Это замечательная идея! – сказал Антон. – Вас еще не записывали на радио?
– Нет.
– Значит, мы будем первыми! Ладно, пора и честь знать. Вы уж извините меня, Магда Романовна, что так вышло. От вашего кота ничего не скроешь! И спасибо вам большое!
– За гадание нельзя благодарить, – сказала Магда сурово, – магнитофон свой забери, еще пригодится. А Валерию запиши, дело хорошее. Ступай, тетке Дарье кланяйся, нам еще с Лерочкой потолковать надо…
Как только он ушел, Лера умоляюще посмотрела на бабушку, начала что-то говорить, но та перебила ее:
– Знаю, зачем пришла, по тебе и так все видно. Вся горишь от любви, как печь раскаленная. Ты мне все не выкладывай, сейчас посмотрим, что там у тебя с ним будет…
Бабушка стасовала колоду, дала Лере снять левой рукой…
– Вишь, соседка Дарья племянничка прислала, на карьеру ему погадать! Да нас с Угольком не проведешь!
Лера смотрела, как она раскладывает карты, и почти все понимала сама… Да, она видела все и снова и снова думала о своем трудном счастье и о долгой дороге к своей великой любви…
– Все переменится, родная моя! – вдруг сказала бабушка. – Срок пройдет, и все переменится…
– Неужели правда? – с надеждой в голосе спросила Лера. – А когда?
Бабушка почему-то замолчала и помрачнела.
– Что, бабуля? Опять что-то плохо? – спросила Лера с испугом.
– Врут карты! – бабушка внезапно смешала расклад, сложила колоду и отбросила в сторону. – Не буду больше тебе гадать! Не проси! Старая стала Магда!
Уголек, переступая через карты, прошел по столу, обнюхал Леру, лизнул ее в лицо, потом прыгнул на колени к Магде и громко замурлыкал.
– Бабуля, он ведь все понимает, да? – Лера старалась заглянуть ей в лицо.
– Он свое дело знает… – бабушка положила руку на голову коту, и он заурчал еще сильнее.
Лера взглянула на часы и стала торопливо собираться.
Бабушка явно что-то недоговаривала. Наверное. Леру ждут новые тяжелые испытания, и даже сама Магда Лотар вместе с мудрым Угольком не могут повлиять на ее судьбу!
Огорченная мрачной неизвестностью своего будущего, Лера вышла из дома бабушки и торопливо направилась к остановке автобуса. Она даже не заметила, как от дома отделилась какая-то тень и двинулась за ней.
– Валерия, извините, я не мог уйти! – произнес Виктор, буквально запрыгнув за ней в подошедший автобус.
Она окинула его удивленным недовольным взглядом. Она давно забыла о нем, а он вдруг снова появился. Что ему еще надо?
– Не сердитесь, – сказал он, – но сейчас поздно, вечер, темно, я должен вас проводить!
– Это совсем не обязательно, – холодно ответила Лера. – Я прекрасно хожу одна. А откуда вы, собственно, взялись?
– Я не мог уйти. Я ждал вас.
– Все это время? И вам не надоело? – удивилась Лера.
– Ничуть. Я знал, что все равно дождусь. Вы ведь живете не здесь. Теперь, в награду за свое терпение, я могу поговорить с вами.
– Не знаю, о чем нам говорить!.. – ответила Лера, чувствуя скорее неприязнь, нежели симпатию к новому поклоннику.
– Да о чем хотите!
Лера подумала минуту, потом вдруг спросила.
– А откуда вы, собственно, знаете, что я живу не здесь?
– Это не имеет значения. Но я знаю.
Лера оглядела его с ног до головы. На вид ему было лет двадцать или немногим больше Одет скромно, аккуратно подстрижен, чуть выше среднего роста, не урод, хотя и не в Лерином вкусе… Он не был похож на художника или артиста, скорее на какого-нибудь технаря или начинающего бизнесмена…
– Вы никогда не угадаете, кто я! – сказал он с вызовом.
– Но я и не собираюсь угадывать, – равнодушно ответила Лера.
Он был явно уязвлен полным отсутствием интереса к своей персоне, но, преодолев обиду и смущение, продолжал натиск.
– Хорошо, скажите хотя бы, какое я произвожу на вас впечатление!
Лера усмехнулась. Ей очень хотелось сказать ему что-нибудь язвительное, какую-нибудь гадость, но вдруг она увидела такое страдальческое выражение лица, что решила смягчиться.
– У вас вид довольно практичного молодою человека, который хочет чего-то добиться в жизни, – задумчиво произнесла она.
– Так оно и есть! – восторженно воскликнул он. – Но надо еще знать, чего добиваться. Теперь я знаю!
Осторожно придерживая Леру под руку, он помог ей выйти из автобуса. Они вместе вошли в метро и проехали несколько остановок. Потом они шли по темной пустынной улице, и уже у подъезда Лериного дома Виктор сказал:
– Я должен многое еще сказать вам. Нам необходимо встретиться еще хоть раз!
– Вряд ли у меня найдется время.
– Если вы не встретитесь со мной, это будет большой ошибкой, может быть, самой большой ошибкой в вашей жизни! – сказал он довольно странным голосом.
Что-то внутри кольнуло, как бывало и раньше, предупреждая ее об опасности… Но чего ей было бояться? Она тогда не придала значения своему ощущению и раздраженно сказала:
– Какая самонадеянность, однако!
Поднимаясь в лифте, она уже сердилась на себя, что разрешила ему проводить ее, незачем ему знать, где она живет. Но ведь он откуда-то знает, что она живет не у бабушки. Возможно, он и еще что-то знает о ней! Все это было не слишком приятно, но скоро она забыла о нем… Только он о ней не забыл… Через какое-то время Лера стала замечать его на концертах. Он всегда сидел на одном и том же месте, в первом ряду, с букетом красных гвоздик. Каждый раз перед последним Лериным номером он молча подходил к сцене, протягивал ей цветы, потом исчезал, словно тень, и только красные гвоздики напоминали о его существовании. Лера никогда не уносила эти цветы с собой, не желая вспоминать о Сидоре Галкине, и раздаривала их другим девушкам из ансамбля. Так продолжалось довольно долгое время. Сам Виктор не досаждал больше своими разговорами, и Лера спокойно относилась к шуткам друзей по поводу своего таинственного обожателя, которого в труппе прозвали за глаза Махровым Ромео. Лера теперь ездила на своей машине, которую ей подарил отец перед поездкой на гастроли в Европу. Иногда, выходя вечером из театра, концертного зала или казино, Лера находила на капоте своей машины все те же неизменные гвоздики…
