Текст книги "Ненавистный рыцарь на белом коне (СИ)"

Автор книги: Елена Станис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8. Заступничество за Ждана и поцелуй с Филисом

Четверг. День до побега. Я проснулась посреди ночи и лежала с открытыми глазами, обдумывая детали плана. Внутри меня нарастало напряжение. Нужно сделать всё досконально точно, нет права на ошибку.

Наконец взошло солнце. Малуша всё ещё спала, свернувшись на лавке калачиком. А что если мне не удастся прошмыгнуть мимо неё? Я решила сэмитировать первую часть побега. Встала с кровати и приоткрыла дверь – та громко скрипнула. Почему же я не замечала этого раньше! Этот звук тут же разбудил лисичку, которая по-солдатски вскочила на ноги.

– Вы сегодня рано проснулись, дама Фотиния, – зевнула Малуша. – Ах да, вы, наверное, выспались днём, после первой трапезы.

Мне хотелось рвать на себе волосы. План висел на волоске. Малуша была приставлена ко мне не только как служка, она ещё и была сторожевым псом. Псом, для которого у меня не было сонных таблеток. Надо было что-то придумать. Немедленно. Ведь оставалось менее суток.

– У тебя чуткий сон, Малуша, – ответила я, с трудом скрывая досаду.

– Да. Матушка тоже говорит, что у меня хороший слух.

Матушка. Дом. Поверну разговор в русло семьи.

– Ты давно не видела семью, возишься тут со мной, даже ночевать приходится на лавке, а не в своей мягкой кровати.

– Не, дама Фотиния, дома у батюшки кровать ничуть не мягче. К тому же здесь нет мышей и почти нет клопов.

Мнда, аргумент. Что ж домой она не хочет.

– Вторуша пробрехался, что его сиятельство приказал подготовить доски для полога вашей кровати. Лорд Брэнот очень добр, – обрадовала меня девочка.

Ага, сейчас схожу на горшок от умиления.

– Малуша, если хочешь навести свою семью, то… Вот например, вечером, когда твоя помощь не требуется и до первой трапезы можешь сходить домой.

В глазах лисички разом промелькнуло непонимание, возмущение и обида.

– Хотите сказать, что недовольны мной?

– Нет-нет, – поспешила я её успокоить, – ты – единственный человек, с которым мне приятно общаться. Я просто думала, что тебе в тягость некоторые поручения. Например, приготовление ванны…

– Мне вовсе не в тягость. Я с детства привыкла трудиться. И надеюсь когда-нибудь стать личной служанкой леди Милены. Веселина мне это обещала, что мол коли я справлюсь с вами, то она обмолвиться лорду. Или, – Малуша замялась, – думаете когда лорд и леди обвенчаются она привезёт в замок свою служанку? Думаете, леди решит оставить при себе прежнюю служку?

Я пожала плечами. Откуда мне было знать.

– Малуша, а у вас нелорды и неледи никогда не веселятся. Ну, после работы? Может, есть какие-нибудь ночные заведения?

– Нет, дама Фотиния! – Замахала руками Малуша. – Здесь не Мабала, тут живут приличные благочестивые люди! Ночью ходят по улицам только воры, убийцы и прелюбодеи.

– Прелюбодеи?

– Некоторые непорядочные женщины влекомые похотью встречаются с такими же непорядочными мужчинами.

Вот оно. В моей голове обозначился новый план.

– И часто такое бывает?

– Иногда. Я слышала, – Малуша перешла на шёпот, – что, Вторуша Сиплый несколько раз ходил по ночам к непорядочным женщинам!

– Ах, вот негодник! А по нему и не скажешь, – съязвила я.

Малуша внимательно на меня посмотрела, и мы обе прыснули от смеха.

– А ещё, Драгомира и Голуба божились, что видели как Дарена Вздорная ночью встречалась с Дареком.

Опа. А это уже интересно.

– И чем они занимались?

– Известно чем, дама Фотиния! Честным людям незачем по ночам встречаться. А ведь Дарена – вдова. Вот срам-то!

Я почистила зубы и надела синее сюрко с высоким поясом и кругом на животе. В моих планах на сегодня была встреча с Филисом. Малуша должна будет поверить, что ночью он назначил мне свидание.

Только мы вышли из замка, как услышали дружный гогот. Неподалёку стояла группа слуг. Я сразу узнала Драгомиру, Голубу и Вторушу, остальные четверо, судя по экипировке, были стражниками. Мы с Малушей подошли ближе. Предметом их веселья были страдания Ждана Нелюдивого. Туника на нём была наполовину стянута, так что бедняга ничего не мог видеть. Хуже того, он лежал в грязной луже и как только пытался встать, то подскальзывался и падал навзничь под дружный гогот толпы. Малуша тоже захихикала. Ждан отполз подальше и сделал попытку подняться, но Вторуша с такой силы пнул его под зад, что несчастный отлетел на полметра и снова завалился. Раздался новый всплеск хохота.

Жалость и негодование переполнили меня. Я грубо расталкивая смеющихся протиснулась в толпу (никто, зная расположение ко мне его сиятельства, не посмел встать у меня на пути) и помогла Ждану опустить тунику и подняться. Взгляд у него был перепуганный, волосы всклокочены.

– Дама Фотиния, вы испачкали сюрко! – Крикнула мне Малуша, я не обратила на неё внимание.

– Вам нужно переодеться, Ждан, пойдёмте. А потом, если пожелаете, я угощу вас сладким воздушным мармеладом, каким в вашем Базелоне не торгуют.

Последнюю фразу я произнесла нарочито громко: пусть слышат и завидуют. Толпа замолчала и разошлась, кроме Малуши, разумеется.

– Пойдёмте, – обратилась я к Ждану, – вашу рубашку, наверняка можно отстирать и…

Я не договорила. Ждан быстрым шагом двинулся прочь.

– Что это с ним? – Не поняла я.

– Двойное унижение за одно утро: сначала – от них, – Малуша махнула на толпившихся в стороне задир, – а потом – от вас.

– От меня? – Не поняла я.

– Женщина низкого происхождения заступается за мужчину – что может быть унизительней.

Я хмыкнула себе под нос. Ничего, всего один день, и я больше не буду именоваться женщиной низкого происхождения. Надеюсь.

– Малуша, тебе совсем не обязательно сопровождать меня повсюду, можно приглядывать и издалека, так что если у тебя есть какие-то свои дела – не смею задерживать.

Слишком много слов для Малуши, ей потребовалось время, чтобы понять их смысл.

– Так значит, я могу вас подождать в замке? Только перед первой трапезой, смените сюрко, негоже в этаком виде сидеть перед его сиятельством.

Я кивнула. Буду мозолить глаза его сиятельству в чистом сюрко.

Наконец служка оставила меня одну. Я обошла стены замка, обнаружив за ними ещё одни крепостные стены. В подземелье замка наверняка есть темница. Надеюсь не попаду туда. Надеюсь всё удастся. Мурашки волнения близости задуманного побежали по моему телу. Нельзя подавать вида, нельзя, чтобы они догадались раньше времени.

для самоуспокоения направилась к пруду. Платье уже было запачкано, потому я просто уселась на землю. В воде плавали крупные рыбы с золотистой чешуёй, очевидно, предназначенные для господского стола. Жаль их. Никогда не любила рыбалку, не говоря об охоте. И вообще предпочитаю овощи и молочные блюда. Ну что ж, Ждан, знал бы ты отчего отказываешься! Я достала из сумочки пачку жевательного мармелада. На упаковке были изображены улыбающиеся облачка. Я часто уплетала жевательный мармелад, как жаль, что это может быть последним пакетиком мармелада в моей жизни если я только не смогу наладить его производство в Базелоне. Из груди вырвался нервный смешок – я не знала как наладить производство чего-то бы там ни было. Вздохнула, достала одну розово-белую мармеладинку и отправила её в рот. Вкусовые рецепторы отреагировали лениво, я не ощутила того вкусового наслаждения на которое рассчитывала. Вторую мармеладинку бросила в пруд, рыбы тут же подлетели и одна из них, похожая на карпа, проглотила сладость. Надо же, какие, оказывается, гурманы. Я бросила ещё одну.

– Дама Фотиния, – услышала я за спиной.

За своим занятием я даже не заметила подошедшего сзади Ждана. На нём была другая рубаха, чистая и по размеру.

Я не ответила, только махнула рукой, приглашая усесться рядом. Неожиданно для меня, он так и сделал.

– Милостивый граф Макотский одарили меня собственным шенсом.

Рубаха была относительно неплохо сшита и доходила ему до колен.

– Ждан, я не хотела оскорбить вас сегодня, просто не могла молча наблюдать.

– Что вы, дама Фотиния, просто… никто раньше не заступался за меня.

Последняя фраза далась разносчику с трудом. Я понимала, что он чувствовал себя неловко, даже более неловко, чем я в его присутствии.

– Держите, – я протянула ему пакетик мармелада.

Немного поколебавшись, он взял её. Встал, низко мне поклонился и снова сел на землю. Долго рассматривал упаковку, потом вынул одну, понюхал, повертел в руках и нерешительно сунул в рот. Тут же глаза его округлились и на губах заиграла блаженная улыбка. Я изо всех сдержалась, чтобы не рассмеяться – так нелепо выглядел в этот момент Ждан. Вернее сказать, более нелепо, чем обычно. Он снова вскочил, поклонился мне и уселся обратно.

– Это самое чудесное, дама Фотиния, что мне доводилось кушать.

– Рада, что вам пришлось по вкусу.

Нелюдивый Ждан с завидной скоростью отправил себе в рот все оставшиеся мармеладинки.

– Их делают в Лоо? – Спросил он.

Я встрепенулась от неожиданности.

– В месте, откуда вы родом, дама Фотиния, – пояснил он.

Ну, конечно, Малуша. Я сказала о Лоо Малуше. Теперь весь Базилон в курсе.

– Да, – кивнула я, – и, пожалуйста, Ждан зовите меня просто – Фотиния. В Лоо все обращаются друг другу просто по имени.

– Хорошо. Фотиния.

Ждан зарделся. Надеюсь он не вообразил себе ничего такого. В любом случае, если мой побег увенчается успехом, то больше я ни с кем здесь не встречусь.

Мы продолжали молча сидеть на берегу озера. Пару раз мне попадались кавалеры-молчуны, с которыми постоянно приходилось брать инициативу беседы в свои руки. Этот был из таких.

– Вы давно работаете на лорда Брэнота? – Спросила я.

– Когда матушка вышла замуж за Борина, тот выставил меня из хаты. К счастью покойный батюшка лорда взял меня на поруки.

Молчание. Может спросить его выходил ли он за крепостные стены или уточнить информацию о телеге с грязным бельём? Действительно ли возят полоскать в реке одежду утром по пятницам? Нет, не стоит, рискованно. Лорд, конечно, заинтересуется о чём это я, потенциальная ведьма, болтала со слугой.

– Красивый пруд, – решила я придерживаться нейтральной темы.

– Да, – последовал лаконичный ответ.

Снова молчание. Ждан Немногословный. Эта кличка подошла бы ему больше. Нелюдивый – как-то уж слишком. Он продолжал сидеть рядом со мной возле пруда и молчать. Что ж, «молчание – золото».

– Какие животные водятся в здешних лесах? – Не утерпела я.

Надо было о чём-то говорить, к тому же это информация будет полезной – моя дорога пролегала через лес.

– Олени, серые зайцы, кабаны, белки, куропатки, – принялся перечислять Ждан.

Он верно подумал, что я собиралась на охоту. (Кстати, всегда считала куропаток птицами). В шагах двадцати пяти от нас нарисовался Филис. Он стоял, скрестив руки, на груди и взирал на меня с воинствующе недовольным видом. Неужто малыш меня ревновал? Я упорно его игнорировала, стараясь не встречаться взглядом.

– А что насчёт хищников? – Улыбнулась я Ждану, видя краем глазом как побагровели щёки младшего конюха (да, мне это нравилось, каюсь, мне всегда нравилось разжигать ревность ухажёров).

– Волки, медведи, лисы, хорьки, куницы, росомахи, – воодушевился Ждан.

Филис не уходил, стоял в той же позе.

– А как насчёт хищных птиц?

– Соколы, сапсаны, орлы, ястребы, коршуны, орланы, совы.

Время подходило к первому завтраку, а мне надлежало ещё сменить платье.

– На стол его сиятельства подают изысканные кушанья, не сравнить с тем, чем кормят слуг, – произнесла я, с тонким намёком, что разносчику вскоре следует приступить к своим обязанностям.

Ждан одарил меня выразительно непонимающим взглядом, который как бы говорил: «ясное дело, господская кухня, на то и господская». Я почувствовала себя глуповато.

– Интересно, чем Драгомира удивит сегодня? Пойду переодену сюрко, моё замаралось, – сказала я, делая попытку подняться.

Ждан вскочил с неожиданной прыткостью и галантно протянул мне руку, которой я воспользовалась.

– Мне тоже пора, дама Фотиния, ой, Фотиния.

Лицо Ждана озарила странноватая улыбка. Он в третий раз поклонился мне и поспешил за ворота.

Что ж, сделалось немного легче. Сегодня я частично загладила свою вину перед мистером Нелюдимым.

Отряхнув нижнюю часть платья, я двинулась к замку, но мысли мои были намного дальше – я уже видела себя, подбирающуюся к пещерам. Погружённая в надежды, не заметила подоспевшего Филиса, который довольно грубо схватил меня руку выше локтя и развернул к себе.

– Так, значит? Значит Ждан? Его предпочла?

Одна моя знакомая как-то сказала, будто парни слетаются на меня как мухи на мёд. Я посчитала это явным преувеличением, но мне было приятно.

– В чём дело, Филис? Ты что, напился?

От него несло спиртным. Уж не знаю, что они там пьют – пиво, самогон, бражку или ещё что, но от Филиса разило.

– Я – мужчина и могу пить ржанку, как и другие, – выпалил конюх.

Он был весьма неопрятен и не сказать, что – дюже красив, но порывистая, бесподобная юношеская пылкость, несомненно, привлекала. Понятно, почему за ним бегали служки. На секунду мне отчаянно захотелось этой романтической пылкости, страстного порыва почувствовать себя желанной как героини книжных романов. Филис – всего лишь мальчишка, но в этом-то и была вся соль. С возрастом мужчины лишаются, того чудного юношеского порыва, которым некоторые из них наделены в ранние годы. Будь я в своём мире, наверно, всё было бы иначе, но здесь и сейчас… Я позволила себе слабость. Схватила его за плечо свободной рукой и припала к губам. Филис оторопел. Он явно не знал как реагировать. Несмотря на всю его горячность опыта с девушками у парня видно не было. Но он спело сориентировался – обнял меня за талию и неуклюже ответил на поцелуй.

– Филис! Живо в конюшню! – Раздался громогласный возглас старшего конюха.

Однако мальчишка и не думал повиноваться.

– Кажется, тебе пора, Филис, – прошептала я ему на ухо.

– Пусть плешивый хоть охрипнет, ни за что не отпущу тебя.

Я улыбнулась, порция романтической пылкости получена, теперь – здравый смысл.

– У нас ещё будет время, Филис, лучше не зли его. Он как что, тут же бежит плакаться лорду.

Филис одарил меня ещё одним (уже чуть более умелым) поцелуем и нехотя разжал объятия. Он напомнил мне молодого попугайчика, который хотел залезть на самку, но не знал с какой стороны подступиться.

Пока я добиралась до ворот замка до меня донеслись невнятные обрывки ругательств Часлапа Плешивого. Два слова я расслышала особенно разборчиво – это «блудница» и «бесприданница».

Малуша сидела в моей комнате.

– Вы всё это время были со Жданом? О чём вы говорили? – Набросилась на меня с расспросами лисичка.

– О зверях и птицах, – ответила я.

Малуша была явно разочарована.

Я переоделась в бесформенное серо-голубое сюрко и Вторуша проводил меня к хозяйскому столу. По пути не проронил ни слова. Тем лучше. Он мне не нравился и болтать с ним не тянуло.

Как и вчера за столом сидели лорд и кастелян. Я поклонилась, обменялась словами любезности и присела на отведённое мне место.

Лорд Брэнот пребывал в добром расположении духа.

– У нас сегодня дичь, дама Фотиния, но, если желаете, вам приготовят овощи, – обратился он ко мне.

Надо же. Сама любезность! Что же сегодня такого случилось? Избавился от запора или оприходовал эту свою Милену?

– Нет-нет, лорд Макотский, не стоит из-за меня утруждать себя.

Буду дичь. Надо набраться сил перед предстоящим побегом. Чипсов и мармелада у меня больше не было.

– Как пожелаете, – осклабился Брэнот своей мерзопакостной улыбкой. – Я слышал о вашем утреннем заступничестве. Ждан – славный парень, а вы проявили храбрость и великодушие подобно благородному мужу.

Отлично, сравнил меня с мужиком. Что ж в этом патриархальном мире, такое сравнение – комплимент. Я поблагодарила его, выдавив гримасу признательности. Появился Ждан с блюдами и когда он устанавливал передо мной приборы, то делал это как-то по-особенному трепетно, а напоследок – одарил меня таким влюблённым взглядом, что мне сделалось немного не по себе. Этот взгляд не укрылся и от Брэнота, и от его кастеляна.

– Вы с завидной быстротой располагаете к себе мужчин, дама Фотиния, – произнёс рыцарь, в его голосе сквозила нотка неодобрения.

Я решила принять вызов.

– А вы что-то имеете против?

Брэнот на секунду растерялся.

– Если это влечение обоюдно, я буду только рад, – отозвался он.

Тут в разговор вклинился Дарек, пёс его подери.

– А что насчёт молодого Филиса? Часлап жалуется, что с вашим появлением конюх начал отлынивать, а дармоедов, дама Фотиния, изТьери не держат.

Этот сморщенный флюгель намекал на то, что я живу на чужих харчах и не приношу никакую пользу.

– Я – учёный. Если лорд Макотский найдёт подобающее применение моим талантам, буду рада их обнаружить.

Брэнот своевременно решил пресечь словесную перепалку между мной и своим кастеляном.

– Я обсужу этот вопрос с дамой Фотинией завтра утром. А теперь – время молитвы.

После приёма пищи я решила поспать. Кто знает, когда после этого мне удастся выспаться, если я всё же сбегу? Малуше велела разбудить меня ко второй трапезе.

Когда проснулась, лисичка доложила, что меня спрашивали Ждан и Филис. Она была заинтригована и ожидала новых сплетен, однако я её разочаровала, сославшись на то, что в деталях опишу всё завтра. Интересно, что на ужин? Может тот бедный карп, которому утром перепала от меня мармеладинка? Я вошла в залу. Из-за того, что горело в половину меньше факелов чем обычно, царил полумрак. За столом сидел один Дарек, лорда отчего-то не было. Я пошла к своему месту, мои шаги отдавали гулким эхом.

Несмотря на отсутствие хозяина, кастелян распорядился о том, чтобы внесли пищу. Ждан на меня почти не смотрел и выглядел более чем смущённо. Я не понимала в чём дело. Перед Дареком поставили роскошное блюдо с жаренной птицей, а передо мной… склизкую кашицу. Как ту, что подают слугам. Мстительный паршивец кастелян решил унизить меня! Я многозначительно посмотрела на пустующее место лорда.

– Его сиятельство Лорд Макотский, Первый рыцарь Ордена Чести, бич всех ведьм сейчас улаживает вопросы помолвки с прелестной леди Миленой изКляри. Не могу назвать ни одну столь же юную и благородную девицу, которая бы могла составить достойную пару моему господину.

Старый олух, неужто ты хоть минуту вообразил, что я имею виды на Брэнота?

– Полностью согласна. Лорд Макотский, единственный сын достопочтенного Винсента изТьери, нельзя позволить, чтобы его род угас.

Я сделала ударение на слове «единственный» и краем глаза заметила, как побелели фаланги пальцев правой руки кастеляна, той, которой он сжимал рукоять кухонного ножа. Что, байстрюк, неприятно?

Дарек перегнулся через стол и прошипел мне вполголоса:

– Может вам и удалось заморочить голову Брэноту, но я вижу, что вы за птица. На вас он не польститься, поверьте.

Ха! Он назвал своего господина просто Брэнотом. Выражение панибратства или неуважения? Да ещё посмел так разговаривать с его гостьей! Посмел оказать ей неуважение, поставив перед ней миску с кашей, больше напоминающей куриный помёт, нежели что-то съестное! Но нет. Сцен не будет. Я не дам тебе повода Дарек Байстрюк, помощник травника!

– Передайте вашему господину мою благодарность за гостеприимство и ужин. Я иду спать.

Не дожидаясь ответа старого нахала, я встала из-за стола и ушла, гордо подняв свою, пусть и не благородную, но вполне устраивающую меня голову. Кастелян проводил меня недобрым взглядом.

Малуша, как и следовало ожидать, стерегла в комнате. Необходимо как-то от неё отделаться. Пробраться в помещение с тряпками надо было этой ночью. Может удастся её подкупить? Я вытащила из сумки свои «маленькие сокровища». Малуша благовеяно взглянула на косметику и припала к ракушке.

Игра началась. Я напустила на себя скорбный вид и тяжело вздохнула:

– Что может быть хуже для женщины, чем остаться старой девой?

Малуша заинтересованно на меня посмотрела.

– У вас есть это, дама Фотиния, – она махнула рукой на косметические принадлежности, – можете охмурить какого-нибудь вдовца.

Ну, спасибо хоть на этом, маленькая воображала!

– Мужчины предпочитают молоденьких, таких как ты, – я театральным жестом махнула в сторону воображаемых мужчин, – а я была бы рада, по крайней мере, не умереть старой девой.

Глаза лисички заговорчески сверкнули.

– У вас есть кто-то на примете, дама Фотиния?

– Молодой Филис – очень пылкий юноша и проявляет ко мне интерес. – Я перешла на шёпот. – Он назначил мне встречу этой ночью.

Малуша взвизгнула и прикрыла рукой свой ротик, будто сдерживая последующие вскрики.

– И вы пойдёте?

Вот оно. Пора.

– Малуша, – я взяла её за руки (как я читала, тактильная близость помогает наладить контакт), – Дай мне время до первой трапезы, не обнаруживай моего отсутствия, прошу.

На лице служки отразился категорический протест. Нельзя позволить произнести его вслух. Я взяла в руки тушь и помаду.

– Ты видела, как эти вещи преображают женщин, делают их привлекательными? Помоги мне и они – твои. Ничего подобного не найти ни в Базелоне, ни за его пределами. Подумай, Малуша, с помощью этих вещей ты сможешь выйти замуж за оружейника или кого другого, кого захочешь. Ты – молода, а вот с этим будешь ещё и сказочно красива!

Малуша колебалась, на её лице отразилась душевная мука.

– Только до первой трапезы, пожалуйста, раньше меня и не схватятся, а я, хотя бы раз отведаю любовных ласк. Тебе не нужно врать, просто скажешь, что я в саду или сама изволила вылить ночной горшок.

Я вложила помаду и тушь в её маленькие, но цепкие пальчики.

– Только до первой трапезы, – сдалась Малуша, с восхищением разглядываю новоприобретения.

Я мысленно поздравила себя с маленькой победой. Первое дело сделано.

– Во сколько вы договорились? – Спросила Малуша.

– В полночь.

– Хорошо, что вы выбрали Филиса, а не этого зануду Ждана – хихикнула лисичка.