Текст книги "Ненавистный рыцарь на белом коне (СИ)"

Автор книги: Елена Станис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Следующая чарка. По телу разливается тепло. Одновременно хочется спать и подвигов. А ещё хочется поцеловать Брэнота. Да, он кошмарный, но… Смотрю на него в упор – пускай прочтёт мои мысли. Заливается краской. Как мило. Только мой Брэнот так мило заливается краской. Наклоняется к моему уху, а я резко поворачиваюсь и задеваю его нос своим. Брэнот снова краснеет.

– Прошу сердечно простить меня, добрые гости, мне нужно увести даму Фотинию к себе. Пары чарок оказалось для неё довольно.

После всеобщего дозволения, Брэнот помог мне встать и одёрнул, когда я по привычке хотела приподнять подол, поднимаясь со стула. А потом под локоть, нежно шепча нравоучения, повёл вон из залы.

За дверью подхватил меня на руки.

– Ммм, какой ты романтичный, – пропела я ему, обхватив руками шею.

Брэнот только снова покраснел.

Дарены в комнате не оказалось, наверное, улучила минутку побыть с дочкой. Сэр рыцарь осторожно положил меня на кровать, но я продолжала держать его за шею. И тогда Брэнот наконец не сдержался и припал ко моим губам.

– Что вы делаете со мной, Фотиния, – прошептал он мне в губы, а потом с усилием поднялся и ушёл, оставив меня одну.

Вот, рыцарь, называется. Оставил даму в беде! Я ведь жутко хочу пить. Хотя бы компотика. Или какао. Да хочу какао.

– Дарена! – Крикнула я, но никто не отозвался.

Голова немного прояснилась, но жажда никуда не делась. Кряхтя поднялась на ноги и направилась на кухню. Эх, как хорошо, что Верея свободна. Ох уж эти «славные» рыцари, дерутся с мельницами и охотятся на ни в чём не повинных девушек. Ведомство им, видите ли, всюду мерещится. Не бывает никаких ведьм!

Я вошла на кухню и обомлела: метла одна сама по себе выметала мусор, тряпка совершенно самостоятельно натирала плиту, тесто взлетело в воздух и замысловатой формой уселось на противень, а Изелла будто дирижёр без палочки руководила этим неописуемым магическим безобразием.

Моё сознание затуманилось и я провалилась в небытие.

Глава 18. Наследие ведьмы

Баю баюшки баю

Тебе песенку спою

Поскорее засыпай

Да быстрее вырастай.

Подрастай родимая,

Будь женой любимою

Молодцу богатому,

Щедрому да знатному.

Купит он тебе одежки,

Ожерелья да серёжки.

Красные сапожки,

На девичьи ножки.

Баю баюшки баю

Все печали отгоню

Будешь ты счастливою

Сытой да красивою.

Так пела мне тётя Марина, укладывая спать, когда я была маленькая. И сейчас она мне пела её.

Сознание возвращалось плавно. Я лежала на кровати в своей, вернее отведённой мне лордом Макотским, комнате, а рядом сидела тётя Марина и пела колыбельную. Постепенно вместо черт тёти Марина проступило лицо Изеллы. Ведьмы Изеллы. Я вскочила на кровати.

– Эту песню пела нам с сестрой моя мать, – произнесла женщина как ни в чём не бывало. – Мне и Мариелле.

– Мариелле? – Смутно начал вырисовываться пугающий образ того, о чём собиралась рассказать Изелла.

Ведьма потянулась рукой к моим волосам, но я грубо убрала её руку.

– Давай я поведаю тебе одну историю, а ты сама решишь, что об этом всём думать, – произнесла женщина.

Я кивнула и Изелла начала свой рассказ и с каждым её словом мой мир начал переворачиваться с ног на голову. Или наоборот?

– Когда-то давно было у матери две дочери. Старшую звали Мариелла, а младшую Изелла. Жили они очень бедно, еле концы с концами сводили. А когда сёстры остались одни и вовсе сделалось худо. И тогда обратилась Мариелла к ведьмовскому искусству и пришёл к ним достаток. Хотела она и младшую сбить на путь ведомства, но та всё упиралась. А пока упиралась встретила знатного сэра. Молодца богатого, щедрого да знатного. Обещал он ей одёжки, ожерелья да серёжки, красные сапожки на девичьи ножки. Но, будучи мужчиной, от обещаний разом отказался, получив своё. Ребёнок родился бастардом. И жили они с матерью худо-бедно, но счастливо, покуда не прониклась к ним чёрной завистью Мариелла. И вот чёрной беззвёздной ночью, используя чары, украла она малышку. Ах, как горевала Изелла! Дабы разыскать свою доченьку обратилась и сама к ведьмовскому искусству. Ковен принял её. И как только обрела она силы так начала поиски. Искала во всех уголках этого мира, но в этом мире её малышки больше не было. Подлая сестрица, истратив все силы волшебные перенеслась с чужим ребёнком в другой мир. Единственным утешением бедной матери было предсказание пророчицы о том, что её дочь вернётся. И вот ты здесь.

Я сглотнула. Неужели, неужели…

– Так ты.. ты…

– Твоя мама, – закончила за меня Изелла.

Я встала и принялась нервно мерить шагами комнату. Тётя Марина. Всегда такая заботливая, добрая, понимающая – ведьма? Украла меня у родной матери?

– Почему я перенеслась сюда? Как у меня получилось расколдовать Брэнота? Тётя Марина до сих пор владеет… чарами? Почему она украла меня?

Столько вопросов. И это только немногая толика из того, что меня волновало. Изелла с готовностью принялась отвечать:

– Чтобы перейти грань между мирами Мариелла отдала часть свой силы малышке, тебе, а остальную потратила на переход. У неё самой сил не осталось, но у тебя они есть. Однако пока ты не инициирована, колдовство твоё не пробудилось. И только кровь даёт возможность пользоваться чарами. Вспомни, ты пролила свою кровь, когда коснулась статуи Брэнота?

– Да, я порезалась… – смутно вспомнила я тот роковой день.

– И верно чего-то такого пожелала отчего рыцарь вернулся к жизни.

Невероятно. Сумбурно. Нелепо. Потрясающе. Объяснение Изеллы постепенно становило всё на свои места.

– Боже, неужто я… Значит Брэнот был прав, когда назвал меня ведьмой.

Изелла снисходительно улыбнулась и ловким движением поправила мне выпавшую из чепчика прядь.

– Брэнот – болван, а ты ещё не ведьма, станешь ею когда пройдёшь обряд.

Я продолжала ходить взад-вперёд, пытаясь уложить в голове то, что только что услышала. Изелла молча сидела на кровати. Мать. Моя мать. Как непривычно так называть её, да и вообще кого угодно.

– Тебе наверно, надо на кухню, – пробормотала я.

Изелла покачала головой.

– Неужели ты думаешь, что меня интересует кухня, пара серебряных, что платят мне, этот замок или сам Брэнот? Нет. Я здесь только ради тебя, доченька.

– Я… Мне надо во всём разобраться, всё обдумать…

– Ну конечно, доченька, оставлю тебя.

Изелла ушла, а я бухнулась на кровать, где она, моя мать, только что сидела и схватилась за голову. Значит я, на самом деле, принадлежу этому миру, а тот мне не родной. Может быть поэтому я всё время ощущала себя чужой там? Ведьма. Ведьма. Какое устрашающее слово. Лучше волшебница. Она сказала про обряд. Какой обряд? Как его пройти? Да как колдовать вообще?

– Расскажи мне о магии, – решительно заявила я, спустившись на кухню к Изелле.

– Тише, тише, родная, – забеспокоилась женщина. – Здесь за одни такие слова можно на костёр попасть. Лишнее внимание нам ник чему.

Изелла оглянулась и заперев кухонную дверь, подперла её увесистым столом.

– После совершения обряда, мы получаем силу и можем направлять её своей волей при помощи сплетения. Сплетение должно рифмоваться, иначе это не сплетение. А в словах должна звучать наша воля.

– А рифма обязательна? – Уточнила я.

– Можно колдовать и без рифмы и также без слов, но на это уйдёт очень много сил, а результат будет слабее. Рифма связывает произнесённые слова, расставляя их в заклинание. Все мы привыкли использовать ритмы. Вот смотри, – Изелла повернулась к заготовке для пирога: а ну-ка тесто поднимись и форму ласточки прими.

Тут же на моих изумлённых глазах тесто начало разрастаться, а потом действительно приняла форму ласточки в полёте, отчётливо проступило каждое пёрышко.

Я ахнула.

– А ты сама готовишь или создаёшь блюда с помощью магии?

– Нельзя создать реальный предмет из воздуха – только иллюзию, – вздохнула Изелла. – Ты тоже можешь колдовать, хоть и не прошла обряд. В тебе сила, переданная моей сестрой. Но в отличие от нас это действует только если у тебя сочится кровь. Порежь палец и произнеси сплетение.

Я взяла в руки столовый нож, но колебалась. Никогда не имела тяги к мазохизму.

– А во время эмм… лунных дней можно не резаться? – Спросила я.

– Рана должна быть открытой, – закатила глаза Изелла.

Ладно. Я резанула острым лезвием по тыльной стороне ладони.

– По ведьминому веленью, по моему хотенью а ну, табурет, пустись в пляс, – позаимствовала я рифму из «Емели».

Но ничего не произошло.

– Рифмуй все строки.

Хорошо. С чем рифмуется «спляши»? С «рассмеши».

– Табуретка, рассмеши – танец «Барыня» спляши.

И тут я от неожиданности вздрогнула. Табурет, до этого мирно стоящий у стола, начал быстро двигаться. Две ножки поднялись вверх и согнулись будто были пластилиновыми, а не деревянными, а две вторые ножки, выполняющие роль нижних конечностей, пустились в самую настоящую присядку. Я не удержалась и расхохоталась. Танцующая табуретка! Моё первое колдовство. Всё это время я оказывается могла магичить, просто не знала как.

С присядки табуретка переходила на шажки, потом – опять на присядку. Никогда я ещё с таким удовольствием не смотрела на танец. Когда табурет закончила. Я захлопала в ладоши. Пока рана свежая можно ещё что-нибудь отчебучить. Осмотревшись вокруг взглядом зацепилась за вазу с поникшими цветами.

– Розы в вазе оживите и головки поднимите, – срифмовала я.

Но никаких метаморфоз с цветами не случилось.

– Магия может многое, но не всё. Оживлять и лечить мы не умеем, это – область природниц, – пояснила Изелла.

– Природниц?

– Они живут в лесу отшельницами. Среди людей практически не показываются. Ковен и природницы недолюбливают друг друга, но это не мешает нам мирно сосуществовать. В отличие от рыцарей. Мужчины не способны с кем-то ужиться, такова их природа и нам приходится отбиваться.

– Верея – природница? – Озвучила я свою догадку.

– Да, – кивнула ведьма, – По правде сказать так и не поняла чего ты так хлопотала ради этой замухрышки.

– А у ковена есть своя эмм… база. Общий дом где вы живёте или собираетесь.

– Конечно. В самой чаще Дикого леса, там, где растут голубые ели. Ладно, ты у меня задорная девочка, с табуреткой ты это весело придумала. Пойдём-ка ещё повеселимся.

Мы поднялись на крышу одной из стрельчатых башен. Волосы мотал свежий ветер, а внизу открывался вид на всю призамковую территорию. Вон – пруд с мостиком, где плавают золотые карпы, вон – конюшня, вон – колодец, а вон – плантация плодовых деревьев. Малуша набирала воду у колодца. Чернава «дежурила» у конюшни, поджидая Филиса. Ганночка поливала кустарники. Веселина с деловым видом толи отчитывала, толи давала указания Ждану Нелюдимому.

– Смотри внимательно на мелкую выскочку, – шепнула Изелла, а потом одними губами прочла сплетение.

Малуша с подвешенными на коромысле двумя вёдрами воды направлялась к жилому строению замка. Вдруг резким порывом ветра обе – и верхняя и нижняя юбки задрались под самый верх, оголяя исподнее и полностью закрывая девушке обзор. Лисичка взвизгнула и вместе с коромыслом пируэтом упала на мягкое место. Вёдра с грохотом опрокинулись, окатив Малушу ледяной водой. Мы с матерью покатились от смеха.

– Это было здорово! Ледяной душ с утра определённо пойдёт ей на пользу!

– Веселье продолжается, – подмигнула Изелла, – смотрим на конюха и его рыжеволосую пассию.

Филис вышел из конюшни, ведя за поводья гнедую кобылу. Он явно это сделал только чтобы похорохориться перед Чернавой. Конюх причёсывал гриву лошади, попутно что-то объясняя влюблённой в него девице и при этом с жадностью ловил её обожающие взгляды.

Изелла снова одними губами произнесла сплетение. И тут кобылица отошла на шаг вперёд, повернувшись к Филису оным местом и подняла хвост. Звук до нас, конечно, не долетел, но было видно, как порывом подняло волосы конюха, ошалевшего от такой наглости. Чернава закрыла рукой органы дыхания и сухим листом унеслась подальше. С досады Филис ударил лошадь по крупу, за что тут же получил: кобылка оказалась не промах и лягнула незадачливого кавалера куда пришлось.

Я так громко хихикнула, что нам с Изеллой пришлось присесть, чтобы остаться вне поля зрения, потому как Филис тут же задрал голову в поисках ещё одних свидетелей своего позора.

– Давай ещё, – подзадорила я мать.

– Как скажешь, рыбонька, – мурлыкнула Изелла.

Тут из жилой части вышла Дарена и прямиком направилась к дочери.

Я проследила взгляд матери и моя совесть подняла волну протеста.

– Дарену и её дочку не трогай, – отрезала я, вызвав разочарование на лице Изеллы.

– И с чего это Вздорная у нас неприкасаемая? – Хмыкнула ведьма с едва скрываемым раздражением.

– Я ей сильно обязана.

Наша зарождающаяся перепалка имела все шансы разрастись в скандал, если бы нас не отвлекла картина внизу. Какой-то незнакомый бедно одетый юноша неведомо как проникший на призамковую территорию рвался в ворота жилого здания.

– Пустите, я хочу видеть Дидилию! Где моя сестра! – кричал он сдерживаемый стражниками.

– Убирайся, здесь нет никакой Дидилии! – Гаркнула на него Веселина.

Но парень так отчаянно рвался вперёд, что двое рослых стражников едва с ним справлялись.

– Моя сестра много раз сбегала сюда на встречу с ним! А теперь она пропала! Пустите, я хочу узнать где она! Позовите его!

– Значит ты худо смотрел за своей сестрой! – Кричала Веселина. —Выкиньте его за ворота, в конце концов!

– Где Дидилия?! Пустите, я должен поговорить с ним!

Стражники грубо вышвырнули парня за ворота. Мне было искренне жаль его, но ни о какой Дидилии я раньше не слышала. Посмотрела на мать – та пожала плечами. Веселится более не хотелось, и я вернулась к себе в покои.

«Я могу магичить!» – Музыкой отдавался во мне внутренний голос.

Самой не верится. Проверила, хорошо ли заперта дверь и на всякий случай подпёрла её. Так, с чего бы начать. С паразитов. Блохи, вши, клопы, черви. Черви… Есть же земляные, против них ничего не имею, они, наоборот, пользу природе приносят. А вот паразиты.. Как же сформулировать так, чтобы не пострадали земляные… Упомяну слово «паразиты» и так отсеку всех не паразитов. А теперь как я хочу от них избавится. Пусть будет самоликвидация. Резанула палец и произнесла сплетение:

– Черви, вши, клопы и блохи, паразитам будет плохо. Кровью ведьмы заклинаю и огнём вас выжигаю!

Тут же по всей комнате в разных уголках появились и погасли огненные всполохи, а за моей дверью закричали по-человечьи. Я с ужасом отодвинула стул и приоткрыла дверь: в коридоре, держась за живот корчился Ждан. О, так я его паразитов вывела!

– Не благодари, – буркнула я и снова закрыла дверь.

Продолжаем. От кого ещё я собираюсь избавиться? Паучков я трогать не собиралась и вообще всегда относилась к ним с пиететом. У них больше общего с людьми, чем некоторым бы хотелось. Мы тоже варим, жарим и всячески размягчаем пищу перед её принятием. А мыши – вообще няшки. Помню подкармливала как-то одного милого крысёныша на балконе, пока тётя Марина не просекла. Итак, пока рана не затянулась надо сказать сплетение и уничтожит следующую группу портящих мне жизнь насекомых.

– Комары и мухи, в замок не летите, а те, что уже здесь – во вспышке огня сгорите.

Несколько огненных вспышек под потолком. Эх, с такими способностями в обычном земном мире на меня был бы ошеломительный спрос.

Этой ночью я спала как младенец.

Глава 19. Раз, два, три. Раз, два, три. А ну-ка в танце воспари

– Козий помёт! – Раздалось где-то за дверью. – Как молоко могло скиснуть за одну ночь? Здесь ведьмы, точно говорю.

Услышав «ведьмы», я вздрогнула и начала прислушиваться.

– Говорю тебе, вчера повсюду на миг появились адские вспышки, а потом у меня скрючило все внутренности.

Голос принадлежал сэру Доброжиру. Владельцем второго голоса, вне сомнений, был сэр Ерослан.

– Так живот у тебя скрутило от кислухи, а искорки тебе почудились опосля пятой чарки доброго Малтийского, – разъяснил более скептично настроенный по отношению к проявлениям магии граф Сиены.

Сэр Доброжир снова возразил, но собеседники уже отошли настолько далеко от моих покоев, что слова было не разобрать.

Надо быть осторожнее. Колдовать когда рядом скопище охотников на ведьм крайне не разумно. Мне вспомнилась темница, где держали Верею и желание сэра Горана отрезать ей язык. Я поёжилась.

– Здравия, дама Фотиния, – в комнату прихрамывая вошла Дарена. – Вот, заварила вам мяту.

– Здравия, Дарена, что стряслось? – Я многозначительно уставилась на ногу женщины.

– А, – махнула та рукой. – Подвернула, когда несла корыто с вашим исподнем.

Мама. Посмела-таки навредить моей доброй Дарене. Я за пару минут при помощи хромающей служанки надела одно из жутковатых платьев матушки Брэнота, напялила чепчик и поспешила на кухню.

– Как ты могла, я же ясно сказала, ни Дарену, ни Ганну не трогать, – сквозь зубы процедила я.

– И тебе доброго утра, дочка, – не поворачиваясь ко мне пропела Изелла.

Я упёрла руки в бока.

– Поклянись, что больше их не тронешь.

Изелла вздохнула и устало обернулась.

– Клятва для ведьм ничего не значит. Но раз это так важно для тебя обещаю не трогать ни Вздорную, ни твою юную садовницу.

– Этого довольно, – кивнула я и собралась было уходить, но Изелла меня затормозила.

– Скажи, ты хорошо изучила движения танца? Того, что придётся танцевать на помолвке.

Нет. Разумеется, нет. Незнание движений меня волновало, и мать чуяла это.

– А можно наколдовать себе умение танцевать? – Более мягким тоном спросила я Изеллу.

– Конечно… – ведьма потянула драматическую паузу, – нет. Но я могу научить, если перестанешь на меня дуться как мышь на крупу.

– А ты умеешь?

Изелла загадочно улыбнулась. Мы договорились встретится в большой зале после полуночи.

А Брэнот оказался ещё тем собственником. Или просто не хотел, чтобы я его опозорила перед членами мужского кружка. В общем трапезничала я теперь у себя в покоях и кампанию мне составляла только Дарена. Но, если честно, так мне было даже приятнее и определённо – комфортнее. Я попробовала вылечить ей ногу магией, но сплетение не сработало. Как сказала Изелла, лечить нашей магией не получится. Но, что б не пропадала зря сочившаяся из пальца кровушка, наколдовала избавление от грязи в покоях и создала из тряпок пару новых сарафанов для Дарены и Ганночки, которые якобы заказала у некоего купца. Одежду женщина приняла с большой благодарностью. Хоть как-то искуплю насланную матерью напасть.

Чтобы скоротать время до встречи с Изеллой я взялась за свои записи. О, сколько всего я хотела записать, но черканула лишь пару строк.

«В этом мире есть магия. Ею владеет ковен ведьм, что живёт в самой чаще Дикого леса, там, где растут голубые ели, и одна из ведьм – моя мать. Оказывается, я родилась здесь, в мире, что столь упорно пыталась покинуть. Но теперь всё изменилась. Открываются горизонты сверхнауки, которую я начала познавать и это прекрасно».

Дальше я начала вести мысленный диалог о том, как можно преобразить мир с помощью магии. Сколько всего сделать, скольким помочь.

А потом наступила ночь. Я попрощалась с Дареной и легла на кровать, вот только спать я не собиралась. И как только сделалось достаточно тихо, я в одной ночной сорочке прокралась в большую залу. Изелла уже ждала меня.

– Нас не услышат? – Забеспокоилась я.

– Я наложило слуховую пелену и создала сплетение, отгоняющее от залы посторонних. Беспокоиться не о чем.

Я выдохнула: меры предосторожности приняты.

– Ну, показывай.

Я ожидала, что Изелла продемонстрирует мне движения самостоятельно, но она создала иллюзию. Как она говорила, иллюзии можно создать из воздуха. А перед тем большой зал преобразился магией. Вместо каменного свода возникло звёздное небо. По стенам расползлись сочно-зелёные лианы, а вокруг нас закружилась уйма светлячков, наполняя залу волшебным светом. А потом возникла иллюзорная пара – красивая женщина с каштановыми волосами, в которой несмотря на другой цвет волос я сразу признала Изеллу и мужчина в дорогой одежде, черты лица и фигура которого смутно напоминала сэра Радигоста. Пара танцевала. Женщина и мужчина поклонились, потом начали двигаться вокруг друг друга, касаясь то правыми, то левыми ладонями.

– Это ты танцуешь с Радигостом? – Я удивлённо подняла бровь.

– Нет, – Горько усмехнулась Изелла. – Это та, которой я была когда-то, а это не Радигост, а его старший брат, погибший в собственной спальне во время пожара. К слову, этому пожару Радигост обязан своему внушительному наследству и титулу.

Так мой отец – старший брат Радигоста. Выходит, сам рыцарь приходится мне дядькой. Дела.

Я сосредоточилась на танце.

– Следи за шагами, – напутствовала Изелла. – Раз, два, три – вперёд, раз, два, три – назад, поворот.

Наконец, иллюзорная молодая Изелла и брат Радигоста растворились в воздухе.

– Ну давай теперь на практике, – произнесла Изелла. – С кем будешь танцевать?

Она произнесла сплетение, щёлкнула пальцами и появилась иллюзия Брэнота. Только это был какой-то угрюмый не похожий на себя Брэнот.

– Или так? – Спросила Изелла, произнесся заклинание и снова щёлкнув пальцами.

Образ Брэнота переплавился в Филиса с выпученными глазами и растрёпанной шевелюрой.

– Или так? – Произнесла Изелла, соткав новое сплетение и вместо Филиса возник Ерослан с его вздёрнутым к верху кончиком носа. – Выбирай кто по душе.

– Оставь Брэнота, но пусть он будет повеселее.

Тут же Образ Ерослана перетёк в глупо улыбающуюся иллюзию лорда Макотского.

Я подошла к нему и начала движения, дотрагиваясь ладонями до пустоты.

– Не так. Три шага, а не четыре. Сперва левую руку. Слишком быстро, – критиковала Изелла.

– Думаешь легко танцевать с воздухом, – огрызнулась я.

– Ты права, дочка, – мать развеяла образ рыцаря и заняла его место. – Давай попробуем так. Нет, в начале поклон и не опускай локоть, он должен быть выше.

Было впечатление, что меня учит не женщина, танцевавшая этот танец один или от силы пару раз, а опытный танцмейстер, посвятивший всю свою жизнь танцевальным движениям.

– Как-то постно, – прокомментировала Изела и прочитала новое сплетение.

Тут раздалась приглушённая музыка арфы и свирели а мы воспарили в воздухе…

– А-а-а, – вскрикнула я, судорожно цепляясь за рукав Изеллы.

– Не бойся, не упадёшь. Даже если очень постараешься, – успокоила мать.

Я шагнула по воздуху. Невесомость кружило голову, волшебство вокруг вводило в эйфорию. Раньше я летала только в снах, а теперь наяву, даже не верилось. Вскоре незатейливые движения были мной вполне неплохо разучены. Я бы танцевала в воздухе не только всю ночь, но и всё утро, и весь день, и весь вечер. В общем потеряла счёт времени. Но Изелла его вела.

– Для первого раза сносно, – вынесла она вердикт. – Скоро петухи прокричат и сюда ворвётся стая оголтелых рыцарей. Так что поспеши в кровать и сделай вид, что мирно проспала всю это волшебную ночь.

Изелла сплетением опустила нас на пол и вернула залу в его обыденно-унылое состояние. Оказавшись на земле, я пошатнулась, чудом сохранив равновесие, но быстро привыкла к гравитации. Попрощавшись с матерью, шмыгнула за дверь.

Шла мылено стараясь сконцентрироваться на движениях. Летала! Я летала наяву! Вдруг в коридоре послышался шорох.

– Кто здесь? – Произнесла я дрогнувшим от испуга голосом.

А что если узнают о моей, нет – нашей с Изеллой тайне? Даже подумать страшно.

На мой вопрос никто не отозвался. Видно почудилось. Скорее добраться до моей комнаты. Вот и дверь. Сзади меня послышались шаги. Припустила к себе бегом. Надеюсь никто ничего не увидел. Я быстро нырнула под одеяло, благо уже была без платья и снимать его было не нужно. Но спать пришлось не долго. Не успел меня принять Морфей в свои сладкие объятия, как надо мной раздался шум и грубые мужские руки стянули меня за плечо с кровати.

Сон сразу как водой смыло. Тем негодяем, что посмел не только ворваться ко мне в комнату, но и вышвырнуть из кровати оказался сэр Горан. Мерзкий ястреб ухмылялся беспардонно пялясь в моё декольте.

– Что вы себе позволяете?! – Взвизгнула я.

Ответили мне из дверного проёма голосом сэра Мокшана.

– Вы обвиняетесь в ведомстве и будете преданы суду. Можете рассчитывать на справедливый приговор. Сейчас же вас проведут в приёмную залу.

– Может позволим ей одеться? Она же в ночном платье, – голос сэра Ерослана.

– Ведьмы коварны. Она тут же сбежит, – вставил «ястреб» Горан.

По спине пробежали мурашки. Ощутила тремор в руках. Разум подсказывал, что надо возмутится, указать гостям лорда Брэнота на их место, но тело застыло и отказывалось подчиниться. Лорд Брэнот? Где он? То же среди них? Новая волна холода пробежала по всему телу.

Грубые руки подняли меня за локоть и вытолкали из комнаты. Я, босая, шла за рыцарями. Горан, Мокшан, Ерослан, Доброжир, Радигост. Брэнота среди них не было. Он видно решил не участвовать.

Мы спустились по винтовой лестнице и прошли в приёмный зал. Было жутко холодно. Холодно и страшно. Меня будут пытать? Бросят в грязную темницу с тошнотворным запахом, где содержалась Верея?

– Стой здесь, – приказал Горан, а сам присоединился к остальным рыцарям на скамью.

Я стояла напротив восьмерых мужчин – пятерых рыцарей, двоих стражников, карауливших у входа и оруженосца Горана. Наверно именно он и видел меня. А что он видел?

– В чём меня обвиняют? – Выдавила я и слёзы, как не старалась их сдержать, предательски полились из глаз.

Слово взял сэр Мокшан.

– Вас обвиняют в ведомстве. Вы по ночам покидаете покои и предаётесь разврату с диаволом. Вас видели. Сэр Гарк, оруженосец сэра Горана, рыцаря Ордена чести и бича всех ведьм, поведай нам, что ты видел и пусть Господь не даст тебе соврать.

Вперёд выступил оруженосец Горана. Наши с ним взгляды скрестились. Крепкий лысеющий мужчина смотрел на меня с таким пренебрежением, будто я вошь болотная.

– Ночью, перед рассветом, эта дама пробиралась к себе в покои. Ночь – время ведьм и ведомства. Все добрые христиане в это время спали.

Сэр Ерослан усмехнулся:

– Тогда, сам-то что делал ночью?

Гарк на мгновение вспыхнул, но тут же взял себя в руки.

– Меня разбудил служка доброго сэра Брэнота. Это он первый увидел сию даму, гуляющую ночью по замку.

– Позовите этого служку, – распорядился сэр Мокшан.

Двери в залу открылись и упиваясь собственной важностью к рыцарям подошёл Вторуша. На секунду в глазах потемнело, и я пошатнулось, но сознание не покинуло меня.

– Глаголь, служка сэра Брэнота и пусть Господь не даст тебе соврать.

Вторуша низко поклонился каждому из пяти рыцарей и затараторил:

– Был ведьмин час когда я услышал шорох, доносящийся из малой залы. Я спрятался, чтобы выяснить кто это. Сам я бегал в нужник по ясному делу. Так вот. То была она.

– Укажи перстом, – потребовал Мокшан.

Вторуша вытянул руку, указывая на меня указательным пальцем. И тут же снова затараторил:

– Я тотчас же со всех ног кинулся к крылу доблестных рыцарей и по дороге мне посчастливилось встретиться с сэром Гарком, оруженосцем доблестного сэра Горана.

Наступила минутная тишина.

– Дама Фотиния, признаёте ли вы, что выходили ночью из своих покоев? И пусть Господь не даст тебе соврать. – Прогремел голос лорда Мокшана.

Отпираться смысла не было. Меня видели. Двое.

– Да, – опустила я голову.

Среди рыцарей раздался гомон.

– Вот она и защищала ведьму во время суда, потому как сама является ведьмой. Ворон ворону глаз не выклюет! – Со злорадством прокомментировал Горан.

Вдруг двери залы снова открылись и широким шагом к нам направился Брэнот. Злой. Очень злой Брэнот.

– Вы лаете не на то дерево! – Воскликнул он, становясь между мной и остальными.

Слёзы снова предательски хлынули из глаз. Но слёзы облегчения. Знаю, что ничего не кончено, но стоять за спиной Брэнота было уже облегчением.

Вперёд выступил сэр Горан.

– Её видели бродящей ночью.

Тут же подхватил Вторуша.

– Я её видел, мой господин, в ведьмин час она шла по коридору.

Сердце снова заледенело. Но тут Брэнот поразил меня.

– Дама Фотиния была со мной, – заявил лорд Макотский. – И коли есть в вас остатки чести расспрашивать о том чем мы занимались вы не станете.

Все рыцари сразу как-то осунулись. А Вторуша кинулся в ноги господину.

– Милостивый лорд… – начал было слуга.

– А ты выметайся прочь, – рыкнул на него Брэнот. – Если до первой трапезы не уберёшься из замка прикажу всыпать тебе тридцать плетей, а потом тебя вынесут.

Вторуша побелел как полотно и дважды споткнувшись сухим листом вылетел из залы.

А Брэнот не дожидаясь дальнейших объяснений или препирательств подхватил меня на руки и понёс вон из приёмной залы. Я обхватила его за шею. Но злоба и решительность до сих пор плескались в его глазах. Он только что соврал. Тот, для которого правда и честь превыше всего скривил душой из-за меня.

Брэнот занёс меня в мои спальные покои, шикнул на перепуганную мельтешащую там Дарену чтобы та ушла. Затем не церемонясь бросил на кровать. К счастью перина смягчила падение. Потом лорд Макотский запер дверь и развернулся ко мне. Говорил полушёпотом, но чеканил каждое слово:

– Где вы были? Что вы делали ночью?

Когда не знаешь что соврать лучше говорить правду. Или полуправду.

– Я была с Изеллой, она учила меня танцевать, – пролепетала я.

– Что? – Лорд сдвинул брови.

– Танец. На церемонии помолвки будет танец, а я совсем не знаю движений. А Изелла знает. Я её попросила.

Складка между бровей рыцаря разгладилась.

– Танцевать по ночам с кухаркой, – хмыкнул он, но в его голосе больше не слышались опасные нотки. – Почему не попросила меня?

– Я стеснялась, – выпалила я.

Брэнот присел ко мне на кровать, провёл руками по моим всклокоченным волосам, потом взял за руку. От его ласки сделалось так тепло и уютно.

– Испугалась? Вижу, что испугалась. И замёрзла. Укройся получше.

– Спасибо, – пролепетала я и слёзы благодарности снова навернулись на глаза. – Спасибо, – повторила я.

Лорд наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. Было очень приятно.

– Кухарки тут больше не будет и это не обсуждается, – бросил Брэнот, выходя из комнаты.

Через десять минут ко мне прошла Изелла. Вопреки моим ожиданиям она не выглядела подавленной или раздражённой. На лице матери не читалось никакой яркой эмоции.

– Я заколдовала ракушку, когда из неё раздастся соловьиная трель поднеси её к уху и сможешь услышать меня, а я буду слышать тебя, – шепнула женщина, протягивая мою морскую ракушку, с которой я прибыла из другого мира.

О, это как мобильник! Только мобильник, на котором закончились деньги и доступны только входящие.

– Пусть лучше вибрирует, – пожелала я.

Изелла пожала плечами и наложила новое сплетение.

– Пошли со мной, дочка, – вдруг огорошила меня Изелла. – Брэнот тебе не нужен, он влюблён в свою Милену, а на тебе женится только из-за глупого рыцарского долга.

– Не могу мама, – покачала я головой.

– Подумай дочка, зачем тебе какой-то граф, ковен посодействует твоему браку с герцогом, а лучше – с принцем, а то и самим королём. У тебя будет власть над людьми и могущество ведьм. Тебе предначертано стать сильнейшей из нас.