Текст книги "Голубка в Вороньем логе (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Это почему же? – спросила я.– Какая она вообще, хозяйка лога?

Глянула на закрытые ставни: наверняка Габи с сынком наблюдают. И подслушивают.

– Сама увидишь, – рассмеялся Райнер и крикнул вознице: – Трогай! Надо успеть вернуться до полудня.

Корбл

– Не женщина, а неуловимая бестия! А этот белесый ее покрывает!

Корбл с силой захлопнул дверь кабинета директора театра. Еще раз чертыхнулся, прекрасно понимая, что несдержанность не делает чести рыцарю. Тем более – претит положению магистра ордена. Но Валерия сводит его с ума! Ее поступки непредсказуемы, а образ настолько притягателен, что не хочет забываться.

Пропала, и никто не мог ответить – куда. В доме, где Валерия снимала квартиру, никто не мог толком объяснить, как и когда сбежала. У нее не обнаружилось ни друзей, ни даже близких знакомых. Такое ощущение, что сестра Катерины в один прекрасный день попросту растворилась в воздухе. В театре – и тут не знали, куда подевалась их прима. Или не желали говорить.

Степан встретил Корбла как злейшего врага и вел себя так, будто имел право осуждать. При одном упоминании о Валерии, загорался ревностью и в итоге прогнал незваного гостя прочь.

Ко всему прочему, Мартин, рыцарь, сбежавший из Вороньего лога, отыскался в городском парке. Кто-то здорово постарался, лишив бедолагу имущества и возможности самостоятельно передвигаться ближайший месяц. Повезло, что Корбл отыскал его первым, следуя родовому чутью. Иначе Санкт-Петербург всколыхнула бы неслыханная новость. Мартина отправили бы на исследования, а в Вороний лог наверняка пожаловали любопытные гости.

– Куда теперь? – спросил Джерт, водитель и спутник магистра ордена.

Исполнительный и немногословный, он верно служил прежнему магистру. А с его смертью стал мудрым советником сыну.

Корбл подошел к машине, бросил недовольный взгляд на полубессознательного Мартина на заднем сиденье. Взглянул на небо.

– Переждем полдень и – сразу в аэропорт, – сказал отрешенным тоном. – Не настолько я молод, чтобы гоняться за сумасбродными девчонками. Сбежала, тем лучше для нее. Надеюсь, Мартин не успел рассказать ей о смерти Катерины.

Джерт завел мотор и позволил себе замечание:

– А если успел? Вдруг Валерия сейчас находится на полпути в Вороний лог?

– Не глупи, – возразил Корбл. – Такие, как она, предпочитают светскую жизнь и роскошь. Если и подберется близко, жители поселка нагонят такого страху, что удерет без оглядки. В любом случае, стражи границ лога не пропустят Валерию.

– Почему ты в этом так уверен? – засомневался Джерт.

Корбл хмыкнул, провел ладонью по глазам. Точно прогоняя прочь видение. Да появись такая шикарная женщина в Вороньем логе, об этом закаркают все вороны. Вот только не место райской птичке в забытом всеми богами поместье.

Мартин простонал, вскинул руки к забинтованному горлу.

– Держись, – остановил его магистр. – Вернемся в лог, получишь обезболивающее и заботу. Пока же терпи. Показать тебя местным лекарям – все равно, что подписать смертный приговор.

– Полагаешь, он переживет атаку проклятья? – с сочувствием в голосе спросил Джерт у магистра. – Понимаю, сам виноват, нечего сбегать... И все же, он так молод...

Корбл уселся на переднее сиденье и заявил:

– Перетерпит, иного выбора нет. Гораздо больше меня смущает то, что пока он не может говорить. Боюсь, ему помогли сбежать, в одиночку улизнуть у меня из-под носа не так просто.

– Заговор? – трогая авто с места, ужаснулся Джерт. – Такого отродясь в логе не случалось...

– Все бывает в первый раз, – многозначительно заметил Корбл. – Но я непременно дознаюсь до правды. У нас и без того хватает бед. Если вороны начнут враждовать друг с другом, то не сумеют противостоять остальному миру. В единстве наша сила.

– Все верно, – согласился Джерт. – Я всегда был сторонником уединения и братства. Чем реже сталкиваемся с остальным миром, тем дольше живем.

– Попробуй, объясни это Фредже, – поморщился Корбл. – Перед моим отъездом мамочка закатила скандал. Сказала, что устала в одиночку справляться с домашними делами. И выставила условие: либо я или Райнер приводим новых невесток, либо нанимаем ей помощницу. При этом никто из жительниц лога ей не по нраву. Подавай новенькую, ту, что еще не наслышана о дурном характере хозяйки.

Джерт покачал головой и улыбнулся:

– Властности нашей Фреджи можно только позавидовать. Но ты уже отказался от брака, стало быть, теперь есть шанс побороться с проклятием у Райнера.

– Пока мой братец не перепортит всех девушек в логе, не успокоится, – проворчал Корбл. – Так что пришлось нанять женщину из поселка. Хорошо, что нашлась желающая...

– Зачем же лишний раз провоцировать рыцарей и селить рядом с ними женщину? – удивился Джерт, не сводя при этом взгляда с дороги. – На них же потом епитимий не напасешься.

– Не придется никого наказывать, – рассмеялся Корбл. – Глашатай сказал, что бабка, согласившаяся помогать Фредже, так стара, что едва не рассыпается на труху. Так что за нравственность рыцарей, да и собственную, я спокоен.

Авто свернуло с шоссе на проселочную дорогу и скрылось в лесопосадках. Как раз вовремя – полдень вступил в права.

Глава 4

Валерия

Путь до Вороньего лога оказался неблизким. Телегу трясло и подбрасывало на ухабах, и я успела не раз порадоваться, что не позавтракала.

Чем больше удалялись от поселка, тем плотнее и непроходимее становился лес. Шире ― стволы сосен и краснее ― их иглы. Местечко вполне оправдывало название. Казалось, будто неведомые духи пролили на деревья банку с красной краской, она стекала по ветвям и рассыпалась по мшистым пригоркам алыми ягодами брусники.

Я выбралась из сена, подтянула колени к груди и залюбовалась пейзажем. Вот что удивительно: утренний туман и не думал сдавать позиции. Напротив, становился все гуще, плотнее. Подступал ближе, окружая телегу дымчатыми клубами. Вскоре стали неразличимы пальцы на вытянутой руке.

– Здесь всегда так? – выкрикнула я, обращаясь к Райнеру.

– Знаменитый мглистый туман, – с оттенком гордости заявил тот, – не всех пропускает через призрачные сети.

Встрепенулась: будто без того преград мало. Неужели этот туман способен отсеивать пришлых, выявлять тех, кто стремится в Вороний лог по делу?

Вот уж глупости! Я поспешно отмела мысль как непригодную. Туман – вполне себе естественное явление при такой-то влажности.

– Вон как... – крякнула в кулак.

– А ты, бабуль, разве не местная? – Райнер решил побеседовать. Как не вовремя. – Не знала? Жители поселка сюда редко заглядывают, даже изобилие грибов-ягод не может перебороть суеверный страх.

– Тяжко мне в лес ходить, спина побаливает, – заявила я. – Да и память подводит.

– Так это хорошо, – порадовался за недужную меня Райнер. – Я про память. Фреджа наорет, а ты раз – и забыла с утра. О лучшей помощнице мечтать трудно.

М-да уж, радостная перспектива. Пусть я еще не встречалась с этой Фреджей, мнение составить успела. Но пусть не надеются, будто стану покорно сносить причуды ее характера и излишнюю требовательность. Работать придется, по крайней мере, до тех пор, пока не выясню обстоятельств смерти сестры. Но изображать рабу хозяйки – увольте.

– Есть хочешь? – спросил Райнер, выводя из задумчивости. – Дальше дорога ровная, так что не растрясет.

Оглянулась на голос и поняла, что не вижу дальше кончика носа. О том, что Райнер едет рядом с телегой, свидетельствовал лишь размеренный цокот копыт.

– Хочу, – согласилась с предложением.

На сено упал холщовый мешок, прежде притороченный к седлу. Внутри – ломоть хлеба, домашний сыр и яблоко. Я жадно слопала все, досадуя на потребности здорового организма. Настоящие бабки не должны есть с такой жадностью. Впрочем, учитывая как бедно живет настоящая Габи, подобное угощение бы ей показалось нектаром и амброзией.

Усиленно стараясь не чавкать, я съела все до крошки. И получила в довесок бурдюк вина. Закашлялась, сделав первый глоток.

– Осторожнее, крепкое! – рассмеялся Райнер.

Не только туман охранял Вороний лог. По дороге нам трижды встречались вооруженные патрули. Райнер заявил, что рыцари умеют взаимодействовать с туманом и точно знают, кто и когда сквозь него проникает. Незаметно не прошмыгнуть.

– Можешь не волноваться, – сообщили мне. – Станешь помощницей Фреджи, сможешь спокойно проходить через преграды. А захочешь сбежать – никто не осудит.

После еды, согретая вином и ворохом сена, я уютно устроилась в сене и благополучно продремала до самого лога. Когда же открыла глаза, первым делом обнаружила, что туман сгинул, а солнце подкатилось к самой высокой точке.

Вороний лог оказался небольшой сухой долиной, с деревенькой в сердцевине. Видимо, здесь проживал персонал госпиталя и излеченные, не пожелавшие вернуться в большой мир. Склоны лога поросли буйными травами, расположенное в самой низине озеро сверкало зеркальной гладью. На одном из склонов, возвышаясь над одноэтажными деревенскими домиками, будто господин над подданными, располагался замок. Огромный, точно выточенный из каменной глыбы, с башнями и длинной пристройкой, увенчанной широким черным крестом с серебряной окантовкой. Там-то, скорее всего, находился госпиталь.

Но больше всего поразил не сам замок, а количество воронья, кружившегося над ним. Птиц было столько, что они затмевали солнце.

– Прибыли! – с видимым облегчением заявил Райнер. Обернулся к вознице и приказал: – Отведи помощницу к Фредже.

Сказав это, пришпорил коня и галопом помчался к замку. Вороны, словно почуяв хозяина, метнулись к нему, окружили и раскаркались. Захлопали крыльями, точно подгоняя.

Я вздрогнула и поежилась. Всего лишь птицы, но в их голосах слышалась тревога.

– Куда это он? – спросила у возницы.

– Знамо куда, в капеллу, – не растерялся тот. – Вернется после полудня. Как обычно. Готова к встрече с хозяйкой?

Что ж, раз возница не нервничает, то и я трясусь напрасно. Решив так, я устроилась удобнее и поддакнула:

– Более чем.

Фреджа встречала у ворот. Вот уж кто истинная аристократка! Величественная королева, застывшая у подножия надвратной башни. Дорогое, но скромное длинное платье с длинными рукавами и турнюром. Чепец, из-под которого выбились два седых локона. Две нити речного жемчуга на шее – само изящество и благопристойность. И лицо, не утратившее былой привлекательности. Полагаю, в молодости Фреджа разбила немало мужских сердец.

Телега остановилась возле хозяйки. Возница спрыгнул и согнулся в три погибели. Я не слишком проворно сползла с телеги и ограничилась коротким кивком.

– Добрый день, – поздоровалась, подражая старческому голосу Габи.

Фреджа обошла вокруг меня, ощупала плечи, потрогала руки

– Зачем тебе перчатки? – спросила с укором. – Здесь тебе придется много трудиться, так что сохранить кожу белой и мягкой не получится.

– Старческие пятна... – со вздохом произнесла я, – выглядит не слишком приятно. Вот мне и подумалось, что перчатки будут выходом.

Фреджа так быстро отдернула руки, точно боялась заразиться. Я едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху, когда заметила выражение ее лица. Молодящаяся «королевна» жутко боялась старости. Пожалуй, на этом можно сыграть....

– Пусть будут перчатки, – поспешно согласилась Фреджа. – А теперь, прежде чем я приняла окончательное решение, расскажи, что умеешь. Мне нужна помощница, а не приживалка.

По кивку головы хозяйки, возница вновь запрыгнул на телегу и взялся за вожжи. Готовый по первому приказу вернуть нерадивую работницу обратно в поселок.

– А что вам требуется? – бесстрашно уточнила я. – Судя по словам глашатая, вам нужна экономка.

Фреджа фыркнула и посмотрела на меня иначе. Во взгляде ее светло-карих глаз промелькнуло неподдельное удивление.

– Мне нравится твоя правильная речь, – похвалила, не теряя при этом достоинства. – Признаться, я ждала, что на предложение откликнется какая-нибудь темная деревенщина. Но ты ошиблась, мне нужна не только экономка. Но и горничная, умеющая штопать, сносно готовить, стирать и являться по первому требованию.

Не слишком ли размахнулась на деревенскую бабку? Язвительные слова едва удержались на языке. Похоже, «королевне» не столько трудно, сколько скучно. И нужна ей не помощница, а нянька.

– Готова к любой работе, – не солгала я. Вновь изобразила поклон. – Только вот... возраст. Вы же понимаете.

Фреджа охнула, приложив руку к груди. Величавым взмахом руки приказала вознице уехать, а меня поманила за собой:

– Пожалуй, дам тебе шанс. Поработаешь пару дней, а там решим. Сейчас покажу тебе замок и расскажу об обязанностях.

– Хорошо, – согласилась я. Лишь бы двух дней хватило, чтобы вызнать все, что собиралась. И при этом не сойти с ума от придирок. – Как к вам обращаться?

Фрежда фыркнула и смерила испепеляющим взглядом.

– Хозяйка, как же еще!..

Ну да, разумеется. Ни на что другое рассчитывать не приходилось. Здесь я всего лишь служанка, готовая за плату, кров и еду выполнять любые условия.

Интересно, как бы встретили, если знали правду? Или свояченице тоже приказали бы знать место и называть хозяев Вороньего лога господами?..

– Как прикажете, – скрипя зубами и отворачиваясь, согласилась я. Запоздало добавила: – Хозяйка...

Фреджа пошла к замку, не сомневаясь, что последую за ней. Как же хотелось мстительно наступить ей на длиннющий подол платья. Догадываюсь, как досталось моей сестричке от этой застрявшей веке в девятнадцатом «дамы». Возомнила из себя невесть что. А меж тем обычная молодящаяся старушка, не лучше той же Габи. В одном Фредже повезло – удачно выйти замуж и прижиться в Вороньем логе.

До самого вечера хозяйка водила меня по комнатам и залам, болтая без умолку и отдавая приказы. То завяжи ей чепец, то переставь вазу, то поправь на стене портрет любимой прабабушки. Даже отдохнуть с дороги и перекусить не предложила, ограничившись замечанием, что я пропустила обед. Можно подумать, по своей воле. Могла бы вместо телеги прислать за мной авто – вон, сколько в гараже машин. Хоть каждый день меняй.

Жилище их тоже отличалось уютом и продуманным до мелочей интерьером. Ничего кричащего и броского: спокойные тона, изящная мебель – тут определенно жили люди с тонким вкусом. Одно смутило – в логе не пользовались электричеством, отдавая предпочтение масляным лампам и свечам.

– У нас есть собственная подстанция, но она обеспечивает госпиталь и хозяйственные пристройки, – заявила Фреджи на мой вопрос. – В жилых помещениях мы предпочитаем теплый полумрак. Жители вороньего лога чувствительны к яркому свету, а от электрических приборов болит голова.

В шесть хозяйка стала готовиться к ужину. Перемеряла десяток шляпок, украшений, туфелек. А в итоге так и осталась в прежних ботинках, жемчуге и чепце. Как избалованная девочка, честное слово.

– Сейчас спустимся в холл, и я представлю тебя Корблу. Старшему сыну и хозяину поместья, он как раз должен вернуться, – заявила Фреджа. – С моим младшим, Райнером, вы знакомы. Жаль, что ты так стара, могла бы стать достойной парой одному из них. А то приводят в дом всяких – ни хозяйством управлять, ни беседу поддержать.

Это моя сестра, выходит всякая?! От злости скрипнули зубы. Катерина действительно мало смыслила в ведении домашних дел, зато ее доброта и приветливость достойны восхищения. Представляю, как тяжко ей было жить здесь, среди полутемных коридоров, мрачных стен и угрюмых людей. Из всех, кого я успела встретить в Вороньем логе, только Райнер отличался веселым нравом. Да и того будто подменили, стоило вернуться домой.

– А где сейчас те, кого ваши сыновья приводили в дом? – я закосила под дурочку. – Ваши невестки тоже спустятся к ужину?

Фреджа поджала губы и нахмурилась.

– Райнер не женат, а супруга Корбла погибла. Глупая девчонка, придумала залезть на смотровую башню...

Неправда! Катерина ни за что не полезла бы на высоту по своей воле.

– Выходит, то был несчастный случай? – уточнила я.

– Мы стараемся не обсуждать происшествие, – Фреджа избежала прямого ответа. – Не задавай лишних вопросов, если надеешься остаться. И не смей смотреть осуждающе.

Я поспешно отвернулась, пока Фреджа не прочитала на моем лице всю ту ненависть, что испытываю к семейству. Подумать только, Катерина погибла, и они тут же ее забыли. Запрещают обсуждать, а меж тем мамаша подыскивает сынкам новых жен.

Как же мне хотелось посетить семейное кладбище. Посмотреть вещи сестры, узнать больше о последних пяти годах ее жизни. Но Фреджа с маниакальным упорством отметала темы, так или иначе затрагивающие Катерину.

К тому моменту, как мы спустились в холл, все остальные слуги уже выстроились в ряд. Кухарка Ирма, дородная тетка с необъятной талией, мужеподобным лицом и пятидесятым размером ноги. Горничные Зелда и Анна, апатичные бледные девицы, больше похожие на призраков, чем на живых девушек. Джереон, худощавый старичок-дворецкий с длинным, чуть загнутым книзу носом. Диди, выполняющий роль мальчика на побегушках. Все они жили в замке постоянно и практически стали его частью.

Отдельно стояли приходящие работники – жены и дети рыцарей, жившие в низине Вороньего лога. Не слишком большой штат для огромного замка.

Мне приказали встать рядом с кухаркой. Я исполнила требование и подмигнула застывшему рядом Диди. Из всех остальных слуг он единственный отнесся ко мне приветливо и улыбнулся. Другие сделали вид, будто не замечают. Особенно гороподобная Ирма – ей, похоже, вообще не нравились люди, только пирожки и булочки.

Корбл и Райнер спустились в холл ровно в семь. Обряженные в строгие черные костюмы, точно собрались на похороны, а не на ужин. Мать поцеловала обоих в щеки и, следуя приличиям, осведомилась о самочувствии.

Обменявшись любезностями, кивнула в мою сторону и представила как помощницу. Следуя заведенным в Вороньем логе правилам, я попробовала поклониться. Но позвоночник точно превратился в стальной трос и не желал прогибаться перед Корблом. Пришлось охнуть и ухватиться за поясницу. Да и приветствие мое звучало скорее как проклятие, произнесенное голосом лесной колдуньи.

Райнер махнул рукой как старой знакомой и попросил беречь здоровье. Корбл ограничился подозрительным взглядом. Он практически не изменился с момента последней встречи, разве виски чуть тронула седина. Надеюсь, это следствие скорби по покойной супруге.

– Не слишком ли она стара для наемной работницы? – уточнил Корбл, повернувшись к матери. – Не развалится прежде, чем сумеет обработать жалование?

– Габи моя помощница, – упрямо возразила Фреджа. – Ты разрешил мне, помнишь?.. Магистру недозволенно нарушать данное слово.

Похоже, укол матери достиг цели. Корбл изменился в лице и, не скрывая недовольства, произнес:

– С этим могут справиться Зелда или Анна. Если мы отправим машину сейчас, Габи вернется домой до заката.

Я онемела от подобного нахальства. Нельзя же обращаться с людьми, как с ненужными вещами! Не пришлась по вкусу – значит, можно вернуть обратно. Или сбросить с башни.

– Ради работы мне пришлось оставить сына, заслужить презрение соседей и проделать долгий путь на скрипучей телеге! – меня точно прорвало. – А вы даже не хотите дать мне шанса испытать свои силы. Ваша мать пригласила меня, вот пусть она и выгоняет!

Выпалила все, что думала и запоздало прикрыла рот ладонью. Корбл был наделен особой способностью выводить меня из себя одним только присутствием. Его надменность и холодность действовали, как красная тряпка на быка.

Он так пристально и долго смотрел, что я запаниковала. Неужели раскусил подмену? Краска подкатила к лицу, прорываясь, кажется, сквозь плотный слой грима. Второе знакомство и вторая неудача.

Все изменилось, когда в холл спустилась девушка в наряде горничной, с которой я еще не успела познакомиться. Но вовсе не она завладела моим вниманием. А девочка, доверчиво державшаяся за ее руку. Пухленькая, со светлыми волосами, заплетенными в косу. Бледным личиком без единого намека на здоровый детский румянец. Точная копия Катерины. Только черные глаза отца нелепо смотрелись на миловидном кукольном личике.

Девочка отпустила ладонь девушки и подошла к Корблу. И тут же была подхвачена на руки. Неужели этот холодный и жесткий тип умеет улыбаться? Разве в эти глаза цвета ночи смогут лучиться счастьем?

Племянница... У меня есть племянница! Катерина успела родить дочь, прежде чем погибла. И, разумеется, об этом никто не удосужился сообщить мне.

Теперь я точно знаю, отчего меня манил в Вороний лог голос сердца.

Корбл

Едва вернувшись домой, Корбл отправил Мартина в госпиталь. Проследил, чтобы пострадавшему оказали помощь и помогли восстановить силы.

– Ваша матушка ожидает вас к ужину, – сообщил Диди, заглянув в палату.

– Передай, что я поем здесь, с докторами, – отмахнулся Корбл. – Нет настроения участвовать в застольной церемонии и вести светские беседы. Пусть Райнер еще немного поотдувается за нас двоих...

Диди замешкался. Фреджа дала строгий наказ привести старшего сына в главный зал.

– Ваша матушка построила слуг, – наябедничал маленький посыльный. – Хочет представить вам новую помощницу.

– Ах да, старушка из поселка... – припомнил Корбл. Поднялся с постели Мартина и обернулся к застывшему рядом доктору: – Похоже, мне все же придется идти. Перед сном приду проведать пациента.

– Сделаем все, что сможем, – услужливо кивнул доктор. – Можете не беспокоиться.

Корбл нехотя поплелся к выходу и поторопил Диди:

– Беги скорее, не то влетит от Фреджи. Я приду чуть позднее, только переоденусь.

Больше семейных застолий он терпеть не мог только привычки матери следовать древним традициям. К чему весь этот цирк? Времена славных рыцарей и их дам сердца давно прошли, а их род словно застыл во времени. Ничего не меняется, и проклятие, как прежде, довлеет над каждым.

– Как же невыносимо видеть за столом пустующее место, – прошептал Корбл себе под нос. – Прежде Катерина хоть немного оттеняла мрачность замка. И Верена...

Отцу казалось, будто дочь смотрит осуждающе, хотя и не произносит упреков вслух. Несчастный ребенок, тронутый темным даром. Даже ее, дочь птицы мира, не пощадило проклятие.

Габи показалась Корблу странной. Было в ее взгляде нечто такое, что пугало и одновременно притягивало. Эти глаза просто не могут принадлежать деревенской бабке. Да и поведение... Скорее всего, прежде была учительницей или врачом, только они смотрят так, будто видят саму душу. При условии, что у него, Корбла, таковая имелась.

Он намеренно спровоцировал помощницу матери. Если Габи собирается остаться, то должна иметь стальные нервы и хватку волчицы. Иначе не выжить рядом с Фреджей и другими обитателями Вороньего лога.

Габи не подкачала. Взвилась вихрем, при этом не перешагивая черты дозволенного. И этот элегантный жест, которым старушка поднесла ко рту руку.

Как хорошо, что она стара. Если бы не седые волосы, глубокие морщины и сгорбленная спина, ее можно было назвать красавицей. Не столько внешне, сколько внутренне. Подобного рода женщины всегда влекли Корбла. Страстные, раскованные, точно знающие, чего хотят от жизни. Не трепетные жеманницы, теряющие сознание от одного грубого слова. Увы, такие редко попадались среди голубок. И Корбл поклялся больше не искать.

Появление Верены отвлекло его от тягостных размышлений. Вот единственная любимая в жизни. Если бы не она, у него ничего не осталось в его проклятой жизни.

Все внимание отца было приковано к дочери. И он не заметил, как вытянулось лицо Габи при одном взгляде на девочку. Корбл и представить не мог, что не только для него Верена стала самым драгоценным существом на всей земле.