Текст книги "Голубка в Вороньем логе (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
В этот момент Мод подвела Верену. Радостный взгляд племянницы тут же очистил мое сердце от сомнений. Что бы ни случилось – у меня есть цель, ради которой стоит рискнуть. Даже жизнью.
– Надеюсь, приговор не смертный, – я попыталась обратить все в шутку.
Сзади кто-то охнул. Обернулась и увидела Анну, повисшую на руках молоденького рыцаря. Похоже, горничная упала в обморок. Но раньше она никогда не была такой пугливой. Или на нее так затмение подействовало?
– Неужели все девушки в логе пугливы, как лесные лани? – непритворно удивилась я. – Или сегодня утром произошло что-то кроме затмения?
Кажется, попала в точку. Корбл и Райнер переглянулись. Фреджа фыркнула и, позабыв о болях в спине, направилась в замок. Выходит, пока я наряжала хозяйку и переодевалась в лесу, успело произойти нечто из ряда вон. Но, как гостье, мне вряд ли позволят это выяснить.
– Ничего не бойтесь, вы под нашей защитой, – Райнер первым справился с чувствами и вернул на лицо задорную улыбку. – Никакие происшествия не заставят нас отменить праздник...
Он осекся. Пристально всмотрелся в нестройный ряд сосен на вершине холма. Потом глянул на наручные часы.
– Простите, мне нужно идти, – сообщил растерянно. Повернулся к брату и подмигнул: – Не хочется говорить, но ты выиграл. Наша загадочная гостья остается тебе.
Сказал и метнулся к холму. Будто его позвали. Кто-то, кому отказать невозможно. Я посмотрела в том направлении, но ничего не увидела. Только лес и голубое небо.
– Что это с ним? – спросила у Корбла. – Он помчался так, будто меж сосен его ждет еще одно затмение.
Мое заявление рассмешило хозяина лога. Сегодня он был особенно обаятелен и, кажется, выглядел моложе. Уязвимее и, наверное, более человечно.
– Упущение брата – мое счастье, – произнес он, предлагая руку. – И вы правы, в лесу Райнера ждет то, что для него важнее всех солнечных затмений на свете.
Я подхватила его под локоть и промолчала. Выходит, Корбл знает, куда так часто пропадает брат. И что-то мне подсказывало, что эти исчезновения связаны с женщиной. Лишь бы у нее не оказалось рыжих волос. Хотя, при всей своей любвеобильности, Райнер вряд ли польстился бы на старуху.
Мы вернулись на праздник. Корбл не отходил от меня ни на шаг, вопреки заявлению о целибате. Его разговоры, прикосновения во время танцев и взгляды говорили о пылкости и страстности натуры. Наконец-то я поняла, чем он завоевал сестру. Ни одна женщина не отказалась бы от ухаживаний настоящего рыцаря, хозяина замка и магистра ордена. Будь он хоть тысячу раз проклят.
Вот только в случае с Катериной Корбл притворялся. И он, и его мать полунамеками говорили об этом. Их союз был ошибкой. Ошибкой обоих.
Но искренен ли Корбл сейчас, со мной? Этот вопрос не давал мне покоя. Что, если это тоже притворство, желание заполучить новую голубку. Неведомым мне образом исполнить древнее пророчество или совершить обряд. Ведь именно ради этого рыцари «Корвус Девотус» выбирали в жены птичек-оборотней.
Но я ― не одна из них. Потому не могу поддаться обаянию Корбла. Не должна. Стоит влюбиться, и смерть сестры навсегда останется тайной. Не узнаю правду, не избавлю Верену от угрозы. Не сделаю хозяина лога счастливым.
– Вы всегда так задумчивы? – спросил Корбл, осторожно касаясь моей руки. – Жалеете, что прибыли на праздник? Или ждете новой встречи с моим братом?
Даже этот легкий жест вызвал у меня бурю эмоций. Нет, с этим пора заканчивать. Все же старушка Габи легче достигнет цели.
– Нет, не жалею, – не соврала я. – И не жду возвращения Райнера. Мне приятно находиться рядом с вами. Более чем.
Вот уж не думала, будто Корбл умеет смущаться. Кровь прилила к его обычно бледным щекам, глаза заблестели хищными огнями. Странное выражение появилось на лице – смесь боли и наслаждения. Кажется, он даже слегка согнулся.
Ах, вот оно что! Длительное воздержание дает о себе знать. Прекрасный рыцарь без страха и упрека испытывает страсть и не может совладать с нею.
Пожалуй, мне пора сматываться. Иначе пророчество Фреджи сбудется, и я никогда уже не стану прежней.
– Извините, мне нужно припудрить носик, – хихикнула я. И, покачивая бедрами, поплыла в сторону дамской комнаты, расположенной на первом этаже.
Там, за незапертой дверью находилась лестница, ведущая в подвал. Миновать погреб с вином, свернуть направо – и вот он, потайной выход. Пробежать короткий коридор, через гараж выбраться на улицу. Прощай, таинственная незнакомка. Снова здравствуй, старушка Габи.
Корбл
Утро, должное стать праздничным, началось с трагедии. Рыцари, отправленные на поиски Зелды, вернулись с ее бездыханным телом. Только отличное чутье и зоркие глаза позволили обнаружить в лесу курган. А в нем – то, что осталось от некогда хорошеньких девушек. Опознать удалось только одну.
Крытый рогожей обоз прибыл в замок под покровом ночи. Но не остался незамеченным слугами. Джереон молчал, как и положено мужчине. Анна проплакала все утро, и только строгий приказ хозяина заставил ее затихнуть. Затихнуть, но не перестать бояться.
Как будто мало рыцарям древнего проклятья. Они и без того не могли найти подруг. Теперь и вовсе могли остаться без женского общества. Кто захочет жить там, где их жизням грозит опасность?..
– Наверное, нам стоит отменить праздник? – осторожно спросил Райнер, глядя на брата.
– Это невозможно, – отозвался Корбл. – Затмение состоится, независимо от нашей воли.
В помещении госпиталя, выбранном для заседания капитула, все замолчали. Ветка сосны, росшей под окнами, стучала в стекло. Каркали вороны и хлопали крыльями. Жизнь продолжалась.
– Панику не нагонять, вести себя естественно и невозмутимо, – приказал Корбл. – Служащим госпиталя, женам и детям ничего не рассказывать.
– Джереон помог опознать Зелду, но за него можно поручиться, – подал голос Райнер. – Насчет горничной Анны ― не уверен. Девушка болезненно восприняла известие.
Корбл подавил тяжелый вздох. Сложил пальцы в замок на столе и гневно бросил:
– Вы что, не могли доставить находку тайно?! Зачем было выставлять напоказ?
– Мы и не думали, – возразил рыцарь, руководивший поисками. – Анна вышла во двор, чтобы собрать развешанные на веревке скатерти. И случайно увидела обоз. Заметила свесившуюся руку Зелды с ярким маникюром. Анна сама делала его – несколько дней назад...
– Я поговорю с ней, – пообещал Райнер. – Постараюсь успокоить. Расскажем правду или обвиним волков?
Корбл задумался. Врать обитателям Лога – не в его правилах. Но говорить правду ― все равно, что заново проклясть.
– Пусть будут волки, – согласился он нехотя. – Но тут работал зверь пострашнее. И боюсь, что знаю причину, по которой погибли девушки.
– Дело в их крови, – поддержал Райнер. – Давно за нами не охотились, сумеем ли дать отпор?
Корбл обвел взглядом рыцарей. Их мужественные лица, сильные, как мачтовые сосны, фигуры. Все они готовы действовать, вот только где искать врага?
– Тела захоронить в фамильном склепе, – распорядился магистр. – В своих силах не сомневаться – что бы ни случилось. Быть настороже. Я сам отправлюсь на сторожевую башню и лично проверю каждого, кто захочет воспользоваться затмением как прикрытием для поиска новой жертвы.
Решив так, Корбл поднялся. Расправил плечи и напористой походкой отправился на почетный пост. Но оказался не готов к встрече, что ждала его этим утром.
Весь вечер он гадал, кто на самом деле таинственная незнакомка. Нужно ее защищать или опасаться? Случайно ли она появилась в Вороньем логе в день трагедии?
А главное – как сохранить трезвый рассудок и холодное сердце, если в груди все клокочет от неожиданно вспыхнувшего чувства?
Ответ стал очередной рваной раной на сердце. Незнакомка сбежала, как только почувствовала, что Корбл поддался ее чарам. Убежала в лес – Диди, присматривавший за гаражом, стал нечаянным свидетелем.
«Как коварны женщины, – подумал Корбл, – Райнер так долго ждет в лесу, а она флиртует с его братом».
Магистру ордена «Корвус Девотус» крайне не понравилось, что его сделали пешкой в чужой игре. Он был почти уверен, что с его помощью таинственная незнакомка заставила поревновать Райнера, своего постоянного любовника.
– Берегись! – выкрикнул он, наблюдая за лесом – не мелькнет ли среди деревьев платье отчаянной похитительницы мужских сердец. – В другой раз я не стану вести себя как рыцарь – ведь и ты далеко не истинная леди. И получишь то, на что напрашивалась весь вечер!
В том, что это не последняя встреча с девушкой, Корбл не сомневался...
Глава 13
Валерия
Переоделась и загримировалась в лесу. Затолкала нарядное платье на дно мешка, закидала сверху тряпьем. Завела машину и, как ни в чем не бывало, подъехала к гаражу замка.
– Рано вернулась, – невесело встретил Джереон. – Как сынок поживает?
Не сразу поняла, что обратились ко мне. Растерла поясницу, настроила горло на хрипловатый голосок Габи.
– Живет понемногу, пить, правда, так и не бросил, – покачала головой. – А ты почему здесь? Хозяйка отвергла ухаживания?
Джереон прислонился спиной к внедорожнику, прикрыл глаза и провел ладонью по лицу, точно смахивая усталость. Или прогоняя видение, преследующее наяву.
– Я и не подходил к Фредже, – сказал со вздохом, – не до меня ей. Сегодня в замок заявилась таинственная девушка, скорее всего, чтобы выбрать себе спутника жизни. Среди сыновей хозяйки или молодых рыцарей.
Вот уж враки! Ни за кого я замуж не собираюсь. И в замок пришла не за этим.
– Выходит, Фреджа боится потерять власть?.. – задумчиво протянула я. – Ведь если Райнер или Корбл женятся, хозяйкой станет другая женщина. А ты-то отчего расстроился? Неужели эта незнакомка настолько ужасна?
– Не в ней дело, – отмахнулся Джереон.
– А в чем? – я шагнула ближе и заглянула ему в глаза. – Что произошло, пока я ездила в поселок?
Он испуганно шарахнулся в сторону. Забрал у меня ключи и уселся в авто, чтобы отогнать на прежнее место.
Я придержала дверь, налегая всем весом. Ткнула в старичка пальцем и предупредила:
– Не пытайся меня обмануть. Врешь ты еще хуже, чем ухаживаешь за женщинами. Что случилось? Я только что видела Анну, бледную, как мел. Теперь ты с туманными намеками.
Джереон отвернулся, не выдержав взгляда. Опустил ладони на руль и уткнулся в них носом.
– Хозяин меня накажет, если узнает. Он взял с нас с Анной клятву, что мы не станем распространяться. Чтобы не пугать лишний раз...
– Хозяин не узнает, – возразила я. – Ну же, Джерри, не будь таким несговорчивым. И вообще, того, чего не знаешь, еще больше боишься.
– Помнишь Зелду? – спросил он, поворачивая голову. Дождался утвердительного кивка и продолжил: – Она не сбежала из Вороньего лога. Ее... загубили волки.
Я нахмурилась. И не поверила: Джереон слишком быстро отвернулся, точно боялся сболтнуть лишнее. Да и за все время пребывания в замке мне ни разу не встречались волки. И в лесу, когда добиралась до лога.
– Волки... – кивнула и отпустила дверь. – Интересно, Анна придерживается той же версии?
– Не спрашивай ее, – умоляющим тоном отозвался Джереон. – Она дружила с Зелдой. И тяжело пережила утрату. Хозяин даже не разрешил ей пока посещать склеп, чтоб не терзать душу.
Я тоже потеряла дорогого человека. И даже не побывала на похоронах. Хотя сейчас у меня появился шанс побывать на месте последнего успокоения сестренки.
– В склеп не разрешили ходить всем слугам или только Анне? – спросила и скрестила пальцы на удачу. – Можно мне попрощаться с Зелдой?
Склеп находился не так далеко, но Фреджа отказывалась туда ходить. А чтобы сходить одной, у меня прежде не было достоверного предлога. Чужая бабка просто так не войдет под мрачные своды, чтобы почтить память чужих мертвецов.
– Сходи, – разрешил Джереон. – Если не боишься. Прости, но я не смогу тебя проводить. Мне... не по себе в этом месте.
Глаза его наполнились слезами. Впервые я увидела этого старичка таким расстроенным и растерянным.
– Прости меня, труса, – попросил он, переходя на шепот. – Ты мне очень нравишься, но...
– Не оправдывайся, – попросила я и тепло улыбнулась, – и не переживай. Меня живые пугают куда больше покойников. Пойдем-ка во двор, наберем для Фреджи букет. Что бы там ни случилось с Зелдой, ты не должен упускать свой шанс.
– Ты рассуждаешь совсем как хозяин, – удивился Джереон. – Он тоже считает, что жизнь должна продолжаться вопреки всему.
Да, у нас с Корблом оказалось гораздо больше общего, чем можно предположить. Но можно ли доверять ему? Сегодня он открыл еще одну свою сторону – показал, что способен на нежность и проявления романтики. Но это не отменяет того факта, что ему не удалось уберечь Катерину. Теперь под угрозой жизнь Верены. А я все еще не знаю, что предпринять. И где найти рыжую женщину-оборотня.
Насобирав колокольчиков, я отправила Джереона к Фредже. Таинственная незнакомка пропала, так что хозяйке нечего опасаться. Можно принять ухаживания единственно ухажера, подходящего по возрасту. Хоть и не по статусу. Но любви, как говорится, покорны все возрасты и сословия.
Склеп, запрятанный в саду, я отыскала легко, хотя и не бывала там прежде. Приземистое строение, увенчанное крестом. Покатые ступени, ведущие вниз. Ворон, застывший над входом.
– Чего смотришь, дружок? – спросила я, не пугаясь толщины клюва и острых когтей. – Не хочешь пропустить?
Ворон подмигнул зеленым глазом. Но не раскрыл и клюва. Предчувствуя обман, я протянула руку и дотронулась до холодного камня.
Надо же, даже внутреннее чутье не позволило определить, что это всего лишь статуя. Настолько реалистично выполненная, так отчетливо прорисованы перья, голова, лапы. Драгоценные камни улавливают свет и совершенно оживляют ворона из черного мрамора.
Пообещав себе больше ничему не удивляться, спустилась по ступеням. Нащупала факел на стене. Чиркнула зажигалкой, услужливо одолженной Джереоном.
Пламя жадно ухватилось за пропитанный факел. Яркое пламя осветило пространство. Вороний Лог населен давно – об этом свидетельствовали размеры помещения. Члены семьи и рыцари покоились под массивными надгробиями, часто изображавшими ангелов с воздетыми к небу руками. Или девушек, держащих в руках голубей. Слуги и работники нашли последний приют под холмиками с табличками с указанием только одной даты. Даты смерти.
– Сколько же вас тут?.. – прошептала я. И не услышала эха.
Возвышенности и надгробия убегали далеко вперед, в неосвещенную глубь склепа. Как тут найти сестру?
– Ах, мама... почему ты нам ничего не сказала, – в момент паники я вспомнила родительницу. – Неужели сама не знала? Ведь ты не была птицей, иначе не вывалилась из окна. Или ты, как Фреджа, утратила способность к обращению?
Мысленное обращение к родной крови дало результат, на который и не надеялась. Я почувствовала, куда нужно идти. В холодном сыром помещении уловила ниточку тепла, влекущую к себе. Нежную, как прикосновение крыла сестры.
Прикрыв глаза и выставив вперед руки, я шла до тех пор, пока не уперлась во что-то. Открыла глаза, посветила факелом. Обелиск изображал ангела с крыльями голубки. Скульптору удивительно точно удалось передать черты лица Катерины, ее наивный взгляд и хрупкость души.
– Здравствуй... – произнесла я дрожащими губами. Опустилась на колени, прижалась лбом к белоснежному мрамору. – Прости меня, что пришла слишком поздно...
Не знаю, сколько прошло времени. Но я поднялась на колени и сквозь пелену слез заметила кулон в виде двойного сердечка на шее изваяния. Тот самый, из которого Катерина вырвала нашу с ней фотографию. Интересно, почему вещь находится здесь. Если только...
Прикоснулась к кулону, нажала ноготком на незаметную внешне кнопочку. Механизм сработал безотказно! Сердечко распалось, явив содержимое. Крошечную пробирку с ярко-красным веществом.
– Ты знала, что приду! – воскликнула я, обращаясь к покинувшей мир живых сестре. – Неужели простила...
Зажав в руке находку, метнулась к выходу. Есть только один способ узнать ответ – прочесть письма. Но для начала проявить их с помощью красной кровяной соли. Теперь у меня есть нужный компонент. Проронить последнюю кровавую слезу и больше никогда не плакать...
Пробегая по саду, я радовалась, как девочка, обнаружившая подарок под рождественской елкой. Наконец-то выясню все. Освобожусь от чужого обличия. Быть может, смогу остаться в логе под своим именем. Перестану прятаться и бояться... Боже, как же хочется узнать правду!
Что-то тяжелое обрушилось на голову. Будто камень, утыканный жесткими ветками, свалился с неба. Я упала. Инстинктивно перекатилась на бок, сжимая в кулаке пробирку. Посмотрела вверх.
Никогда прежде не видела такого мощного голубя. Рыжего, косматого, точно поросшего мхом. С горящими ярой ненавистью глазами. И когтями, похожими на отточенные до блеска сабли. Они сжимали заколку, вырванную у меня из прически. Вместе с клоком белых волос...
В другой миг я могла попенять себе за невнимательность. Но не в тот момент. Голубь явно не собирался ограничиться трофеем. Ему не нужна заколка – ему нужна моя жизнь! Вернее, ей. Я была на все сто уверена, что эта обезумевшая гулька и есть та страшная женщина, что напугала Верену. А, возможно, и загубила Зелду. И Катерину...
– Сейчас посмотрим, какова ты под перьями! – закричала я что есть мочи. – Берегись, оборотень!
Схватила первую попавшуюся корягу и замахала над головой. Птица поднялась выше и вновь обрушилась камнем. Ее растопыренные когти целились мне в лицо. Из горла вырывались звуки, далекие от воркования. Скорее, они походили на визгливый женский хохот.
Конечно, она обладала преимуществом, которого не было у меня. Обратись она человеком, и я смогу победить. Но как справиться с летучей махиной? У меня нет крыльев... И рыжая бестия знает об этом.
Я метнулась к густым зарослям в надежде спастись от смертоносных когтей среди колючих сосновых веток. Нырнула в самую гущу, чувствуя, как обдираю лицо и руки. Опустилась на колени, свернулась клубком.
Топот копыт показался дивной музыкой жизни. Приближался, вселяя надежду на спасение.
– Райнер! – крикнула я, забыв сменить голос на старушечий. – Сюда, пожалуйста!
Только он совершал верховые прогулки по Вороньему логу. И мог выезжать из леса этим вечером.
– Кто здесь? – послышался ответ. – Что произошло?
Рыжая голубка, до того кружившая над ветвями в поисках места для нового удара, взметнулась ввысь. Протяжно взвыла на прощание. В ее голосе мне послышалась обреченность волчицы, лишенной добычи голодной зимой.
Я ощупала лицо, глянула на разорванное платье и перчатки. Райнер непременно захочет помочь. Возможно, заставит идти в госпиталь. Тогда мне ни за что не прочесть письмо.
Прижала к сердцу пробирку как величайшее сокровище. Плотно сжала губы. Нет, нельзя выдать себя сейчас. Птица улетела и вряд ли появится вновь – побоится всадника. В любом случае, мне нужно вытерпеть. Я так долго ждала этого момента. Так надеялась...
Райнер проскакал мимо укрытия трижды. Он угадал голос и звал таинственную незнакомку. Просил откликнуться. Осматривал ближайшие кусты.
Я молчала, молясь, чтобы зрение его подвело. И быстро опускавшиеся сумерки пришли мне на помощь. Пусть жителей лога и величают проклятыми воронами, в искусстве притворства голубкам нет равных.
Райнер ускакал. Но не в сторону замка – снова в лес. Возможно, решил все же найти след таинственной незнакомки.
Придерживая порванный подол и прикрывая щеку, лишенную грима, я пробралась в спальню Фреджи. Благо, ее самой там не оказалось. Зато на туалетном столике стоял в хрустальной вазе букетик полевых колокольчиков. Так мило.
Но мне было не до сантиментов. Дрожащими от нетерпения руками я умылась, заново нанесла грим. Переоделась и спрятала руки под новой парой перчаток.
Только после этого пробралась в комнату для вышивания. Закрылась изнутри. Задернула шторы и зажгла маленькую свечу в надежде, что останусь незамеченной.
– Нет, на этот раз мне ничто не помешает, – шепнула не то себе, не то ушедшей в мир предков сестре.
Кроваво-красный проявитель упал на чистый лист бумаги. И на ней – о, чудо! – появились надписи. Катерина оставила длинное послание, в содержание которого было трудно поверить. Просто невыносимо.
Она полюбила чудовище. Полюбила и до последнего надеялась спасти. Только в первую брачную ночь Корбл признался, почему выбрал ее. Попытался отговорить, вынудить покинуть Вороний лог. Бросить проклятого мужа и забыть встречу, как страшный сон.
Но сестренка уже не могла остановиться. Любовь залепила ей уши и закрыла глаза. Заставила забыть о разуме. Трудно представить, как она, такая нежная и хрупкая, могла нести на плечах столь тяжелую ношу.
Я перечитывала послание раз за разом, все еще не в силах поверить, что все это реальность. Мама прятала нас именно от них – черных воронов «Корвус Девотус». Проклятье коснулось не только их, но и голубей-оборотней. Катерина тоже несла в себе печать древнего заклятия и всеми силами пыталась снять.
Чувства к мужу заставили ее принять безрассудное решение, но наделили силой, недоступной прежде. Моя сестренка до последнего боролась за право стать счастливой. Пошла наперекор всем и всему. Экспериментировала с собственной кровью, ища лекарство от рока, нависшего над Вороньим логом. Но не успела...
В конце письма Катерина просила позаботиться о дочери и, как ни странно, о муже. «Если ты придешь – а я не сомневаюсь в этом не на секунду – не вини их. Они только жертвы. Я сама выбрала судьбу, но чувствую, что слабею день ото дня. Кровь покидает мое тело вместе с жизнью. Но в ней все еще струится безмерная любовь к тебе», – написала сестра.
Я всхлипнула и посмотрела в окно. Сквозь плотные шторы проникали первые лучи рассвета. Губительные для обитателей замка и их приближенных. Как жаль, что затмения происходят так редко...
Сегодня, прямо сейчас в капелле творилось действо, которое мало подходит под описание «священное». Ритуал, самая жестокая, карающая часть проклятия. Там Корбл и Райнер. Фреджа, вынужденная наблюдать за мучениями сыновей. И Верена...
Не слишком осознавая, что творю, я поднялась. Как сомнамбула, направилась к двери. Преодолела коридор. Спустилась на первый этаж. Пустынные в этот час переходы словно сужались, давили на разум. С потускневших от времени картин сурово взирали предки проклятых рыцарей. «Не ходи, вернись!» – приказывали они.
Но я не послушала. Чем ближе подходила к капелле, тем сильнее уверялась в выбранном пути. Мне нужно увидеть это своими глазами. Чтобы понять Катерину. Пожалеть Верену. Принять и, возможно, по-настоящему полюбить Корбла. Таким, каков он есть.
Тяжелые ворота долго не поддавались напору. Пришлось налечь всей грудью и упереться ногами в отполированный ногами сотен воронов пол.
Еще толчок – и створки бесшумно отворились. Я упала, потеряв равновесие.
Упершись ладонями, вскинула голову. И завизжала – пронзительно, тонко. Не узнала собственный голос. И людей...
Перед глазами все закружилось, завертелось в черно-красном водовороте. Руки ослабели, шумный вздох вырвался из горла. Сознание померкло, освобождая от пугающей реальности.
Корбл
После суток, проведенных без проклятия, исполнять эту обязанность было особенно невыносимо. Но Корбл, как магистр ордена, не мог отменить собрание в капелле.
Шагнул к алтарю первым, ведя за руку дочь. Усадил ее на специально приготовленную кушетку, обитую мягким бархатом. Ярко-алым, как цвет крови. Расстегнул на спине платье.
– Потерпи, малышка, все кончится быстро, – пообещал и улыбнулся через силу.
Верена послушно кивнула и наклонилась, готовая к испытанию. Молитвенно сложила ручки перед собой.
Рыцари и приближенные встали вокруг алтаря. Каждый занял место, согласно строго установленной иерархии. Чем больше проклятой крови – тем ближе к центру капеллы. Пока Райнер читал наизусть молитву, Корбл наполнял священную чашу вином. Дал испить по глотку каждому, кто находился в святилище. Горькое вино, сдобренное травами, могло немного унять боль и оставить сознание ясным. Негоже рыцарям кривиться от боли.
– Готовы ли вы, братья и сестры?! – громогласно вопросил магистр, обводя пристальным взглядом посвященных.
Рыцари отозвались дружным эхом. Тихое «да» трех женщин и Верены смог уловить только чуткий слух ворона. Все, не сговариваясь, скинули верхнюю одежду, оставшись в исподнем.
Корбл дернул рычаг, открывая купол. В пропитанную благовониями и человеческими страданиями капеллу ворвался свежий ветер. Затушил пламя свечей. Охладил покрытые испариной лбы.
Вороны кружили над головами рыцарей, оповещая окрестности скорбным карканьем. Их массивные крылья заслоняли губительное солнце. Но вот оно поднялось выше, и сквозь неплотную завесу живого массива проникло к алтарю. Растеклось по зеркальным стенам, отразилось тысячекратно. Пронзило лучами проклятых.
Муки, дарованные проклятьем, заставили сильных мужей опуститься на колени. Тела их преобразовывались, видоизменялись, обрастали перьями. Носы вытягивались, превращаясь в птичьи клювы. Жесткие крылья прорезались на спинах, раздирая человеческую плоть.
Корбл плотнее сжал зубы, чтобы сквозь них не прорвалось ни звука. Бросил взгляд на дочь – ей досталось меньше проклятья, как и всем женщинам рода. И все же она отпрыск магистра. В обезображенной перьями фигуре невозможно было узнать хорошенькую девочку. Она мужественно переносила боль и смотрела на отца без осуждения.
– Наши предки, великие воины, не знающие поражений, – простонал Корбл, – воззритесь на нас. Вот к чему привела ваша алчность. Так молитесь вместе с нами об избавлении.
То была не просьба – приказ магистра «Корвус Девотус». Никто не познает покоя, пока не исполнится пророчество. Начертанное на древнем сосуде, оно хранится в памяти каждого из рыцарей.
Ворота распахнулись, и звук падающего тела заставил всех обернуться. Старушка Габи распростерлась на гладком полу. Вскинула голову – в ее глазах отразился неподдельный ужас.
– Неподготовленным нельзя появляться здесь! – объявил Корбл. – Зрелище не для слабонервных!
В тот миг действие рассвета стало ослабевать, но магистр еще не обратился полностью. Когда подходил к служанке, острые когти лап клацали по полу, добавляя новых царапин. Тяжелые крылья волочились за спиной. Крылья, что не способны летать.
– Думаешь, почему мы никогда не показывались в таком виде? – спросил он, смягчая тон.
Легко поднял Габи на руки. Держал так, точно она была фарфоровой и могла разбиться от неловкого прикосновения. Забыл о собственной боли, перенес на кушетку. Опустился рядом на колени, пряча изуродованное лицо в ладонях. Покрытых темными перьями, но все еще человеческих.
– Тебе не следовало приходить, – объявил упавшим голосом. – Увидев раз, не забудешь никогда. Лучше бы продолжала жить в счастливом неведении, как делали многие до тебя. Даже умудренной опытом голубке не по силам такое испытание.
Он коснулся ее лица, ощущая под пальцами шершавость кожи. Потянулся к завязкам на высоком воротнике, чтобы освободить дыхание.
– Принеси вина! – потребовал от Райнера. – В чаше осталось, на самом дне. Ей должно хватить...
