Текст книги "Голубка в Вороньем логе (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Глава 2
Корбл
В Вороньем логе наполненные ежедневной рутиной дни обычно тянулись, точно в замедленной съемке. Лишь трижды в день размеренная монотонность сменялась вспышками исступления.
Не сегодня. Этим вечером в замке творилось нечто невообразимое. Казалось, даже воздух пропитался гневом и подрагивал, точно наэлектризованный. Настенные часы с неприличной торопливостью отсчитывали минуты. Пламя камина с треском пожирало дрова.
– Зачем Мартин покинул поместье?! – Корбл неистовствовал.
Прохаживался по главному залу, подобный шаровой молнии, готовой разрядиться в любой момент.
Рыцари замерли, выстроившись в длинную шеренгу вдоль стены. Никто из них не знал ответа на вопрос магистра. Мартин, их товарищ, прозванный Долговязым, исчез несколько дней назад. А сегодня пришло сообщение, будто его встречали в Санкт-Петербурге.
– Что он мог искать там? – Корбл продолжал допрос.
Вперед выступил Райнер. Только брат и первый помощник решился унять гнев магистра.
– Полагаю, все дело в твоем запрете на вступление в брак, – заявил Райнер. – Не всех рыцарей устроило подобное решение. Как видно, Мартин взбунтовался и сбежал.
– Почему в Питер? – чуть смягчившись, уточнил Корбл. – Хотя... кажется, я догадываюсь.
– Они ищет сестру Катерины, надеется с ее помощью снять заклятье. – Подтвердил версию брата Райнер. – Твоя покойная супруга много рассказывала об этом городе, Мартин мог сопоставить факты.
– Никогда бы на него не подумал, – признался Корбл. Коснулся серебряной броши на лацкане пиджака, ощущая под пальцами холод чистого серебра. – Сестра Катерины не сможет снять проклятье, она... Не подойдет нам.
– Почему же?! – вскинул брови Райнер. – Что в ней такого особенного?
Вопреки серьезности ситуации, Корбл улыбнулся. Строгие черты лица на секунду преобразились, показав, что в глубине души буйного, как море, магистра живет нежность.
– В пророчестве сказано о любви, – заявил Корбл. – И не только. Так что Валерия отпадает. И если Мартин действительно решился, его стоит остановить.
– Мне отправиться в Санкт-Петербург? – уточнил Райнер. – Гарантирую, что найду и верну Мартина не позднее, чем к следующему восходу. Созовем капитул и решим, как наказать отступника.
Корбл всерьез задумался. Окинул взглядом рыцарей, готовых действовать по первому приказу. Положил руку на плечо брата, одновременно прогоняя прочь видение, рисовавшее образ распутницы в красном платье.
– Поеду сам, – заявил твердо. – А ты, комтур, останешься руководить орденом.
Если решение брата и удивило Райнера, то он не подал виду. Кивнул, проговаривая слова согласия.
– Что же касается приказа приять обет целомудрия, – продолжил речь магистр и обратился к рыцарям: – Кого еще из вас тяготит запрет?
Вперед шагнули три рыцаря. Смущенно опустили взгляды, избегая возможного гнева магистра.
– И вы готовы рискнуть? – вопросил Корбл. – Подвергнуть детей огромному риску? Неужели моя Верена не служит живым примером того, что проклятие не ослабевает с годами?
– Снятие обета целомудрия не подразумевает брак, – вставил замечание Райнер. – Понимаю, грешно... Но мы и без того прокляты.
Комтур пожал плечами, а Ральф, младший из рыцарей, покраснел.
– Распутства в Вороньем логе не потерплю! – предупредил Корбл. – Раз уж не можете прожить, не раздвигая женских ног, пусть это будут ноги ваших жен. Так велит устав и совесть рыцаря. Если не планируете заводить детей, то ограничитесь женщинами, работающими в госпитале.
Объявив новый приказ, магистр распустил рыцарей. Удалился в кабинет, чтобы разобраться со счетами и другими неотложными документами.
Но не успел вникнуть в работу, как в кабинет без стука вплыла Фреджа. Встала напротив сына, привлекая внимание.
– Что-то срочное, мама? – не поднимая глаз, уточнил Корбл.
– Именно, – царственно кивнула Фреджи. – Мне нужно поговорить о важном деле, прежде чем ты уедешь.
Корбл хмыкнул и нетерпеливым жестом пригладил волосы. Глянул на часы.
– Как быстро в нашем поместье распространяются новости, – заметил скептически. – Хорошо, говори. Только быстро.
До заката оставалось полчаса.
Валерия
Калининград встретил холодным ветром, серыми тучами и туманом, укрывшим город призрачным одеялом. Так странно перенестись из летнего зноя в прохладную сырость, точно очутилась в другом мире.
Впрочем, погода вполне соответствовала настроению. Я и сама, подобно тяжелому небу, готова была прорваться обильными слезами. Но прежде нужно было добраться до последнего пристанища сестры.
Подобралась к Вороньему логу так близко, как только смогла. Вместе с группой экологов, отправившейся исследовать древний Красный лес, очутилась в небольшом поселке, значившемся на карте области ближайшей населенной точкой к заветному месту. Так близко к цели – преодолеть несколько километров, и здравствуйте, неприветливые родственники.
Вот только местные не собирались показывать дорогу и притворялись, будто вообще никогда не слышали ни о Вороньем логе, ни о его обитателях.
Посетители единственной забегаловки, больше напоминавшей благоустроенный барак, пришли в недоумение, услышав, куда я собираюсь отправиться. Местная «красотка» с одутловатым лицом и фиолетовым фингалом под глазом даже перекрестилась, пряча взгляд и запивая испуг огромным глотком пива.
– Вы ошиблись, девушка, – с наигранным сожалением сообщил мне дедок в подбитом мехом жилете, обрезанных до колена джинсах и тапках на босу ногу. – Того места, что вы ищете, не существует.
– Только в вашем воображении, – поддержал соседа по столу паренек в спортивном костюме.
Я обвела посетителей рассерженным взглядом. Достала из чемодана карту Красного леса и ткнула пальцем в обведенную маркером точку:
– Здесь, видите?! Тут когда-то стояла крепость Тевтонских рыцарей. Теперь там госпиталь. И мне крайне важно туда попасть!
Местные переглянулись. То-то же! Придумали, делать из меня идиотку. Ничего они, видите ли, не видели и не слышали. В данный момент выражения их лиц указывали на обратное.
Бармен, довольно крупный, крепко сбитый мужик с путаной темной бородой, подошел и посмотрел на карту. Пощупал бумагу, точно проверяя – не обманывает ли его зрение. Он явно не ожидал увидеть доказательство моей правоты. Еще бы! Эту реликвию я выкупила у коллекционера-археолога, потратив едва ли не годовой заработок.
– Старая карта, а то и вообще поддельная, – поводил носом бармен. И попытался вытащить предмет обсуждения у меня из рук. – Сведения устарели. Может, прежде там и были руины. А сейчас все лесом поросло. Людей там нет, только птицы кружат.
Отчего-то последнее упоминание заставило всех посетителей замолчать. Прекратилось раздражающее перешептывание и откровенное разглядывание. Перестала звенеть посуда. Двое пожилых мужчин вообще вышли, словно не желая даже слышать о Вороньем логе.
Я вырвала карту из загребущих лап бармена и поспешила спрятать обратно в чемодан. Распрямилась и уперла руки в бока. Не поддалась, когда меня попытались пригвоздить к месту взглядом. Пусть невысокая ростом и худенькая, но сила духа восполняет эти упущения природы.
– Пусть будут руины. И птицы, – сообщила, бесстрашно взирая на склонившегося бармена. – Мне нужно туда попасть. Я не прошу помогать безвозмездно. Тому, кто станет моим проводником, хорошо заплачу.
Но даже это заманчивое предложение не расшевелило местных. Бармен вернулся за стойку и принялся протирать стаканы не слишком чистым полотенцем. Весь его вид говорил о том, что разговор окончен.
– Неужели среди вас не найдется смельчаков, готовых провести девушку через лес? – спросила, обводя взглядом помещение.
Все сделали вид, будто не слышат. И, как ни в чем не бывало, вернулись к прежнему занятию – распиванию пива и поеданию жареной дичи.
Тогда я подошла к молодому человеку, показавшемуся самым приличным из всех. Высокий, спокойный на вид, в очках с толстыми стеклами. Он казался не завсегдатаем заведения, скорее, случайным гостем.
– Вы тоже не поможете мне? – спросила, затаив надежду.
Он посмотрел задумчиво, точно что-то прикидывал в уме. Переглянулся с барменом и поджал губы.
– Почему бы не попросить тех парней, которые привезли вас сюда? – очкарик попытался переложить нежеланную работу на других.
Можно подумать, я бы сама не додумалась до этого. Только у экологов маршрут был расписан по метрам, они и без того сделали большое одолжение, проделав путь до поселка.
– «Те парни» не могут сменить маршрут. – В моем голосе прозвучал легкий сарказм. – Признаться, я надеялась среди вас встретить смелых и отважных рыцарей.
Упоминание о «рыцарях» тоже не понравилось местным. Странные они какие-то, дерганые. Вон, косоглазый сосед очкарика как скривился, точно лимон сжевал с кожурой.
– Зачем вам туда? – спросила миловидная, хоть и измученная работой девушка в цветастой косынке, протиравшая в заведении пол. Отставила на секунду швабру и посмотрела с сочувствием. – Если хотите, можем показать вас нашему целителю Кондрату. Его настойки любую хворь вылечат. А если нужно, то и отворотное зелье сварит.
Ну нет, не для того проделала такой трудный путь, чтобы поверить байкам сельских жителей.
– Я не нуждаюсь в лечении, – улыбнулась уборщице. – В Вороний лог мне нужно попасть по другой причине.
– По какой же? – Глаза девушки наполнились любопытством.
И я решила сыграть на этом. Разумеется, рассказывать о сестре я не намеревалась. А вот притвориться кем-то другим – легче легкого. Поманила уборщицу пальцем и доверительно шепнула на ушко:
– Меня нанял один коллекционер. Чтобы я привезла ему живое свидетельство пребывания на этой земле рыцарей тевтонского ордена. Любую безделушку, хоть кусок крепостной стены.
Вопреки ожиданиям, девушка рассмеялась. Повернулась к бармену и бросила:
– Представляешь, Мих, говорит, будто охотница за древностями. Вот умора!
Несдержанный смех распространился по пропитанному запахом пота и прогорклого пива залу. Завис над потолком, звеня и подрагивая.
– Вот древности-то обрадуются, правда, Герта!.. – подначил уборщицу бармен.
Та кивнула, краем серого, в темных разводах, фартука промокнула слезы, выступившие в уголках глаз. Заправила под косынку упавшую на лоб рыжеватую прядь.
Мне стало до того неуютно, что захотелось уйти и хлопнуть дверью. Подальше от этих людей и их предубеждений.
Но отступать – не в моих правилах!
– Что смешного вы нашли в моей работе? – прокричала я, перебивая хохот толпы.
– Да то, – отозвался бармен, придерживая объемный живот руками, – что ты баба, да еще и мелкая.
Нет, я и раньше слышала, что в отдаленных поселениях о равноправии полов слыхом не слыхивали. Но впервые мне вот так, в открытую, заявили, будто девушка не сможет справиться с каким-то делом...
– Напрасно хихикаете, – покачала головой. – Добыть пару старинных вещичек для меня пустяк. И если не собираетесь помогать, то хотя бы не пытайтесь мешать. Не хотите проводить – и не надо. Доберусь как-нибудь сама. Всего доброго.
Коротко кивнув, подхватила за ручку чемодан и направилась к выходу. По дороге зацепилась за ржавый гвоздь и до крови оцарапала руку.
На улице начался дождь, и боевой настрой покинул меня вместе с теплом забегаловки, гордо именуемой «Бар под сосной». Я прислонилась спиной к стене, силясь уместиться под узким козырьком крыши. Натянула капюшон, спасаясь от порывов ветра. В тонкой ветровке, не слишком плотных брюках было очень холодно. Сейчас бы не помешала шубка и варежки. Хорошо, что согласилась принять в дар от Степки военного вида ботинки на толстой подошве. Кеды давно бы превратились в бесполезные тряпки.
Достала из кармана носовой платок и стерла с руки запекшуюся кровь. Довольно улыбнулась: от раны не осталось и следа.
Скрипнула дверь, и из бара вышла Герта. Судя по виноватому выражению лица, уборщица успела раскаяться и пожалеть о бурной реакции. Или решилась помочь, но постеснялась сделать это на виду у всех.
– Не сердись, – желая завоевать расположение, она перешла на «ты». – Мы ж не со зла.
В руках Герты появилась пачка сигарет, добытая из обширного кармана фартука. Щелкнула зажигалка, и яркая вспышка осветила грубоватые, но довольно милые черты лица. Уборщица прикурила и с удовольствием втянула в себя дым.
– Будешь? – предложила, прикрыв глаза. Протянула пачку.
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Понимаю, что не со зла. Но мне нужно попасть в Вороний лог. Очень!
Герта открыла глаза, склонила голову к плечу и посмотрела оценивающе.
– Мы с тобой встречались однажды, помнишь? – спросила, выпуская сизую струю дыма. Похожее на крылатого дракончика облако медленно поплыло в мою сторону.– Только ты была выше и полнее, чем сейчас, зато болезненнее. Почти падала не то от усталости, не то от опьянения.
Сердце екнуло в груди. Неужели эта уборщица видела Катерину? Но сестра редко болела и не злоупотребляла спиртным.
– Нет, не помню, – не соврала я. – Когда это было?
Герта хмыкнула и снова затянулась.
– С год назад, ты проезжала мимо поселка и захотела пить, – сказала, явно подозревая меня в отсталости ума. – Я вынесла воду. И в туалет тебя проводила. Ты упала, и спутнику пришлось выносить тебя на руках. Вспомнила?..
– Нет, – внутренне холодея, призналась я. – Кто был моим спутником?
Девушка снова хмыкнула, сделала глубокую затяжку и затушила сигарету о стену.
– Приезжала с одним из тех, к кому хочешь вернуться, – фыркнула в ответ и со вздохом продолжила: – Уж не знаю, что они с тобой сделали... Но, раз решилась, – возвращайся.
Без лишних пояснений я поняла, что речь идет о Вороньем логе и его обитателях. Значит, Катерина все же покидала поместье мужа. Так почему не нашла возможности связаться со мной? Послать хоть какую-нибудь весточку? Сообщить, что больна и нуждается в помощи?
На протяжение пяти лет я не покидала Питера, где мы с Катей расстались. Обивала пороги почты, ждала письма. Не меняла номера телефона... сестра так и не объявилась.
– Продолжай! – полу-приказным тоном обратилась я к Герте. – Знаешь, как добраться до Вороньего лога? Проводишь меня туда?
– Ну, уж нет! – возразила она. – Я пока что в своем уме. Могу показать, где живет старушка Габи – вот она-то точно умалишенная, раз согласилась взять билет в один конец.
– О чем ты? – насторожилась я. – Эта Габи решила отправиться в Вороний лог на лечение? Может взять меня с собой?
От нетерпения готова была схватить Герту за грудки и вытрясти всю информацию разом – и плевать, что девушка выше меня ростом и явно сильнее. С такими, как она, лучше держаться строго и невозмутимо. Пусть лучше не видит, как важны для меня подсказки.
– Нет, – выдохнула Герта, – Габи не больна, хоть и ветхая, как половая тряпка. Ее сынок прогулял имущество, заложил дом и промотал взятое в долг. Габи души в дурном отпрыске не чает и ради денег готова продаться хоть дьяволу.
Я задумалась. Рассказ про старуху не сходился с теми крохами информации, что удалось раздобыть. Неужели в Вороньем логе не только исцеляют, но еще и награждают? Бред получается. Что-то в этой истории не сходится.
– Такое ощущение, что меня пытаются провести, – скептично произнесла я и подавила желание растереть плечи. От холода потряхивало, а зубы так и норовили сплясать джигу. Приходилось сдерживаться из последних сил. Сыграть придуманную роль опытной охотницы за древностями до конца. Ни к чему лишний раз показывать Герте, насколько замерзла и испугана. Кто знает, что на у нее на уме.
Дверь заведения широко распахнулась, в образовавшийся проем высунулась кучерявая голова бармена.
– Чего тут трешься?! – спросил он у Герты. – Там посетители пиво расплескали, поди, подотри.
– Ща... – недовольно поморщилась уборщица. – Покурю только. Да вот, с «охотницей» потолкую.
Подобный ответ не понравился бармену. Кустистые темные брови сошлись над мясистой переносицей, широкая ладонь сцапала уборщицу за грудки.
– Я те плачу за работу, а не трепотню и перекуры! – послышался грозный упрек.
Прежде чем бармен затащил Герту внутрь, она успела махнуть рукой и крикнуть:
– Последний дом по левой стороне улицы. Туда постучись.
Поблагодарить Герту я не успела: дверь захлопнулась прямо перед носом, отрезая от желанного тепла и пусть и нелюбезного, зато человеческого общества.
Ничего не оставалось, как шагнуть под моросящий дождь и, волоча за собой чемоданчик, направиться в указанном Гертой направлении. Единственное, что радовало в тот момент, так это привычка путешествовать налегке. Легкий чемодан, минимум одежды, обуви и денег. Ах, да, еще пухлая косметичка – в театре я, ко всему прочему, исполняла роль гримера. Как покажет время, повадка таскать с собой реквизит сослужила добрую службу.
Глава 3
Валерия
Жилье Габи нельзя было назвать домом даже с большой натяжкой. Покосившаяся крыша, наглухо заколоченные окна, провалившееся крыльцо. И лишь тонкая струйка дыма из трубы говорила о том, что внутри все же кто-то живет.
Опасливо ступая по погнутым ступеням, я поднялась и постучала. Послышались шаркающие шаги.
– Кто?.. – Поинтересовался дрожащий старушечий голос с простуженными нотками. – Дома никого нет...
– Как нет, если вы разговариваете? – спросила я в ответ. – Не волнуйтесь, не насчет долгов. Наоборот, хочу предложить вам денег. За одну небольшую услугу.
Аргумент оказался весомым. Громыхнула тяжелая щеколда, на покосившихся петлях дверь даже не открылась, а буквально упала вовнутрь.
На пороге стояла бабушка – удивительно опрятная и миловидная для обитательницы убогого домишки. Шерстяное платье из домотканого полотна по моде прошлых лет удивительно шло обладательнице, как и собранный на затылке пучок седых волос. На испещренном морщинами лице горели заинтересованностью карие глаза. Сморщенные, но чистенькие ручки с коротко остриженными ногтями нервным жестом теребили накинутую на плечи шаль.
– Какую услугу? – спросила старушка, не спеша впускать в дом незнакомку. – Продать нечего, да и подсобить нечем... Разве что яблочек продам, кислые, зато витаминов много.
Мне стало искренне жаль эту женщину. Чем заслужила она такую жизнь? Почему вместо того, чтобы наслаждаться пенсией, вязать в уголке носочки и греться у камина, она вынуждена вызволять из бед непутевого сыночка? Неужели чрезмерная родительская любовь может привести к подобным последствиям?..
– Нет-нет, я не за яблоками, – протараторила поспешно. – Мне нужно попасть в Вороний лог. Вы ведь Габи, я не ошиблась?
Старушка вздрогнула, посмотрела мне за спину, проверяя, нет ли рядом лишних ушей. Проворчала что-то под нос, сетуя на болтливость местных кумушек. И удивительно сильным для своей комплекции движением втянула меня в дом.
Внутри было сухо, чисто, но ужасно бедно. Даже не представляю, как мать с взрослым сыном умещаются тут: комнатка, с примыкающей к ней кухонькой столь мала, что вдвоем не развернуться.
– Присаживайся, – любезно предложила Габи и указала на табурет возле стола. – Зачем тебе в лог? Болеешь?
– Нет, – возразила я. – Мне нужно попасть в поместье по личным причинам.
Блеклый взгляд серых глаз прошелся по мне, рассматривая, кажется, до мельчайших деталей. Габи прищелкнула языком и заявила:
– Без приглашения в Вороний лог не попасть, особенно такой молодой и хорошенькой девушке. Тебя не пропустят.
– Почему это?! – вскинулась я.
Разумеется, рассказывать старушке об истинных причинах – сумасшествие, но и молча принять ее доводы ― не выход.
– Кто ж их знает, – Габи развела руками. – Несколько дней назад в поселок приехал посыльный из Вороньего лога, сказал, будто тамошняя хозяйка ищет помощницу. Деньги предложили хорошие, вот только условие выставили: чтоб женщина была не моложе шестидесяти.
– И вы согласились?.. – задумчиво произнесла я.
Покусала губу, в свою очередь присмотрелась к старушке. Рост у нас примерно одинаковый, да и комплекция. Над морщинами придется потрудиться, что-то придумать с руками, волосы можно и не перекрашивать. Только цвет глаз смущает. Есть в моем арсенале линзы, но я терпеть не могу их носить.
– Согласилась, – кивнула Габи. – Завтра утром за мной приедут, а вот вернусь ли обратно – кто знает. Да не страшно. Все лучше, чем такая жизнь.
Габи обвела взглядом жилище, плотнее закуталась в шаль. Я машинально поежилась. Но решимости не лишилась.
– Как вы отнесетесь к тому, что я собираюсь перебить должность помощницы? – Вопрос прозвучал странно, даже для меня самой. – Разумеется, не бесплатно.
Тонкие, похожие на увядшие лепестки, губы Габи дрогнули. Хрипловатая усмешка обожгла слух. Что ж, ожидаемо. Наверняка считает меня придурковатой. Ну и пусть, ее мнение не так важно. Лишь бы согласилась.
– Это значит «нет»? – переспросила я. – Понимаю, отдать столько, сколько заплатят хозяева Вороньего Лога, не смогу. Зато вы ничем не рискуете.
Габи прищурилась, склонив голову к плечу.
– Сама-то ты рисковать не боишься? – спросила не то с сочувствием, не то с сожалением. – Обман вороны не простят. Не пощадят даже такую молодую и красивую девушку. Жаль отдавать на растерзание...
– За меня не волнуйтесь, – остановила поток излияний Габи. – Я умею перевоплощаться, в Логе не заметят подмены. Согласны поменяться местами?
Я потянулась к чемодану. Достала деньги – все, что удалось скопить за последние годы. Далеко не сокровища, но на то, чтобы подправить избушку и погасить долги сына, хватит – не думаю, что он задолжал миллиарды.
Габи сомневалась. Пришлось выложить сверху два колечка, подаренных поклонниками, и снять серьги.
– И эту положи, – пожадничала Габи и показала на заколку в виде стрекозы. Та лежала в чемодане поверх белья и была почти незаметна.
– Заколка из стекла, – предупредила я. – Всего лишь памятный подарок, практически ничего не стоит.
– Жаль... – вздохнула старушка. – Ну да ладно, помогу тебе с подменой.
Сцапав полученное добро сухонькими ручками, Габи откинула крышку погреба и полезла внутрь.
– Припрячу, чтоб Удо не прибрал к рукам. А ты посиди пока, я быстро.
Скрипнули старые ступени, запахло прогорклым салом, специями и нафталином. Похоже, в подполье у старушки настоящий склад.
– Удо ― ваш сын? – спросила я, желая поддержать беседу.
– Мой, – согласилась Габи. Голос ее прозвучал неожиданно звонко. – Сейчас найду кое-что для тебя. Прежде я была красавицей с шикарными волосами, осиной талией и взглядом орлицы – ни за что не скопировать. И платья носила модные... Сейчас все превратилось в лохмотья. Да и самая я ветошь, чуть ветер подует – того гляди, и рассыплюсь.
Она вытащила из погреба холщовый мешок, сверху донизу забитый тряпьем. Для меня это стало настоящим сокровищем. Два потрепанных, но довольно крепких платья, фартук, ботинки из грубой кожи. Еще больше радости принесли кружевные воротники, которые помогут скрыть шею, и перчатки.
– В молодости вы были настоящей модницей, – улыбнулась я, перебирая вещи. – И наверняка красавицей.
– Не то слово, деточка. До того, как перебиралась сюда, отбоя от женихов не было. А потом замужество, заботы... Не заметила, как нагрянула старость. Знала бы ты, как не хочется видеть собственные морщины, не чувствовать усталости и ломоты в суставах.
Она плотнее укуталась в шаль, точно надеясь спрятаться от времени. Опустила голову, болезненно поморщилась.
– Боюсь, все это мне придется испытать гораздо раньше вас, – я поддержала беседу. – Конечно, морщины будут нарисованными, а усталость ― притворством. Но все же... Скажите, у вас есть зеркало? У меня с собой только карманное, глядя в него, не слишком удобно наносить грим.
– Чего в доме нет, того нет, – покачала головой Габи. – Зеркало из приданного, в серебряной оправе, Удо пропил еще года три назад.
Мне осталось лишь посочувствовать старушке. И пользоваться тем, что есть.
Спустя час процедура перевоплощения завершилась. Внешним видом я осталась довольна, а вот потраченным временем – нет. Никто не станет терпеть прислужницу, тратящую полутра на сборы. Придется и спать в гриме, но это не так страшно. Лишь бы глаза нормально отреагировали на постоянное ношение линз.
Дверь избушки с жалобным скрипом отворилась, и в дом вошел рослый детина. Темноволосый, с непропорционально длинными руками и глуповатой ухмылкой.
– Добрый вечер, сынок, – с нажимом проговорила Габи. – Смотри, у нас гости.
Я шагнула под тусклый свет масляной лампы. Улыбнулась и поприветствовала парня, одновременно отрабатывая голос. Мало скопировать внешность: речь, движения, осанка – так много важного в мелочах.
Удо промычал нечто нечленораздельное, попытался ткнуть в меня пальцем. От него разило пивом и луком. Пришлось отступить и предупредить:
– Только смотреть, трогать нельзя.
Сыночек Габи нелепо потряс головой, потер глаза. Что ж, если он спутал меня с матерью, значит, план удался.
– Не пугайся, – обратилась к отпрыску Габи. – Эта девица решила отправиться вместо меня в Вороний лог, вот и переоделась. Утром уедет.
Удо снова промычал, уселся на койку и прикрыл глаза. Видимо заснул, не обращая внимания ни на что вокруг.
Мне оставалось только завидовать. Самой до утра все равно не заснуть. Хоть Габи и уступила гостье койку, устроившись на ночь рядом с сыном, об отдыхе не приходилось и мечтать. Не то место, да и ситуация не та.
Но усталость взяла свое. Ближе к утру, когда сквозь щели в ставнях стал проникать солнечный свет, я все же задремала. Не услышала, как подошла Габи. Проснулась лишь тогда, когда она коснулась сухой шершавой ладонью лица.
– Что? – дернулась и отстранилась. – Пора?
– Рассвет давно пришел, – хихикнула. – Вон, прибыли за мной.
Я подскочила к окну и сквозь щель выглянула наружу. Возле крыльца новую работницу Вороньего лога действительно ждали. Но не машина, как я наивно надеялась. Деревенская телега, покрытая слоем сена. Впряженный в нее мул безразлично жевал мокрую после вчерашнего дождя траву, возница что-то напевал под нос. Рядом, на холеном сером жеребце, восседал мужчина в костюме для верховой езды. К дому не подъезжал, точно боясь испачкаться. Ох уж эти аристократишки.
– Почему к дому не подходят? – удивилась я. – Не слышала, чтобы кто-то стучал в дверь...
– А зачем им? – хмыкнула Габи. Глянула на похрапывающего сынка, втянула голову в шаль. – Сказали, чтоб выходила после рассвета, и ждут исполнительности. Так что поторопись, если не хочешь, чтоб без тебя уехали.
Я подпрыгнула, будто пинка получила. Наскоро поправила собранные в пучок волосы, глянула в карманное зеркальце, за минуту подкорректировала грим. Покосилась на шаль Габи, но не решилась попросить. Кто знает, вдруг это последняя теплая одежда старушки.
Свои вещи, и отданные Габи я переложила в холщовый мешок – не может же деревенская бабка иметь при себе модный чемодан. Косметику пришлось переложить в торбу, другой «тары» в доме не нашлось.
– Вы только никому в поселке не говорите о подмене, – попросила я вместо прощания. – Пусть этот секрет останется между нами...
– Не волнуйся, скажу, будто передумала, – улыбнулась Габи. – Да и ты не оплошай, мой домишко хоть и с краю, но увидеть могут. Так что носа из телеги не высовывай.
Кивнула, не скрывая усмешки. Оказывается, старушка ― тот еще конспиратор. Конечно, незачем соседям знать, что она и денежки получила, и успешно избавилась от необходимости служить в Вороньем логе.
Вышла на свет и зажмурилась. Погода, вчера разразившаяся дождем, сегодня словно наверстывала упущенное лето. Солнце светило так ярко, особенно после полумрака жилища Габи. Пришлось зажмуриться и прикрыть глаза рукавом.
Цокот копыт подсказал, что глашатай из Вороньего лога приблизился. Конь фыркнул. Его хозяин ограничился коротким:
– Славное утро, бабушка.
Напрасно я вначале приняла всадника за Корбла. Этот мужчина был явно моложе, чуть худощавее и ниже ростом. И все же определенное сходство в чертах прослеживалось. Впрочем, не может ли статься, что все жители Вороньего лога на одно лицо?
– Утро доброе... милок... – отозвалась я.
И, придерживаясь за поясницу, изобразила поклон. Хотя, со стороны это скорее выглядело как попытка размяться после долгого сна. Не смогла я пересилить себя и стать покорной слугой.
Волоча за собой мешок, с кряхтеньем спустилась по ступням, отчаянно надеясь, что не переигрываю. Хозяйке лога все же помощница нужна, а не лишняя обуза.
Мое поведение не насторожило мужчину. Ловко спрыгнув с коня, он подхватил мешок с вещами и свистнул вознице:
– Эй, Дим, держи!..
Забросил поклажу в телегу и посмотрел на меня, не скрывая ехидства. Потер ладони, словно примеряясь. На секунду мне показалось, что сейчас вслед за мешком на телегу полечу я.
– Не вздумай! – непритворно испугалась. И запоздало добавила: – Милок.
Удивленно вскинутые брови и изменившееся лицо доказали, что подобной прыти от работницы не ожидали.
– А ты мне нравишься, бабушка, – заявил мужчина. Озорно подмигнул и попробовал забрать у меня из рук торбу. – Только это... милком не зови, лучше распорядителем или Райнером. Фреджа не терпит деревенского лексикона.
Хорошо, хоть не господином. Произнести такое у меня бы язык не повернулся.
С силой выдернула торбу из рук Райнера и прижала к груди. Пусть лучше сочтет сумасшедшей, чем закинет «косметичку» в телегу. Если хлипкие завязки не выдержат, содержимое рассыплется, и тогда прости-прощай прикрытие.
– Пускай будет Райнер, – согласилась и направилась к телеге грузной походкой.
Перевалилась через край. Притворилась, будто движения даются с трудом. Возраст все же...
Недолго думая, Райнер нахально подпихнул меня под зад и хмынул.
– Слушай, как там тебя... Габи! – воскликнул, не скрывая сарказма, – а ты еще ого-го женщина! Тебя нарядить как следует, причесать иначе – сойдешь на все сорок.
Теперь понятно, отчего хозяйка решила взять в помощницы старуху. Если все мужчины подобны Райнеру, то без пояса верности девушке в Вороньем логе делать нечего. А еще лучше, настоящие рыцарские доспехи – чтоб неповадно было за зад щупать...
Крутанулась, одновременно уворачиваясь от шаловливых ручонок распорядителя и зарываясь в сено. Глянула из укрытия со строгостью и погрозила пальцем.
– Вот... охальник! – приличное слово подобралось с трудом. – Стыдно должно быть! Я те, между прочим, в бабушки гожусь...
Отповедь подействовала на Райнера. Изобразив на лице раскаяние, он дурашливо замахал руками и заверил:
– Это комплимент, пусть и не слишком удачный. Прости, если обидел. Вот уж не думал, будто деревенские такие недотроги.
– И ты ждал, что куплюсь на эту удочку? – возразила я. – Нет уж, отражение свое в зеркале видела, так что шансы реально оцениваю. Прежде была недотрогой, лет эдак пятьдесят назад. Сейчас хочу лишь достойно дожить до конца дней и заработать на похороны.
Раскаяние сменилось уважением. Райнер приложил ладонь к груди и поклонился.
– Если прежде полагал, будто Фреджа через день отошлет тебя обратно, то теперь сомневаюсь, – проговорил озадаченно. – Одно из двух: либо вы станете кровными врагами, либо лучшими подругами.
