Текст книги "Проклятие ульфхеднара (СИ)"
Автор книги: Елена Счастная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Что же, я мало одаривал вас всяческими почестями и благами, что вы решили так скоро уехать? – начал он без витиеватых предисловий, которыми порой славились ромейские вельможи.
Как начнут говорить – заслушаешься, а как закончат – поймешь, что сути так и не разумел.
– Ты одаривал нас щедро, славный василевс, – взял на себя бремя ответить за двоих Ингольв. Блефиди вполголоса перевёл его слова правителю. – Но пришёл нам срок возвращаться в родные земли. Там тоже ждут нас большие свершения и долги чести и крови, которые нужно отдать.
– Какой долг может быть важнее жизни в достатке и тепле? – хмыкнул император, с усмешкой покосившись на советника, который поддержал его кивком. – Здесь вы ходите в золоте, лучшие места на пиру отводятся вам, моим охранителям. Самые прекрасные женщины жаждут увидеть вас в своих постелях. Разве не так?
– Всё так, василевс, – Ингольв сложил руки на груди, готовясь защищаться от хитрых уговоров Иовиана. – Но до того, как мы отплыли на службу сюда, я дал себе слово, что вернусь и отомщу за свой поруганный и уничтоженный род.
– Это не вернёт твоих родичей, – непонимающе пожал плечами правитель. – Что за дикие порядки храните вы до сих пор?
– Это мой долг перед их памятью и богами.
Слова заканчивались. Пожалуй, Ингольв взял на себя слишком много, когда решил первым ответить императору. Лейви громко кашлянул, словно разминаясь перед словесным поединком, из которых ещё не разу не выходил проигравшим.
– Ваши земли несомненно прекрасны, славный василевс, – вступился скальд. Его чистый голос звонко разнёсся под каменными сводами зала. – Как и ваши женщины. Ваше золото ярко сияет на солнце. Но всё тускнеет, залитое кровью отмщения. Ингольв не сможет жить спокойно и радоваться благам, если не воздаст всем, кто причинил зло его родичам, за содеянное. А я, как побратим, должен последовать за ним. Наши боги не простят трусости. Они не столь милостивы, как ваш.
– А если я дам вам в два раза больше золота? – Иовиан прищурился, только раззадоренный словами Лейви.
– Мы получили достаточно, – уронил Ингольв, теряя терпение. – Не оскудеет ли твоя казна?
– Моей казны хватит, чтобы оплатить службу двух воинов, лучше которых мне редко доводилось видеть. А видел их я немало.
Тон василевса вновь стал серьёзным.
– Прости великодушно, но мы уйдём так или иначе, – с напускным сожалением вздохнул скальд.
– И вы бросите вот так всю мою охрану в тот миг, когда они наконец стали полезны? – решил свернуть в другую сторону Иовиан.
Можно подумать, его безопасность после отплытия станет хоть как-то беспокоить Ингольва или Лейви. Это уже будет не их забота.
– Я подобрал достойного преемника, василевс, – Ингольв повернулся к Блефиди, который только закончил переводить его слова, после чего удивлённо на него уставился. – Под его началом твоя охрана останется столь же сильной. Я в этом уверен.
– Неужели Синий Змей? – правитель, приподняв брови, взглянул на слегка ошалевшего воина.
– Думаю, северянин прав, – тихо проговорил Магн, благосклонно тому улыбаясь. – Это хороший выбор. К тому же свои люди всегда надёжнее.
Блефиди не стал переводить слова советника, но Ингольв понял всё и так. Краска гнева медленно залила лицо воина, когда губы Магна дёрнулись в двусмысленной улыбке. Нехорошо вышло, но отступать уже некуда.
– Да, Синий Змей справится не хуже меня.
Иовиан поразмыслил, переводя взгляд с одного воина на другого. Вся эта затея, видно, не очень-то ему нравилась, но не станет же он, в самом деле, удерживать свободных людей силой.
– Что ж, будь по-твоему, Ингольв, – наконец согласился василевс. – Но всё же ты зря отказываешься. Нет на свете ничего, что ты не смог бы найти здесь. А месть никому уже не поможет.
– Она поможет мне жить дальше со спокойной душой.
Иовиан махнул рукой, разрешая уходить. Они с Лейви вышли, а Блефиди остался по его приказу. И так неспокойно стало, будто собственными руками товарища под удар подставил. Ромейский воин, хоть и молод, а в сражениях себя показал не хуже опытных да битых не раз, но тут дело такое, что придётся ему несладко.
– Что-то подсказывает мне, что Змей нас благодарить не станет, – поглядывая в сторону казарм, проговорил Лейви, словно мысли прочитал.
– Ничего, свыкнется, освоится. Василевс будет им доволен.
– Наш корабль отплывает с утра. Надеюсь, ты со всеми успел попрощаться, – скальд ехидно улыбнулся.
– Если ты о той наложнице, то попрощался. Она не обещала меня ждать.
– Зато я знаю одну деву, что точно ждёт тебя дома.
Ингольв сглотнул вставшую в горле сухость. Было бы неправдой сказать, что он ни разу за всё это время не вспоминал Асвейг. Пожалуй, он вспоминал о ней слишком часто. Иногда казалось, что та связь ничуть не прервалась. А иногда – что, исчезнув, она забрала с собой огромный кусок души. И дыру эту не могло наполнить ничто, кроме боевой горячки. Раз или два в месяц его мучила нестерпимая боль, от которой темнело в глазах и хотелось сдохнуть прямо на месте. А ещё кошмары. Но им виной был, скорее, Фенрир, который не забывал напоминать о себе. И о том, что ему лучше к Асвейг больше не приближаться.
– Думаешь, Асвейг ещё помнит меня? – после долгого молчания пробормотал Ингольв, когда они с Лейви уже подошли к казарме.
– Асвейг? – скальд приподнял брови. – Я говорил о Мёрд. Надеюсь, что Асвейг начисто выкинула тебя из своей жизни.
– Ну, спасибо.
Лейви остановился у двери и, коротко глянув на тренировочное поле, где полным ходом шла обычная разминка воинов, снова повернулся к Ингольву.
– Ну, а что хорошего ты привнёс в её жизнь? Почему она должна тебя ждать?
– Я не говорил, что она должна…
– Зато подумал.
Ингольв махнул на языкастого скальда рукой. Пытаться переспорить его – дело гиблое. И хуже всего то, что тот прав. Возможно, Асвейг уже вернулась туда, откуда появилась, и их дороги больше не пересекутся. Пожалуй, так всем и правда будет лучше.
Когда вещи были собраны, а жалование за последние полгода службы получено у казначея василевса, уже приблизилась ночь. Все северяне собрались нынче в трапезной, чтобы проводить двух соплеменников. Кто-то пытался передать что-то родным, напрасно надеясь, что Ингольв решит вдруг объехать все земли и передать послание. Кто-то уговаривал остаться. Из погребов василевса выкатили вино, и скоро обычный ужин превратился в шумную пьянку. Правда, ромеев на этом пиршестве не оказалось ни одного. Даже Блефиди не пришёл.
Ингольву пить и веселиться не хотелось. Не потому что он не рад был отплытию. Просто в душе поселилась вдруг смутная тревога от неизвестности. Что ждёт их по возвращении? Удастся ли воплотить всё задуманное? Две зимы он гнал прочь размышления об этом, считая, что ещё не время. А после короткого разговора с Лейви не мог найти себе покоя. И полночи не сомкнул глаз, уснул, только когда смолк последний шум во дворе. И показалось, едва смежил веки, как зычный голос скальда уже разбудил его.
– Надо уходить. Сейчас.
– Что? – Ингольв провёл ладонью по лицу, пытаясь смахнуть сонливость. Вокруг стояла непроглядная темень. Ещё ведь даже не раннее утро. – Какого тролльего дерьма ты от меня хочешь?
– Ты слышишь? – Лейви замолчал.
Ингольв невольно прислушался и смог разобрать отдалённый шум, словно во дворце разразился вдруг переполох.
До казарм стражи он ещё не добрался, но вот-вот грозил захлестнуть их тоже.
– Что случилось? – плохо соображая, что делает, Ингольв встал и начал одеваться.
Лейви оказался уже собран. Как будто и не ложился ещё. Наверное, так и было, потому как от него знатно разило вином, а взгляд хмельно поблескивал. Однако скальд был необычайно серьёзен.
– Убили советника Магна, – шепнул он. – И угадай, кто это сделал.
– У меня нет времени разгадывать твои… – Ингольв осёкся. – Змей?
Скальд только кивнул. Проклятье! И что только Блефиди в голову ударило, что он не остерёгся убить самого советника василевса? Теперь живым его из города не выпустят. Но, судя по тому, что Лейви разбудил его, он с ромеем уже успел увидеться.
– Он будет ждать нас за воротами, – скальд поправил на плече солидный дорожный мешок. – Должен был успеть выйти, тайными ходами, пока его не хватились. Пока вообще василевс не узнал, кто это сделал. Но времени, чую, немного.
– Что он задумал?
– Сам у него спросишь.
Ингольв, закончив одеваться, всего лишь подхватил собранную суму и быстро вышел из казармы вслед за Лейви. Они едва успели скрыться в тени, как внутрь вошёл кто-то из часовых – и тут же зазвучали встревоженные голоса, грохот и топот. Оказывается, утро уже расходилось, хоть и показалось, что на дворе ещё глубокая ночь. Суета, вызванная смертью Магна, теперь выплеснулась из дворца во двор. По нижней аркаде сновали люди, из окон доносились отзвуки громких разговоров. Ингольв и Лейви, переглянувшись, приняли как можно более отстранённый вид и пошли к воротам. Но не к главным, через которые их теперь вряд ли выпустят, а к западным. Там сейчас стоят свои люди, которые поостерегутся перечить. Василевс отпустил северян со службы, а значит, задерживать их во дворце резона никому нет.
– Опоздаем на корабль – и застрянем здесь ещё на месяц, – тревожно буркнул скальд. – А уж когда до дома доберёмся, это и подавно неизвестно.
– Не нагнетай.
У западных ворот, показалось, было чуть спокойнее. Однако двое стражников тут же выступили навстречу, готовясь останавливать тех, кто собирался выйти.
– Не велено никого выпускать! – гаркнул один.
– А ты приказ василевса спроси, – ещё издалека начал нападение Ингольв. Пожалуй, хорошо, что Лейви разбудил его раньше, чем нужно. – Он нас освободил от службы. И мы уплываем домой.
– Не велено! – упрямо повторил часовой и сжал губы, отчего его чёрные усы вытянулись в одну линию.
– Да ты понимаешь, что я тебе устрою?..
– Выпусти их, – раздался за спиной спокойный голос.
Лейви ошарашено глянул на Ингольва, и они оба обернулись. К ним шёл Блефиди, сохраняя совершенно невозмутимый вид, словно не боялся казни, не ждал, что его вот-вот схватят.
– Но приказано… – уже не так уверенно возразил стражник, а второй только брови грозно сдвинул, не говоря ни слова.
– Насчёт них особый приказ. Они больше не служат василевсу и свободны идти туда, куда им заблагорассудится.
Часовые переглянулись и неохотно пошли открывать ворота. Змей поравнялся с Ингольвом и шепнул, не поворачивая головы:
– Ждите меня у пристани. Если не успею до отхода корабля, так тому и быть.
Больше ничего не добавил. Но его решение задержаться во дворце, чтобы хоть ненадолго отвести от себя подозрения, показалось разумным. Ворота закрылись за спиной. Душный город обхватил со всех сторон тисками проснувшейся жизни. Внизу, в просвете улицы виднелись наклонные мачты дромонов, стоящих на рейде. С капитаном одного из них они уже обо всём договорились. Лишних людей на борт он брать не хотел, но вот от гребцов не отказался. Ещё и заплатить обещал, но это уже не было столь важным.
На пристани толкотня стояла, как в разгар дня. Воняло тухлой рыбой и потом. Доносился острый дух свежераспиленного дерева с недалёкой верфи. Скрипели мостки под десятками ног, орали грузчики, едва не сталкиваясь друг с другом. Ингольв отыскал взглядом нужный корабль с расписанными синим узором бортами. Капитан Валент стоял у сходней, наблюдая за погрузкой последних товаров, но и на берег поглядывать не забывал. И по тому, как просветлело его лицо, стало понятно, что именно северян он и ждал.
– Вы вовремя. Скоро отплытие! – зычно проорал, перекрывая несмолкаемый гвалт, что стоял вокруг.
– Как скоро? – Ингольв пропустил грузчика и поднялся к капитану.
Лейви встал рядом, то и дело тревожно поглядывая в сторону улицы, что уходила в небольшую гору и вела прямо ко дворцу. Да где тут кого разглядишь. Тут ещё и корабль можно перепутать. Но по дороге скальд поведал, что Блефиди всё подробно описал. И имя капитана назвал, которого искать надо.
– Погрузку почти закончили. До жары успеем отплыть, – прикрыв ладонью глаза, бросил Валент, глядя в конец длинной вереницы мужчин, что ждали своей очереди, чтобы подняться по сходням и сбросить, наконец, груз в трюм.
– Возмёшь ещё одного человека на борт, Валент? – Ингольв искоса посмотрел на него. – Он вот-вот должен подойти.
– Такого договора не было, – капитан тут же помрачнел. – У меня и места-то нет.
– Найдётся уж. Он худой, – улыбнулся Лейви во все зубы.
Да уж, верно по сравнению с ним Блефиди и можно было бы назвать худым.
– Кормить его я чем буду? – упёрся Валент, сложив руки на груди.
– Говорю же, худой он, – хмыкнул скадьд. – Потом отъестся. Неужто не найдётся лишний кусок сыра и чаша вина? Мы щедро заплатим.
Капитан явственно засомневался. Видно, и лишние деньги ему не помешают: да хотя бы окупить двух гребцов. И случись что в пути – даже один лишний человек на борту может оказаться обузой.
– Идёт, – шепнул Ингольв, склонившись к уху скальда.
Черноволосую макушку Блефиди, который спешно проталкивался к нужному кораблю, он заметил мгновением раньше. Тот даже успел собрать с собой кое-какие вещи. Особо он не скрывался, лица не прятал, словно полностью положился на удачу. И пока та ему благоволила: погони за ним не было. Заметив Ингольва, который прилично возвышался над бортом дромона, он почти сбился на бег. Опередив одного из грузчиков, взошёл по сходням. Валент тут же подозрительно на него уставился.
– Не такой уж он и худой.
Блефиди приоткрыл было рот для приветствия, но непонимающе покосился на Лейви, точно угадав, кто уже расхвалил его перед капитаном.
– Позволь попросить тебя взять меня на борт, – он всё же обратился к Валенту. – Я заплачу. И грести буду, если надо.
– Достаточно мне гребцов, – буркнул тот. – Можешь плыть на моём корабле.
Невольно фыркнув, будто пришлось переступить через себя, капитан ушёл в сторону кормы, отдавать приказы готовиться к отплытию. Уже поднимались последние грузчики, тяжело переставляя уставшие ноги.
– За что ты его? – Ингольв покосился на притихшего в задумчивости Блефиди.
Тот сразу понял, о ком речь, и дёрнул желваками.
– Он решил, что я один из его мальчиков. Сукин сын. Комнату запер, – он скривился от отвращения. – Стражу позвал, чтобы, наверное, держали меня. Да те не успели.
– И что же? Никто не видел, что ты в его комнате был? – Лейви даже побелел, слушая его.
– Не видел. Он записку мне отправил, чтобы к себе вызвать. Попросил тайными ходами пройти до его покоев. Не любил, тварь, чтобы трепались о нём много.
– Зачем пошёл? – осуждающе буркнул Ингольв.
– Давно убить его хотел. Очень давно.
Блефиди сжал зубы, смолкая. Ингольв не хотел думать о том, что ему уже довелось вытерпеть от Магна. Он не расскажет. И спрашивать больше не стоит – никогда. Что свершилось, то свершилось, теперь надо уплывать.
Среди шумного и суетливого люда на пристани вдруг зародилась ещё большая суматоха. Бурную человеческую реку словно начало разрезать острым камнем.
Прозвучал приказ Валента отчаливать. Резво убрали сходни, взметнулись сброшенные швартовы. Загомонили матросы. Корабль покачнулся и от мерных движений нижнего ряда вёсел начал медленно отдаляться от берега. И тогда только показалась на пристани вереница блестящих на солнце шлемов стражи. Они озирались, то и дело хватали попадающих под руки мужчин и вглядывались в их лица. Да где тут кого-то найти. Блефиди даже не стал прятаться, так и остался стоять у борта, безразлично глядя на потуги его отыскать. Поздно.
– Не боишься замёрзнуть в наших землях, Змей? – с усмешкой наблюдая за стражей, спросил Ингольв.
Тот неосознанно потёр шею, на которой виднелась часть его татуировки.
– Ну, вы же дадите мне какую шкуру – укрыться? – он попытался улыбнуться, но не слишком вышло.
Лейви хлопнул его по плечу и отошёл от борта. Ингольв пошёл за ним, оставив ромея наедине с его размышлениями. Больше на берегу смотреть было не на что.
Когда очередной корабль – теперь уж торговый кнорр, что отчалил от северного побережья Ютландии – стукнул бортом о причал Гокстада, показалось, что город ничуть не изменился за два с лишним года. Всё те же вытянутые дома на берегу, и даже лица те же. И лодок, вернувшихся с промысла рыбаков, вдалеке ровно столько же, сколько было тогда… Давно и будто бы только вчера. Но, конечно же, Гокстад чуть разросся вдоль моря. И люда стало в нем заметно больше, хоть и не так много, как в столице Ромейский империи. И всё равно Блефиди тут же закрутил головой по сторонам, дивясь тому, что видит, пусть за время их пути навидался многого. Он уже зарос курчавой бородой, не в пример более редкой, чем у Ингольва, однако хоть ненадолго скрывающей от любопытных взоров его чужеземные черты. Только бронзовый оттенок кожи ещё выделял его на фоне уже вновь побледневших без щедрого солнца северян.
– Значит, сюда вы так рвались, – протянул он, когда Ингольв остановился рядом с ним, расплатившись с капитаном судна. – Я пока не понимаю… Но может, пойму потом?
– Обязательно поймёшь, – скальд, не задерживаясь, прошествовал мимо. – Но рвались мы не совсем сюда.
Ромей покачал головой, уже, видно, предвкушая продолжение путешествия, которое и так мотало их по разным городам много недель. В довершение ко всему, словно природа со всем радушием решила принять южного гостя, с неба посыпал холодный мелкий дождь. Блефиди втянул голову в плечи и накинул худ. На первом же шагу поскользнувшись в раскисшей грязи, ругнулся, попросил прощения у своего бога и пошёл за Лейви, который проворно отдалялся.
– Привыкнешь, – хмыкнул Ингольв, заметив, как перечеркнула лицо ромея гримаса мучения. – Это лучше, чем валяться на площади с отрубленной башкой. Пусть и под жарким солнцем.
Тот вздохнул, но возражать не стал. Скоро они покинули шумную пристань и двинулись вдоль полосы моря к самой известной на этом берегу харчевне. После скудной и порой несвежей еды на кораблях хотелось уже хорошенько набить брюхо. Мимоходом решили пройти через торг. В разгар дня он уже шумел на все голоса, люди заполняли проходы между рядами. Сновали рыбаки, спеша продать новый улов. Ингольв мазнул взглядом по самым ближним к воде прилавкам – и заметил яркое пятно белых, точно утренний туман, волос Рагны. Девушка уже, видно, расторговалась. Она шла прочь с рынка, то и дело что-то отвечая на оклики парней, которые так и засматривались на пригожую рыбачку. Странно, что она была здесь одна. Лейви проследил за его взглядом и встал. Остановился и Блефиди, терпеливо снося толчки прохожих со всех сторон.
– И кто мне скажет после этого, что не верит в судьбу, – покачал головой скальд.
Ингольв ничего не ответил, развернулся и пошел вслед за Рагной. Друзья поспешили за ним, не останавливая, не пытаясь вразумить. Лейви просто знал, что бесполезно. Змей, похоже, верил, что так надо.
Девчонка уходила споро. Вот она минула полосу причала с рядом рыбацких лодок, ненадолго остановилась рядом со своей, что-то проверяя. Громко поздоровалась со знакомыми мужчинами, которые только высаживались на берег. А после, будто не замечая погони, направилась, видно, к своему дому.
– Эй! – окликнули Ингольва, когда он прошёл мимо тех самых рыбаков, что вытаскивали улов из лодки.
Он и не хотел останавливаться но всё же обернулся.
– Чего нужно?
– Вы не к Рагне идёте? – рыбак откинулся головы худ промасленного плаща. – Не трогали бы вы девчонку. Не связывались с ней.
– Это почему? – хмыкнул Лейви, угрожающе поглядывая на мужика. – Она нам помогла однажды.
– Безотказная она, да. Но странная. С тех пор, как вернулась с рыбалки одна, без отца и братьев, так не в себе немного стала. И вспомнить не могла, что с родичами случилось, – рыбак махнул молодому парню, который, взвалив мешок с рыбой на спину, встал рядом в ожидании: иди, мол. И продолжил: – Мы помогаем ей понемногу. Но и она одна часто на лодке ходит. Не слишком мы ей доверяем, правду сказать. Что у неё на уме? Мрак один.
Ингольв покосился на скальда, которого аж перекосило от такого рассказа. Он с явным сомнением поглядывал на мужика.
– Не торопись обвинять кого-то в зле, если наверняка не знаешь, – спокойно проговорил Блефиди, тоже, видно, не слишком поверив в слова рыбака.
Тот посмурнел, прислушиваясь к его явному акценту.
– Я ж предупредить хочу. А что делать, вам решать. Не учудила бы чего. Больше двух лет бобылицей живёт, никого к себе особо не допускает. Тут любой двинется.
– Мы учтём, – не желая больше тратить время на сплетни, бросил Ингольв и пошёл дальше.
В конце концов, прошлое Рагны не слишком его волновало. Он только хотел узнать у неё одно, а там успокоиться и дальше пойти своей дорогой.
Лейви, казалось, торопился больше него. Можно было бы подумать, что та беловолосая девчонка, до невозможности походящая на фюльгью, которую Ингольв не видел ни разу за то время, что прожил на чужбине, настолько запала ему в душу. Но скальд ни разу её не упоминал, а тут спешил вперёд едва не скачками. И молчал. Даже волновался как будто. И неудивительно, что, заметив Рагну, припустил ещё сильнее.
Девчонка оказалась уже занятой делом. Она сидела на вытащенном из воды сухом топляке и перебирала сеть, вынимая водоросли и проверяя, не порвалась ли где. Услышав шаги, коротко посмотрела на скальда и опустила голову, а после вскинула вновь: узнала. Лейви встал напротив неё и сказал что-то. Рыбачка тут же разулыбалась, а её бледные щёки тронул румянец.
– Пожалуй, ради таких девушек я готов терпеть вашу отвратительную погоду, – заинтересованно поговорил Блефиди, рассматривая Рагну поближе. – Даром что блаженная якобы.
– Эту лучше не трогать. Иначе схлопочешь от него, – быстро остудил его Ингольв.
Он подошёл к рыбачке, не давая скальду совсем уж задурманить ей голову своими хитрыми и двусмысленными речами.
– Здравствуй.
Та окинула взглядом его и вставшего за спиной ромея. Вздёрнула брови, кажется, немного удивившись.
– И тебе оставаться целым.
– Рагна, помнишь, ты отвозила на Фьермонт девушку и мужчину? Два года назад.
Рыбачка хмыкнула и покачала головой.
– Помню, а как же. Больше никто туда не просился с тех пор.
– А они вернулись через пять дней? Ты забрала их, как было условлено? – от нетерпения Ингольв шагнул к ней ещё ближе.
Девушка вдруг замялась и глянула на Лейви, будто поддержки ждала. Или защиты, если понадобится.
– А ты наказывать меня пришёл, как и обещал? – прищурилась задиристо. Но тут же серьёзно добавила: – Вернулась, конечно. Да только забрала одного Гагара. Асвейг с ним не было. И она… С тех пор она с Фьермонта не возвращалась.
Внутри будто что-то оборвалось и упало тяжёлым камнем. Ингольв неосознанно схватил девушку за плечо, чем, кажется, только напугал её. Она дёрнулась высвободиться.
– Ты ничего не путаешь? Может, она вернулась с другой лодкой?
– С какой? – Рагна развела руками. – На Фьермонт никто не ходит. Места там гиблые, рыбы нет, да ещё и вечный туман.
Как такое может быть? Как она могла остаться на том острове так долго? Без еды, не умея даже охотиться, хотя вряд ли там водится какая-то живность. Почему не попросила приплыть позже, если ей нужно было задержаться? Голова почти раскалялась от злости на глупую девчонку. И на себя. За то что оставил её, за то что не проследил, как она уплывёт и вернётся. Ведь он мог! Ингольв отпустил Рагну – и та тут же потёрла плечо, которое он стиснул, верно, до боли.
– Что будешь делать? – без особой тревоги спросил Лейви.
Потому что уже знал, что их ждёт дальше. Блефиди, пока плохо понимая, что происходит, молчал, прислушиваясь и переводя взгляд с одного лица на другое.
– Я поплыву за ней.
– Прошло два года, Ингольв… – попытался воззвать к его разуму скальд.
– Плевать.
Он повернулся к лодкам, которые слегка покачивались от набегающих волн. И тут знакомая боль ударила его под рёбрами. Он задохнулся, прикладывая ладонь к боку, зажмурился, пытаясь не показать ничего остальным. Но всё нутро скрутило страшной судорогой, необычайно сильной. Он покачнулся и, нащупав рукой топляк, сел на него, стараясь дышать медленно и глубоко.
– Эй! – Лейви встревоженно наклонился к нему. – Ты в порядке? Что, снова?..
Ингольв кивнул, почти до хруста сжимая зубы. Постепенно хватка боли разжалась, оставив нехорошее ощущение в животе. Рагна тоже присела перед ним на корточки, заглядывая в лицо. И Змей нахмурился: он раньше не знал о том, что с Ингольвом случается такое.
– Отвези меня на остров, – обратился тот к рыбачке. – Они пусть остаются. Я просто посмотрю. И заплачу тебе, сколько скажешь.
– Хорошо, – безропотно согласилась девушка. – Не надо мне твоих денег. Я отвезу.
Глава 2
Сегодня вулкан бушевал сильнее обычного. В доме Эльдьярна, расположенного в теле скалы, было душно. Но остаться погребённой под грудой камней, если извержение всё же начнётся, Асвейг давно не боялась. Огнедышащая гора с колдуном словно были единым целым: и если волновался вулкан, значит, великан сегодня не в самом хорошем расположении духа. Она привыкла. И знала, что погибнуть ей не дадут. А если так произойдёт, то никому от того большой печали не будет.
Асвейг вообще теперь мало чему удивлялась. С того дня, как, проведя на острове несколько ночей, проснулась и увидела, что лежит, оказывается на опрятно застеленной лавке, хоть засыпала в той же пещере, что служила могилой магу. А вокруг снова буйствует жизнь, совсем такая, как на большой земле. Получается, остров весь был связан с Эльдьярном, и раз тот возродился, то и ожило всё вокруг. Она, признаться, боялась очутиться в самом Муспельхейме, а получилось так, что когда-то здесь стоял вполне себе человеческий дом колдуна. С одним только отличием: он был не деревянным. В остальном внутри всё оказалось так же, как и у любого не слишком зажиточного бонда, и словно разрушилось чьё-то колдовство, которое уничтожило давным-давно всё следы Эльдьярна и его жизни здесь.
Однажды Асвейг решилась спросить, была ли у него семья до того, как всё случилось. Или, может, у великанов на сей счёт другие порядки.
Эльдьярн даже взгляда на неё не поднял.
– Была. Когда-то. И даже будь ты самым могущественным некромантом, не смогла бы их возродить. Потому что они сгорели дотла.
Асвейг засомневалась, стоит ли спрашивать ещё что-то, но всё же решилась.
– Их убили те, кто и тебя?
Колдун вскинул косматую голову, взглянул внимательно и безжалостно.
– Нет. Их убил я.
Больше Асвейг не пыталась вернуться к этому разговору. И не сразу сумела побороть страх перед тем, кто мог обратить человека кучей пепла. Его ярость и мощь уже довелось испытать на себе. Лицо, опалённое во время первой встречи, жгло ещё несколько дней. Но скоро у неё вовсе не осталось времени лелеять свою боль. Не откладывая слишком долго, Эльдьярн взялся за обучение. Начал с самого простого, будто Асвейг совсем ничего не знала, несмотря на то, что сумела на этот раз правильно вернуть к жизни человека, который умер сотни лет назад. Они принялись изучать руны. Самые древние, те, которые из людей уже никто не помнил. И постепенно стали понятными надписи на некоторых дощечках в ларце. Но прежде чем позволить Асвейг прочесть их, колдун взглянул сам.
– Кто дал их тебе? – он повертел в пальцах одну, затем другую.
На некоторых не задерживал взгляда, а другие рассматривал дольше.
– Я не уверена. Я ничего не помню… Но мне кажется, что их оставили мои родители.
– Ты не из этого мира, верно?
Асвейг пожала плечами, даже не зная, что на это ответить. Мысль о том, что она могла попасть сюда из совершенно другого мира, казалась странной. Порой дикой. Сейчас она уже чувствовала себя так, будто родилась здесь, но видение, что вызвала при встрече Хель, указывало на другое.
– Возможно, – только и выдавила.
– Ты вспомнишь, – пообещал Эльдьярн, возвращая ей ларец. – Но может, решишь, что лучше бы не вспоминала.
И разговор о прошлом Асвейг присоединился к списку тех, к которым они обоюдно решили не возвращаться. До поры.
Её порой пугал тот человек, который скрывался под личиной добродушного толстяка. Иногда он таким и был: когда принимался в моменты отдыха или после особо удачной охоты рассказывать о приятных моментах из прошлого. Тогда он и правда превращался в обычного человека, чья жизнь уже повернула к склону лет, но оставила за собой вереницу ярких воспоминаний.
– А почему тебя называют великаном? – завороженная очередной историей, поинтересовалась однажды Асвейг. – Ты выглядишь вполне обычным.
Эльдьярн не стал отмалчиваться, как она того ожидала. Просто встал и взмахом руки поманил за собой. Они вышли из дома под мелкий снег, что ещё время от времени принимался сыпать с неба, хотя весна давно была в разгаре. Колдун провёл ладонью по рукояти меча, который почти неизменно висел у его пояса.
– Стой тут, – ухмыльнулся и отошёл ещё на пару десятков шагов.
Быстрым движением он вынул оружие – и Асвейг обдало жаром. Его словно поглотил огромный костёр, который вдруг принял форму человеческого тела. Громадного, от которого даже вулкан, казалось, накрыло бы тенью, если бы вдруг выглянуло солнце. Он и сам сейчас был солнцем, от которого слепило глаза. Могучий великан, объятый пламенем, что языками перетекало по его коже и клинку, вплеталось в лежащие на плечах волосы и отражалось в глазах. Он мог раздавить кого угодно одним ударом ноги. Мог срубить дерево – взмахом меча. И обратить прахом всё вокруг, обратить безжизненной пустыней, присыпанной слоем пепла. И оставалось загадкой, как те, кто заточил его в скале, смогли с ним совладать.
– Теперь поняла, почему? – насмешливо рыкнул Эльдьярн, делая полшага к Асвейг.
Она, стараясь не слишком глубоко вдыхать раскалённый воздух, закивала. И поняла, что не хочет больше видеть этот облик, потому как в следующий раз он неминуемо принесёт смерть. Пламя, что окрасило низкие тучи бледным заревом, стихло. А через мгновение погасло совсем. Мужчина явился из него в обычном своём облике помятого жизнью человека, за спиной у которого изрядно боли и ошибок.
– Теперь ты видела всё, девочка, – бросил он, проходя мимо. – И лучше тебе никогда не доводить меня до такого состояния против моей воли.
– Я постараюсь, – пискнула она.
Пожалуй, если его разозлить, то и своими силами не успеешь воспользоваться, как обратишься кучкой праха.
Однако, несмотря на всё своё могущество, Эльдьярн никогда не забывал напоминать Асвейг о том, насколько она сама опасна. Он словно вырезал это на её коже. Часто она и сама ощущала, как подкатывает изнутри горячая волна разрушительного гнева в моменты злости или обиды за резкие слова великана. А тот не слишком пытался беречь её чувства. Иногда словно нарочно выводил из себя придирками, всплескивал руками и сетовал, мол, ни на что она не способна. И каждый раз, замирая на краю, шагнув за который, не сможешь повернуть назад, Асвейг находила в себе силы успокоиться. Это так не походило на то, что приходилось переживать в Скодубрюнне. К тем испытаниям она была совершенно не готова. Они били с самых неожиданных сторон и по самым незащищённым местам. А тут… Эльдьярн злил её нарочно, пытаясь научить держать себя в руках, когда магия требовала уничтожить.
