Текст книги "Адвокат вампира (СИ)"

Автор книги: Елена Комарова

Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Дом в Белгравии, снятый графом фон Виттельбурхартштауфеном, не пустовал. Его окна светились, за опущенными шторами временами мелькали тени. Джонатан постучал, и дверь немедленно распахнулась, приглашая войти.

– Позвольте вашу шляпу и пальто, – бесцветно произнес дворецкий. Двигался он размеренно, как во сне, и глядел прямо перед собой не мигая: сторонний наблюдатель решил бы, что перед ним человек, страдающий сомнамбулизмом. Джонатан Харкер сторонним наблюдателем не был, и чтобы с первого же взгляда опознать жертву носферату, ему не понадобилось бы даже заглядывать тому за отворот воротника.

– Хозяин ожидает вас, – сказал слуга, открывая двери в гостиную.

Адвокат вошел, дворецкий замер за спиной – его присутствие не прибавило Джонатану хорошего настроения, а вид Дракулы, вальяжно развалившегося на кушетке, окончательно настроил на язвительный лад.

– Вижу, вы вполне освоились в Белгравии? – с ледяной вежливостью осведомился Джонатан.

– Мой старый лондонский дом вы сожгли, – невозмутимо парировал вампир. – А этот особняк все равно был оплачен до конца зимы. Мне нужно где-то жить! Входите, мистер Харкер, и располагайтесь.

Адвокат помедлил, отмечая краем глаза движение – по дверному косяку деловито карабкался вверх один из тех «настоящих английских паучков», так очаровавших Ауреля при первой встрече во время осмотра дома. С невероятной быстротой мелькнула над его плечом белая бескровная рука, схватив несчастного паука, и слуга сунул его себе в рот.

Дракула усмехнулся – жестокой насмешливой улыбкой.

– Оставь нас, – он небрежно махнул рукой, и дворецкий, повинуясь, засеменил прочь – вероятно, продолжить охоту на пауков. Дверь за ним бесшумно закрылась.

– Зачем? – спросил Джонатан.

– Мне нужно что-то есть! – развел руками вампир.

– Вы лишили его свободной воли, превратили в безмозглого раба!

– О, свободная воля… – Дракула снова клыкасто усмехнулся. – Обладая этим прекрасным качеством, человек нашел для него не самое лучшее применение. Например, когда усталый путник, иностранец, пораженный тревожными известиями о случившейся с его дорогим племянником беде, пришел в этот дом, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями, прислуга первым делом принялась подсчитывать, насколько велика будет денежная выгода, извлеченная из визита… – Мгновенно он оказался на ногах и навис над Джонатаном. – Все здешние слуги шпионили за Аурелем! – рявкнул он. – Они каждую минуту предавали его и помогали заманить в ловушку. Предатели получили по заслугам! Если бы не наша договоренность, никто из них не был бы сейчас жив.

Джонатан с трудом вынес пылающий алым взгляд вампира.

Дракула покинул дом на Вествик-гарденс несколько дней назад, и они знали, что последует за этим. Договор был заключен, но вряд ли можно было надеяться, что столь древний и могущественный носферату не найдет способ поквитаться с обидчиками своего родственника. Самым ужасным было то, что Джонатан временами понимал свою неспособность назвать правого или виноватого. Намного проще было бы в зале суда, где он бы взял на себя защиту одной из сторон, честно следуя своему долгу… но сначала нужно было бы выбрать эту сторону.

– В мое время с предателями обходились суровее, – граф, слегка остыв, отошел в сторону. – Желаете выпить?

– Я не пью кровь.

– А вам и не предлагают. Скотч? – Джонатан опять отрицательно покачал головой, и вампир с видом «еще потом пожалеете» наполнил свой бокал и осушил его одним глотком. – А если бы я сказал, что именно этот слуга, судьба которого заставляет вас так переживать, и ударил моего бывшего слугу ножом в спину, как бы вы отнеслись к его нынешнему состоянию?

– Это правда или вы просто проверяете мою реакцию? – спросил адвокат.

– Все равно, – сказал вампир с усмешкой. – Ну, так что вы почувствовали бы в такой ситуации?

– Если он действительно пытался убить Игоря, он заслуживает суда и каторги, – ответил Джонатан.

– В таком случае, я всего лишь сэкономил время тюремщиков и присяжных.

Адвокат одарил Дракулу мрачным взглядом.

– Его состояние обратимо?

– Да, – сухо произнес граф.

– Освободите его.

– Мы еще поговорим об этом, – пообещал Дракула. – А пока – мы отвлеклись на посторонние темы, а ведь у вас ко мне дело? Я весь внимание.

– Надеюсь на это. За каким дьяволом вам понадобилось кусать эту певицу? Мы условились сохранять секретность! – Адвокат хлопнул о столешницу развернутой газетой и указал пальцем на заметку. – Купил по пути новый номер, быстро расходятся. Вы никак не можете обойтись без того, чтобы попасть в новости? Вам так хочется пообщаться с полицией?

– Обо мне снова пишут? – Дракула отобрал газету и пробежал глазами текст. – Интересно, где лондонские репортеры находят темы, когда меня нет в городе?

– Не переживайте, в Лондоне происшествий хватает, – утешил его Джонатан. – Так что вы скажете?

– Очаровательная дама, темперамент, страсть… ах, – поделился воспоминаниями носферату. – А если вас так заботит отмена концерта, следующий состоится послезавтра. Меня не в первый раз пригласили в мир искусства. И я некоторым образом хорошо знаком с его… жрицами.

– Сомневаюсь, что вас приглашали именно за этим, – адвокат коснулся кончиками пальцев шеи над краем воротника. Дракула ответил ему очередной улыбкой, демонстрируя удлинившиеся клыки.

– Если бы вы знали, как часто меня приглашали, и по каким причинам! О, люди… Давайте поговорим о людях, – он налил себе вторую порцию скотча и с бокалом уселся в кресло, закинув ногу на ногу. – Я знаю, среди некоторых из вас бытует мнение, что человечество проделало долгий путь от дикарского состояния, в котором подчинялось низменным животным инстинктам, к неким высотам духа. Так вот, мистер Харкер, это чушь. Люди ходят в церковь, молятся, жертвуют бедным и считают себя достойными членами паствы, а меня – порождением тьмы и наследником дьявола. Но стоит поманить их властью, могуществом… бессмертием – и вот уже все забыто, и они радостно стремятся в мое темное царство. Или стремились бы, будь я настолько глуп, чтобы собирать вокруг себя толпу новообращенных. Итак, не считая легкого внешнего покрова, люди не меняются, это иллюзия. Истина же – мистер Дориан Грей, пригласивший меня в Лондон. Вы знаете, на первую нашу встречу он принес распятие. Не правда ли, чудесная шутка: защищаться с помощью символа веры, которую как раз намереваешься предать?

– Приглашал Дориан Грей все же отца графа, а не вас, – вздохнул Джонатан. – Не понимаю, как же он так ошибся?

– Простительное недоразумение, – отмахнулся граф. – Мое имя и происхождение после недавних… событий у многих на слуху, а об Августе не упоминали в хрониках с тех пор, как он уединился в Сигишоаре. То есть уже лет триста. К счастью для Грея, для вас и для всего Лондона. Несмотря на наши прошлые разногласия, этот город мне дорог приятными воспоминаниями. Мой родственник выглядит тихоней, о, этот саксонский le chevalier sans peur et sans reproche[7]7
  Рыцарь без страха и упрека (фр.).


[Закрыть], как сказали бы в его некогда любимом Париже. Даже страшно предположить, что мог бы сделать Август с этим оплотом английской нравственности, прознай он о том, что его дитя здесь… обидели.

Отпив еще глоток виски, он махнул рукой.

– Волей судьбы мы оказались по одну сторону, я прислушиваюсь к вам, потому что Август назвал вас своим другом, как и Абрахама Ван Хельсинга, и это многое значит. Поэтому я дам вам один совет, а вы, надеюсь, донесете мои слова до своего компаньона.

Джонатан вежливо поднял бровь. Дракула поставил недопитый бокал на столик и встал на ноги.

– Я ценю вашу заботу об Ауреле и обо мне, – саркастически произнес он. – Господин Ван Хельсинг – человек с богатым опытом, что, увы, может сослужить и дурную службу, дав ложное чувство уверенности. Поэтому я скажу откровенно, что ни вы, ни профессор, ни ваш французский помощник, – никто из вас мне не ровня. Я жду весточки от Дориана Грея, и как только он пригласит меня войти, а ему непременно придется сделать это, я войду, и лучше не вставайте у меня на пути.

– Я бы сказал, что также ценю и вашу заботу о нашей безопасности, – в тон графу отозвался Джонатан. – Тем не менее, мне придется все же предостеречь вас. Грей подготовится к вашему визиту, у него есть опасные знания и опытные помощники.

Вампир расхохотался.

– Я видел этих помощников, не считая пса, – они сопровождали его на встречу. Временами подобные… кхм… охотники беспокоят порядочных носферату в Трансильвании. Они считают, что, вооружившись осиновыми колами, святой водой и кое-какими простейшими магическими приемами, смогут что-то противопоставить нам.

– Два года назад, когда мы второй раз встретились у вашего замка… – Джонатан умолк, собираясь с мыслями. – Давно хотел спросить вас, вы ведь починили ворота, которые мы взорвали?

Дракула полыхнул глазами.

– Вам повезло, и не более того. Сначала я хотел немного развлечься. А потом к нам присоединился Август и смешал все планы.

Джонатан не сразу ответил. Он приложил немало усилий, чтобы изгнать эмоции, связанные с теми событиями. Не воспоминания – это в любом случае было бы невозможно, – а то, что разрывало его на части первые недели после возвращения из Трансильвании. Постепенно он научился отстраняться и вспоминать о прошедшем спокойно, а временами даже с улыбкой. Воистину, разум – величайший защитник хрупкой человеческой души, а время сглаживает даже самые болезненные переживания. Но иногда в этой стене возникала брешь, и тогда перед мысленным взором вставала извилистая дорога среди заснеженного леса, по которой они мчались так стремительно, что стволы вековых деревьев сливались в сплошную темную полосу. Он вспоминал пылающее закатное небо, каменные осколки, разбросанные взрывом – они не пожалели динамита – и летящие в воздухе капли крови. Вампир улыбался им, как старым друзьям, а не смертельным противникам, но никто не мог подойти ближе, потому что путь преграждала женская фигурка.

Иногда Джонатану казалось, что лучше было бы погибнуть вместе с Квинси Моррисом, чем выжить и до конца своих дней помнить огромные темные глаза Мины, ее беззвучную мольбу: «Прости меня, прости, прости, прости…» и свое поражение. Он опустил оружие, отвернулся, ожидая последнего удара, – и встретился взглядом со вторым вампиром, графом Августом фон Виттельбурхартштауфеном…

Чтобы вернуть самообладание, понадобилась целая секунда, но Дракула был слишком увлечен планами возмездия, чтобы обратить внимание на заминку в разговоре.

– Я хорошо запомнил свою ошибку и не повторю ее с Греем, – уверенно говорил граф.

– Как я понимаю, – Джонатан прислонился к стене и ядовито усмехнулся, – вы не намерены больше ждать и играть. Предпочитаете сразу ворваться в особняк, перебить всех домочадцев, осквернить их трупы и поджечь развалины?

– Мне нравится ход ваших мыслей! – вампир одобрительно прищелкнул пальцами. – Жаль, что вы так поздно родились, лет сто пятьдесят назад из вас бы вышел толк!

– Я польщен, – холодно ответил адвокат. – Вы уже второй, кто пророчит мне успешную новую карьеру.

Дракула склонил голову, намереваясь продолжить мысль, но когда он открыл рот, слова оказались иными:

– К дому приближается человек, – сказал он. – Не думаю, что он знает обо мне, иначе я бы давно услышал его страх. Полагаю, это посланник Грея. Жаль, я рассчитывал, что он пришлет оборотня. Тогда я мог бы его убить, – вампир поманил Джонатана за собой. Вдвоем они направились в прихожую.

Стук раздался через пару минут, бледный дворецкий поспешил к двери, но граф остановил его жестом.

– Вон отсюда. Я сам.

Джонатан встал у стены рядом со входом – так, чтобы гость его не заметил. Дракула картинно распахнул двери, впуская в прихожую порыв пронизывающего ветра и несколько снежинок.

– У меня послание от мистера Дориана Грея для графа Дракулы, – с трудом шевеля побелевшими от холода губами, произнес стоящий на пороге человек. – Носферату «поощрил» его хищной улыбкой. – Господин Грей сказал, завтра, у него дома. За два часа до полудня.

Ничем не выдав своего знакомства с правилами хорошего тона, Дракула захлопнул дверь и со счастливой улыбкой обернулся к Джонатану.

– Наконец-то, – воодушевленно произнес он. – Я смогу прикончить и этого проклятого пса, и его хозяина, и всех, кто будет с ними!

Глава 9. Медовый месяц Ирен Адлер

Вернувшись в особняк после встречи с Джонатаном Харкером, Ирен почувствовала головную боль – кровь билась в висках, дурнота накатывала волнами. Она поднялась в комнатушку, которую делила с Джейн, разделась и легла в кровать в надежде, что боль скоро отступит. Несколько часов она мучилась, ворочаясь с боку на бок, пытаясь удобнее пристроить голову на плоской и твердой подушке, потом сон без сновидений сморил ее.

Пробуждение было резким и внезапным. Она открыла глаза и села: голова больше не болела, но и сна тоже не было. Накинув на плечи шаль, Ирен выскользнула в коридор. На половине прислуги было тихо и темно. Передвигаясь почти на ощупь, она пробралась на кухню, налила стакан молока и села за массивный стол. Сквозь небольшое окно лился лунный свет, ложась на выскобленный пол мутными белесыми полосами. До рассвета оставалось еще несколько часов…

Ирен размышляла над тем, что рассказал ей Джонатан, а больше – над тем, о чем он умолчал. Мистер Дориан Грей, несомненно, скрывал многое, он был опасен. Даже более опасен, чем граф, поскольку от носферату знаешь, что ожидать, а от изнеженного аристократа – нет. Решительно поднявшись, она ополоснула стакан и убрала его. Утром она поговорит с Эриком, и они вместе осмотрят дом. А сейчас нужно хорошенько выспаться.

Вернувшись, Ирен закрыла за собой дверь их комнаты, потянула за край шали, как вдруг Джейн, мирно сопевшая под серым одеялом, завозилась, коротко застонала и села.

Ее широко распахнутые глаза не выражали ничего, голова в ночном чепце была запрокинута назад. Ирен застыла, с оторопью наблюдая, как девушка поднялась и прошествовала к двери на негнущихся босых ногах.

– Дже… Джейн? – окликнула ее Ирен, и вдруг ее осенила догадка. Маленькая горничная ответила на зов носферату! Граф был голоден, а может, хотел развлечься.

Ирен схватила Джейн за руку и чуть не отдернула – такой ледяной была ладонь. Прикосновение разбудило девушку, она вздрогнула и заморгала.

– Мэри, что случилось? – пролепетала она. – Где это я? Что…

– Думаю, голубушка, ты просто утомилась за день, – ласково сказала Ирен, помогая Джейн вернуться в кровать. – Тогда усталость не отпускает даже во сне. Ложись, тебе нужно уснуть.

– Да, – покорно кивнула горничная, позволяя укрыть себя одеялом до подбородка. – Работы было очень много. Посиди со мной, Мэри, – попросила она и в то же мгновение провалилась в сон.

Минуты две Ирен сидела на краешке постели, вслушиваясь в дыхание подруги, затем снова накинула шаль и вышла.

Граф сидел в кресле, закинув ногу на ногу, с книгой на подлокотнике. На лице, когда он слегка повернул голову в сторону открывшейся двери, появилось выражение легкой досады, сразу же переросшее в потрясение.

– Как прикажете это понимать? – холодно спросила Ирен. – Мне казалось, обед вам доставляет слуга мистера Грея.

– Мисс Адлер, – Аурель старался не встречаться с ней взглядом. – Я… Мне очень жаль. Я… решил утолить голод сейчас, чтобы позднее… чтобы эта собака снова не привела вас!

Объяснение выглядело смехотворным, но Ирен поверила.

– Простите, я опять чуть все не испортил, – вздохнул Аурель. – Но почему вы здесь?

– Бессонница, – сказала Ирен, присаживаясь в предложенное графом кресло напротив него. – И, кстати, Аурель, коль скоро я здесь, мне надо спросить у вас кое-что. – Юноша сделал приглашающий жест. – Я встречалась сегодня с мистером Харкером, и он рассказал много интересного о мистере Грее.

– Да, мистер Грей поистине интересная личность, – с сарказмом заметил граф.

– Вы так и не знаете, для чего он пленил вас? – спросила Ирен. Граф качнул головой. – А много ли вы сами знаете о мистере Грее?

– Боюсь, крайне мало. Только ощущения, отголоски эмоций. Ранее он казался мне весьма привлекательным представителем вашего вида…

– А сейчас? Что вы думаете о нем сейчас?

– Встречаясь с мистером Греем всего раз в несколько дней, – сказал граф, покачивая носком туфли, – я не задумывался о тех противоречиях, которые уловил своим чутьем. Я не хвалюсь способностями, мисс А… Ирен. Это часть моей натуры.

– Я понимаю.

– Теперь я живу с ним под одной крышей. И… клянусь небом! Как странно, что вы спросили об этом! Теперь я могу сказать… Мистер Грей не тот, за кого себя выдает.

Ирен удивленно вскинула брови.

– Не могу вам объяснить, – сокрушенно вздохнул граф. – Вот если бы вы могли ощущать то же, что я!..

– Это очень важно, Аурель, – проникновенно сказала Ирен. – Постарайтесь найти нужные слова.

– Да еще и на английском! – вздохнул граф, на этот раз притворно. – Я постараюсь. Мистер Грей… Тень кого-то иного. Чье-то отражение. Он как…

– …Портрет самого себя, – прошептала Ирен.

Аурель поднялся и в мгновение ока оказался возле буфета. Еще мгновение – и перед Ирен возник бокал.

– Любимое вино моего дяди, – отрекомендовал граф. – Выпейте, вы вся дрожите.

Ирен покорно сделала глоток. Токайское, превосходный букет.

– Вы давно знакомы с мистером Харкером? – спросил тем временем граф. – Кажется, вы упоминали, что он ваш друг. – В его голосе промелькнули некие нотки, весьма похожие на ревность.

– Это долгая история, – ответила Ирен, против воли улыбнувшись.

– Коль скоро у вас бессонница… – протянул ее собеседник. – Право слово, мне так интересно…

Ирен долго молчала. Воспоминания, так тщательно запрятанные в недра души, словно ждали этой минуты – и зароились перед ее внутренним взором, загалдели разом. Замелькали события: чудесный коттедж, который она сняла, музыкальный салон миссис Ларкин, ноты, платья, Гайд-парк, то маленькое французское кафе в Галерее…

– Полтора года назад, – сказала Ирен, обратив свой взор в прошлое, – я вышла замуж. Мы познакомились в музыкальном салоне, я пела, помнится, что-то из Оффенбаха и вдруг поймала на себе восхищенный взгляд. Женщины чувствуют такие взгляды даже спиной. Конечно, это был не первый раз в моей жизни, но я почувствовала в этом что-то еще. Что-то особенное. Нас представили друг другу. Я попала под его обаяние, влюбилась, потеряла голову… Забылась настолько, что закрывала глаза на странные и досадные мелочи…

Завершив карьеру певицы, видите ли, я испытывала некую душевную пустоту. Раньше вся моя жизнь была посвящена музыке, театру, публике, и вот всего этого больше нет. Поэтому я поспешила заполнить освободившееся место новыми чувствами. Любовь показалась мне подходящим вариантом.

Его звали Годфри Нортон. Преуспевающий юрист, джентльмен, обеспеченный, красивый той мужественной красотой, от которой дамы часто теряют голову. У нас был короткий роман, который окончился помолвкой, а затем церемонией в маленькой церквушке в каком-то лондонском переулке. Тогда мне не казалось это странным… точнее, странным настолько, чтобы задавать вопросы. Годфри сделал все, чтобы подробности наших отношений оставались в тайне. У меня в Лондоне нет родственников или близких друзей, никого из тех, кому положено присутствовать на свадьбе. Нашим свидетелем стал почти случайный человек… Я слышала, он погиб не так давно где-то в Швейцарии… После церемонии Годфри сразу увез меня из Лондона – он предложил провести медовый месяц в Шотландии. Мне показалось это весьма романтичным.

Вы бывали в Шотландии, Аурель? Я тоже никогда там не была. Мы приехали в Абердин, удивительной красоты город. Идиллия была полной. Целых три дня…

* * *

Я очень хорошо помню прекрасное начало последнего дня своего супружеского счастья. Помню, как проснулась очень рано, как задела краем рукава стоящие на туалетном столике безделушки и обеспокоилась, что шум разбудит мужа. А потом поняла, что Годфри, чей сон я так оберегала, встал еще раньше, в свою очередь позаботившись о том, чтобы не разбудить меня. Признаюсь, это меня сперва раздосадовало, ведь я так таилась, но сразу же я ощутила тепло его заботы обо мне. Я была тогда очень счастлива.

Когда мы прибыли, город показался мне тусклым и холодным. Серые улицы, серые гранитные стены, я помню, как куталась в пальто и накидку и пыталась изо всех сил отогнать неприятные мысли. Годфри предложил мне уехать после свадьбы в Шотландию, он говорил, что на французской Ривьере или в горах Швейцарии вероятность встретить кого-то знакомого не меньше, чем в центре Лондона, а ему хочется провести время лишь со мной и как можно дальше от всех возможных светских обязательств. И я согласилась. Через несколько дней мы сошли с борта парохода в порту Абердина.

Вы знаете, я тогда едва ли не пожалела об этом решении, но начинать новую жизнь под именем миссис Годфри Нортон с сожалений – что может быть ужаснее? И я призвала на помощь всю силу характера, чтобы улыбнуться – ведь муж так красочно описывал мне город, не хотелось огорчать его своим недовольством. Я шла, молчала, размышляла…

Тогда прямо на улице Годфри взял меня за руку, призывая остановиться, и указал наверх. Я увидела, как край облака, столь же серого, как и город, осветился, затем сияние усилилось, сравнилось с яркостью льющегося в кузнице металла, и вот на небо торжественно выплыл солнечный диск. И гранит, столь тусклый и печальный в пасмурные дни, под солнечным светом засверкал мириадами серебряных искр. Улица больше не казалась мне серой. Именно тогда я решила, что непременно должна увидеть рассвет.

Абердин находится на восточном побережье Шотландии, погода меняется по пятнадцать раз на дню, и все же солнца там, в отличие от Лондона, больше, чем дождя. Мы провели весь предыдущий день в прогулках – Годфри показывал мне город, словно бы это был его собственный любовно выпестованный сад, а я намного лучше стала понимать его привязанность и разделила ее всем сердцем.

Но все же, несмотря на все старания, я никак не могла полностью отрешиться от тревожных мыслей. Мы покидали Лондон при не самых благоприятных обстоятельствах. Некоторые мои действия и знакомства в прошлом навлекли на меня опасность, а последние дни перед отъездом наделили еще одним врагом, сильным, умным, опасным – лучшим частным сыщиком Англии. И пусть мне удалось от него ускользнуть, я знала, что в любой миг прошлое может выглянуть из-под полей шляпы случайного прохожего.

С момента нашего прибытия в Абердин я ощущала, что за нами наблюдают. Неприятное гнетущее чувство возникало внезапно и то и дело омрачало даже самые радостные часы, каждый раз, когда во время прогулок взгляд останавливался на мужском силуэте в темном пальто. Человек всегда оставался на расстоянии, но на третий раз у меня не оставалось уже никаких сомнений в том, что за мной следят.

Любуясь рассветом, я в то же время подбирала в уме слова, чтобы убедить мужа в том, что мои опасения небеспочвенны.

Но когда Годфри присоединился ко мне за завтраком, я не успела ему ничего сказать.

– У меня возникли срочные дела, – сказал он. – Телеграмму доставили, пока ты спала, и хотя мне невыносима сама мысль о разлуке во время медового месяца из-за работы, я должен пожертвовать ей несколько часов. Прости меня. Но у нас будет еще множество возможностей, ведь Абердином можно любоваться бесконечно. Возьми экипаж и попроси отвезти тебя к Юнион Террас.

– Мне кажется, сейчас не лучшее время года для посещения парков, – ответила я.

– Наоборот! – возразил Годфри. – Зелень не позволяет в полной мере оценить великолепие планировки!

Я улыбнулась в ответ, но сразу же призналась, что не хочу быть в одиночестве.

– Те люди, которые следили за нами вчера… вдруг их послал он?

– Глупости, – решительно покачал головой муж. – Этот самодовольный ревнивец никогда не найдет тебя, как и тот частный сыщик. Хотя, видит бог, я бы на его месте продолжал искать. Поверь, любимая, – он нежно взял меня за плечи и развернул лицом к себе, – твои тревоги позади.

Но я освободилась из его объятий.

– Ты не знаешь этих людей, как знаю я! – возможно, это прозвучало излишне пылко, но я должна была заставить его понять и поверить мне.

Годфри присел в кресло и только покачал головой.

– Перед нашим отъездом я навел справки, – сказал он. – Ты ведь помнишь, в Лондоне у меня имеются связи. История окончена, и ты теперь свободна – кроме, разумеется, свободы от брачной клятвы. Те люди, скорее всего, обычные путешественники, такие же, как мы.

Он говорил, что наши пути несколько раз пересеклись, потому что все посещают одни и те же места. Что он обязательно покажет мне намного больше, чем описано в самом подробном путеводителе, но некоторые вещи нужно увидеть в первую очередь.

– Кроме того, – закончил он и весело прищурился, – мне не очень нравится, что спустя всего несколько дней после свадьбы моя жена заглядывается на других мужчин.

Мне оставалось лишь согласиться.

За окном ярко светило солнце, соблазняя поскорее выйти под его лучи и насладиться теплом, но я уже знала, как обманчиво это впечатление. В ясную погоду в Абердине было намного прохладнее, чем в Лондоне, и приходилось кутаться, немного завидуя закаленным местным жителям. Немного – только потому, что подобное чувство недостойно доброго христианина.

По совету Годфри я решила начать свое маленькое путешествие по городу с Юнион Террас.

Прогулка затянулась. Пусть ранняя весна не лучшим образом подходила для осмотра парка, он оставался излюбленным местом прогулок горожанок, и я быстро свела несколько знакомств – я искала общества, а дамы искали возможность поделиться свежими и не очень новостями и самыми захватывающими сплетнями.

Мои новые знакомые очень любили поболтать, и через несколько часов общения у меня разболелась голова. Я решила, что свежий воздух и немного тишины помогут мне прояснить мысли, распрощалась с дамами и вдруг увидела красивое здание на противоположной стороне улицы. Это стало лишь началом: неизвестный архитектор постарался на славу и создал целый ансамбль, призывающий следовать дальше и дальше и любоваться каждой деталью. Незаметно для себя я удалялась прочь от парка, пока не оказалась на узкой пустынной улочке совершенно одна. Совсем недавно это бы меня даже обрадовало – в путешествиях я всегда любила открывать для себя чужие города, потерявшись в сплетении их улиц. Но с некоторых пор подобные происшествия перестали вызывать приятные чувства.

Осмотревшись, я заметила, что со стороны парка приближается темный мужской силуэт, не спеша, но и не сворачивая. Мне стало страшно, но я сразу же взяла себя в руки: это всего лишь обычный прохожий, сказала я себе, нет никакой опасности. Но мне все сильнее хотелось уйти с пустой улицы. Я быстро прошла вперед, на всякий случай прислушиваясь, не раздадутся ли за спиной чужие шаги, но слышала только стук собственных каблуков. Вероятнее всего, тот человек давно свернул и отправился дальше по своим делам. Мне очень хотелось оглянуться, чтобы убедиться в этом и успокоиться, и все же я не рискнула. Через несколько минут я вышла на широкую людную улицу и облегченно вздохнула. Простите мне столь подробное описание моих чувств, возможно, вам они и не слишком интересны… но вы поймете, в каком душевном состоянии я тогда была. Итак, выиграв этот поединок с собственными страхами, я заметила в десятке ярдов от себя вывеску маленького ресторанчика. До обеда еще осталось достаточно много времени, и я решила, что чашечка чая или кофе не испортят аппетит.

Внутри было так уютно… Даже сейчас я помню всех посетителей. Трое солидных джентльменов энергично орудовали столовыми приборами, прерываясь время от времени, чтобы обменяться краткими мыслями, молодая пара, занявшая место у окна, не сводила друг с друга влюбленных очей, пока их чай безнадежно остывал. Две поразительно похожие друг на друга девочки ели десерт под присмотром гувернантки, а третий ребенок, мальчишка лет восьми на вид, захватил огромную чашку какао, всем своим видом демонстрируя, что будет защищать ее до последней капли. Словно бы я шагнула в иной мир.

Я заняла столик в стороне от окна, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, и заказала кофе.

Я пила его и думала, что скоро кэб повезет меня обратно в отель, и Годфри лучше бы к тому времени разобраться со всеми своими скучными адвокатскими обязанностями… Когда со мной заговорил человек, сидящий за соседним столиком, я не сразу ответила. Да я и поняла не сразу, что он обращается именно ко мне!

Он произнес какую-то светскую банальность о погоде, я обернулась, чтобы ответить столь же банальной любезностью, но слова замерли, не успев сорваться с губ, потому что совсем рядом со мной сидел тот самый человек, который преследовал нас с Годфри накануне. Вдруг все страхи и тревоги вернулись и вцепились в душу с утроенной силой.

Мне хотелось спросить этого человека, что ему нужно, какую игру он ведет, потребовать оставить меня в покое, пригрозить позвать полисмена. На какой-то миг я даже подумала, что меня настиг тот самый сыщик, известный своим умением изменять внешность! Правда, я почти сразу же вспомнила, что сыщик был бы значительно выше ростом, и поэтому я лишь молча рассматривала этого неожиданного собеседника, отмечая, что он довольно молод, приятной наружности, судя по выговору – не шотландец, а англичанин и, скорее всего, лондонец. Словно готовилась описывать его полисмену.

– Да, вероятно, – холодно сказала я в ответ на его замечание о погоде, давая понять, что не настроена на беседы. Но он проигнорировал мой откровенный намек.

– Солнце. Мне кажется, я не видел его месяцами, – сказал он и добавил, что прибыл в Абердин из Лондона, как я и догадалась. – Как вам нравится Серебряный город?

– Мне незнакомо это название, – ответила я.

– У Абердина несколько прозвищ, – пояснил молодой человек. – Мне больше всего по душе это.

Я вспоминала о граните фасадов, их сияние под солнечным светом и решила, что название «Серебряный город» подходит Абердину.

– Он очень красив, – сказала я и мысленно обругала себя за безрассудство. Я вступала в игру с неизвестным противником не в первый раз. Вероятно, даже на том свете я сначала попробую сыграть.

– Простите мои манеры, – словно уловив мои мысли, сказал мой собеседник. – Я не представился. Меня зовут Джонатан Харкер.

Именно так и произошло наше знакомство. Я приняла его за агента, посланного найти меня.

Но тогда я снова замешкалась с ответом: люди, с которыми мне доводилось иметь дело в прошлом, старались избегать разговоров и не называли имен. Я представилась и подумала, как неуверенно прозвучало мое имя. С другой стороны, для меня было бы полезно, если его услышат соседи, ведь я намеревалась дать понять этому мистеру Харкеру, что мне известны его цели, и потребовать объяснений. Кем бы он ни был, напасть среди бела дня в этом ресторане он не рискнет…