Текст книги "Автор сценария"

Автор книги: Елена Некрасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Виктория:Ничего себе! Это что, встанешь – и тебя засосёт?

Люда:Здесь нет, там, дальше, – Люда машет головой в неопределённом направлении. – Осенью тут ветра очень сильные, раньше целые дома заносило, так власти решили сосну насадить... – Люда закуривает вторую самокрутку, – Песок укрепили, зато сосна всю пресную воду выпила – огороды стали сохнуть. Теперь вот вырубать леса собираются... – Люда рассказывает обстоятельно, но без эмоций.

Виктория:Надо же, как люди мучаются…

Люда:Да никто тут не мучается, коса помогает, если хочет...

Виктория (улыбается):А вам коса помогает?

Люда:Мне моя бабушка помогает.

Виктория:А сколько ей лет?

Люда:Она умерла. Она вон там сейчас стоит, слушает. (Люда слегка машет рукой куда-то в сторону забора)

Виктория (она обескуражена и не знает, как реагировать на сказанное):А... ну а вы... то есть... вы это серьезно?

Люда:Да она редко выходит. Почему-то решила на вас посмотреть.

Виктория (покосившись на «бабушку»): Хм... Ну... очень приятно... (пытается шутить).

Люда:У нас тут вообще мертвых больше, чем живых, коса их не отпускает почему-то... Хотите арбуза?

Виктория (резко встает):Нет, спасибо! Я к морю пойду.

Люда (безразлично):Как хотите.

Дорога к морю проходит через лес. Сосновые стволы причудливых форм, игра света и тени, солнечные полянки с яркими цветами, болотце, заросшее осокой и камышом... Виктория идет по дороге.

Голос Виктории:Люда немного не в себе, это точно. Бабушка покойная разгуливает... от этой мистики дурацкой я в Москве уже устала, главное непонятно, как на это все реагировать?

Живет в глуши, одна... чем живет, непонятно. Или она тихая сумасшедшая, или просто мозги пудрит... Ух ты, кажется, я вижу море!

Виктория выходит на берег моря. Берег абсолютно пуст во все стороны,

сколько хватает глаз. Отдельные сосны растут возле самой воды. В море

расставлены рыбачьи сети. Над ними с криком летают чайки. Виктория

подходит к морю, осторожно трогает дно. Заходит по пояс. Вода так искрится,

что у нее слепит глаза.

Люда в комнате Виктории. Она аккуратно перебирает вещи в дорожной сумке

Виктории, выкладывая на кровать одну вещь за другой. Полы в комнате только

что вымыты, свёрнутые ковровые дорожки лежат возле двери. Люда проверяет

карманы спортивного костюма, затем открывает косметичку Виктории,

осматривает её содержимое – маникюрные ножницы, лейкопластырь, пудра и т.п

Среди вещей в сумке лежит большой кожаный блокнот, Люда открывает его

–        почти все страницы пусты, на одной написано: «Очаков, катер в 14.00», на

другой – список каких-то покупок и курс доллара в гривнах, Люда пролистывает весь блокнот, находит ещё одну запись, какой-то одесский адрес и телефон. Из под обложки она вытаскивает пачку гривен, несколько стодолларовых купюр, две визитных карточки. Просмотрев визитки, Люда всё возвращает на место, складывая, как и было – гривны наверху, под ними – доллары, и, в самом низу – визитки. Затем открывает боковой карман сумки и достаёт оттуда паспорт и ноутбук. «Хм…» – произносит Люда, и, повертев в руках ноутбук, убирает его назад в сумку…

Виктория лежит на животе в полосе прибоя. Набегающие волны

болтают ее тело, как безжизненную тушку дельфина, то выталкивая на берег,

то погружая с головой в воду. Она отползает на берег, катаясь, вываливается

в песке. Вдоль берега проходит стадо коров. Им жарко, коровы тяжело

дышат и машут хвостами. Некоторые косятся на Викторию. Она

переворачивается на спину и, отвернувшись от солнца, разглядывает свою

руку, покрытую песком и мелкими ракушками.

Люда настраивает бинокль, подносит его к глазам. Она сидит на крыше

своего дома. Люда оглядывает местность – смотрит на пустынный морской

берег, на дорогу, затем осматривает местность возле магазина и пристань,

снова разворачивается в сторону моря и видит, как из лесу выходит Виктория с

букетом полевых цветов в руках. Люда прячет бинокль в футляр, висящий на

шее. Спускается по приставной лестнице.

Виктория идет по дороге. В руках у нее букет с яркими цветами

на длинных стеблях. Заметив ярко-синие цветы, она сворачивает с дороги на

полянку и неожиданно видит перед собой кладбище – среди травы и цветов не

сразу заметны покосившиеся деревянные кресты и памятники с выцветшими

фотографиями и бумажными венками. Виктория проходит между могилами, на

многих крестах – овальные портреты, написанные маслом мелкими мазочками

(своеобразный стиль местного умельца.) Поют птицы.

Виктория находит скамейку на краю кладбища, садится, положив букет на землю. Закуривает. Неожиданно перед ней «вырастает» престарелая пара. Старичкам лет по восемьдесят – загорелые, сухенькие, сморщенные, как два грибка, они тащат за спиной огромные мешки, из которых торчат сосновые ветки.

Старик:А вы ему сродственница, аль как?

Виктория (удивленно глядя на старичков): Кому?

Старик:Да Васютке нашому. Я гляжу, цветы на могилку прынэслы...

Виктория:Разве тут могила? (Земля, на которой лежит ее букет, равномерно поросла травой, холмика не видно.) Я не знала, извините... – Она встает, сначала хочет забрать букет, но принимает решение, – Нет, пускай он здесь лежит.

Старуха:Та сыды отдыхай… Ты звидки така прыихала? С Одэссы?

Виктория: Я из Москвы.

Старуха: С Мосхвы?! О… бачиш, дид, з Мосхвы. А я вже висимьдесят пять рокив тут живу, а дальше Очакова не издыла. Дид хоть на вийни побував, да дид? В Париже був… А може, и Васютка наш з Мосхвы, – кивает на могилку, – Не слыхала про нього? .

Виктория: Нет, не слыхала .Да я только вчера приехала…

Старуха снимает с плеч мешокудобно устраивается на нем. Старик – рядом, на своем

мешке. Они явно хотят рассказать про Васютку. Виктория снова садится на скамейку.

Старуха:То подкидышь наш, Васютка, годов двадцять вже как помэр, а дид? Такый був гарный хлопчык… Цэ якась погана людына прывизла його на лодке, ночью, шоб нихто не бачив… а чому сюды? В ентот, в приют можно сдать було! Малэнького такого, розовэнького, чотыры зуба тильки…

Старик:Ладно те голосить, дай по порядку. Подкынув хтось на причал мальчонку, а Маринка… там она, дальше лежить…– дед машет рукой в другой конец кладбища, – его себе забрала, ну от… А шо у нас? Это щас тут цивилизация… а тоди глушь була, старичьё одно доживало. Радио нэ було, элехтричества нэ було, даже катир не ходыв, это при Андропове катир пустили… Ну от, и мальчонку быстро к делу приладили, крышу там подлатать, забор подправить...

Старуха:А чаво не приладить? Здоровенный дитина вымохал, як верста. Молоко своё, все свеженько...

Старик:Одна беда была – девок-то он не видал, а кровь молодая, ну от…а старухи наши, это… жалели его, ну, хто помоложе…

Старуха:К Варваре ходил (она машет на портрет благообразной старушки в платочке на ближайшей могиле), к Любе, ко мне тоже заглянул, но я сразу погнала. Да и бабам сказала, не верное ето дело, порча одна выходит на парня. А тут дед Варькин, одно слово дед, дунь – свалится! Домой прийшов раненько, хвать в избу, а там... Варька не дура, давай голосить, мол, насилують её, бесовку старую! Дед в город поихав, милицию на лодке прывиз, ну и забрали Васютку… там он в тюрьме и згинул.

Старик:А хоронить сюда прывезли.

Старуха (вздыхает): Загубили, ироды.

Среди травы стоит ноутбук. На экране – текст: «В доме две комнаты. В одной живу я, в другой – привидение бабушки. Люда выглядит очень» – больше ничего не написано. Ноутбук стоит на земле, рядом с покачивающимся между деревьями гамаком.

Виктория спит в гамаке, а неподалёку, под деревом, сидит серьёзный светловолосый мальчик лет пяти. Он укладывает в ямку листья и цветы, сверху кладёт цветной обрывок из какого-то журнала с рекламной фотографией дорогой машины, также кладёт обрывок ржавой цепи, затем накрывает всё это большим осколком стекла, несколько секунд любуется, и засыпает землёй. Недоверчиво взглянув на спящую Викторию, мальчик маскирует секрет сорванной под деревом травой, потом встаёт, идёт к соседнему дереву, и, присев на корточки, проверяет другой «секрет» – там, под стеклом, среди уже увядшей травы лежит потерявший форму мужской ботинок. Прикрыв секрет, мальчик подходит к забору и проверяет секрет под одним из столбиков, замаскированный кучкой сухих веток. В нём находятся перья, искусственные цветы и тёмные очки с разбитыми стёклами. Мальчик продвигается всё дальше по саду…

Вечереет. Люда возвращается домой, в одной руке она несёт сетку с ещё трепещущей свежей рыбой, в другой – литровую банку с молоком. Во дворе, на верёвке сушатся вещи Виктории. Положив рыбу и молоко в холодильник, Люда осторожно заглядывает в комнату Виктории – девушки нет.

Люда заглядывает в летнюю кухню, затем идёт в сад, где и замечает спящую в гамаке Викторию. Она осторожно подходит к гамаку, присаживается на корточки и читает текст в записной книжке. Затем Люда встаёт, и, прихватив прислонённую к дереву лопату, идет на огород. Возле забора выбирает место, очерчивает его лопатой (примерно метр на метр), начинает копать.

Утро. Виктория просыпается в своей кровати, потягивается. На часах –

двенадцать.

Люда во дворе чистит рыбу.

Виктория выходит на крыльцо, в руках у нее полотенце и зубная щетка.

Виктория:Доброе утро, Люда. Здесь такой воздух, что просто невозможно проснуться!

Люда:Доброе утро.

К забору приближается худощавый мужчина в сомбреро, замшевых шортах и

такой же жилетке.

"Льюда! Льюда! Привьет! " – кричит он и машет рукой.

Люда (обращается к Виктории): Вика, у меня руки грязные, принесите,

пожалуйста, открытки – они лежат на столе у бабушки. (Мужчине): Привет, Ричард!

Ричард:Очьень прийятно! Я – Ричард!

Виктория:Вика, мне тоже...– она заходит в дом, осторожно входит в бабушкину комнату. На столе лежат цветастые самодельные открытки.

Ричард и Люда во дворе. Люда продолжает чистить рыбу.

Ричард:Какая красьивая рьиба! Как ее зовут?

Люда:Ее зовут окунь, Ричард. Мерзкая рыба. Уже все руки ободрала, а чешуя на месте.

Ричард:Что-что?

Люда:Я тебе сделала три варианта. На выбор. У меня было вдохновение. (На крыльцо выходит Виктория) – Вика, отдайте ему открытки.

Ричард с восторгом принимает открытки, на каждой из которых нарисована

одна и та же женщина в окружении цветочков, ангелочков и пр.

Ричард:Льюда! Всье понимать! Всье волшебство! Я бьеру трьи! (достает деньги) Спасьибо! Ты мой ангьел!

Люда:Пожалуйста. Деньги положи под камень (показывает на камень, лежащий на столе)

Ричард уходит, разглядывая открытки.

Пока Люда общалась с Ричардом, Виктория уже умылась, принесла из летней

кухни горячий чайник и теперь делает себе кофе.

Виктория:Он что, иностранец?

Люда:Немец.

Виктория:И он здесь живет?!

Люда:Он коммунист, хотел устроить тут коммуну, на русской даже специально женился.

Виктория:Как это коммуну?

Люда:Да никак… Ходил по хуторам со своим манифестом.

Виктория:Как интересно!

Люда:Ничего интересного. Кончилось тем, что его невзлюбили, прозвали жидо-масоном и избили до полусмерти, а имущество разворовали.

Виктория:Надо же. Но он выглядит оптимистом.

Люда:Не то слово. Каждый сезон заводит роман с какой-нибудь отдыхающей.

Виктория:А разве здесь много отдыхающих? Я вчера никого не видела.

Люда:Все на Рымбах останавливаются, там ближе к морю.

Виктория:А что значит на Рымбах?

Люда:Рымбы – это деревня, километрах в пяти отсюда.

Люда закончила чистить рыбу и теперь обваливает её в муке. Виктория

наливает себе ещё кофе.

Виктория:Да… Хорошо, что я сюда приехала, я о таком и мечтала… Вчера за весь день только двух старичков повстречала, на кладбище… На кладбище благодать – птички поют, море шумит, кресты деревянные... Я городские кладбища ненавижу, все эти памятники идиотские, крашенные оградки, особенно серебряные… Я когда маленькая была, меня родители каждую весну брали с собой красить дедушкину оградку, причём давали мне маленькую кисточку и длинный клеёнчатый передник… – Виктория закуривает, – Да… тут совсем другое ощущение, всё заросло… такое правильное небытие, так вот лежать себе под деревянным крестом … и чтоб никто не красил твою оградку.

Люда:Вам под крестом не положено.

Виктория (слегка удивлена): Я просто не ношу, но меня в детстве крестили.

Люда:О кладбище забудьте. На это нужно разрешение сельсовета, бумаги всякие, я этим не занимаюсь.

Виктория:Ну и шутки у вас, Люда.

Люда (все больше раздражаясь): Это у вас шутки. Вы как будто бравируете – по кладбищу разгуливаете... Я не могу вас понять, но я не лезу в ваши дела – кто вы, что у вас на уме... но раз уж приехали, то должны понимать, что я тоже рискую. Мне не нужны неприятности. Вы очень странно себя ведете!

Виктория:Это я странно себя веду?! Да вы просто...

Вдруг замолчав, она резко встает из-за стола, скрывается в доме, через

пару секунд появляется с небольшой сумочкой и, не взглянув на хозяйку,

выходит за калитку. Люда задумчиво смотрит ей вслед и даже не замечает,

что коты, впрыгнув на стол, начинают жадно поедать подготовленную к жарке

рыбу…

Виктория идет по направлению к соседскому хутору, на который указала

подвозившая ее на телеге женщина. Калитка закрыта изнутри на задвижку. Во

дворе – пусто. Двери дома закрыты.

Виктория (кричит): Хозяева! Есть кто-нибудь дома?! Хо-зя-е-ва!

Из будки, расположенной недалеко от калитки, с истошным лаем выскакивает

большая лохматая дворняга и, оскалив пасть, рвётся девушке. Хорошо,

что её сдерживает цепь. Откуда-то со двора прибегают ещё несколько

собачонок и тоже злобно тявкают на нежданную гостью. В довершение картины

начинает шевелиться куча тряпья, валяющаяся возле сарая, приподнимается

всклокоченная голова немолодого мужчины с испитым лицом. Мужчина

безумным взглядом смотрит на Викторию и нечленораздельно рявкает:

«Шонадобляшотырёшь?!», после чего пытается подняться на ноги, но снова

падает. Под продолжающийся лай собак и непонятные выкрики мужчины

девушка быстро уходит от калитки…

Люда ремонтирует трактор на хоздворе. Ее лицо и комбинезон перемазаны

мазутом. Вокруг валяются промасленные тряпки, разные железки. Прикрутив

какую-то деталь, Люда откладывает гаечный ключ, включает двигатель,

слушает, выключает. Она удовлетворена проделанным. За ее работой

внимательно наблюдает белобрысый мальчик лет пяти, в трусах и майке (тот

самый, что делал «секрет»). Это Коля, соседский мальчик.

Он деловито подходит к трактору, щупает колесо.

Коля:Ну сто, полутилось?

Люда:Да, Николя, мы справились.

Коля:А какая у нас тепель будет лабота?

Люда:Теперь мы должны отдохнуть, попить чаю.

Коля:Холосо! (Он бежит к умывальнику и начинает мыть руки.)

Люда и Коля пьют чай. Коля кладет себе в чашку несколько кусков сахару,

потом, подумав, берет еще один.

Люда:Коля, так много сахара есть вредно. Бери лучше варенье.

Коля:Водку пить вледно! Бабуска говолит.

Люда:Бабушка абсолютно права. Она уже, наверное, тебя ищет, волнуется.

Коля:Нет, не ищет! Ее дедуска удалил больно, и она тепель лежит.

Люда:Да что ты говоришь! А что у нее болит?

Коля:Головка! И лучка. Она комплесы делает.

Люда:Сейчас, погоди. (Она заходит в летнюю кухню и несет баночку с какой-то жидкостью, отдает ее перемазанному в варенье Коле.) Вот, отдай бабушке, она знает.

Виктория заходит в сельский магазин. Это довольно большое помещение, у

задней стенки которого расположен прилавок и несколько полок. Похоже,

изначально магазин был рассчитан на больший ассортимент товаров. На

полках разложено мыло, женское белье, пачки печенья, бутылки Кока-колы

и т.п. За прилавком сидит огромных размеров продавщица. Струйки пота

стекают по лицу женщины, она обмахивается куском картонной коробки.

Виктория:Здравствуйте! А у вас есть зажигалки?

Продавщица: Спички е… – она грузно поднимается со стула, достаёт из под прилавка блок спичек. – Гривна.

Виктория: Да мне одной коробки хватит...

Продавщица: (молча вскрывает блок, вытаскивает одну коробку): Дэсять копиёк.

Виктория (оглядывая полки):А у вас есть что-нибудь из еды?

Продавщица: Ни, нэмае... Завтра може хлиб привезуть.

Виктория: А вот у вас печенье, оно нормальное?

Продавщица: Ни, тильки курам нормальное.

Виктория: Ну, тогда… дайте мне бутылку минеральной воды… а это что у вас, кукуруза? – она показывает на жестяные баночки на полке.

Продавщица: Сладка кукуруза, вчора прывезли.

Виктория: Вот, и кукурузу, – она кладёт на прилавок бумажную купюру, продавщица сама что-то отсчитывает, даёт сдачу.

Виктория: А вы не подскажете, у кого здесь можно снять комнату? Понимаете, – она переходит на доверительный тон, – я готова заплатить подороже, но только чтоб хозяева были хорошие…

Продавщица (сразу оживляется): Так в мэнэ можно! Е кровать, е дыван – вам на выбор, кимната вэлыка, тильки вы з моей мамой жить будэтэ, вона в мэнэ старэнька, вже не встае, вона вам мешать не будэ, занавесочку повисым, та й всэ… Вона така тихэнька… Пидэм, я тоби покажу, це тут, рядом… – продавщица берёт связку ключей, выходит из-за прилавка, собираясь идти к двери.

Виктория:Нет, подождите! Это мне не подходит, мне с мамой не подходит, мне нужна отдельная комната! А на Рымбах сдают отдельные комнаты?

Продавщица: Та шо тебе на тих Рымбах?! Обворують там тэбэ, и всэ. Пидем, сама побачишь, як в мэнэ гарно!

Виктория:Нет, извините, с мамой мне не подходит, – она берёт покупки и выходит из магазина.

К крыльцу магазина подъезжает небольшой трактор с прицепом,

него выходит совершенно лысый мужчина лет семидесяти, собирается зайти в

магазин.

Виктория:Здравствуйте, вы не подскажете, как мне попасть на Рымбы?

Лысый:Прямо иди, – он машет рукой, показывая направление, – лучше по лиману.

Виктория:А это далеко?

Лысый: Ну, километров семь.

Виктория:А вы не могли бы меня подвезти? Я заплачу!

Лысый:Сколько?

Виктория:А сколько надо? Только мне туда и обратно.

Лысый (с сомнением глядя на Викторию): Двадцать гривен дашь?

Виктория (с готовностью): Дам!

Лысый:Тоды сидай. Я щас.

Пока девушка усаживается в кабину трактора, лысый мужчина уже выходит из

магазина с блоком сигарет «Орёл». Лысый садится за руль, трактор заводится,

из трубы валит чёрный дым, трактор трогается с места, едет.

Виктория (пытаясь перекричать тарахтенье трактора): А катер сегодня будет?

Лысый:Не, токо завтра! Во вторник у него выходной…

Виктория:А вы не знаете, где живёт билетёр?

Лысый:Кто?!

Виктория:Ну, билетёр, мужчина такой высокий, он на катере билеты продавал!

Лысый:Витька, что ли? Так на Рымбах и живёт, тебе к нему надо?

Виктория:Нет, я просто хотела… Ой, там же вода!

Впереди по курсу – большое озеро, трактор въезжает прямо в него.

Лысый (смеётся):Да шо ты боишься? Тут жигуль спокойно проходит, не то шо трактор…

На этих словах трактор глохнет и останавливается.

Лысый: А ёпт! Тьфу, зараза… – он спрыгивает из кабины прямо в воду, которая доходит ему до колена, – Шото глубже вроде стало, может из-за дождей?

Лысый идёт вперёд, там уже мельче.

Лысый:Тьфу! – сплёвывает он в сердцах, – Шо за хреновина! В яму попали... – он возвращается к трактору, берёт пачку сигарет, – Ты это, посиди тут, а я к Людке сгоняю, может она на буксире вытянет…

Я лучше пойду пешком, – девушка тоже спрыгивает в воду.

Лысый:Да погоди, я мигом! Шо ты пойдёшь? Ты до ночи ходить будешь!

Виктория:Вообще-то я уже не хочу на Рымбы, я передумала. Значит, не судьба… – она идёт по воде к берегу.

Лысый:Шо ж ты голову мне морочишь?! Повёз её на Рымбы, ёпт, оно мне надо?! – недовольно кричит ей вслед водитель, – Вот шо я теперь буду делать? Ни денег, ни хрена…

Берег лимана. Деревенские ребятишки с визгом прыгают в воду с ржавой баржи-

причала. Виктория сидит на траве, у воды, неподалёку разгуливают куры, гуси и

индюки из самой ближней к причалу усадьбы, обнесённой покосившимся

плетнём.

Потянув за колечко, девушка открывает банку со сладкой кукурузой и тут же

морщится. Содержимое банки испорчено – зёрна стали коричневой массой,

подёрнутой плесенью. Рядом с ней раздаётся певучий женский голос.

Голос: Ты б, дивчинка, на трави нэ сыдила.

Виктория оборачивается на голос и видит перед собой аккуратно одетую

старушку в белом платочке и резиновых сапогах.

Виктория (не понимает): Что?

Старушка: Я кажу, гадюки тут повзають, тут такэ мисто гадючнэ. Он, бачишь, поплыла? – она показывает на воду.

Виктория (мельком взглянув на воду): Нет, бабуль, не вижу. А разве змеи сами

нападают?

Старушка: Буваэ. Их пацаны напугають, воны й кыдаються, – она кивает на

прыгающих с баржи ребятишек, – щас их ще небагато, а весной я одну вбыла, так Губарь як назло мимо проходив. Плати, говорит, штраф, Матвевна, и пьять гривень с мэнэ содрав. Потому шо тя гадисть, бачишь, занэсэна в Красную книгу. Я говорю, щож было робыти, як вона на мэнэ кынулась?! Вона ж, говорыть, не дома на тэбэ кынулась, а на прыроди, о так от… Шоб ему пусто было.

Виктория:А на море тоже есть гадюки?

Старушка:Та ни, токо тут, на лимане.

Виктория (берёт в руки банку с кукурузой): А где это можно выбросить?

Старушка: (удивляется): Та дэ хочешь… Шо воно, стухло? Давай, я визьму для скотины, – забирает у неё банку.

Виктория рассматривает старушку, у неё миловидное улыбчивое лицо.

Виктория:Вы там живёте, да? – кивает на усадьбу. – А вы сдаёте комнату?

Старушка:Та ни, в мэнэ ж, бачишь, внукы гостять, – она показывает на ныряющих мальчишек, – А шо, у Люды погано?

Виктория (удивлена): Вы знаете, что я у Люды?

Старушка (улыбается): Та як не знать? Я ж на прычале живу!

Вечереет. Виктория сидит на одном из песчаных холмов. Наблюдает, как стадо коров, которое гонит к хуторам пастух, не слушаясь его, окружает колодец–журавль. Животные тычутся мордами в сухой желоб – поилку для скота, укреплённый рядом с колодцем. Пастуху приходится набрать несколько вёдер воды и вылить их в желоб, коровы жадно пьют…

Виктория задумчиво произносит, видимо, в продолжение своих мыслей: “Блин … и чего делать? ”.

Она поворачивает голову, смотрит издали на хутор Люды, затем встаёт и медленно начинает идти в сторону хутора.

Голос Виктории: Но с другой стороны – не знаешь ведь, на кого нарвешься...

Попадется какой-нибудь этот… Синяя Борода, заставит еще свой огород возделывать. Надо просто с ней не общаться. Жить себе тихо, главное, не разговаривать. Неизвестно, из-за чего она может взбеситься... Да, это была неудачная идея, я хочу домой…

Виктория и Люда ужинают во дворе. На столе стоит противень с рыбой, запеченной с луком и помидорами, графин с компотом, домашние лепёшки. Они едят молча. Закончив есть, Виктория улыбается Люде, вежливо произносит: “Большое спасибо, всё было очень вкусно.”

На мониторе электронной записной книжки появляется текст: “ Подкидыш вырос среди стариков и…”

Виктория в своей комнате. Она печатает, сидя на кровати “по-турецки”. Раздается стук в дверь.

Виктория:Да-да....

В комнату заглядывает Люда.

Люда:Вика, нам с вами надо кое-что уладить. И, я думаю, пора поговорить о делах.

Виктория:Да, пожалуйста. (жестом приглашает ее войти)

Люда:Я жду вас во дворе. И захватите паспорт.

Виктория:Паспорт?!

Двор. Под деревом коты осторожно жуют рыбьи кости. Со стола уже убрана грязная посуда. Остался заварочный чайник, чашки, графин с компотом. Люда изучает паспорт Виктории.

Люда:Хорошо. Вы должны написать расписку.

Виктория обескуражена.

Виктория:Какую расписку?

Люда:Я продиктую.(Она достает листок бумаги и ручку из папки, лежащей на столе.) Это стандартная форма, для моего спокойствия. Расписка вас ни к чему не обязывает.

Виктория (растерянно): Ну... хорошо... Что надо писать?

Люда (диктует по паспорту): Я, Лебедева Виктория Анатольевна,

год рождения... серия и номер паспорта, кем выдан (она кладет паспорт перед Викторией, та переписывает)... заявляю о том, что по собственной воле… написали?.. Без всякого принуждения с чьей-либо стороны...

Виктория (ухмыляется): Интересно...

Люда:Ухожу из жизни.

Виктория не верит своим ушам. Она медленно поднимает голову, в глазах ужас.

Виктория (с трудом произнося слова): Люда, вы что?!

Люда:Пишите, пишите. А как вы думали? Вы не первая, все пишут, и без претензий... (Видя, что Виктория с ужасом смотрит на нее, раздражается еще больше) Вы очень сложный клиент, обычно я сразу понимаю, что к чему... А вы тут фарс устраиваете – компьютер какой-то привезли, нарядов кучу, мужиков еще приглашать станете, чтоб развлечься напоследок! И смерть еще какую-нибудь изощренную затребуете, да? Как прикажете вас убивать?!

Люда садится напротив Виктории, смотрит на нее, как бы гипнотизируя.

Люда (уже более спокойно): Ну хорошо, можете мне ответить – почему вы хотите умереть?

Виктория (она в шоке):Я?...

Люда:Что с вами?

Виктория неотрывно смотрит на Люду, у нее дрожит подбородок, дрожь в

голосе мешает произносить слова.

Виктория:Я... я не... знала... я... же... просто... – она ещё хочет что-то сказать, но ей становится плохо и она начинает валиться в бок.

Люда:Черт!

Она едва успевает подхватить Викторию. Похлопывает ее по щекам,

смачивает лицо водой из чайника. Виктория начинает приходить в себя.

Люда наливает воду в стакан, капает туда несколько капель из пузырька,

стоящего на столе, подносит к губам девушки: “Вот, выпейте…”. Виктория

хочет отказаться, но Люда почти силой заставляет ее выпить содержимое

стакана.

Люда:Странно, это… вышло какое-то недоразумение. Хотите горячего чаю? Вы не волнуйтесь, я вам сейчас всё объясню…

Виктория (перебивает): Оставьте меня в покое! – она резко встает, но у нее все "плывет" перед глазами, кружится голова, и девушка почти падает на скамейку, – Это был яд?!

Люда:Да успокойтесь, никто вас не тронет. Это была успокоительная настойка. Не делайте резких движений. Ну как, лучше?

Виктория и правда выглядит спокойнее. Она хочет закурить, но не может зажечь

зажигалку. Люда подносит ей спичку.

Виктория:Я... завтра уеду отсюда. Я никому не скажу...об этом.

Люда: Ммдаа... Но зачем вы приехали? Вы ведь от Ольги Павловны?

Виктория:Я… случайно с ней познакомилась и… в общем, я сама виновата… – она говорит медленно, но уже довольно спокойно.

Люда:Ничего не понимаю…

Виктория:Я же говорю… я сама виновата.

Люда:Очень странно… Наверное, поэтому и бабушка выходила.

Виктория (она уже засыпала, но при упоминании бабушки встрепенулась): Только не надо про бабушку! (хочет встать)

Люда (помогая Виктории подняться): Извините... Это такая настойка...

Солнечный день. Среди воды, по узкой полоске песка едет трактор. За рулем сидит Люда, суши впереди почти не осталось, и с ее места кажется, что трактор едет по воде. На соседнем сидении – Виктория, вернее, ее безвольное тело с закрытыми глазами. Люда останавливает трактор, открывает дверцу, начинает вытаскивать Викторию.

Виктория лежит на самом краю косы, Люда стоит рядом. Виктория медленно погружается в песок. Вот уже почти все тело скрыто песком, осталось только лицо. Вдруг глаза Виктории открываются. Она видит, что Люда внимательно смотрит на нее.

"Мне не нужны неприятности ," – строго говорит ей Люда. Виктория закрывает глаза, ее лицо проваливается в песок.

Утро. Виктория резко просыпается, еще несколько секунд как бы разгребая песок руками и задыхаясь, затем приходит в себя. Одеяло валяется на полу, простыня смята. На часах – одиннадцать. За окном кудахчут куры.

Виктория вскакивает с постели, начинает быстро собирать вещи в сумку, бросая всё подряд – тапочки, бельё, куртку, открытую косметичку, из которой высыпается всё содержимое.… Вытаскивает из розетки зарядное устройство, засовывает ноутбук в чехол...

Во дворе никого. Виктория забирает купальник (он сушился на ветке дерева), выглядывает за угол дома, в огород. В огороде никого. Там, на веревке, висят ее брюки и футболка. Озираясь, идет за вещами и вдруг замечает Люду, которая копает большую яму возле забора. Стоя на дне, Люда выбрасывает землю наружу. Виктория пятится назад, но натыкается на мальчика с игрушечной лопаткой. Это Коля.

Коля:Здлавствуй! Мы копаем яму! Мы будем пееносить туалет, потому сто он пееполнился!

Люда бросает лопату, вылезает из ямы.

Коля:Мы позовём дедуску, когда он плотлезвеет!

Люда:Доброе утро. Сейчас разогрею оладьи…

Виктория:Нет, спасибо, я на пристань пойду, – девушка старается отвечать

спокойно, но ей это не очень хорошо удаётся.

Люда:Вика, пойдёмте во двор, нам надо поговорить…

Виктория:Я никому ничего не скажу! Просто я хочу уехать…

Люда:Но вышло недоразумение, я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете… – Люда бросает взгляд на стоящего рядом Колю, – Давайте поговорим, пожалуйста! Всё равно катер только в три часа.

Виктория:Ничего, я погуляю… Я вас очень прошу, не идите за мной, потому

что я… я не знаю… я просто соберусь и уйду! – она разворачивается и идёт назад, к дому.

Коля вприпрыжку идёт за Викторией, Люда остаётся на огороде.

Коля (дождавшись, пока Виктория зайдёт за угол дома): Хочешь, я покажу тебе свой секлет?! – он хватает Викторию за руку и тянет за собой к соседнему дереву, – Только не говоли тёте Люде, потому сто она меня сначала научила, а тепель лугается, сто я полчу делевья…

Мальчик осторожно разрывает землю, оголяя стекло. Под стеклом среди цветов

лежит длинная седая коса.

Коля (с гордостью): Это коса моей бабуски! Она мне её подалила!

Знойный полдень в степи. В низине между холмами – заросли ежевики. Виктория увлечена сбором и поеданием ягод, её лицо измазано тёмным ягодным соком, руки исцарапаны по локоть, но в поисках зрелых чёрных ягод она всё дальше углубляется в колючий кустарник…

Возле пристани – несколько телег, трактор и старенький джип. Мужики, среди которых – билетер Витя, курят в тени маслины и поглядывают на Ричарда и женщину в возрасте, «резвящихся» неподалеку. Женщина одета в шорты и открытую майку, Ричард в шортах и сомбреро. Женщина убегает, Ричард догоняет, обнимает ее, шутя пытается столкнуть в воду.

Появляется Виктория. Заметив ее, билетёр радостно машет рукой.

Билетёр:День добрый! Как отдыхается?

Виктория:Отлично! А катер скоро будет?

Билетёр:Так вот... (смотрит на часы) уже должен быть виден. Значит,

опаздывает. Встречаете кого?

Виктория:Да нет, уезжаю. – Увидев удивленное лицо билетера, добавляет, -

Комары заели, – направляется поближе к причалу.

Билетёр (кричит ей вслед): Да разве это комары? Вы бы в мае посмотрели,

шо такое комары!

Виктория садится на край причала. Недалеко от нее расположился Ричард с женщиной, он эмоционально рассказывает и жестикулирует.

Ричард:...я и эвкалипт привьезти, но холодно оказалось, капут им! Я

верить русской голове, а жена говорьит – обманут. Пашька просить

у меня машина, говорьит – детьей ему из приюта не дают, не

положено в России без машина... Но зачем обманул, зачем забрал

три машина?! Взял на починка, а сам продать!

По берегу по направлению к пристани бежит мальчик лет двенадцати, он запыхался и тяжело дышит. Подбежав к билетёру, выпаливает: