Текст книги "Солнце ближе"

Автор книги: Елена Лагутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Он продолжал молча смотреть на нее. Ей хотелось просто броситься ему на шею, вдохнуть его запах и не отпускать – никогда, ни за что в жизни не отпускать его от себя. Срастись в одно целое, стать сиамскими близнецами. Чтобы больше никогда не расставаться. Но что-то мешало ей сдвинуться с места.

– Если бы ты знал… Если бы только знал, как я ждала тебя все это время. Ты просто не представляешь! Почему так долго?

– Я думал, – тихо ответил он.

– О чем ты думал?

– О том, смогу ли жить без тебя. Оказалось, что нет.

Вздохнув, Вика наконец сделала шаг ему навстречу. Невидимый барьер рухнул – теперь они стояли друг против друга. Ничем не разделенные.

– Наверное, я просто сошла бы с ума, если бы все оказалось по-другому. Я бы просто не выдержала, Сашка. Так глупо…

– Иди сюда, – тихо позвал он, и она послушно приникла к нему, в тот же момент почувствовав, как бьется его сердце.

Поднявшись наверх, они долго стояли в коридоре, не разнимая рук, что-то говорили, перебивая друг друга, потом замолкали в один момент и снова начинали говорить, опять наперебой, смеялись и целовались. Словно охваченные лихорадкой, не в силах оторваться друг от друга, они источали одну только нежность, не думая о страсти. Вика не могла насмотреться в его глаза, а он нежно проводил ладонями по ее лицу, гладил волосы и целовал руки.

– Мы с тобой, как дети, – прошептала Вика, посмотрев на часы, – уже больше часа болтаем о пустяках. Я даже не спросила тебя: ты, может быть, есть хочешь?

Александр удивленно поднял брови.

– Есть?

В тот же момент они снова рассмеялись в один голос – поняв, насколько бессмысленной в данной ситуации кажется простая фраза.

– Я ужасно хочу есть. Я голоден как зверь. И знаешь что? У меня имеется отличная идея. Мы с тобой устроим ужин на острове.

– Ужин на острове? – Вика рассмеялась в полной уверенности, что он шутит. – На каком еще острове?

– На самом настоящем острове. Необитаемом, поскольку в последних числах мая люди еще очень редко посещают подобные места. Только ты и я.

– Да что за остров? Ты шутишь, что ли?

Она смотрела в его глаза. Никаких вопросов, никаких упоминаний о произошедшей ссоре. Словно и не было этих долгих дней…

– Наоборот, я еще никогда не был таким серьезным. Так ты плывешь со мной на остров или нет?

Некоторое время Вика молчала. Ей снова, уже в третий раз, захотелось спросить, что это за остров, не шутит ли Александр, каким образом они будут туда плыть, на чем, как они вернутся обратно… Но потом она вдруг поняла – все это абсолютно не важно. Важно только одно – они вместе. Хочет ли она плыть с ним на остров? Конечно, хочет! Так зачем задавать лишние вопросы?

– Плыву, – решительно ответила она и обхватила руками его шею, – с тобой – хоть на Северный полюс…

Он разомкнул ее руки.

– Тогда собирайся. Возьми купальник.

– Зачем? Ведь мы будем на острове вдвоем! – улыбнулась Вика.

– Ты права, – ответил он раздумывая. – Возьми что-нибудь… Да ничего не нужно брать! Пошли! Он потянул Вику за руку.

– Пошли! – Вика покорно последовала за ним улыбаясь. «Какой-то остров… Какое счастье!» Она крепче сжала его пальцы, в глубине души все еще продолжая слегка сомневаться в реальности происходящего.

Почти час они бродили по магазинам. Александр быстрыми и широкими шагами преодолевал пространство и тянул Вику за собой. Она еле поспевала за ним, громко смеясь. Они смеялись вместе. «Как дети», – еще раз подумала Вика, крепче сжав его руку. Вот так же громко она смеялась и разговаривала последний раз лет в семнадцать. В ранней юности, когда человек не слишком сильно задумывается об окружающих людях и о том, как выглядит в их глазах. Когда он смеется просто потому, что ему смешно.

– Креветки. Берем.

Одной рукой Александр тянул Вику за собой, а другой подталкивал впереди себя тележку с продуктами. Она была уже почти полной.

– Конфеты фабрики «Россия». Замечательная вещь!

Вика, согласившись, кивнула. Креветки и шоколадные конфеты казались одинаково необходимыми для счастья. Наверное, так оно и было. Они продолжали двигаться дальше.

– Сашка, остановись! Мы ведь не на вечное поселение едем.

– А что, неплохая идея. Мы будем жить на острове – вдвоем. Ты и я. Всегда.

Он остановился, притянул Вику к себе. Она обхватила его руками за шею. Через некоторое время, отдышавшись, она огляделась вокруг и громко рассмеялась. Он, проследив за ее взглядом, в ту же секунду прочитал ее мысли и подхватил смех.

– Мы целовались у полки с собачьей едой. Пошли дальше, здесь нам ничего не нужно.

Обойдя все витрины, они подошли к кассе с тележкой, полной всевозможной съедобной и несъедобной снеди, выбранной без всякого принципа. Продукты упаковали в четыре больших полиэтиленовых пакета, три из которых взял Александр. Он пытался забрать у Вики и четвертый, но она сумела отстоять свое право на участие в транспортировке сумок до лодочной базы.

– Так мы идем на лодочную базу? – задав этот вопрос, Вика снова рассмеялась.

– Что тебя так рассмешило? – Он улыбнулся в ответ. – Лодка ведь не может находиться на автомобильной стоянке, Вика! Прости, но у меня пока нет собственного вертолета. Придется плыть до острова на лодке.

Вика почему-то представила себе старую, с облезшей, вспучившейся краской, обшитую деревом весельную лодку. Такие лодки плавали на пруду в городском парке. Потом в ее воображении возникла индейская пирога.

– Что за лодка, скажи?

Он пожал плечами:

– Обыкновенная резиновая лодка. Ты никогда не плавала на резиновой лодке? Тебе все еще смешно?

– О Боже…

* * *

Все оказалось не настолько ужасно, как пытался представить ей Александр. Лодка была не резиновой и даже не весельной.

– «Прогресс-3», – прочитала Вика, – да, это не индейская пирога. Зачем ты меня пугал?

– Хотел нагнать страху, чтобы получился приятный сюрприз, – ответил Александр. Завернув брюки до самых колен и сняв носки, он столкнул катер в воду и принялся загружать в него сумки.

– Холодная вода? – спросила Вика, зябко пожав плечами.

– Нормальная, – бодрым голосом ответил Александр. – Иди сюда.

Он вышел из воды. Она послушно шагнула к нему. Он подхватил ее на руки и поставил в лодку. Вика сразу же сбросила туфли. Как и Сашка, завернула джинсы до колена и устремилась на нос. Лодка слегка покачнулась. Успев боковым зрением отметить, что Александр уже приготовился ее поймать, Вика вскрикнула и нарочно начала падать. Он поймал ее, но, не удержав равновесия, в ту же секунду свалился на дно лодки, которая от столь бурных и активных перемещений чуть не перевернулась. Вика упала на него. Она снова закричала, но на этот раз уже по-настоящему испугавшись. Замерев, почти не дыша, они ждали, пока лодка обретет равновесие.

– Сумасшедшая, – прошептал он тихо, как будто боялся, что кто-то, кроме нее, услышит его слова. – Ты ведь это специально сделала. Да?

– Да, – ответила Вика, вдыхая его запах. – Я люблю тебя. Когда же мы наконец приедем на этот чертов остров? Я не могу больше ждать. Я так хочу…

Он не дал ей договорить, закрыв губы поцелуем. И уже позже, когда лодка совсем перестала качаться, а они все продолжали лежать на самом дне, она наконец выдохнула:

– Тебя…

Вечер был золотым и по-летнему теплым – даже несмотря на ветер, не дающий покоя волнам. Ветер гнал золото, рассыпанное по воде, куда-то вперед, изо всех сил стараясь забрать с собой каждую искру вечернего солнца, растворившегося в речной глади.

– Правда, красиво? – тихо прошептала Вика, прижимаясь к Александру. В ответ он ничего не сказал, только слегка дотронулся губами до ее волос, отсвечивающих бронзой в лучах заходящего солнца.

– Любовь и солнце. Наверное, в жизни человеку больше ничего и не нужно. Я до сих пор не могу поверить в то, что это не сон. Кажется, просто невозможно быть настолько счастливой.

Они сидели на песчаном берегу, слушая шум волн. Небольшими глотками Вика пила вино из пластикового стаканчика. Этот стаканчик казался ей самым прекрасным сосудом из всех, что успело придумать человечество за всю историю своего существования. Одежда была перепачкана в песке. Мелкие песчинки поблескивали в волосах и на коже. В последние минуты перед наступлением сумерек небо казалось теплым прозрачным куполом, повисшим над землей.

– Смотри – луна, – сказал Александр. – Луна и солнце. Такое бывает?

– Наверное, бывает. Все бывает, – ответила Вика. – Я так счастлива. Поцелуй меня.

Через некоторое время солнце окончательно скрылось за потемневшей полосой горизонта. Они еще долго сидели без движения и смотрели на город, мерцающий вдалеке подвижными серебристыми огнями. Уезжать не хотелось. Через некоторое время Александр, набрав сухих веток, сумел разжечь на берегу костер. Вика, закутавшись в брезентовую куртку, оказавшуюся в лодке, сидела рядом и смотрела на его лицо, озаренное бликами пламени.

Казалось, она знала этого человека всегда. Просто когда-то давно, много лет назад, они расстались. По странной, нелепой случайности они были не вместе все это время – почти тридцать лет. И вот теперь судьба снова соединила их. И теперь они ни за что не расстанутся.

На обратном пути мотор «Прогресса» заглох. Александру пришлось грести веслами, но это, впрочем, Вику только рассмешило. Она даже помогала ему грести одним веслом. В черной воде, успокоившейся с наступлением ночи, отражались звезды. Тихий плеск, серебристые крапинки и белая пена – все, что можно было услышать и увидеть. Этого было более чем достаточно. Бросив весла на дно лодки, они позволили ей плыть по воле волн, поглощенные друг другом. Потом Александру еще очень долго пришлось грести вдоль берега против течения, чтобы добраться до лодочной станции.

Они оказались дома только в третьем часу ночи – уставшие, замученные и счастливые. Сразу же как подкошенные свалились на кровать, уверенные в том, что заснут через секунду. Но сон не приходил еще долго. Только с первыми лучами рассвета Вика почувствовала, что дыхание, которое было теперь у них общим, становится глубже. Сил не оставалось – они как будто продолжали плыть по тихой реке, поддаваясь ее желанию, растворяясь в прохладной и ласковой воде, в серебристой россыпи звезд.

Проснувшись утром, по приобретенной за короткий срок привычке, Вика приподнялась на локте и долго рассматривала лицо спящего Александра, слушала его тихое дыхание. Внезапно ей стало страшно. Она подумала, что, проснувшись, он все забудет. Он встанет и уйдет, и она его больше никогда не увидит. Странным и непостижимым казалось то, что этот человек теперь рядом с ней. Ведь Вика была абсолютно уверена в том, что потеряла его навсегда.

«Суббота, – подумала она и впервые за долгое время обрадовалась тому, что день выходной. – Какое счастье!»

Вздохнув, она перевернулась на другой бок и снова попыталась заснуть. Но близость его тела уже не позволяла ей успокоиться. Она снова рассматривала его лицо: мелкие складки вокруг глаз, губы, покрывшиеся от ветра и влаги тонкой блестящей пленкой.

Он нахмурился во сне, и она, едва касаясь, провела указательным пальцем по его лицу, словно разглаживая, отгоняя тревогу. Ей хотелось, чтобы он проснулся. Хотелось снова услышать его голос, хотелось целовать его и чувствовать его прикосновения. Но в то же время ей было жаль потревожить его сон.

– Эй, Сашка, – прошептала она. – Знаешь, я так долго ждала тебя. Столько лет… Иногда мне уже начинало казаться, что я тебя никогда не встречу. В жизни было столько всего! А я никогда и никому не признавалась в том, что продолжаю верить в любовь. Даже самой себе… Наверное, я просто боялась показаться смешной. И только теперь понимаю, что этого не нужно было бояться. В любовь нужно верить, ее нужно ждать – и тогда она придет. Обязательно придет… Ну вот, ты меня не слышишь…

Вика тихонько рассмеялась, представив себя со стороны. И в то же время она понимала, что в этих словах, которые она только что произнесла, обращаясь скорее к самой себе, нет ни единой капли фальши. Что они родились в самой глубине души. Эти слова стоили многого. Почти всей прожитой жизни…

Суббота прошла, за ней исчезло и воскресенье. Все оставалось по-прежнему. Дни, заполненные счастьем и любовью. Отключенный телефон, солнце, вечерние сумерки и звезды. Вечером они сидели на кухне и пили чай с шоколадными конфетами.

– Я хочу остаться с тобой. Навсегда, – тихо прошептала Вика и подняла на него глаза. За все прошедшее время они ни разу не говорили о том, что же будет с ними дальше. Вика, казалось, и не задумывалась над этим. Она просто сказала вслух то, о чем подумала.

Он смотрел на нее, улыбаясь, но почему-то молчал.

– Сашка, я что-то не так сказала?

Он покачал головой.

– Я люблю тебя, Вика. Я говорил тебе об этом когда-нибудь?

– За прошедшие двадцать минут – ни разу.

– Я буду говорить об этом чаще.

– И все-таки… Хорошо, давай не будем об этом.

– Давай не будем ничего загадывать. Жизнь – противоречивая вещь. Не всегда получается так, как хочется. Чаще бывает наоборот.

– Я думаю, что все зависит от людей, – убежденно ответила она, чувствуя невидимые токи сопротивления, исходившие от него.

Некоторое время они молчали. Наконец она не выдержала:

– Сашка… Это глупо. Как будто бы между нами снова что-то произошло. Мне кажется, ты хочешь меня о чем-то спросить.

– А ты – меня, – немного помедлив с ответом, произнес он.

Вика задумалась. Она знала о нем слишком мало – почти ничего. И в то же время она знала его всего. Она знала его улыбку, его глаза, знала, как он целует, знала его смех и тепло его тела. Разве что-то могло измениться от того, если ей станет известно, что за женщина когда-то занимала в его жизни то место, которое занимает сейчас она, Вика? Ничего не изменится. Он здесь. Рядом. Он любит ее – она совершенно точно знала, что любит. А прошлое – это всего лишь прошлое.

Она не ответила на вопрос. Пристально вглядевшись в его глаза, Вика поняла: что-то изменилось. Спонтанный обмен мыслями привел к первой неискренности между ними. «Только не это, – подумала Вика, – этого нельзя так оставлять…»

– Прошу тебя, не молчи. Если ты хочешь что-то узнать – спрашивай. Я отвечу.

– Глупо, – не скрывая возникшего раздражения, произнес он. – Я сам себя не понимаю. Не понимаю, зачем, для чего мне это. Со мной такое впервые. Впервые за всю взрослую жизнь. Это в шестнадцатилетнем возрасте прошлое кажется важным. Возникают какие-то претензии на собственную исключительность и прочую ерунду. Но когда человеку тридцать лет, у него не может не быть прошлого. Ты понимаешь, о чем я?

– Это нормально, – пытаясь скрыть беспокойство, ответила Вика. – Это вполне нормально. В любви каждому человеку хочется быть собственником.

– Скажи, у тебя есть кто-то?

– Ты, – ответила Вика, пристально глядя в его глаза. – У меня есть ты. Больше никого нет.

Некоторое время они молчали. Вике хотелось подойти к нему, обнять, вдохнуть его запах – но что-то мешало. Как будто бы она была перед ним в чем-то виновата.

– Мне показалось… – начал он и сразу же оборвал сам себя, махнув рукой, – не нужно все это.

– Отчего же!

Теперь какое-то другое чувство постепенно заполняло ее. Она не могла понять, откуда оно взялось – чувство, похожее на злость. Этот разговор, происходящий сейчас между ними, напоминал айсберг, большая часть которого скрыта от глаз. Двусмысленные фразы, многозначительные паузы… К чему все это, если два человека любят друг друга?

– Знаешь, Сашка… Некоторое время назад в моей жизни был еще один мужчина. Но теперь никого, кроме тебя, нет. Только ты.

Александр не отвечал. Он сидел, опустив голову, и вертел в руках чайную ложку. Вика не видела, как побледнело его лицо, она смотрела на его руки. Побелевшие пальцы дрожали от напряжения – стальная ложка медленно сгибалась пополам… Через секунду он отшвырнул ее в сторону. Ударившись о стену, она упала на пол.

– Черт! – выругался он и, поднявшись из-за стола, отошел к окну. Прикурив сигарету, выпустил ровную струйку дыма в приоткрытое окно. Вика молчала.

– Скажи, ты его любила?

– Нет. Я его не любила. Я встречалась с ним, потому что боялась оставаться одна. Потому что мне было нужно, чтобы рядом был мужчина, – просто и искренне ответила Вика.

Несмотря на то что голос ее был спокойным, сердце билось так, словно она только что пробежала спринтерскую дистанцию. Ей внезапно стало ужасно страшно. Она подумала о том, что все может измениться в считанные секунды. О том, насколько зыбко и беззащитно это внезапное счастье. Ей хотелось крикнуть о том, что она не хочет его потерять. Что она не сможет больше жить без него. Что она никогда в жизни не станет спрашивать его о прошлом. Но вместо крика смогла выдавить из себя только тихий шепот:

– Ты еще что-то хочешь узнать?

Он очень долго молчал. Вика уже решила, что он не расслышал ее вопрос. Она собиралась его повторить в тот момент, когда услышала его голос:

– А кого-то еще… ты когда-нибудь любила?

Немного подумав, Вика все так же тихо ответила:

– Любила. Я любила свою подругу.

– Что?! – Он обернулся, и его брови изумленно поползли вверх.

Вика даже не сразу поняла, почему он так удивился, а поняв, улыбнулась.

– Ты совсем не то подумал… Я ее просто любила, и все…

– Ты ее просто любила, и все? – повторил он, видимо, все еще не совсем понимая смысл сказанных слов. – То есть просто…

– Ну да, – ответила Вика улыбаясь, – просто – и все.

В воцарившейся тишине было отчетливо слышно только дыхание. Всего несколько секунд – и вдруг они в один голос рассмеялись. Вика бросилась к нему. Он прижал ее к себе и долго гладил по спине, время от времени повторяя сквозь смех:

– Просто – и все!

Когда стрелки часов сошлись на самой вершине, Александр поднялся и начал одеваться. Вика смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и думала о том, как она счастлива.

– Может, ты все-таки останешься?

– Не могу, – ответил он с заметным разочарованием в голосе. – Мне нужно доделать кое-какие расчеты. Обязательно. А все чертежи дома. Да и тебе завтра на работу. А я приду как договорились… В пять?

– В пять, – кивнула Вика. – В пять я уже дома. Только обещай мне, что ты больше никуда не пропадешь. Что завтра ты придешь и останешься со мной навсегда.

– Обещаю. – Он коснулся губами ее щеки. – Если бы ты только знала, как я этого хочу. Я приду и останусь с тобой навсегда.

Вика поднялась с кровати. Она ужасно хотела спать и знала, что заснет сразу же после того, как за Александром захлопнется дверь. И все же ей не хотелось его отпускать. Ей хотелось спать с ним рядом, чувствовать тепло его тела и во сне касаться губами его плеча.

– Мне страшно тебя отпускать.

– Перестань. Что со мной может случиться?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – В прошлый раз ты ушел…

– В прошлый раз все было по-другому, – возразил он, пытаясь ее успокоить.

Но Вика не успокаивалась – нервное напряжение только нарастало. Она и сама не понимала, что с ней происходит. Какое-то дурное предчувствие заставило ее вцепиться в рукав его рубашки.

– Я ведь даже не знаю, где мне тебя искать. У меня нет твоего номера телефона…

– У меня нет телефона.

Вика прижалась к нему и зажмурила глаза, пытаясь успокоиться. Когда они стояли так близко, прижавшись друг к другу, ей становилось немного легче. И все же страх не проходил – ей хотелось вжаться в него, раствориться, стать одним целым. Она прижалась сильнее и ощутила выпуклость в кармане рубашки.

– Что это у тебя? – отстранившись, она расстегнула пуговицу и залезла в карман.

– Паспорт.

– Паспорт… Ну вот и отлично, сейчас хоть адрес твой узнаю.

Она развернула паспорт и прочла адрес, вписанный в прямоугольную печать:

– Улица Артиллеристов, двенадцать, квартира сто семь… Ты живешь на окраине города?

– Я там не живу. – Он забрал у Вики паспорт и положил его в карман. – Я там просто прописан. А живу я в центре, снимаю квартиру… Перестань, слышишь. Чего ты боишься?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Я ужасно боюсь снова тебя потерять.

– Не выдумывай. Ты меня не потеряешь. Я приду завтра…

Надев куртку, он застегнул молнию.

– Ну все, я побежал.

Она приникла к нему, нашла его губы.

– Я люблю тебя…

– Мне пора, Вика.

– Да, конечно… – тихо прошептала она, чувствуя, что ее охватывает паника. «Не сейчас, – подумала она, чувствуя, что страх становится еще сильнее, – только не сейчас. Еще минуту. Всего одну минуту».

– Подожди. Скажи мне… скажи, почему ты не живешь там.

– Где?

– Ну, там, где ты прописан.

– Зачем тебе это?

– Не знаю. Просто скажи.

Вика тянула время. Она не была уверена в том, что для нее это важно.

– Там осталась жить моя бывшая жена. Мы развелись восемь месяцев назад. Я оставил ей квартиру, в которой мы жили.

– Это была твоя квартира?

– Это была моя квартира, – повторил он.

– Подожди, – почувствовав, что он отстраняется, Вика еще сильнее сжала его ладони. – Подожди, еще две минуты… У вас есть дети?

– Нет, у нас не было детей.

«Зачем мне все это? Ведь я же дала себе слово. Ведь я же знаю, что прошлое не имеет значения. Зачем я все это говорю?» – подумала Вика и все же задала, почти помимо собственной воли, еще один вопрос:

– Она красивая?

– Кто? – вздохнул он и посмотрел на Вику, как ей показалось, с легким укором.

– Твоя жена.

– Бывшая жена, – поправил он. – Вика, может быть, не надо?

– Не знаю. Скажи.

– Она обыкновенная. Ничем не лучше других.

– Но и не хуже, наверное?

– Ты ревнуешь? – Он взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза. – Ревнуешь, скажи?

– Я не знаю.

– Не надо, Вика. Подожди, послушай…

Он огляделся по сторонам, снова расстегнул молнию и взял Вику за руки. Подчинившись, она послушно опустилась на невысокую табуретку. Александр присел рядом с ней на корточки.

– Наверное, нам нужно поговорить. Я понимаю твое состояние, просто… просто это немного неожиданно. Мне казалось, что все это для тебя не важно.

– Мне тоже так казалось, – тихо проговорила она, – я и сама не понимаю, что это со мной случилось. Как будто оборвалось что-то внутри…

– Не бойся, – прошептал он, коснувшись губами ее щеки, – слышишь, не бойся! Несколько часов назад я почувствовал то же самое, что сейчас чувствуешь ты. Это пройдет. Спроси у меня… спроси все, что хочешь узнать.

Вика задумалась над его словами. В этот момент ей хотелось закричать, что она ничего, совсем ничего не хочет узнать. Что ей страшно и больно спрашивать его об этом. Она не хотела знать ничего – и в то же время хотела знать все, абсолютно все о его прошлой жизни. Все то, что она подавляла, внезапно вырвалось наружу. Все это время она убеждала себя в том, что прошлое не имеет значения, что важно только то, что они думают и чувствуют теперь. Но внезапно ощутила жуткую ревность к этой женщине, которая когда-то обнимала Сашку, ее Сашку, спала с ним в одной постели, пила по утрам кофе, гладила его рубашки… К женщине, которая когда-то была его женой.

– Расскажи мне, – медленно проговорила она, с трудом сдерживая нервную дрожь в голосе.

Он продолжал сжимать в своих руках ее похолодевшие пальцы.

– Да здесь и рассказывать нечего. Мы познакомились три года назад, работали в одной фирме, в соседних отделах. Обычная история… Она жила отдельно от своих родителей, снимала квартиру. Потом переехала ко мне, мы стали жить вместе. Поженились… Несколько месяцев все было нормально, потом стали отдаляться друг от друга. В сентябре разошлись.

Александр говорил тихо и медленно – Вика чувствовала, как сложно ему было подобрать слова.

– Ты ее любил?

Он долго молчал. Вика затаив дыхание ждала ответа.

– Было бы глупо ответить «нет». Конечно, я ее любил. Но это было давно. Теперь мы не вместе, мы чужие… Я люблю тебя, Вика. Тебя. Посмотри на меня!

Он приподнял ее подбородок, но она отвернулась, побоявшись встретиться с его взглядом.

– У тебя есть ее фотография?

– Было бы странно, – медленно проговорил он, – если бы я носил с собой фотографию своей бывшей жены… Ты так не считаешь?

– Я не знаю. Я, наверное, не очень хорошо сейчас соображаю. Так у тебя ее нет?

– Возможно, она у меня есть. Зачем тебе?

Вика почувствовала, как по телу пробежала дрожь.

– Значит, ты все-таки носишь с собой фотографию своей жены? Несмотря на то что она бывшая?..

– Перестань, прошу тебя. Что с тобой произошло? Ты белая как мел…

– Не знаю, – снова повторила Вика. – Ты мне не ответил, Александр.

Вздохнув, он снова накрыл своими ладонями ее пальцы.

– Я ношу ее с собой просто потому, что всегда носил. Я об этом даже не задумывался… Она всегда там лежала, я не подумал о том, чтобы вытащить ее…

– Где?

– В паспорте. За обложкой. Ты не заметила?

– Не заметила. Почему ты сказал мне? Ты ведь мог не говорить.

– Не знаю, – тихо ответил он. – Я просто сказал тебе правду.

«Остановись! – мысленно уговаривала себя Вика. – Не нужно всего этого. Это бессмысленно. Этого нет. Это – прошлое…» Но остановиться она уже не могла.

– Покажи мне ее.

– Вика, прошу тебя…

– Не разговаривай со мной, как с ребенком или с душевнобольной! – Она повысила голос. – Покажи, я хочу посмотреть…

– Но ведь это глупо. Зачем тебе?

– Покажи, – снова потребовала она и решительно поднялась с табуретки, на которую он ее усадил. – Я от тебя не отстану. Я хочу посмотреть, какая она.

Почувствовав, что она не сдастся без боя, он раздраженно вынул из кармана паспорт в темной обложке, раскрыл его на последней странице и извлек оттуда небольшую фотографию.

– Этой фотографии очень много лет. Здесь она еще девчонка. Сейчас она, конечно, совсем не такая…

Он говорил еще что-то. Но Вика уже не слышала ни одного слова.

Маленький глянцевый прямоугольник отражал тусклый свет электрической лампочки. На старой фотографии была изображена девушка.

Она стояла, полуобернувшись, у пианино. Черно-белые клавиши и удивление, застывшее в глазах. Вика очень давно не видела эту фотографию. Почти десять лет, в течение которых она запрещала себе вспоминать о Лере.

«Это конец». Мысль, промелькнувшая в сознании, была лишь хвостом кометы. Вся прожитая жизнь уместилась в одном мгновении. И вот теперь ей почти тридцать… Она стоит в тускло освещенной прихожей и держит в руке старую фотографию. Будущего нет. Прошлое – всего лишь прошлое. И только эти секунды, разделившие жизнь на две части.

– Вика!

Она вздрогнула, услышав его голос. Он смотрел на нее – человек, за эти несколько секунд ставший бесконечно далеким. Когда-то давно она любила его и верила в то, что можно быть счастливой…

Вика протянула ему фотографию.

– С тобой все в порядке?

– Конечно.

Голос изменился. Она отметила это с досадой и посмотрела на него, пытаясь казаться равнодушной.

– Ты уверена?

– Конечно, – автоматически повторила она.

Он снова сунул фотографию за обложку паспорта и убрал в карман.

– Сегодня же, торжественно тебе обещаю, я уберу куда-нибудь подальше эту чертову фотографию.

– Да, конечно…

– Да что с тобой?! – Он встряхнул ее за плечи. – Что случилось?

– Ничего не случилось. Перестань. Отпусти, ты делаешь мне больно.

Он послушно опустил руки. Вика отступила на шаг. Некоторое время они молчали. Вика не поднимала глаз. Александр безуспешно пытался поймать ее взгляд.

– Ты… может быть, ты хочешь еще что-то узнать? – осторожно поинтересовался он.

– Нет. Я ничего не хочу больше знать. Это не важно…

– Прошу тебя, Вика, скажи, что все в порядке.

– Все в порядке, – с трудом выдавила она.

– Ничего не изменилось?

– Ничего не изменилось, – монотонно повторила Вика, и в этот момент он взорвался:

– Черт возьми, я же вижу, что изменилось! Да объясни же ты, в конце концов…

– Послушай, – собрав последние силы, Вика попыталась говорить спокойно, – зря я все это придумала. Не думала, что будет так тяжело. Это пройдет.

Он долго смотрел на нее, пытаясь понять, насколько искренне она говорит. Она не выдержала его взгляда и, сделав еще одно усилие, прижалась к нему. Они долго стояли неподвижно. Сашка гладил ее по волосам, и Вика каждой клеточкой своего тела впитывала его прикосновения, вдыхала его запах. Каждая секунда казалась длиной в бесконечность.

– Ну что, все в порядке?

Она кивнула. Он поднял к себе ее лицо и легонько ткнул указательным пальцем в кончик носа. Она слегка поморщилась и выдавила из себя улыбку.

– Какие мы с тобой дураки. Ведь по большому счету прошлое не имеет никакого значения!

Она кивнула, изо всех сил пытаясь удержать на лице улыбку. Уголки губ предательски ползли вниз.

– Завтра. В пять часов.

– Да, конечно.

– Я люблю тебя.

– И я тебя.

Дверь наконец захлопнулась. Вика очень долго стояла без движения, словно окаменев. Потом медленно пошла на кухню. Собрав со стола чашки с недопитым чаем, она собиралась сложить их в раковину и вымыть. Она вспомнила, как они пили этот чай. Как Александр размешивал в чашке сахар, улыбался и смотрел на нее. Чашка выпала из рук, глухо ударилась об пол, но не разбилась. Вика подняла ее, задумчиво повертела в руках – и вдруг, размахнувшись, со всей силы бросила в стену. Чашка со звоном разбилась и разлетелась на мелкие куски. За ней вторая… Опустившись на табуретку, Вика закрыла лицо руками и разрыдалась.

* * *

Она вспоминала – долго, не торопясь, словно смакуя свою боль, восстанавливала в памяти все то, что так тщетно старалась забыть все эти годы. Каждый момент жизни. Вспоминала, как первый раз увидела Леру во дворе дома, в который они недавно вселились. Тогда им было по шесть лет. Потом они пошли в школу и как-то незаметно стали подругами. Выросли, повзрослели…

И все же мысли путались и неотступно возвращались к настоящему. К тому, что произошло несколько часов назад. Иногда Вика думала, что это – судьба, и то, что случилось, должно было случиться. Иногда ей начинало казаться, что этого просто не может быть, что все это – дурной сон. Тысячи раз она прокручивала в памяти этот эпизод с фотографией. «За что… за что мне все это?» – думала она, вспоминая лицо Александра, его глаза, губы. Это странное сплетение судеб двух людей невозможно было объяснить ничем. Вика никогда в жизни не могла подумать, что спустя девять лет после того трагического эпизода жизнь снова сведет ее с Лерой таким странным образом.

Она была уверена, что больше никогда не увидит Леру. Тогда, девять лет назад, вернувшись домой от родственников, она со страхом думала о том, что ей предстоит увидеть Леру. Она тысячи раз прокручивала в голове все возможные варианты их встречи. Как она посмотрит ей в глаза, что она будет говорить? Да и можно ли найти такие слова, которыми можно было бы объяснить все то, что чувствовала Вика?

Прислушиваясь к шагам наверху, она злилась, что громкие удары собственного сердца мешают ей расслышать эти шаги. Еще тогда, в первый день своего возвращения, Вика почувствовала, что что-то изменилось.

О том, что Лера вместе с семьей переехала, Вика узнала только на следующий день от соседей. Никто не знал нового адреса Леры. Леры как будто бы не было. Какие-то другие, незнакомые люди поселились в квартире наверху. Все это казалось Вике непостижимым и нереальным.