Текст книги "Трафарет вечности"

Автор книги: Елена Костромина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Понимаете, меня уже некоторое время беспокоят… живые носители того, из чего вы сделали шкатулки…

– Так… Вы уверены, что это именно они? – Кузьма обычно старался сделать так, что бы принадлежность кости не бросалась в глаза.

– К сожалению, да, – вздохнули на другом конце провода, – У них один глаз и маленькие рожки на голове.

– Диктуйте адрес, я подъеду.

Возможно, Кузьма и отговорился бы от заказа, но те твари, о которых шла речь, были очень редки, их черепа было возможно продать за изрядную сумму, а Кузе, прямо сейчас, требовались очень большие деньги.

С заказчиком проблем не было – он показал вход в подвал многоэтажного дома, где прятались одноглазые змеи, сунул в руки Кузьме плотный распухший конверт и ретировался. Кузьма проверил местность и поехал готовиться к бою.

В одиннадцать часов вечера Кузя спустился под землю, подсвечивая себе мощным точечным фонариком. Бетонные стены и лестница закончились, и начались кирпичные. Кузя выключил фонарик, и в полной темноте пошел по узкому проходу.

Шел он очень осторожно, присматриваясь к каждому шагу. Увидев тонкую полоску черноты, еще более темную, чем окружающий его мрак, он пошел к ней, пока не остановился около узенькой ниши в стене. Он вытянул из ножен саблю и взял ее обеими руками. Крадучись, подошел ближе. Его шаги были не слышны. Ни звука, ни движения не раздалось из темноты, но Кузьма был начеку. Застыв у трещины, он ожидал. Чего он ждал, он не объяснил бы и сам.

Но вот из ниши высунулась маленькая треугольная голова рептилии с рожками на лбу и одним глазом в центре морды. Кузя не медлил не секунды – мгновенное движение саблей и отрубленная голова покатилась по полу подземелья. Тут же, без паузы, из щели выскочили еще три и с трех разных сторон бросились на него. Бой продлился недолго – два коротких взмаха клинка и молниеносный выпад – и все твари были повержены.

Кузя осторожно подошел к каждой и аккуратно отрубил им головы. Прислушавшись, но не ощутив опасности, Кузьма аккуратно собрал головы и бросил их в кожаный мешок, собрал тушки и бросил их в другой, оба привязал к поясу, что бы были свободны руки и только сейчас затеплил свечу.

Он шел вглубь подземелья, сторожко осматриваясь, но опасности не чувствовал. Своды постепенно становились все более низкими, каменная кладка – все хуже. В стенах появились трещины, у стен были насыпи влажной земли. Кузя, совершенно бесшумно, шел по осколкам битого кирпича. Свет свечи почти не освещал темноту вокруг Кузьмы, а создавал лишь странные отблески, превращая стены подземелья в причудливый театр теней.

Наконец он дошел до сводчатого зала, где были навалены кучи земли. Он прошел к большой куче земли и щебня и поставил свечу на самый верх груды, достал тушки убитых змей и бросил их справа от себя. Затем он уселся так, что бы свет свечи не касался его, и приготовился ждать.

Ждать пришлось недолго – из темноты вышла девушка в черном платье. Она осмотрела обезглавленные тела и спросила:

– Откуда это?

Кузя промолчал. Девушка, повисев в воздухе, медленно растаяла. Через несколько мгновений появилась зрелая женщина:

– Почему они без голов?

Кузя не издал ни звука. Поднявшись в воздух, женщина также растворилась в темноте. Через несколько ударов сердца из мрака выступила старуха.

– Кто отрубил им головы?

– Я! – выскочил вперед Кузьма и с размаха ударил старуху саблей.

Старуха, отлетев от удара к стене, превратилась в чешуйчатую тварь со страшной раной в брюхе. Она пыталась уползти, но движения ее были спазматичными, и она только бессильно шевелила хвостом.

– Добей меня! – прошипела змея.

– Умри сама, – ответил Кузьма, прекрасно зная, что от второго удара все ее раны затянутся и она обретет силы вдвое больше, чем у нее было.

Чешуйчатая тварь издохла у ног Кузьмы. Тот ожидал, посматривая по сторонам, когда минует полночь. Время он чувствовал прекрасно. В одну минуту первого он отрубил ей голову, бросил ее в мешок к остальным головам и ушел.

Вечером следующего дня Федор, Кузя и Леонид сидели на кухне у Ирины, и пили чай с пирогами. Обои были содраны, стены подготовлены под штукатурку и компания с чувством выполненного долга отдыхала. В дверь позвонили, и Федор пошел открывать – это Ирина вернулась с работы.

– Здравствуй, Ириш.

– Привет.

– Приходи в себя, а мы – на кухне.

– Спасибо, – ответила Ирина и Федор вернулся к друзьям.

Пока он ставил чайник, заваривал новый чай, разогревал бифштекс, что компания специально припасла для зампрокурора города, Ирина переоделась и пришла на кухню, поприветствовать друзей.

– Привет, мальчики.

– Привет, – покивали "мальчики".

– Ир, сколько ты хочешь за коллекцию? – в миллионный раз спросил Кузьма.

Коллекция, о которой шла речь, была в свое время собрана дедом Ирины, Прянишниковым Алексеем Николаевичем. Он был известнейшим путешественником своего времени, и Прянишниковская коллекция минералов была собрана в самых разных и недоступных уголках мира.

Здесь были редчайшие породы и минералы, окаменелости и другие палеонтологические редкости, приводившие Кузьму в экстаз. Один только Наутилус размером с колесо "Камаза" чего стоил! А взгляд на запаянную в янтаре, идеально сохранившуюся двухметровую стрекозу девонского периода неизвестного науке вида, будил в палеонтологе непонятные ему самому чувства. Коллекция стоила баснословных денег, но Кузьма заплатил бы, не моргнув глазом. Но Ирина дорожила дедовским достоянием и продавать ничего не собиралась.

– Кузенька. Я за коллекцию ничего не хочу. Я хочу ее достойно разложить по полкам.

– Хочу тебя огорчить. По полкам ее разложить не получится. Стена упадет, хоть и строили раньше на совесть, – заявил Федор.

– А что ты предлагаешь?

– В кабинете нужно сделать три витрины, расположить в них самые ценные экспонаты… – Федор пустился в тонкости той стратегической операции, что в просторечии называется "ремонт", Ирина внимательно слушала.

Кузя и Леня курили у окна и про ремонт слушали в пол-уха, иногда кивая. Федор изложил свои соображения насчет строительных фирм, материалов, дизайна.

– И я хочу, наконец, сделать в квартире камин, – закончил Федор давно начатую мысль.

– Камин, это, конечно… У тебя не Манилов фамилия случайно? – невинным тоном спросил Кузьма.

– Все тебе расскажи… Какая у меня фамилия… – задумчиво ответил Федор, – В этой квартире, девяносто лет назад, был камин. Потом его заложили… И вот, что Ира, – встрепенулся Федор, – ломать стену будем мы сами, никому этого нельзя, кроме нас.

Бригаду строителей Федор прислал на следующий день. Мастера все осмотрели, ознакомились с планом Федора, небрежно начерченным на каком-то клочке бумаги, и полностью с этим планом согласились, к большому удивлению Ирины. Ремонт начался полным ходом.

Через неделю, в пятницу вечером Ирина разбирала вещи, что после выходных собирались перетаскивать в кабинет, когда раздался звонок телефона.

Ирина подняла трубку:

– Костромина.

Внимательно слушая говорившего, она несколько раз удивленно покачала головой. Сказала:

– Конечно, приезжай. Никаких затруднений, что ты!

Она положила трубку и еще раз покачала головой, вернувшись к вещам.

Через четверть часа в квартире раздался звонок в дверь. Ирина пошла открывать. На пороге стояла молодая, очень милая женщина в легком плаще. Ирина ободряюще улыбнулась:

– Проходи, Оксана, проходи. Я так рада тебя видеть!

– Спасибо, Ир… Мне так неудобно… – засмущалась Оксана.

– Прекрати. Пошли на кухню. В квартире ступить негде.

– Ой, да ты ремонт затеяла? – удивилась Оксана.

– Да это Кузька с Федором, ненормальные! Я их попросила полки повесить, а они чего-то понапридумывали. Теперь вот – ремонт. Камин затеяли. Пошли на кухню.

На кухне Оксана села за стол, Ирина начала готовить чай. Оксана осторожно выглянула в окно, смотря внутрь дворового колодца.

– Что случилось, Оксана? – встревожено спросила Ирина.

– Я уж и боюсь говорить…. Решишь, что я… того… – смущенно сказала молодая женщина.

– Ой! – Ирина махнула рукой, – Мало, что бывает с людьми. Рассказывай, давай. Опять деверь? Я же сказала ему…

– Нет, нет, ты что! – всплеснула руками Оксана, – Ты как с ним поговорила тогда, на похоронах, так с тех пор он про квартиру вообще не заговаривает…. Это у меня с головой… Ты лучше скажи… ты видела Кирилла… после того как он… умер?

– Видела? Во сне? Каждую ночь…

Оксана покачала головой:

– Нет, Ир, ты прости меня… Не во сне…. На улице, в автобусе, в метро…

Ирина пожала плечами:

– Несколько раз. А что?

Оксана, оживляясь, спросила:

– Он на тебя смотрел, пытался подойти?

Ирина растерялась:

– Оксана, ты что? Просто обман зрения… Это я пыталась подбежать и видела, что это не он… Да что случилось-то?

Оксана, от слов подруги, полностью потеряла присутствие духа:

– Он приходит, Ир! Ходит под окнами… – вымолвила она и бурно разрыдалась. Ирина обняла ее, начала гладить по голове.

– Оксанка, это чьи-то дурацкие шутки. Кто-то над тобой так издевается. Нарочно старается сделать тебе больно. Успокойся…

– Нет, нет…

– Пей чай и расскажи мне все по порядку.

Оксана, обжигаясь, выпила чай.

– Да куда ты торопишься так? – удивилась Ирина

– Я хочу до вечера… домой, ты прости меня, Ир…

– Ты мне сначала расскажи, что случилось?

– Это недели две назад началось… Тогда я его первый раз увидела. Подумала – померещилось, мало что бывает… Это было в сквере… Потом я увидела его, когда выглянула из окна на кухне. Он стоял в арке и, мне показалось, смотрел на наши окна, но я не уверена, было темно…

– Так, так, продолжай… – подбодрила подругу Ирина.

– А потом, я увидела его во дворе, когда вечером шла домой. Он… он меня тоже увидел… Он посмотрел на меня и улыбнулся…

Оксана снова начала рыдать. Ирина как могла успокаивала ее, нашла в холодильнике валерьянку и накапала подруге.

Оксана выпила настойку и продолжила рыдать:

– Ты не представляешь, Ир, как это было страшно! Он бледный, осунувшийся, нос заострился, а глаза… как будто… как будто…

Ирина молча обняла ее.

– Как будто он несколько дней не спал – кровавые, на выкате как-то… А взгляд какой-то страшный… Он протянул ко мне руку, а я убежала, я закричала!… Потом его не было несколько дней…. А вчера снова появился… Я видела, он смотрел на окна кухни… Я боюсь…

– Вот что, сегодня у меня переночуешь, а завтра мы…. Завтра и воскресенье, и Кузя не работает, поедем к нему на шашлыки. Сейчас я ему позвоню, – решительно сказала Ирина и, не дав подруге возразить, ушла из кухни.

Из коридора раздался ее голос.

– Привет, это я. Ты завтра, чем заняться собирался? Вот как? А если мы с Оксаной приедем? Отлично! Я пирогов испеку. Даже так? Тогда ватрушек… Пока.

Повесив трубку, она вернулась на кухню:

– Завтра с утра едем к Кузе. Давай ватрушки печь, у него уже Федор с Леней.

Оксана вытерла слезы и смущенно спросила:

– А Федя… Ты… нет?

– Нет. Оксана! Он себе выдумал все это! Всю эту любовь. Он совершенно другую женщину любит…

Совершенно не убежденная Оксана пожала плечами:

– Извини.

Ирина кивнула. Вместе они начали доставать муку, соль, молоко для приготовления теста. Оксана очень хорошо знала, что где лежит на кухне Ирины – они выросли в одном дворе и были неразлучными подругами в школе.

Утром Ирина и Оксана, приехали в Петергоф на электричке. Зайдя во двор Кузиного дома, они никого не нашли, и, поставив сумки на крыльцо, пошли вокруг дома, искать хозяев.

Оксана, не разу не видевшая дома, принадлежавшего семье Кравченко уже три сотни лет, изумленно озиралась. Огромный трехэтажный особняк в Тюдоровском стиле под островерхой черепичной крышей с двумя мансардами, эркером, наружной галереей, облицованный шлифованным камнем, с четырьмя каминными трубами, производил ошеломляющее впечатление.

Но больше, чем дом, ее воображение поразил заповедный дуб – небольшой, приземистый, в половину человеческого роста, но в три, а то и четыре обхвата толщиной. Он стоял, шевеля ветвями при полном безветрии, и даже, как показалось Оксане, делал приглашающие жесты. На летнем солнце сверкала златая цепь, обмотанная вокруг дуба.

"Надо успокоительного попить. Уже живые дубы мерещатся. На "нового русского" похож", – обреченно подумала молодая женщина.

– А Кузьма кто?

– Федин ученик. Докторант.

– Он, что, миллионер?

– Нет. Этот дом им и до революции принадлежал. Да ты дом внутри не видела! Ты бы решила, что он миллиардер! По-моему, его дед был революционером почище Троцкого… Я, Оксана, всего не знаю, про Кузьму… – в этот момент они обошли дом и увидели просторный двор с гаражом и пристройками. Оглядываться назад причины не было, и они не увидели, что дуб потихоньку поплелся за ними, натянув свою "привязь".

На середине свободного пространства Федор колол дрова, а Леня, у солидной постройки мангала, колдовал над уже горящими угольями. Кузи видно не было.

– Доброе утро, мальчики! – громко сказала Ирина.

Федор обернулся и уронил полено:

– Привет! А Кузька где? Я его на станцию отправил, вас встречать.

– Разминулись, наверное.

– Ага! Там шесть дорог и с поезда триста человек сошло?

– Садитесь в шезлонги, – гостеприимно улыбнулся Леонид, встав так, чтобы шрам на лице не был виден Оксане. Федор сделал мысленную пометку.

Оксана улыбнулась Леониду:

– А помогать?

– Ни в коем случае! – возмутился Леня, – Женщина на кухне – это же катастрофа!

– Как я люблю за это холостяков! Оксана, знакомься, это Леонид, друг Кузи. Ленечка, это Оксана, моя лучшая подруга.

– Очень приятно, – улыбнулась Оксана, Леонид поклонился, но с места не сошел.

– Сердечно рад встретить Вас, сударыня. Сожалею, но я не могу оторваться от углей, что бы приветствовать Вас, как должно…

– О! – вздохнул Федор, – Почему ты не поэт?

Оксана и Ирина засмеялись. Первый момент знакомства был преодолен, и стало значительно легче. Усевшись в шезлонги, дамы стали смотреть на Финский залив.

– Ой, Федь. Я сумки поставила на крыльцо. Там пироги.

– О! Сейчас же дорублю дрова и отнесу сумки на кухню.

Леня, критически оглядел гору дров, уже нарубленную Федором:

– Ты что, на зиму дрова заготавливаешь?

– Ты же сказал, что тебе целая гора нужна? – удивился Беляев.

– Ты уже две горы нарубил. Хватит уже. Неси пироги и давай картошку.

– Мы почистим…

– Да мы уже почистили! Сидите смирно! – скомандовал Федор и с досадой спросил, – Да где Кузька?!

Поискав в карманах сотовый телефон, Федор достал его и набрал Кузьму.

– Кузьма Петрович, ты где?.. И долго ты там намерен находиться?.. А они уже приехали, сидят перед домом, а мы пироги трескаем… Не-е-е-т, тебе не оставим. Вот еще, бездельников кормить. Давай уже, возвращайся!

Спрятав телефон, засунул его в карман брюк и начал таскать дрова в гараж. Через несколько минут к дому подъехал пикап Кузи.

– Девчонки, вы куда пропали? – спросил Кузя, выпрыгнув из машины.

– Это не мы пропали, это ты исчез!

– На одну минуту за вином зашел, а вы и тут как тут!

– Вино-то хоть купил? – спросил Федор, выходя из гаража за новой порцией дров.

– Купил, – кивнул Кузьма и ушел с большой сумкой на кухню.

Вечером, освоив разнообразное меню, в которое входили салаты, шашлыки, приготовленный Федором украинский борщ, привезенные девчонками пироги и ватрушки, вся компания сидела на веранде за обеденным столом, задумчиво рассматривая остатки кулинарных шедевров и, обессилено доедая последние куски мяса.

Роскошный сибирский кот Тиша, весь день продрыхший на веранде, и проснувшийся только сожрать два здоровенных куска шашлыка, подошел к Оксане, внимательно ее обнюхал и уже было открыл рот, как Федор ловко наступил ему на хвост, и вместо каких-то связных слов Тихон проорал что-то вроде: "Е-мое, Федя!", после чего ретировался на крыльцо.

Оксана задумчиво проводила кота взглядом:

– Ну, просто человеческим голосом сказал: "Федя…"

– Он у нас и не то может сказать, если его вовремя не остановить, да, Тишенька?

"Тишенька" что-то пробубнил в ответ и ушел, гордо подняв травмированный хвост.

– Вы, Оксаночка, не обращайте внимания на Тихона, – вклинился в разговор Леня, – Он все время на том карликовом дубу сидит, наверно, тот какие-то дубильные вещества выделяет…

– Поклевещи мне на кота, поклевещи, – беззлобно замахнулся на него салфеткой Кузьма.

– Ой! Этот Ваш дуб, Кузьма Петрович…

– Просто Кузьма. Лучше – Кузя, – в надцатый раз поправил Оксану Кузя.

– Спасибо, – в тот же раз отозвалась она, – А вот дуб – его из всех окон одинаково хорошо видно… Как это возможно?

– Он стоит в центральной точке сада, – пришел на помощь, не сообразившему, что соврать, Кузьме Федор, – Поэтому создается такой оптический эффект… Как на картинах – эффект взгляда.

Леня тут же подхватил тему и раскрыл перед не совсем убежденной Оксаной, целую палитру художественных средств, коими пользовались художники от раннего Средневековья до Возрождения, что бы придать пейзажу глубину и выразительность. Под занимательный рассказ Леонида Оксана и думать забыла про перемещения весь день слонявшегося по лужайке туда-сюда заповедного дуба.

Дальше разговор пошел ни о чем, Леонид рассказывал Оксане о новой постановке в его театре, женщина с удовольствием слушала. Федор, сидя за столом и делая из салфеток самолетики, метко бросал их в Кузю, тот тщетно пытался увернуться. Ирина нюхала сирень, стоявшую в большой напольной вазе.

Федор и Кузьма не завидовали Леониду, помня, что сногсшибательная способность уложить любую женщину в постель, Лене была дана после того, как он утратил способность кого-то по-настоящему полюбить. Кузя, так и не увернувшись ни от одного самолетика, встал из-за стола и включил телевизор. По местному телевидению начиналось интервью с Федором.

Ведущая начала говорить:

– Сегодня у нас в гостях – иностранный член Китайской и Венгерской академий наук, почетный член Британской академии наук, доктор медицинских наук, доцент кафедры гистологии Санкт-Петербургского медицинского университета Федор Михайлович Беляев.

На экране появился Федор.

Федор в телевизоре доброжелательно промолвил:

– Добрый день, благодарю Вас. Я и забыл, что у меня столько регалий…

Федор перед телевизором сказал:

– Вот, вот, постыдились бы, доцент. Зато профессура у нас… доктора по совокупности!

– А ты больше языком чеши, – заметил Кузя.

– Это про что же? – спросил Федор.

– Да хотя бы про тестя главного, – начал обличительную речь Кузьма, но развить тему ему не дали.

– Да тихо вам, интересно, – сказала Ирина.

Федор в телевизоре продолжал говорить:

– …Притом, что участились случаи суицида. Да, объяснить возможно все, что угодно, чем угодно… Вампиры! Разве гидрогеология может сравниться…

Ирина повернулась к Кузе:

– Да, с этой стройкой… Там до сих пор к этому месту подходить боятся. Хорошо, что вы свод за собой обвалили.

Федор пожал плечами:

– Это все ерунда, вот несчастные жители того строящегося дома будут…

Леня не стерпел, внес предложение:

– А мы там агентство откроем. Чистим карму, изгоняем полтергейсты… Зомбируем тещу…

Оксана добавила:

– Свекровь. Вот тогда отбоя не будет от ваших услуг.

Все засмеялись, Ирина, знавшая про отношения Оксаны со свекровью, только головой покачала.

В телевизоре продолжалось действо с участием Федора. Ведущая, уже открыто кокетничая, спросила:

– Федор Михайлович, вы также являетесь признанным экспертом по так называемым "паранормальным" явлениям…

Федор, оставаясь совершенно равнодушным к попыткам телеведущей, пожал плечами:

– Я, с вашего позволения, являюсь признанным экспертом по разумным объяснениям этих так называемых "паранормальных" явлений. Если вы знаете, существует такое понятие как "Бритва Оккама". Не надо придумывать объяснений тому, что и так ясно.

Ведущая всплеснула руками:

– Ясно? Вот, например, необычные явления в районе Черной речки, очевидцы утверждают, что перед этим в районе были вампиры.

Федор, сидя перед телевизором, вздохнул:

– Все интервью эта сумасшедшая пыталась меня соблазнить… Я ей, на следующий день, зеркало прислал, в подарок.

– Да она ничего… – заметила Ирина, скосив глаз на Федора, – Считается самой модной Питерской ведущей.

– Это она с экрана ничего. А вблизи… Штукатурки на ней было… А мода проходит. Кто сейчас помнит о фижмах, Ирочка?

Федор в телевизоре, между тем, развивал свою мысль, все также улыбаясь:

– Очевидцы вампиров? Я бы хотел поговорить с ними. Я никогда такого не видел.

– Никогда? – удивился Кузя, – Никогда не видел вампиров?

Федор, сидя перед телевизором, покачал головой:

– Тех, что оставляют свидетелей – никогда.

Сказав это, он встал из-за стола, и пошел к стене, где всегда висела старинная гитара. Он взял ее, уселся на большую софу у стены, тронул струны и начал петь.

Испанская серенада, зазвучав в доме у северного моря, унесла слушателей в южные горы, где стоит большой сумрачный замок, где каждое утро, как только взойдет солнце, на мирадор, самую высокую башню, восходит прекрасная дама. Она стоит и смотрит на дорогу, по которой должен вернуться ее возлюбленный, десять лет назад уехавший сражаться с маврами. Она знает, что все, что ей рассказали о его героической смерти – ложь, и если она будет ждать его, он вернется.

Федор пел на испанском, но слушатели каким-то волшебным образом понимали его слова и сопереживали им, а их сердца наполнялись покоем и каким-то чувством, что отдаленно походило на счастье. А Леонид слушал, затаив дыхание, и не ощущал, как тает в душе лед искусственного бесчувствия.

Поздним вечером Федор с Оксаной, Ириной и Леней подъехали к дому Оксаны. Оксана и Леня вышли из машины за пару кварталов и, попрощавшись с друзьями, пошли пешком.

Леня, понимая, что Оксана чего-то боится, предложил:

– Оксана, я провожу тебя, до двери квартиры. Ты не против?

– Нет, – почему-то смутилась Оксана.

Они поднялись по лестнице до двери.

Леня улыбнулся:

– Ну, дверь заперта?

Оксана кивнула, снова смутившись:

– Заперта, спасибо.

Она достала ключи и начала открывать дверь. Леня, решив быть сегодня благородным рыцарем, изящно поклонился и сказал:

– Ну, я пошел!

– Спасибо, Леня! – улыбнулась Оксана.

Леня сбежал по ступенькам, не дожидаясь, когда женщина откроет дверь. Оксана открыла квартиру и зашла в нее. В коридоре, у самой двери, стоял умерший два месяца назад муж Оксаны. При виде жены он страшно ей улыбнулся. Увидев такое, женщина закричала и без чувств упала на пороге.

Этот ужасный крик услышал и Леня. Он вихрем взлетел по лестнице. Войдя в полуоткрытую дверь, он с ужасом увидел лежащую на полу Оксану. Живого мертвеца уже и след простыл.

Взяв на руки бесчувственную женщину, он перенес ее на кровать, и неумело от странного волнения, начал делать ей искусственное дыхание "рот в рот".

Оксана начала приходить в себя. Леонид с удовлетворением отметил, что все сделал правильно и решил продолжить лечение… За что получил от нее крепкий удар по щеке.

– Господи! Ты здесь откуда?

– Ты кричала. Ты упала в обморок, – объяснил Леня, массируя "травмированную" щеку.

– У меня что-то с нервами, – Оксана обессилено опустилась на подушку, – Мне показалось, что Валерий пришел… за мной…

Глава 10.

За семь лет до описываемых событий.

Кирилл Костромин сидел в кабинете, работая с какими-то бумагами. Неожиданно зазвонил телефон. Он снял трубку.

– Костромин слушает.

Внимательно выслушав говорившего, сказал:

– Конечно. Я внимательно изучу и дам заключение.

Положив трубку, он повернулся к компьютеру, получил электронную почту, дал команду на печать. Из принтера на его столе появилось несколько листов бумаги. Полковник взял их, и начал внимательно читать. Потом прочел еще раз, затем он поднял телефонную трубку и набрал номер.

– Майор, поднимитесь ко мне.

Положив трубку, он некоторое время перечитывал бумагу. Через несколько минут раздался стук в дверь.

– Войдите.

В кабинет зашел высокий, широкоплечий мужчина в штатском. Остановившись у двери, официально сказал:

– Здравствуйте, Кирилл Андреевич.

– Присаживайтесь, Михаил, – кивнул Костромин, – Читайте.

Михаил подошел к столу, взял протянутый ему документ, сел за стол и погрузился в чтение. Затем поднял глаза на полковника:

– Прошу прощения, но это какая-то мистика…

– Нет, нет, Михаил, никакой мистики, – пожал Костромин плечами, – Через неделю в Алтайском крае у входа в пещеру Аяк, высоко в горах встретятся три человека. Один из них – лингвист из Германии, другой – зоолог из Франции, третий – русский врач, специалист по различным патологиям. Все трое – великолепные бойцы, а встретятся они с внуком Ди Лянпо, всемирно известным мастером боевых искусств и основателем философской школы Вечного Преобразования. Наш соотечественник, в свое время, у него учился. Эти трое, несомненно, с помощью кого-нибудь из учеников Ди, проникнут в закрытую часть горы и вынесут оттуда некий артефакт. Книгу, листок пергамента, ручку от метлы – неважно. Важно другое – мы должны заполучить этот артефакт, постараться никого не убить и не нажить себе врагов в лице этих ученых, а также убедить их в том, что артефакт уничтожен. Ваши комментарии?

– Если бы это кто-то другой сказал… Кирилл Андреевич, но ведь это все не правда?

– Ха, – Костромин сделал ладонью неопределенный жест, – У всех такая реакция, Миш. И я тоже заскулил, когда услышал об этом впервые. Правда в том, что в обычных обстоятельствах мы бы даже помогли этим людям. Если бы они попросили нас, конечно. Но обстоятельства, к сожалению, уникальны. Есть мнение, что эти трое намерены выкрасть из сокровищницы Янь-Ло Вана рецепт эликсира бессмертия… Вот так-то вот.

– Мы должны захватить рецепт эликсира? И при этом не… поссориться с… этими людьми?

– Да, именно. С ними нельзя ссориться. А уж убивать их и вовсе нельзя. Слишком их мало осталось.

– Да кто они такие?

– А черт их знает… Ведьмаки. Нет… Ведьмаки – их подручные… Они охраняют людей от проявлений многих сил, которые принято называть сверхъестественными.

– Можно попроще?

– Ой, попроще… Пока не увидишь их в деле, все объяснения кажутся слишком сложными… На самом деле… Они чувствуют то, что в старые времена называли нечистой силой.

– Чертей, что ли?

– Вот именно, вот именно… И не только… Они охраняют нас от… нас самих.

Через неделю.

Федор и еще двое мужчин стояли у входа в пещеру, сторожко осматриваясь по сторонам.

Один из спутников Федора держал в руках широкую сумку, в которой что-то извивалось, а второй сжимал в руках книгу. Федор держал в руках нунчаки, легонько ими поигрывая, у его пояса висела короткая праща и кнут.

Ждать было уже нестерпимо. Человек, державший книгу стиснул ее так, что побелели костяшки пальцев.

– Да, не сжимайте книгу так сильно, Юлиус, не попытается же она убежать?! – не выдержал Федор, и добавил, – Хотя я, на ее месте, уже рискнул бы.

– Я не беспокою Вас советами, Федор, постарайтесь, и Вы не влезать во все дела, недоступные Вашему пониманию, – огрызнулся мужчина, сжимающий книгу.

– Ах, ну да… – кивнул Федор, – Так вот, Юлиус. Я обеспечиваю здесь безопасность и мне не нужен даже трижды хороший лингвист, если он каждый раз, когда к нему обращаются, заходится в истерике. Понятно? К тому же мы будем спускаться по веревке, а вы уже и так намозолили себе руки, – тон Федора стал совсем другим – холодным и наставительным.

Молчавший до этого момента мужчина рассмеялся. Юлиус резко повернулся к нему.

– И что же такого, Виктор, смешного?

– Абсолютно ничего, Юлиус, – пожал плечами Виктор, – Ваш прежний хозяин никогда не осмелился бы говорить с Федором таким образом. Он вообще… старался побольше слушать, а говорить – поменьше, – Виктор многозначительно умолк.

– Я вовсе не имел в виду, что Вы некомпетентны… – повернулся Юлиус к Федору.

– Юлиус, мне наплевать, что именно вы имели ввиду. Я провожу вас до места, присмотрю за вами, что бы вас не сожрал кто-нибудь во время ваших дел и отведу назад, – заметил Федор и подмигнул Виктору.

– Очень хорошо, спасибо… – Юлиус отвернулся от коллег.

– О! Вон проводник идет! – воскликнул Виктор.

В этот момент к ним подошел маленького роста худенький китаец.

– Что за задержка? – напряженно спросил Федор.

– Надо было дождаться спокойного часа, преждерожденный Федор. Гадальные кости не ложились правильно. Я провел три часа в домашнем святилище, – с поклоном ответил китаец.

– Чья смерть вышла на этот раз? – задал следующий вопрос Федор.

– Снова ваша, преждерожденный. Но дед сказал, что это знак – девять раз подряд получить знак о смерти…

– Девятый раз? Знаешь, что это значит? – поморщился Федор.

– Я – знаю, – склонил голову китаец.

– Значит, я пойду впереди, а ты за мной, – пожал плечами Федор.

– Хорошо, преждерожденный. Вы – великий воин, – ответил проводник.

Федор кивнул в знак того, что ему были приятны эти слова. Затем он повернулся к своим спутникам.

– Так. Начинаем. Я спускаюсь первым. Юлиус – за мной, Виктор за Юлиусом, Ди – последним, – скомандовал Федор и, не дожидаясь ответа, пошел в пещеру. Остальные последовали за ним.

В пещере они пробыли недолго. Ди очень скоро указал на странного цвета камень, Федор ловко подцепил его и сдвинул с места. Тотчас же, в нескольких шагах от Федора в стене начала подниматься массивная плита, совершенно не отличимая от стены рядом с ней. Как только она поднялась достаточно, что бы пройти под ней, хоть и пригнувшись, Федор вступил в кромешную тьму тайного хода. В темноте тело Федора начало слабо светиться. Ориентируясь на этот свет, в темноту вошли остальные. Как только последний из них исчез во тьме тайного прохода, плита опустилась.

В свете, окружавшем Федора, можно было увидеть, что путешественники оказались в чреве горы, на самом верху, в огромной пещере, что исчезала в земных недрах. Они стояли на небольшом уступе, от которого вертикально вниз шли узкие и крутые ступени, терявшиеся во мраке. Федор, кинув взгляд на участников экспедиции, пошел вперед.

Лестница оказалась короткой – ступеней в тысячу, не больше, и привела их ко входу в новое место, закрытое массивной каменной дверью. Федор некоторое время рассматривал дверь, затем подошел к ней и девять раз, в разных местах, стукнул по узору, изображавшую свернувшуюся кольцами змею, смутно просматривавшуюся на ее поверхности. От прикосновений Федора змея ожила, свернула и развернула свои кольца и уползла прочь с двери, оставив ее поверхность исключительно ровной и гладкой, как зеркало. Федор толкнул каменную дверь, и она легко поддалась.

Войдя в дверь, они оказались в узком сводчатом коридоре, грубо пробитом в скале. Они очень осторожно пошли по этому коридору. Он несколько расширился и они шли мимо ниш, в которых стояли саркофаги под нефритовыми крышками. Лабиринт коридоров закручивал их и заводил все глубже и глубже в поземную часть сокровищницы Яньло-вана.

– Долго ли еще идти? – недовольно спросил Юлиус.

– Тихо. Пока не пройдем все бессмертие до конца, – пояснил Федор.