Текст книги "Реализация (СИ)"

Автор книги: Елена Лобанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 5

Наль сидел и вертел в руках глиняную кружку с какой-то мутной бурдой, пытаясь определить истинный возраст набившихся в трактир попаданов. Результат получался неутешительным. Эта точка входа в Мутное Место изначально не сулила ничего хорошего – самая недоразвитая окраина. И контингент был соответствующий. Кое-что и кое-как слэш-попаданша их подопечному растолковала, но как всякая попаданша начала не с того края. Её возраст Наль определил между двадцатью, на момент перехода из Изнанки, и тридцатью, учитывая прожитые здесь годы. Лишний десяток лет не имел особого значения – большинство попаданов застревали в возрасте реализации. Вот уж кто говорить о возрасте не любил, так это подростки, нарастившие себе мышцы, взрослый облик, но не утратившие ни детской глупости, ни детской жестокости. Если кто и соперничал по степени опасности с писателями, так это они – не осознающие ценность жизни, большинство с прекрасной регенерацией и пониженным болевым порогом. «Таргет-аудитория» от двенадцати до семнадцати-восемнадцати. Вроде бы Виталию здесь было самое место по годам. Похоже, сортировщики и впрямь уверились, что он – писатель, изрядно занизивший свой возраст. Иначе зачем отправлять сюда парня, который по уровню развития превосходил посетителей трактира раза в два, причем не по отдельности, а всех вместе взятых? Интеллигентный же мальчик! А вся его демоническая составляющая – от проблем в личной жизни. Может, одумаются?! Ну, какой писатель себе такой меч выберет? Святая наивность, как раз на восемнадцать и тянет.

"Святая наивность" поглощала пищу с завидным аппетитом. Только первый кусок проглотил с трудом, а дальше начал метать так, что подавальщики с ног сбились. И это писатель? Писателя от встречи с восторженными читателями он защищать бы не стал – пусть попробует на себе всё, что "заронил в юные души". А вот этого меченосца придется. Из Баськи боец тоже никакой. Другая сторона наивности: совсем не соображает, что сейчас будет и наедается до отвала перед дракой. Виталия проверят как своего, а вот им с Баськой грозит не шуточная схватка. Пока они были прилично одеты, никто бы не дернулся против Охотников. За нападение – школа на островах. Зато теперь пойди докажи, что юные читатели не обознались. Сортировщиков бы сюда на пару дней, чтобы они посмотрели на маленькие детские хитрости в действии – присмотрелись, дождались, а далее по штампу: трактир, значит – драка. И пусть съедят свои инструкции: "Без крайней нужды в дела попаданов не вмешиваться, о своем присутствии в качестве наблюдателей, охотников, исследователей не сообщать". Хоть бы края этой крайней нужды обозначили, крючкотворы кабинетные! Надо было сначала поесть, потом переодеться и уходить. На улице хоть место для маневра можно выбрать. А попаданша ушастая аж дрожит от счастья, жертва аномальная. Так и не поняла, что не светит ей благородный садист с цветами. Побить побьют, хорошо, если не затопчут, но страдать об этом потом не будут. Нечего сказать – повезло всем и сразу! Со столиком тоже повезло. Центральный освободили, наверное, даже тряпочкой протерли.

За спиной послышались тяжелые шаги. Сетования на жизнь пришлось отложить до лучших времен.

Виталий еще не привык, что он – огромный, грозный и с мечом. Поэтому, когда к столику подвалили два амбала с наглыми рожами, по привычке попытался втянуть голову в плечи и прикинуться пустым местом.

– Закурить есть? – Ожидаемо начал один из качков.

– Вот у него что-то было. – Талик ловко перевел стрелки, указывая на Нальдо куриной костью. – А что у вас здесь курят? – Начал он светскую беседу, полагая, что раз пока по физиономии не съездили, то можно попытаться втереться в доверие.

– Бей жлоба! – Не в тему заорал наглый качок, стукнул Талика по гребню и тут же отскочил, схватившись за ободранную руку.

Вот поэтому Талик раньше никогда и не дрался – руки-то не казенные. Зато теперь... Он начал демонически-картинно подниматься с лавки, когда об его голову раскрошили табуретку. И тут началось такое, что раньше писатель Золотов видел только в дешевых боевиках. Толпа разом прихынула и похоронила под собой Нальдо и Баську. Силь укрылся под столом, и кто-то выуживал кавайного оттуда за ногу. Из кучи-малы нарисовался эльф и отшвырнул повисшего у него на плечах нехилого детину. Нальдо не столько бил нападавших, сколько швырял и ломал им конечности, если удавалось. Но пока этот мастер джиу-джитсу показывал класс, Баську нещадно месили где-то внизу. Силь верещал, а какая-то гадина пребольно прошлась чем-то по демоническому крылу. Похоже, по голове Талика решили больше не бить, да и дотянуться было сложно – он же встал. Мелкий вампиреныш вспрыгнул на стол, желая ликвидировать преимущество в росте. В руке ребятенка сверкнул нож, и Талик вспомнил, что у него самого есть меч.

Заревев как дикий верблюд, он ухватился за рукоять и рванул клинок. Не то, чтобы он действительно собирался снести голову мелкому попаданцу, но от вида эспадона противники должны были быстро попрятаться по углам. Меч вышел на длину демонической руки и... всё! Половина клинка оставалась в ножнах. Талик дергал и рвал меч, ножны лупили его по спине, пониже спины и крыльям, а вампиреныш ухохатывался, глядя на здоровенного демона, который сам себя уже высек, да еще и брюхо открыл – режь не хочу. Талик всегда злился, когда оказывался в нелепой ситуации. Обоняние немедленно обострилось, тело опять нагрелось. Он бросил сражаться мечом и двинул раскрытой ладонью малолетнему кровососу в ухо, отправляя его прямо к Нальдо. Эльф уже покалечил достаточно народу, даже выволок наружу Баську, который встал к нему спина к спине и бил врагов в нижнюю часть корпуса, получая в ответ по голове сверху. Вампиреныша эльф отшвырнул к двери. Талик проревел еще раз от полноты чувств и пошел лупить недобитых. Руками он махал как мельница, и все, кто не успевал увернуться, получали увесистые демонические оплеухи. Это может и не стиль боевого искусства, но его весовая категория в стилях не нуждалась.

Народ верещал и выл, а потом настала очередь Талика выть и орать. Локтевой коготь зацепился за рубаху поднырнувшего под руку попаданца, попаданец рванулся, но ткань оказалась грубой и крепкой. Талику показалось, что у него выдирают лучевую кость без наркоза. Глаза от боли чуть у переносицы не сошлись. Несмотря на временное помутнение зрения, он все-таки увидел, как какой-то гад раскручивает кистень. Кого он хотел ударить – Баську или эльфа, разбираться было недосуг. Писатель Золотов озверел первый раз в жизни и применил коронный кабацкий прием "летящий стол". Столом удалось накрыть сразу двух гадов, а потом тот гад, который был начисто лишен элементарной благодарности за свое спасение, метнулся к нему и схватил за нос. Опять!

Талик стоял столбом, понимая, что если его кто качнет, то он завалится. Не сильно пострадавшие попаданцы уже повыскакивали наружу, покалеченные расползались, волоча конечности, а высокоскоростной эльф наступал на последнюю отважную троицу уцелевших.

– Охотники. Особый отряд. Представились, быстро! – Прошипель Наль, и попаданцы разом заойкали.

– Обознатушки! – Нахально заявил один из них. – Не узнали. Думали, что свои.

Вся троица бочком отступила и, перепрыгивая через менее удачливых бойцов, выбежала из трактира.

Эльф выволок из-за стойки еще двоих: трактирщика пиратской наружности и Силя. Эти храбрецы слиплись с перепугу как пельмешки. Главной прилипшей пельмешкой был Силь – нашел-таки себе защитника. Но выглядели оба гораздо лучше, чем Наль, и уж всяко лучше, чем Баська. На бледных физиономиях было разве что по паре царапин – кавайный гид оказался шустрым и многоопытным, сумел уползти и спрятаться. А вот гнома можно было целиком в гипс закатывать. Эльф тоже утратил сходство с интеллигентом. У интеллигентов не бывает по бланшу под каждым глазом, оторванных рукавов и вороньего гнезда на голове. Ни дать ни взять – приличный патлатый рокер, побитый гопниками.

Пока Талик строил планы на будущий отходняк и прикидывал, что успел реализовать, Нальдо вырвал Силя из объятий трактирщика, осмотрел со всех сторон Баську и скомандовал:

– Уходим, пока попаданы раны не залечили, а то опять навалятся.

Трактирщик перестал выбивать чечетку зубами и стал ныть насчет оплаты за погром. Не такой уж это был и погром. Не считая сломанной табуретки и стола без ножки, больше ничего в средневековой столовой не пострадало. Никаких груд битых бутылок, как в приличных салунах за стойкой не имелось, а посуду попаданцы убрали загодя – оплачивать убытки здесь не любили. Вся битая утварь ограничивалось теми глиняными мисками и плошками, которые были на улетевшем столе. Эльф моментально пресек попытку вымогательства, пугнув владельца заведения каким-то рейдом.

Силь, отцепившись от трактирщика, переметнулся к Талику и чуть его не уронил. Обнаружив, что прекрасный демон стал статуей прекрасного демона, кавайный совершенно по-девичьи стал подвывать и причитать. Не успел он добраться до сакраментального "На кого ж ты нас покинул?", как эльф снова раскомандовался:

– Чего топчетесь? Потащили его отсюда! Баська, за ноги возьмешь, а ты, длинноухое чудовище, найди веревку и подвяжи ему крылья, чтобы за порог не зацепились! Трактирщик, еды собери, воды и... нет, здешнее пойло он брать не стал бы. Ну?!

Силь не нашел веревки и опоясал Талика сбруей его же меча. Меч кавайный положил сверху, как только эльф, кряхтя и ругаясь сквозь зубы, уложил не-легкого демона навзничь. Баська подхватил одеревеневшее тело за ноги, Нальдо ухватил за подмышки, но как приподняли, так и положили обратно. Еще бы этим двум недобитым санитаркам его такого могучего уволочь! Силь опять начал скулить, ожидая толпу попаданцев по их души и уши.

– Был бы без крыльев, волоком бы утащили, а так... – Эльф поозирался и что-то придумал.

Что он придумал, Талик не видел, потому что так сильно косить глазами не рисковал, но грохот слышал. Гениальной идеей остроухого оказался боевой стол, утративший в сражении четвертую конечность. На это не совсем героическое ложе его и перекатили, согнули-разместили между торчащих вверх ножек, обложили припасами как гуся яблоками и поволокли к выходу. Вставший на пути дверной косяк, который оказался узковат, эльф зарычав не хуже демона, выломал вместе с дверью. Бросил трактирщику на прощание: "Неограниченный кредит, зайдешь к торну Тувору", взялся в одиночку за обе ножки и выволок стол с Таликом наружу. Оказалось, что эльф не только быстрый, но и сильный, когда злой.

Несмотря на здешние нравы, тощую кобылку Силя никто из конюшни не украл. Силь не будь дурак, забрал свой транспорт вместе с торбой. Получается, что лошадь Талик тоже покормил. Животное было на редкость меланхоличным и продолжало хрупать овсом, пока на него грузили переметные сумки и рюкзак с вещами. Несмотря на такую смирность скотины, отважному демону совсем не понравилось лежать в непосредственной близости от копыта. Но дальнейшее ему понравилось еще меньше.

Баське вручили поводья и велели идти сзади, чтобы следил за попаданом – вдруг зашевелится, а Силь был послан вперед по курсу убирать с дороги камни. Камни кавайный убирал, а вот кочки не мог. Нальдо пятился задом и бурлачил стол вдоль по улице, приподымая, дергая и упираясь так, что стол рисковал лишиться еще двух ног. Столешница бороздила дорогу и ровняла её своей плоскостью и весом Талика. Демонический асфальтовый каток на примитивной эльфячьей тяге худо-бедно полз к воротам Парижа. Сначала Талик поглядывал по сторонам, благо эльф его видеть не мог, а заплывшего на оба глаза Баську вела кобыла. Кое-где за заборами и в окнах домов мелькали ухмыляющиеся рожи парижан, а потом стало не до коварных попаданцев. Тело постепенно обретало чувствительность, крылья дико заболели, про локоть и говорить нечего, но показывать, что отходняк начался, было никак нельзя.

На воротах демоническая выдержка кончилась. Даже Силь заохал, когда эльф переваливал стол через нижний брус – тунеядец, изображавший привратника, решил, что они – не телега и брус не убрал. Эльф не стал тратить время на скандал и преодолел деревянного "лежачего полицейского" рывком. Столешница проехалась по брусу и соскочила на землю. Голова подпрыгнула и вонзилась гребнем в доски. Эти доски, ни разу снизу не струганные, щедро поделились с крыльями занозами и щепками. Заболело все, сразу и невыносимо. Как бы Талик ни хотел прикидываться бревном и дальше, "Уу-уй, мама!" вырвалось само. Может он и смог бы уже встать и идти, но эльф-то на это не рассчитывал и волок стол дальше. Остроухий учел, что попадан пришел в сознание, и принялся вовсю нарушать инструкции, играя в дурачка. Баська держался за скулу и мычал, поддерживая начальство. Силь был осчастливлен вниманием сверх меры, потому что остроухий решил с ним пообщаться.

– Ну и как тут соблюдать инструкции?! – Риторически вопрошал Наль, обращаясь вроде как к попаданцу. – Как я могу их не нарушать, если у меня выбор между дракой, самоубийством и полной реализацией?! Чем они там думали? Как можно наблюдать и изучать, когда толпа малолетних попаданов собирается меня убить, а мой попадан перекидывается в волка от полноты впечатлений? – Талику захотелось завыть от такой новости: он же рассчитывал сначала крылья дорастить! А ушастый продолжал вещать, сдавая особенности местной жизни с потрохами. – Вот досталась бы мне магичка-попаданша, отправилась бы она в магическую школу себе на радость, еще бы и в люди вышла! Вместе со своими куцыми магическими способностями хоть доучилась бы до среднего образования! И мне премия, и ей – хорошо! Вот скажи мне, ты, жертва частичной реализации, тебе сколько лет?

– Двадцать один. – Против "жертвы" Силь даже не возразил.

– И не стыдно? – Наль отстановился отдышаться и оглядеться. – Не стыдно, да?

– А что? – Зашмыгал носом кавайный.

Баська решил внести свою лепту.

– Врёше... шударыня. Шришсать, не меньше. – В отличие от вампирического избытка зубов, у Баськи похоже образовался их недостаток.

– Вот! – Назидательно сообщил Наль и поволок стол дальше. – И все вы так! Воплощаетесь – врёте, реализуетесь – опять врёте, сколько ж можно? Ты почему попадану не рассказала, что мы – на окраине, где шляется всякая реализованная детская неожиданность без надежды повзрослеть, а?

Силь шмыгал носом и молчал. Талик молчать не мог и стонал. Но шевелиться пока не спешил – больно же! Последующее откровение вогнало его в ступор почище хвата за нос.

– А мы ж ваш шалели! – Прошамкал Баська.

– Еще как! – Подвердил Наль. – Живые же... вроде как. Дети же! В основном. Успокаивали! – Уже задыхался эльф, перетаскивая стол через очередной бугор и колдобину. – Успокоили на свою голову! Права у них! На жизнь! А почему спрашивается реализованному слепку личности надо давать права, если его оригинальная личность сидит дома и кашу кушает, а я его материально-воплощенную вторичную сущность на себе волоку? Почему я должен считать его живым? Потому, что он тяжелый? Не-э-эт! – Сам себе возразил остроухий. – Это потому, что он здесь из плоти и крови, потому что он мыслящий и у него есть шанс на полноценное развитие! Да чтоб онемел тот, кто об этом проболтался, да видел я его сострадание там, куда великий Шерлок загнал Мориарти! Где брать мотивацию на объединение реальностей? Кто из этих героев хочет к маме, зная, что они у мамы все равно есть? Вот ты, мечта садиста, понимаешь что у твоей сущности-близнца уже есть муж алкоголик и весь набор переживаний, который ты тут обрести пытаешься? Хочешь де-реализоваться?

– Не надо! – Заныл Силь, как будто эльф вполне мог щелкнуть пальцами и испарить его.

– Ага. Ну да. Это же фактически смерть, да и не антуражно, правда? Алкоголик – не романтично. Шелковых шарфиков не покупает, мечом не машет. Фи! – Издевался остроухий. – Не исключено, конечно, что ты-вторая сидишь там в Изнанке как старая дева и всей радости у тебя в жизни – очередную похабщину почитать. И непременно про эльфов! Опять не то, да? А тут вот какой он: демон шерстистый! Красота! – Прокряхтел Нальдо, победив очередной бугор.

Талик "шерстистость" оставил на "подумать позже" и попытался представить себе, что он сейчас сидит перед монитором, сочиняет очередной роман, а тетя Зина опять пристает с чаем. Танька хочет еще одного "ельфика, чтоб девчонки в классе от зависти лопнули", а дядя Толя караулит его на лестнице в надежде остаканиться. Не получилось. Он весь был здесь, на столе, который тащил вполне натуральный эльф, локоть ныл и дергал, а рядом хлюпало носом не-пойми-что с точки зрения пола, но вполне живое.

– И жа што нам это накажание?! – Поддержал иссякающую тему Баська.

– Магическая составляющая нашего мира откликается! Пора бы знать торн Басир! И чем дальше, тем хуже! – Нагнетал жути Наль. – Узнать бы доподлинно, какой умник первым сопряг попадание с травмой, смертью и прочей чепухой?! Что ни попадан, так с перепугу! Как ждут, прямо, чтобы с ними что-нибудь случилось, чтобы попасть. Хулигана в подворотне испугаются до мокрых штанов и – к нам в образе героя! У не-героя уже штаны постираны и давно просохли, а мы тут от его подвигов отбиваемся или демонов на себе таскаем! Вот – наглядное пособие тащу, полкой стукнутое! А тебя чем стукнуло, жертва эротики?

– Ничем. – Пристыженный Силь откинул очередной камень. – Я на самолете летел... Страшно. Думал падаем... Глаза зажмурил и... Думал всё, упали.

– А-а! – В голосе эльфа даже послышалось сочувствие. – Я бы тоже испугался. На вашей технике летать можно только по приговору суда. Пассажиры-испытатели! Лишний раз подтверждает теорию, что в Изнанке сошлись век удешевления технологии с желанием от неё сбежать. По лошадкам соскучились, по телегам! Герои... Ну-ну! – Эльф выдохся. – Всё. Дальше не пойдем. Ночевать будем здесь.

Талик смотрел в потемневшее небо. Звезд было много, как августе. Да судя по погоде, здесь и был август. Одна из звезд сорвалась с небосклона и искрой скользнула вниз. Желание загадывать не хотелось, даже – желание, чтоб всё болеть перестало. Раз болит, значит – живой. Хотя, эльф тоже признает, что он живой. Живой кто? Живой писатель Золотов, он же – условно – читатель Зольников, он же демон... Витольд. А то демон Виталий как-то не звучит. Вслух об этом пока сообщать не обязательно, но про себя – можно. А где-то там... в Москве сидит за монитором или уже спит опять писатель Золотов, ни разу ни Зольников, совсем не демон и вовсе не оборотень... Ну и кто сказал, что он-тамошний первичней его-здешнего? Надо будет подкинуть эльфу этот философский вопросец, пусть мозгует. И как не вовремя остроухий свернул тему! Ничего о писателях не сказал. Значит, подозревает все-таки или исполняет остатки инструкций, на всякий случай. Перестраховщик. И про самолеты знает...

Очередная звезда снова прочертила небо, и Талик чуть не подпрыгнул лежа. А может, это они? Точно они! Летают на своих дирижбанделях на Изнанку и следят. Очевидцы так и описывают: "Сигарообразный предмет, который очень быстро передвигался". Их даже летчики видели. А уж контактеры... А сами рассказы контактеров про инопланетян?! О! Ладно, то, что глаза круглые и большие, так это людям со страху кажется. Но кто знает, может к комбинезонам прилагается такой шлем страшный, чтобы за приличное существо не приняли? Одевает эльф этот шлем, летит в командировку, а потом нарушает инструкции, идет на контакт, снимает шлем...

– И насилует наших женщин! – Вслух выдал Талик, вспомнив многочисленные телепередачи, в которых контактерши описывали, как инопланетяне их использовали в сексуальных целях.

– Хто? – Вздрогнул отдыхавший рядом с ним Баська.

– Хто-хто? – Передразнил Талик. – Эльфы, кто ж еще?

– Чего-о?! – Возник из темноты Нальдо с охапкой валежника. – Каких женщин насилуем?!

Никак до леса сбегать успел. Виталий понимал, что где-то как-то этот эльф его все-таки спасал и инструкции нарушал, и вообще много чего рассказал, но не нравился он ему и всё тут! И пусть это выглядело по-идиотски: лежать на перевернутом кверху ножками столе и зачитывать обвинительную речь (прокуроры обычно при этом стоят за столом и шуршат бумажками), но сама речь того стоила.

– Ваши летающие объекты неоднократно видели в нашем мире! И сигарообразные и тарелкоподобные! Тысячи свидетелей по всему миру готовы подтвердить, что вы посещаете наш мир! Регулярно! Посещая наш мир, вы, пользуясь своими продвинутыми технологиями и... ментально воздействуя, завлекаете в свои транспортные средства наших женщин и ставите над ними опыты сексуального характера! – Мысленно Талик себе поаплодировал. Наверняка он был первым, кто смог объединить дирижбандели, или то, как они выглядят издалека, и гадкий моральный облик эльфов, которых так любят всякие Таньки.

– Баська, по-моему, он у нас реализовался еще чуток, но не в ту сторону. – Эльф придирчиво разглядывал увязшего гребнем в столешнице Талика. – Хотя... для волка-оборотня с примесью демона такие собачьи мысли вполне годятся.

– Я не пёс! – Дернулся Талик и взвыл от боли. – Я....

– Давай, давай! – Подбадривал остроухий. – Ну! Подсказываю: "Я – волк! Я волк – свободной стаи!" Только я тебе не Акела и не промахнусь, если еще раз такую мерзость услышу, понял, шакал Табаки?! – Эльф разозлился не на шутку. Он и с хворостом-то уже пришел злющий, как после драки.

– Да не летают они к нам. – Влез в назревающие разборки грустный Силь. – Это всем уже здесь известно. Реальности иногда... просвечивают. И тогда немножко видно... там, где пусто. В небе... или на море. А о нашем мире они от нас знают. И здесь тоже иногда бывает самолеты видно. Да, сородич?!

– Уйди от меня, ты, последняя-попытка-оргазма-в-смертельном-падении! – Взвился Наль, швыряя хворост. – Еще раз ко мне полезешь или назовешь сородичем, у.... ух, что я с тобой сделаю!

– Что?! – С придыханием спросил Силь и уставился на эльфа с надеждой.

– О-ой! И это первый день! – Нальдо схватился за голову. – Баська, разводи костер. Будем отмываться и штопаться. И разломай этот стол, освободи волко-демону гребешок, пусть сам ходит, хватит разлеживаться!

Свалив все дела на гнома, эльф растворился в потемках. Судя по плеску, который вскоре донесся до ушей Талика – мыться пошел. А вот Силь, который, нашел родимую струю "натурал меня не любит, но это не надолго", нацелился идти следом и получить обещанное "ух, что сделаю". Талику было все равно, к кому липнет знаток местной экзотики, лишь бы болтал по теме. Куда обиднее было зачисление в шакалы, ошибка в выводах и "гребешок". Гребень уменьшился что ли? И все-таки эльф мог Силя и утопить.

– Вот, значит, зачем ты за эльфом таскался! – Прорычал Талик, нахмурив брови. – Приставал к нему?

– Я за хворостом ходил... тоже! – Тут же стал оправдываться кавайный, демонстрируя свои три ветки. – Я сейчас с костром помогу, торну Басиру!

Пока повеселевший Силь, который конечно же списал упрек на ревность, суетился с ветками и сучьями, Баська честно пытался разломать стол. Талику это надоело: гном был самый побитый, по крайней мере внешне, а стол, сколоченный из толстых досок и брусьев – крепкий.

– Ррррэххх! – Рявкнул могучий демон и с хрустом выдрал голову из досок. – Пытаясь не слишком беспокоить руку и крылья, Талик разобрался со своим ложем ногами и здоровой рукой: положил между двух бугорков, попрыгал, и доски сдались под демоническим весом. – Вот, сухие дровишки! – Гордо сообщил он, глядя на восторг в глазах зрителей.

У Силя восторг выражался в том, что глаза аж закатились, а у Баськи приоткрылись заплывшие щелки. Могуч. Еще б не восторгаться! И по-прежнему красив. Проверив гребень здоровой рукой, Талик удостоверился, что тот каким был, таким и остался. Но тут вернулся эльф и все испортил.

– Костер разожгли. Молодцы. Демон скачет. Одной проблемой меньше. Ленты на бинты отдай, жертва японского недотраха! Гм. Миль пардон. – Осекся эльф. – Ну, достал он меня сегодня, понимаете? А теперь подсчитаем убытки и разберемся с ранениями! – Бодро, как массовик-затейник закончил остроухий.

Вот про убытки-то Талик и забыл за всеми волнениями и новыми сведениями. А подсчитать было что. Да и раны...

– Мне какой-то гад коготь сломал. Что у меня там, а? – Спросил он Баську, поворачиваясь к огню, чтобы было лучше видно.

– Мяшо, шплошное. – Нашел чем утешить гном.

Сразу же стало больнее.

– Подумаешь! – Встрял эльф. – Страшшшный демонический перелом! Коготок сломал. Отрастет. Что ты как девица, сломавшая ноготь, трясешься? Заживет как на собаке... в смысле на волке. Зализать, конечно, не сможешь: локти кусать пока не научился, но ленточку мы тебе повяжем и будешь как новый. Иди, в Сене искупайся.

– В чем? – Не понял Талик такого метода лечения. Где это видано: с открытой раной в стогу кувыркаться! – Зараза же попадет! Сенная лихорадка!

– В речке? Лихорадка? Сенная? – В свою очередь не понял эльф.

– А... так это... Сена? – Талик этот ручей в звание реки в жизни не произвел бы.

– А ты как думал? Протекает через Париж, значит – Сена. Не переживай, мы выше города, так что вода здесь чистая. Да иди уже, брезгливый ты наш! – Толкал он Талика в спину. – Я же мылся. И ты не умрешь. С твоей шерстью нам только блох не хватало. Демонических.

Талик брел к ручью-Сене и думал. Перспектива была та еще. Вот о блохах у оборотней писатель Золотов никогда не размышлял и не писал. С одной стороны, они должны быть, если оборотень в образе волка шастает по лесам или просто по травке гуляет. Запросто и сразу. Это он знал по постоянным стенаниям соседа, хозяина того Тайсона, который послужил прототипом Тузика. Вечно он приставал: "Поищи в инете, где этой фирмы ошейники против блох продаются, и вот эти, и вот еще это... язык сломаешь... и в ампулах, а то мы на дачу едем, и глистогонное". Ужас! Еще и глисты! После некоторых препаратов Тайсон то гнал паразитов прямо на лестнице, не добегая до двора, то маялся тошнотиками после каких-то капель из тех самых ампул. Но ни в одном из миров, куда попадал главный попаданский герой, то есть – он сам, таких средств не было. Интернета тоже не было. Вспомнил! Каниквантел! Но где ж это видано, чтобы герой-оборотень еще в своем мире запасался этим каниквантелом и еще как там... В памяти всплыла строчка "Дронтал джуниор сироп сладкий для щенков купить". Тьфу! В общем, такого не предусмотришь и не опишешь. А делать-то что-то надо! И, кстати, когда оборотень обратно перекидывается, во что перекидываются его блохи? Гельминты – понятно, что им в животе сделается? Хотя, живут же как-то волки в природе. "Живут, но плохо и недолго" – опять прорезался внутренний голос.

Размышляя над своими новыми проблемами, Талик раздевался на берегу ручья. Рубаха могла теперь пригодиться разве что на тряпки – мыть полы в будущем имении. Дороговата тряпочка. Шелковая. Лучше озадачить Силя. Шить умеет, пусть заштопает как-нибудь. Штаны... Штаны уцелели. Но... Можно теперь обходиться шортами. Ниже груди начиналась полоса густых волос, которые уже на бедрах переходили в полноценную шерсть, густую, с подшерстком – все как положено. Не обросли только ступни со шпорами на пятках. Так что сапоги с аккуратно обшитыми вырезами под задние когти были все еще актуальны. Ощупав себя всего, Талик обнаружил такую же густую поросль на плечах. Мохнат. Настоящий мачо! Зверь просто!

Поприседав в самом глубоком месте и поплескав водой в лицо, волко-демон Витольд отфыркался и выбрался на скользкий берег. Локоть заныл с новой силой. Надо было бинтоваться. Из его личных потерь в бою он насчитал коготь и рубашку. Да и ту можно залатать... наверное. О! Меч!

– Меч! Рррры! – Рычал Талик, подходя к костру.

– Да вот твой меч лежит, успокойся! – Отмахнулся эльф. – Давай на перевязку, блохоносец-в-потемках.

– Бррроненосец Потемкин! – Продолжал рычать волко-демон.

– Не... броненосцев-оборотней пока не случалось. – Придуривался Наль. – Блохоносцев – сколько хочешь. Все – твоя родня, вот встретишься, носами потрешься, блохами обменяешься, считай – породнился! – Издевался остроухий, бинтуя локоть голубым шелком.

– Завтррра вернусь в Париж. Прибью гнома! Впарил мне этот дрын! – Разорялся Талик, проклиная самую дорогую покупку и продавца. – Возврату не подлежит! Гад бородатый!

– Сам купил. Предупреждали! Головой надо было думать! – Занудствовал эльф, как будто Талик к нему угодил в стажеры вместе с Баськой.

Силь, приставленный к ужину, тут же подбежал с ложкой какого-то варева.

– На, попробуй! – Он опять захлопал пушистыми глазами в попытках их "состроить". – Правда: назад не примут. Закон такой. Но ты не расстраивайся, что-нибудь придумать можно.

– Ага! – Эльф осматривал результат. – Другого, такого как он, найти и порядок! Такого, чтобы знать не знал, что эспадон – оружие в основном против копейного строя, носилось на плече как дубина, или на перевязи, на правом плече как сумка, в походе иногда в чехле для переноски и никогда – в ножнах, и еще раз никогда – за спиной. К нам тут порой ролевики попадают, продвинутые, вот их не проведешь. Или реконструкторы двинутые – их тоже. Не волнуйся, найдется такой как ты. Думаешь, почему продаются эспадоны и ножны? Потому что – самый ходовой товар. Каждый второй герой мечтает себе двуручник за спину привесить. Не ты первый, не ты последний. – Закончил лекцию остроухий. – Рукой не двигай. С утра посмотрим, как заживает.

Талик от стыда чуть деревянную ложку не откусил. Его герой, то есть он сам, всегда ходил с двуручником за спиной, махал им одной рукой и -да – носил его за спиной в ножнах.

– Ой! Осторожнее! – Силь подставил ладошку Талику под подбородок, чтобы варево не пролилось. – Придумаем. Приспособим как-нибудь.

– Ррры! – Предупредил попытку поглаживания Талик, но похлебку заглотил. – Придумает он! Меч, ножны! Столько денег впустую! – Продолжал он сокрушаться, уже признавая свою ошибку.

– Придумал! – Кавайный, который оказался все-таки яойным, метнулся к мечу и поволок его наружу. – Ты на какую длину его достать можешь? – Тащил он из ножен сверкающую сталь. – Вот настолько? Больше? Вот здесь и отпилить, новое острие заточить, а из обрезка сделать кинжал! – Захлебывался Силь. – И носить меч в этих же ножнах! Все подумают: "Идиот малолетний!", а ты меч из ножен рраз и выхватишь! Кинжал из-за пояса... два! И всех в лоскуты! Вот!

– Хм. – Талику понравилось все, кроме "малолетнего идиота". С одной стороны, половина двуручника должна смотреться странновато. Длинная рукоять под двойной хват, боковые кольца и бац.... короткое лезвие, как купированный хвост. Тьфу, собачьи сравнения какие-то! А ведь у меча еще где-то центр тяжести должен быть. Или что-то вроде того. Теперь не будет. Зато его и впрямь можно будет – рраз! Тайное оружие. Ха! В смысле – с подвохом. – Чем пилить будем? – Перешел он к практической части.