Текст книги "Реализация (СИ)"

Автор книги: Елена Лобанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Оооооой! – Высказался Виталий вслух за всех сущностей – всех, кроме героя-любовника. – Ничего себе... А... – Талик попытался оценить размер нанесенного им ущерба, но бросил это дело. Кто знает, сколько может стоить экологически чистая дверь по расценкам "Изольгана"? Побег представлялся куда как более актуальной задачей. Вот над этим и стоило думать в первую очередь. – Наль, я же, правда, ничего не помню. А сколько я здесь уже лежу?

– Скоро утро. – Эльф чем-то булькал в углу. Наверное, запивал свой долгий монолог.

– Слушайте, – Талик надеялся, что хотя бы Силь встанет на его сторону, – давайте сбежим, а? Я из ближайшего бутика оплачу им перину, косу и что там еще... А где Баська, кстати, и хоббиты?

– Хм, вспомнил... – Эльф, похоже, затаил на него злобу за то, что Талик как кровожадный ацтек собирался принести остроухого в жертву ...

Бормотун оживился:

– О! Талик, это же писательское воздействие!

– Точччно! – Поддержал Витольд. – Писатель, дави конвоиру на мораль. Нечего было всяких графоманок держать здесь без надзора!

– Пфе! – Откликнулась новая сущность. – Да какое у них воздействие!?

– Молчи, Гогруль воркующий! – Взрычал демон.

– Наворковал нам тут! Разориться можно! – Присоединился Ботончик.

– Даже не пожрали толком! – Ожидаемо добавил Витас.

– Так что с Баськой? – Забеспокоился Талик.

– Дверь сторожит. – Спокойно отозвался эльф. – Вставай, давай, жених недобитый. Иди штаны одевай. Вещи в мешке рядом дверью. Хоббиты в зале под столом сидят. Там мёд сквозь щели в столешнице протёк. Облизывают стол снизу.

– Несчастные существа. – Подала голос притихшая было Силь.

– А с ними ничего больше не случилось? – Очень проникновенно поинтересовался Талик.

– А что с ними должно было случиться? – Силь явно не разгадала его намёк, а эльфу болтать надоело, и он отмалчивался.

– Но со мной-то случилось! Чуть не реализовали в горгулЯ, писательницы проклятые! Меня проняло прям не знаю как! Почему их без охраны держат!?

– Проняло... – Силь задумалась. – Ну, не знаю... со мной всё в порядке.

– А со мной нет! – Уже напирал писатель Золотов. – Бежим отсюда, где выход!? Вдруг они еще про какого-нибудь монстра расскажут, так я еще не то натворю...

Талик нашёл на ощупь мешок, вытряхнул содержимое на пол и отыскал штаны имени графа Толстого. Хорошо, что меч и кинжал в прихожей остались, а то бы он точно навоевал не хуже Буденного с криками "Наше дело – рубать!"

Нальдо пребывал в прекрасном настроении. Сильмэ Сильтаирэ согласилась стать его девушкой. Очень красивая и очень ревнивая, как выяснилось, девушка-то. Но это же счастье! Какие попаданы? Подумаешь... Наль даже не очень злился на Зольникова-Золотова. Даже совсем не злился. Что там в их попадане такое реализовалось, еще предстояло выяснить, но результат был налицо. А Зольников своего лица пока не видел. Вот как увидит... тогда пусть попробует объяснить, какой такой персонаж из романа трёх писательниц в нём воплотился. В бредовом сочинении соавторов подобных красавчиков точно не было. Зольникова стало даже жалко.

Мимо караулящих в зале Ольги и Изольды попадан промчался с распахнутыми крыльями как заполошная несушка, пробормотав: "Мы за подарком с утра пораньше!" Попаданка Наталья, страдавшая где-то на верхнем этаже "благородной мигрэнью" побег жениха вряд ли заметила. Читатель Николай как спрятался в кухонном шкафу, так и не вылезал, поэтому спешный отъезд будущего члена семьи тоже пропустил.

Хоббиты, которым Зольников предложил "А кто бы лошадей отвязал", чуть поводья не оборвали. Если бы не потёмки, попадан точно не стал дожидаться, пока отвяжут его мерина, и попытался бы улететь. И хорошо, что замаскированный горный ползун не реагировал на удары пятками как обычный конь, а то попадан не улетел, так ускакал бы галопом.

И всё-таки Нальдо и Зольников вырвались на лошадях вперед, а Силь и Баська с хоббитами догоняли. Писательница Изольда кричала вслед, требуя, чтобы Зольников привёз помимо подарка бересту – составить брачный контракт. Заплатить сначала за ужин и ночлег попаданка не требовала: Нальдо и Силь, после того как связали своего подопечного, рассказали ей, кто они такие. Изольда и Ольга уяснили суть в меру своего разумения... "пришельцы из прекрасного будущего". Но совет – не обманывать путников и заняться духовным ростом – поняли правильно: ни за предсказания, ни за размазню из овощей "пришельцы" непомерную цену платить не будут.

Талик безостановочно колотил пятками своего коня, но упрямый мерин не желал переходить с быстрой рыси на галоп. В предрассветных сумерках видно было почти сносно, однако мерин, как будто боялся переломать ноги. А может, и правильно боялся, если он и впрямь бывший попаданец и чуть-чуть умнее обычной лошади.

На другом берегу реки показались домишки. Деревянный мост через мелкую речку предлагал свернуть направо, дорога вела прямо вдоль берега. Талик придержал коня. За Харирамой небо уже совсем посветлело.

– Ну... – нарушил молчание сущностей демон, – едем в деревню "Восходящего солнца", или всё-таки вдоль реки к оркам?

– В деревню. – Поддержал Бормотун.

– После того, как на нас чуть венчик всебрачия не натянули, анимэшники не страшны. – Храбро заявил Бутончик.

– Хотя бы мяса раздобудем. – Оборотень был в своём репертуаре.

– А девочки-анимешницы такие лапочки-и! – Попытался наладить мирные отношения с сущностями герой-любовник.

– Молчи, Горгуль недобитый! – Рыкнул оборотень, окончательно закрепляя имя за новой сущностью.

– Значит так, – озвучил своё решение Талик, – кандидатура любой девицы, годной для соблазнения, сначала выставляется на общее голосование. И должна набрать не менее... четырёх голосов. А теперь – в деревню! Подальше от глуши, тёток и Саратова!

Глава 17

Сонную Харираму Талик невзлюбил еще до того, как увидел её первую жительницу. Надо же было такого наворотить: ни одной прямой улочки – сплошные извилистые закоулки. В Японии, видите ли, нечистая сила ходит только по прямой, а на кривой дорожке плутать изволит! Защитились, называется, от злых духов! Совсем япономаны утратили связь с родиной. В Отечестве нечистая сила как раз-таки по кривой предпочитает передвигаться. Именно этим Талик и занимался. За ним рысил отряд, перестроившись обычным порядком. Силь перебралась в седло к Нальдо, Баська и хоббиты пристроились в конец процессии.

Талик, – подал голос демон, – я теперь знаю, что у японцев очень умный обычай... "Семь загибов на версту" называется. Но мне петлять уже надоело.

Маг оживился.

– Здесь все сорок семь загибов, если не больше. Но в остальном – совершенно не азиатское поселение. Ни бансаев, ни садиков с камнями...

– Ррры! – Вставил своё мнение Витас. – Мы не садики, мы харчевню ищем. А как её искать, если не понятно, где здесь главная кривая!? И по запаху не поймёшь! От нас самих запашок такой, что весь нюх отшибло.

– Фух! Да. – Присоединился к возмущённым сущностям Бутончик. – Еще толком солнце не взошло, а жарища, хоть в речку ныряй!

Писатель Золотов как самый главный, принял решение:

– Сейчас я с конвоиром договорюсь, и взлетим в разведывательных целях, посмотрим, где здесь еду купить можно.

Талик попытался развести крылья в стороны, чтобы хоть ветерком обдуло, и почувствовал, что что-то не так. Совсем не так. Еле-еле лопатками шевельнул. Тяжесть неподъёмная.

Сущности замерли, Талик зажмурился, не рискуя детально рассмотреть крыло, и бросил поводья. Мерин встал.

Конвоир был тут как тут:

– Чего стоим?

– Наль... – Талик-то уже мельком видел край своего крыла. – Скажи, что у меня там сзади, а?

– Хвост, как обычно. – Издевался остроухий. – Свернулся колечком и трясётся. Зольников, ты чем это так свой хвост напугал, а?

– Кончай шутить! И без твоих шуток плохо! Перья сзади есть? – Сорвался на рык Витольд, загнав сущность писателя куда поглубже.

– Есть, а как им не быть!? – Не унимался конвоир. – По всей плоскости крыла понатыканы. Равномерно.

– Одного крыла?! – Рыдая, пробрался на первые роли Бутончик.

– Двух. – Скупо выдавал информацию эльф.

Талик открыл глаза. Чего жмуриться, итак всё ясно: теперь он не крылатый графо-демон, а пернатый почти-граф. Крылья отливали в синеву, нижние маховые перья имели кокетливую голубоватую каёмочку. Оттеночек неприятно напоминал окрас индюка.

– Охххх! – Мысленно вздохнул демон. – Вот тебе и куриные ассоциации! Талик, щупай давай, на что наши крылья похожи там, под перьями.

Талик вцепился в крыло и полез трясущейся рукой под перья изучать своё новое приобретение.

– Шкура на месте. Крылья прежние, кожистые, только дурным пером обросли по всей поверхности.

– М-да... – Задумчиво протянул Бормотун. – Мы теперь – загадка природы. Где же это видано, чтобы нетопыриные крылья были покрыты перьями?! Нонсенс!

– Демонические крылья! – Рычал Витольд.

– Вампирьи! – Настаивал Бутончик.

– Какая теперь разница, – угрюмо бурчал Талик, – главное, что с двух сторон перья. Изнутри и снаружи. И тяжело и жарко. И цвет... Тьфу!

– Ну, откуда у волка перья!? – Скулил Витас. – Талик, загляни в штаны... Вдруг там теперь вместо шерсти гагачий пух!?

Золотова прошиб холодный пот. Никакие писки-визги Силь, увещевания Нальдо и Баськи не могли его остановить. Он кое-как спешился и принялся расстегивать рубашку и развязывать пояс пижамных штанов. Лихорадочное ощупывание и осматривание показало: шерсть на пух не поменялась. Витас проскулил: "Ну, хоть что-то", и замолк. Мышцы тоже никуда не делись. Когти нигде не отвалились, хвост по-прежнему был демоническим с острым костяным наконечником. Талик застегнулся, подвязался, извинился и полез когтями в ирокез – расчесать. Там его поджидал новый сюрприз. Под пальцами оказался не жёсткий волос торчком, а очень даже мягкие и кучерявые... локоны. Талик ощупывал шевелюру, пытаясь понять, что у него теперь за причёска. Локоны по обе стороны гребня были коротковаты, чтобы их подтянуть к носу и рассмотреть, зато на затылке обнаружилось такое волосяное богатство, что смотри-не-хочу. Писатель Золотов перетащил вперед волнистую гриву. Длина впечатляла. Можно косу заплетать, и получится она не короче, чем до пояса. Но хуже всего был цвет. Тёмно-голубой.

Все сущности пребывали в онемении, чем и воспользовался свежеобретённый Горгуль.

– Девочки обожают длинноволосых демонов! Волосы надо заколоть в хвост. Красота! И цвет получился, что надо. Очень необычный, сразу привлекает внимание. А перья! – Разорялся герой-любовник. – Настоящий тёмный ангел любви!

– Селезень переросток! – Отмер Витас.

– Петух крашеный! – Припечатал маг.

– Птица счастья синюшная! – Поддержал его Витольд.

– Талик, – Бутончик всхлипывал, но держался, – нам срочно нужен крем-депилятор и ножницы!

– Где ты видел депилятор для кур, вампир травоядный!? – Скорбно рычал демон.

– Вампир дело говорит. – Неожиданно поддержал Бутончика маг.

– Да! – Бутончик приободрился. – План – такой: волосы можно состричь или вообще сбрить – не беда. Продадим их любой местной ведьме как волосы русалки. Отрастут, тогда ещё раз продадим. Я в мальвины не записывался! Лучше быть бритым вампиром с шипастым гребнем, чем вот таким... тёмно-голубым! Перья или ощиплем или...

– Без "или"! – Взял на себя ответственность Бормотун. – Крупные пойдут на продажу как принадлежности для письма, мелочь – на набивку подушек.

– Правильно, – поддержал сущности оборотень, – а то еще и куриные вши заведутся, а куриных шампуней пока не придумали. Мои блохи от такого соседства сбесятся.

– Отходы – в доходы! – Выдал лозунг меркантильный вампир.

– Согласен! – Присоединил свой голос "за" Витольд. – Кучеряшки с головы точно сбрить надо. Талик, срочно покупаем бритву.

Талик в задумчивости потёр подбородок, а следом щёку.

– Гм... все почувствовали, да? У нас еще и кучерявые бакенбарды имеются... – задумчиво сообщил он всем сущностям. – Ладно, значит, опять бриться придётся. – Талик привычно провёл руками по рогам и застыл.

Очередная новинка во внешности немедленно требовала зеркала. Одним ощупыванием тут было уже никак не обойтись. Рога перестали быть бычьими. По крайней мере, Талик никогда не видел быков с витыми рогами. И загибались они теперь не вперед, а назад.

– Горгуля на вынос! – Приговорил новую сущность Витольд.

Талик почувствовал, что сущности внутри кооперируются для совместных действий, а чем закончится изгнание новенького элемента ещё неизвестно. Частичный летальный исход – это вам не таблица Менделеева, такое ни одному патологоанатому и в страшном сне не снилось.

– Без паники! – Отдал приказ писатель Золотов.

– Правильно! – Опять влез Горгуль, у которого чувство самосохранения, похоже, отсутствовало напрочь. – Я вам не купидон, чтобы рядом летать! Между прочим, очень красивые рога получились. Демоничнее, чем раньше.

– Цвет!? – Рычал, требуя ответа, Демон.

– Чёрные. – Отчитался герой-любовник. – Классические, как у всех соблазнителей.

Талик выбрал перо покрупнее, дёрнул и взвыл не хуже Витаса. Витас завизжал на весь мозг как шавка, которой попытались оторвать хвост, Бормотун стонал голосом старого радикулитника, демон шипел и стегался хвостом, Бутончик по-комариному пищал. Больно было всем. Аж слезы на глазах выступили. Талик перевёл дух. А ещё говорят, что к депиляции можно привыкнуть. Чушь! К такому самоистязанию привыкнуть невозможно! Перо осталось у Талика в руке, но судя по первому опыту, предложение о тотальном ощипывании себя живьём надо было пересматривать.

– Силь... – Талик как мог проникновенно воззрился на кавайную предательницу. – Скажи, я на демона похож?

Попаданка молча, но очень часто кивала. Главный конвоир до ответа не снизошёл. Самым сердобольным оказался Баська. Он подъехал поближе к Талику и придирчиво осмотрел его со всех сторон.

– А в профиль повернитесь, сударь. – Гномыш на своей лошадке почти сравнялся с Таликом ростом, наверное, поэтому, особо тщательно рассматривал его лицо. – И еще раз фасом. Эта... в смысле лицом прямо... Похож. – Закончил осмотр Баська.

– На демона? – С надеждой рыкнул Витольд.

– На демона тоже, ага. – Гномыш был чему-то очень рад, что настораживало. – Таким и оставайтесь!

– Тоже... – Талика грызли нехорошие предчувствия. – А ещё на кого?

– Эта... на Пушкина. Очень. На Александра Сергеевича. – Баська одобрительно покивал. – Ну, почти. Только рогатый очень.

– Зеркало... – Просительно просипел писатель Золотов.

Силь всё-таки сжалилась, спешилась и пошла к заводной лошади копаться в своей котомке. Привязанные к седлу хоббиты хихикали, вертелись, хватали попаданку за руки и всячески мешали. Талик тихо зверел. Наконец, он получил маленькое круглое зеркальце в деревянной коробочке. Оно и у Силь-то на ладошке вполне помещалось, а в его демонической лапе почти терялось. Но Пушкина можно узнать и в маленьком зеркале. Отомстил, значит, за Салтана, покойное "наше всё"! Или за "Золотого Петушка"...

Нальдо присмотрелся ещё раз. Не зря Зольников ему кого-то смутно напоминал. Ай-яй,яй, нельзя быть таким невнимательным. Баська-то был почти прав. Попадан, и впрямь стал почти похож на того писателя, если не обращать внимания на синие волосы, рога и гребень. На крылья тоже лучше внимания не обращать. Как есть – оперённая летучая мышь. Козлорогая.

У некоторых демонов и ангелов, а так же, прости Творец, некоторых крылатых эльфов-попаданов, перья встречались, но росли они всё-таки на птичьих крыльях. Ну, никак не на мышиных. Хотя, справедливости ради надо заметить, что Зольников-Золотов больше походил не на самого Пушкина, а на его портрет, изрядно изувеченный художником, больным и неизлечимым, который дорисовал на оригинале кучу нелепых атрибутов и раскрасил некоторые из них в тёмно-синий цвет. Нальдо встречал много странных реализаций, но такой воплощённой нелепицы – ни разу. Сопровождаемый тем временем разглядывал себя, пытаясь увидеть новый облик целиком, стонал и ощупывал пухлые губы. Разрослись, ничего не скажешь, даже клыки прикрыли.

Силь забралась в седло, и, пользуясь тем, что подопечный очень занят своей преображённой персоной, шепнула:

– План одобрен. И, поздравляю, Вы повышены в звании, Старший Охотник.

– Благодарю. – Так же тихо шепнул Наль и тоже воспользовался возможностью: Силь достался поцелуй в ушко.

В следующий момент Сильмэ извернулась, повисла у него на шее и поцеловала так... Так что появившаяся местная попаданка сразу поняла: этот эльф занят, лучше не покушаться.

Жительница хибары, рядом с которой Зольников устроил остановку и свои вопли-визги-стоны, окончательно пробудилась и вышла посмотреть, что происходит. Ну, вот... Харирама проснулась.

– Ой, эльфы целуются! Кавайи! Няшечки! – Пропищало недоразумение с пушистым хвостом.

Из сарайчика напротив появилось похожее существо – на голове беличьи уши, сзади пушистый хвост.

– Ой, какой няшный, ми-ми-ми! – Этот восторг предназначался Зольникову.

И началось...

Харирамцы разве что по крышам не лезли в надежде «обми-ми-шить» приезжих. Талик совсем не ожидал, что странная синяя шевелюра и перья вызовут такой ажиотаж. Впервые со времени попадания в Мутное Место его успех у дам оказался несомненным, и никакие эльфы не могли с ним, Виталием Золотовым, потягаться в популярности. Жаль, что очаровательные харирамки оказались сплошь японисто-мультяшными: кто с хвостом, кто с глазами-блюдцами, и с волосами всех цветов – от оранжевого до зеленого.

С высоты своего и конского роста писатель Золотов разглядел как минимум троих таких же синеволосых, как и он сам, попаданок. Определить, кто из харирамцев по какому произведению реализовался, было абсолютно невозможно. Почитатели японских лупоглазиков наверняка представляли милые сердцу образы, даже читая его, Золотова, героические произведения. И далеко не все харирамцы были дамами. Хорошо, что Талик уже привык к Силь с её ужимками и лохмотушками. Как выяснилось, у кавайной попаданки был ещё вполне приличный вид по сравнению с некоторыми здешними жителями.

Толпа уже запрудила узкую улочку, но народ всё пребывал. Казалось, ещё немного, и местное население полезет на Таликова мерина.

– Писатель, – бурчал Витольд, – мы здесь вообще кто? Демон в японском этническом стиле, что ли? Нам же вроде только припасы купить, если я чего помню. – Коварный, вопреки обыкновению, не был зол и даже благосклонно разрешал разномастным девушкам гладить свой хвост. Хвост вовсю заигрывал с попаданками, позволяя особо симпатичным себя поймать.

– Да, поесть бы... – Витас тоже нежился в лучах нежданной славы.

– И капельку сакэ?! – Мечтательно полувопросил Бутончик.

– А вот та ведьмочка, – неожиданно заявил маг игривым тоном, – вот та лисичка-кицунэ*, которая нам глазки строит, очень даже ничего... Очень.

– Она не кицунэ, – возразил Витольд, – нэко*, кажется. Или вроде того.

– Да хоть нэцке*, – оставил пищевую тему оборотень, – на лисичку похожа и ладно. Мне подходит. Ставим на голосование?

– Огм... – поперхнулся маг.

Горгуль сразу же, присоединился:

– Я "за". Оборотень тоже "за". Два голоса есть. Кто еще?

Больше желающих иметь дело с лисьими хвостами не нашлось.

Пока личности препирались и стыдили Витаса, толпа поредела, и стало тише. Причина тишины вскоре появилась из-за поворота. По улице шествовали шесть томных длинноволосых юношей в развевающихся тряпках (с намёком на шелка) и с катанами. Вроде бы с катанами... Что уж там у них в ножнах – благородная сталь или ржавое железо, Талик не горел желанием выяснять. Но интуиция подсказывала, что вряд ли здешняя то ли полиция, то ли банда, вооружена такими же как у него героическими обрезками мечей. Предводительствовал шестеркой не менее томный и длинноволосый, но совсем иначе одетый парень. На серой приталенной форме ярко выделялись гигантские чёрные отложные лацканы, белые эполеты и что-то вроде орденских планок.

– Мда... – Талик даже впал в задумчивость. – Мундирчик-то с декольтэ... Точно – не танкист.

Бутончик не менее настороженно следил за тем, как кавайное население расступается в стороны, жмётся к домам и старается незаметно убраться в кривые переулки:

– Джедаистый он какой-то. И идут клином! – Запаниковал вампир.

– Талик, – демон ни перед какими джедаями и их прихвостнями отступать не собирался, – а тебе не кажется, что они сейчас начнут снимать продолжение фильма "Семь самураев"... с нами в роли врага, а?

– Я бы уточнил, – неожиданно влез Горгуль, – "Семь пассивных самураев". Можете не сомневаться, я знаю, что говорю. Ставим на голосование?

Талик понял, почему джедаистый самурай сбился с шага, а с ним и шесть его сопровождающих. Ещё бы им не сбиться. Не каждый день на них таращился, икая, и мотая козлорогой головой, уникальный пернатый демон. Даже Нальдо подъехал поближе, предварительно ссадив с коня Силь. Не иначе, конвоир решил, что у Талика или эпилепсия завелась в дополнение к блохам, или начался очередной виток реализации. На самом деле, всё было гораздо хуже. Сущности били Горгуля. Даже его, писателя, в известность не поставили. Молча навалились, не сговариваясь.

Поскольку Талик был очень занят своей внутренней борьбой, а главный конвоир – наблюдением за исходом его припадка, в переговоры с самураями вступила Силь. С первых слов стало ясно, что самураи не банда, а что-то вроде местных стражей порядка. Остальное было неинтересно и неактуально, потому что Витольд, судя по ощущениям, "маньяка-осеменителя" бил, Бормотун "представителя похабного жанра" весьма качественно душил, отчего у Талика временами перехватывало дыхание. Витас, "озабоченного", кажется, грыз, а миролюбивый Бутончик терзал новую личность комариным писком в ультразвуковом диапазоне. Помимо отвратительных ощущений в голове и в горле Талику не давала сосредоточиться и прекратить драку умная мысль: если сущности исключительно ментальны, то как же он чувствует кто из них грызёт, кто бьёт, и почему при этом болит голова в разных местах – то в виске, то в затылке... И как им самим не больно? Голова-то общая!

Уловив эту мысль, первым унялся Бутончик:

– Конечно, общая. И, да, больно, но каков гад! А анальгина здесь нет или слишком дорого...

– Ладно, действительно – хватит. – Отцепился от Горгуля Витольд.

– Эту падаль даже грызть противно. – Согласился оборотень.

– В следующий раз, – пригрозил маг неразборчивому Горгулю, – получишь энергетический удар!

Помятый Горгуль, как ни странно, ещё и огрызнулся, утекая куда-то в мозжечок:

– Вы у меня этот следующий раз просить замаетесь!

– А ну, назад! – Немедленно вскинулся демон. – Куда потёк, птеродактиль восьмидесятого уровня!?

– Да, – оживился Бормотун, – твоё место между гипоталамусом и гипофизом. Катись туда, окситоцин вырабатывать**. Надо будет, позовём.

– Или вытащим. – Поддержал оборотень.

Горгуль оставил последнее слово за собой.

– Ну-ну! – Он злорадно хмыкнул и полез, куда послали.

Сущности устало копошились, а Талик обнаружил, что на время внутреннего боя и перепалки совсем выпал из реальности. Его куда-то вели. Вели, конечно, мерина, но и его, получается, тоже. Коня тянул за повод джедаистый самурай. Рядом ехал Наль. Остроухий засёк, что Талик пришёл в себя, и тут же пристал с вопросами:

– И часто у тебя так? Кстати, что это было? Реализация мозга? Неужели мы дождались этого чуда?

Талик был совсем не в настроении ни ругаться с конвоиром, ни даже просто отвечать. Но придумать объяснение своему припадку требовалось срочно. Демон посоветовал сослаться на Пляску святого Витта, оборотень патриотично настаивал на "кондрашке", маг считал, что такая головотряска вполне сойдёт за болезнь Паркинсона, а Бутончик предлагал сослаться на Альцгеймера, мол, тогда вообще можно будет временами прикидываться беспамятным. Врать было рискованно. Не зря же Талика местные лекари две недели мурыжили, а значит конвоир может точно знать и о Паркинсоне, и об Альцгеймере. Точнее, об отсутствии любой сколько-нибудь значимой болячки. Поэтому Талик ляпнул первое, что пришло на ум:

– Рога сбросить пытался. – И добавил: – Не нравятся они мне такие...

– А-а... – Вроде как понимающе откликнулся эльф. – Так бы сразу и сказал. Мы бы тебе стенку нашли или ворота – головой побиться. Хотя... бесполезное дело. Козлы, чтоб ты знал, рога по осени не скидывают.

Талик скрипнул зубами, но промолчал.

Самурайский конвой притормозил около ничем непримечательной халупы, и джедаистый предводитель сообщил:

– Поесть можно здесь.

Пока Талик спешивался, местные полицаи уже сдвинули вбок дверцу избёнки и шмыгнули внутрь. Оно и понятно. Городовой, даже если это японский городовой, никогда не откажется поесть.

В конце коридорчика виднелся выход наружу – совсем как тот свет в конце тоннеля. Дверца оказалась не входом в трактир, а всего лишь проходом сквозь дом. Очень японисто. Подметая пол маховыми перьями, Талик протиснулся в лаз, рассчитанный на местных субтильных жителей, и вышел во внутренний дворик. Экзотическая харчевня была проста и непритязательна. Под обычным соломенным навесом стояли столики, и за одним из них уже расположились самураи со своим джедаистым предводителем. Трактирщица в короткой юбочке (ни дать, ни взять – пародия на японскую старшеклассницу с ногами двойной длины) часто кланялась и заискивающе улыбалась, принимая их заказ. Талик не собирался задерживаться в этом японском раю или ждать, пока девчонка обслужит самураев. Зашедший следом эльф тоже вроде не намеревался устраивать посиделки, особенно с учётом того, что его кавайная страсть осталась снаружи.

– Эй, как там тебя... – Недипломатично и очень громко влез Витольд, обращаясь к девчонке. – Мы здесь проездом, нам бы с собой еды в дорогу купить.

– Хай! – Не менее недипломатично, но с поклоном отозвалась мультяшная барышня, обернувшись к Талику. – Охаё! – И ещё раз поклонилась.

Сущности опять зашевелились.

– С порога и матом? – Мысленно зарычал коварный, выражая общее мнение всех жителей организма.

– Да! – Поддержал демона Бутончик: – И на кой нам этот "хай"!? Как можно нас, графа, по-пиндостански приветствовать!?

– Моветон. – Укоризненно буркнул маг.

– Не кошерно! – Подтвердил оборотень.

Между тем, девица просеменила к Талику, состроила глазки и выдала нежно-вопросительным тоном очередное непотребство:

– Айссацу?

– И тебе неусса... гм... недержанием не хворать.– По-графски милостиво ответил Талик.

–Бакаримаска? – Продолжала испытывать его терпение кавайная япономанка.

– Карабаска не барабаска, – в тон ей выругался писатель Золотов, – а давай-ка ты, красна девица, нам еды в дорогу соберешь, и кончай дурочку валять. Ферштейн?!

– Гайдзин?– Не унималась лупоглазая. – Я хари. Сука... мамоно. – Кокетливо улыбнулась харирамка.

– Кто-кто ты? – Опешил Талик. – Самокритика – штука полезная, но нам бы поесть, Мамона, гм..., даже неудобно тебя так обзывать-то...

На помощь неожиданно пришёл конвоир. То ли ему инструкции надоели, то ли эльфы тоже боятся помереть голодной смертью.

– Мамоно, значит – "демон". По-японски. Су ка – "ну, конечно", а гайдзин – "чужак".

– Да? – Талик был поражён. – А что ж я тогда её так странно понимаю, или вообще не понимаю? Ты же говорил, что для меня любой язык понятен как родной!

– А это язык? – Конвоир презрительно фыркнул. – Набор слов безо всякой грамматики. Произношение хромает, об интонации и говорить нечего. Что выучили, тем и пользуются: яхари – "так я и думал", а айсацу и охаё – "доброе утро", бакаримаска – "понимаешь?". Кстати, хай – просто "да". Ясно?

Талик попытался вспомнить, что ещё ему было неясно. Вроде бы остроухий всё перевёл.

– Ладно, эээ...., – пришлось обращаться за помощью к эльфу, – как будет на их японском "девушка"?

– Вроде бы "сёдзя" или "сёдзё". Не переживай, Зольников, она тебя и так понимает. Твои же соотечественники как-никак.

Непатриотичность соотечественников Талик решил пока оставить за кадром, как и расспросы о том, почему эти соотечественники напрочь отказывались нормально разговаривать.

– Гм. Ладно. – Талик снова обратился к попаданке. – Нам с собой надо бы мяса дорогу. Мясо есть?

– Хай! – Откликнулась объяпонившаяся девица. – Суси?

– Суши. – Перевёл Нальдо.

– Это я и сам понял. – Суши Талик любил, но сомневался, что суши можно приготовить из той рыбёшки, которая плавает в здешней речке.– Какие здесь суши? Одни кости... Подавимся и...

– Кюкюся, – поддержал его эльф, – а я не лекарь.

– Угу, настанет нам "кукуся"... Нальдо, – Талик покосился на конвоира. – Это ты сейчас что сказал-то?

– "Скорая помощь" по-японски. – Остроухий во всю развлекался.

– М-дааа, и как японцы не боятся "кукусю" с таким названием? Значит так, девуся, нам мяся, рися для суси, цютоцек хлебуси, и ты живо за всем этим бегуси, пока я не злюся! Бррр! С ума сойти, какой заразный язык!

– Хидой! Бака! – Лупоглазка гордо вскинула голову и удалилась в свою хибару.

– Наль, "худой бяка" – это что?!

– Это – "злой" и "дурак" по-японски.

– М-да... совсем здесь клиентов не уважают. – Сильно возмущаться Талик не стал. Пока эльф весь такой любезно-болтивый надо было пользоваться моментом. Информация, конечно, пустячная, но хоть что-то... Вдруг и такие будущие читатели попадутся? – Нет, ну а всё-таки, почему она нормально-то не говорит? – Талик оседлал лавку, решив, что в ногах правды нет, в крыльях её теперь вообще не найдёшь, а ждать еду придётся долго.

Нальдо потоптался и тоже сел.

– Не может она по-другому говорить. – С удовольствием делился знаниями конвоир. – Реализовалась с частичным знанием "вроде бы японского". У таких попаданок, весь словарный запас – от пятидесяти слов до сотни. Не больше.

– Эллочка-людоедочка. Жуть! – Талик попытался представить, что бы он делал, если бы в его голове остались только те слова, которые он усвоил из школьного английского: "морнинг", "ивнинг" и "май нэйм из Вася". Лучше сразу повеситься, а попаданки живут, да ещё и общаться пытаются... – А заново учить их не пробовали?

– Займёшься? – Эльф развалился на лавке. Похоже, идея пришлась ему по вкусу. – За помощь властям в деле организации образовательного процесса, после прохождения курсов и получения статуса наставника, каждый попадан, строго следующий системе обучения, может рассчитывать...

– Нет, – перебил его Талик, – я не Лев Толстой, а они – не крестьянские дети. Да хоть озолотите, я с ними и дня не выдержу.

– Ну... можно было бы за полдня привить им любовь к учёбе, как хоббитам к огородному делу. – Намекнул на недавнее перевоплощение тёмных ельфей конвоир.

Ах, вот оно в чём дело! Талик мысленно пнул сущностей, чтобы не расслаблялись и не теряли бдительность. Хотя, Бутончик-то уже напрягся, желая точно выяснить, сколько там причитается за организацию кружка "Русский для русских"? Усмирять его меркантильные порывы было велено Витольду и магу. Вот же жадное существо – им такой литературный проект светит, а вампир готов провалить дело за копейку, поработав на аборигенов! Ну, уж нет! Больше хоббитов и змеев оловянистых не будет!