Текст книги "Реализация (СИ)"

Автор книги: Елена Лобанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

– Ясное дело, врёт. – Согласилась Силь. – Что же мне с Вами делать, а?

– Отпустите-э-э! – Опять захлюпала носом рогатая Галя.

– Отправить бы тебя в школу на острова... – Сильмэ очень натурально делала вид, что колеблется. – Но Арику скоро рожать. Ладно. Повезло тебе. Бегом отсюда, пока я его держу. Вещи свои не забудь. – Мешок попаданки висел на луке седла на одной лямке. Силь встряхнула его, но ничего не звякнуло. – Ворованное есть?

– Не-э-т! – Испуганно проблеяла Галя.

– Тогда поторопись.

Последнее распоряжение было лишним. Нальдо никогда не видел, чтобы девицы так быстро бегали. Попаданка Пудовкина перемахнула через поилку и понеслась со всех ног в сторону посёлка демонов. Оглядываться она не собиралась, поэтому Нальдо за поленицей не заметила. Он смотрел ей вслед и удивлялся. Какие демоны?! Через бугорки перепрыгивает так, что позавидовать можно. На существо из ада совершенно не похожа. А вот рожки ей – в самый раз. Натуральная коза. Причём – глупая.

Пока Нальдо размышлял над реализацией человека в козу, Сильмэ вернула себе маскировочный облик. Обидно. Не туда смотрел. Но и ползун опять выглядел флегматичным мерином. Хоть что-то хорошее.

– Нальдо, забирай сумки. Посмотрим, что в них.

Пришлось подставлять плечо. Силь пообещала присоединиться позже. Надо было ещё мерина расседлать. И где эта попаданка столько добра нашла?

Баська сидел на крыльце и делал сразу два дела. Следил за хоббитами и деликатно не мотался вокруг харчевни, чтобы не мешать Нальдо и Силь. Гружёный напарник удивил его не меньше, чем самого Наля единорог.

– О! Эта...

– Оно самое, – неделикатно буркнул Нальдо.

Он как раз распекал себя за неосмотрительность. Вчера Охотники обшарили весь посёлок демонов и проверили все схроны. В харчевне тоже был Охотник, но этот Охотник – Нальдо ан-Амирон, занимался ночью чем угодно, но только не проверкой согласно инструкции: "В первую очередь проверить помещение на наличие запрещённых предметов, похищенного имущества..." и далее по списку. Опять-таки – позор. Если бы не это орочье барахло... А теперь придётся составлять отчёт. И как в этом отчёте указывать результат вчерашнего обыска? "Кровати – две штуки, подушки – три штуки, яйца – двадцать штук, кусок сала – одна штука, бутылка вина – пять штук. Из найденного съедено и выпито..." Нальдо представил себе хоровой хохот отдела Поиска и Дознания.

Нормальный Охотник должен был сообразить, что беглые орки, в отличие от никуда не бежавших демонов, самое тяжёлое и крупное с собой не уволокут. Золото – да. На нём не написано, откуда оно. Краденые вещи никто с собой не потащит. Реализованные российские орки воровали виртуозно, законы знали наизусть и поймать их "на горячем" всегда было крайне сложно. А здесь оказался схрон, набитый доказательствами преступной деятельности! Нальдо задал себе риторический вопрос "Чем я только думал?" и благоразумно решил на него не отвечать. В конце концов, нормальный Охотник и влюблённый Охотник – большая разница.

В харчевне всё было по-прежнему. Потапченко раскачивался, Золотов топал наверху, доски пола жалобно скрипели, работа, видимо, продвигалась. Нальдо свалил седельные сумки у входа и пошёл искать схрон.

Долго искать не пришлось. Зато, пришлось признать, что сбежавшая коза была умнее, чем казалась. Она-то сразу заметила кое-какое несоответствие. Наль всё-таки стукнул себя по лбу в надежде, что эта крайняя мера заставит былую сообразительность вернуться. В кухонном шкафу, в котором он вчера откопал более-менее приличное блюдо и отмыл его, на каждой полке громоздились горы немытой посуды. Но, то было вчера... Орки – не большие любители мыть что-нибудь сразу. А те, кто не моют, те и не убирают. Какой смысл таскать грязную посуду в шкаф, если можно просто оставить её на столе? О верности такого вывода наглядно свидетельствовала целая гора плесневелых тарелок рядом с дровяной плитой.

Теперь и посуда из шкафа перекочевала на стол усилиями Геллы-Галины, дощатые полки лежали рядом на полу, задняя стенка шкафа, она же – дверца, осталась любезно приоткрытой. Попаданка вроде бы отправилась сюда искать заварку, но вряд ли её искала. Открытое окно кухни указывало, как именно демоническая Пудовкина перетаскала вещи на конюшню. Наверняка не раз пришлось пробежаться. Тихо уволочь такие тяжёлые сумки нереально.

Нальдо открыл дверцу пошире. Вниз уходила довольно крутая лестница. На нижней ступеньке тускло светила масляная лампа-плошка. Пришлось спускаться.

Талик остался доволен результатом творчества. Сущности наперегонки выдавали идеи, писатель Золотов рифмовал. Получился не совсем Чуковский по ритму, но очень в тему, о тех же животных и без пряников с велосипедами, как требовал заказчик. Заказчика нигде не было видно, зато у дверей стояли перемётные сумки Талика. Заранее собраться – это замечательно. Всё-таки аборигены оценили его талант по достоинству, и были уверены в результате – иначе не стали бы готовиться к отъезду. Писатель Золотов немедленно ощутил творческий подъём. Хоть в прозе теперь переписывай!

Потапченко всё так же кланялся столешнице. Бедолага.

Входная дверь проскрипела свою унылую песню, и в кабак вошла Силь. А следом Баська. Интересно. А конвоир-то где? Конвоир оказался лёгок на помине. Он явился из кухни, приглаживая волосы и отряхиваясь. Пыльный. Неужели пол подметал?

– Готово? – Эльф заметил стоящего наверху Талика.

– Да. Могу прочитать.

– А может, лучше Басиру сначала дать послушать? – Предложила Силь. – А мы пока с Нальдо перекусить сделаем?

Талик был потрясён. Остроухий, недолго думая, согласился с предложением попаданки! Покорно угукнул и отправился обратно в кухню. Только "взять под козырёк" забыл и развернулся не совсем "кругом", но всё-таки через левое плечо. Вот, так под каблук и попадают. С ума сойти! Хотя, какая разница кому читать? Баське, так Баське.

Басир приосанился, перевязал пояс, пригладил короткий ёжик волос и торжественно пошёл вверх по лестнице. Смотреть приятно. Но удивительно: совершенно бесчувственный эльф-детективолюб, и тонко чувствующий хорошую литературу гном!

Талик распахнул дверь комнаты.

– Прошу, торн Басир!

Нальдо стоял рядом со входом в шкаф с самым виноватым видом.

– Моя ошибка. Непременно упомяну в отчёте.

Сильмэ уже собиралась спускаться, но задержалась.

– Нет. Под мою ответственность. Никаких упоминаний. Мага мы... поймали, охраняли... этого достаточно. Или ты собирался изложить в отчёте всю ночь в подробностях? Схрон ты нашёл. Да и попаданку мы уже отпустили, попугав в воспитательных целях. Так что, никаких дополнений.

Нальдо спускался следом и пытался договориться с совестью. Поймали мага. Сильно сказано. Ан-Амирон много кого поймал за годы своей работы, но ловить беспробудно спящих ему ещё не приходилось. Стоит ли благодарить Силь за снисходительность? Кого она прикрывает: себя или его? Получается, что и себя тоже. Как старшая она должна была напомнить об обязанностях.

Но следовало признать, что сразу после "поимки" Потапченко у Силь не было такой возможности. А после того, как... Нет, совершенно невозможно. "А теперь, дорогой, займёмся обыском для разнообразия". Бред. Интересно, она уже сообщила родственникам?

– Сильмэ, ты уже отправила сообщение о нашем союзе?

Силь озиралась по сторонам, пытаясь прикинуть, сколько времени уйдёт на опись всего, чем орки забили вместительный подвал.

– А? Нет, конечно.

"Конечно"? Нальдо почувствовал, что его голова стремительно пустеет. Она и так со вчерашней ночи плохо соображала, а теперь в ней осталась только одна мысль, да и та – нехорошая. Сильмэ Сильтаирэ вопреки обычаям собирается скрывать их союз, потому что... потому что...

– Почему? – Выдавил он таким голосом, что Силь развернулась к нему чуть ли не в прыжке.

– Нальдо, ты бледный какой-то. В чём дело?

– Почему ты не сообщила?

– Да-а... – Сильмэ смотрела на него почти как на травмированного в детстве Потапченко. – Нальдо, я из Дома Сильтаирэ, понимаешь?

– Понимаю. – Что-то ненормальное происходило с голосовыми связками. Как ни напрягался, получился только шёпот.

Что-то вроде того он и подозревал.

– Давай, это будет наша семейная тайна? – Сильмэ зачем-то указала на стены. – О наших передвижениях прекрасно известно. Где мы сейчас находимся – тоже.

Семейная – немного лучше. Слегка полегчало, но только слегка.

– Мы в подвале, – уточнил Наль.

– Ан-Амирон! – Прекрасное начальство перешло от уговоров к приказному тону. – Я очень надеюсь, что Вы, – в грудь упёрся изящный, но указующий перст, – догадались не сообщать Вашим родственникам, что наш союз зародился в харчевне орков-попаданов. Орков, понимаете? Среди дохлых мышей и насекомых, с последующим торжественным ужином из четырёх яиц! – Сильмэ уже рычала. – Я правильно надеюсь?

– Нет, конечно! – И откуда это голос вернулся? Где он был? – То есть, конечно, да, правильно. Не сообщал. Как я мог первым? Как я мог... – Нальдо почувствовал, что вернулся не только голос, но и мысли.

Что же это за Место такое Мутное? И были ли у него вчера в голове хоть какие-нибудь мысли, или их вытеснили эмоции? Похоже – вытеснили. Однако, если себя не обманывать, то задумайся он вчера: "А прилично ли начинать семейную жизнь с девушкой из оч-чень благородного семейства в таком непотребном притоне?", он бы всё равно не стал ждать до более подходящего места. Ни-за-что!

– Ох, слава Создателю! Нальдо, приди в себя. Родственники узнают на два-три дня позже. Ничего страшного. Заночуем где-нибудь на природе, вот тогда и сообщу.

– Но ты могла бы сказать мне, напомнить. Дать понять. Намекнуть. Что место... не очень.

– Не могла. – Силь покраснела до кончиков ушей. – Я думала, ты вообще не рискнёшь сделать мне предложение!

Сильмэ сбросила морок, и Нальдо получил поцелуй в щёку. За отвагу, наверное. Отвага – это хорошо. Немедленно нахлынули воспоминания, как он делал то самое предложение. Интересно, прилично ли было делать предложение уже полураздетой девушке? Лучше не уточнять. Кстати, на природе рядом будут спать Золотов, Баська и Татоша с Какошей. И такой природы впереди не два дня, а три и больше.

– Ан-Амирон! Намекаю! Мы подвале с ворованными вещами! – Не очень убедительно сообщила Силь. – Нас ждут. Сюда могут придти...

– Баська никого не пустит в кухню, – шептал Нальдо, попутно освобождая себя и Сильмэ от лишней одежды. – Он же интуит.

– Но...

– Но мы же не храм попаданов оскверняем! Какая разница, откуда здесь эти кирасы и половники?

Талик сидел за столом напротив Потапченко уже минут десть, не меньше, и ждал остроухого. Баське произведение понравилось. Гномыш «агакал», «угукал» и всячески одобрял форму и содержание. Он даже хлопал себя по коленкам по мере зачитывания. Из кухни донёсся какой-то приглушённый грохот. А вот едой и не пахло.

– Может им помочь?

– Не... Эта... – Баська покосился на дверь в кухню. – Лучше мага увести наверх. В комнату. Там же записано. Вдруг сколиоз, а на стене подсказка есть.

– Склероз, – поправил Талик.

Надо будет с эльфа добавку к гонорару потребовать за исполнение его обязанностей по редактуре Баськиных речей. Стажёр-то его.

– Он самый. Склероз.

– Ладно, потащили. – С доводом гномыша пришлось согласиться.

Потапченко пытался качаться на ходу, мычал и временами упирался. Еле заволокли. Только усадили клопомора на кровать, как появилась сладкая парочка. Нет, кулинарных шедевров от них точно ждать не стоило.

– Что так долго? – Для проформы спросил Талик, потому что догадывался, чем остроухие занимались вместо готовки. – Интересно эльфы стряпают, – развивал мысль писатель не без помощи демона и оборотня. – С грохотом. Яйца-то целы? – Ввинтил двусмысленность Витас. – Или всю корзину грохнули? – Уточнил после паузы Витольд.

– Виталий, – эльф неплохо сделал вид, что пропустил подколку мимо острых ушей, – усмири свою многогранную натуру. А то ты то рычишь, то поскуливаешь. Одна из твоих граней умеет вещать приятным баритоном. Вот его и используй. Для дела. Басир, – конвоир переключился на стажёра, – что там с гигантскими тараканами? Получится смягчить травму? Или есть риск получить нового Татошку?

– Кого? – Не понял Талик.

– Того, – Нальдо махнул рукой куда-то в сторону двери. – Хоббита твоего производства. Татошу и Какошу. Они до сих пор во дворе в ладушки играют.

Баська как обычно от волнения запинался:

– Получится... эта... нормально в смысле. Кажется.

– Хорошо, что кажется, – не смутился эльф расплывчатым выводом. – Тогда так: сначала разбираемся с Потапченко, а потом с ещё одним делом. За шкафом на кухне обнаружилась потайная лестница. Лестница ведёт в подвал. Подвал набит вещами. Опишем, а Виталий Петрович письменно засвидетельствует, что опись верна.

– Ха! – В отличие от Баськи, Талик никаким склерозом не страдал. – А кто говорил, что нигде никакие подписи не требуются?

– Для меня не требуются, для тебя тоже, а для орков – обязательно. Они никаких свидетельств не признают без подписи хотя бы одного попадана. Твои неумные соотечественники даже слепок ауры не считают доказательством, требуют предъявить отпечатки их грязных ручонок. Без привычного набора улик не сознаются. Ну, не глупость, а?

Глупость, не глупость, а насчёт слепка ауры у эльфа надо будет разузнать поподробнее.

– Ладно, – нехотя согласился Талик. Жаль, конечно, что конвоир с кавайной по захоронкам шастали-грохотали. Подколка пропала зря. – Так мне читать или как?

– Подожди немного. – Эльф сверился с планшеткой. – Так я и думал. Эхх! Хороший парень! – Комплимент причитался магу. – Баська, фиксируй его. Возьми за мизинец и держи.

Талику стало обидно. Витас его поддержал:

– Нас за нос, а этого клопомора за пальчик! Тьфу!

– Интересно, – присоединился Бормотун, – с чем это связано?

– Если у Иван-Царевича тараканофобия пройдёт, – рыкнул Витольд, – может, эльф на радостях расскажет, при чём тут палец?

– Очень трогательно смотрятся, – пискнул Бутончик, – гном и рыцарь.

– Да-да, – не утерпел Горгуль, – благородный папаша и его бастард!

Конвоир потряс Талика за плечо.

– Сейчас начнём, – сообщил эльф. Потапченко перестал качаться, но взгляд был по-прежнему остекленевший. – Но начинать будем с того кошмара, где таракан всех ест. – Нальдо посигналил планшетке и зачитал: "Таракн, таракан, тараканище! Он рычит и кричит, и усами шевелит: "Погодите, не спешите, я вас мигом проглочу! Проглочу, проглочу, не помилую!"

Баська выпустил его руку Потапченко. Клопомор очнулся и схватился за голову. Талик понял, что настала его очередь.

Нальдо очень надеялся, что Басир сейчас подтвердит свою специализацию, и новый опус Золотова действительно никого не покалечит. Писатель встал боком к стене, сверился со своими каракулями и начал:

– На поляну вышел слон

Заорал, затопал он,

Затрубил: "Внимание!

Общее собрание!

Звери, твари, все сюда!

Вы попрятались куда?

Ну-ка, быстро, сползайтесь и слушайте!"

Вылезли из ила

Злые крокодилы,

Мухи прилетели,

На спины им сели.

Выглянули волки

Из-за ближней ёлки.

Видят: доктор Айболит

Под березою сидит.

Звери на поляну прут, – неожиданно вклинился визгливый голос оборотня

Меж собой базары трут.

– Тише, звери, тише, – перебил его главный рассказчик:

Доктор что-то пишет.

Не иначе – строчит диссертацию.

Прискакали козы,

Снизились стрекозы,

Прилетели глухари.

Даже мыши-упыри

На сосне вверх ногами повеселись.

Слон в сторонку отступил,

Таракана задавил,

И жука,

И червяка,

И ещё всякой дряни по мелочи.

Естественные повадки животных Нальдо понравились. А Потапченко смотрел на писателя как звери на того самого "Айболита". Пока всё шло нормально, Золотов вещал без запинки, иногда поглядывая на стенку:

– Тут поднялся Айболит

И серьёзно говорит:

"Звери! Очень внимательно слушайте,

И друг друга пока что не кушайте!

Дятлы настучали:

Вы вчера гуляли.

А сегодня кенгуру

Подтвердила по утру:

Выпито здесь было

По сто грамм на рыло,

По ведру на хобот,

Триста грамм на пасть.

Звери, с этой дозы можно и упасть!

Да, упасть! А потом окочуриться!

Кто из тварей слух пустил,

Что непьющий крокодил

Видел великана

Вроде таракана?

Голливудская блажь примерещилась?

Приквел к сказке "Чужой против Хищника"?!

Звери, панику – кончать!

Не реветь и не рычать!

Все вольеры починить.

Зебру не забыть отмыть.

Как не стыдно? Гамадрил

Вдоль лошадку исчертил

И играл на ней в "крестики-нолики".

Сам себе проиграл с перепития.

Нальдо представил зебру в клеточку и поразился изгибам писательской мысли. Баська зажимал себе рот руками. Силь сидела за спиной Потапченко и улыбалась. И чего веселятся? Бедная лошадь. Золотов, кстати, был вполне серьёзен, только сорвался на демонический рык:

– Это, звери, общий дом!

Зоопарк, а не дурдом!

За случившийся бедлам

Стыд вам звери, стыд и срам!

На носах зарубите,

На хвостах накрутите,

На ушах запишите!

Слон, да-да, на твоих вот локаторах:

Только в сильный микроскоп

Таракашка или клоп,

И блоха, и тля, и жук,

Короед, червяк, паук

Великанами страшными кажутся.

А в природе, верь-не верь,

Есть один лишь мелкий зверь,

Мелкий, но ужасный,

Донельзя опасный. – На этом месте Потапченко опять вздрогнул.

Вот к тому, кто много пьёт

Страшный монстр и придёт.

Нет, не надо коситься на белочку!

Но я вижу, вы поняли правильно.

Спасибо за внимание.

Всё! Конец собрания!

Вопреки ожиданиям маг-попадан не рухнул и не уснул как тёмные эльфы-хоббиты. Он тряхнул головой, встал, прошёлся по комнате и протянул Золотову руку:

– Спасибо, полегчало! – Тряс руку демонического писателя Потапченко. – Даже не знаю, как Вас благодарить.

– А с живых демонических оборотней Вы блох выводите? – Ничуть не смущаясь, спросил писатель.

– Пока не пробовал. Вообще-то у меня воздействие безвредное. Просто без хозяев морить всякую пакость проще, вот я их и выгоняю наружу. Попробую.

Нальдо не стал сообщать доброму попадану, что Золотов работал не бесплатно. В конце концов, если писатель не будет всё время чесаться и ловить на себе насекомых, его общество станет немного приятнее. Пусть морят.

Глава 21

Талик правильно подозревал, что хват за нос при каждом витке реализации и его детские воспоминания тесно связаны. Эльф всё-таки расщедрился и выдал не такую уж страшную тайну. Потапченко хватали за палец, потому что у Клопомора тоже были воспоминания: младший брат, который цеплялся за его мизинец в далёком непопаданческом прошлом. Рассуждения конвоира о том, какой всё-таки замечательный парень этот маг, Талик пропустил мимо ушей. Жаль, что самую главную тайну – откуда Охотники знают, кого и как хватать – эльф так и не раскрыл. Но и Талик не стал болтать лишнего. Попаданец-попаданцу – друг, товарищ и брат. Потапченко гарантировал, что блохи выведены раз и навсегда. А на вопрос: «Так клопов и тараканов тоже можно... навсегда?», – хитро подмигнул. Вот так вот. Кто же лишит себя стабильного заработка? Знай наших!

Лечебный эффект стихотворного творчества эльфа вполне устроил, поэтому он наверное и расщедрился на объяснение. Маг теперь мог морить всякую нечисть, не испытывая припадков отвращения и страха. Одним радостным работником в Мутном Месте стало больше. Стоило ли стараться? Талик-то думал, что Клопомор после излечения от тараканофобии развеется как дым, а вышло нечто невразумительное. Никакого перевоплощения как у хоббитов или оловянного дракона. Совсем аборигены неумные. Отвалили за труды без малого стоимость хорошего двуручника. Надо же – только за то, чтобы какой-то попаданец мог живого таракана прибить непосредственно тапком, а не магически с расстояния в пару метров. Щедро, но глупо.

С Потапченко расстались у посёлка демонов. Местное население, крылатое и рогатое, грустное и испуганное, но видимо не вконец обедневшее, выслало к бывшему орочьему притону делегата на предмет найма мага-санобработчика. Потапченко остался в посёлке работать по специальности, а Талик имел возможность посмотреть с холма на своих читателей, покидавших дома перед массовым мором. М-да...

Ни один ад не мог похвастаться таким разнообразием демонических форм жизни. И что читатели за народ такой? Вроде бы описания демонов были вполне ясными и не очень разнились у самого Талика и прочих авторов, но реализованные наплодили из самих себя таких персонажей, каких писатель Золотов себе никогда не представлял. Крылатыми были почти все, но в разной степени. А вот по типу рогов можно было классификацию составлять. И витые, и прямые, и загнутые – каких только не было. Парочка чертовок пробудила было Гогруля, но остальные сущности быстро пресекли его желание завести знакомство. О демонессах Талик не писал, так что эти читательницы-попаданки обладали неизвестными ему свойствами натуры. Вряд ли они сильно отличались от Геллы, а проверять лишний раз, насколько они разные, как-то не хотелось. Еле от одной такой натуры избавились.

– От демониц лучше держаться подальше, – вещал Бормотун. – Они все вроде Витольда, а он у нас буйный.

– И коварррный, – подтвердил демон. – Всё равно нам на девок как-то не везет даже с Горгулём. Вот, няшки кавайные предпочитают гламурных, но я больше не хочу отращивать перья, чтобы им нравиться. Да и мне они как-то не очень...

– Вампирши, – Бутончик мысленно скривился, выказывая полное неприятие особей одного с ним вида, – кровью питаются. Наверное.

– Совсем другое дело – волчицы! – Радостно прорычал Витас. – Ласковые, преданные...

– Уймись! – Витольд от возмущения стеганул хвостом. – Одной твоей мокроносой любви позарез хватило!

– Невесты эльфов на нас не западут. Для них уши отращивать придётся и рога скидывать, – перечислял Талик, – наглые попаданки в бронелифчиках хуже демониц, тёмные эльфийки мечтают о гаремах в сотню мужиков, и что нам остаётся?

– Всё правильно остаётся, – заявил Бормотун. – Талик, ты хоть в одном романе сводил героя попаданца с попаданкой? Нет, – сам же и ответил маг, – не сводил. На тебя, то есть на нас распрекрасных, всегда западали местные не менее распрекрасные жительницы других миров. Настоящие эльфийки, настоящие вампирши и даже парочка богинь. А здесь кто?

– Наши здесь, – согласился с магом Талик. – Или малолетки, или недобравшие большой и чистой любви тётки, обчитавшиеся таких опусов, что держись!

Сразу вспомнились и типичные героини-попаданки и типичное же развитие сюжета. Весь роман тянулись, как водится, сплошные взаимные страдания-недопонимания и хождения вокруг да около финальной койки. Ах, как он её любит, ах, как он умереть за неё готов, ах, как он почти чуть-чуть совсем не умер, ах, она и не догадывалась о его "чувствах-с" и тайно его любила. И койки той на пару абзацев, а уж в этой паре абзацев... два варианта: или "в голове как будто взорвалась звезда" или "в животе как будто порхали бабочки". К астрономическим подвигам Талик тяги не испытывал, а энтомологией был сыт по горло. Значит, с Геллой ещё повезло. Лучше уж нахальная демоница, чем прелюдия на триста страниц с выкрутасами.

А мужики-герои? Ни в одном мужском образе из женских романов Талик себя не представлял. Он вообще себе ничего подобного не мог представить так, чтобы в это захотеть поверить. Знать-то он знал: женщины чаще всего хотят невозможного. Невозможное можно сочинить и описать, примерно как коммунизм в теории. Но воплощать... Интересно, если бы мужики и впрямь стали похожи на те типажи, над которыми умильно вздыхают читательницы, какая роль досталась бы лично ему? Такая роль, чтобы не слишком сильно пострадать психически?

Тысячелетний эльф неземной красоты, сражённый богатым внутренним миром "Дуньки-с-мыльного-завода". Увольте! Эльфов Талик и так на дух не переносил. А эльф-маразматик не годился даже для ощущения "как кость в горле". Скорее уж, как "гвоздь в печенку".

Романтичный демон с кристально чистой душой, в которую надо капнуть дёгтем для порядка, чтобы отличать себя от ангела хотя бы по пятницам... Нет, моногамное порхание вокруг одной барышни пусть другие демоны практикуют.

Всесильный маг, балдеющий от рассказа об электричестве и требующий дать попаданке учёную степень за знание таблицы умножения. Не-а. Роль такого мага лучше всего сыграют артисты-попаданы. Сверхталантливые.

Ну и самый-самый сладкий герой – эльф тёмный, забитый матриархально настроенными тётками с плётками. Эдакий ельф– весь из себя отважный воин (обязательно отважный и виртуозно владеющий двумя мечами), который за один "чмок" и ласковое слово будет пластаться перед героиней через две строки на третью. Интересно, хоть один такой раритетный извращенец в Мутном Месте имеется? Если – да, то очередь на него расписана на пару тысяч лет вперед.

По всему выходило, что оправдать чаяния здешних дам ни одному попаданцу не светит. Верно Бормотун заметил: женский контингент Мутного Места жаждал реализации своих мечтаний, которые напрочь не сочетались с мечтаниями мужской части попаданческого населения и Талика в том числе. Писатель Золотов вспомнил зеленоглазую эльфийку-ментала и вздохнул. Где теперь та эльфийка?

– Непруха. – Подытожил Витас.

– Это как посмотреть, – проворковал Горгуль. – У нас, между прочим, писатель имеется. Ельфей в хоббитов превращает, тараканов из магов изгоняет как знатный экзорцист. Вот пусть и приворожит какую-нибудь попаданку, заодно подправив её натуру. План "Пигмалион и Галатея". Опять я за вас думать должен? – Брюзжал герой-любовник.

Идейка казалась вроде бы неплохой. Даже стало как-то жаль, что Гелла рано сбежала. Самый подходящий образец был, на котором можно попробовать. Но опять-таки, конвоир наверняка вмешался бы и не дал...

– Девок портить, – закончил мысль Талика Витольд. – Силь лучше даже не пытаться трогать творчеством. Ушастый прибьет за эксперимент.

– Бежать надо, чтобы экспериментировать, – не слишком уверенно промыслил Бутончик. Он всё никак не мог подсчитать, что выгоднее: работать легально, благо гонорары здесь за целевую литературу замечательные, или завести бизнес теневого чтива с риском отправиться на остров, но, в обмен на неспокойную жизнь, получить воплощение всех желаний.

– Улететь замаскировавшись, – предложил Витольд. – Талик, сочини нам ещё одну сущность. Богатырскую по внешности. Чтобы когда приземлимся, затеряться в толпе героев.

Талику метания сущностей порядком надоели.

– "Галатей" лепить не интересно. Пусть Горгуль с магом соблазняют аборигенш. Заодно посмотрим на что наша магия годится, – поставил писатель перед сущностями сверхзадачу. – Оторваться от конвоя... пока можно только мечтать. Учуют виток реализации и схватят за нос, отследят по платёжной татушке, опознают по слепку ауры, знать бы ещё что это такое, – перечислял Талик сложности на пути побега. – И хватит меня туда-сюда дёргать. То дворец, то побег, то слепите им богиню из выпускницы заборостроительного колледжа! Надоело. Мы тут без году неделя обретаемся. Почти ничего толком не знаем. Посидим на одном месте, поработаем, подкопим наличность, заведем нужные связи... тогда и подумаем. В любом случае, чтобы бежать надо усыпить бдительность охраны, а значит – выждать. И выжидать придётся долго.

– Бдительность... – Горгуль был как всегда вальяжно-пренебрежителен и никаких сложностей замечать не хотел. – Баська хоббитов пасёт, а конвоир ничего вокруг не видит кроме своего длинноухого недоразумения.

Спорить с Горгулём Талик не стал. Видит конвоир или не видит, а еже ли что случится, бегает Нальдо очень быстро. Проверено.

Отряд двигался по дороге прежним порядком. Эльф усадил в седло перед собой Силь и постоянно с ней шептался. О чём можно столько времени болтать? Баська и хоббиты плелись позади шагом. Дорога угнетала однообразием. В романах было как-то всё бодрее и интереснее. Каждый герой любил куда-нибудь ехать, за каждым поворотом ждали приключения. Оказалось, что приключения не всегда пасутся вдоль дорог, а созерцать сосны-ёлки или хвост чужого коня осточертевает уже в первые три дня. Уныло.

Демон любезно почесал общий затылок своим хвостом и предложил:

– Надо бы для начала регулярно летать. Какое-никакое, а занятие. Демоническая разминка.

– И вампирическая, – поддержал Бутончик.

– Невысоко, недалеко, так чтобы эльф привык к летающему ...нам, – вставил Витас.

– Да, тренировка взлёта-посадки не повредит, – согласился Бормотун.

– А я посплю. Уработался, – нахально заявил Горгуль и напрочь перестал ощущаться как сущность.

– Наль! – Писатель Золотов окликнул остроухого. – Я, пожалуй, разомну крылья.

Нальдо натянул поводья. Золотов как всегда встрял не вовремя. Свойство у него такое, что ли? Только было уговорил Сильмэ поделиться закрытой информацией, а попадану полетать приспичило. Ну и пусть летает. Лес здесь вокруг густой и продолжается ещё на пару дней пути во все стороны. Разве что посёлок Крылатый недалеко. Кроме как на дорогу приземляться некуда. Да и не дурак же писатель, чтобы попытаться сбежать.

– Ладно, разминайся, – разрешил Нальдо.

Сильмэ всё-таки сочла нужным напомнить:

– Сделай ему привязку по высоте вдвое, а то все ёлки пересчитает. Но и слишком высоко не отпускай, а то мало ли что...

Ну, надо же! А то он сам не сообразил бы, что надо отпускать попадана выше ёлок. Нальдо списал напоминание Сильмэ на начальственный инстинкт. Но вдвое... Не слишком ли? Не возомнит ли демонический писатель, что у него в контролируемой реальности Мутного Места имеются возможности как в небе обычного мира?

Эту мысль Нальдо и озвучил. Но прекрасное начальство не усмотрело ничего опасного в будущих попаданских восторгах.

– Пусть радуется. И отпускай его чем выше, тем лучше. А то он постоянно пытается подслушать, о чём мы говорим.

Золотов-Зольников уже не подслушивал. Он удалился в подлесок рядом с дорогой и переодевался. Вполне разумный подход для того, кто считает, что лишний вес в полёте – помеха. Но рассказывать попадану, что его полёт – реализация желания, которая не имеет отношения ни к весу, ни к аэродинамике его бычьих рогов, Нальдо не собирался. Хочет летать полуголым – на здоровье.

Попадан появился из леса в шортах, бывших когда-то штанами, и в сапогах. Голый торс писателя украшал только нелепый сверкающий ошейник. И зачем ему ошейник-ожерелье против блох на груди, если шерсть в основном – на ногах?

– Надеюсь, я никого не смутил? – Поинтересовался явно довольный своим видом Золотов.

Попадан складывал-расправлял крылья, напрягал мускулы, поворачиваясь и в фас, и в профиль. Заинтересовались им только хоббиты. Баська клевал носом и не собирался отвлекаться от приятной дрёмы, раз уж случилась остановка.

– А должен был смутить? – Нальдо передалось приятно-расслабленное состояние Сильмэ и частично – дремота Баськи. Но упустить возможность и не пройтись по дикой внешности попадана он всё-таки не смог, раз уж подопечный сам напрашивался на комплимент. – Полу-волк, полу-минотавр. Египетский, судя по украшению, румынский, судя по крыльям Дракулы. Исходя из цвета-света глаз – радиоактивный. Но мы уже привыкли, красавец ты наш. Лети! А приземляться лучше впереди на дороге, чтобы я тебя видел, сокол мохнатый.