Текст книги "На пороге неба Часть Первая (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лео

Когда мы, окрыленные избавлением от рабской клетки, оказались на корабле, нам наивно казалось, что все муки остались позади. И первое время мы радовались всему: ветру, солнцу, морскому простору. И упрямым горным лошадкам, на которых нас по узкой тропинке повезли после того, как высадили на берегу острова.

Впереди двигался целый караван из рабов, большинство которых посадили в небольшой возок. Тех, кто не поместился, распределили на бедных лошадок, которые везли на себе еще и мешки с продовольствием.

Горы вокруг холодные, неуютные. Великаны-камни, словно пальцы, торчащие из-под земли, упирались в небо острыми вершинами, лохматые ели чудовищной толщины, сверху донизу обросшие прядями бородатого лишайника, в иных местах сдвигались так, что под их лапами царила полнейшая тьма. Чем дальше мы двигались на мохнатых лошадках, тем страшнее и гуще делались эти леса и горы.

– Мрачноватое местечко, – покосившись на сильно выветрившиеся, иссеченные дождями скалы, имеющие абсолютно дикий вид, пробормотал Дик, ехавший на сером пони между мной и Айонель.

С момента прибытия, – когда наш новый хозяин, нырнув в какую-то сферу, унесся в неизвестном направлении, – надзиратели сквозь пальцы смотрели на болтовню новоприбывших рабов. Айонель, ехавшая впереди нас на своей пятнистой лошадке, обводила пространство напряженным взглядом. И что-то обдумав, грустно сказала:

– Так и не поняла, как с юга мы резко попали на север? При использовании самой сильной магии это как минимум четыре месяца пути, а мы плыли только три недели?! И как перенесся с пристани тот тип, что нас купил. Ведь такого не бывает?

– Какого такого? – вежливо поинтересовался я, из-за спины Дика, ласково пригладив колючую гриву своего бурого пони.

Айонель со знанием дела пояснила:

– Я точно знаю, что перенестись с места на место может только дракон. И только через драконий портал, но этот тип просто вошел в сферу и исчез, – озадаченно пояснила девушка, перебирая пальцами запутанную гриву своего пони.

Оказывается, именно магическое мастерство этого типа заинтересовало нашу очаровательную спасительницу.

– Я и о драконьих порталах не слышал, – тут же вмешался Дик.

– Ну, если тебя это успокоит, Айонель, – начал я, – мне родители всегда говорили, что подобного переноса сферами просто быть не может. Только, как ты сказала, из точки перехода в точку перехода, и только для драконов.

Дик, внимательно выслушав нас, непонятно чему обрадовался:

– Ух ты, круть какая, значит хозяин местной кучки – сильный маг. Может, нам повезет, и он нас чему такому научит?

– Наивные надежды, – насмешливо оценил я. – Если он сам овладел магическим перемещением, то убьет всякого, кто осмелится повторить. Смешно надеяться на подобное великодушие!

– «Надежды», «смешно»… – передразнил меня Дик. – У тебя и таких нет, приземленный ты тип, ушастый. Надеяться надо на лучшее, а готовится к худшему!

– А ты, лысый, только мечтами и богатеешь… – с привычным сарказмом отозвался я.

– ДА… было бы хорошо этому научиться! – словно не услышав нашу перебранку, мечтательно вздохнула Айонель. – Мы бы в тот же миг покинули этот остров и отправились ко мне. Или к тебе, Лео, или к тебе, Дик, неважно! Главное, мгновенно умчались бы отсюда, словно под парусом…

Пока мы беседовали, тропка, извиваясь между крутыми утесами, вдруг неожиданно круто спустилась на дно оврага, на склонах которого журчали прозрачные ледяные ключи. Ну, хоть здесь с водой проблем не будет!..

– Ко мне уже не отправиться… – помолчав, сухо отозвался я, закрывая глаза, чтобы не морщиться от боли. – На наш остров напали пираты. Кого нельзя было продать и кто сопротивлялся, как мои папа и мама, – тех убили. А наш замок подожгли… Ничего не осталось. Что стало с младшим братом, я не знаю.

Айонель расстроено искривив рот, грустно поспешила извиниться:

– О, Лео, прости! Я не знала, ты никогда не говорил, как попал в плен к работорговцам!

Тут, перебив ее извинения, вмешался Дик:

– И ко мне нельзя... Папашка-дракон выгнал нас еще до моего рождения. Маму я потерял давно и всю жизнь жил с бабкой. А как та умерла, остался один. Сейчас и дома-то нашего не осталось, – грустно пояснил он.

Айонель в ответ тяжело вздохнула, но вдруг радостно заерзав на бедной коняшке, сообщила:

– Тогда решено! Едва мы врываемся отсюда, так сразу сбегаем ко мне!! Мои папа и мама примут вас как родных. Честно-честно!

Затем вспомнив, что ее родители далеко, Айонель сразу загрустила.

– Они у тебя хоть богатые? – словно неотесанный чурбан, полюбопытствовал Дик, но я почувствовал за этой бесшабашностью, что он внутренне напряжен и его не интересует этот вопрос. Понятно, Дик таким образом пытался отвлечь расстроенную Айонель от неприятных воспоминаний.

– Нам хватит, – пересилив себя и мило ему улыбнувшись, отозвалась моя эльфийка.

– Нет, ты не подумай, что я о твоем приданом интересуюсь! Нет, все чинно-благородно, а вдруг они последний кусок хлеба без соли доедают, а тут мы толпой заявимся, а? – Он мне подмигнул.

Я видел, что теперь в душе Дик смеется, его аура окрасилась в светло-желтый оттенок, словно ее изнутри осветило солнышко, но внешне он так и разыгрывал из себя неотесанного чурбана, задавая легкомысленные вопросы и отвлекая Айон от грусти.

Айонель тоже рассмеялась:

– Ладно, если нам на суп не хватит, я отправлюсь с тобой пасти коз…

– Да? – Дик от такой перспективы немного опешил.

– Угу… только предварительно попрошу папу купить парочку стад, специально для этого варианта пропитания. – Она чудесно улыбнулась, а я буквально застыл, наслаждаясь исходящим от нее Светом.

– А чем твой отец занимается? – не унимался Дик, теперь уже на самом деле любопытствуя.

Айонель, на миг задумавшись, хмыкнула:

– Замки восстанавливает. Папочка любит пенять, что мой братик и мама уже по одному замку разрушили, дело осталось только за мной.

– И как? – занудливо докучал ей вопросами Дик.

– Что, как? – Не поняла Айон, с недоумением уставившись на Дика.

– Разрушила уже замок?

– Нет, не успела, – но все впереди! – окончательно развеселилась наша чудесная эльфийка. – Представьте его радость, когда мы втроем приедем… Три замка минус!

Я поднял брови… Три замка?! Они на самом деле так богаты?

– Тогда он нас убьет… – уверенно отозвался Дик, в душе явно веселясь, – я бы точно за свой замок убил!

– Не, точно не убьет! Мама не даст, а папа новые себе построит, если понадобится, – хихикнула Айонель.

– Какая ты неблагодарная дочь, однако, – скрывая смешинки, посетовал Дик, – а чем твоя мама занимается? Вышивает, небось, круглый день.

Айонель покачав головой, печально улыбнулась:

– Если бы… Мамочка – целитель. К ней со всего мира едут за лечением. Бывает, я ее неделями не вижу. Она уходит, когда я еще сплю, а приходит, когда я уже сплю. И так пока папа бунтовать не начинает. Тогда мама где-то с неделю с папой проводит, а потом ее какой-нибудь несчастный из дома вызывает, и опять мама пропала! Зато мы с папой чего только ни делаем вместе…

Айонель увлеклась, будто ничего не изменилось, словно она вот-вот слезет с лошадки и, счастливая, вернется домой.

Понимая, к чему все идет, я подъехал ближе и незаметно, но грубо, толкнул Дика в плечо. Его добрые намерения привели к обратному эффекту. Он ткнул меня в ответ, пришпорил лошадку и тут же отозвался:

– Это хорошо, я ведь своего папашку-дракона не знаю, представь, вообще никогда не видел!

Так и быть, засчитаю это за попытку ее отвлечь.

Айонель все равно расстроилась.

– Знаешь… я вообще этого не понимаю, у дракона может быть только одна единственная пара за несколько сотен лет, чтоб появился малыш. Как можно так равнодушно относиться к своему ребенку, вообще не понимаю… – Айонель печально покачала головой и вновь замолчала.

– Хе-хе, как видишь, можно, – хмыкнул Дик. А я удивился, откуда она так много знает о драконах?

– А моя мама создавала цветами картины… – тихо продолжил я беседу, тоже пытаясь отвлечь ее от болезненной темы.

Дик скривил рот, не понимая, чего я этим хвалюсь, зато Айонель сразу все поняла:

– Настоящая художница? – восхищенно уточнила она. Я довольно кивнул.

– Я всегда восхищалась ими, это сколько же надо терпения, чтобы создавать живые картины из цветов. У меня есть двое знакомых, которые этим занимаются. Как это прекрасно, так бы и смотрела не отрываясь!

– Это что, в горшках, что ли? – наконец сказанное дошло до Дика.

Айонель кивнула.

– Это ж сколько же времени лишнего надо иметь… – пробурчал он, хмурясь.

Я хотел ему напомнить, что вообще-то эльфы бессмертные и время это то, чего у нас предостаточно. Но, вспомнив, что моим маме и папе это не помогло, промолчал.

Скоро из-за скал появилась странная гора в форме подковы, к которой полукругом были пристроены высокие здания, типа башен.

Мы въехали внутрь круглого двора, за которым виднелся еще один, хозяйственный, вместе с первым образующий разделенную воротами восьмерку.

Вот она какая, академия магии для рабов.

К нам подбежали слуги в одинаковой одежде и завели караван внутрь главного, вымощенного серым камнем двора, где за нами тут же закрылись огромные ворота.

Слуги приказали слезть с лошадок и, сняв с нас наручные кандалы и ошейники, вновь согнали в одно место.

Восемнадцать бывших рабов, скупленных в разных точках мира, собрались на площади. Едва я заметил, что посредине стоит позорный столб с пустующими колодками, как иллюзия, что здесь будет лучше, чем в невольничьей клетке, мгновенно рассеялась.

Вперед вышел высокий молодой маг-человек, с золотыми волосами и заносчивым взглядом, которого слуги называли «господин Бренн». Он сопровождал нас с момента покупки у работорговцев, пока слуга не объявил, что он директор академии.

Золотоволосый человек, путешествующий на нормальном коне, прибыл сюда давно и уже успел переодеться и перекусить, судя довольному взгляду.

– Рад приветствовать новых учеников в стенах нашей академии... – обводя нас равнодушным взглядом, начал свою речь Бренн. – Могу сказать сразу, что отношение к ученикам здесь строгое, но справедливое. Исполняйте все правила – и вас не коснется розга наказующая, – директор Бренн широким жестом показал на позорный столб, затем небрежно откинул золотистые локоны с плеча, и холодно спросил: – С этим, надеюсь, проблем не будет? Все понятно? Далее…

Бывшие рабы торопливо закивали. Молодой директор тоскливо вздохнул, явно стараясь поскорее покончить с этим, произнес давно заученную речь:

– Обучение разделено на три уровня. Как вы понимаете: первый, второй и третий. Самые младшие поступают на первый… ну и так далее. В случае старательного обучения и успешного постижения всего материала есть возможность быстрее перейти с уровня на уровень и закончить академию досрочно.

– А потом что? – громко поинтересовался Дик.

Бренн, измерив его ледяным взглядом, но все же ответил:

– Потом хозяин даст вам денег и поможет устроиться на службу. За все полученные блага вы дадите ему всего лишь клятву вечного служения.

Наша небольшая толпа радостно загудела: возможность вырваться на свободу с последующим обустройством очень понравилась будущим студентам. Словно о клятве они и не услышали. Даже Дик, не разобравшись, радостно ухнул в унисон с толпой. Только мы с Айонель, нахмурившись, озабоченно посмотрели друг на друга, понимая, что это такое и чем грозит.

– Раз с вопросами покончено, я продолжу… – откашлявшись, Бренн сказал: – Учителя через три недели сообщат, на какой факультет вы попали. Они за это время проверят ваши способности и, в соответствии с выводами, зачислят на факультеты боевой магии, трансфомагии или поискомагии. Дисциплин, соответственно, будет тоже три…

Я склонился к Айонель и прошептал:

– Ну… хоть общим развитием заниматься не будут, а то эти научат!

– Угу, кто бы сомневался, – буркнула она, нахмурившись.

– С расписанием у вас тоже проблем не будет, – равнодушно продолжал Бренн, – у нас все предельно просто! После выбора факультета вы две недели из месяца изучаете свой основной предмет и по неделе тратите на два остальных. До обеда теория, после – практика. Еда – два раза в день, в обед и вечером. Сейчас вы получите одежду и все необходимое для учебы. Но имейте в виду: все это выдается один раз на уровень, так что за порчу одежды и обуви последует наказание и, в любом случае… вам ничего менять не будут.

Будущие ученики затихли, обдумывая.

Директор, наконец, закончил:

– Итак, сейчас вы идете за господином Сизитом, он вам пояснит правила, выдаст необходимое, и распределит по комнатам. Далее вы искупаетесь и пойдете спать. К учебе приступите завтра…

Появились слуги, и нас повели в главный корпус-гору.

Вот так мы оказались в странном, непохожем на остальные учебном заведении, где готовили хозяину преданных слуг.

***

Ну, если быть справедливым, первая неделя была просто сказочно-приятной. Мы могли нормально искупаться. У нас появилась своя комната, и мы больше не сидели неподвижно, а могли обойти гору-замок, днем ворота всегда были открыты. Мы могли пробежаться до хозяйственного двора и, поднявшись на самые высокие уровни башен, из окон посмотреть на море. В большой горе, по местному – «в замке», жили все ученики. Обедали и занимались ученики только в пристроенных «башенках».

Буквально на следующий день мы попали на урок к довольно доброму учителю, который проводил самое первое занятие на природе. Нас проводили за ограду и выпустили на площадку – широкую живописную поляну, между двумя горами, посередине которой текла небольшая река, вдоль нее по берегам росло множество кустов, которые летом наверняка будут усыпаны ягодами.

– Как красиво… – заворожено осматривая простор перед глазами, вздохнула Айонель. Я кивнул.

Если внимательно всматриваться, неяркая природа севера на самом деле пленяла своей тонкой красотой. Но только не Дика. Дракон по-хозяйски высматривал, где расположен выход из ущелья и даже собрался туда сбегать, но не успел.

Учитель, появившийся чуть позже, хлопнул в ладоши, привлекая наше внимание. Седой невысокий старичок с белесо-голубыми глазами, в длинном до пят светло-коричневом балахоне, подпоясанном кожаным ремешком, обутый в толстые чувяки, – выглядел очень просто. Он часто улыбался, мягко говорил и вел себя довольно благородно, по крайней мере, у него в ауре не было черноты.

Сереньдин спокойно расставил новичков перед собою и попросил:

– Итак, студенты, ваша задача – изменить в руках кусок камня. Сделать его прямоугольным.

Камней под ногами было море, все похватали беленькие с серыми вкраплениями и мелкими дырочками, на фоне серых булыжников они казались помягче. Но надо ли говорить, что единственная, у кого камень хоть немного изменился, была Айонель?

Правда, то, что у нее получилось, больше напоминало ромб, но Сереньдин был впечатлен. Он крутил серый ромбик в пальцах и восхищался:

– Замечательно получилось, ни капли знания теории, зато какая сила! Умница, девочка, я оставляю тебя у себя на факультете, будешь учиться на втором уровне.

Больше никого он на второй уровень не назначил.

Дальше Сереньдин интересно рассказывал о практической трансформации объектов, пообещав, что мы начнем с чего-то легкого, с воска, например.

– Так вот, сначала вы мысленно представляете, ту форму, которую хотели бы придать объекту, затем представляете это, используя магию. Сначала получаться будет плохо, особенно, если объект имеет в себе несколько уровней выделки. Но с каждым разом фигуры станут послушнее в ваших руках, настолько, что хватит просто подумать о новом виде объекта, и он изменится, – произнося это, Сереньдин изменил серый булыжник, только что поднятый из-под ног, превратив его в каменную ящерицу. Фигурка получилась с потрясающей прорисовкой деталей: на темно-зеленых лапах был виден каждый коготок, по шкурке ползли яркие пятна в темных ободках, а неподвижно застывшие глаза блестели, как у живой.

– Конечно, на словах все легко, а на деле это года постоянной работы, но, я уверен, в конце концов, у вас получится как надо!

С восхищением наблюдая, как в руках этого человека камень оживает и превращается в нечто потрясающее, я понимал, что это не просто годы, это десятилетия работы. Все новички, и мы в том числе, радостно кивали, предвкушая, что вот-вот и мы сможем изменить любой предмет легким жестом.

В общем, урок пролетел незаметно. Возвращаясь в замок на обед, я спросил друзей:

– Ну как?

– Мне было очень интересно! – радостно припрыгивая, заявила Айонель. – И вообще мне здесь нравится. Кухарка вместо работы угостила нас печеньем, а я уже не помню, когда так вкусно завтракала. Учитель Сереньдин – очень приятный человек. В общем, и директор Бренн, и даже Сизит тоже ничего, кнутами налево направо не машут. У меня дрожь по коже только от одного человека, хозяина этой академии.

– Наивная принцессочка, погоди, они еще просто до нас не добрались… – пробурчал Дик, сосредоточенно срубая палкой сухую прошлогоднюю траву.

– Занудный дракончик, отстань! Я буду радоваться, пока мне радостно, и печалиться, когда плохо, и прекрати портить мне настроение! – раздраженно оборвала его Айонель, измерив дракона гневным взглядом.

Дик отвечать ей не стал, с досадой пихнул меня локтем в бок и пробормотал:

– Это все кухаркины печеньки на нее так подействовали…

Полностью согласный с ним, – я видел ауры местных учителей и прочих насельников академии, – все же промолчал, понимая, что она сама все поймет чуть позже, так что пусть пока радуется.

После первого занятия нас накормили и оставили в покое. Но только учителя. То, что мы получили отдельную комнату, и то, что Сереньдин выделил Айонель перед остальными, настроило остальных против нас. В тот же день в столовой ученики провожали нас взглядами, полными отвращения, если не брезгливости. И только наложенное на весь учебный и спальный корпус заклинание молчания не давало им заговорить.

Особенно меня удручало, что так к нам относились даже сородичи. Эльфы больше всех демонстрировались свое пренебрежение, норовя пройти рядом и зацепить плечом.

Но, как оказалось, это было начало. Бренн тогда на площади не сказал, что каждый уровень это минимум четыре года, и мы сюда попали надолго.

Второй день в академии обещал стать таким же спокойным и приятным, как предыдущий. После занятий мы с Айонель быстро искупались и вернулись к себе в пещерку. Теперь мы почти с любовью воспринимали этот собачий закуток, считая его своим.

Дик вернулся в комнатку позже нас, и первым делом с раздражением швырнул свой влажный фартук на стол. Он опять был не в духе:

– Не, ну где это видано!..

Айонель, которая с ногами сидела на кровати и с увлечением читала мой учебник по трансомагии, ворчание Дика пропустила мимо ушей.

– Не, ну ты подумай… – кипел возмущением дракон. – Нацепили на нас эти уродские тряпки, на обед и ужин кормят одной кашей, теперь еще и заклинание молчания активировали кругом! Хорошо, хоть здесь мы под него не попали. – Он пальцем брезгливо подергал свою накидку, размышляя, снимать или нет.

Не отрываясь от книги, Айонель тихо произнесла:

– А мне одежда понравилась, брюки и длинная рубашка все скрывают. Если что, меня устраивает связанная с этим свобода движения. Это куда удобнее, чем ходить в платье.

Дик взорвался от негодования:

– Капустой тебе быть нравится? А полчаса перед купанием снимать и столько же потом это натягивать тебя тоже устраивает?

Айонель, мягко улыбнулась, пожала плечами и, больше не вступая в спор, вернулась к чтению. Тогда Дик повернулся ко мне, собираясь теперь доставать меня.

Я чинно повесил свои накидку и фартук на кольцо для факела, – Айонель для освещения комнатки пользовалась светлячками, и он был здесь не нужен, – и, обернувшись к дракону, сказал:

– Дик, заранее говорю, отстань! Мне после клетки вообще все здесь нравится! Все! И то, что купальня под боком и что для чтения здесь используют не свитки, а странные многолистовые книги! И наша отдельная комната, и что спим мы на полу все вместе, упакованные в магические щиты Айонель, и даже то, что под утро просыпаемся на голом камне, тоже мне нравится! Понятно?! – под конец угрожающе прорычал я.

– Простите, – Айонель покраснела. – Когда я крепко засыпаю, магия сама улетучивается… Не умею я постоянные заклинания делать.

Дик, услышав это признание, сразу оживился и, обернувшись ко мне, с гневом накинулся:

– Не понял, ушастый, ты что, что-то против ее щитов имеешь?! А? А?!

Я покачал головой, не сводя гневного взгляда с дракона. Ему все же удалось втянуть меня в склоку:

– Уши открой, лысый, я говорю, что меня все устраивает! После клетки меня здесь ВСЕ устраивает! – почти прорычал я.

– Тихо! – Айонель взволнованно подскочила со своего места. – Там, кажется, кто-то кричит…

– Принцесса, да что ты в самом деле? Тебе померещилось… – недовольно начал Дик, вновь переводя на меня гневный взгляд. – Здесь никто, акромя нашего ушастика, не вопит и не воет.

Айонель строго на него посмотрела. В пику Дику, я предложил ей:

– Пойдем, посмотрим.

Бурча себе под нос что-то нелестное в мой адрес, Дик вышел сквозь опущенный занавес и пошел за нами.

Ни я, эльф, ни Дик, дракон, – ничего не слышали. Только Айонель уверенно бежала по коридору в сторону купальни. Как оказалось, не зря: толпа недоумков, в одеждах вроде нашей, затащила в угол эльфийку со второго уровня, так как среди новичков я ее не видел, а для третьего уровня она слишком молода. Как не видел до этого лиц троих насильников.

– Пошли вон отсюдава, малявки, – остервенело сплюнув, рявкнул рыжий.

Смуглый, тот вообще молча и внезапно ударил в нас молнией.

Дик, опешив, остановился. Я с ним. Молния – смертельное заклинание, как им можно в кого-то вот так стрелять?! Они что здесь – вообще того, ущербные на рассудок?!

Айонель в ответ выставила щит и кинулась на помощь к эльфийке.

Высокий светловолосый маг, что срывал с эльфийки рубашку, вдруг упал. Зная нашу Айон, я был уверен, что просто уснул. А жаль!

Двое других, рыжий и смуглый, который держали несчастную девушку за руки, бросили свою жертву и, непередаваемо ругаясь, в бешенстве развернулись к нам. Девушка, жертва их неуемности, захлебываясь в слезах, сползла по стенке.

Айонель что-то сделала, и смуглого затрясло, повалило на пол. И там он продолжил дергаться так, словно невидимый тролль решил вытрясти из него всю душу.

Поражаясь, как вольно тут ученики используют магию, я кинулся на помощь моей спасительнице, потому что рыжий урод, оказавший к ней ближе всех, бросился на Айонель с кулаками. Но я не успел, – Дик стоял ближе и в подобных баталиях, как я давно понял, наш дракон давно собаку съел.

Дракончик с остервенением ударил рыжего в челюсть. Завязалась драка.

Айонель поспешно обогнула дерущихся, подскочила к обессилевшей и дрожащей девушке и помогла ей встать.

– Лео, ее ноги не держат, донеси девушку к нам…

Я кивнул. Пошел и подхватил темноволосую эльфийку на руки. Словно ничего не замечая, она продолжала рыдать. Меня трясло от ее невыносимого страдания, но отключать эмпатию я тогда не умел.

Дик с упоением последним ударом снес челюсть набок более крупному сопернику, но Айонель не дала ему порадоваться. Усыпив рыжего противника прямо под Диком, она торопливо дернула дракончика за плечо:

– Пойдем скорее, не до уродов сейчас!

Дракон недовольно засопел, но все же послушно встал с рыжего. И с чувством глубокого удовлетворения вытер окровавленный кулак об одежду противника. Он как раз недавно стонал, что придется стирать самим одежду, и словно сытый кот, довольный фактом мелкого вредительства, пошел за нами.

Едва мы вошли в спальню, Айонель восстановила преграду и обернулась к жертве местных порядков. Девушка затихла. Не зная, что делать, я так и стоял с ней на руках.

Дик вопросительно приподнял бровь:

– И что вы теперь с ней делать собираетесь? Зачем сюда ее притащили?

Айонель решительно отозвалась:

– Поможем прийти в себя и вернем назад.

– Мне… мне нельзя туда возвращаться, – прошептала незнакомка охрипшим голосом. – Они будут ждать меня у дверей девичьей спальни.

Айонель обернулась к гостье.

– Ну и ничего страшного. Поспишь у нас, а завтра им… мы им зададим! Они побоятся беззащитных девушек обижать! – хорохорилась Айонель, потрясенная увиденным не менее, чем смуглая эльфийка.

Со стороны это смотрелось забавно: маленькая девочка защищает взрослую деву.

– Беззащитных? Надеюсь, ты это сейчас не о себе? – обернувшись, ядовито осведомился Дик.

Я усмехнулся и, наконец, усадил полуживую гостью на нашу единственную кровать.

– Дик, отстань… – раздраженно отозвалась наша «невеста».

– Да с удовольствием отстал бы, но, надеюсь, ты уже поняла, что мы только что настроили против себя весь старший уровень? Или этот факт, ввиду твоего детского возраста, до тебя еще не дошел? – с сарказмом продолжил дракон.

– Заткнись, лысый… – кинулся я на защиту Айонель.

Но она отчитала его сама:

– Во-первых, ты думал, что я буду стоять и смотреть, как ее калечат? – Мы с Диком переглянулись, кажется, принцесса не поняла, что с девицей хотели сделать эти уроды, и приняла увиденное за обычную драку, что в общем-то нормально для двенадцатилетнего ребенка из хорошей семьи. Я был на три года ее старше, но считал себя гораздо опытнее. Надеюсь, Дик не станет ей пояснять, чего они хотели от этой эльфийки.

Айонка продолжала гневно отчитывать дракона:

– Во-вторых, я и не хочу дружить с теми, кто может одобрить или творить подобное. Так что мне их нормальное отношение и не нужно!

– Нам здесь двенадцать лет учиться, – примирительно улыбнувшись, мягко напомнил я.

– И что? Лео, ты думаешь, они нам опасны? – Айонель как всегда многозначительно усмехнулась, всем своим видом выражая: «Я знаю то, чего не знаете вы».

Я решил, что всем пора успокоиться:

– Давайте сначала с девушкой познакомимся, а то окончательно напугаем ее своими выяснениями.

– Нет-нет, он все правильно сказал, – гостья робко указала на Дика. – Они вам этого не простят. Теперь и вам жизни от них не будет!

Айонель беззаботно отмахнулась:

– Главное, чтобы мы на них серьезно не обиделись, а их обиды меня трогают мало. Жаль, что у нас нет чая, горячая кружка сладкого чая пришлась бы очень кстати! А как тебя зовут?

– Динаниэль… – печально вздохнула жертва необузданных юнцов.

Дик обернулся к гостье.

– Ладно, Динка, не переживай, что я тут лишнего наговорил. Если такой случай представится, мы тебя и второй, и третий раз спасем, тут важно вовремя услышать! – по-братски хлопнув изящную девушку по плечу, пообещал дракон.

Динаниэль от такого проявления дружбы шокировано распахнула глаза и закашлялась. Я насмешливо фыркнул:

– Успокоил, ага…

– Понравилось? Да? Учись, ушастый… – гордо добавил дракон. Тут он обернулся к Айонель и добавил: – Айонка, выпусти меня, а потом, главное, впусти обратно.

– Ты далеко собрался? – спросил я, собираясь его сопровождать.

– Нет, а ты сиди здесь, охраняй… и успокаивай ее, учись, то есть… – насмешливо добавил он.

Айонель уже опустила магический занавес и выпустила Дика, и я ответить ему не успел.

– Вам, наверно, сложно общаться с драконом? – вдруг ни с того ни с сего спросила гостья, провожая удивленным взглядом опускающийся за Диком занавес.

Айонель, не заметив подвоха в ее словах, отмахнулась:

– Ну что ты, Дик – чудесный, просто изображает из себя грубияна. На самом деле он чуткий, умный и очень добрый.

Айонель – настоящая благородная эльфийка: между своими она может поругаться с Диком и все ему высказать, но при чужих, он – самый лучший. Я, надеюсь, тоже.

Она закутала гостью нашей единственной простыней и зажгла на каменном столе магический огонек, чтобы он освещал комнатку.

Динаниэль закрыла глаза и прижалась лбом к ледяному камню.

Мы присели рядом с девушкой на кровать, чтобы отвлечь от переживаний, стали расспрашивать об академии.

– Ты давно здесь? – на эльфийском поинтересовался я.

– Три года… И четыре, как меня похитили…

Сочувствуя, я вздохнул, наблюдая, как Айонель украдкой вытерла глаза. Ее работорговцы схватили накануне дня рождения, а он был четыре месяца назад. Три месяца в клетке и почти месяц в пути сюда.

Дина продолжила беседу, стараясь придерживаться нейтральных тем:

– Хорошо, что я попала к Сереньдину на факультет трансмагии. Наш учитель здесь самый лучший. Смутчин, глава факультета боевой магии, грубый и равнодушный, а Линскан, который должен учить поисковой магии, на своих занятиях заставляет часами красиво писать. И все… нет, еще он учит, как вести записи и протоколировать беседы.

– А зачем это? – удивился я.

– Все, кто заканчивает академию, становятся рабами хозяина, Игнира. А все секретари важных лиц, как правило, это выходцы с его факультета поисковой магии. Охрана – с боевого факультета, а остальных Игнир распределяет по известной только ему необходимости.

– Ах, вот как зовут этого странного типа… – с отвращением прошептала Айонель, словно не услышала все остальное.

Айон, волнуясь за Дика, то и дело опускала магический занавес, проверяя, не пришел ли дракон. Пока она в очередной раз выглядывала в коридор, я тихо спросил Дину:

– Те, кто сегодня к тебе пристал… Где они учатся?

– На факультете боевой магии, у Смутчина. Рыжего зовут Рейвик. Смуглого Захр, среди них он еще тот отморозок, а самого здорового и светловолосого из них – Финиг. Они очень опасны, здесь никто им даже слова не скажет, если они убьют заклинанием. Еще бы! Лучшие ученики самого главного факультета.

– Я это понял, когда это Захр ударил в нас молнией… – печально отозвался я.

– Да, он ненормальный. Он чуть старше остальных… подданный драконьей империи, – подтвердив, желчно закончила она.

Айонель холодно отозвалась:

– Что и удивительно, если бы о таком донесли дракону, то этого Захра с семьей выселили бы на дикие острова, а дом спалили и распахали под ним землю. Там нельзя просто так использовать боевые заклинания. У лесных эльфов и в Лазури тоже нельзя…

– Да… а я думала, что у дракона в империи это нормально, – недоверчиво прошептала Динаниэль.

– Нет, ненормально. Поверь. И за продажу, и покупку рабов наказывают смертной казнью. Я там живу…

– А… так ты, Айонель, из заморских эльфов? – обрадовалась Дина. – Я из островных.

– Я из всяких, – весело отмахнулась Айонель. – Мама из лесных, папа… из заморских, братик, так тот вообще всю жизнь в Лазури живет.

Я обрадовался и, повернувшись к гостье, спросил:

– Я тоже из островных, а ты с каких, северных или южных островов?

– С северных… – отозвалась Динаниэль.

– А я с южных, – немного разочарованно произнес я.

Наконец появился Дик. Причем у него в руках был крошечный котелок, пакет с травой и, самое главное и самое вкусное, глиняный кувшинчик с вареньем, который он вынул из-за пазухи.