Текст книги "На пороге неба Часть Первая (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Я вчера как раз рассказывала учителю, что в детстве млела, когда, отсчитывая час, из них вылетает изящно выделанная деревянная сова и, сделав круг, тут же прячется в инкрустированной серебром верхушке, чтобы ровно через час повторить маневр.

– Госпожа… – Я поспешно обернулась…

И тут же вспомнила, что мое платье, еще утром напоминавшее полураспустившийся белый бутон с капельками росы, сделанное из тонкого паучьего шелка и украшенное по краям крошечными бусинками, сейчас превратилось в грязную ветошь. Пришлось восстановить образ платья по памяти*. А с растрепанной прической я ничего сделать не могла. Только нервно пригладила выбившиеся из сложной прически пряди.

Слуги, появившиеся в коридоре, тотчас же любезно сообщили, что меня давно ищут родители и братья.

– Сообщите им, что со мной все в порядке, – прохрипела я и собралась идти к себе. Две эльфийки поклонились и ушли выполнять приказ.

Итак, что это было?!

– Наконец я встретил свою самую любимую гостью… – раздался позади веселый голос Таниеля. – И, конечно, возле ее любимых часов. Помню, как ты умоляла вынуть сову из часов и отдать ее тебе. Позже я очень сожалел, что тогда переубедил тебя этого не делать.

Заставляя себя улыбаться, я повернулась к владыке, которого помнила еще простым мечником под руководством дяди Лорма.

– Таниель… – радостно прошептала я. – Ты, наконец, освободился?

– Для тебя, моя девочка, я свободен всегда… – улыбнулся он.

Я смотрела на него с улыбкой. Он за эти годы совсем не изменился. Молодой темноволосый эльф с блестящими радостными глазами. Длинные волосы, заплетенные в косу, не могли скрыть многочисленные шрамы – украшения опытного мечника.

Взяв меня за руки и покрутив перед собой, Таниель пораженно вздохнул:

– Как ты стала похожа на… папу.

– Угу, так все говорят… – кивнула я, помня версию о внебрачной дочери дракона.

Но Таниель пришел к другому выводу.

– Я всегда знал, что дети вырастают похожими на тех, кого любят.

С Таниелем всегда было очень легко. Я засмеялась.

– Получается, я совсем не люблю маму?

– Ну вот, такую умную мысль испортила! – покачав головой, «расстроился» владыка древних. – Еще племянница называется.

Когда я слушала подобные «укоры», мне оставалось только тихо хихикать. Таниель, как лучший друг моего дяди, всегда мне казался еще одним членом моей большой семьи, именно дядей я его и воспринимала.

– Помнишь те ягоды у моего дома, что ты всегда обрывала, едва они начинали менять цвет? Так они созрели! Может, изменишь свой обычай и попробуешь их спелыми?

– Прямо с куста? – смеялась я, вспомнив свои детские слова на этот счет.

– Ну конечно! «Помытые, на тарелке, – это уже совсем невкусно!» – процитировал он меня.

– Тогда пошли скорее…

Только я обернулась, за мной оказался папа, всем своим видом выражавший крайнее недовольство.

– О, Райдер, пошли с нами… – радостно поприветствовал его Таниель.

Я же смутилась.

– Где ты была? – сурово спросил папа.

– Гуляла… – Я многозначительно посмотрела на него, не давая продолжать тему.

Таниель тактично отвернулся к прислуге, о чем-то ту расспрашивая.

Папа еще сильнее нахмурился и тихо добавил:

– Я нашел на площади несколько ловушек… которых еще днем не было.

– В одну из них я и попала. Только маме не говори.

– Но… – гневно выдохнул папа, стиснув кулаки и уставившись на меня в изумлении. Я испугалась, что сейчас он подпалит шелк на стенах дома, и торопливо добавила:

– Да, я знаю. Разумеется, это опасно, – ответила я, раздраженно закатывая глаза, – но не настолько, как ты думаешь. К тому же я здесь, и это главное! Я им не по зубам.

Папа сразу расслабился и улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ, ужасно сожалея о том, что у меня нет и грамма уверенности в той силе, о которой только что заявила папе.

Игнир

Ведь так и знал, что темные рядом. Дурное предчувствие не оставляло меня весь вечер. Да, они ждали, не являя себя, пока я уйду, и только тогда активировали ловушку.

Я поджал губы, чувствуя еще один приступ тревоги.

И все мои опасения оправдались! Пока я спокойно заканчивал с этапом плана под названием «Учитель», отправляя личину в плаванье на теле моего ученика, они ее похитили! МОЮ драконницу утащили к себе!

Настроив на метку крови поисковик, который привел меня во владения короля-дракона, я проскользнул через охрану к черному ходу и прислушался. Вокруг стояла мертвая тишина. Нарушая ее, тяжело хлопая крыльями, похожее на крокодила животное вдруг поднялось над горами с хриплыми взвизгами и улетело прочь.

Разведчик темных!

Все гораздо хуже, чем я мог представить! Значит, это не просто одинокие проделки бесноватого Биполома, а самая натуральная диверсия объединенных темных.

Испуганную девушку я нашел в одном из ответвлений гигантского королевского лабиринта. Будь это простые похитители, возник бы вопрос, почему при ее возможностях она еще здесь, но, так как игру затеяли темные, ничего удивительного в ее страхе не было.

Имея физическое тело и фактически всеобъемлющие знания о боевой и вообще магии, даже я не посмел бы кинуть им вызов здесь или на Драконьем острове. Эти два места полностью принадлежали тьме.

Что говорить о неопытной девчонке.

Рассказывая о владениях короля-дракона, я не поведал Айонель еще одну причину, почему замки эльфов стоят на границе его владений. Они охраняют вход во владения Темных, оставаясь на страже с начала времен, сдерживая Тьму, которой посвятил свою жизнь мой отец.

Очертания гор становились расплывчатыми, сумерки сгущались – зажглись особенно яркие в этих горах звезды.

Торопясь, я быстро переместился на зов маячка ее крови. Здесь никто, кроме темных и наследников короля-дракона, пользоваться магией не мог. Я был очень рад, что ей хватило ума не пользоваться здесь своей силой. Единственное, чего драконница бы добилась, это вызвала к себе все темные сущности, водившиеся в этом лабиринте, а их здесь море.

Прижав к ее губам палец, успокоил и быстро провел драконницу через погребальный зал к выходу. В самый последний момент она обернулась, и застыла в шоке. Увидела меня без личины.

Ну да, я же враг.

Но тут по лабиринту прокатился гул и треск, и земля задрожала. Нас окружали слуги темных, которые, пользуясь силой древних драконов, пытались остановить перенос драконницы.

– Скорее! – приказал я, про себя усмехнувшись, толкнул ее в сотворенную сферу и отправил к отцу. Одновременно блокируя магию темных всевозможными щитами.

Но невозможно, имея темные истоки как у меня, противостоять Темным.

Я знал, что рано или поздно они пробьются сквозь мою защиту и вопьются в меня когтями и клювами, но это потом. Пока темные беспомощно кружили рядом, не в состоянии преодолеть выставленный мною барьер.

– Каменные тупицы, вы посягнули на МОЕ!.. Тупой дым былого, да как вы посмели!.. – Я громко издевался над ними, словно забыв, что у них будет возможность за все мне отомстить.

Когда они поняли, что драконницы им не видать как своих ушей, голоса слуг в черных плащах слились в горестном вое.

Да, темные слуг щадить не будут.

Но сейчас больше всего меня тревожил бой барабанов, который, казалось, нарастал и раздавался со всех сторон, сзывая темные сущности в одну точку. Я с горечью следил, как туманные драконы собираются вокруг меня, подтягивая отряды своих человеческих воинов.

Темные в человеческих обличьях, запахнув черные плащи, встали у стен королевского лабиринта, полностью слившись с танцующими тенями от горящих факелов. Их выдавал лишь блеск глаз, который был темнее самой глухой и безлунной ночи.

Я отбивался еще отчаянней. Двигаясь, как сомнамбулы, прислужники темных не чувствовали боли от ожогов, когда я обдавал их огнем, и упрямо наваливались на мои щиты, надвигаясь волнами, пытаясь придавить к земле мою защиту.

Теперь барабаны били кругом и надо мной тоже... И врагов становилось все больше.

– Успокойся, нас здесь мало… – злорадно рассмеялся Стоунт, обдавая мой щит волной огня.

– А что так плохо? – усмехнулся я наглой лжи темного, отвечая тем же. Но это был вещественный огонь, который мог уничтожить только их солдат.

Это их-то мало? Вокруг меня, пытаясь пробить защиту, столпилось не менее сотни магов-проводников.

Трое темных подняли призрачные руки. Я встретился взглядом с Биполомом, который уже праздновал надо мной победу

Все заволокло бордовым туманом. Они сломали мои щиты…

Бесполезно. Темных много, а я один.

Меня свалили на землю, схватили за ноги и куда-то поволокли. Заковали руки и ноги закаленными драконьим огнем цепями, которые мне не снять и не расплавить, они прикрепили их к каменной стене, обломку оставшейся стены замка.

Первым ко мне подступил Стоунт, самый молодой из окаменевших драконов:

– Я знаю! Ты владеешь драконницей… – В хриплом голосе туманного существа сквозила беспредельная жадность. – Но отдай ее мне-е-е. Мне она нужна больше!.. Мое тело еще не рассыпалось!

О чем это он? Оглушенный волной темной магии, я плохо соображал.

Слуги сорвали с меня плащ и высыпали на грудь ведро со змеями. Гады поползли по груди, до рта, пытаясь влезть в меня. Из последних сил я стиснул челюсть.

Ярясь, что не смогли попасть внутрь, змеи шипели и яростно жалили меня в лицо.

Дракону яд нипочем, но боль и омерзение от их прикосновений никуда не девались.

Кандалы из костей обращенного до смерти дракона блокировали мои силы, я не мог ни вырваться, ни ответить достойно. Зато у моих противников все складывалось как надо:

– Так отдашь ее мне? Вижу, тебе нравится боль? – добавляя огня, жадно спрашивал Биполом. – А то нам так нравится доставлять страдания!

– Нашел способ и избавился от окаменения! Какой хитрый. А я все думал, чего это он ее так бережет! Небось, и кровью ее пользуешься? А что, источник всегда под боком, не надо искать способ хранения … – в бешенстве шипел Стоунт.

– Решил нас всех лишить развлечения? Так будешь служить развлечением сам! – в бешенстве рычал Виллиг, издревле проклятый, один из самых древних темных.

– Нам нужна кровь и белое тело драконницы!.. – вопил за ним кто-то еще.

– Я хочу мести предателю Райдеру… Как он посмел игнорировать нас!

– Тебе никто не сможет здесь помочь, никто и никогда!.. – шептали они. Их гнев и бешенство разжигала безмерная зависть.

Темные не спят, не едят, не устают. Они – вечные бестелесные духи.

Растянув над землей за руки и ноги, меня били, обдавали огнем, рвали на части, заковывали в лед, обливали ядовитыми растворами, вмиг разъедающими кожу, зная, что драконье бессмертье не даст прекратить эту муку. Они развлекались, как могли.

Ночь сменил день, день сменила ночь.

Вокруг меня разверзлась холодная бездна, где слова и силы сорвались с насиженных мест и кружили, словно в бреду, где все живое превратилось в мертвое…

И голоса… созданные из ночного шороха… Они постоянно издевались надо мной, обещая освобождение от мук и мучая еще сильнее.

Кожа на теле потрескалась, выступила кровь, и это при драконьей регенерации! Боль стала единой и нескончаемой… Время в этой агонии остановилось.

Вдруг что-то произошло.

Все исчезло. Все исчезли. Вокруг меня возник круг света.

Нет, Света.

Надо мной, горестно качая головой, наклонилась незнакомая эльфийка.

– Жаль, что мы встретились именно так… – печально прошептала она. – Я никак не могла найти тебя. Хорошо же они тебя спрятали!

Махнув рукой, она снесла оковы с моих рук и ног. Я упал на землю, переводя дух, пытаясь осмыслить, что это значит.

– Свет, запрети им так издеваться! – с жалостью прошептала она, помогая мне подняться. Я с трудом повернул голову к эльфийке и хрипло спросил:

– Хиль?

Она кивнула.

О… «великая и могучая Хиль», которую так забавно слушался Райдер, теперь пришла за мной. Я не сдержал смешка, полного горечи.

Меня зашатало. Хиль, поддерживая меня, положила руку на плечо… И вот тут случилось нечто! Меня впервые не обожгло Светом. Не обожгло, не добавило боли израненному телу…

Нет, наполнило радостью, которую не испытывал никогда, словно я погрузился в какое-то счастливое опьянение.

Удивленно посмотрел на нее, эльфийка кротко мне улыбнулась.

– Пойдем… – Мы сделали только один шаг.

Без всякой сферы и магии, я оказался в своем номере эльфийской таверны.

– Отдыхай… придет время, тогда поговорим… – ласково прошептала она и исчезла.

Я долго смотрел на опустевшее место… А может, мне это все приснилось?

Тут в дверь постучались. Я поднял руку, собираясь ударить огнем, но из-за двери раздался вежливый голос слуги:

– Госпожа попросила срочно доставить вам ванну и подать ужин…

Я устало обрушился в кресло, еле слышно прохрипев:

– Несите.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Лучший способ полюбить что-то – осознать, что можешь это потерять.

–Г.К. Честертон

Игнир

Вот и неделя миновала, как я вернулся из плена.

До сих пор от тех воспоминаний меня охватывает дикая ярость и бешенство, что я, – при всем своем могуществе! – ничего им сделать не смог!

В одиночку никто из умертвий драконов не в состоянии мне противостоять, но ради радости и возможности меня унизить, темные объединились, и теперь я не мог их достать.

Раздраженно хлопнул ладонью по столу и посмотрел на огромные часы с маятником, стоявшие между окнами в моих учительских покоях. Полвосьмого, ужин в академии уже окончен. Ничего… Все впереди. Главное, им ничего не удалось сделать с драконницей!

Думая об этом, постепенно пришел в себя, не то что абсолютно успокоился, но, по крайней мере, медленно разжал кулаки, заставил себя выдохнуть и расслабиться.

Тут поймал себя на том, что, то и дело поглядывая на часы, жду… Жду стука в дверь и робкой улыбки, когда она, толкая плечом дверь, ловко войдет в комнату с подносом…

Это раздражающее чувство, словно чего-то сильно не хватает, душит и раздражает, словно зубами впиваясь в мою грудь. Я позвонил в колокольчик и попросил служанку принести чай. Через пять минут мой приказ исполнили. Однако это не принесло никакого удовлетворения. Я же сказал, как надо его заварить! А она вновь все напутала!

С раздражением отодвинул от себя полную чашку и приказал все унести.

Всегда хладнокровный, всегда рациональный, все рассчитывающий наперед, я не мог принять излишне эмоциональные изменения в себе и полноценно осознать все, что пережил за это время.

Было бы куда более понятно и логически обоснованно, если бы я, вместо раздражения неловко заваренным чаем, хладнокровно продумывал нанесение ответного удара, как осуществить месть Темным, чтобы вернуться победителем. Но сидеть и мечтать о том, что ко мне зайдет та самая нахалка с подносом, на котором дымится правильно заваренный чай и лежат пирожные?!

Это ненормально. Все это я понимал, но только умом.

Ведь, столкнувшись с ней в коридоре перед входом в покои учениц и отчаянно желая остановить, чуть было не схватил Айонель за руку, чтобы расспросить о случившемся в лабиринте. И, видимо, выдал себя жестом или мимикой. Она взглянула на меня с мимолетным удивлением и, отстраненным кивком поприветствовав незнакомого учителя, прошла по коридору дальше.

Слова встали комом в горле, я только молча смотрел ей вслед.

Сейчас поймал себя на том, что уже дюжину раз перечитываю одну и ту же строчку в свитке, с тяжелым вздохом скатал его и бросил на стол.

Что теперь делать? Все мои цели сбились, в голове хаос, в душе разброд…

Желая разобраться и понять, что делать дальше, невидяще всматривался в огонь, размышляя дальше.

Больше всего мне хотелось вернуть себе утерянное душевное равновесие. Но возможно ли это теперь? Когда мой мир поменял полюса?

Я учился, копил знания, при этом прятался от всего, что могло отвлечь от учебы. Падал во тьму в течение столетий, отдав целую жизни и ради чего?! Пустоты! В этом мире я знаю больше всех, имею золота и власти больше всех, могу изменить все управление мира в мгновение ока… и не имею ничего действительно для меня важного!

У меня не осталось ничего, кроме праха истлевших желаний.

Давно, в далекой юности, я имел огромные гаремы, из любопытства пытался понять, почему смертные так ценят телесные утехи и что столь ценное в них находят. По причине подобного любопытства я собрал сильнейших воинов и создал лучшие в мире войска, которые не знали преград, но позже, разочаровавшись, распустил их, как и гаремных красавиц.

Создал магических защитников, которых никто не смог превозмочь, но уничтожил их, так как той защиты сокровищниц, что у меня была, мне с лихвой хватало.

Весь мир опутала сеть из моих рабов на крови, вышколенных и отлично подготовленных к любой работе. По первому желанию я могу уничтожить Райдера, Дубовика или Таниеля, собрать армию лучших боевых магов или, дабы развлечься, устроить в драконьей империи переворот.

И что? И ничего… я ничего из этого не хочу.

Меня неделю истязала кучка полудохлых пережитков прошлого, а на помощь пришел давний враг, посланница Светлых. Я сижу тут в одиночестве, хотя хочу выпить нормального чаю в компании своей ученицы.

Да, единственной ученицы, единственного создания, кроме моих собак, по которому я откровенно скучаю. И хочу видеть рядом с собой!

Я устало откинул голову на спинку кресла, думая о том, что делать дальше.

Тут, откуда ни возьмись, на меня кинулась огромная лохматая собака, из тех пород, что пасут овец на склонах гор в людской Лазури.

Не успев предпринять ничего иного, я ударил по ней парализующей магией, но взбешенного пса это не остановило.

Как он мог попасть сюда, за закрытые двери учительского корпуса?

Отбиваясь уже куда более серьезной магией от непробиваемой собаки, я пытался увернуться, но животина вцепилась мне в ногу… Хлынула кровь. Из горла вырвался сдавленный хрип.

Ни драконий огонь, ни эльфийская, ни людская магии не помогли остановить ее.

Псина, вырвав кусок из икроножной мышцы, отпустила меня и человеческим голосом насмешливо произнесла:

– Ты решил, что смог избавиться от нас, сдружившись со Светлыми?.. Ну-ну… – и злорадно засмеялась. Вдруг все исчезло. Ни крови, ни ран, хотя нога болела, как искусанная по-настоящему. Только шкура горного тигра, раньше лежавшая перед креслом, а теперь полностью сожженная драконьим огнем, напоминала о случившемся.

Я взял колокольчик, вызвал прислугу и приказал все убрать.

Не имея склонности к визионерству*, я понимал, что темные нашли меня здесь. И что теперь, вцепившись в добычу клыками, в покое не оставят. Тем более, они в курсе, что драконница рядом.

*Визионерство—склонность к галлюцинациям, видениям мистического характера.

Пока вызванные эльфийки убирали, я пережил еще одно нападение темных, теперь под потолком кружил неестественно крупный ворон, который садился мне на лицо и пытался выклевать глаза. Но вместо попытки отбить атаку из-за свидетелей пришлось, вцепившись в подлокотники, неподвижно сидеть. Я стиснул зубы и невозмутимо выдержал боль, не подав вида при служанках…

Пытки продолжались.

Айонель

И вот это свершилось! Я осталась одна.

Проводила расстроенных родителей из академии и принялась обживаться, полная надежд и радостных предвкушений. Лео и Дик где-то рядом! Значит, скоро будет весело!

Покои в ученическом корпусе, которые подобрала и обустроила мама, были обставлены со всевозможной роскошью. У самой дальней стены стояла огромная высокая кровать с пологом, усыпанная шелковыми подушками, на ней легко могли поместиться семеро. В стене напротив был устроен небольшой, выложенный светлым камнем камин, укрытый красивыми решетками с мраморными вставками. Перед ним стояла шикарная мягкая мебель, обитая бордовым бархатом.

У входа, в углу, находился стол для еды, с прибитыми рядом красивыми полочками. На них стояла красивая посуда на четыре персоны. Чуть дальше располагалась дверь, в ванную и гардеробную, огороженная живописной ширмой с тонким рисунком.

Между двумя высокими арочными окнами поместился стол, по бокам которого расположились книжный шкаф, шкаф для минералов и прочих нужных в обучении веществ, который единственный был более-менее свободен. Все остальные мама заполнила.

И, конечно, здесь все было самое-самое, как подобает папиной дочери. Еще мне «на всякий случай» оставили сундук с золотом и полную гардеробную одежды.

Живи и радуйся. Если тебе из этого хоть что-то нужно… а мне не нужно. Куда больше меня порадовало бы, если бы родители, вместо этого дарить мне это великолепие, сами поселились где-то рядом!

Скинув плащ на спинку дивана, я взяла сундучок для письменных принадлежностей, в котором хранила перья и бумагу, и отправилась в сектор Смотрителя Академии. Здесь он был главным, кем-то вроде Бренна в академии Игнира.

В первые дни, будучи просто гостьей, я узнала, что в женской академии, – в отличие от мужской, – обучение ведут не по годам, а по количеству усвоенных предметов.

Чтобы окончить первый уровень нужно сдать двенадцать предметов, а сколько это займет времени, никого не волнует. Учись хоть двести лет, но, если не сдать даже один предмет из выбранных двенадцати, ко второму уровню не подпустят. То же самое с остальными. Последний уровень, пятый, закончить очень сложно, но раз мама справилась, то и я смогу.

Прогулявшись до соседнего сектора, прямо на входе в учебный сектор нашла все необходимое. Там стояла высокая стена, разделенная на уровни с первого по пятый. Около нее виднелась конторка секретаря Гатлинеля, с которым меня познакомили при первом посещении, сам молодой эльф сейчас куда-то отлучился.

Мне нужны были записи предметов для первого уровня. В раздумьях прикусив кончик пера, я бегло просмотрела первый столбик из трех. Итак, что мы имеем:

Боевое древоращение.

Боевая магия.

Бытовая магия.

Растительная бытовая магия.

Минеральная магия.

Целительство.

Растительная графика.

Рисование.

Построение артефактов.

Поэтические заклинания.

Остальные предметы были еще более специфические, к примеру:

Ценная рецептология, из поколения в поколение.

Задрав голову, я минут десять стояла перед Стеной Возможностей и обдумывала, что мне из этого всего нужно на самом деле. Можно, конечно, освоить все предметы разом, но для начала я выбрала три из них, чтобы окончательно не запутать свои плохо привычные к учебе мозги.

Так и написала в свитке выбора: боевая магия, рисование и боевое выращивание деревьев (боевое ращение). Вот такой смешной комплект.

Рисовать я не умела от слова «никак», выращивать из земли мосты, заборы и палатки* казалось очень интересным занятием, ну а боевая магия была нужна мне как воздух.

*Подробно в Волшебстве.

Откуда-то появившийся секретарь Смотрителя, светловолосый Гатлинель, сочувственно наблюдавший за моими муками выбора, мельком глянув в мой список, вежливо предупредил:

– Новый преподаватель по боевой магии очень извиняется за задержку, но прибудет позже, так что лучше дополнительно подать заявку на еще один предмет.

– И неизвестно, когда он здесь появится? – удивленно уточнила я.

Секретарь расстроенно кивнул.

– Ну, тогда… я возьму… себе… – Я задумалась. – Ничего не возьму, пока хватит. Добавить себе предметов я всегда успею! – довольным тоном сообщила я шокированному секретарю. У него непроизвольно открылся рот.

Тролль, я позабыла, что у эльфов демонстрировать лень к учебе крайне дурной тон.

Тут хлопнула дверь, и сюда забежали три эльфиечки, которые радостно сообщили секретарю о том, что учитель боевой магии сегодня прибыл в академию, и они срочно решили добавить себе его уроки. Гатлинель кивнул и поспешил найти выборные свитки прибывших учениц. Собирая свои записи в сундучок, я невольно подслушала беседу:

– Такой хорошенький… – позади меня вздохнула одна эльфийка. Я стояла впереди, и могла их только слышать.

– Да, такой душка… Прелесть просто! Я хочу у него учиться! Может, и дополнительные занятия будут… – томно поддержала другая.

От любимого Динкиного словечка «душка», свело скулы. Я медленно выдохнула и закрыла глаза.

– Вам повезло… – Гатлинель, разобравшись с девушками, радостно протянул мне документ, на котором были записаны мои три предмета. – Все ваши преподаватели на месте. Успехов в учебе.

Я быстро поблагодарила его и поспешила уйти к себе, так как болтовню эльфиечек слушать было неприятно.

И тут, в коридоре, встретила странного молодого эльфа в сером плаще, который вдруг остановился передо мной, не сводя прищуренного взгляда. Не рассмотрев его толком, вежливо поклонилась и поспешила уйти.

Из сектора смотрителя прошла в учительский и через вход, оформленный резной аркой, инкрустированной серебряными узорами, попала в трапезный зал. А там… там было просто сказочно красиво!

Кругом журчали небольшие водопады и фонтаны; в устроенных прямо в помещении беседках, оплетенных цветущими живыми кустами, стояли столики, за которыми тихо беседовали ученицы. В огромные окна лился яркий свет, создавая ощущение присутствия на лесной полянке

Без каких-либо заклинаний молчания ученицы академии чинно разговаривали между собой, не повышая голоса. У меня был шанс сдружиться с кем-то из них в самом начале, но я опоздала, явившись на неделю позже нового заезда, попросив родителей побыть со мной чуть подольше. А девушки, прибывшие вовремя, за это время успели познакомиться и подружиться.

Грустно оглядевшись, присела в ближайшую беседку обедать одна. Наскоро перекусив булочкой с чаем, вышла, собираясь, иди по делам. Сегодня мне предстояло договориться со всеми учителями, получить комплект учебников и всего необходимого для занятий, а я еще очень плохо ориентировалась в огромном здании академии.

Размышляя об этом, я направилась к выходу из обеденного зала. Машинально уклонилась с дороги красивой белокурой девицы с ушками, усыпанными сапфирами, которая только что появилась с подругами у входа в трапезный сектор. Не придав этому значения, шла дальше своим путем, однако эльфийка развернулась и прошла мимо, специально зацепив меня плечом.

Отодвинувшись, ошеломленно подняла на нее глаза, не понимая, в чем дело. Какие могут быть недоразумения, если я впервые ее вижу? Подружки белокурой красавицы при взгляде на меня хихикнули и поспешили уйти. Эльфийка измерила меня презрительным взглядом и вышла вслед за ними. Все выглядело, будто они сюда только ради меня заходили.

Я пожала плечами и через пять минут забыла об этом, слишком много дел мне надо было сделать.

На ужин не пошла, устала, было не до еды. А на следующее утро мне в апартаменты кто-то закинул пыльную бомбу.

Это был мой второй день в академии.

Что за «бомба» такая, я никогда не слышала и даже представления не имела, что такое бывает, хотя собаку съела на нейтрализации всяких пакостей. Финиг, Рейвик и Захр в этом были настоящие спецы, но, как показала жизнь, очень узкой направленности.

Сначала я даже не поняла, что это… внезапно открылась дверь, что-то вкатилось, раздался щелчок… и все открытое пространство моих апартаментов осыпало густой пылью. Я стояла посредине комнаты, в ужасе озираясь вокруг. Весь пол, новая постель, стол с посудой и мебель перед камином – все было покрыто толстым слоем пыли.

Не зная, что предпринять, схватилась за колокольчик и вызвала служанку.

Так мы познакомились с Чериэль.

Она была помощницей. Должность при эльфийской академии. Их труд считался частью помощи учащимся академии, если попросту – помощницы решали все бытовые вопросы учениц.

Веселая и несколько излишне круглощекая для эльфийки, Чериэль осмотрела мои покои, покачала головой, поправила голубенькую пелерину с обозначением, что она служащая академии, и, хихикнув, сказала:

– Давненько я не видела здесь пылевых бомб. Ее и сделать трудно, и просто купить… сложно. Кто-то ради вас с такой ценностью расстался!

– Ага, я в полной мере оценила их усилия меня удивить… – Я заставила себя усмехнуться. Да, я явно недооценила подобное приспособление, но меня очень успокоило, что веселую девушку не испугали масштабы проблемы.

– А можно это как-то убрать? – робко поинтересовалась я.

– Несомненно! – уверено заявила Чериэль, поправив чепчик, из-под которого торчали белокурые кудряшки, как у истинной эльфийки, уложенные в толстые косы. – Но на вашем месте меня бы больше волновало, кому это вы могли встать попрек дороги…

Я горестно покачала головой.

– Даже не представляю! Я здесь второй день, и никого, кроме секретаря, толком не видела. Даже еще не со всеми преподавателями договорилась о занятиях!

Видно, мой жалкий вид и расстроенный лепет смягчили сердце веселушки Чериэль, так что она, подняв руки, произнесла заклинание. Вся пыль, словно по команде, поднялась в воздух, устроила грандиозный пылеворот, по аналогии с водоворотом, и мирно улеглась в неприметный серый горшочек, непонятно как оказавшийся в ладонях Чериэль.

– Вот и все… – рассмеялась она.

– Я поражена… – прошептала я, потрясенно оглядывая чистую комнату. – Научи меня, пожалуйста.

– Правда? Не думала, что обладательнице самых дорогих комнат нужна бытовая магия…

Я отмахнулась.

– Это мама постаралась, я не при чем. Давай попьем чай, и ты мне расскажешь, как ты это сделала.

Мы беседовали полчаса, за это время узнала, что помощницами здесь работают эльфийки, у которых нет средств на обучение в академии.

– Год работы, год учебы, такой расчет…

– А это справедливо? – спросила я, подталкивая к Чери коробочку с печеньем, тоже мама позаботилась о запасах.

– Еще как! – радостно отозвалась улыбчивая девушка, пальчиками цепляя сладость. – Нас здесь кормят, одевают, подарки на праздники дарят, и даже на балах танцевать позволяют наравне с девушками, которые уже учатся…

– Действительно… даже слушать о таком приятно, – с улыбкой отозвалась я.

– Но это все наш молодой владыка, только он. Если бы он не следил за Смотрителем, ничего бы этого не было…

Я довольно вздохнула:

– Да, Таниель – прелесть…

– Ты о нем так странно отзываешься… – непонятным тоном сказала вдруг насупившаяся Чериэль.

Я опомнилась, что сболтнула лишнее. Но все же пояснила:

– Он друг моего дяди, я с детства его обожаю. Он приезжал к нам домой, мы к нему, а я, к своему стыду, только неделю назад, наконец, осознала, что он не просто Таниель, а Владыка Эльфов. С ним легко забыть, кто он. Таниель очень простой…

Чери, как все эльфы, всегда знала, когда говорят правду, так что сразу расслабилась:

– Так ты из заморских будешь? А я испугалась…

– Хуже, из островных. Живем посреди моря, понятия ни о чем не имеем… – рассмеялась я.

Тут раздался звоночек колокольчика. Чери сразу подскочила, отодвинув недопитый чай.

– Меня вызывают, у меня, кроме тебя, должны быть еще три ученицы, но приехали пока две… Знаешь, давай я узнаю, кто и за что кинул тебе эту бомбу?

Я отмахнулась:

– Оставь. Я уже успокоилась…

– Я чуть позже забегу и тут уберу. – Она кинула взгляд на наши кружки.

– Даже не думай. Мне все равно делать нечего, сама помою, – остановила ее я. – Я хотела в благодарность подарить тебе что-то вроде сувенира, но еще нигде не была. Купи себе сама… – С этими словами я сунула ей в ладонь мешочек с золотом. Ей оно сейчас очень нужно.