сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 134 страниц)
Анжи ушел на кухню, на скорую руку приготовил себе какао и пару бутербродов, от всех этих нервных стрессов и драк он сильно проголодался.
- Я работаю день и ночь, зарабатываю тебе деньги, я забыл, когда я в последний раз держал в руках свою зарплату, - с набитым ртом рассуждал он. - Я раскрасился тебе в угоду, как самоварная кукла, наделал себе дыр в ушах, языке и пупке, сделал тату на жопе, наряжаюсь в это нелепое тряпье, сижу постоянно на диетах, чтобы быть стройным. А ты ебешь блядей весь свой рабочий день, а потом дома ты, видите ли, устал, ничего не можешь и не хочешь, весь старый и больной! И я тебе, как идиот, несу ужин, чуть ли не в кровать, даю таблетки, целую, чешу тебе на ночь спинку и огромное жирное брюхо! Больше ничего этого не будет!!!
- У нас с Элом ничего не было, - решился вякнуть Луи.
- Ну конечно! А я-то думаю, что же ты так сильно стал уставать после работы, еле домой доходишь! Смотри, не свались где-нибудь в подворотне, от непосильных трудов! Ничего, сейчас отдохнешь, твой любовничек теперь не скоро прибежит к тебе, лязгая своей гостеприимной пастью, теперь он посидит дома!!!
Анжи гордо прошествовал мимо Луи и ушел к себе в комнату. Луи, наконец, выполз из своего угла. Все болело. Да, Андрюха сильно потрепал его. И как он догадался, кто ему сказал? Вот досада! Он нашел и нацепил очки. Ему было и смешно, и беспокойно. Анжи, бедный, как распереживался!
На кухне Луи допил за Анжи полутеплое какао и доел бутерброд. Анжи еще не успокоился, он явился через минуту и опять начал исступленно вопить:
- Видели бы мои родители, во что ты меня превратил! Я завтра же ухожу! Хватит мне терпеть весь этот позор и всю эту гадость! И зачем я связался с тобой, старым пидором? Работал бы сейчас себе на заводе, как все нормальные люди! Все! Я сваливаю!
Луи, посмеиваясь в усы, неторопливо прошел в ванную, Анжи, оглушенный своим собственным ором и ослепленный яростью, проследовал за ним. Луи заткнул слив, пустил в ванную ледяную воду, потом намочил полотенце и скрутил его крепким жгутом. Анжи выкрикнул что-то оскорбительное и подскочил к нему, чтобы вновь ударить.
Луи ловко ухватил его, во мгновение приподнял, перевернул и бросил в ванную, с ледяной водой.
Вопль, который издал Анжи, наверно, было слышно во всем районе.
Луи же, совершенно беззлобно, похохатывая, намокал его в студеной воде и увесисто отходил полотенцем.
Анжи вопил нечеловеческим голосом, поднимая море брызг, он был совершенно беззащитен, не мог уклоняться от ударов, не мог выбраться, он весь дрожал от холода и стучал зубами, суставы ломило, а Луи бил так больно! И было так унизительно и обидно! Наконец, Луи решил, что Анжи наказан достаточно, он швырнул к нему в ванную полотенце и ушел.
Анжи, горестно всхлипывая, выбрался, тут же включил горячую воду и встал под душ. Он довольно долго грелся и обдумывал свое поведение. Когда вышел, из кухни аппетитно пахло горячей сдобой.
- Иди чай пить, - ласково окликнул его Луи. - Иди, чертила, не дуйся.
Анжи, замотанный в огромный банный халат, босой, вышел на кухню. Он встретились взглядом с Луи.
- Я больше не буду, - кротким голоском сказал Анжи.
Они оба расхохотались и потянулись друг к другу, чтобы обняться. Луи раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут позвонили в дверь.
- Не открывай, - попросил Анжи.
- Как не открывать, если Пьера черти принесли! - недовольно сказал Луи. - Прется вечно не вовремя!
Звонок был действительно условный, и так звонил Пьер. Луи, чертыхаясь, пошел открывать. Появился Пьер, всегда нарядный, как подарок, весь в украшениях и блестках. Его было не провести, он мигом оценил обстановку:
- Что это, драгоценные мои друзья? Не будь я уверен в вашей любви, я решил бы, что вы только что дрались! Анжи! А что у тебя с рукой?
- Упал, - пробормотал Анжи и спрятал руку за спину.
- Как нужно быть осторожным! - с укором сказал Пьер. - Булочки едите? Может, и меня угостят?
Луи тут же разместил Пьера на лучшее место, согнав Анжи с удобного дивана, и налил Пьеру чай. Пьер вел легкую светскую беседу. Но все знали, что он никогда не приезжал просто так, без дела. Пьер проглотил две булочки и, наконец, выдал истинную цель своего визита.
- А у меня горе, дорогие мои. А когда у меня горе, куда я еще могу пойти? Только к своим драгоценным друзьям, которых я так люблю! Сегодня какой-то травмоопасный день. Анжи упал... С моим мальчиком, Элом, может знаете такого, тоже произошло страшное несчастье. Сколько раз говорил ему, ротозею, чтобы смотрел под ноги и был аккуратнее! Так нет – он упал, ударился лицом, сломал себе нос, челюсть и выбил пять зубов! Какое горе! Ведь я очень сердобольный и переживаю за своих подопечных, как за собственных детей. Скажу вам честно, мне кажется, что бедного Эла просто избили жестокие люди. Но он настаивает, что упал. Именно такую версию он рассказал полицейскому, который допросил его прямо в больнице. Но у бедного Эла сотрясение головного мозга, он не в себе. Вдруг он завтра вспомнит какие-нибудь подробности своего трагического падения? Как ты считаешь, Луи?
Пьер посмотрел на Луи своими красивыми, развеселыми глазами. А у Луи все помертвело внутри. Анжи тоже окаменел, поняв, что надвигаются большие неприятности.
- Эл в больнице? - промямлил Луи, не веря свои ушам.
- Да, Луи, парень полностью раскроил себе морду, какая досада! Что скажешь, Анжи?
Анжи, более решительный, собрался мыслями. Отпираться не было смысла, Эл уже все рассказал Пьеру.
- Пьер. Передай всем своим шлюхам и запомни сам – так будет с каждым, кто будет лезть к моему Луи. Эл сам на него вешался, вымогал дорогие вещи и втянул его в любовную связь. Я это терпеть не собираюсь. Скажи всем своим проститутам, что лавочка прикрыта, и впредь они будут платить за одежду деньгами, а не натурой, или же лежать на койках рядом с беднягой Элом.
- Браво! - сказал Пьер и похлопал своими узкими изящными ладошками. - Молодец. Я тебя поддерживаю и полностью на твоей стороне. Я, Анжи, тоже ужасно ревнивый и бешеный, когда дело касается моих любовных отношений. За любовь надо бороться, даже если ценой будет смерть!
Луи не издавал ни звука, он снял очки и протирал запотевшие линзы.
- Однако, - продолжал Пьер, - Анжи, давай рассмотрим и оборотную сторону вопроса. На свете существует не только ваша правда, но и другая. Эл пострадал за то, в обмен на какие-то вещи выполнял минет твоему любимому человеку. Такое кого угодно сведет с ума, я согласен! Но это его работа и образ жизни! Он не воровал, у них это было по взаимной договоренности! И он был честен в этом договоре! Теперь парень выбыл из строя как минимум на месяц. Он полностью изуродован, со сломанным носом, без зубов, глаза заплыли страшными синяками, вы бы его видели! И Эл полон решимости написать заявление в полицейский участок, чтобы тебя, Анжи, наказали за это избиение! Что ты скажешь в суде? Расскажешь о своих чувствах к господину Луи? И это будет ведь не первый твой привод в участок за драку, верно?
- Да.., не первый, - чуть слышно сказал Анжи.
- Тебе грозит срок до пяти лет, дорогой, и огромный штраф.
- Сколько, Пьер? - подал голос Луи.
- Я предлагаю решить дело полюбовно. Дорогие мои друзья, при всей моей любви к вам, вы должны понимать, что бизнес – есть бизнес, а денежки, это денежки. Луи, ты должен возместить не только лечение Эла, но и убытки за время его отсутствия в моей команде. Эл очень хорошо зарабатывал, пока с ним не произошло это несчастье. Теперь мы оба потеряем большие деньги. Это несправедливо.
- Сколько? - Луи просто умирал от жадности.
- Пятьдесят тысяч долларов, и это минимум. Мне очень жаль.
Теперь даже Анжи стало нехорошо, но он все равно насладился чувством мести. Пусть Луи раскошелится, в другой раз подумает, искать ли развлечений на стороне за пятьдесят тысяч долларов или получить все дома и бесплатно!
- Но почему так много, Пьер, - застонал Луи.
- Смотри сам. За сутки Эл зарабатывает примерно тысячу долларов, иногда даже больше, на него огромный спрос. То есть за месяц мы потеряем тридцать тысяч. Ему нужно сделать пластику носа – это где-то тысяч пять. Вставить зубы, которые ему выбил Анжи – еще пять, если, конечно, он не захочет теперь поменять все на металлокерамику. А может и захотеть! Ну и десять тысяч за платную палату и само лечение, лекарства. Он, если догадается, может запросить еще и компенсацию морального ущерба, но я попытаюсь его отговорить. Что для вас не сделаешь.
- Пусть меняет на металлокерамику все зубы, - вырвалось у Анжи, - господин Луи очень щедрый, всегда помогает всем больным и убогим!
- Да заткнись ты, - гаркнул Луи. - Пьер, ты сошел с ума! Откуда у меня такие деньги!?! Я ведь все вкладываю в товар!
- Ничего, дорогой, отдашь частями. Я уже распорядился все больничные счета отправлять тебе, сказал, что ты его дядя.
- Конечно, Луи вылечит своего племянничка, - продолжал язвить Анжи, - а потом Эл зайдет как нибудь в магазин и покажет тебе новые зубы, да, Луи?
Луи сидел, свесив руки и ноги, сраженный навалившимся горем, он и за пять долларов бы удавился, а тут подарить кому-то целых пятьдесят тысяч! Немыслимо!
- Мы все – взрослые люди и должны отвечать за свои поступки, - говорил Пьер. - О чем ты, старый хрен, думал, что тебе все сойдет с рук? Анжи никогда не будет терпеть твоих измен! Радуйся, что он не убил бедного Эла! Ты имеешь молодого горячего друга, впечатлительного, темпераментного, такого красавца, и без всякой совести издеваешься над его чувствами к тебе! А мои ребята – жадные, наглые, я только таких и держу, за это я их и ценю, они и лезут к тебе, зная, что ты не можешь сказать – нет! Иди, Луи, подумай об этом, а мне надо еще пошептаться с Анжи. Иди, иди, готовь денежки!
Луи, постанывая, кляня на чем свет стоит, Анжи, Эла, Пьера и всю свою неудавшуюся жизнь, оставил их и ушел в гостиную. Анжи насторожился. То, что Пьер решил побеседовать с ним наедине, его совсем не порадовало.
Они остались вдвоем на кухне, Пьер похлопал по дивану рукой, приглашая Анжи присесть поближе. Анжи пересел, поглядывая на него с превеликим подозрением. Он никого не боялся, а вот Пьера побаивался. И одновременно уважал его, тут уж ничего не скажешь.
- Как время летит! - промурлыкал Пьер. - Ведь еще недавно ты смотрел на меня благоговейно и называл не иначе, как господин Пьер! А теперь тыкаешь мне, дерзишь.
- Извините, - пробормотал Анжи, мечтая, чтобы Пьер оставил его в покое и поскорее убрался, у них с Луи и так хватало тем, чтобы объясниться.
- Я хочу попросить тебя кое о чем, между нами, - тихо сказал Пьер. - Я привез тебе почитать письмо от Ганса, одно из первых. Вот, держи, только осторожно, оно очень старое, больше десяти лет.
- Это обязательно, господин Пьер?
- Да, читай, я настаиваю.
Письмо произвело на Анжи огромное впечатление, хоть он старался этого и не показать. Ганс был в тюрьме лишь первый год, и в этом письме он подробно описывал, как на зоне издеваются над пассивными гомосексуалистами и теми, кого такими сделали. Ганс писал: “По рангу мне полагается участвовать во всех этих “развлечениях” или просто смотреть с полным равнодушием. А я не могу! У меня сердце разрывается! Я раньше и сам все это делал, пока не узнал тебя. Мне удалось тут пригреть одного из них, получив мое покровительство, его вроде бы оставили в покое. А остальных иногда убивают просто ради забавы. До тебя, может, дойдут слухи, что у меня здесь роман, так никому не верь, мой любимый. Это просто способ выживания, да и жалко мне его. Береги себя, мой дорогой, не нарушай закон, умоляю тебя, будь осторожен. “
Прочитав, Анжи молча вернул письмо Пьеру, тот бережно сложил его и убрал в нагрудный карман.
- Ты очень симпатичный, - похвалил его Пьер. - Но ведь в штанишках у тебя не все в порядке, верно?
Анжи испытал ощущение, словно его вновь бросили в ванну с ледяной водой. Зрачки его расширились от ужаса и он, онемев, смотрел на Пьера.
- Ты не обычный, мальчик, да? - вкрадчиво продолжал Пьер. - Я не знаю, в чем дело, но колени ты сейчас сжал, нормальный парень так не поступил бы, значит, тебе есть, что прятать? Да?
- Господин Пьер .., - только и мог сказать Анжи, просто не веря, что слышит это, он был готов умереть!
- Я люблю тебя очень, - заверил Пьер. - Только подумай, милый, чем мы с Луи сможем помочь тебе, получи ты хоть самый маленький срок, даже просто в колонии общего режима? Что будет с тобой? Там в одной спальне спят по сто человек, и если кого-то насилуют, то остальные даже не просыпаются. И душ огромный и общий. И сортир – в один ряд десять дыр. Я не думаю, что найдется человек, который заступится за тебя. Издеваться над пидором в тюрьме считается вершиной удальства. Ты станешь порно игрушкой и умрешь от голода и побоев. Это я выживу, если что, присосусь к кому-то сильному, буду угождать. Да и весь уголовный мир знает, что я – любовник Ганса. Подумай, что будет с Луи, если с тобой случится такое несчастье! Тебе повезло, что я имею влияние на Эла, и никогда не дам ход этому делу. Пусть Луи платит, в этом всем и его вина.
- Не говорите ничего про меня никому, - просил Анжи.
- А ты думай о том, стоит ли тебе с твоим бешеным нравом поднимать на кого-то руку. Ты людей калечишь! И это у тебя уже не в первый раз! Купи себе боксерскую грушу!
Пьер засмеялся и потрепал Анжи по голове. Тот сидел ни живой, ни мертвый.
- И еще я тебе хочу кое-что рассказать, так, на будущее, ведь мы все в одном котле варимся. Мать Эла сидит в тюрьме очень длительный срок, за что – не знаю. Эла воспитывала бабушка, которую он очень любил. С ними жил еще его отчим, который только и делал, что пил и нещадно бил и Эла, и бедную старушку. А потом несчастную пожилую женщину парализовало. И отчим открывал комнату и разрешал кормить умирающую и ухаживать за ней, только если Эл обслужит его. Ну, ты понимаешь, о чем я. Страшно подумать, сколько издевательств и унижений он вытерпел за это время, но не бросил бабку на произвол изверга, а был с ней до конца, пока она не умерла, а лишь потом ушел на улицу, где и попался мне.
Теперь лицо Анжи горело огнем, он боялся смотреть Пьеру в глаза.
- Так же, ты, верно, не заметил, Эл очень худой, от природы, и слабый, его ветром сдувает. Он при всем своем желании не мог бы сразиться с тобой и дать тебе сдачи.
- Господин Пьер, хватит, я все понял! - не выдержал Анжи.
- Не перебивай меня, - повысил голос Пьер. - А теперь о твоем Луи, об этом старом похотливом идиоте. Ну не может он отказываться от секса, когда ему предлагают. Он за жизнь так настрадался от одиночества, что у него полностью выключаются мозги, и он ни о чем не думает. Страх остаться одному, без любви, без партнера, без секса, прочно поселился в нем, и, боюсь, навсегда. Я напомню тебе, что Луи подобрал тебя, когда ты шатался голодный и холодный, уже готовый начать продавать себя, пригрел тебя, кормил, поил, лечил, учил, ты сам влез к нему в дом и в его кровать, тебя никто сюда особенно не звал и не уговаривал. Тебе, крысеныш неблагодарный, не в чем упрекнуть его!
Никогда в жизни Анжи не получал ни от кого такую страшную выволочку, как сегодня от Пьера. Вид у него был столь жалкий, убитый и измученный, что Пьер невольно пожалел его. Уходя, Пьер, стараясь немного развеселить своих друзей, рассказал пару анекдотов, но их никто не понял.
- Простите, друзья, что вторгся к вам, принес нехорошие вести, нарушил ваш семейный покой, - галантно извинился Пьер на прощание.
На Луи и Анжи, на обоих, просто лица не было. Как только дверь за Пьером закрылась, Анжи сразу же предложил:
- Луи, черт! Я виноват, что вышло все это дерьмо! Если у меня есть на карточке пятьдесят тысяч долларов, то отдай их Пьеру, а если нет, то я сам выплачу все тебе из своей зарплаты!
- Анжи, не приноси извинения. Понятно, что я виноват. Я взрослый человек, мог бы и предвидеть, что будет. Мне все кажется, что в любой момент ты меня бросишь и уйдешь.
- Я никогда тебя не брошу, - серьезно, искренне, пообещал Анжи. - Знаешь, Луи? А я сегодня ведь продал ту жуткую желтую шубу из норки, которую даже никто ни разу не примерил!
- Да? И за сколько?
- За тридцать тысяч долларов.
- Да ты что!!! - вскричал Луи восторженно.
Он бросился к Анжи и сжал его в объятиях, покрыл его лицо поцелуями.
- И ты молчишь? Мы спасены! Как тебе это удалось? Я был уже готов отдать ее в армию спасения на гуманитарную помощь! Она пять лет провисела!
- Я её помню с первого дня, как пришел к тебе в магазин, - со смехом сказал Анжи.
С этого дня Анжи решил серьезно изменить свое поведение. Драться ему действительно нельзя, это понятно. Анжи решил купить себе боксерскую грушу, все советы Пьера всегда были бесценными. Он перестал шпионить за своим другом, да, к слову, желающих крутить роман с Луи значительно поубавилось.
Анжи отдался работе, учебе, любви, стараясь быть как можно более дружелюбным и спокойным.
Но в душе у него кровоточила новая рана.
