Текст книги "Битва за Землю (СИ)"

Автор книги: Елена Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Умирающий так крепко вцепился в руку Тр-Аэна, что тот не решился её отобрать. Пальцы администратора становились всё холоднее, а дыхание – едва заметным. Через пару минут оно прекратилось; глаза остекленели. В этот миг вдалеке ударила и умолкла последняя зенитная пушка. Кэсси помедлил, а потом встал, осторожно освободив ладонь.

Над развороченным плато нависла тишина. Силовое поле исчезло. Невидимые за слоем облаков вражеские корабли больше не вели огонь; возможно, они переместились на орбите. Кэсси проверил индикатор – дымящиеся остатки тюремного здания оказались безжизненными, если не считать одинокой голограммы. Её эмиттер, вероятно, уцелел под развалинами, но программа разладилась, и иллюзорный охранник, потеряв даже слабое подобие разума, бесцельно топтался кругами.

Кэсси обогнул его по кругу и побрёл дальше на запад, перешагивая через обломки и занесённые снегом холмики. Он шёл так, пока не наткнулся на Зоху Ножа, которому лучом срезало на левом виске рожки. Несчастный не умер от раны, но, истёк кровью и замёрз, вместо оружия сжимая бесполезную пилу.

Напор встречного ветра то усиливался, то слабел; индикатор оставался безжизненным. Ещё через полчаса звено истребителей криттеров пролетело мимо на малой высоте – Тр-Аэн видел их лиловый блеск и бессмысленно-колючие силуэты.

Зенитные орудия находились за пределами лагеря и вблизи выглядели зловеще – мёртвые, чёрные, молчаливые. В раскрытую дверь бункера уже намело снега. На детекторе жизни мерцала одинокая зелёная точка.

«Слишком тихо. Подозрительно».

Тр-Аэн вытащил из кобуры бластер. На полу бункера, там и сям, темнели липкие пятна. Близ входа трупов не оказалось, зато перед дверью лифта они лежали вповалку: солдаты – кто в мундире Республики, кто в силовой броне и шлеме. Судя по положению тел, все убитые попали в гравитационную ловушку и оказались лёгкой мишенью для криттерских излучателей. С нижнего уровня, сквозь откинутый люк аварийной шахты, тянуло горячим воздухом и запахом озона. Метка на детекторе жизни мигнула, словно собираясь погаснуть, но потом снова затеплилась.

Тр-Аэн взялся за перекладину и начал спуск по вертикальной лестнице, машинально считая ступени. Пролёт оказался куда длиннее, чем он ожидал. Аварийный генератор давно отключился; на нижнем ярусе колыхалась тьма. Путь к пульту управления пушками оказался перекрыт бронированной дверью.

Тр-Аэн включил фонарик на браслете и, держа бластер наготове, пошёл дальше – миновал обеденный зал с опрокинутыми столами и разбросанными стульями, а потом маленький лазарет с пустыми кроватями. Необследованными оставались лишь жилые помещения – казарма и небольшая комната отдыха. Выживший, если он действительно выжил…

В тусклом луче фонаря блеснула разбросанная по полу ткань – коричневый плащ, владелец которого уткнулся в бетонный пол сожжённой головой. Женщина в золотистом платье, со сложной, хоть и растрёпанной причёской, лежала рядом, касаясь ладони мужчины неподвижной рукой. Смерть не исказила черты её лица, но придала им удивительное выражение покоя.

– Ну, дела… Гражданских тут быть не должно, – произнёс вслух удивлённый Тр-Аэн.

Выжившая затаилась у дальней стены, под грудой то ли упавших с дивана, то ли нарочно брошенных сверху подушек. Это была ещё одна женщина, очень похожая на погибшую, но заметно моложе. На плече зияла довольно глубокая, но уже запекшаяся рана. Девушка ещё дышала, но не очнулась, даже когда Тр-Аэн похлопал её по щеке.

«И что мне теперь делать? Бросить её умирать? Тащить наверх по вертикальной лестнице, но дальше-то куда?»

Раненая не вписывалась в план побега, но у Кэсси появилась новая идея.

Он отыскал аптечку, рассовал по карманам лекарства, позаимствовал у мёртвого мужчины плащ, соорудил нечто вроде люльки, поместил женщину внутрь и примотал к самому себе.

– Из-за мятежников у меня вечные проблемы, – сказал Тр-Аэн вслух и не без иронии. – Из этой гробницы нужно убираться.

Он полез наверх вместе с живым грузом так быстро, как только мог, используя силу и ловкость супервиро.

…На верхнем уровне ничего не переменилось, только куча снега близ входа сделалась ещё больше. Этот снег проникал внутрь, ложился, не тая, на закопчённый пол, на брошенное оружие, на раскрытые глаза мёртвых республиканцев.

Посадочная площадка располагалась в пятистах шагах на запад. По сигналу с браслета маскировочное поле исчезло, открывая ровный ряд флайеров. Все машины годились лишь для полётов в атмосфере, и ни одна – для космоса.

– Ладно, сойдёт и так, – снова произнёс Кэсси вслух, открыл колпак кабины и переместил безжизненную собеседницу на заднее сиденье.

«Хвала Звёздам, – подумал он, уже запуская двигатель. – По крайней мере, я жив. Жив – и свободен».

Глава 6
Эвакуация

Сутки назад

Третий флот Земли под командованием адмирала Черенкова выходил из варпа. Тьма выбрасывала на свет тяжёлые крейсера, быстрые фрегаты и грузовые баржи, уже приготовленные для приёма первого полумиллиона беженцев.

– Сирма-Нова, «Драконоборец» на связи. Выводите людей на телепорт-площадки, будем поднимать их партиями по десять. Сначала – на баржу «Черепаха», потом на другие транспортники. Всех, кто не поместится – на грузовые палубы боевых кораблей.

– Вас понял. Можете начинать.

Ксанте Ке-Орн смотрел на эвакуацию из окна президентского офиса. Граждане Сирмийской Республики шли и шли длинными колоннами, заполняя живой человеческой массой зону прибытия космопорта.

Людей пытались сортировать, по крайней мере не разлучать семьи, но только поначалу. Запутанные правила сирмийского родства сбивали с толку терран и в конце концов имена начали называть по порядку алфавита, ориентируясь на земной эсперанто.

– Ал-Китара! Ал-Маха! Ал-Раум! Ал-Тиро! Ал-Раум! Второй телепорт!

Пять установок телепортации работали не переставая, но толпа, казалось, не становилась меньше. Преобладали в ней или детские, или старческие лица, а также бледные лица искалеченных в боях солдат.

– Думаете, терране их хорошо встретят? – осторожно поинтересовался секретарь.

– Да, – ответил Ксанте, но даже не обернулся.

– Но Терра тоже под угрозой!

– Да.

Ке-Орн замер – в группе терран-дипломатов в толпе ему почудилось лицо Марта, но, моргнув, он понял, что ошибся, приняв небольшое сходство за полное совпадение. Март, он же Рэй, он же Бранку (и ещё много имён), был предшественником Кира Ставича на посту шефа отряда Кси и терранским другом Ке-Орна. По крайней мере, в основном другом, хотя случались у них и плохие времена.

Ксанте ощутил лёгкий холодок грусти – Март давно умер, прожив обычный для терранца срок, к тому же укороченный многолетним перенапряжением сил. «Тогда мы плохо расстались. Жаль. Сейчас пригодился бы совет друга».

Ке-Орн, долговечный, как все сирмийцы, отлично помнил тот год, красноватый свет старого солнца Сирмы, потрёпанные ветром деревья в своём саду, молодую даже по терранским меркам Ангелину, их общую дочь – совсем маленькую девочку с такими же, как у отца, вертикальными зрачками, однако с мягким терранским личиком.

Вызов от старшего триумвира пришёл внезапно. Расследование касалось людей из высшего дворянства Сирмы, чьи планы мятежа стали известны правителю и вызвали его безудержный гнев.

Распутывая по поручению триумвира клубок интриг, Ксанте получил порцию яда и едва не расстался с жизнью. Однако нашёл первопричину проблемы – влияние на сирмийскую политику эмиссаров отряда Кси.

Марти Рей сам появился в столице. Возможно, он не рассчитывал столкнуться с Ксанте, но столкнулся, и бывшие соратники увидели друг друга в прицелы бластеров.

«Марта мои солдаты взяли живым, – вспоминал Ке-Орн, рассматривая толпу. – По имперским законам его ждала ужасная участь, а потому я застрелил друга при попытке сбежать. Бластер был настроен на максимальную мощность. От тела ничего не осталось. Так думали все, даже моя жена. Правду знали только я сам и Мио. Он вытащил Марта телепортом – всего за миг до попадания. Шеф Кси покидал Сирму на челноке, но я не подошёл попрощаться. Было слишком опасно».

Ке-Орн улыбнулся собственным мыслям. «Знал бы Марти, что я сделаю и к чему приду через годы».

Толпа возле космопорта между тем редела. Ке-Орн посмотрел на небо – низкие предгрозовые тучи, пожалуй, слишком тёмные и слишком низкие для сухого сезона.

«Что-то не то с погодой», – успел подумать он, а потом небо полыхнуло, но не грозой.

– В убежище! – успел закричать секретарь.

Через миг здание тряхнуло. Возможно, именно резиденция была целью, но попали не в неё, а в зону прибытия – в самый центр поредевшей, но ещё многочисленной толпы беженцев.

Многие умерли мгновенно. Другие, покалеченные, лежали молча, или оглушённый Ке-Орн не слышал криков.

«Ваше превосходительство, это криттеры. Пожалуйста, пройдите в убежище. Флот Черенкова сейчас вступит в бой. Терране нам помогут», – беззвучно (для Ксанте) бормотал секретарь.

Ке-Орн встал. Понимая, что это глупо, он остановился у разбитого окна и ещё раз посмотрел в пронизанное разрядами небо. «Моё призвание – вести фрегат в бой», – отрешённо подумал он, а может быть, и произнёс вслух, потому что секретарь, нарушив этикет, дёрнул правителя за рукав.

* * *

Третий флот Земли. Капитанский мостик флагмана «Драконоборец»

– Система, статус! – приказал адмирал Черенков.

– У противника численное превосходство на тридцать процентов. Рекомендую оборонительную тактику с последующим отступлением через варп, – тут же ответил искин.

– Чушь. Если мы уйдём, криттеры разнесут сирмийскую столицу.

Искин промолчал – он не принимал ответственных решений.

– Твоё мнение, Костя? Как оценишь обстановку? – Черенков повернулся к старшему помощнику.

– У них тут корабли-матки, так что будут сбрасывать наноботов. Я считаю, нужно связаться с Сирмой-Нова.

– Мы это сделаем. А пока что – щиты на максимум. Всему флоту – боевое построение сорок пять. «Драконоборец» атакует их флагман. Всем остальным кораблям – в первую очередь сбивать корабли-матки. Против других кораблей использовать рой истребителей с автопилотами.

– Очень сильные помехи, камарадо адмирал, – вмешался старший инженер, который тоже занимал кресло на мостике. – С дронами не будет связи. Искин за пределами защитных щитов они тоже глушат.

– Понятно. Придётся использовать пилотов-людей. Приказ всему флоту – оттеснять криттеров от планеты. Капитанам действовать по обстановке.

Черенков нащупал замок пятиточечного ремня и пристегнулся к креслу.

– Все на мостике сделайте то же самое. Никакого ухарства. Тряхнёт нас не слабо.

* * *

Сирма-Нова, резиденция президента Республики

– Ваше превосходительство, «Драконоборец» на связи.

– Кто именно?

– Сам адмирал Черенков.

– Хорошо, я отвечу.

Ксанте коснулся браслета, и голограмма терранца зависла в воздухе.

– Приветствую союзников, – пророкотал Черенков на сирмийском через автопереводчика.

– Рад видеть вас, адмирал. Если пожелаете, можно перейти на эсперанто. Я хорошо владею языком.

– Да, так будет проще. К тому же времени мало. Скоро нам на головы посыплются наноботы криттеров. Мы собьём столько маток, сколько сумеем, но нет гарантии, что прогоним всех. Готовьтесь к отражению атаки на грунте.

– Есть прогноз, куда ударят?

– Скорее всего, по столице и по батареям планетарной обороны.

– Хорошо, я приму меры, – как можно спокойнее ответил Ке-Орн. – Сражайтесь в космосе так, как считаете нужным, адмирал. Все проблемы на грунте мы берём на себя.

– … О, Космос, что же нам делать… – пробормотал секретарь, как только Ке-Орн завершил сеанс связи.

– Разберёмся. Вызовите Ти-Сантару по связи.

…Ти-Сантара был командиром планетарной обороны, бывшим имперским офицером, уже пожилым сирмийцем, который застал все войны сирмийской империи, а затем – все события гражданской войны.

– Приветствую, ваше превосходительство.

– Приветствую и вас, полковник. Пока связь не заглушили, отправьте приказы всем наземным группам. Пускай следят за небом. Всё, что оттуда падает, может оказаться кассетой с наноботами.

– Разберёмся. Настроим электромагнитные пушки. Можно также жечь или морозить жидким азотом. Это могут делать ополченцы. Туда, где криттеры успеют окопаться, пошлём штурмовиков. Главное, чтобы у гражданских не началась паника.

– Хорошо, я понял. Распорядитесь. Конец связи.

Закончив разговоры, Ке-Орн отошёл в сторону – к шкафам, вмонтированным в стену бункера. Раскрыв их, он выбрал броню – не слишком тяжёлую, но с хорошим энергозапасом. Среди разнообразного оружия он предпочёл излучатель терранского образца.

– Что вы делаете? – обречённо спросил секретарь.

– Хочу осмотреть бункер и выйти в зону космопорта.

– Это опасно.

– Знаю.

– Это неразумно.

– Неразумно с точки зрения нормальной ситуации. Но у нас экстренная ситуация. Я знаю, какие ходят слухи. Гражданам нужно видеть, что их президент не сбежал на Терру. Так мы предотвратим панику.

– Вас могут убить.

– Постараюсь этого не допустить, – Ксанте улыбнулся, уже ощущая жар адреналина в крови – предвестник сирмийской боевой ярости.

– О, Звёзды, что же будет, что будет… – бормотал расстроенный секретарь, который хотел бы (но не смел) силой удержать Ке-Орна.

Десять солдат личной охраны уже облачились в броню. Визоры шлемов опустились на их лица.

* * *

На борту фрегата «Горизонт»

– Истребители – на стартовую позицию, – приказал Кай Эсперо, оценив на тактическом экране картину боя. – Система – прямую связь со всеми супервиро на борту.

«Готово, командир».

– Ну что, меркурианцы, вот наше время и пришло, – заговорил Кай, глядя на экран, на картину боя и вспышки лучей. – Перед нами поставлена задача – отразить атаку криттеров на третий флот. Или размажем сейчас этот вражеский хлам, или они нас раздавят, а потом придут на Землю. Простите, что бросаю вас в пекло без долгой подготовки, но это нормально – мы супервиро. В прошлой жизни вы были лучшими, так что справимся и сейчас.

Кай помедлил, не зная, что ещё сказать, улыбнулся обычной для него кривой улыбкой и добавил:

– Удачи. За Братство.

Он выключил общую связь и повернулся к Дхами.

– Проследи лично, чтобы никто не облажался. Если салаги поломают шлюз – лично шкуру спущу. Несупервиро к истребителям не подпускать. Русанову – в особенности.

– Почему?

– Они хрупкие, и лишние потери нам ни к чему. И ещё… Наших, конечно, будут сбивать, так вот – вытаскивать телепортом всех, даже без признаков жизни. Супервиро регенерируют после декомпрессии. Это я проверял на себе.

– Что сказать Русановой?

– Что у неё были курсы скорой помощи и приказано помогать в госпитале.

– Девчонка резкая. Начнёт возражать.

– Серьёзно? Пусть повозмущается в разумных пределах. Нарушит субординацию всерьёз – отправь её на гауптвахту.

– Будет сделано, командир.

– Надеюсь на тебя, друг.

Эсперо откинулся на спинку кресла.

– Система, активировать интерфейс нейроуправления. Пилотировать «Горизонт» буду я сам.

Тонкий холодный обруч лёг на виски. Кай закрыл глаза. Теперь он видел сражение не глазами, а так, как воспринимали его сенсоры корабля – как объёмную сетку линий с метками кораблей криттеров и кораблей Альянса. Меток было много, очень много… «Позиционировать на координату „Горизонта“. Поиск цели. Фланговая атака».

Щиты на миг отключились, ударили тяжёлые корабельные орудия. Бластеры, ударяя во вражескую защиту, порождали вспышки невероятной красоты, но Кай их не видел. Он сосредоточился на схеме сражения, выбирая, оценивая, мысленно отдавая искину приказы.

«Прекратить огонь. Восстановить щиты. Манёвр уклонения».

Ответный удар криттеров не заставил себя ждать. Он пришёлся в энергетическую защиту корабля и снёс её наполовину. Корпус заметно тряхнуло.

«Продолжать накопление энергии. Держать щиты. Начать перезарядку бластеров».

«Мощности ядра недостаточно», – тут же отозвался искин.

«Свяжись с инженерным отсеком, пусть что-нибудь поправят».

Шандор, безусловно, попытался выполнить приказ, и перезарядка чуть ускорилась, но новый удар криттеров случился раньше. «Горизонт» содрогнулся. Раздался скрежет металла и звон осколков. Взвыла, предупреждая об опасности, сирена. Ремень, который удерживал Эсперо в кресле, затрещал; от разрушенных устройств потянуло химическим запахом.

«Пробоина в семнадцатом отсеке, пожар в тридцать втором, нас атакует ещё один корабль. Возможны клещи?» – сообщил искин.

«Семнадцатый – изолировать. Пожар – потушить. Разворот для атаки. Истребителям – атаковать второго противника. Цель – двигатели».

Трёхмерная сетка развернулась, верх и низ поменялись местами. На миг отключилась гравитация на самом фрегате; осколки пластика и стекла посыпались на Кая, располосовав ему щеку и лоб. Красные шарики крови поплыли в воздухе. Рана супервиро регенерировала быстро, но Эсперо об этом не думал. Он не ощущал боли, погрузившись в абстрактную для него головоломку боя.

«Я затронут электромагнитным импульсом, – предупредил искин, – серией импульсов», – тут же поправил он сам себя.

«Усиливай щиты. Усиливай!!!»

«Не могу, пока стреляем».

«Чёрт. Да, знаю. Сколько продержишься?»

«Нисколько. Прощайте, командир».

Резкий разрыв ментальной связи ударил Кая холодом и пустотой. Искин отключился, но прямая связь с системами корабля сохранилась. Будучи примитивной, она передавала лишь язык цифр.

– Ладно, я буду всё делать сам, – пробормотал Эсперо.

Он сосредоточился на траекториях кораблей, рассчитывая их движение так, как сделал бы аналитический блок искина. Масса планеты Сирмы-Нова искажала пространство, усложняя уравнения, а сотни находившихся в круговерти боя кораблей делали задачу непосильной.

«Я смогу. Я – супервиро».

Трёхмерная карта схлопнулась, превратившись в поток математических абстракций. Эсперо вцепился в подлокотники кресла так, что пальцами проломил металл, но ощущал он лишь холодный пот, который стекал по коже, и нервную боль в висках.

«Тангаж. Учесть гравитацию. Разворот. Поправка. Сократить гравитационные потери. Убираю щиты. Фланговый огонь. Торпеду. Ещё. Щиты. Снижение мощности – восстановить. Рыскание. Скорректировать неустойчивость. Прогноз движения врага. Истребителям – перестроиться».

Он думал об этом, но без слов, окунувшись в мир абстракций. Пульс бешено колотился. Голову словно сжали тисками; на шее вздулись вены. Эсперо задохнулся и на миг – всего на миг – прервал связь с кораблём.

– Ты устал, камарадо, – сказал Дхами, который подошёл сзади и тронул друга за плечо. – Давай, сменю.

– Ты не сможешь, – прохрипел Эсперо, и сам не узнал свой голос.

– Смогу. Я притащил с собой резервный вычислитель. Он маленький, мы его экранировали сеткой Фарадея. Лучше, чем ничего. Давай, отдохни. Драные криттеры… Ударили «Горизонту» в самое сердце.

Эсперо освободился от обруча на голове, отстегнул ремни и вывалился из кресла. Сидя на полу, опустил лицо на скрещённые руки, отнял ладони от лица и увидел на них кровавое пятно. Кровь шла из носа, появилась в углах глаз. «Я почти сжёг свой мозг», – отстранённо подумал Кай.

Дхами тем временем переместился в кресло капитана. Обруч нейроинтерфейса сомкнулся на его голове.

* * *

Фрегат «Горизонт», корабельный госпиталь

Гравитация вдруг исчезла, но вскоре вернулась опять, и Соня больно шлёпнулась на пол. Псионик Вэньхуа, один из немногих несупервиро на корабле, замер, откинувшись в медицинском кресле. Он не болел, по крайней мере пока, но из-за высоких рисков работы действовал сразу из медицинского отсека. Команды с мостика он принимал обычным способом – через интерфейсы корабля, но передавал их пилотам за счёт однонаправленной телепатии.

Круглое лицо сенса от напряжения потемнело; на лбу собрались морщины. Глаза оставались закрытыми.

– А это точно работает? – с сомнением спросила Соня.

– Пока работает, – буркнула Чанда, красивая, но весьма неприветливая супервирина-медик. – Технология тут такая… спешно клепали на Земле.

– А если криттеры ударят по камарадо Вэньхуа?

– Не должны. У них нет настоящих боевых псиоников.

– Но они же умеют починять людей!

– Медленно, не сразу. Если захватят в плен.

– А техническую связь глушат?

– Техническую – глушат.

– А…

– Хватит! Поменьше болтай. Сейчас сюда потащат раненых. Давай, готовь реаниматор. Хоть чему-то тебя учили?

В этот миг сработал госпитальный телепорт. Пилот, которого выдернули из разбитой машины, очутился на продолговатой платформе – молодой супервиро в скафандре, но без шлема, с обледеневшим лицом. Из груди торчал обломок лонжерона, который пронзил парня насквозь.

– Он же умер… – шепнула Соня.

– Да ну, ерунда, – отмахнулась Чанда. – Он ранен, замёрз и немного задохнулся. Через пару дней очухается и сможет ходить. Мы – супервиро, дорогуша.

…Следующий сбитый пилот выглядел гораздо хуже. Он, без сомнения, был формально мёртв; от тела осталось лишь месиво мышц и костей, сначала сожжённое лучом, потом замороженное космосом.

– Плохо дело, – Чанда помрачнела.

– Уже ничего не поделать, – пробормотала Соня, стараясь сдержать вызванную зрелищем дрожь.

– Сделать-то можно, но будет ли польза… – Чанда задумалась. – Мы можем сохранить Алеку жизнь, но собрать всё это как положено… тут нужен хирург-гений. Ладно, я его немного подлатаю и отправлю в криоген. Пускай переправляют на Землю.

– Я слышала – вы все клоны.

– Ну да. Как любезно с твоей стороны про это болтать.

– А если его… ну… снова…

– Клонировать? Ишь. – Чанда фыркнула. – Думаешь, это так легко? Алек очнётся с пустым сознанием.

– Говорили, у капитана есть записи памяти.

– Угу. У Алека это память меркурианского паренька, который вырвался из рабства, завалив охрану.

– Ох.

– Поздравляю. Ты начинаешь понимать.

Чанда отошла в сторону и принялась возиться с тем, что осталось от её друга; вскоре обернутое биоплёнкой тело оказалось внутри капсулы. Щёлкнула крышка. Холод окутал то, что некогда было Алеком.

– Да ты не переживай так, – заметила Чанда, смягчившись. – Говорят, мы уже умирали пару раз, но я вот ничего не помню. Вот и он не вспомнит. Прибери стол, там грязно…

«И правда получается, супервиро – не люди, – думала Соня, работая дезинфектором. – Хотя капитан Эсперо, вроде бы, нормальный. Говорят, он не клон и всегда выживает. Эсперо – от слова „надеяться“, фамилия на эсперанто, значит, он не с Земли, наверное, родился на Меркурии. Кажется, я про него слышала, но от кого, когда… Вспомнила – от бабушки. Я была маленькой и не очень поняла, что там с капитаном Эсперо».

Стол очистился – теперь он сиял металлическим блеском. Псионик Вэньхуа, не выходя из транса, застонал; по его лбу струился пот.

– Что с ним?

– Да ничего, всё нормально. Работа такая, – проворчала Чанда.

И в этот миг сработала система связи.

– Эй, госпитальный отсек, есть там кто живой? – раздался голос старшего помощника, Дхами Наира.

– Да, все живы, – буркнула Чанда. – Только нас всего двое: я и стажёр Русанова, если не считать пациентов. А, ну конечно, ещё Вэньхуа, только он в трансе. Что там с боевым статусом?

– Главный искин корабля мёртв. Кай взял все расчёты на себя, потом Кая заменил я, теперь капитан снова в деле.

– Ого. Надорвётесь, парни.

– Попробуем, но тут есть проблема. Внутренний сканер показал – на корабле маячок. Что он делает, чёрт его знает, но заработал недавно, примерно в начале боя. Приказ капитана – найти эту штуку и уничтожить.

– При чём тут медики? Мы заняты. Прибывают раненые. Пусть поработает десант.

– Всех десантников посадили на истребители. К тому же маячок рядом с вами. Сама не ходи. Пошли кого-нибудь.

– Там опасно?

– Едва ли. Признаков жизни не видно – одно железо.

– Ладно. Конец связи.

Чанда коснулась тактического браслета и повернулась к Соне.

– Слышала, стажёр? Я займусь медициной, а ты дуй по коридору и направо. Там будет склад. Внутри – маячок. Найдёшь и уничтожишь. Бластер возьми – им сожжёшь. Ну и нож – на всякий случай.

До длительных разговоров супервирина не снизошла. Соня, пристегнув набедренную кобуру, выглянула из лазарета. По корпусу «Горизонта» временами проходила дрожь. В момент попаданий он содрогался; скрипели лонжероны, трещали, испуская искры, разорванные кабели. Разобрав часть переборки, стайка ремонтных дронов возилась с электрикой. Пахло горелой изоляцией, озоном и ещё чем-то химическим. Слабо освещённый пустой коридор, следуя геометрии корабля, поворачивал вправо.

Склад находился именно здесь, зияя открытой дверью, и Соня шагнула внутрь, подсвечивая себе путь фонариком браслета.

«Ну и вредина эта Чанда. Она – супервирина, она красавица и гений медицины, не хочет возиться с ерундой. Говорят, тут нет сигналов жизни, но кто-то ведь поставил маячок? А если он вернётся?»

Соня повела враз замерзшими плечами, задумалась и чуть не упала, споткнувшись о плоский контейнер с небрежно сделанной надписью: «Резервные гироскопы. Не вскрывать без приказа капитана».

– Система, сканируй на наличие передатчиков, – коснувшись браслета, прошептала она.

– Обнаружен импульсный маяк. Частота вне диапазона Космофлота.

– Ну вот, а кто бы сомневался.

Соня присела на корточки и потрогала ящик-обманку. «Надо бы открыть. А вдруг и вправду гироскопы?». Она поддела крышку ножом; та крякнула и отошла, обнажив содержимое ящика – кучку металлолома и коробку из тёмного металла.

– Ну а кто бы сомневался. Вне диапазона Космофлота, значит, криттеры сигнал не глушат. Только как они попали на борт?

Соня встала и выпрямилась, вытащила бластер, отрегулировала мощность и уже собиралась расплавить коробку, когда услышала щелчок.

Из тени между контейнерами выскользнул боевой дрон – компактный, бесшумный, с оптическим сенсором, который, мигнув красным, захватил цель.

– Ох, нет… – выдохнула Соня и метнулась в сторону.

Выстрел попал в оружие, расплавил рукоять. Невыносимо горячий металл попал на пальцы, и Соня разжала руку. Подожжённая лучом куча мешков принялась тлеть, испуская вонючую струйку дыма. Соня метнулась за угол, укрывшись за большим металлическим ящиком.

«Да он издевается – обезоружил, унизил, играет со мной, как кот с мышонком».

Дрон и вправду не спешил, возможно, так и был запрограммирован.

– Система, тревога. Вызови подкрепление!

«Связь временно недоступна».

«Конечно. Маяк её глушит. Кто-то хочет, чтобы я тут умерла».

Дрон выплыл из-за угла. Блики сверкали на его полированном корпусе. Соня сжала в кулаке ребристую рукоять ножа.

«Метнуть? Так могу не попасть. Ждать, когда приблизится? Так он меня издали прикончит».

– Ну давай, железяка…

Дрон выстрелил. Соня отпрыгнула; нож полетел в его корпус и тут же со звоном отскочил – противник лишь чуть покачнулся.

«Слишком быстрый, не успею… Господи, как я не хочу умирать… Столько всего ещё не сделано… А что скажет мама, когда узнает правду?»

Соня съежилась. Её тянуло зажмуриться, но она заставила себя разлепить веки.

«Не сейчас. Не здесь. Не так. Если умирать – то в небе. Не в этом проклятом складе, не от железяки, посланной предателем».

Она попыталась встать – и поняла, что больше не слышит жужжания дрона. Эта тишина поразила её сильнее, чем грохот. Потом сверкнул красный луч, раздался громкий хлопок, и дрон разлетелся на куски, словно переспелый арбуз. Обломки упали на ребристый пол, на тлеющие мешки, на распотрошённый фальшивый контейнер.

Соня смахнула с глаз слёзы и только тогда увидела его – капитана Эсперо, который стоял в дыму с излучателем в руке.

– Камарадо команданто?

– Да, это я. Сама-то в порядке?

– В порядке… – пробормотала Соня, ощутив дрожь в коленях и сухость во рту. – Похоже, меня пытались убить, – добавила она.

– Скорее, мешали копаться где попало. Толстый такой намёк.

– И кто же намекает?

– Пока не знаю, но обязательно узнаю. А тебе приказываю – больше в глухие уголки на «Горизонте» не соваться и никаких личных расследований не предпринимать. Поняла?

– Да. Но ведь мне дали поручение…

– Больше не дадут. С Чандой я побеседую, прочищу ей мозги. Да и вообще – я тебя спишу на другой корабль. На какую-нибудь безопасную госпитальную баржу.

– Почему?

– Потому что имею право. Чтобы узнать все причины – явись с докладом по регламенту. В приёмные часы, ко мне в каюту.

– Но я хочу остаться на «Горизонте»!

– Мало ли, чего ты хочешь. У нас тут война, а потому перевешивает целесообразность.

Эсперо явно не договаривал, и настаивать Соня не решилась, отложив разговор на потом.

– Спасибо, что пришли, – глухо пробормотала она.

– Не стоит благодарности. И не сомневайся – внучке Русанова я умереть не дам. – Эсперо криво улыбнулся. – Уходи, – добавил он. – С маяком сам разберусь.

* * *

Система пожаротушения включилась, поливая пеной всеми забытые мешки, но ядовитый дым мало беспокоил супервиро.

«Значит, крот сделал свой ход, – размышлял Кай, присев на корточки и рассматривая коробку с маяком. – Этот крот – занятный парень. Мог заложить бомбу, но поставил всего лишь это. Дрон пугал Русанову, но не убил. Зачем шпиону такая деликатность? На кого это похоже? Я бы сказал – на Чанду, но женщины исключаются. Так что, пожалуй, почерк Шандора, но это слишком простой ответ. Шандор – хитрый парень. Он не выдал себя так просто…»

Перед тем как уйти, Кай расплавил коробку выстрелом. Очутившись на мостике, он сменил совершенно обессиленного Дхами с красными глазами и прокушенной губой.

– Отдыхай, теперь моя очередь.

* * *

В пустоте космоса, где нет ни верха, ни низа, истребители продолжали свой смертельный танец. Каналы связи трещали от помех. ДР-шлем отключился. Ян убрал ставший бесполезным лицевой щиток, оставив только кислородную маску. Сеть линий исчезла. Искин корабля больше не подсказывал курс. Ян огляделся, оценивая пространство боя, и посмотрел на яркие индикаторы панели.

«По вам бьют торпедами с корабля-матки. Рассредоточиться». Приказ, переданный Вэньхуа, прозвучал у Яна в голове будто настоящий голос. Повинуясь штурвалу, истребитель пошёл влево; одна из торпед прошла совсем близко и взорвалась за кормой, угодив в скопление машин.

Взрывы в космосе не слышны; всё случилось в абсолютной, звонкой тишине. Два истребителя разлетелись на куски. Одного из пилотов разорвало при взрыве; второй повис в вакууме, бессильный хоть что-то сделать.

– Тридцать первому нужна эвакуация! – выкрикнул Ян и тут же вспомнил, что никто его не услышит – дар корабельного псионика был подобием передатчика, но вовсе не приёмника.

Перегрузка вдавила Яна в кресло. Обычному человеку она бы сломала рёбра, но супервиро лишь чуть поморщился; из носа на верхнюю губу потекла кровь. Истребитель противника висел на хвосте; пришлось отвлечься от корабля-матки и сосредоточиться на космической дуэли. Кем бы ни был противник, летал он изумительно. Попытки Яна уйти вправо, влево, выполнить разворот полупетлёй не приводили к результату – чужая машина продолжала болтаться за спиной. Всей сверхчеловеческой реакции Яна едва хватало на уклонение.