Текст книги "Бабочка на огонь"
Автор книги: Елена Аверьянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
Злате и его жалко было убивать. Его она убила уже на пределе своих сил и возможностей. Если б не яркий секс вначале, наверное, и не получилось бы у нее все чисто проделать с убийством свидетеля ее поездки в соседнюю с Москвой область. В лесу, далеко от дороги из областного города в столицу, Злата остановила машину, предложила Коле напиться. Коля-статист очень хотел получить в новом Златином фильме роль, поэтому любые требования режиссера всегда выполнял охотно. У него была жена и скоро должен был родиться ребенок, который захочет есть. И с каждым новым выполненным требованием Златы Басмановой повышались его шансы на главную роль.
– Ничего, мать, – говорил он перед поездкой плачущей беременной жене, которую всем сердцем любил. – Недолго мне в толпе, вне крупного плана, в кино отсвечивать. Вот получу роль, сыграю ее талантливо, и Злате Басмановой пинком под зад дам. Заметят меня другие крупные режиссеры. А там и до Голливуда рукой подать. Смотри, какие у меня крепкие бицепсы. Чисто Сталлоне.
– Лучше, – трогая его мускулы, нежно мурлыкала беременная жена.
Она тоже надеялась на что-то – смутно прекрасное, звездное, счастливое, как Голливуд.
Злата не стала смотреть, как догорает в машине живой пьяный Коля. Еще завоняет горелым мясом, и она упадет без сознания, не добежит до дороги, не поймает попутку – фуру дальнобойщика, который обратно поедет не скоро, не в этот день. ГИБДД его не остановит, ни о чем и ни о ком подозрительном не спросит. Не скажет молодой веселый шофер, как подвез Злату до железнодорожного вокзала. Оттуда она уехала на электричке в Москву. Как она долго, каким глубоким сном – дурной-то закончился – спала в своей большой квартире – пушкой не разбудишь. На следующий день вернулась в поселок, в родные пенаты – стала жить-поживать, фильм монтировать.
И вот в гости к Злате приехали люди в штатском. С ними Басманов-Маковский увязался. Раскольников шел последним. В желтой машине с открытым верхом, стоявшей во дворе, он заметил в замке ключи, но не стал обращать внимание других на то, что надо бы вынуть ключики.
Из окна второго этажа Злата видела, как шли они гуськом, друг за другом по высокой траве, как первые трое перекидывались словами, к Злате наверняка не относящимися и оттого – страшными для нее. Они уже сбросили ее со счетов жизни. Не той жизни, которой живут все люди, другой – полной блеска, уважения, творчества. Ее-то у Златы не будет.
Конечно, примеры есть. Сильные, умные люди везде просто так не пропадут и в камере найдут себе достойное занятие, лелея мечту о досрочном освобождении. Будут, например, наблюдать все и всех вокруг, делать неспешные выводы, выйдут, снимут фильм с ярким названием «Героиня-2, или Несвобода в разрезе».
«Но не с такими сроками, какой ей грозит, думать в тюрьме о будущем», – вздохнув, подумала Злата и, дождавшись, когда все незваные гости скроются под крышей дома, гнезда, убежища, открыла окно и спрыгнула с крыши в густую траву: в ней поползла, потому что опыт имелся и хотелось умереть свободной.
Услышав шум хорошего, сильного мотора, три муровца и Басманов-Маковский выбежали на веранду – увидели удаляющиеся номера желтой машины, а в ней – Злату. Раскольников тоже бежал по траве к милицейскому автомобилю, завел, не дождался сотрудников и схватившегося за сердце Басманова-Маковского, бросился в погоню за женщиной, убившей шесть человек, что было уже доказано фактами и показаниями многих людей. Оставалось самой Злате признаться и подписать на каждой странице протокол допроса – согласна, согласна, согласна.
«А может, не все потеряно? Что это я так всколыхнулась? – успевала думать Злата и лететь, как ветер, по ровной, ровной дороге. – Если они не нашли дискету, мотива убийства нет и все доказательства, миллион свидетелей в суде подвергнутся сомнению. Неужели нашлась дискета? Неужели в вещах Мирры? Может, дискета была в гостинице «Сатурн», где Мирра жила, а я туда не пошла – побоялась привлечь внимание дежурной? Та должна была запомнить только Маслову. Да, господи боже мой, при чем же здесь Мирра? Она ничего не знала, иначе не пошла бы к Кассандре. Думай, Злата, думай!»
В зеркало заднего вида она не заметила преследующей ее машины, в которой сидел Раскольников. Злата сбавила скорость и съехала с дороги в свой лес, в то место, где ей всегда были рады деревья, животные, небо. На всякий случай она заблокировала двери, закрыла машину сверху, развернула ее фарами на дорогу, облокотилась на руль, сосредоточилась на том самом дне, когда она обнаружила пропажу дискеты.
В тот день в гостиную она спустилась с коричневой сумочкой. Сумка была закрыта на «молнию» и висела на спинке стула. Рядом сидела Мирра. Мирру Злата уже исключила из числа подозреваемых и живых. Леночка ушла в сад. Взрослые дети Басманова-Маковского тоже там резвились. Остались Василий Сергеевич и его жена Лизавета, сидевшие по другую сторону стола. Гриша давился клубникой. Большая клубничина упала на пол, и он за ней полез под стол. Только ли за ней? Вслед за Леночкой Злата спустилась в сад, а когда вернулась, обнаружила, что «молния» на сумочке расстегнута, дискета пропала. Это Гриша, мальчишка, затаил на Злату обиду за то, что она его обманула, в комнате отца за компьютером весело сказала ему, что фокус не получился.
«У Гриши фокус получился», – подумала Злата, и стало ей все легко и понятно, оттого что неясности кончились.
Вместе с ними пришел и Злате конец. Понятно, легко, пронзительно.
С дороги съехала милицейская машина. Увидев желтую Златину, остановилась неподалеку, словно хотела познакомиться – как мальчик с девочкой, как бык с коровой, а медведь с малиной. Как гильотина с шеей. Как пуля с животом. Злата завела мотор, приготовилась проскочить мимо. Из «уазика» вышел любимский следователь с именем и фамилией человека, который в русской литературе двух старушек убил топором. Как Злата – Артема Басманова.
Подняв руки, Родион Раскольников медленно подошел к желтому капоту, что-то крича. Злата решила послушать последний человеческий голос в своей жизни, она чуть-чуть приоткрыла окно.
– Я знаю, кто были твои настоящие родители, – словно догадываясь о ее намерениях, попытался отговорить Злату от смерти любимец.
– Похороните меня с ними, – усмехнулась Злата.
Она и сама не верила, что через несколько минут на полной скорости лоб в лоб врежется в двадцатитонную фуру. И подушка безопасности ее не спасет. Потому что не существует в природе таких подушек безопасности, которые могут спасти человека от предательства близких людей – отца, брата, дяди.
– Вам дискету Василий Сергеевич передал? – спросила Злата Раскольникова.
Тот надеялся, что она не уедет, что он завязал с ней контакт, и кивнул. Про золотой кулон Льва, принадлежавший Злате, найденный на месте убийства Артема Басманова Василием Сергеевичем, им же переданный – вместе с дискетой – работникам правоохранительных органов, Раскольников промолчал.
– Наверное, сказал, что я – не их поля ягодка? – ядовито, как гриб мухомор, который, она знала, вот под этой елкой всегда рос, опять задала вопрос Злата.
Раскольников промолчал. Она другого и не ждала.
– С дороги, – тихо сказала Злата, но следователь ее услышал.
Вернее, услышал он рев мотора, который тоже прощался с белым светом. Раскольников успел отскочить, потому что ему еще надо было пожить, еще в больницу к Катюше успеть и счастливым побыть.
Наверное, по-другому, по-тихому Злата не смогла бы так просто и быстро уйти из жизни. Наверное, она бы дрогнула, отказалась в последний момент от мысли пропасть навсегда отсюда, оставить свое любимое лесное место кому-то. Только бешеная скорость желтого автомобиля смогла бы помочь ей не стать арестанткой, преступницей – вечной, пожизненной. Нет, растительная жизнь не для нее – боевой и смелой.
«Я смелая, боевая», – уже в полуживом состоянии, уже мыслями там, наверху, хвалила себя Злата, подбадривала и зорко смотрела на дорогу, ища во встречных машинах «свою».
Когда огромная прямоугольная фура, безобразная, как смерть, возникла перед глазами Златы – полумертвой от страха, полуживой от напряжения, она – слабая, одинокая девушка, человечек? – крутанула руль резко, чтобы, успев опомниться, не предоставить машине возможности увильнуть. Злата еще услышала, как истошно сигналила фура. Звук поднялся в небо. Там и остался, застыл.
Через несколько дней на одном из знаменитых французских кинофестивалей фильм российского режиссера Басмановой был отмечен критиками и зрителями за то же самое, за что, в свое время, был вознесен до небес фильм Лилианы Кавани «Ночной портье» – за новый взгляд на известную тему. Бесспорный талант режиссера не вызывал сомнений. В связи со смертью Златы Басмановой фильм «Героиня» представлял ее дядя – тоже крупный российский режиссер Басманов-Маковский. Принимая от зарубежных коллег поздравления и соболезнования, Василий Сергеевич несколько замялся, отвечая на вопрос, куда можно положить цветы в знак признания Златы – на Ваганьковское кладбище или на Новодевичье.
– Как человек с исконно русскими корнями, моя племянница завещала себя похоронить в маленьком, провинциальном городке, с которым при жизни у нее были связаны личные, дорогие ее сердцу воспоминания, – кое-как отвертелся от неприятного вопроса Басманов-Маковский.
Не мог же он сказать правду: что отказался хоронить Злату рядом с Артемом Басмановым. Какое кощунство – убийца и жертва рядом.
Странный любимский следователь Родион Раскольников вместе с Катюшей Масловой – вот еще два страдальца русской литературы – забрали тело Златы и увезли в Любимск.
– И куда вы ее, бедолагу? – поинтересовался Василий Сергеевич, в душе-то радуясь, что так хорошо вопрос с захоронением разрешился.
– Злата мне сказала, что хочет к своим настоящим родителям, – ответил следователь из Любимска – подпортил Василию Сергеевичу настроение перед кинофестивалем, который вовсю уже шел, уже целую неделю гремел по Франции и по всей Европе.
И Василия Сергеевич давно бы там был, если б не смерть племянницы. Так он называл Злату по старой памяти. Наверное, еще не скоро отвыкнет называть ее просто режиссером одного фильма Басмановой.
После триумфа Златиной «Героини» картину пустили в прокат. Раскольников и Катюша Маслова тоже его посмотрели. В маленьком любимском кинотеатре было мало зрителей, и несколько из них, которым не смешно было, ушли с середины фильма. Под конец сеанса Катюша и Родион остались в зале вдвоем. Слушая заключительные слова «Героини», сказанные голосом Златы Басмановой, они – вчерашние молодожены – представляли Любимский монастырь, кладбище, три могилы рядом, одна – Анны Григорьевой – поодаль от трех. На фоне черной железной таблички, пока еще нет памятника, Злата обозначена белыми буквами масляной краски как Голубева и в скобках – Басманова.
Скоро на темном фоне экрана появятся светлые буквы «конец», но пока еще Злата – живая, и она говорит оттуда.
«…но как бы образно, мощно, ярко ни описывали все происходящее с нами талантливые люди разных эпох, когда-либо жившие, живущие и те, кому предстоит появиться на свет, никогда, ты слышишь, жизнь, никогда им не сделать это так просто, естественно, точно, как ты это делаешь. В этом сокрыта вечная тайна, которую знать не надо бы».
