Текст книги "Каменные сердца (СИ)"

Автор книги: Елена Мельникова

Соавторы: Иван Мельников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Преследуемая девица уже толковала с каким-то прокопченным солнцем типом о совместном времяпрепровождении. Дядька нервно сглатывал, поглядывал на дверь, а при моем появлении мигом ретировался к столику с захватанными срамными открытками, где уже сидело несколько любителей бумажных утех.

Я развязно подкатила к «жертве».

– Не рановато ли тебе, шкет? – конечно, дамочка начала диалог с плоской шутки, тем не менее она беззастенчиво выпятила фасад на мое обозрение.

– Мамзель, у меня к вам дело посерьезнее, – многозначительно пошевелив бровками, намекнула я и указала пальцем на свободный диванчик у окна.

Шлюха игриво хохотнула, но решила выяснить, какое же к ней дело у молокососа. Возможно, касаемо отсоса?

Мы уселись, я начала говорить, но тут девка навалилась на меня, тычась густо напомаженными губами мне в нос и щеки. Ох, уж это мое смазливое личико!

**

– А куда это Том побежал? – с улыбкой вопросила Заки. – Приперло, что ли?

– Да кто его разберет! – откликнулась, раскуривая очередную цигарку, Тиана. – Ветер в голове, шило в жопе.

Вдруг неслышно подошедший Сагерт обратил их внимание на силуэт рядом со входом в бордель.

– Вон тот тип не клиент, – шепнул боец.

Действительно, присмотревшись, девушки поняли: кто-то крутился у двери с длинным, почти в рост неизвестного, продолговатым предметом. Захария хотела посоветоваться, но Сагерт уже исчез.

– Пойду, проведаю мелкого. Он должен был уже кончить, – Эльхаим вальяжно направилась в рассадник блуда и разврата, спугнув заодно подозрительного незнакомца.

А Заки двинулась выполнять «задание».

**

От шлюшечьих приставаний меня избавила наша огнепоклонница. Ослепив всех в холле заведения своими красотами, искупавшись в похотливых мужских взглядах (и в завистливых женских), она прошла до середины зала, обводя интерьеры ищущим взором. Заметив меня, Тиана ободряюще махнула ладонью и села на подоконник неподалеку.

– Это чо еще за шмара? – ревниво поинтересовалась моя соседка.

– Мама моя! Волнуется, как бы не случилось чего, – ехидно огрызнулась я, затем довольно грубо повернула физиономию девахи к себе и процедила: – Детка, я – твой шанс совершить доброе дело. Сдается мне, ты знаешь кое-что интересненькое…

– Парень, да тебе в головку никак ударило? Ты чего несешь? – взвилась та. По всему видно, мои слова испугали ее не на шутку.

– В кои-то веки, Салли, поработай мозгами, а не языком, – выразительно прошипела я. – Генри запросто разделается с тобой.

Кстати, об опасности: к чему бы этот тревожный зуд в кончиках ушек? Возможно, он намекает лишь на то, что Тиана кинула на незанятое кресло непотушенный окурок, а сейчас, насвистывая, направляется к дверям, но на ее мелкие шалости мое шестое чувство уже не реагирует. Вряд ли мебельная обивка займется от полупогасшей искорки. Да вон сверху уже плюхнулась освободившаяся Саллина товарка! Примерно такие беспечные мысли осенили меня, но, сконцентрировав внимание на цветастой мордашке и рассказе путаны, я так и не ухватила ни одну из них за вертлявый хвост.

Салли поведала мне весьма заурядную историю. Генри Свирф метил на должность шерифа, и ему требовалось как-то привлечь избирателей на свою сторону. Полтора месяца назад, накануне выборов он условился с бандой Керроувелла, орудующей в окрестностях. Было разыграно представление, в котором героические парни во главе с кандидатом одолели пустынных бродяг и изгнали их с позором. Все бы ничего, но Свирф, воцарившись на посту, предпочел забыть о своих обещаниях. Разъяренные бандиты возвратились, и борьба возобновилась. Замкнутый круг осада-переговоры-осада-переговоры продолжался уже около двух недель.

В общем, рассказ Ларри Фостера подтвердился и оброс интересными подробностями. Надо бы познакомить купца с этой женщиной. Большая политика, конечно, не наше дело, но, если легкие телодвижения в данной области могут принести очевидную выгоду, стоило вмешаться.

Внезапно я учуяла едкий запах гари, заметила густой дым, струйками сочившийся сквозь щели в стенах, и Тиану, выбирающуюся почему-то через окно. Вот вам и зуд в ушах.

**

Сагерт замер, прислушиваясь к звукам из окна второго этажа гостиницы, – тихо. Из кабаков и борделя доносился гомон посетителей, в куче мусора поблизости шумно копошился жирный сурок. Откуда-то издалека долетали нежные гитарные переборы. Под городской стеной выл койот, суля кому-то скорую гибель. Сагерт, однако, не беспокоился на сей счет – он точно знал, кто должен умереть.

Кеблин-Таун насчитывал от основания много лет сравнительно сытого благополучия, хоть и находился в отдалении от бойких караванных трактов. Гильдия работорговцев отчего-то не почтила город открытием своего филиала, но перекупщик живого товара здесь все-таки был.

Первое, что делал Сагерт, попадая в любое поселение, – расспрашивал о точках продажи невольников. Так он поступил и сегодня. Его направили к мрачному, заросшему многодневной щетиной, мессиканцу, застрявшему в Кеблин-Тауне из-за рейдеров, как и многие другие. Скудный ассортимент купца состоял из пятерых изможденных мужчин, провожавших покупателей и праздношатающихся отупевшими голодными взглядами: по причине осадного положения цены на еду подскочили, и купчишка бессовестно экономил на рационе своих подопечных.

Вряд ли из пристрастной беседы с этим мужиком будет какой-то прок – мессиканец не числился среди членов Гильдии, следовательно, мог ничего не знать о предателе Тайгерте, – но попробовать все равно не мешало.

Легко преодолев подъем по щербатой, облицованной прогнившей жестью стене гостиницы, Сагерт проник в комнату. Купчина храпел, облапив грязную подушку. По торчащей из-под одеяла голой мохнатой лодыжке лениво полз жирный клоп.

Сагерт снял с пояса крепкую конопляную веревку и двинулся к хлипкой кровати. Мужик перевалился на другой бок, раздавив клопа, храп сменился сиплым бульканьем. В окно потянуло дымом, с улицы раздались топот ног и крики. Купец всхрюкнул, поморгал и приподнялся на локте, сонными глазами уставившись на полуночного гостя. В тот же момент Сагерт нанес мощный удар – шея работорговца сломалась с оглушительным хрустом. Боец пожал плечами, вынул из-под кровати недопитый кувшин дрянного пойла и обильно полил дряблую грудь покойника, затем, с легкостью подтащив грузную тушу к окну, метнул сосуд вниз. Спустя пару секунд работорговец отправился следом. Потолковать не удалось, увы. Что ж, может быть, в другой раз. Мягко приземлившись рядом с замершим в неестественной позе трупом, Сагерт незаметно влился в глазеющую на разгорающийся пожар толпу.

**

Дом терпимости уже полыхал вовсю. Не иначе как расточительный поджигатель воспользовался бензином, керосином или другой горючей смесью. Больно быстро занялось.

Тиана, донельзя довольная, выпрыгнула из окна первого этажа. Истинно верно подметил мистер Фрай, навестивший ее минут пять назад: «Неплохо бы очистить пламенем эту аспидную дыру!» Вот она и запалила. Хотя слава достанется кому-то другому – едва ли тлеющее кресло произвело эдакий содом. Уж не тому ли типу, который тут отирался? И дверь-то позаботился закрыть снаружи на засов. Изнутри отчаянно ломились, но доска плотно засела в скобах. Тиана подергала запор и смятенно заозиралась. Ей претило выступать в роли убийцы, просто нравился огонь.

В окне возник Том, ловко преодолел подоконник и зачем-то наклонился обратно: он пытался помочь шлюхе, с которой обнимался на диванчике. Какие сантименты, право же! Гм, или сантиметры? Неуклюжая деваха зацепилась юбкой за раму, визжала и только мешала парнишке себя освободить. Сзади напирали прочие желающие спастись.

Вдруг из толпы зевак вырвался Сагерт. Отстранив Тиану, он одним ударом выбил засов, а толпа страждущих довершила дело. Потом боец, потеснив Тома, легко и непринужденно выворотил дамочку вместе с рамой из оконного проема и вручил мальцу.

Подоспели ополченцы, по совместительству пожарные, незамедлительно организовав ближайших зевак тушить огонь и оттаскивать потерпевших. К добровольцам присоединились Данике, Аксель и Дриббл, отвлекшийся ради такого от рисования. Кирна, чуждая состраданию, подпирала стену «Лилового носа». Она предпочитала хорошо стоять, чем хорошо работать и перепачкаться.

– И часто здесь так зажигают? – спросил Том у ошарашенной Салли.

**

Неожиданно меня хлопнула по плечу Тиана, указав на мужика в широкополой шляпе и длинном кожаном плаще. Тот досадливо треснул кулаком в столб коновязи и побрел прочь.

– По ходу, это он дверь запер, – шепнула она. – А, может, и притон подпалил.

Переглянувшись, мы согласно кивнули друг другу – нужно было проследить за предполагаемым злодеем. В свете занятной истории, поведанной мне Салли, мужик представлял особый интерес. Я пихнула деваху к только разогнувшему спину Акселю и подмигнула ему.

– Хорош прохлаждаться, на-ка, побереги ее для меня.

– Не бойсь, мелкий, не попорчу, – цыган щипнул Салли за бок.

Не по себе мне от того, как он лыбится, ну да ладно.

Дальше мы с Тианой окунулись в лабиринт междомовых расщелин, соединяющих три главных городских улицы. За нами увязались Сагерт и Кирна.

К сожалению, в итоге злоумышленник заметил нашу компанию, свернул и исчез. Поскольку свернул он в тупик, у говнюка было всего три пути: зайти в правую дверь жилого дома, проникнуть в универсальный магазин с черного хода или взмыть в небеса. Стену неизвестный не штурмовал, по крайней мере, никаких следов не оставил. Значит, нам придется разделиться для обыска помещений, а ведь в байках цыганина именно с этого начинаются настоящие проблемы персонажей.

Тиана борзо распахнула магазинную дверь и первая шагнула в чернильный мрак, Сагерт недолго всматривался и вслушивался, а потом двинулся за ней. Похоже, дом обшаривать не придется…

Во тьме кто-то хрипел, доносились звуки ударов, тренькнула тетива арбалета, а затем раздался хруст костей. Тут помещение озарило тусклое мерцание жирового светильника – Кирна зажгла фонарь над притолокой.

**

Произошло же примерно следующее: злодей понадеялся на удачу, эффект внезапности и нашу нерешительность. Когда красотка, не задумываясь, вломилась в магазин, тот уже приготовился, укрывшись между ящиком с вяленым мясом и тюком шерстяных одеял. Насколько он мог судить, девку сопровождал хиленький подросток, который теперь жмется, поди, от страха за дверью. Нисколько не сомневаясь в свой способности справиться со столь пустячной угрозой, Бутч бесшумно вытянул из кармана крепкий шнур со свинцовыми рукоятками, дождался, пока преследовательница поравняется с ним, и, прошелестев полами плаща по коробкам, накинул ей на горло удавку. Жаль, с такой приятнее завалиться в постель, а не танцевать джигу смерти, но гребаная баба напросилась сама. Девчонка дергалась все слабее и через считанные секунды затихла бы навсегда (Бутч был профессионалом – жертва попалась на выдохе).

Однако силуэт, приближавшийся от двери, принадлежал не пацаненку!

**

Сагерту хватило приглушенного скрипа кожаного одеяния – беглец находился здесь. Надо полагать, вместе с глупышкой Тианой. Пропускать вперед нужно бойца, а не женщину. Да уж, Кирна подобной ерунды никогда не сотворит! Мысли эти рождались в голове, ничуть не мешая послушному телу действовать: собственно, вот прямо сейчас его стальной кулак пришел в соприкосновение с корпусом говнюка. Мужик согнулся и выпустил полузадушенную Тиану, мешком шлепнувшуюся на пол. По прикидкам Сагерта, у злодея стало на несколько целых ребер меньше; часто после такого избитый благоразумно отключался, но этот тип явно нарывался на добавку.

**

Цедя проклятия, Бутч выхватил миниатюрный арбалет из специального крепления на бедре. Промазать он бы не сумел – атаковавший ублюдок стоял вплотную. Бзынь. Болт по-прежнему торчал в направляющих. Предательская тетива оборвалась вместе с надеждой уйти. А в скулу врезались костяшки пальцев безвестного громилы.

– Эй, вы чо? Без нас забавляетесь? – в дверном проеме мелькнул тот самый задохлик с ослиными ушами.

Тут сознание покинуло Бутча, и он грузно осел в ящик с мясом.

**

Том метнулся к лежащей Тиане, но убедившись, что она жива и лишь чуточку раскраснелась, обозленная своей неудачей, подошел к поверженному врагу. Сагерт крутил в руках арбалет, усмехаясь про себя наивности людей, вверяющих свое благополучие хрупким детским игрушкам. Кирна переместила фонарь поближе, на бочку с водой, и нагнулась, желая получше разглядеть, из-за кого весь сыр-бор. Опасаясь, как бы она не развлеклась с жертвой в своей обычной манере (например, почесывая мошонку горемыки тесаком, который, кстати, уже достала), Том оттеснил Сагертову подружку.

– Э-э-э, погодь, милочка! – мальчишка сноровисто обчистил карманы дядьки, добыв миниатюрный однозарядный «деррингер» с тремя запасными патронами и… – Я-то думаю, чего рожа такая знакомая! – удивленно воскликнул Том, подбросив на ладони жестяную звезду помощника шерифа.

– Теперь ты усек, Томми? – с едва скрываемым нетерпением, вкрадчиво поинтересовалась Кирна. – Его нужно похоронить! Предварительно распилив на куски.

– Сначала – допросить! – жестко возразил пацаненок.

Вряд ли мнение Тома возымело бы действие, учитывая садистскую любовь Кирны к издевательствам над беззащитными (или не очень беззащитными, надо отдать ей должное) людьми. Но Сагерт молчаливым кивком поддержал мальчишку.

**

Итак, мы вчетвером склонились над помощником шерифа и рассуждали, как выйти из щекотливого положения. Большинство придерживалось мнения, что злодея следует прикончить сразу или после допроса, Сагерт соблюдал нейтралитет, я же требовала сохранить бедолаге жизнь.

– Давайте разбудим его уже! – высказалась Тиана, поставив точку в прениях (как раз поступило предложение подбросить труп на пепелище борделя).

Невзирая на присутствие Сагерта, мне не хотелось отдавать дядьку в руки Кирны. Я ухватила мужика за щеголеватый грязный галстук, наотмашь хлестанула по сусалам. И без того не блещущий красотой шнобель пленника свернулся на сторону.

– Кажется, я сломала ему нос, – смущенно пролепетала я, разжав пальцы и озадаченно посмотрев на свои ладони.

Глаза Кирны превратились в узкие щелочки, злобные и смертоносные. Она довольно осклабилась, но тут Сагерт предложил донести шерифского прихлебателя в мешке до трейлера и там уже решить его участь. Блондинка звонко топнула каблучком с досады, но спорить со своим мужчиной не посмела. Вдвоем они принялись укутывать дядьку в кусок брезента, случившийся под рукой, а я обратила внимание на как-то странно притихшую Тиану. Конечно же, кто бы сомневался? В ящике с разномастным тряпьем тихонько тлел окурок, а Эльхаим рассеянно поглаживала бок канистры с керосином, делая вид, будто ни при чем. Полагаю, если б самый крупный магазин в городе сгорел (или, к примеру, эффектно взлетел на воздух), сие никому не прибавило бы радости. А узнай кеблинцы о нашем участии в этом… Боюсь даже вообразить!

– Тиана, лучше б ты забрала шмотки себе – обновила гардероб! – проворчала я, вытаскивая бычок и сбивая ладонью крошечный язычок пламени.

– Я не мародер! Я поджигатель! – гордо сообщила девица и надула губы.

Наконец мы гуськом покинули магазин, уходя постаравшись вернуть . Процессия наша, сильно напоминающая похоронную, тем не менее особого внимания не привлекла. На улицах города всякое случается под покровом темноты. Почему вот лотки в мясных лавках пополняются каждое утро? Где те тучные стада, чьи туши вывешивают на крюках? Напугала? На самом деле это популярная городская легенда, не совсем, впрочем, бессмысленная.

Идею оставить мужика, хоть живого, хоть мертвого, на пожарище, естественно, отмели: там было излишне многолюдно. В толпе любителей легкой наживы, блуждавших среди руин дома терпимости, мы приметили Владилена Михайловича, также что-то собирающего. Я решила увести лесника от греха подальше – пусть под трейлером копается. По дороге Птицын повеселил меня очередной байкой: предки посоветовали ему собрать гвоздей и соорудить из них противомотоциклетные «ежи». Один из пращуров лесника назвал их ; якобы с помощью сией хитрости изводили (так вроде бы именовались раньше ). Речь Владилена бессвязно лилась мне в уши, пополняя мозговые запасы ерунды, иногда я понимающе поддакивала. В любом случае на скрепление добытых гвоздей уйдет непомерно много времени, да и надыбал их старичок, прямо скажем, не густо. Правда, когда он неуклюже заваливался на меня, мое бедро явственно ощущало запасы металлических ошметков, набитых в дедовы карманы. Самому Владилену, судя по всему, это никакого дискомфорта не доставляло.

**

Натан, всецело довольный минувшим днем, махнул рукой Данике, склонившемуся над последним пострадавшим на пожаре пациентом, и направился на стоянку – пора бы и отдохнуть от трудов. Улыбка не хотела слезать с лица Дриббла, как он ни старался (ведь радостный человек привлекает внимание, в том числе нежелательное). На рынке ему удалось реализовать весь альбом с дамочками, разобрали даже быстрее, чем обычно. После он удачно наткнулся на единомышленника, способного оценить безусловные преимущества и комфорт «сандерклапа». Конечно, Натан, в отличие от того немытого утырка, не собирался в своей машине, какая бы удобная и уютная она ни была. Автомобиль, по его разумению, являлся исключительно средством передвижения, а не недвижимостью. Жилище он надеялся обустроить в фамильном убежище, как только найдется возможность спустить оттуда воду, или в крайнем случае рядом с озером, на дне которого до поры таились бы несметные сокровища семьи Дрибблов.

Факт обнаружения такой редкости, как «сандерклап» в занюханном городишке, сам по себе был невероятным везением. Мужичина, обосновавшийся в нем, позволил Натану покопаться под капотом своего «домика» за смехотворную цену. Однако прижимистый потомок тексасского антисемита все равно исступленно поторговался перед выдачей банки маринованных помидоров, банки тушенки и листа с полуголой сисястой девкой в обрывках оградительной ленты (Тиана и не подозревала, что ее впечатляющие формы стали объектом купли-продажи). После двух часов утомительного изучения изуродованного двигателя Натан извлек неплохо сохранившийся стартер. Остальное, увы, было безнадежно испорчено (именно надежда на большее задержала Натана, так бы он ушел раньше). «Непростительная безалаберность!» – гневно подумал Дриббл, аккуратно обертывая деталь промасленной тряпицей.

Вечером же случился пожар в «Кроличьей норке». Поначалу Натан досадовал на необходимость отвлекаться от рисования новой порции девах, но активное участие в тушении создало ему репутацию надежного парня. Выше поднялся лишь авторитет Данике. Нынче они вдвоем могли бы смело баллотироваться на посты мэра и шерифа – их бы с радостью поддержали. Кроме того, Дриббла будоражила обещанная им с доктором незабываемая бесплатная ночь с любой (или даже с ) девочкой из заведения. Осторожный разум, впрочем, подбрасывал, помимо непристойных, всевозможные картинки с сыпью на гениталиях, нечистым бельем, грязными ногтями, гнилыми зубами и тому подобными ужасами. Но бесстыдств, как всегда, было больше.

**

Принцесса воров хрипло вскрикнула и засопела, быстро двигая бедрами. Ее желтоватые от никотина зубы впились в беретку, которую она зачем-то сунула себе в рот вскоре после начала. Груди, освобожденные из плена нечистого бюстгальтера, потешно подпрыгивали, покрытые крупными каплями пота. Вислый живот Элейн покрывали серо-коричневые разводы – размазанная руками Джонатана Хайда пыль пустошей.

Джо неожиданно открыл в себе философа, о существовании которого еще какую-то неделю назад (, – шепнула память) и знать не знал. Заложив руки за голову, искоса поглядывая на оседлавшую его девку, Хайд размышлял о превратностях судьбы, занесшей их двоих на покрытое безвкусным розовым ковриком заднее сиденье «сандерклапа», ровесника Джонатанова отца и Биглов.

Будущее представлялось весьма туманным. Джо очутился в мире, похожем на огромную свалку, в мире, где арбалет и старый добрый кулак надежнее автоматического пистолета. Джо с горечью вспомнил, как на рынке выменял у желтолицего болезненного фермера электрическую погонялку для скота на рубашку и ключи от квартиры с брелком. Ему стало жаль себя.

Происходящее смахивало на видеоигру, в которую Джонатан запойно резался в школьные годы. Но он не хотел есть паштет из крысы, не хотел тыкать в людей электропогонялкой. Трахать Элейн ему тоже не особенно хотелось, вернее, не хотелось задумываться о возможных последствиях этого в целом вполне приятного занятия. В открывшемся новом мире все казалось нереальным, словно он, пребывая в приличном подпитии, вдобавок раскурил косячок. Рыжая девка, мечта фаната типпонской анимации, разговаривающая, как тронутые медиумы из второсортных киношек. Рейдеры с цистерной из «Безумного Мака». Цыгане. Женщина с самодельным огнеметом. Лесник-шаман. Истории об инопланетянах. Принцесса воров, которая, не сняв одежды, занимается сейчас с ним грязным сексом. Причем грязным во вполне определенном смысле, не имеющем никакого отношения к извращениям, – навскидку Элейн принимала душ, хорошо если в прошлом месяце.

Девица всхлипнула и обмякла, обслюнявленная береточка плюхнулась прямо в мрачную Джонатанову физиономию. Вслед за головным убором навалилась и владелица, едва не задушив Хайда своими буферами. Машинально извергая семя, Джо страдальчески сообразил: это его первая женщина за последние () два года. После разрыва с Феорой у него все никак не находилось времени устроить личную жизнь, а потом…

Кучка горячего пепла упала ему на лобок. Хайд вздрогнул, выныривая из своих невеселых мыслей. Принцесса томно дымила, восседая у него на ногах, поправляла замятое исподнее и укладывала перезрелые груди обратно в топ.

«Неудивительно, что она такая сутулая», – с раздражением подумал Джо.

– Разбуди меня часика через два, симпатяжка, – сонно пробубнила Элейн, лениво вытирая пот полой хайдовского халата и уронив бычок на его голый живот.

В окно «сандерклапа» кто-то яростно постучал.

Когда двадцать минут назад Элейн привела Джо на автостоянку, ее взгляд сразу же прикипел к Натанову автомобилю.

– Это одна из ваших? – голос девицы тогда аж задрожал от волнения. Похоже, именно вид нелепой слоноподобной ретро-тачки завел ее.

Джо в ответ промычал какую-то несуразицу, наблюдая, как Принцесса лихорадочно вскрывает замок шпилькой для волос. Потом она втолкнула его внутрь, сдернула с него штаны и…

И теперь явился хозяин.

– Убирайтесь вон, иначе я стреляю! – Натан ухватился за кобуру, но стрелять-то было нечем (оружие он добросовестно сдал). Указательным пальцем разве.

Дриббл резко распахнул дверь и выволок Джо, как есть, с голой задницей, на холодный ночной воздух. Затем протянул руку и поймал Принцессу воров за кожаную бретельку бюстгальтера, намереваясь сделать с ней то же самое. Издав звонкий шлепок, полоска черной кожи лопнула. Элейн, хлопая глазами, огромными в обрамлении потеков туши, уставилась на Дриббла. Натан неожиданно для себя смутился.

– Так это машина? – Принцесса хищно улыбнулась. – Я выращу здесь наших детей!

Мутная капелька пота блеснула на затвердевшем Элейнином соске. Натан, зачарованный зрелищем, вмиг порастерял всю свою злость. «А она ведь очень даже…» – отметил он про себя, шумно сглотнув слюну.

В следующий момент Элейн ухватила его за воротник и, затащив в салон, с оглушительным лязгом захлопнула дверь.

Стыдливо оглянувшись, Джо поправил штаны и понуро побрел прочь от ритмично покачивающегося «сандерклапа». Возникшая перед ним Туве застигла его, что называется, врасплох.

– Случившееся – важный этап твоего взросления, – проронила она, заботливо разглаживая Джонатанов шейный платок и полы халата. – Пойдем, назрел клиент.

– А?

– Скоро может понадобиться могила, – Туве взяла Джо за руку и повела к цыганскому трейлеру.

**

Бутч сидел весь пунцовый от злости и необходимости признать: его обставили две бабы, мальчишка и безоружный мужик. Мало того, им удалось его напугать, да и кто бы не струхнул, увидев выражение лица злющей белобрысой девки, подкрепленное угрозами недодушенной красотки и деловитой невозмутимостью паренька. Пускай Генри сам расхлебывает свое дерьмо! Помощником шерифа Бутчу так и так не бывать: или его прикончат здесь за несговорчивость, или Свирф избавится от него лично (отстранит или даже убьет). Сейчас это стало очевидным, хотя, когда он подряжался провернуть грязное дельце для своего начальника, столь светлая мысль его не посетила. Обидно! А вроде всегда считал себя башковитым парнем.

Мальчишка, выяснив подробности сделки шерифа с рейдерами и с шлюхой, почему-то не удивился. Невзирая на гневные возражения блондинки, пацан обещал сохранить Бутчу жизнь, если тот повторит свои слова при Ларри Фостере (вот же ушлые цыганские рожи – и с купцом-то уже сторговались). Торговец был влиятельной фигурой в Кеблин-Тауне и одним из оппонентов клики нынешнего правительства. Он нанял табор для освобождения сына из плена, но теперь мог придать делу политический оттенок и инициировать внеочередные выборы. А цыган, поди, ждет дополнительное вознаграждение. Впрочем, помощник шерифа плевать хотел на чью-то выгоду, дипломатические междоусобицы, даже на свою гордость и должность; он любил жизнь, какой бы говенной она порой не казалась. Бутч согласился сделать все (или почти все), чтобы сберечь шкуру: он признается Фостеру, покажет тайный подземный ход из города и в топливное хранилище, куда так рвется его бывшая жертва. Однако вопрос про горючее шкет замял. Предусмотрительно. Бутч тоже не подпустил бы дамочку с таким агрегатом (и таким блеском в глазах) к кеблинским запасам топлива. К луже с бензиновой пленкой и к той не подпустил бы! Кто бы мог заподозрить в дурацкой штуковине, похожей на пылесос, оружие? Век живи – век учись!

Вдруг в закрытую дверь постучали.

– Могила готова, – раздался с другой стороны приятный девичий голосок.

Гребаные бродяги! Неужели паршивец обманул?

**

Джонатан уселся на трухлявую тракторную шину. Видела ли его Туве со спущенными штанами? Как они будут копать без лопат? В трейлере его новые друзья (если их можно считать таковыми) собрались пытать какого-то мужика, напоминающего забулдыгу-ковбоя из шпагетти-вестернов. Затем и понадобилась могила…

– Не сиди на холодном слишком долго, мелкий Джо, – Туве подошла к нему и нагнулась, уперев руки в грязные коленки. – Лучше помоги мне отвалить плиту. Мы же вроде как команда.

Не препираться же с сумасбродкой! Джо поплелся за ней.

Рядом с трейлером в дорожном покрытии был выжжен неровный четырехугольник. Если бы Хайд решил осмыслить увиденное, он бы вынес следующий вердикт: «Поверхность повреждена концентрированным энергетическим пучком», – или что-то не менее занудное. Туве просунула пальчики в оплавленную щель, взглядом приглашая Джо присоединиться. Вдвоем они с трудом подняли кусок бетона и с грохотом обрушили его на противоположную сторону ямы.

Мокрицы и муравьи бросились в щели и норы, белесые черви корчились, вырванные из привычного подземного тепла.

– У меня нет лопаты, – Джонатан брезгливо покосился на копошащихся тварей и вытер ладони о штаны.

– Не волнуйся, самое сложное позади. – Туве начала совершать непонятные, но смутно знакомые движения. Они вызывали ассоциации с детством и зимой – таким же образом маленький Джо (да и всякий другой ребенок) скатывал снежки.

Вскоре у Туве в руках пылал ровным иссиня-белым светом небольшой шарик. Девушка оценивающе взвесила его на руке и кинула в пролом. Джо любопытно вытянул шею: около кубометра земли просто… Вместе с копошащимися букашками, личинками и вездесущим подорожником. Повторив вышеописанную операцию еще пару раз, Туве устало вздохнула и уселась на пыльный растрескавшийся бетон.

«Сама непосредственность», – изумился Джонатан, в котором уже принял охотничью стойку безжалостно оттеснивший вместе с наперебой галдящих о волшебстве, девках в бронелифчиках и прочей нелепице.

Разумеется, Джонатан Хайд не вполне соответствовал довоенному словечку , хотя на его книжной полке (до того, как ее милосердно разложила на атомы гроссийская ядерная боеголовка) обретались и серия «Игр на престоле», и «Приключения Черного Эльфа в Позабытых королевствах», и дрянной худлит, посвященный вселенной «Топора войны», и другие издания, чтение которых считалось постыдным в кругах . Да, Джо изредка собирался со своими школьными дружками поиграть в «Лабиринты драконов» и, чего греха таить, не раз забивал в поисковую строку контакт-нета «эльфийки-лесбиянки». Но при всем том Джонатан оставался выдающимся ученым с цепким трезвым рассудком. Чудесам, по его мнению, надлежало ютиться на страницах любимых с детства книжек про мохноногих недомерков, за усеянным крошками пиццы игровым столом и в иных подобных местах. В реальном мире, пускай даже пережившем глобальную катастрофу, волшебству места не было.

– Как ты это сделала? – вкрадчиво осведомился Джо.

– Я очень захотела, глупый. А если очень захотеть, можно к звездам улететь, не говоря уж о ерунде навроде копания могил.

Джонатан задрал голову. Светящиеся точки, щедро рассыпанные в чернильной тьме, подмигивали ему, будто подначивая, предлагая Он никогда не видел столько звезд, даже в заповеднике Редстоун, где они с Феорой отдыхали накануне разрыва…

– Не слишком-то заглядывайся, мелкий Джо. – Обхватив Хайда за щеки ладонями, Туве мягко опустила его голову, оторвав от созерцания горних высей. – В это время года там холодновато – для начала раздобудь куртку и теплые носки. Шапку и шарфик я, так и быть, попрошу у Птицына.

– Кто же ты на самом деле? – Джонатан накрыл Тувины ладони своими.

– Просто я, – ответила девушка, высвободив руки, и направилась к трейлеру. – Могила готова!

**

– Спасибо, Туве, но нам пока не нужно! – крикнула я, посмеиваясь про себя над побледневшим Бутчем. Даже если он собирался артачиться, теперь это пагубное желание пропало у него окончательно.

– Кекс, а чой-то ты заперся с девочками-припевочками? – донесся ехидный голос Акселя. – И с фига ли Джо с рыженькой роют ямы под окном?

Я открыла.

Цыганин поддерживал под локоток изрядно захмелевшую Салли, живую и здоровую. Не иначе у Акселя имелись особые виды на трейлер. Вместо того ему пришлось в качестве возглавить делегацию к Ларри Фостеру. Нельзя же отправлять ценных свидетелей грязной политической игры кеблинского шерифа под охраной сопливого мальчишки и женщины (меня и Тианы). Прочие сочли это мероприятие чересчур унылым.

Итак, мы сдали шлюху и помощника шерифа Фостеру. Конечно, он не обрадовался, выслушав их, но, как человек приличный, поблагодарил нас за помощь и содействие. Похоже, мы с лихвой отработали задаток. Мне бы возгордиться – ведь благодаря моей пытливости удалось все обтяпать, – но это довольно низко, недостойно даже. Что мне, удачи жалко, что ли?