Текст книги "65 метров (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7.2
Ростислав достучался-таки до здравого смысла молодого капитана. Теперь старт «Фалкона» стоял в расписании на послезавтрашнее утро, хотя цистерну с пресной водой уже загрузили и вроде бы даже закрепили.
Команда «Фалкона», пользуясь случаем, разбрелась по станции и со вкусом предалась моральному разложению. Камеры видеонаблюдения в баре сдали их с потрохами, и я набрала Ростислава – поскольку уже опасалась, что в день старта обнаружу в обнимку с унитазом обоих пилотов, и вылет придется переносить в третий раз.
Специалист по связям с общественностью скрипнул зубами и вкрадчиво поинтересовался, не нужна ли мне где-нибудь грубая мужская сила.
Сила требовалась нежная, чтобы продолжить прочесывать станцию и окрестности в поисках Миты и при этом не поставить все вверх дном, но на худой конец сгодилась и мужская. Мы с Ростиславом переглянулись с взаимным удовлетворением, как два заядлых злодея, ловящих кайф от порчи чужого отдыха, и разбежались по разным концам станции. Творить зло.
А Ростислав ещё и увлёкся – и едва не опоздал на стартовую площадку, куда уже выкатили арендованный шаттл «Фалкона». К тому моменту, когда в проёме открытого люка появился гороподобный силуэт в обтягивающем комбинезоне, я успела занервничать и, соответственно, начать действовать на нервы техникам, которые крепили бочки с пресной водой и никак не могли спастись бегством, хотя явно очень хотели.
– Вы долго, – с облегчением улыбнулась я.
Ростислав виновато кивнул.
– Кэпу что-то никак не становится лучше, – сообщил он тоном курочки-наседки, у которой разбежались цыплята. – Таблетками от похмелья его вырвало. Таблетками от рвоты – тоже.
Я поняла, что рискую выслушать полный список всего, что успело побывать в желудке у Соколова, но не смогло задержаться, и поспешно напомнила:
– На «Новой Кубани» сейчас находится врач, которого необходимо доставить сюда. Думаю, она не откажется взглянуть на капитана Соколова. Или, если все совсем плохо, я попрошу диспетчера вызвать скорую помощь, но…
– Но до ближайшей станции скорой помощи немногим ближе, чем до «Новой Кубани», – понятливо хмыкнул Ростислав. – Хорошо, летим скорее, а то состояние кэпа начинает меня напрягать.
«Скорее» не получилось: «окошко» для старта шаттла и так нашли чудом, и сдвинуть его не смогли бы даже во имя здоровья молодого капитана. Зато всю дорогу до «Новой Кубани» Ростислав топил так, что я наконец поняла, почему он так и не получил лицензию пилота. Кто б его допустил!
На «Новой Кубани» царила привычная суматоха, но ради бочек с пресной водой быстро нашелся и свободный погрузчик, и оператор для него. Я помахала рукой Темеру, который лично выглянул в ангар, чтобы проконтролировать отгрузку, и решительно свернула к жилым ячейкам, как только смогла стоять на ногах после перегрузки.
Врач, и без того продежурившая почти сутки у койки Лусине, эту спешку не одобрила категорически. К тому же торопиться было бессмысленно.
– Медикаментозный сон, – развела руками врач, когда я застыла в дверях жилого отсека, не в силах поверить, что вот этот беспомощный кулек из бинтов, распорок и каких-то шумящих трубок – моя яркая и смешливая Лусине. – Я вызвала бригаду для наблюдения, они должны были прибыть одновременно с вами, чтобы я могла улететь на Землю со спокойной совестью.
Я потерянно кивнула, не сразу осознав смысл ее слов. Врач еще что-то говорила про поддерживающие системы, необходимость сохранения неподвижности и сопутствующие проблемы, которые вообще не возникли бы в нормальном стационаре, а на обычной койке жилого блока с пониженной гравитацией встали в полный рост. Меня хватило ровно на то, чтобы включить диктофон в надежде, что постепенно я сумею включить голову в работу и наконец-то пойму, что от меня требуется. Пока что я была в состоянии услышать только основные моменты: Лусине в стабильно тяжелом состоянии и должна оставаться под постоянным наблюдением, транспортировать ее нельзя ни в коем случае, а медицинские бригады должны сменяться не реже одного раза в неделю.
Кажется, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что врач с профессиональной бесцеремонностью схватила мое запястье и требовательно заглянула в глаза. Только это и заставило меня хоть как-то встряхнуться.
Ее помощь была нужна Лусине и Соколову. Не мне.
– Я в порядке, – твердо сказала я и отняла руку, чтобы поставить запись на паузу. – Шаттл ждет вас во втором ангаре.
Врач недоверчиво приподняла бровь, но спорить не стала. Только упрямо держалась рядом, пока я в беспомощном трансе стояла у койки, где незнакомые машины каким-то техническим чудом поддерживали жизнь в моей лучшей подруге, и все никак не решалась коснуться.
И даже не сказала ничего, когда я вышла из жилого отсека, так и не тронув даже кончики пальцев Лусине.
– Все будет хорошо, – пророкотало у меня над головой, и на плечо опустилась тяжелая ладонь.
Я подскочила на месте от неожиданности. На станции Ростислав ходил за мной неслышной тенью, напоминая не то профессионального телохранителя, не то интроверта на чужой вечеринке, где ему знаком всего один человек, и порой я напрочь забывала, что прилетела не одна.
– В последнее время я подозрительно часто слышу эту фразу, – проворчала я, – и она вызывает у меня все меньше положительных эмоций.
Ростислав хохотнул и потрепал меня по плечу. Под его прикосновением меня замотало, как тряпку в проруби, но он, кажется, не заметил.
– Я тут видел что-то вроде столовой, – сказал он таким заговорщически тоном, как будто для меня могло быть сюрпризом существование заведений общепита на моей собственной агростанции. Но, стоило мне снисходительно усмехнуться и заготовить пару рекомендаций в вопросах местной кухни (где еще можно добыть по-настоящему свежие овощи?), как Ростислав исхитрился-таки устроить мне сюрприз.
Он обаятельно улыбнулся и спросил:
– Пообедаете со мной?
Глава 7.3
А мне-то, наивной, казалось, что все точки над i я расставила ещё в первый день знакомства, когда отказалась подрабатывать девочкой-декорацией на пляже.
– Нет, извините, я должна зайти в первый ангар и проверить, как идёт ремонт «Королевны», – твердо произнесла я.
– Что, чудодейственные мотивационные пинки никто, кроме вас, раздать не может? – скептически хмыкнул Ростислав и убрал руку с моего плеча.
Я выпрямилась, только сейчас осознав, что под его дружеским жестом меня ещё и перекосило. Такую бы силищу да на благое дело!..
– Никто не раздает их с таким вкусом и стилем, – высокомерно отозвалась я и картинно подвигала бровями вверх-вниз. – Я попрошу выделить вам сопровождающего до столовой.
Ростислав перехватил меня за запястье, не позволив закончить сообщение для Темера, и тут же снова выпустил.
– Я схожу с вами, если не возражаете, – не очень уверенно произнес он и тут же бесшабашно улыбнулся. – Понаблюдаю за работой мастера, глядишь, смогу перенять пару приемов, чтобы эффективнее пинать свою команду.
Я проглотила неприличное замечание про то, кто там и что конкретно пинает на «Фалконе» второй день подряд, и собралась было найти благовидный предлог, чтобы отослать-таки навязчивого спутника куда подальше, но поймала его взгляд и промолчала.
Кажется, он набивался в компаньоны вовсе не потому, что рассчитывал получить какую-то выгоду или хотя бы завтрак в постель. Ему банально нужно было что-то, чем можно занять голову, чтобы не сходить с ума от беспокойства за молодого капитана. Сделать-то он отсюда ничего не мог… и, похоже, считал, что мне и самой не помешало бы вправить мозги.
Причем на последнее возразить было решительно нечего.
– Пойдёмте, – вздохнула я и повернулась к первому ангару.
Там-то и выяснилось, что способ отвлечься и занять голову я выбрала так себе.
«Королевна» выглядела ужасно.
Ракета лежала на опорах, и из-под ремонтных лесов виднелся только раскуроченный нос. Под оторванными обтекателями скрывался погнутый композит, где оплавившийся, где отломившийся сплошным куском; пласт над кабиной пилота срезали целиком, чтобы достать Лусине, потому что люк заклинило от удара. По лесам сновали техники и инженеры: основная часть обшивки перенесла форс-мажор с минимальными повреждениями, и их можно было ликвидировать на месте, а вот навесное оборудование восстановлению уже не подлежало. Его постепенно снимали, и ракета все больше напоминала гигантскую экспансивную пулю, вокруг которой копошились любопытные лилипуты.
– Пока все по плану, – мимоходом отчитался кто-то из работников. Лицо отчего-то смазалось в памяти, стоило мне отвести взгляд, но форму я запомнила болезненно четко. Инженер-бригадир, спецподразделение по работе с тяжелыми авариями. – О происшествии доложили в наземные службы в соответствии с протоколом. Отчет о происшествии будет сформирован в течение недели, как только мы закончим разбор первой ступени, и вы сможете передать его комиссии по расследованию.
– «Пока»? – машинально повторила я и подняла взгляд, но сконцентрироваться на лице бригадира отчего-то опять не получилось.
– Простите? – не понял он, и я с трудом подавила дурацкий бесполезный всхлип.
Как-то выходило, что за полетом моей мысли исхитрялась следить одна Лусине. Она же и приходила на помощь всем моим собеседникам, вынужденным как-то коммуницировать с бедовой девицей, у которой в голове вертелось одновременно тридцать три дела. Я могла без перехода заговорить о любом из них – Лусине всегда улавливала, о чем речь, и исхитрялась облегчить жизнь и мне, и всем окружающим.
Сейчас ее не хватало особенно остро.
– Вы сказали «пока все по плану», – пояснила я.
Инженер-бригадир смущенно кашлянул, подыскивая слова. Я сверлила взглядом точку у него между бровей, потому что сосредоточиться где-либо еще не получалось.
– Ракета сильно повреждена, – осторожно сказал он наконец, словно я могла каким-то чудом пропустить, что от «Королевны» осталось примерно две трети, и те предстоит перебрать по винтику, прежде чем выпускать ее в открытый космос. – Сложно предугадать, в каком состоянии электроника после такого удара, да и… – он запнулся и, потянувшись почесать затылок, едва не спустил каску себе на нос.
А мне на плечо снова опустилась горячая ладонь – такая тяжелая, что я чуть не села где стояла, а жалкие остатки осанки перекосило повторно, теперь, для симметрии, – в другую сторону. Бригадир застыл, как суслик перед бампером, задрав голову.
– Спасибо, – дружелюбно произнес позабытый всеми «бампер» из-за моей спины, и ощутимо потянул меня назад, словно опасался, что я вцеплюсь инженеру в глотку не отходя от кассы. – Будет здорово, если вы сможете регулярно отчитываться о ходе работ дистанционно. Тогда бухгалтерия сможет оперативнее реагировать, если вам что-нибудь понадобится из запчастей или оборудования, да и самим девчонкам будет проще. У них там вечный завал перед концом квартала…
Я покорно отступила назад, не без изумления наблюдая за тем, как растерявшийся инженер-бригадир снова берет себя в руки и охотно включается в беззаботный треп о дурацких отчетах и вечном завале. Кажется, только мое присутствие удерживало обоих от обсуждения способов завалить «девчонок из бухгалтерии» еще конкретнее.
Зато инженер под оживленную дискуссию о бабах как-то мимоходом и незаметно согласился ежедневно высылать сообщения о состоянии «Королевны» и, если удастся что услышать краем уха, то и о настоящей королевне, которая сейчас спала зачарованным сном в изолированной ячейке жилого отсека. Ростислав по-свойски поблагодарил бригадира за понимание, хлопнул по плечу (его тоже перекосило) и благоразумно утащил меня прочь из ангара, чтобы не портить впечатление.
– Конец квартала только через два месяца, – только и сказала я, когда за нами с шипением закрылись герметичные двери ремонтного отсека.
Ростислав обернулся и легкомысленно пожал плечами.
– Сработало же.
Я тоже посмотрела на закрытые двери и хмыкнула.
– Кажется, это мне нужно поучиться у вас раздавать мотивационные пинки.
Ростислав с заметным недоумением покосился на меня сверху вниз и вдруг беззаботно хохотнул:
– Зато у нас с вами получилась отличная игра в хорошего и злого полицейского, – заметил он и пробурчал: – Хотя мне обычно в играх такого толка отводится противоположная роль.
Я переосмыслила диалог с несчастным инженером-бригадиром с новой точки зрения и вяло подумала, что приличная девушка на моем месте смутилась бы. Но у меня в голове словно валялся серый комок мокрой ваты, в которой вязли и мысли, и чувства.
Сейчас это было только на руку. Не время для истерик и беспочвенной вины пополам со страхом из-за того, что в «Королевне» могла полететь и я сама.
– Теперь-то вы со мной пообедаете? – с надеждой поинтересовался Ростислав и безмолвным приглашением отставил в сторону согнутый локоть.
Я вздохнула и потерла ладонями лицо.
Глава 8.1. Камзолы зеленые, а щи несоленые
Людей в форме на «Морской ступени» было ощутимо больше, чем необходимо для протоколирования дела о пропаже старшего инженера-механика и опроса свидетелей. Это было первое, что я осознала, едва придя в себя после приземления.
Хотелось бы верить, что к нашей проблеме отнеслись со всем возможным вниманием и перекинули на станцию максимум ресурсов, но практика показывала, что именно так система обычно не работала. Я немедленно прониклась дурными предчувствиями, но стоически пролежала в восстановительной капсуле до окончания цикла: идея перекусить перед вылетом все-таки была не слишком здравая, и у моего организма тоже был ко мне ряд вопросов, начиная с «какого хрена?!» и заканчивая «и что, оно того стоило?».
Внятных ответов у меня не было ни на тот, ни на другой.
Приглашение Ростислава я в итоге все-таки приняла – настояла на отдельном счете и неудобном столике в центре обеденного зала, за которым принципиально никогда не вела важные разговоры, потому что греть уши мог сразу десяток соседей. Но на этот раз, как я рассчитывала, это было бы только мне на руку, и я вынудила Ростислава поддерживать беседу о ремонте «Королевны» и аренде «Фалкона-I».
С начальством не заводят шашни. С начальством не спят. И уж точно с начальством не обедают потому, что это такая приятная компания, призванная порадовать глаз.
Все это может сойти с рук начальнику-мужчине. Но не молодой женщине. Ни один партнер не станет воспринимать меня всерьез, если какая-нибудь добрая душа пустит слух о том, что я крутила легкомысленный романчик со специалистом по связям с общественностью, которого знала пару дней. Поправочка на то, что я арендовала шаттл у его капитана, только добавит истории перчинки, а нарастающая из-за новой социальной политики нехватка молодых женщин заставит снова и снова повторять историю про слабую на передок владелицу станции, которая готова на все, чтобы удержать бизнес на плаву.
Как назло, я вовсе не была уверена, что предпринятых мер предосторожности будет достаточно, чтобы сберечь мою репутацию двинутой на деле нелюдимой буки. А Ростислав, кажется, вообще не понял, что это такое было, и только профессиональная вежливость заставила его воздержаться от замечания, что я могла просто отказаться с ним обедать.
Ответная вежливость вынудила меня не сообщать, что голодать весь день я точно не подписывалась. А возмущенный желудок открыто намекал, что стоило бы.
В результате из капсулы я выползла в крайне сумрачном расположении духа – и тут же обнаружила, что доки кишат полицейскими, словно на станции решили провести масштабную облаву.
Причем, кажется, на меня.
– Госпожа Гильмутдинова? – с сильным акцентом окликнул незнакомый мужчина в черной футболке и джинсах, явно измученный влажностью и дневной жарой. До сих пор такой красной физиономией мог похвастаться разве что Соколов, когда ему приспичило проораться на Лусине, и я окончательно перестала что-либо понимать.
Формально станция находилась под российской юрисдикцией, и в первую очередь делом об исчезновении должны были заниматься русские же полицейские. Разумеется, они передали бы сведения о Мите индийскому посольству, и уж тогда в расследование вмешалась бы ее родная страна. В общем-то, я бы не удивилась, обнаружив на «Морской ступени» индийского следователя бок о бок с российским.
Но акцент был не тот.
– Зарина, – коротко кивнула я ему и вопросительно приподняла брови.
Представиться в ответ незнакомец не успел. Восстановительная капсула Ростислава поднатужилась и тоже завершила программу – буквально на пару минут позже моей, – и специалист по связям с общественностью пробкой вылетел из медицинского блока. Связываться, значит, с общественностью.
– Матти? – гулко удивился Ростислав и, мимоходом оттеснив меня в сторону, протянул незнакомцу руку. – Какими судьбами?
Вопреки ожиданиям, собеседник не шарахнулся и охотно пожал протянутую руку, а вот побледнел чуть позже. Когда услышал второй вопрос.
– Ростислав, мне жаль, что обстоятельства встречи не очень…
Я помассировала виски кончиками пальцев. Мне обстоятельства встречи тоже не нравились, но тут, к счастью, в доках наконец-то объявился Дирк и по-медвежьи бесцеремонно распихал и техников, и зевак, и даже собственно полицейских, чтобы пробраться ко мне. Кажется, он и Ростислава умудрился подвинуть, что уже само по себе тянуло на достижение, но в тот момент меня это волновало мало.
– Добрый вечер, – произнес он таким тоном, что у меня не осталось ни единого сомнения, что вечер сегодня какой угодно, но не добрый.
Тем не менее, начал временный помощник с хороших новостей, и все присутствующие вынужденно уяснили, что «Фалкон» загружен и отогнан в ячейку для ожидания, все жалобы от постояльцев гостиницы разобраны, а дело об исчезновении Миты передано в соответствующие службы. Где-то на этом этапе Матти встряхнулся, стер пот со лба и кивнул Дирку, как старому знакомцу, а помощник в ответ досадливо поморщился и повернулся ко мне:
– К сожалению, есть и плохая новость, – мрачно сообщил он, как будто я хоть на секунду в этом сомневалась. – Мне пришлось вызвать скорую помощь для капитана «Фалкона», поскольку его состояние начало вызывать опасения. Прибывший врач зафиксировал тяжелое отравление… не только алкогольное.
– «Не только»? – повторила я.
Дирк застыл соляным столпом. Ростислав обреченно провел рукой по лицу и повернулся к Матти.
– Максим Соколов был отравлен довольно редким ядом растительного происхождения, – сухо отчитался он и снова провел ладонью по лбу, стирая выступившие капельки. К счастью, руку для приветствия после этого он протягивать не стал. – Старший следователь Матти Виртанен. У меня есть основания полагать, что отравили его непосредственно на «Морской ступени» не позднее прошлого вечера. Вы не могли бы уделить мне время?
Я проглотила сухой комок в горле.
– Разумеется. Но…
– Следователь по делу Миты тоже просил о приватном разговоре, – подтвердил мои опасения Дирк.
– Это будет длинная ночь, – пробормотала я себе под нос, заметив, как навострил уши старший следователь. – Хорошо. Дирк, проследите, пожалуйста, чтобы капитану Соколову оказали необходимую помощь, и все действия врачей были запротоколированы в присутствии свидетелей. Ростислав, думаю, вам тоже имеет смысл присутствовать при разговоре? – я покосилась на Матти, и он согласно кивнул. – Хорошо… следуйте за мной.
Личный кабинет на морской станции – непозволительная роскошь. Собственно, я не стала заморачиваться уже потому, что в наш с Лусине блок так или иначе заглядывали все, кому не лень. Какая еще приватность, когда ни у кого нет собственной комнаты, зато у каждого миллиард вопросов либо к владелице станции, либо к ее помощнице?
А теперь вот я вела двоих посторонних мужчин к себе в комнату и мрачно размышляла о том, что обед на «Новой Кубани», в общем-то, был еще ничего.
Глава 8.2
С одним мне повезло: в расчете на визитёров в пищеблок втиснули три стула, так что никому не пришлось сидеть на подоконнике или орать свои вопросы из спальни, а ещё я могла под предлогом вежливости предложить гостям чая и вдоволь нахлебаться сама, даже если они откажутся.
Но дураков отказываться от халявного питья не нашлось, невзирая на то, что Матти формально был при исполнении, и в технической кладовке недовольно заурчал портативный опреснитель, пополняя истраченный запас, а я щёлкнула выключателем чайника и без особого энтузиазма присела за стол.
Следователь воспринял это как сигнал к действию и нацелил на меня камеру служебного планшета.
– Представьтесь, пожалуйста. Это для протокола.
А ещё – чтобы у детектора лжи была база для сравнения. Я хмыкнула и послушно назвалась, заодно спроецировав прямо на стол собственный паспорт: это наверняка шло следующим пунктом.
Ростислав, не удержавшись, покосился на проекцию и с любопытством приподнял брови, но промолчал, не мешая собирать данные. К тому же его явно гораздо больше интересовали версии следствия, что же случилось с капитаном Соколовым, и медицинский прогноз.
Меня, признаться, это тоже весьма занимало, и чисто формальные вопросы Матти, призванные скорее настроить на рабочий лад, нежели что-то прояснить, вызывали лёгкое раздражение: хотелось проскочить их и поскорее перейти к делу. А это ведь ещё и не единственный следователь, который должен был со мной побеседовать!
Увы, Матти Виртанен не желал облегчить мне задачу.
– Вы можете назвать время прибытия «Фалкона»?
– Нет, – честно ответила я и поднялась, чтобы заварить чай. – Если вам нужно знать точно, я могу запросить данные у диспетчера. Или, собственно, вам наверняка ответит Ростислав.
– Не отвечу, – сразу же отперся специалист по связям с общественностью. – Я тогда как раз проводил воспитательную беседу с коком и несколько увлёкся с апперкотом, так что…
Матти повернул голову и выразительно промолчал. Ростислав поднял руки в международном жесте полной капитуляции, но нужного впечатления не произвел, поскольку чуть не перевернул стол. Случайно.
– Кок цел и невредим, – сходу сообщил он.
– Потом, – многообещающе произнес Матти и снова повернулся ко мне. – Из-за чего у вас с Соколовым возник конфликт?
– Это у него со мной возник конфликт, – поморщилась я и выставила на стол три чайные чашки. – Станционный опреснитель встал, и мы не успевали наполнить цистерны «Фалкона» к сроку. Капитан вспылил, но согласился подождать в гостинице «Морской ступени». На этом конфликт был исчерпан.
– Вас не расстроило, что капитан Соколов повысил на вас голос?
Я сморгнула и честно ответила:
– Если подсчитать всех, кто повысил на меня голос в тот день, то выйдет что-то около двадцати человек. Никакой отравы не хватит, если принимать это близко к сердцу.
– Но это именно вы и ваша помощница летали на агростанцию, – заметил Матти и не сразу среагировал, когда Ростислав заехал ему локтем под ребра и выразительно помотал головой.
Я запила чаем подкатившую к горлу горечь.
– Я была вынуждена вылететь на «Новую Кубань», чтобы доставить на орбиту бригаду скорой помощи. Моя ракета-носитель… – голос сел, и мне пришлось сделать ещё один глоток. – «Королевну» не обслужили должным образом перед вылетом, поскольку пропал старший инженер-механик, Мита Кумар. Она вела журнал ремонта, в который никто не заглядывал в ее отсутствие. В результате ракету провели через стандартный цикл подготовки, не заменив часть механизмов, отслуживших свой срок. «Королевна» не сумела погасить скорость до нужных значений перед стыковкой, и… – я осеклась.
Ростислав протянул руку через весь стол и тронул мои пальцы, намертво вцепившиеся в кружку с чаем. Я вздрогнула от контраста – такой горячей показалась его ладонь.
Матти не смотрел мне в глаза. Я встряхнулась и продолжила, старательно придерживаясь ровного тона:
– Моя помощница в данный момент находится на «Новой Кубани» под наблюдением врачей. Разумеется, я тоже посетила орбиту.
Следователь задумчиво побарабанил пальцами по краю столешницы.
– В тот день на «Королевне» должны были лететь вы?
Меня продрало холодком.
– Да.
– Но? – Матти потёр лоб и, поморщившись, потянулся за салфетками.
– За несколько минут до старта на станцию прибыла моя тетя с дочерью и попросила о личной встрече. Семейная неурядица. Им нужно было где-то провести отпуск, и я…
…кажется, я выполнила свою недельную норму болтовни за всего за пару часов. Матти задавал вопросы будто бы невпопад, то повторяясь в другой формулировке, то резко меняя тему, и все больше мрачнел с каждым словом. Немного повеселеть его заставил только медицинский отчёт, пришедший аккурат в середине допроса.
Капитана Соколова спасло алкогольное отравление. Его слишком сильно рвало, чтобы яд успел всосаться в кровь в опасной для жизни концентрации.
