Текст книги "65 метров (СИ)"

Автор книги: Елена Ахметова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20.4

– Иди сюда, – вздохнул Ростислав и кивнул в сторону осиротевшей капитанской койки. – Макс теперь с «Фалкона» до утра не вернется. Насколько ж, блин, в его стиле ляпнуть что-нибудь такое, чтобы я потом не знал, с чего разговор начать, и смыться, пока я расхлебываю!

Дурацкий смешок я все-таки не сдержала.

– Да, хлебнул ты знатно, – признала я.

– Давай еще ты посмейся, а то мне от Макса маловато досталось, – беззлобно фыркнул Ростислав. – Сам, значит, как расстроится – пьет так, что потом даже травануть его ничем не получается, но стоило мне один раз оступиться на пробежке…

Я не к месту вспомнила, что Соколова пытались отравить ядом растительного происхождения, и помрачнела. Где, как не на огромной орбитальной агростанции, можно было незаметно вырастить что-то редкое, капризное и ядовитое – подальше от глаз правоохранителей?..

Ростислав паузу в разговоре понял по-своему, но тоже посерьёзнел и повторил:

– Иди сюда. Тебе все равно совесть не позволит оставить меня без присмотра, так почему бы и в самом деле не поговорить, как взрослые люди?

– Что-то многовато взрослых людей склонно пользоваться моей совестливостью, – проворчала я, – нет бы свою отрастить! – но на койку всё-таки пересела: Ростислав был самым возмутительным образом прав.

– Отращиваю, как могу, – в тон мне отозвался Ростислав и тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. – Прости. Ребята сказали, что на станции все и всегда делается строго с твоего ведома, а значит, и темные делишки в баре наверняка тоже сюрпризом не станут – только проблем с вылетом огребем. Я должен был сказать тебе о наркотике, но побоялся подвести команду и колонию. А подвёл в итоге тебя, и мне жаль.

Он извинялся – а мне отчего-то становилось только горше; хотя ещё минуту назад жалкий вид Ростислава и острый медицинский запах в номере почти заставили меня забыть, почему я предпочла вычеркнуть чужого специалиста по связям с общественностью из своего ближнего круга.

На его месте я бы поступила точно так же. К чему рисковать столькими жизнями ради сомнительного благородства? Мы знакомы меньше недели. Как можно быть полностью уверенным, что я, известный контрол фрик, не только не в доле, но ещё и не в курсе?..

Зато можно закрыть глаза и ловить момент. Спонтанный секс без обязательств – да ещё перед длительным перелётом! – хорош вне зависимости от того, в какие «темные делишки» вовлечена партнёрша.

– Хочу в душ, – невпопад призналась я.

– Да сбежать ты хочешь, – пробурчал Ростислав, потерев свободной рукой лицо, и невнятно закончил из-под ладони: – Только это проигрышная стратегия, поверь моему опыту.

– Дурак, – беспомощно фыркнула я, потому что дурак-то дурак, но он опять был чудовищно прав.

– Ещё какой, – признал Ростислав и, кажется, впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. – Я же видел, что ты зашиваешься до такой степени, что не ешь и не спишь. Ты физически не могла уследить абсолютно за всем, а любой человек, который хоть сколько-нибудь тебя знает, сказал бы, что ты не потерпишь ничего противозаконного у себя на станции. Черт, держу пари, у тебя даже на самогон – и то лицензия есть!

– Конечно, есть, иначе меня первая же инспекция под сваей притопила бы, – проворчала я.

Ростислав хохотнул и, помолчав, добавил:

– Я должен был сопоставить факты. Дилер ввел ребят в заблуждение, а я слишком привык им верить и не подключил мозги. Прости меня.

Удобно просить прощения, лёжа под капельницей. Ничего лишнего не сказал, ни о чем не ныл, а на жалость надавил, как голодный щенок с большими-большими глазами!

– Зарин… – первым сдался Ростислав, но ни нарваться на напоминание, что такое зарин, ни развить мысль не успел: у меня завибрировал смартфон.

Разбуженный среди ночи Ракеш интересовался, точно ли с моего ведома какие-то бугаи сомнительной трезвости собираются грузить цистерну для «Новой Кубани». Я поняла, что Соколов своей услугой не только покупал койку и медицинскую помощь для Ростислава, но ещё и подстраховывался, чтобы его команда не провела ночь перед вылетом где-нибудь в баре. Оставалось только подивиться капитанской изобретательности и дать добро на отгрузку, но вздохнуть с облегчением я не успела.

В соседнем окошке мигали непрочитанные сообщения от Дирка – он тоже не спешил укладываться спать, и чат я открывала с ощущением, странно похожим на то, которое испытываешь, начиная вскрывать гнойник: больно и противно, но откладывать и надеяться на авось себе дороже.

Многовато в моем ближнем круге оказалось людей, которым не стоило доверять. Если ещё и Дирк…

Чат на мгновение подвис и развернулся длинной портянкой с выдержками из нормативных актов и судебных постановлений. У меня даже в глазах зарябило. А Дирк, выходит, всю эту юридическую мешанину не только нарыл среди ночи, но ещё и понял?!

Последнее сообщение развеяло все сомнения. Дирк не был склонен переоценивать мои интеллектуальные способности с недосыпу и резюмировал официозную галиматью: «Как близкая родственница ты можешь израсходовать свое право на ребёнка на детей Фаи, если она подпишет отказ от участия в их жизни, а ты предоставишь документы о первичном бесплодии, квитанцию об оплате госпошлины за перепоручение репродуктивных прав и доказательства, что сможешь обеспечить необходимые условия для содержания и воспитания ребенка, включая диплом об окончании родительских курсов. Но чтобы получить его, нужен супруг и его согласие на усыновление».

Над чатом мигали три точки. Дирк печатал что-то ещё – но то ли сообщение было слишком длинным, то ли он никак не мог подобрать слова, и потому перед глазами у меня упрямо маячило «нужен супруг», как красная тряпка перед быком.

Я почему-то ни секунды не сомневалась, что именно хочет предложить мой временный помощник.

– Как Матти собирался проверить теорию насчет Дирка?

Глава 21.1. Соли, не жалей – так есть веселей!

«Если ты действительно хочешь спасти этих детей, я готов предложить свою кандидатуру».

В такой форме мне предложение руки и сердца еще не делали. Не то чтобы я, конечно, так уж много их получала, но Дирк отличился и тут.

Ответ я набрала только утром, когда вызвала Матти прямиком в капитанский номер. Следователь тактично не стал интересоваться, правда ли я проторчала рядом с Ростиславом всю ночь, а я – в порядке ответной вежливости – длинный черный волос с его футболки сняла без единого комментария и тут же перевела тему, загрузив всех конструктивной деятельностью.

«Мне нужно подумать».

Я заторможенно пронаблюдала, как рядом с сообщением появляется сначала отметка об отправке, а потом – и о прочтении, ни секунды не сомневаясь, что именно печатает Дирк в ответ.

«Хорошо».

Хоть кому-то здесь было хорошо.

Юркие девицы из реестра похвастаться бодрым самочувствием не могли, поскольку оставили окно открытым на ночь – то ли не почуяли от усталости, какое амбре наплывает от цветущего моря, то ли просто решили, что уж лучше так, чем пересушенный воздух из системы вентиляции. Колером проверяющие теперь живо напоминали Ростислава – разве что обошлось без синяков и капельницы.

Я милостиво сократила маршрут экскурсии до технического отсека и отпустила девиц с миром, так и не запомнив, как их зовут. Меня слегка потряхивало от нервов и недосыпа, и, стоило в расписании внезапно нарисоваться полутора часам свободного времени, как я решительно повернула к жилой части станции с твердым намерением выспать из них все, что только можно.

Конечно же, обломалась по всем пунктам, ещё даже не добравшись до койки. У двери моей комнаты прямо на полу сидела Мита. Судя по тому, что никто из курсирующих по коридору людей уже не спрашивал, почему бы не попытаться позвонить мне, сидела она там довольно давно и, наверное, преизрядно затекла. Но сменить позу и выпрямить ноги не позволяла ширина коридора.

Я оценила градус драматизма и с тяжёлым вздохом протянула руку, чтобы помочь Мите подняться. Она не заставила себя ждать, а я открыла дверь – с затаенным ужасом, потому что уже понимала, к чему дело идёт, и мне это совершенно не нравилось.

Мите не требовались инструкции и жизненные советы. Она и без моих вымученных утешений понимала, что устоявшийся уклад в ее родной деревушке ущербен, и перед семьей Мита ни в чем не виновата. А уж Матхаи… нет, его обиду тоже можно было понять: когда девушка, уже сказавшая заветное «да», вдруг начинает юлить и увиливать, любой расстроится! Но едва ли примется накачивать неверную невесту наркотиками, чтобы ее похитили и напомнили, где ее место. Это Мита наверняка тоже прекрасно осознавала.

А сейчас ей просто требовалось выговориться. Но Лусине, всегда готовой выслушать, на станции не было, а я, чертова спасительница, опоздавшая на трое суток…

И не спавшая немногим меньше. Но не признаваться же в этом сейчас?..

– Я расторгла помолвку, – тихо призналась Мита и перебросила мне файл для отдела кадров.

Я кивнула и переслала его по назначению. Мита могла сделать это и сама, но ей нужен был повод заглянуть и сказать об этом лично – и, вероятно, не только об этом.

– Ну, – обречённо вздохнула я и привычно щёлкнула кнопкой чайника, потому что разговор обещал быть долгим и сложным, – жги.

– Я хочу запросить временный перевод, – сходу выпалила Мита и страдальчески поморщилась. – А то дражайшие коллеги… в лицо мне ничего не говорят, но у каждого на лбу написано, что я сама виновата и надо быть разборчивее в связях. В родителях, видимо, тоже… в общем, командируй меня на «Новую Кубань», а? «Королевна» все равно там, я могла бы войти в ремонтную бригаду.

– А Матти? – вырвалось у меня прежде, чем я догадалась прикусить язык.

Мита вздохнула и запрыгнула на подоконник, тут же подтянув колени к груди.

– Матти… – она с какой-то болезненно нежной мечтательностью зажмурилась, и я поняла, что наконец-то нащупала настоящую причину ее визита. – Матти замечательный, да. Только он тоже улетит, когда выяснит, кто пытался отравить того русского капитана.

Я прикусила язык, чтобы не брякнуть, что с подозреваемыми Матти уже определился. Это было определенно не то, что Мита хотела услышать.

– Оно и к лучшему, – объявила она так решительно, что не поверил бы даже начисто лишенный эмпатии человек. – Матти слишком нормальный. Знаешь этот типаж? Ты только намекнула, что не против завтрака в постель, а он, хоть и хорохорится и делает вид, что получает десяток таких предложений каждый вечер, уже спланировал свадьбу, выбрал имена для детей и прикидывает выплаты по ипотеке.

«Поматросишь и бросишь, как пить дать», – печально произнес хрипловатый голос Ростислава у меня в голове.

Да, пожалуй, типаж был мне знаком. И тот, к которому принадлежала сама Мита, – тоже.

– А его мнением на этот счёт ты не интересовалась? – всё-таки уточнила я и полезла за заваркой: чай напрашивался если не с пустырником, то хотя бы с ромашкой.

– Думаешь, стоит? – неуверенно спросила Мита, с испытующим видом повернув голову в мою сторону.

– Мне тут один щегол настоятельно советовал говорить, как взрослый человек, прежде чем куда-то опрометью бросаться, – предельно серьезно сообщила я. – По-моему, прав, соколик.

Юмора Мита предсказуемо не оценила, но суть поняла и нахмурилась. Разговор с Матти она явно представляла с трудом.

…а разговор с Ростиславом вышел на диво коротким, информативным и неприятным. Имела ли я вообще право разбрасываться советами, если от меня мужчины либо уходят с целью найти «настоящую женщину», либо в ядовитую каплю бросаются с двадцатиметровой высоты?!

Глава 21.2

Почти. С девятнадцати семьсот.

Справедливости ради, Ростислав ни на чём не настаивал и ничего не требовал, да и ночь мы провели вполне невинно: он спал, неловко отставив руку с катетером, а я валялась на койке капитана Соколова и сосредоточенно рылась в поисковике, чтобы прочесть хотя бы пару-тройку адекватных статей про социопатию. Как назло, попадалось только что-то в стиле «10 признаков того, что вы живёте с абьюзером», и после третьего повторения примерно одной и той же информации без указания источников и ссылок на сопутствующие исследования я была склонна сама поугнетать пару-тройку авторов.

Но потом наступило утро, я вызвонила Матти, и угнетённым в итоге оказался Ростислав, которому совершенно не нравилось, что ко мне, возможно, проявляет повышенное внимание потенциальный убийца, а я преспокойно соглашаюсь и дальше терпеть его под боком, поскольку старший следователь категорически не одобрил ловлю на живца. И вообще требовал от меня только одно – потянуть пару дней с ответом на предложение руки и согласия на усыновление детей Фаи. Что бы я там ни собиралась ответить.

Я честно пообещала быть паинькой, и именно это, кажется, Ростислава и не устроило больше всего. То ли не верил в мои силы, то ли предпочел бы услышать клятвенные заверения, что замуж за Дирка я бы не вышла ни при каких обстоятельствах. Но как раз этого я обещать не могла, а потому предпочла откланяться, перебросив обязанности сиделки на безропотного Матти.

– Не знаю, – беспомощно пожала плечами Мита. – С чем я к нему приду? «Знаешь, у меня не сложились отношения уже с тремя парнями, которые делали мне предложение, но ты мне нравишься, и я хочу попробовать снова?» Так вслух он мне ещё ничего не предлагал.

Это звучало до болезненного знакомо. Я улыбнулась одними губами и заметила:

– По-моему, «знаешь, ты мне нравишься» для начала вполне достаточно. Не пытайся думать за двоих.

Просветления я не добилась, но разговор пришлось свернуть: на смартфоне сработало напоминание, что нужно подобрать шаттл для транспортировки медицинской бригады на «Новую Кубань». А стоило мне экспрессивно высказаться по этому поводу, как пришло сообщение от начальницы юридического отдела: ее по-прежнему интересовал договор аренды «Фалкона-I», про который я, разумеется, начисто забыла.

Мита посидела молча, слушая краем уха, как я вытрясаю из бухгалтерии результаты инвентаризации, налила себе чаю и так и ушла с моей чашкой. Я дернулась было восстановить историческую справедливость, но быстро села обратно: одного ящика груш почему-то не хватало.

А ещё к договору аренды шаттла следовало присовокупить документы на поставку цистерны с пресной водой на «Новую Кубань», причем до вылета «Фалкона» оставались считанные часы.

Капитан Соколов на вызов ответил только со второго раза, с непроницаемой физиономией выслушал мои предложения и невежливо посоветовал не страдать фигнёй. И вообще, почему это я не в гостинице?!

Я невежливо огрызнулась в том духе, что обещала обеспечить медицинскую помощь пострадавшему, а вовсе не оказать ее лично.

– То есть вы ни до чего не договорились, – констатировал капитан и вздохнул, как убеленный сединами старец, возле которого затеяли безобразную драку два мелких сорванца. – Я вообще могу надеяться, что по возвращению застану Ростислава живым и не утопившимся на пробежке?

– Надежда умирает последней, – проворчала я и почему-то отвела взгляд.

– Знаете, – задумчиво произнес капитан, – сейчас я ему позвоню, вставлю мотивацию с неправильного конца и заставлю-таки эту трепетную лань поговорить с вами откровенно. Но вы пообещаете, что выслушаете его и не помчитесь спасать мир на середине фразы.

Смартфон, как по заказу, мигнул параллельным вызовом. Звонил Дирк.

– Ящик груш – и мы меняем тему? – предложила я.

– Я ничего с вас не возьму, – покачал головой капитан и криво усмехнулся: писк перегруженной линии было слышно и у него. – Используйте запись этого разговора для юридического отдела, если вам так будет спокойнее. – Он даже дисциплинированно дождался, когда я эту самую запись запущу. – Я сказал, что вы можете гонять шаттл «Фалкона» бесплатно, а в обмен на доставку воды на «Новую Кубань» мне нужно, чтобы моему специалисту по связям с общественностью оказали необходимую медицинскую помощь. По возможности, не доводя его до нужды в помощи психологической.

– Хорошо, – пробурчала я и отсоединилась.

Кто бы мне помощь оказал. Хоть какую-нибудь.

Словно в ответ на мои мысли, дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял Дирк, отчаявшийся дозвониться по-хорошему, и нервно вертел в руках пустую чашку. Мою, ту самую, которую увела Мита.

Глава 21.3

– Доброе утро, – как-то неуверенно поздоровался временный помощник, словно ждал от меня подсказки – доброе утро или все-таки нет? – и поставил чашку на стол. – Встретил Миту по дороге… я хотел сказать, что нашел шаттл для медицинской бригады! – выпалил он и провернул смартфон на запястье – ровно три раза.

Я так внимательно следила за этим его жестом, что даже не сразу обрадовалась, хотя задачу поиска шаттла, помнится, и поставить-то не успела, как она уже была решена. Дирк всегда проворачивал смартфон, когда нервничал, в одну и ту же сторону, ровно три раза, и это навевало какие-то неприятные ассоциации.

А мы ведь до сих пор не были уверены, что мой временный помощник повинен в чем-либо, помимо непоправимого урона самооценке всех тружеников станции, которые не могли показать такие же результаты в короткие сроки. Но одно несчастное подозрение заставляло подсознательно искать тревожные звоночки и потаенные смыслы в каждом его движении.

А мне ведь наверняка придется согласиться на его предложение, если он все-таки невиновен. Своих детей у меня, скорее всего, никогда не будет, а наследник нужен – кому-то же придется однажды передать маленькое царство, выросшее вокруг морской станции. Это возвращало к необходимости найти мужчину, готового назваться отцом для приемных близнецов, отказавшись от возможности завести родного ребенка, – и других кандидатов, помимо Дирка, в обозримом пространстве не наблюдалось.

Безрадостная перспектива. У меня и с любимым-то мужем как-то не сложилось…

– Да ты в ударе, – одними губами улыбнулась я.

Дирк в ответ улыбнулся совершенно искренне.

– Сегодня ночью прилетел американский грузовик с пристыкованным шаттлом на десять человек, – куда спокойнее сообщил он и перебросил мне файл с проектом договора. – Стоянка всего сутки, и ценник не вполне гуманный, но куда разумнее того, что озвучивали за аренду ракеты с двигателями старого образца. Думаю, их капитан согласится, если мы предложим внести часть оплаты натурой…

Я покрылась гусиной кожей. Оплата натурой тоже навевала определенные ассоциации.

А Дирк не слишком-то походил на человека, рассчитывающего на фиктивный брак по контракту.

– Дирк, – невпопад сказала я и стиснула пальцы в замок, – то, что ты предложил вчера… – я запоздало прикусила язык.

Матти настоятельно рекомендовал не затрагивать эту тему, не провоцировать, не поддразнивать и вообще, по возможности, с помощником не пересекаться. Насчёт последнего следователь Виртанен, впрочем, особых иллюзий не питал, но очень убедительно просил не рисковать лишний раз.

Кажется, я несколько переоценила свою выдержку. Или слишком сильно полагалась на привычную нелюдимость, которая частенько сводила на нет любые попытки завести разговор на личные темы.

С Дирком она уже не срабатывала. Помощник целеустремленно и неотвратимо лез во все личное, и в какой-то момент я просто перестала этому сопротивляться. В упор не помнила, когда именно, но факт оставался фактом.

– Мне следовало сделать предложение в другой форме, – нервно кивнул Дирк и трижды провернул смартфон на запястье. – Это было не слишком романтично с моей стороны.

Он остановил вращение браслета со смартфоном и неловко опустился на одно колено. Вид у временного помощника был диковатый – и такой серьезный, что мне стало не по себе.

– Я люблю тебя, – запросто сообщил он на удивление спокойным голосом – будто уже не раз репетировал этот монолог, и сейчас слова сами собой отскакивали от зубов. – Уже давно. С тех самых пор, как впервые увидел, когда ты прилетела на агростанцию договариваться с прежним владельцем. «Новая Кубань» тебе ещё не принадлежала, но ты вошла туда, как ледяная королева в свои владения, и с одного взгляда было ясно, что все обернется по-твоему. Все и всегда оборачивается по-твоему.

Он улыбнулся светло и искренне. С меня не сходила гусиная кожа.

– Я хочу, чтобы так было и в этот раз, – признался Дирк. – С этими детьми, если ты готова назвать их своими. Я буду хорошим отцом, вот увидишь.

Дверь жилого отсека за его спиной была открыта. Представление не пользовалось успехом только потому, что большинство сотрудников станции уже разбежалось по рабочим местам, но пара человек из числа диспетчеров все-таки притормозила у проема – у них, увы, было свое расписание. Непрошеные зрители не добавляли мне спокойствия и достоинства, но, признаться, в первую очередь напрягало даже не это.

«Новую Кубань» я выкупила лет восемь назад, если не больше.

– И ты все это время…

Дирк пожал плечами, не переставая улыбаться.

– Тогда ты была замужем. Да и что я мог предложить ледяной королеве, простой рабочий? Но сейчас все по-другому. Я нужен тебе, и я сделаю все, что захочешь, чтобы ты была счастлива.

Я не находила слов. А он достал из кармана маленькую ювелирную коробочку – явно не фабричного производства – и протянул мне, ни секунды не колеблясь.

– Фамильное, – пояснил Дирк, заметив мой ошарашенный взгляд, и откинул чеканную крышку.

Кольцо на слегка потертой бархатной подушечке и впрямь было очень, очень старым, с темно-рыжими прожилками патины на тонком ободке и скромным камнем странного оттенка черного с едва заметным красноватым отливом. Ничего вычурного или броского, чем так часто грешили современные ювелиры. Ничего, что кричало бы о цене или шике.

Потому что такое никогда и не продавалось. Элегантность и чувство собственного достоинства за деньги все равно не купить.

Дирк понимающе усмехнулся, словно другой реакции и не ждал, и негромко сказал:

– Выходи за меня, Зарина.