Текст книги "Папарацци (СИ)"
Автор книги: Елена Макарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
11
Глава 11
Андрей
– Я тебя убью! – ревела Марина, вцепившись в волосы Жанны.
– Руки убери! – отбивалась вторая, не оставляя попыток ударить соперницу в ответ. Они были похожи на двух разъяренных быков, что кружили на месте, упираясь лбами.
Какие же, мать твою, дуры! В первую очередь они позорили себя, но каждый взгляд, устремленный на меня, говорил сам за себя. Как бы я того не хотел, но, увы, являлся частью этого скандала. Теперь со всех сторон на меня польется грязь. Как же люди любят копаться в чужом грязном белье!
В последнее время всё идет кувырком. Что ж за проклятье такое? Карма?
Когда появились первые снимки Дары, где она запечатлена то пьяной, то в нелепой ситуации, я не придал этому большого значения – в прессе такое всплывало периодически. Только отчитал Дашу, чтобы впредь была внимательней. Но когда она стала чуть ли не главной звездой желтых заголовков, и журналисты начали донимать нас расспросами, я устроил Полетаевой настоящую головомойку.
– С этих пор никакого алкоголя! – заявил.
– Эй, так нечестно, – обиженно надулась, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. – Как мне тогда расслабляться?
– Ты, твою мать, не напрягаешься! – Чтобы расслабляться, надо было поработать, а эта дива увлеклась светской жизнью и не пропускает ни одну вечеринку. – Только шляешься по тусовкам и клубам!
Дашка была изворотливой, и тут же нашла себе оправдание, причем используя мои собственные слова:
– Ты сам говорил, что это пиар.
– Я никогда не хотел, чтобы ты пиарилась таким образом! – не мог не закричать, раздражаясь от каждой ее фразы. Неужели так сложно просто выполнять мои наставления!?
Даша бы заткнуться и переждать, сообразив, что дело плохо, раз я так взбешен, но она снова попыталась снять с себя всю ответственность:
– Я не виновата, это фотографы меня ловят в ненужный момент. Они преследуют меня!
Тогда я впервые задумался, что за ней намеренно охотятся. Ну нельзя же быть такой невезучей, в самом деле!?
Но настоящая черная полоса началась, когда журналюги добрались до меня.
Моя личная жизнь стала достоянием общественности и главным объектом сплетен. И черт бы с ними, пусть говорили бы и дальше, но мои любовницы начали создавать проблемы. Вдруг они почувствовали себя обманутыми и преданными.
Какое лицемерие! Будто раньше каждая из них думала, что единственная.
И вот они уже звезды светской хроники, а я буду вынужден выслушивать идиотские шуточки от окружающих. Представляю, как брат оторвется, он и так использует каждый удобный случай поиздеваться надо мной.
– Андрюшенька, – довился Костя смехом, разглядывая что-то на экране смартфона, когда я в последний раз заглядывал к ним с Ритой в гости, – не боишься стать евнухом в своем гареме?
– Что ты несешь? – отнял телефон, чтобы посмотреть, что же его так рассмешило. Взгляду открылась целая подборка фотографий, где я был – константой, а девушки – переменными.
– Прямо шоу «Холостяк», – продолжал издеваться Костя. – Кто сегодня не получит розу, Андрей? Кому ты разобьешь сердце и отправишь домой на этой неделе?
– Заткнись, – от его шуточек у меня скоро начнется нервный тик.
– Вот наша мать обрадуется, – не унимался тот, – что, наконец, устроилась твоя личная жизнь.
Ему смешно, а мать, действительно, накинется с расспросами, рассматривая каждую девушку с фото, как потенциальную невестку и мать своих внуков.
А теперь еще и эта драка – нет, мать точно сведет меня с ума!
От этих мыслей сразу захотелось выпить. Если так и дальше будет продолжаться, скоро я сопьюсь.
Глазами стал искать фуршетный стол, но следующая моя находка была куда интересней. Вика тайком таскала закуски со стола и с улыбкой наблюдала за развернувшейся дракой. Довольной улыбкой.
Вдруг меня озарило: Это всё она! Дьяволица!
После того как, Витёк привез мне папку с надписью «Баринова В.», где скупыми фактами излагалась короткая, но уже такая непростая жизнь Вики, я пересмотрел свое отношение к ней. Она оказалось волевой и храброй девочкой, и заслуживала уважения. После недолгого раздумья я решил зарыть топор войны, и даже позвонил в редакцию, чтобы заставить бесхребетного начальника Вики взять ее обратно. Не хотелось признавать, но она оказалась права, назвав тот мой поступок мелочным. Мне было все равно, каким образом ее уговорят вернуться, но я выдвинул лишь одно условие – Вика не должна узнать, кто похлопотал за нее. Я не ждал оваций и благодарностей, просто так поступить было правильно.
Но всё-таки карма – это полная чушь, потому что в ответ на добро мне подложили такую большую жирную свинью. Женская месть всегда изощрена.
И как Вика всё это провернула? Сколько надо было потратить времени и сил? Неужели так сильно ненавидит меня? Да было бы за что.
По улыбке было видно, что Вика полностью удовлетворена своей тщательно спланированной местью. Ее усердие похвально, только вот, к несчастью для нее, обернется против нее самой. Я не святой и вторую щеку подставлять не буду.
Значит, война, Виктория Баринова!
Оставил шумную компанию, растаскивающею по разным углам дерущихся девиц, и, ни на секунду не теряя из вида, двигался прямо к Вике.
Она была так увлечена наблюдением за плодами своей мести, что не сразу заметила мое приближение. Как же хотелось ее придушить прямо там. Но провидение, наверное, все-таки существует, и Вика сама чуть не подавилась только что заброшенной в рот тарталеткой, когда увидела меня.
Сначала она испуганно огляделась по сторонам, но потом, видимо передумала бежать, решив, что при таком количестве свидетелей я не рискну ее убить. Напротив, Вика, гордо держа голову, приняла вызов. Она выпрямила спину и спокойно дожидалась меня, будто говоря, что готова ответить за свои поступки.
Дети из детского дома рано понимают, насколько жесток мир, и скоро обрастают колючками, как ежики, и всегда готовы драться или защищаться – зависит от обстоятельств. Вот и Вика привыкла быть в постоянной обороне, привыкла защищаться от всех и вся.
Но сочувствие к прошлому Вики не отменяет того факта, что она портит мне жизнь в настоящем, и я не собираюсь оставлять это безнаказанным.
Наклонился к Вике:
– С сегодняшнего дня ты моя, – не касаясь девушки, произнес у самого ее уха.
– Что? – ухмыляясь, она отстранилась. – Ты что дьявол? Я тебе душу не продавала.
– Ошибаешься, – коснулся ее подбородка, рассматривая девушку, как товар.
Вике это не понравилось, и она грубо оттолкнула мою руку:
– Раздавай приказы кому-нибудь другому, – ее тон был надменным, – я не твоя рабыня.
– Вот именно, что рабыня, – не сдержал улыбки. Черная полоса закончилась и теперь мне улыбалась удача. – И я буду делать с тобой всё, что захочу.
Она отказывалась воспринимать меня всерьез, думала, что я играю с ней.
– Соболев, тебе нужно к врачу – лечить манию величия. – Тем временем я уже держал ее за локоть, чтобы и не думала сбегать. Плен злил ее, распаляя. Медленно, выделяя каждое слово, она произнесла: – Я не твоя.
– Не разочаровывай меня, – разжал руку, отпуская Вику, и взял со стола за ее спиной фужер с шампанским. Жестом предложил и девушке выпить, но она покачала головой. – Неужели ты так недальновидна, и не просчитала все на несколько шагов вперед? Не подумала о последствиях?
Тут спесь быстро сошла, и Вика затихла, хаотично вспоминая, где прокололась.
– Не-е-е-ет, – не веря, произнесла, когда наконец сообразила что к чему.
Думает, я не способен на такое? Зря. Не надо было злить меня, девочка.
– Да, – сделал глоток игристого. Чем если не шампанским праздновать победу?
– А если я откажусь играть по твоим правилам? – теперь она выглядела по-настоящему напуганной.
– Тогда…. – сделал шаг вперед и провел пальцем по ее щеке. На этот раз девушка не шелохнулась. – Как ты там выразилась? – сделал паузу, будто вспоминаю ее собственные слова. Но я прекрасно помнил каждое из них. – Я заявлю на тебя, – сухо констатировал. – За нарушение неприкосновенности частной жизни с использованием своего служебного положения, – уточнил статью, дабы произвести на нее большее впечатление, и чтобы она окончательно уверилась, что это не фарс. – И не думай, что я не смогу ничего доказать. Достаточно твоего IP.Ты ведь не хочешь в тюрьму? – Вика молча покачала головой. – Тогда завтра жди звонка, – дал первый приказ своей личной рабыне, сжал ее подбородок, чтобы была покорной, и скрепил договор поцелуем, едва коснувшись ее губ.
Будет весело, Вика. Обещаю.
12.1
Вика
Мои губы горели, будто это был не поцелуй мужчины, а обжигающее пламя ада. Я даже не сопротивлялась – так ошарашили меня слова Андрея. И тем, как собственноручно вырыла себе могилу. Практически вручила дьяволу свою душу!
Скоро оцепенение спало, и уже через несколько секунд я смотрела в спину своему демону и проклинала его на чем свет стоит.
Рабыня? Теперь я его рабыня? Тоже мне рабовладелец двадцать первого века!
Хотя сама виновата. Дура! То и дело грозила всем судом, а сама мысли не допускала, что меня может постичь та же кара.
Да кому я нужна мелкая сошка? Что с меня взять? Последние штаны снимут и фотоаппарат отберут? Для меня, конечно, огромная потеря, а вот для воротил шоу-бизнеса это ничто!
Я так вошла в раж и упивалась своими мелкими кознями, что забыла включить мозг. Мне даже в голову не пришло, что Соболев опустится до шантажа. Хотя почему нет, он же подлый гад! Я не боялась потерять работу, обнадежённая словами редактора, что все эти «уволь ее, я так хочу» – игры мажоров и после того как избалованная детка топнет ногой, ничего действительно серьезного не последует.
«Вика, о чем ты думала?» – ворчало сознание.
Точно не об уголовном кодексе!
Я так часто вторгалась в чужую жизнь, что прекрасно знала о какой именно статье говорил Андрей. За нарушение статья 137 мне грозило выплатить штраф; принудительные работы; запрет заниматься деятельностью, пользуясь служебным положением которой я распространяла личную информацию о Соболеве; лишение свободы.
Два последних пункта пугали больше всего. Что я буду делать, если не смогу работать фотографом?
«Сидеть в тюрьме, Вика. Там нечего фотографировать» – ехидничало сознание.
Нет уж, так просто я не сдамся! Но что же делать?
Спотыкаясь, бросилась через весь зал к Соболеву. Конечно, это унизительно, что я как ручная собачка кружила вокруг него, путаясь под ногами, но страх оказаться за решеткой был сильней чувства собственного достоинства.
– Андрей, ты же несерьезно? – нервно улыбалась, стараясь выглядеть уверенной и бесстрашной. Но кого я обманываю? Я была жалкой.
– Еще как серьезно, – упивался победой, и продолжал пить шампанское. Как издевка!
Я тоже схватила бокал с подноса проходящего мимо официанта и осушила залпом – надо было успокоить нервы. Судя по изумленному взгляду Андрея, его это впечатлило. Теперь решит, что я алкоголичка. Да какая разница, что он подумает!
– Андрей, – продолжала канючить, – ну, правда, какая рабыня? Посмеялись и хватит.
– Викуля, я еще не начинал смеяться, – практически не обращал на меня внимания, приветствуя кивком, улыбкой или жестом руки знакомых, проплывающих мимо. – Ты вдоволь повеселилась, настала моя очередь.
– Не будь сволочью! – не выдержала, когда поняла, что он не уступит, и с садистским наслаждением будет глумиться надо мной.
– А ты – мстительной стервой! – доброжелательная улыбка слетела с его лица, и я всецело завладела его вниманием. – За всё в этой жизни надо платить, Вика.
Андрея позвала какая-то компанию, и он с большим удовольствием воспользовался возможностью избавиться от моего общества. Но я не собиралась так легко сдаваться, увела у официанта еще бокал шампанского и неотступно следовала за Соболевым.
– Ну к чему всё это, ведь ничего же ужасного не произошло? – жужжала у него над ухом.
– Это ты моей матери скажи, – сердито процедил.
– Что? – я растерялась, не понимая, о чем он говорит. Мать-то его тут причем?
– Забудь, – отмахнулся от меня как от назойливой мухи, – и проваливай. – Я уже обрадовалась, наивно полагая, что Соболев наигрался и жестокая шутка окончена, но он будто спиной почувствовав мое облегчение, строго добавил: – До завтрашнего дня.
– А что будет завтра? – подала я безжизненный голос, по-настоящему пугаясь будущего.
Андрей резко повернулся ко мне, и я чуть не пролила шампанское на его костюм. Думала, сейчас обвинит меня в неуклюжести, но он даже не рассердился – наверное, наслаждался фантазиями о моей будущей экзекуции.
– Много чего интересного, – его плотоядный взгляд и самодовольная улыбка не обещали ничего хорошего.
– Да ты просто психопат ….
– Согласен! – раздался рядом мужской голос. На лице Андрея появилось плохо скрываемое раздражение, стоило только встретиться взглядом с кем-то за моей спиной.
12. 2
Вика
Думала, что подобным образом портить настроение Андрею способно только я, но у меня появился конкурент. Не без любопытства я обернулась, чтобы увидеть его: развязный блондин, разодетый как поп-звезда. Не мужчина, а секс-идол с обложки журнала.
– …и советовал бы держаться от него подальше, – продолжил тот, обращаясь ко мне.
– Что ж ты сам не следуешь собственным советам? – Андрей скрыл презрение за насмешливой улыбкой.
И дураку ясно, что между этими двумя конфликт или некое противостояние, но меня в данный момент волновала моя собственная жизнь, и я не собиралась тратить время на светские беседы.
Незнакомец ни только не постеснялся бесстыдно подслушивать разговор, но и бесцеремонно вмешался в него, так что и я не посчитала нужным вести себя вежливо.
– Пошел вон! – дала понять, чтобы оставил нас с Андреем наедине. Блондин выпучила глаза, а Соболев чуть не прыснул шампанским. – Что уставился? – и дальше напирала. – Тупой или глухой?
Поп-звезда задыхалась от возмущения и пыхтела как паровоз. По-моему он был в шоке от того, что кто-то может разговаривать с ним в таком тоне.
– Соболев, кто это? – пренебрежительно указал на меня пальцем, увенчанным блестящим перстнем.
– Не твое дело, – первой ответила. – Исчезни уже, – я начинала заводиться.
– Ну и знакомые у тебя, – развел руками незнакомец и быстро ретировался, прибившись к соседней компании. Изредка он поглядывал на меня через плечо и тряс головой, будто мысленно уверяя себе в том, что произошедшее ему только почудилось.
Андрей же с радостью отпустил своего «друга», ни разу не взглянув ему вслед, и с неведомым мне интересом следил за мной. Представляю, о чем он сейчас думал: считает меня настоящей хамкой.
Я предстала в не лучшем свете и выглядела далеко не утонченной леди, но есть люди, с которыми нужно вести себя грубо и жестко – по-другому они не понимают. Но Соболев отказывался меня понимать, какие бы методы я не применяла. Вынуждена признать, что не знаю, как совладать с этой скалой. Похоже, я выбрала себе соперника не по силам.
– Идем, – неожиданно Андрей отставил бокал и взял меня за руку. Он уводил меня всё дальше от многолюдного сборища, будто искал более уединенное место.
– Что уже сегодня решил вступить в права рабовладельца? – сердито бросила ему в спину, следуя за ним по пятам.
– Угадала, – прозвучало зловещее в ответ.
Соболев распахнул первую попавшуюся на пути дверь и толкнул меня внутрь. Морально я собралась и приготовилась в случае чего отбиваться. Я, конечно, не считала Андрея таким уж конченным подонком, но и принцем на белом коне – тоже. Особенно после этого его жуткого «угадала». И неприятности виде поцелуя не заставили себя ждать.
Я попыталась увернуться, но настойчивы губы молниеносно наши мои. Настроившись на сражение, я воинственно воспринимала в штыки каждое действие Андрея, и, как птичка из силков, пыталась вырваться из его объятий. Но напряжение постепенно рассеивалось: ласки, прикосновения отличались от тех, что я помнила раньше. Не было требовательности, доминирования, а ощущалась нежность и забота. На эти поцелуи хотелось отвечать. И я поддалась, позволив себе немного слабости.
Андрей будто нашел мое уязвимое место, приманку, перед которой я не устою. С детства мне не хватало любви и ласки, и когда дарили их, я становилась слабой и хрупкой. Тяжело расти с ощущением, что тебя не любят и ты никому не нужна. Пустота в моей душе стремилась заполниться чужим одобрением, восхищением, гордостью. Но всё тщетно, там ненасытная черная дыра, которую сколько не питай, она требует всё больше.
Все эти мысли заставили неотступную горечь вернуться и напомнить, что просто так ничего не бывает и что нельзя безоглядно доверять людям.
Поборов себя, я отстранилась от Андрея:
– Значит, вот так ты намерен меня использовать? – если уж я соглашусь принять участие в игре, хочу знать все правила. И никакого шулерства.
– И так тоже, – Андрей снова потянулся ко мне, но я отступила еще дальше от него.
– Первое слово дороже второго, – напомнила детскую присказку. – Ты пообещал, что мое рабство начнется с завтрашнего дня, – пятилась к выходу, пока не нащупала дверную ручку, – так что до завтра, – и сбежала, проскользнув за дверь.
Не представляю (да это и не так важно) понял ли он, что я так стремительно ушла, только из-за того, что он задел мои чувства. Я наконец призналась самой себе, что преследовала и травила Андрея этими глупыми снимкам только потому, что не хотела, чтобы он исчез из моей жизни. Сумасшедшая. Неужели мне просто нравится с ним воевать?
Прочь стенания и самобичевание, сейчас я должна играть роль покорной овечки, чтобы пробраться в стан врага. Теперь мое положение не казалось таким уж удручающим – находясь рядом с Соболевым, я смогу найти все его слабые места.
Проиграна битва, но не война.
13.1
Вика
Вернулась домой с твердым намерением уничтожить Соболева, но от нервного напряжения до самого утра пролежало в постели без сна – все ждала звонка от Андрея. Этот гад с легкостью мог позвонить посреди ночи.
Но под утро организм все же взял свое и я отключилась. Разбудила меня трель телефона.
Я ответила, спросонья прижав анероид к щеке.
– Вики нет, она спит, – пробубнила куда-то в телефон, не отрывая головы от подушки.
– А вот и нет, Баринова, – голос Андрея звучал бодро, как будто он давно проснулся и во всю трудится над… Кто ж его знает какими извращениями он занимается в свободное время? – Через полчаса ты должна стоять у порога моей квартиры, – давал инструкции, – адрес уже выслал. – В подтверждение раздался сигнал сообщения. Как он это сделал? Нет, он, правда, демон. – И еще, – отметил, прежде чем скинуть вызов, – я не люблю, когда опаздывают.
Не любит он. Плевать я хотела что он там любит или не любит. Приеду – как соберусь.
Я еще больше разозлилась, когда узнала, в какое время позвонил этот кретин. Пять утра! Что ему не спится?! Чем можно заниматься в такую рань? Ну точно, только извращениями. Нет, он что заставит меня разогнать по домам его любовниц?
По дороги к дому Соболева я практически встретила рассвет. Даже в городе восход солнца прекрасен, здесь он имеет свою прелесть. Наверное, впервые я видела город таким пустынным. Можно сказать, было тихо, как для шумного мегаполиса.
Несмотря на положительные моменты раннего пробуждения, открывшего дверь Соболева я встретила с кислой миной. Этот гад же был в приподнятом настроении и непривычном образе: спортивных штанах и футболке. Я думала, он и спит в своих любимых костюмах.
Даже не поприветствовав меня, сразу начал давать распоряжения:
– На столе адрес, ключи и прочее, – указал себе за спину, – заберешь вещи из химчистки. И не опаздывай, у меня в девять встреча с юристом.
– Серьезно? – не верила своим ушам. Ради этого он меня разбудил ни свет ни заря и заставил тащиться к нему через весь город? – А больше некому этим заняться?
– Есть, – лениво кивнул, – но я хочу, чтобы это сделала ты, – казалось, он испытывал удовольствие, говоря это.
– К черту! – с не меньшим удовольствием послала его. Лучше тюрьма – не смогу терпеть этого гада.
– Прости, я не расслышал, – Андрей остался невозмутимым, будто я только что не отправила его к родне из ада. – Кстати, ты знаешь, какой вопрос я буду обсуждать со своим адвокатом? – тон его был добродушным, даже милым, но дьявольские глаза испепеляли огнем.
– Да привезу я твое барахло, – процедила сквозь зубы, смотря на него исподлобья.
– Андрей Львович, – добавил.
– Что? – не поняла намека.
– Обращайся ко мне «Андрей Львович», – пояснил еще одно условие моего рабства.
– Может тебя еще хозяином или господином называть? – не удержалась от язвительного замечания.
– Я не против, – ничуть не смутился. Ему все больше нравилась эта игра.
– Иди к черту! – в очередной раз решила плюнуть на все.
– И проявляй побольше уважения, – снова сделал вид, что не заметил моей грубости, – а то разговор с юристом затянется, – продолжал манипулировать. – Вся эта бумажная волокита…
Шантажист!
Я сжала челюсти, и глубоко вздохнув, натянула на лицо очаровательную улыбку:
– С удовольствием окажу вам услугу, и привезу вещи из химчистки, Андрей Львович.
Он ответил мне такой же фальшивой улыбкой:
– Умница.
Похвалил как ручную собачонку, еще бы дал лакомство и по голове погладил.
Андрей не стал больше испытывать ни мое, ни свое терпение и ушел, оставив меня наедине с моими поручениями. Помня о требовании быть пунктуальной, сгребла со стола оставленные там для меня вещи, и весьма удивилась, когда одной из них оказался ключ от квартиры. Андрей всегда вот так раздает ключи от дома практически незнакомцам? Или это проверка? Или подстава?
Об этом я еще долго размышляла, пока, как девочка на побегушках, колесила по городу и выполняя дурацкое поручение. Думаю, Соболев решил начать с простого, и подозреваю, не такого унизительного.
Вернулась я в апартаменты Соболева как к себе домой, чуть ли не открыв дверь ногой, так как руки были заняты кофром с отглаженным костюмом. Я была максимально шумной, хлопая дверью и бросая ключи в блестящую металлическую чашу на входе, но хозяин не проявил ни капли интереса. Постояла, как вешалка с одеждой, в полнейшей тишине минуты две и потихоньку начали уже закрадываться подозрения, что в квартире я совершенно одна.
Соболев просил не опаздывать, а сам куда-то исчез. Долго мне тут торчать? Работу никто еще не отменял. Как я объясню начальнику, где пропадаю?
Я решила воспользоваться возможностью и осмотреться. Жилище великого продюсера всея шоу-бизнеса оказалось не маленьким. Кажется, я даже заметила лестницу, ведущую на второй этаж.
Осторожно ступая, прошлась по периметру комнаты, похожей на гостиную. С наслаждением, провела рукой по кожаной мебели и лаковым столешницам. Разглядывала каждую вазу и статуэтку, останавливалась напротив каждой картины и фото-постере. Обстановка была стильной и дорогой. Совсем не помпезной и претенциозной, как я могла подумать, представляя себе логово Андрея.
Здесь было все идеально обставлено и безупречно прибрано, но чего-то все же не хватало.
Я прошла по коридору и свернула, судя по всему, в рабочий кабинет. И в этой комнате царила такая же странная мертвая атмосфер, что и в других помещениях. И тут меня осенило, что было не так с этим местом: квартира напоминала не жилой дом, а экспозицию в музее.
Где же среди всего этого ты, Андрей?
На рабочем столе стоял открытый ноутбук. Не думаю, что всё окажется так просто, и я в первый же день соберу на Соболева компромат, но на всякий случай коснулась панели компьютера – экран вспыхнул, и тут же выскочила просьба ввести пароль. Кто бы сомневался.
Но мое внимание привлекла заставка. Это была не просто автоматически установленная системой картинка, а фотография, подобранная вручную. Лицо каждого запечатленного на фото я узнавала – это семейство Соболевых в полном составе, начиная с родителей Андрея, заканчивая его маленьким племянником. Выглядели все в по-праздничному, скорее всего это момент одного из большого семейного торжества.
Как сентиментально. И трогательно. Я почувствовала укол зависти – у меня не было семьи, да вообще никого не было. Всегда одна: на все дни рождения и праздники.
Минута жалости к себе была прервана прозвучавшим откуда-то издалека деловым тоном Андрея, казалось, будто он с кем-то разговаривал. Я пошла на голос и скоро нашла мужчину в личном спортзале – не переставала удивляться размерам квартиры и размахом Соболева.
Я, как зачарованная, застыла в дверях, наблюдая за Андреем.
