Текст книги "Папарацци (СИ)"
Автор книги: Елена Макарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
30
Глава 30
Вика
Зазвонил будильник, вырывая из объятий сна.
Не хочу вставать! Не хочу идти на работу!
Но запихнула все свои хотелки в одно место и, продрав глаза, взяла с тумбочки телефон. Только с третьего раза удалось отключить будильник – видимо, сенсорный кран тоже спал и отказывался выполнять команды.
– Соболев, просыпайся, – перевернулась на другой бок, чтобы прижаться к нему и еще хотя бы пару минут понежиться в постели. Но засранец испортил всю прелесть утра, куда-то исчезнув. Хотя я догадывалась на что он мог променять меня в такое время.
Все-таки пришлось выбираться из-под одеяла и плестись сонной в ванную. Пижамой и по совместительству домашней одеждой мне служила безразмерная футболка с надписью “Адамас” на спине. Но я не жаловалась на скромное одеяние, на удивление она оказалась удобной. А еще я не хотела захламлять квартиру Андрея своими вещами. Я и так проводила у него чуть ли не каждую ночь, и это всё больше напоминало полноценные отношения, от которых я бежала. Моя розовая зубная щетка, красовавшаяся в стаканчике рядом с хозяйской, и так своеобразно пометила территорию: Осторожно! Тут живет женщина!
Умылась и отправилась на кухню делать кофе. Наверное, целую минуту гипнотизировала взглядом кофемашину, прежде чем догадалась найти Андрея.
– Кофе, – объявила заспанным голосом, распахивая дверь спортзала. Но меня проигнорировали. Проклиная привычку Соболева затыкать уши наушниками с орущей музыкой, я прошла весь зал, прежде чем он заметил меня. – Кофе, – повторила как попугай, когда он избавился от них. – Как ты можешь вставать в такую рань ради того, чтобы виснуть на перекладинах? – я с утра максимум способа добраться до чайника.
– И тебе доброе утро, моя злобная мегера, – положил руку мне на спину, притягивая к себе, чтобы поцеловать. От него исходил жар, а рельефные мышцы блестели от выступившего пота.
– Уйди, Соболев! Ты весь мокрый! – отбивалась и уворачивалась от поцелуя. – Сначала прими душ!
– Хорошо, – подозрительно спокойно согласился, а потом подхватил меня и одним махом перекинул через плечо. Ну почему я такая мелкая?!
– Соболев! – еще сильней завопила, полностью подтверждая свое звание злобной мегеры. – Ты животное! Куда ты меня тащишь, неандерталец? В свою пещеру?
– В свой душ, женщина, – и для пущего эффекта собственнически шлепнул по заднице.
– Даже не думай! – заколотила ладонями по его спине. – Если ты это сделаешь, будешь до конца жизни пить кофе с солью!
– Кстати, пикантный вкус, – и яс ужасом услышала как потоки воды дробью заколотили о дно душевой кабины, – тебе стоит попробовать.
– Ненавижу тебя, Соболев! – заголосила, когда он опустил меня и поставил аккурат под горячий ливень. Ступил следом, перекрывая мне все пути к отступлению. – По-твоему это весело? – по лицу бежали потоки воды.
– Нет, – следом за струями воды он ласкал мое тело поверх мокрой одежды, – это сексуально. – Ухватил зубами проступающий через влажную ткань горошину соска, заставляя забыть, что я вообще когда-либо злилась на него. Но это был лишь отвлекающий маневр, чтобы стянуть с меня белье.
– Только если немного, – и запустила пальцы в его волосы.
– А так? – подхватил меня за бедра и прижал к стене.
– Возбуждающе, – тяжело дышала ему в губы, теряя способность поддерживать сколько-нибудь конструктивный разговор.
– Тогда, что ты скажешь на это? – и в следующую секунду оказался во мне. Дыхание перехватило, тело напряглось в предвкушении, и ответить я смогла лишь порывистым стоном.
Ухватилась за его плечи и, задыхаясь, ловила каждый поцелуй. Под ладоням перекатывались мышцы, всё сильней напрягаясь при каждом ритмичном движении, которые стремительно приближал меня к оргазму. Невероятно, насколько легко и просто это удавалось с ним. Не нужно долгих прелюдий, он словно точно знал, как доставить мне удовольствие. В плане секса мы совпали как паззлы …
– Идеально, – невольно простонала, сокрушенная охватившей меня эйфории. Скоро она передалась и Андрею, и он сильнее сжал меня в объятиях, кончая.
– Теперь можно и душ принять, – намеренно коснулся губами шеи, зная мое слабое место.
– Не подлизывайся, я всё равно сержусь, – отпустила его и не твердо встала на ноги. Тогда он стянул с меня мокрую футболку и потянулся за гелем для душа. Это было не честно. Я сдалась и привалилась спиной к его груди, наслаждаясь массирующими движениями пенной губки по телу.
***
Укуталась в мягкий халат и, растянувшись на диване, умиротворенно попивала свежеприготовленный кофе. Андрей сидел на другом конце и, уткнувшись в рабочий планшет, свободной рукой выводила незамысловатые узоры на моих ногах: то невесомо касался пальцами колена, то медленно поглаживал ладонью бедро под халатом. Иногда он прерывался и молча забирал у меня кружку, делал несколько глотков и возвращал обратно. Я снова вдыхала кофейный аромат, а он возобновлял странный, но приятный, ритуал.
Мне нравилась забота и мягкость, с которой Андрей обращался со мной. В такие моменты мне становилась стыдно, ведь я оставалась всё той же резкой, грубой хабалкой.
Как-то мы снова ужинали японской едой, и уже невозможно было скрыть, что я понятия не имею, как есть этими ужасными палочками. Андрей без слов присел рядом и вложил их мне в руку правильным образом. Я злилась, когда ничего не получалось и чертов рис просыпался, так и не добравшись до моего рта. Чувствовала себя глупой и никчемной: не могла справиться с такой малостью. Но Андрей оставался спокойным, и снова и снова брал мою руку в свою показывал простые движения. Я радовалась как ребенок, когда наконец удалось поесть. Именно тогда я поняла, что суровый, требовательный и нетерпимый он только с посторонними, с близкими же – чуткий, понимающий и терпеливый.
От идиотского созерцания Соболева отвлек телефонный сигнал. Я подорвалась и спешно схватила телефон со стола: уже неделю ждала встречи с Алексом по поводу “кое-чего скандального”. Сначала у него случился “склероз” и он не узнал меня, когда я позвонила, и пришлось долго объяснять кто я такая и что мне вообще понадобилось. Выяснилось, что его предложение предоставить мне некую интересную информацию о закулисной жизни звезд, в частности Соболева, всё еще в силе. Это не совсем вписывалось в мой новый план: заработать на скандале и компрометирующих фото денег, чтобы вернуть Андрею долг за камеру. Машка говорила “забить” и “не париться”, ведь это подарок, и я не обязана ничего возмещать. Но я хотела вернуть. И тугодуму Алексу не нужно знать, что я больше ему не союзник в противостоянии с Соболевым, главное сейчас втереться в доверие и вытянуть из него как можно больше. Но эта поп-звезда была вечно занята, и вот, наконец, у него появилось свободное время. Правда, в одиннадцать вечера не совсем удобно для меня, тем более в ночном клубе, судя по названию указанному в сообщении.
– Что там? – поинтересовался Андрей, видимо, заинтригованный моей задумчивостью.
– Это по работе, наконец удалось договориться о важной встрече, – почти не соврала, не считая некоторых мелочей. – А у тебя что там? – кивнула на планшет.
– Рита пишет, – без колебаний признался. Но я не почувствовала ни капли ревности, услышав женское имя, прекрасно знала, что он говорит о жене брата. – Вся семья озабочено вопросом, явишься ли ты на семейное торжество.
Я совсем забыла об этом шутливом приглашении его отца. Они, похоже, всерьез ждали меня.
– Придумай что-нибудь сам, ты их лучше знаешь, – свалила на него обязанность врать семье. – Только чтобы твой отец потом не обижался, – этот добросердечный мужчина мне понравился.
– То есть ты не хочешь идти? – задал вопрос, а сам изучал глазами что-то в планшете. Он не запрещал, не был категорически против, а давал мне выбор.
– Так вопрос не стоял, – прощупывала почву, боясь ошибиться и горько разочароваться.
– Так ты идешь или нет? – всё тем же деловым тоном. – Я должен ответить.
– А ты хочешь, чтобы я пошла? – страшилась ответа. Неужели он собирается познакомить меня с семьей и провести столь семейный праздник вместе со мной?
Он поднял голову и взглянул на меня:
– Я точно не хочу, чтобы ты была не знамо где и не знамо с кем в новогоднюю ночь.
Не верилось в услышанное и для подстраховки я еще раз уточнила:
– То есть ты приглашаешь меня встретить Новый год вместе с тобой и твоей семьей?
Андрей издал невнятный сердитый звук, недовольный тем, что приходится мне всё разжевывать:
– Так и есть, приглашаю. И если ты немедленно не ответишь, что согласна, я передумаю. И улечу куда-нибудь на Бали или в Доминикану.
– С кем? – задала идиотский вопрос. Ему не составит труда найти подходящую кандидатуру для поездки.
– С кем-нибудь, – судя по улыбке, его позабавил мой испуг.
– Нет, – угрожающе подбиралась к нему как тигрица на охоте, – ты останешься и будешь страдать в кругу своей семьи. И меня.
– Иногда полезно пострадать, – кажется, он был совсем не против такого расклада.
Присела к нему на колени, превращаясь в домашнюю ласковую кошку:
– Обещаю вести себя прилично, – ни разу не была у людей, подобных Соболевым, и не хотела сесть в лужу.
– Напрасно, – тронул меня за подбородок, заглядывая в глаза, – у меня вся семья с приветом, – пристально всматривался, будто ища и в моем взгляде какую-то искорку безумия или чертовщинку, – ты идеально впишешься в компанию, – дал окончательное одобрение, поцеловав.
***
Клуб “Цвет ночи” – популярное тусовочное место. Но далеко не пафосное и не статусное. Что тут забыл сноб Алекс, не понятно. Но, видимо, у него всё было схвачено, и меня уже ждали у входа и сразу провели к отдельно кабинку, где собралась небольшая компания, судя по всему, фанаток. Они чуть ли не с ненавистью посмотрели на меня, когда Алекс велел им оставить нас одних. Не представляла, как вести тайный разговор, когда со всех сторон гремит музыка.
– Тут громко, – крикнула.
– Что? – переспросил Алекс, наклоняясь ко мне.
– Может, поговорим в другом месте? – предложила все тем же криком, он кивнул и поднялся из-за стола, спотыкаясь. Надо быть слепым, чтобы не заметить, что он пьян, только я не представляла на сколько сильно. Будет ли от него вообще толк или я зря трачу время?
Алекс подозвал широкоплечего мужчину в черном костюме и, жестикулируя, что-то объяснил. Тот кивнул и молча повел нас по лестнице наверх в отдельную комнату, которая явно предназначалась не для болтовни. Сразу вспомнился Соболев с его предложением уединиться в одной из таких. Впервые закралась мысль, что я лезу куда не следует и своим расследованием вместо того, чтобы заработать денег, подставлю Андрея. Он отнюдь не святой и его шкаф, наверняка, просто ломиться от скелетов. Но дверь за мной захлопнулась, Алекс упал в кресло с пошлой красной обивкой и отступать было поздно.
– Что ты хочешь узнать, крошка? – лениво закинул ногу на ногу. – Кто с кем спит? От кого звездные дети? Кто гей?
– Это давно никому не интересно, – присела в соседнее кресло, надеясь, что его хотя бы изредка чистят после секс-марафонов, которые на нем устраивают, – нужно что-то более резонансное.
– Хм, – он задумался, гадая, что же такого запретного и аморального делал. По-моему, ему ничего не казалось запретным. – Может, SQY?
– Что? – я, конечно, же не поняла и начала подозревать, что у него язык путается из-за выпитого.
– Это клуб, крошка, – улыбнулся так, как делают это люди, собирающиеся поведать наивному ребенку, что Деда Мороза не существует. – Организаторы называют это элитным секс-клубом, я же – оргией на высшем уровне. Вечеринки, на которые могут попасть только зарегистрированные члены клуба. Просто так с улицы туда не попадешь, простой смертный никогда и не узнает где и когда пройдет следующая сессия. Членство стоит немалых денег, то есть позволить себе это удовольствие могут только очень состоятельные люди. Те, кто желает оставить в секрете свои специфические пристрастия – медийные лица, находящиеся постоянно под прицелом камер; жизнь которых как на ладони; и которые из дома не могут выйти, оставшись незамеченными.
– То есть на деле это место, где можно снять дорогую проститутку? – именно это я услышала из всего его длинного рассказа.
– Нет, крошка, шлюх там нет, – покачал головой, словно лично в этом убедился. – Даже ты можешь оказаться в числе красоток в кружевном белье, но надо пройти тщательную проверку. Они проводят настоящее расследование, даже изучают твои соцсети и чуть ли не родословную до третьего колена.
– Значит, обычное сводничество?
– Какая ты приземленная, – разочарованный этим фактом, всплеснул руками. – Мадам устраивает целые театральные представления. Там всё пропитано сексом и наслаждением. Нет запретов, нет осуждения. Ты волен демонстрировать свою сексуальность так, как тебе того хочется. И никто не узнает, насколько ты больной ублюдок. Полнейшая конфиденциальность.
– Что за Мадам? – звучало как-то пошло.
– О, Мадам это нечто, – расплылся в улыбке, будто вспоминая что-то до неприличия приятное. – Одни говорят, что именно ей принадлежит идея создания подобного клуба и именно она правит там бал; другие – что некогда она была рядовым гостем, а со временем стала одним из учредителей. Как бы там не было, без ее одобрения путь в клуб закрыт. Если после проверки, решают, что ты подходишь, тебе звонят и назначают своего рода собеседование. Проводит его сама Мадам.
– Ты можешь провести меня на одну из таких вечеринок? – я должна собственными глазами увидеть всё. Если повезет, то и снять на камеру.
– Я могу только дать тебе рекомендации, – в конец опьяневший обмяк в кресле, – но отбор ты должна пройти сам. Если Мадам сочтет тебя достойной, ты получишь бесплатное приглашение. Ей нужно разбавлять общество богатеев свежей кровью.
Отлично, теперь мне придется проходить допрос с пристрастием, чистить свой инстаграм и искать кружевное белье для вечеринки. Это займет больше времени, чем я рассчитывала.
31
Глава 31
Вика
Операция по проникновению в закрытый клуб началась. По наводке Алекса я оставила заявку, в которой подробным образом расписала кто я и чем занимаюсь. Конечно же, обо всем соврала. Единственным подлинником была моя фотография. Тут уже деваться было некуда: должны же они меня как-то опознать при личной встрече. И оценить, подхожу ли я им по внешним данным. Сексисты!
Назвалась я Машкиным именем и оставила координаты забегаловки, где она работала. Если захотят позвонить и удостовериться, что я та, за кого себя выдаю, то там им подтвердят, что у них действительно есть сотрудница Мария Ковалева. Уточнить внешность никто и не подумает. Правда, не хотела, в случае чего, подставлять подругу, но она, как обычно, сказала “забить” и провести настоящее журналистское расследование.
С соцсетями оказалось проще: у меня был один единственный аккаунт в инстаграм, и тот был не под моим настоящим именем, а абстрактным слоганом. Всё было сделано, оставалось только ждать. Сколько? Неизвестно.
А тем временем я попыталась самостоятельно накопать что-нибудь об этом злачном месте. Митька подключил свои “полезные знакомства”, как он их называл, чтобы добыть информацию. Сама же при возможности расспрашивала персонал на тех светских мероприятиях, где работала – эти люди всегда в курсе подковерных интриг, и знают чуть больше обычных смертных. Но по итогу получила лишь крохи. Почти никто не знал о существовании SQY, а те, кто слышал, не могли рассказать ничего внятного. Что за Бермудский треугольник?
В какой-то момент я начала сомневаться в правдивости Алекса. Может быть, клуб результат его пьяного бреда, а моя заявка на деле лишь анкета для приема на работу танцовщицей в стриптиз-бар. Уже и не знала, где искать зацепки. Спрашивать Андрея было крайней мерой, но все-таки я рискнула прибегнуть к ней, оказавшись в тупике. Открывать перед ним все карты, конечно, не стала.
Я только приехала к нему и сразу нырнула в холодильник, чтобы пожевать чего-нибудь – как всегда не нашлось времени перекусить в течение дня.
– Мне нужно твое авторитетное мнение, – присела на диван рядом с Андреем, вгрызаясь в добытое яблоко.
– По какому поводу? – абсолютно автоматически поинтересовался, изучая что-то на экране смартфона.
– SQY, – четко произнесла по буквам, чтобы было невозможно спутать ни с чем другим.
И Андрей попался: занесенная над телефоном рука зависла в воздухе, взгляд оставался прикованным к экрану.
– Откуда ты знаешь о нем?
– Всплыло среди “наших”, – непринуждённо ела яблоко и болтала ногой. – Но никто не может найти достоверных подтверждений. Подумала, может, ты …
Но он не дал мне договорить и сорвался на крик:
– Ты меня, бл*ть, за дурака держишь!? Думаешь, я поверю, что в эту байку? Это не могло просто “всплыть”.
– Это не байка, – растерялась под напором его необъяснимой вспышки ярости.
– Не лезь туда! – продолжал давить, а я от этого только больше рвалась в бой.
– Почему? Ты бывал там? Знаешь кто такая Мадам?
– *** твою мать, ты меня слышишь?! – телефон вылетел у него из рук и пролетел пару метров, прежде чем врезаться в стену. Казалось, если продолжу в том же духе, разделю его учесть.
– А ты меня?! Просто орешь как невменяемый и ничего толком не объясняешь!
Андрей глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки, голос стал тихим и вкрадчивым:
– Это слишком большой узел из денег, репутации влиятельных людей и незаконных сделок. Просто поверь, тебе не следует туда соваться. Сделай как я прошу и оставь это.
– Ты не просишь, а приказываешь.
За свою короткую жизнь я достаточно выслушала нравоучений, понуканий и тычков только потому, что я сирота. Твердили, что моя жизнь предрешена и ничего хорошего впереди не ждет; плохо кончу, как большинство отвергнутых детей, выросших в детском доме; что просто-напросто человек второго сорта. Теперь и Андрей пытается меня в этом убедить. Ночью он занимался со мной любовью, называл своей, а сейчас выговаривает мне словно я пустое место, лишь девица на ночь.
Я вскочила с дивана, швырнула так и недоеденное яблоко в мусорную корзину и подхватила со стола рюкзак с камерой.
– Куда ты собралась? – его тон стал чуть мягче, но в нем осталась резкость и властность.
– Домой, – старалась выглядеть безразличной.
– Уже ночь, – устало, и даже с заботой, – останься до утра.
– Не уверена, что смогу терпеть тебя так долго, – исходила желчью, и впоследствии жалела о каждой брошенной фразе.
– Терпишь, значит? – на его лице отразилась злость с оттенком разочарования. – Тогда не стоит мучиться, больше не задерживаю тебя.
– А я и не спрашивала разрешения уйти!
– Только не надо устраивать сцен, – нацепил маску большого босса и жесткого диктатора-продюсера.
– Ну что ты, милый, – улыбнулась, источая яд, – я всегда мирно расхожусь с мужчинами.
– Ты права, – твердо и уверенно, – пора заканчивать.
– Вот и отлично! – и ушла, громко хлопнув дверью.
Той ночью я уехала с твердым намерением разорвать эту бессмысленную связь. Так и знала, что всё пойдет наперекосяк, стоит отступить от четкого соблюдения правил. В дело вмешались чувства, руша идеальный формат отношений, когда мы просто получали удовольствие и не имели друг другу мозги.
Андрей не звонил и не искал встреч, я тоже не спешила наступать на горло гордости. Спустя два дня мы столкнулись на открытии нового клуба, и оба игнорировали друг друга: я выполняла свою работу, он не отходил от Дары. Вечер подошел к концу, а мы так не обменялись даже банальным приветствием.
На пятый день взаимного молчания я начала съедать себя изнутри, анализируя все свои неудачные отношения. Я не умела выстраивать их, не умела прогибаться и подстраиваться. Даже в моей личной карточке из детского дома так и написано “конфликтная”. Мне казалось, что рядом с Андреем я становлюсь мягче и покладистей. Он словно слаживал все мои углы, но я все та же: рушу отношения с близкими людьми.
Думаю, все эти дни меня питал гнев после ссоры и не давал пробиться на поверхность тоске. Глупо отрицать, что после нескольких месяцев я не привязалась к Андрею, и что не ворочалась по ночам, отвыкнув спать в одиночестве.
Ночью девятого дня (которые я отсчитывала словно траурные), меня разбудил звонок в дверь. На пороге стоял Андрей. Не стала спрашивать, какого черта он будит меня, зачем приехал, почему не позвонил и не хочет ли извиниться. Молча ждала, он тоже чего-то ждал. Если и был пьян, то в границах разумного. Сделал шаг навстречу, но я не позволила войти: уперлась ладонью в его грудь. Он опустил взгляд на мою руку, накрыл своей и посмотрела прямо в глаза:
– Прости, – тихо, – хватит на меня злиться.
– Никогда не заставляй меня чувствовать себя ненужной и ничтожной.
– Никогда, – согласился. Пальцы скользнули вверх по шее и утонули в распущенных волосах. – Ты нужна мне, – и настойчивый и терпкий поцелуй с нотками выдержанного виски.
Мы занялись любовью, но в этот раз всё было иначе: не жаркая и непреодолимая страсть, а нежно и чувственное утешение. Мы оба тосковали, и только таким способом могли сказать об этом. Нам обоим нужно учиться разговаривать друг с другом.
Больше я не поднимала опасную тему, чтоб не провоцировать новую ссору, но все равно ждала приглашения от таинственной Мадам. Теперь мне просто необходимо встретиться с ней.
***
Дни быстро бежали, подводя меня к волнующему событию – знакомству с семейством Соболевых. Давно схватился мороз и всё вокруг засыпало снегом. Повсеместно звучали новогодние песни, мигали гирлянды, а люди метались по магазинам в поисках подарков. Меня от этой повинности Андрей избавил, четко дав понять: его родня – его подарки. Думаю, он просто не хотел, чтобы я тратилась. Да я и представления не имела, что покупать – там меня ждали совершенно незнакомые люди. И это тревожило. Нет, нервировало. Чего уж там, я была в панике, которая перешла в острую форму прямо в машине, когда невозможно было передумать и сбежать.
– О чем я буду с ними разговаривать? – начала говорить скороговоркой. – О работе, наверное, рассказывать не стоит? А если спросят как мы познакомились? Соври! Тебе ведь не сложно? – вцепилась в руку Андрея, когда тот был за рулем.
– Ты не обязана их развлекать. Ешь, пей, отдыхай – всё, что от тебя требуется.
– Точно! Напьюсь, а там уже будет все равно.
Но времени, чтобы напиться, просто не нашлось. В огромном загородном доме Соболевых нас встречало, похоже, всё семейство, включая и дальних родственников – очень уж многолюдно.
– Вот и вы! Мы вас заждались! – наперебой твердили, непременно расцеловывая в обе щеки. Я не ожидала таких нежностей и шума, поэтому растерянно принимала поцелуи, рукопожатия и поздравления с наступающим.
– Олечка, она здесь! – объявил Лев Викторович, заботливая забирая мою куртку.
– Я первый! – раздалось откуда-то снизу и на меня уставилась пара огромных голубых глаз. – Ба, она красивая! – сообщил мальчишка. – Теперь ты моя тетя? – наивный вопрос вызывал всеобщий смех. – Я знаю, дядя Андрей играет с тобой в футбол, – обиженно, – а меня не берет. Он сказал, что я должен подрасти. Но я уже большой! Мне пять!
Понятия не имела о чем говорит мальчик, но Андрей с братом, который появился вслед за сыном, кажется, прекрасно все поняли.
– Тебе конец, – зло произнес Костя. С ним заочно я была знакома, не раз снимая его на различных церемониях. Он всегда производил впечатление позитивного и энергичного человека, и сейчас казалось странным видеть его рассерженным.
– Ты слишком нервный, – похлопал Андрей его по плечу, – тебе надо больше играть в футбол.
– А не пошел бы ты?…
– Не ссорьтесь, сегодня же праздник, – бесшумно возникла женщина, будто сошедшая со страниц Vogue и Harper's Bazaar в их золотые годы.
В ее образе не было ничего вычурного или лишнего – все в идеальной гармонии. Я сразу догадалась, что это и есть мать семейства – Ольга Алексеевна. Не в обиду Льву Викторовичу, но в голове не укладывалось каким чудом эти двое однажды стали парой: на фоне своей жены он казался самым обычным.
– Приятно познакомиться, Виктория, – протянула она маленькую руку с тонкими пальцами.
– И мне, – ничего более внятного не смогла ответить.
– Ну что вы там столпились? – раздался голос из-за спин столпившихся. И каждый отступал в сторону, пропуская вперед ее владелицу. Даже свободное платье не могло скрыть круглый живот девушки. Я вспомнила беременную, которую застала у Андрея. Как я тогда не догадалась, что это Рита? – А мы, кажется, уже встречались? – как и я, она вспомнила ту сцену в офисе. Я лишь надеялась, что она не станет рассказывать всем о той пощечине, свидетельницей которой случайно стала. В ее глазах блеснули искорки и на губах заиграла улыбка. – Проходите уже, – весело пригласила она, и я с облегчением выдохнула. Думаю, мы с ней подружимся.
Андрея сразу “украл” племянник, требуя помочь построить ловушка для Деда Мороза. К нему присоединилось еще несколько детей чуть постарше, и оставалось только удивляться, откуда они берутся, множась прямо на глазах. Скоро я узнала, что это дети приглашенных друзей Кости и Риты.
Меня же, как призовой кубок, “передавали” от одного родственника к другому. И нет, не допрашивали с пристрастием и не изучали, словно под микроскопом. Меня угощая то тем самым печеньем, которым так заманивал меня Лев Викторович, то салатиком, то наливали вина или шампанского и приправляли все это шутками и комплементами, а Костины друзья-музыканты курьезными случаями из концертных туров.
Через несколько часов такого “веселья” я хотела лишь одного – упасть на диван и не вставать до следующего года. Только я присмотрела удобное кресло, как меня снова “похитили”: Андрей поймал меня за руку и увел подальше от шумной толпы в единственную, наверное, свободную комнату.
– Ну что, моя безумная семейка не замучила тебя? – будто проверял, что я не собираюсь бежать при первой возможности. Но я заверила, что при всем желании не смогла бы этого сделать:
– Только перекормила, – медленно обходила комнату по периметру, гадая, где я оказалась.
– Знаю, – словно извиняясь за семью, – с ними никогда не покидает чувство, что они готовят тебя на убой.
Я рассмеялась и остановилась напротив знакомой установки.
– Это что? Караоке? – и без разрешения принялась проверять работает ли та.
– Старая родительская забава, – с ностальгией и долей сожаления глянул на микрофон у меня в руках, – которую они забрали собой их прежней жизни, когда это было нашим единственным развлечением.
– Так ты не родился в золотой колыбели? – куда-то нажала и это гулким звуком отдалось в динамиках.
– Вы ничего не знаете обо мне, Виктория, – иронично попытался пристыдить меня. – Наша семья была рядовой, средний класс.
– На чем же вы поднялись? – протянула ему микрофон, как заправский репортер. – Лихие девяностые сыграли свою роль?
– Я не такой старый, – оттолкнул мою руку, не желая поддерживать игру, – чтобы подняться в девяностые.
– Не нервничай, в твоем возрасте это вредно, – прогремел мой голос из динамиков, когда я сама заговорила в микрофон. Полностью включила караоке, и начала перебирать базовый репертуар.
– Что ты делаешь? – заподозрил, что я задумала нечто безумное.
– Это же караоке, – объясняла логику своего поступка, – собираюсь спеть.
– Все-таки напилась? – вздохнул и потянулся за микрофоном. Но было уже поздно: зазвучала музыка, на экране начался отсчет и появились первые строчки песни.
