Текст книги "Папарацци (СИ)"
Автор книги: Елена Макарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
42
Глава 42
Андрей
После встречи с Еленой сразу поехал к дочери. Забрал бы ее в это же день, но для начала решил подготовить для нее комнату. И для няни. Любовь Борисовну я не мог разлучить с воспитанницей: они обе привязались друг к другу. Эта женщина проводила с Соней больше времени, чем родная мать. К тому же мне не помешает помощь хотя бы на начальных порах.
Теперь дело оставалось за малым: познакомить Соню с семьей. Но это нисколько не пугало, в них я уверен как в земле под ногами. Надо было раньше рассказать о ней, не понимал, почему тянул.
Как и тянул признаться Вике, что люблю ее. Едва сдержался, чтобы не выпалить это в телефонную трубку. Не самый лучший способ сказать о своих чувствах. Хотел сделать это, глядя ей в глаза, поэтому теперь гнал машину на запредельной скорости, лишь бы скорей увидеть ее.
Проезжая мимо цветочного магазина чуть не поддался порыву остановиться и купить что-нибудь. Вдруг подумал, что ни разу ничего не дарил Вике. Камеру нельзя считать подарком: техника это не романтично. А вот цветы…
Но не будет ли выглядеть нелепым, если я как первоклассник явлюсь к ней с букетом? Даже не мог вспомнить, когда в последний раз делал нечто подобное. Наверное, матери покупал. Или крал с клумб? Сейчас смешно об этом вспоминать.
Под вой метели вбежал в подъезд, пробежал лестничные пролеты, перепрыгивая через ступеньки. Позвонил в дверь, с нетерпением ожидая в ту же секунду увидеть разомлевшую ото сна Вику. Но она не спешила открывать.
Снова звонок – никакой реакции. С досады постучал кулаком, но это тоже не разбудило Спящую красавицу. Достал из кармана телефон и набрал Вике, прислушиваясь к звукам в квартире. И снова проклятая тишина: ее точно не было дома. Гудки шли, но никто не отвечал. Где она, черт побери?
Выдохнул и постарался сосредоточиться, продумывая все возможные места, куда она могла отправиться на ночь глядя.
Да куда угодно! Это же Вика. Но она пообещала дождаться меня дома. Что за дерьмо?!
Глянул в сторону соседней квартиры – там жила ее, наверное, единственная близкая подруга.
Теперь я звонил и колотил в Машину дверь. Судя по сонному виду, та уже давно спала.
– Какого хе?… – хотела возмутится моей бесцеремонности, но потом узнала меня и не стала рисковать, посылая матом. – Вы?!
– Ты Маша, верно? – не был знаком с ней лично, знал лишь с чужих слов. – Где Вика? – спешил скорей получить от нее хоть сколько полезную информацию.
– Не знаю, – пожала плечами, зевая, – дома, наверное.
– Нет ее дома! – выпалил, раздраженный. Будто я сам не искал ее там.
– Она заезжала днем, забрала флешку, – испуганно отчиталась, – с тех пор я ее не видела.
Потом, скорей всего, она поехала в больницу. Что она делала с этого момента до самого вечера, когда я позвонил ей, понятия не имел.
– А потом она не звонила? Ничего не говорила? Подозрительного, например.
Маша нахмурилась, мысленно перебирая события дня и стараясь отметить Викины возможные странности, но так ничего и не припомнила.
– Она выглядела как обычно, – пожала плечами. – А что случилось?
– Не знаю, – начинал ненавидеть эту фразу. Я хотел знать, где Вика. Хотел быть уверен, что с ней все в порядке. Но дурное предчувствие грызло изнутри. – Где она может быть?
– На работе? – предположила Маша. Как я сам об этом не подумал? Вику запросто могли выдернуть на съемки, а я, параноик, развожу панику на ровном месте. – Подождите, – девушка убежала в комнату, оставив дверь нараспашку, и вернулась с телефоном в руке. – Я позвоню Мите, – пояснила, листая список контактов, – он должен знать точно.
Не стал дожидаться отчета от Маши и забрал у нее трубку, намереваясь сам все выяснить у этого Мити.
– Это Андрей Соболев, – сразу пояснил с кем тот имеет дело. – Где и когда ты видел Вику в последний раз?
– Сегодня вечером, в редакции, – ответил четко и по делу. – Она поскандалила с начальником, потом собрала вещи и уехала, объявив об увольнении.
– Что значит “поскандалила”? – боялся даже представить, что за этим стояло.
– Врезала ему по лицу.
Я же просил ее вести себя примерно и не ввязываться в неприятности. Почему она никогда не слушает?
– Ее в участок случайно не забрали? – предположил самый логичный вариант развития событий. Вика частый гость в отделении.
– В ментовки ее точно нет, – тем временем заверил парень, – босс не стал бы раздувать дело, привлекая полицию: это выставило бы его в не лучшем свете.
– И он ничего не предпринял? – я слишком хорошо знаком с этим скользким типом, чтобы подозревать его.
– Только плевался кровью и называл сукой, – перечислил список мелких угроз, которые никак бы не повлекли за собой исчезновение человека. – А что случилось-то?
– Вика пропала, – с горечью признал. – Узнаешь что-нибудь – звони, – хотя сомневался, что он может быть полезен. Нужно срочно ехать к Исаеву, он лучший следак, которых я знал.
Снова бежал по лестнице, но на этот раз меня гнала тревога. В очередной раз набрал Вике. Снова услышал лишь гудки. Вдруг сквозь гул ветра и лай дворовых собак я услышал знакомую мелодию. Она повторялась каждый раз, как я пытался дозвониться до Вики.
Снегом успело припорошить даже мои свежие следы, так что я даже не пытался разглядеть хоть что-то н земле. Бродил среди сугробов, разгребая ногами завалы снега. В одном из таких сугробов носок ботинка встретил препятствие, упершись во что-то достаточно жесткое. Разметал руками снег пока не показалась красная ткань. Рюкзак. Внутри нашел Викин почти севший и телефон, и камеру.
Чертова Елена! Надо было придушить ее, когда была такая возможность.
Что задумала эта дрянь? Хочет отомстить? Проучить? Она понимала, что я приду к ней за ответами. И я, как послушная марионетка набрал ее номер, но телефон не отвечал. Ни один из известных мне контактов не был доступен. Разыграть партию и не наблюдать за ней – не похоже на Елену. Она любила наблюдать. Это по-настоящему напугало меня.
Панический страх за дочь заставил вскочить с земли бросится к машине, на ходу набирая номер няни.
Лишь когда взял спящую Соню на руки, мое сердце чуть замедлило ритм. Винил себя за то, что моей девочке так не повезло с матерью. Из-за нее я вынужден среди ночи выдергивать малышку из теплой кроватки и везти за город, чтобы надежно спрятать.
– Рита, прости, что так поздно. – Я разбудил весь дом своим визитом, и вся семья, включая сонного племянника, столпилась в гостиной, куда я влетел, прижимая к себе Соню. Не думал, что именно таким суматошным способом сообщу им о ней, но, как оказалось, подходящего момента не существует в такой щепетильной ситуации. – Но только вам я могу доверить, – запнулся, увидев встревоженное лицо матери, – свою дочь.
Я не дышал в ожидании хоть какой-нибудь реакции, но все остолбенели и безмолвно глазели на меня.
– Подожди, – первым пришел в себя Костя, – ты сказал “дочь”?
– У тебя есть дочь? – уточнила Рита, проверяя не ослышалась ли.
Похоже, услышанное всем казалось бредом сумасшедшего.
– Да, у меня есть дочь! А я конченный ублюдок, который лгал вам и скрывал собственного ребенка!
Возможно, я и был груб, но им нужно как можно скорей понять происходящее. Время уходило. Драгоценное Викино время.
– Андрей, успокойся, – приструнила мать, – ты разбудишь девочку. – Соня и правда завозилась у меня на руках и недовольно захныкала. – Дай-ка ее сюда, – уверенно взяла ее на руки. Соня смолкла и с любопытством разглядывала нового человека. Мать расстегнула детский комбинезон и сняла шапку, поправляя прилипшие ко вспотевшему лбу белые локоны. – Точно как твои, когда ты был в ее возрасте, – отметила наше сходство. – И как ее зовут, если это тоже не секрет?
– София, – имя, как и многое другое, я выбрал для дочери сам.
– Красивое, – помолчав, одобрила. – Ну привет, Сонечка, – улыбнулась точно как в детстве, когда укладывала нас с Костей спать и обещала, что защитит нас от всех монстров, которые мерещились нам в каждой ночной тени. – Добро пожаловать домой. – Соня ухватилась за блестящий кулон на шее матери и та еще шире улыбнулась: – Наша девочка, – негласно приняла ее в семью.
Теперь я со спокойной душой мог оставить Соню и заняться поисками Вики.
– Присмотрите за ней, пока меня не будет.
– Снова какие-то секреты? – нахмурилась мать.
Не стал рассказывать о Вике, чтобы не волновать лишний раз. Пусть пока пребывают в счастливом неведении.
– Больше никаких секретов, – пообещал, – но я должен ехать.
– Ладно, поезжай, – согласилась отпустить меня, а сама сняла кулон и вручила внучке, которая радостно запрыгала у нее на руках.
Саша вставал на цыпочки и с любопытством разглядывал ее, засыпая бабушку кучей вопросов. Кости тоже решил познакомится с племянницей и помогал раздеть ее. И лишь Рита заподозрила что-то неладное в моем спонтанном признании.
– Что происходит? – тихо, чтобы не привлекать внимание. – Где ее мать? И почему с тобой нет Вики?
Я не знал ответ ни на один и этих вопросов, и готов был кричать и крушить все вокруг от бессилия.
– Что бы не происходило, я всё улажу.
Рита не стала больше ни о чем спрашивать, видя мое состояние, и просто обняла:
– Не сомневаюсь в тебе.
С тяжелым сердцем я закрыл за собой дверь, уходя; оставил близких, в поддержке которых сейчас нуждался. Но Вике я нужен гораздо больше.
Как только сел в машину, первым делом набрал Исаеву:
– Нужна твоя помощь, – сразу перешел к делу.
– Снова Баринова? – с усмешкой поинтересовался. В последнее время звонил ему только для того, чтобы отмазать Вику, и это уже стало поводом для шуток. – Связался с отпетой уголовницей, Соболев. Предупреждаю сразу: в моем отделе ее нет.
– В том-то и дело, что ее нигде нет.
– Сбежала от тебя? – продолжал шутить.
– Думаю, это похищение.
– Ты уверен? – она наконец понял, что в это раз дело серьезное. – Я не могу попусту гонять людей только из-за твоих подозрений.
– Уверен, – рядом лежал Викин рюкзак с камерой. Он служил главным доказательством: она бы не за что не бросила свою камеру на улице в снегу.
– Раз такое дело, приезжай – будем подключать лучших следаков.
Не мог отвести взгляд от пустого кресла, где обычно сидела Вика. Злился, когда она притаскивала с собой чипсы и крошила ими по всему салону. А она возмущалась, что попрекаю ее несчастной пачкой чипсов и не даю поесть. Я же повторял, что этой отравой не наешься и предлагал отвезти ее в ресторан. В ответ слышал, что она терпеть не может эти мои рестораны, где чувствует себя как на приеме у королевы. Возражал, что не ставить локти на стол это всего лишь этикет. Тогда она сердилась и рассыпалась в саркастических извинениях за то, что манерам не обучена и университетов не заканчивала.
– Витёк, я должен ее найти, – ужасно хотел, чтобы всё это вернулось. – Вопрос жизни и смерти.
– Не паникуй, – заверил тоном профессионала, что знал свое дело, – отыщется твоя Баринова.
Скорей бы!
43
Глава 43
Вика
Пробуждение походило на кошмарный сон. Я словно пыталась вынырнуть из под воды, а она не пускала на свободу, продолжая затягивать в черный омут. Ощущала ее настойчивое сопротивление каждый раз, когда пыталась пошевелить рукой или ногой. Тело словно налилось свинцом, отказывалось подчиняться моим приказам. Оно оставалось таким же неподвижным и безжизненным, тогда как мое сознание кричало, задыхалось и билось в агонии.
Стоило только свету пробиться через чуть приоткрытые веки, как неведомая сила всплывала с самых глубин, хватала меня и увлекла с собой на дно. К тому отвратительному монстру, что поглотило меня еще в салоне автомобиля. Теперь оно обрело голос и утробным, низким тембром успокаивало меня, нашептывало сладкие обещания незабываемого удовольствия, если я останусь с ним. Я так устала, так хотела спать, что готова была поддаться на уговоры. Теплые влажные щупальца любяще обвились вокруг шеи, как вдруг сквозь песню монстра пробился режущий сознание звук. Не могла разобрать ни чего конкретного, ловила только интонации. Концентрируясь, тянулась за ними как за светом маяка.
– Я же просил не трогать, – напоминало больше низкий гул, чем человеческую речь.
– Чего прикопался? – резко, отрывисто, словно лай собаки. – Нельзя уже развлечься?
– Нельзя, – уже более отчетливо слышала грубый мужской голос где-то поблизости.
– Да чего такого, не пойму? – второй раздавался непосредственно рядом со мной, практически над ухом.
– После твоих “развлечься” девки не товарного вида! Хочешь трахнуться – сними себе шлюху.
– Мне не нравятся шлюхи, – тело не отреагировало, но внутренне я содрогнулась, когда кто-то провел ладонью по голове, поглаживая словно домашнюю кошку. – Они грязные потаскухи, а эта еще новенькая.
– Это ненадолго, – заверил второй. – Давай, проваливай отсюда.
– Обломщик, – кровать или нечто мягкое, на чем я лежала, прогнулось, когда тот встал.
– Вали, – подгонял все тот же суровый голос. – Хватит на нее слюни пускать.
Шаги стали удаляться, пока совсем не исчезли после хлопка двери. Один ушел, но второй все еще оставался в помещении. Несколько бесконечных минут – и я почувствовала теплое дыхание на своем лице.
– Жаль, – сильней обожгло кожу. – И правда, красивая, – провел пальцами по лбу, поправляя волосы. – Но это бизнес, малышка, – цинично заключил, – ничего личного.
После того как дверь скрипнула во второй раз, я немного подождала, досчитав до десяти, и только потом открыла глаза. С отвращением вытерла рукавом влажную шею: то первое мерзкое животное облизывало меня, пока я была в отключке. Мысли об этом вызывали рвотные позывы. Не хотела даже представлять, что еще гадкого он делал со мной. Или что сделал бы, если его не приструнил бы сообщник и не выгнал взашей. Убила бы гада!
Заставила все еще непослушное тело подняться в вертикальное положение и, как неваляшка, чуть не завалилась на другой бок. Голова кружилась, а из мыслей туманные обрывки фраз. Какую дрянь мне вкололи?
Словно мим или клоун корчила всевозможные гримасы, разминая онемевшее лицо. Жутко хотелось пить, а еще больше – узнать где я нахожусь.
Подо мной действительно была кровать. Большая, двуспальная, аккуратно застеленная покрывалом с рюшечками. Вокруг всё выглядело таким же дешевым и фальшиво уютным: обои в мелкий желтый цветочек, люстра с абажуром, некое подобие картины в массивной раме в виде распечатанного постера. Похоже на дешевый номер в отеле, куда водят любовниц или проституток. Такой же потасканный.
Но похитители не стали бы так рисковать и привозить меня в людное место, где я могла легко привлечь внимание, подняв шум. Или же они были уверены, что я еще долго пролежу овощем, не создавая проблем. Но, видимо, эти болваны не верно рассчитали дозу нейролептика и я проснулась раньше положенного. Это мой шанс сбежать. Уходить через дверь и не думала – сразу заметят.
Покачиваясь, подошла к одному единственному зашторенному окну и распахнула линялую пыльную занавеску с некогда золотым, а теперь таким же облетевшим, узором. Яркий дневной свет, отраженный от белоснежных сугробов, до боли слепил глаза.
Твою мать, сколько часов я провела без сознания?! Двенадцать часов? Сутки? Эти два увальня за это время могил увезти меня за сотни километров. Большее расстояние на машине они вряд ли бы преодолели. Со мной (без сознания и паспорта) они точно не сунулись бы в аэропорт. Значит, я не покидала территорию страны. Хотя бы смогу объясняться с людьми, когда выберусь отсюда. А я точно не собралась здесь задерживаться.
После беглого осмотра выяснила, что открыть ставни не составит труда, но имелась небольшая загвоздка: моя тюрьма находилась на третьем этаже. Прыгать с такой высоты в сугроб – настоящее самоубийство. Если и не разобьюсь насмерть, то точно что-нибудь сломаю. Но во всем нужно искать хоть что-то положительное: я стану “не товарного вида”, как сказал тот тип, и на ближайшее время буду избавлена от участи “грязной потаскухи”. Но большая вероятность сдохнуть под окнами какой-то вонючей дыры, где меня никто никогда не найдет, перевесила желание вырваться из плена. Нужно еще подумать. Выход есть выход: не главный, так запасной. Я должна вернуться домой. Андрей, наверное, уже обнаружил, что я пропала. Он точно меня ищет. Он не сдаться. И я не сдамся.
Шарила по углам, заглядывала в ящики и полкам в поисках чего-нибудь полезного – всего, что поможет мне сбежать или противостоять подонкам, что заперли меня здесь. Пока они не трогали меня, но неизвестно, как долго продержится тот слюнявый извращенец, чтоб не “развлечься”. Передернуло от одной только мысли об этом.
Они заставили меня как раз в тот момент, когда я обыскивала пространство под кроватью. Мы застыли друг перед другом: я искала способ не подпустить их к себе, а они, похоже, недоумевали, увидев меня в сознании.
– Кто вы такие? – схватила с прикроватной тумбочки настольную лампу, чтобы врезать любому, кто посмеет приблизиться. – Что вам нужно? – хотят тут и так ясно.
– Какого черта она не спит? – по голосу я узнала главного в их банде. Крепкий, сбитый. Такого обычной лампой вряд ли вырубишь.
– Мне почем знать, ты отмерял дозу?! – теперь видела и лицо “извращенца”. Коротко стриженный, с грубыми чертами и зажатой между зубов деревянной щепкой (скорее всего зубочисткой) которая чуть не выпала изо рта, когда он начал оправдываться.
– Тащи еще одну, идиот!
“Идиот” тут же исчез за дверью, и мы остались с главарем один на один. Он не двигался с места, чтобы не провоцировать меня, а я крепче сжимала лампу двумя руками, готовая в любой момент пустить ее вход.
– Может, опустишь “оружие”? – кивнул на лампу. – Я не причиню тебе вреда.
Он за дуру меня держит?
– И не подумаю, – пусть переживает о том, как бы я не причинила ему вред. – Где я? Кто вас послал? Мадам? – На последнем слове на его до этого беспристрастном лице дрогнули мускулы, когда он сжал челюсти, тем самым выдавая заказчицу. – Вот же больная сучка! – не сдержалась. – Чего она этим добьется? Думает, никто не заметит, что я исчезла? Что всем наплевать на меня?
– Так и есть, малышка, – с улыбкой, от которой побежали мурашки по коже, подтвердил каждое мое предположение. – Ты сирота, другой родни тоже нет. Тебя никто не хватится.
Не хватало еще, чтобы какой-то бандит с большой дороги рассказывал мне какая я одинокая и никому ненужная.
– Зря ты так, малыш, – спародировала его фривольную манеру общения. – Меня уже ищут. А когда найдут, с тебя спустят шкуру, – но только после того, как я хорошенько пройдусь по нему лампой или чем потяжелее.
– Все так говорят, – еще более зловеще улыбнулся, зарождая во мне потаенный страх того, что я не нужна ни одному человеку на всей Земле.
Подоспел его напарник со шприцом и они, не долго думая, набросились на меня, сшибая с ног. Яростно брыкалась, царапалась, кусалась до тех пор, пока меня не придавили к кровати, обездвижив, и бедро снова не пронзила игла.
– Меня найдут, – в полубреду повторяла. – Он найдет… Не бросит… И тогда тебе…. извращенец…. конец…
– И это тоже все говорят, малышка, – последнее, что я услышала перед тем, как вернуться в объятия мрачного чудовища, в самое потаенное его логово – в пустоту.
44
Глава 44
Андрей
Исаев, несмотря на позднее время, уже ждал в своем кабинет. Без лишних проволочек меня пропустили к нему, не тратя время на предъявление документов и прочую бумажную возню. Меня знали в лицо не только из-за частых визитов по поводу Вики, но и из-за давней дружбы со старшим следователем.
Мы с Витькой жили в одном дворе, а в детстве это достаточный повод стать друзьями. Конечно, когда мы играли в войнушку или Казаков-разбойников никто и не думал, что хлюпик Исаев вымахает в здоровенную детину и после армии устроится в органы. Но, похоже, он нашел свое призвание, поскольку отлично справлялся со своей работой.
При необходимости я обращался только к нему, уверенный в том, что он без лишних объяснений поможет. Так он собрал мне когда-то досье на Вику. Тогда он сказал, что это плевое дело, теперь я надеялся, что и отыскать саму девушку тоже будет для него плевым делом.
– Ну рассказывай, что приключилось с твоей неугомонной Бариновой на этот раз? – усадил за стол напротив себя. Сейчас мы не друзья, а следователь и рядовой гражданин, обратившийся за помощью в полицию. Впервые я оказался на месте потерпевшего, и это морально давило. Чувствовать себя беспомощным выбивало из колеи.
– Тут замешана Деева, – знал, что он давно разрабатывает ее, и как только услышит имя Елены вцепится зубами в это дело.
– Сама Мадам? – он, как никто другой, знал множество ее обличий. – Тогда дело плохо, – в одно мгновение стал серьезным. – Недавно стало известно, что у нее есть дополнительный “бизнес” для частных клиентов. Всяких больных на голову уродов, для которых ощущения в SQY недостаточно остры.
От этой информации внутри всё оборвалось. Эта сука решила мою Вику, как вещь, продать какому-нибудь ублюдку для развлечений?!
– Тогда какого х*я мы тут сидим и ведем беседы!? – вскочил с места, оправдывая стул. – Делай уже что-нибудь! Тебе нужны деньги? Заплачу сколько нужно, только найди ее!
– Сядь! – по-военному отдал приказ, сдерживая мою истеричную реакцию. Он не заговорил до тех пор, пока я не поднял стул и вновь не уселся напротив него. Чертовски сложно было сдерживаться, но я прислушался к голосу разума и словам друга. – Во-первых, свои деньги можешь засунуть сам знаешь куда. Во-вторых, я уже отдал распоряжения, сейчас привезут записи с камер видеонаблюдения рядом с домом Бариновой. Просмотрим их, может что найдем. Как видишь, я тут без дела не сидел.
Это не масштабные поиски с собаками и вертолетами, но для начала достаточно. Я бы не додумался бы и до этого. Голову занимали совсем другие мысли. Гнал их, но глупое сердце не хотело успокаиваться и требовало вернуть мою девочку. Сдохну без нее.
– Трудно оставаться хладнокровным, – рад, что хоть кто-то способен рассуждать трезво.
Он кивнул, отлично понимая мои чувства:
– Просто постарайся не портить чужое имущество и не бить всем подряд рожи.
Этого я не мог пообещать, поэтому промолчал. Как раз подоспели люди Исаева с видео и следующий, наверное, час мы гоняли записи, высматривая любую подозрительную мелочь. И скоро нашли зацепку. Спустя несколько минут после того, как Викина машина въехала во двор, его покинула другая машина с тонированными стеклами. Такую трудно не заметить: тонировка подобного рода давно запрещена. Водитель явно не хотел, чтобы видели, что происходит в салоне. Отмотав пленку, мы увидели, что эта же машина заехала за несколько часов до появления Вики. Сволочи караулили ее.
– Демин, пробей номера, – приказал Исаев одному из сотрудников. – Максимов, а ты найди эту машину на других видео – проследим направления ее движения.
Результаты оказались неутешительными.
– Машина принадлежит некому Алексею Самойлову, – отрапортовал Демин со своего места, просматривая базу данных. – Тот еще тип. Рецидивист. Привлекался за разбой нападения, изнасилование.
Я глянул на экран, чтобы внимательнее рассмотреть лицо того, кто силком, причиняя боль, затолкал Вику в машину. От одной мысли, что этот тип прикасался к ней, готов был убить его. А после того, как услышал про изнасилование вообще перестал видеть в нем что-либо человеческое.
– Скорей всего он лишь пешка, – выдвинул версию Исаев. – Думаю, и знать не знает, чьи приказы выполняет. Деева, наверняка, отдает распоряжения через посредников. Чем длиннее эта цепочка, тем сложней добраться до заказчика.
– Мне плевать на Дееву, мне нужна девушка! – не собирался играть в детектива и добиваться справедливости. Это работа Исаева, пусть он и разбирается. Но только после того, как мы вернем Вику.
– Еще несколько камер засекли его тачку на выезде из города, – доложил следом Максимов. – Дальше не наша юрисдикция, нужно связываться с ребятами из области.
– Подожди пока тормошить областных, – Исаев забегал пальцами по клавиатуре своего компьютера, – сначала я проверю нет ли у гражданки Деевой в том районе собственности.
Недавно приобретена недвижимость. Нежилое строение. Бывший склад. Вполне подходящее место, чтобы кого-то спрятать.
– Давай адрес, – снова вскочил с места, – надо ехать.
– Нет, Соболев, ты никуда не поедешь, – осадил Исаев. – Это оперативные мероприятия, гражданским там не место. Да и нам тоже, нужно передать информацию местным и ждать.
Ждать!? Чего ждать? Когда Вику, как нарядную куклу, вручат какому-нибудь ублюдку?
– Я не спрашивал твоего разрешения. Можешь ждать сколько угодно, но я поеду прямо сейчас. Один, если понадобится.
– Ты меня подставляешь, – начал вкрадчиво, но видно было, что и его терпение на исходе. Я прекословил при его подчиненных, а субординация в его деле важна. – Расшибешь себе нос – я зае*усь бумажки заполнять.
Меньше всего меня волновали бумажки. Всё происходит здесь и сейчас, а возможные последствия где-то там, в кажущемся бесконечно далеки будущем. В этот самый момент Вика ждем, когда ей придут на помощь.
– Готов расписаться, что всю ответственность беру на себя.
Исаев похоже сомневался, что я до конца осознаю происходящее:
– Ты же понимаешь, что под разбитым носом я имел ввиду нечто более серьезное?
– Понимаю, и это меня не останавливает.
Он долго смотрел в глаза, будто проверяя мою выдержку.
– Черт с тобой! – наконец уступил. – Максимов, сообщи тамошним, что мы немного похозяйничаем на их территории.
Со всеми сборами, инструктажем и практически полнейшим отсутствием пробок о места мы добрались через два часа с лишнем. Слишком долго. Особенно если сидишь всё это время без дела, глазеешь на пролетающие мимо белоснежные поля и единственное, что остается делать, так это думать. Представлять худшее, сжимать кулаки и надеяться успеть до того, как случится нечто непоправимое.
По документам здание числилось нежилым, но красочной вывеске, значительной перепланировке и рядам машин перед ним, стало ясно, что людьми оно еще как переполнено.
Несмотря на жаркий спор с Исаевым, я остался дожидаться в машине. В само здание, на непосредственную операцию, без оружия он отказался меня пускать.
– Так дай пистолет, я умею стрелять.
– Ты оху*л, Соболев? Я еще в своем уме, чтобы давать эмоционально не стабильному человеку огнестрельное оружие. Вдруг пальнешь в кого из моих ребят? Сиди и грей Бариновой сидение.
Как только люди в масках и с оружием ворвались внутрь, внутри начался переполох. Даже отсюда я слышал резкие команды, ругань и крики. Женщины в откровенных нарядах в панике выбегали через двери, их клиенты выбирались через окна, бросаясь в рассыпную. Я готовился вот-вот увидеть как выведут невредимую Вику, но время шло и никого кроме перепуганных шлюх не видел. Не стал больше ждать, намерен был сам отыскать ее.
Обшарпанные обои; грязный, сбитый ногами на швах линолеум; плинтус с облупившейся краской. Пыльный, затхлый воздух вперемешку со слащавым запахом духов проституток, согнанных в один угол словно скот. Я прошелся по длинному коридору, заглядывая в каждый номер, надеясь застать там Вику. В каждом почти одинаковая обстановка: люстра с абажуром, блеклые золотистые занавески и нелепые ряды рюш, обрамляющих кровать.
– Ее здесь нет, – раздался за спиной голос Исаева. Я уже и сам это понял, иначе она давно была бы в моих объятиях.
Гадал была ли она в этом клоповнике, лежала ли на этой кровати, смотрела ли так же обречено в окно на заснеженные поля? На полу валялась настольная лампа, рядом осколки стекла. Наверное, во время облавы опрокинули. Но если бы здесь побывала Вика, непременно применила бы ее как оружие. Не сдалась бы, защищалась до последнего. Чтобы сломить волю моей амазонки нужно постараться.
– Исаев, как думаешь, ей могут давать транквилизаторы?
– Вполне, так меньше хлопот, – со мной снова говорил матерый следователь, а не друг. – Человек под наркотиками часто похож на пьяного, на такого мало обращают внимания.
– Даже не знаю что хуже: быть покалеченной, сопротивляясь, или пребывать в неизвестности, будучи полностью в чужой власти, – в руках преступника и насильника. Волна ярости захлестнула, хотелось схватить лампу с пол и швырнуть ее об стену. Пусть только посмеет тронуть ее! Но я сдержал показную ребяческую импульсивность. Не принесет это облегчения, и никак не поможет в поисках Вики.
Исаев, видимо, хотел что-то сказать, но его перебил вошедший в комнату Максимов, которого в черной камуфляжной маске я не сразу узнал:
– У нас тут есть свидетель, он вроде как узнал Баринову по фотографии.
