Текст книги "Так не бывает (СИ)"

Автор книги: Элен Рейв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Красиво. Тебе идёт, – и упираюсь подбородком в ладонь. Ритке, правда, идёт. Очень. Все вещи, что я видела за сегодня, смотрелись на ней сногсшибательно. Но этот маскарад меня уже не на шутку утомил.

– Блин… Отвечаешь так на всё, что бы ни надела, – снова поворачивается к зеркалу.

– Потому что на тебе все твои шмотки хорошо смотрятся, – вздыхаю, сокрушаясь. – А иначе стала бы ты их покупать.

– Ну-у… Тоже верно. Думаешь, стоит идти в этом?

– Думаю, да, – киваю. – Это платье ничем не хуже предыдущих.

Ритка тоже кивает, но своему отражению в зеркале. Улыбается.

– Только надень что-нибудь сверху, – поднимаюсь со стула, надеваю любимую кожанку и закидываю сумку на плечо. – Я имею в виду болерошку какую-нибудь, или ещё что-то в этом роде. Что вы там обычно носите с…

– Ну, это само собой, – кидает девушка с видом, мол, Америку я ей не открыла.

Ну-у, ок…

Быстро натягиваю кеды, пока соседка ещё что-нибудь не удумала.

– Я могу идти? – спрашиваю, хотя сама уже наполовину высунулась за дверь.

– Да-да, – Ритка машет рукой, но только я, было, вышмыгиваю в коридор, как она меня снова окликает:

– Алён!

Засовываюсь обратно с мрачным видом, смеряю взглядом её светящуюся морду.

– Что?

– Пожелай мне удачи!

– Осподи… – закатываю глаза. – Ты как будто уже под венец собралась, – вздыхаю, но затем с улыбкой добавляю. – Удачи.

– Спасибо!

– Всё. Я ушла.

Примерно полчаса трачу на то, чтобы добраться до Лёньки. Парень встречает меня уже знакомой мне сияющей улыбкой. Боже, ослепнуть можно. Что за странная атмосфера любви меня окружает в последнее время? Она вроде бы совсем рядом. Вот! Можно буквально руками потрогать (главное не обжечься), но в то же время… Чуждая. Незнакомая. Это почти то же самое, как если бы перед носом у ребёнка махали огромной шоколадкой, но не позволяли бы её даже надкусить.

– Идём?

– Идём, – киваю, а затем меня тащат в тот самый рок-клуб с несколько, на мой взгляд, брутальным названием «Бизон». Почему-то оно мне больше навевает образ суровых и мрачных байкеров, чем пресловутых рокеров.

Некоторое время глазею на яркую неоновую вывеску со стоящим на дыбах тем самым бизоном. Потом касса, очередь, покупка билетов, гардеробная, грозные каменные лица вышибал, проверяющих сумки на наличие колющих предметов и наркотических веществ. Ага. В таких заведениях всегда так. Неформалы народ хоть и относительно миролюбивый (не раз в этом убеждалась), но своих идиотов везде хватает.

Тёмное душное помещение, мигающий свет лазеров и софитов, грохот басов, рёв гитар, барабаны и чей-то громкий скрим резко переходящий в приятный мелодичный вокал. Одни из самых милых моим ушам звуков. Люблю живую музыку, почти во всех её проявлениях. Рок, метал, хардкор не важно, главное чтобы цепляло.

Концерт уже вовсю идёт, когда нам, наконец, удаётся пробиться к барной стойке. На моё счастье объект трепетного воздыхания друга всё ещё не выступил. Подобные фесты часто проходят с наличием сразу нескольких команд. Концерты длятся по несколько часов, и каждая группа имеет возможность исполнить сразу от трех до пяти тем.

Именно в этот момент во мне разыгрывается какая-то незваная ностальгия по дому. Там у нас, пусть и нечасто, и пусть не так грандиозно, но тоже проходили подобные мероприятия. Они всегда были как глоток свежего воздуха. Хоть танцпольный зал и не набирал такого большого количества людей. От силы человек пятьдесят визжащих преимущественно малолеток.

Лёнька куда-то уматывает уже спустя пару минут, оставив меня одну и сказав, что скоро вернётся. Должно быть, пошёл искать объект своей пылкой любви. Кажется, они общаются.

Я, привыкшая к такого рода местам, сажусь на высокий барный стул с мягкой кожаной обивкой и сквозь грохот музыки ору бармену:

– Два пива! Нефильтрованных! – хотя всё равно, кажется, что недостаточно громко.

Улыбчивый молодой неформал с зелёными волосами и буйством ярких татуировок на обеих руках утвердительно кивает и уже спустя короткое время передо мной материализуются два высоких бокала с золотистым пенным напитком. Оплачиваю приобретение картой. Делаю несколько глотков и поворачиваюсь к сцене.

Концерт, казалось бы, только начался, а в центре зала уже стоит жуткая суматоха. Масса из большого количества тел, прыгает, бегает, толкается, бесится. Одним словом, кто во что горазд. Все стоят чуть ли не на ушах, и самое главное довольны. Лишь немногие воздерживаются от участия в совместной движухе. Это ещё один плюс подобных концертов. Сколько бы энергии или даже агрессии в тебе ни накопилось за определенный промежуток времени, здесь ты можешь выплеснуть их с лихвой. И, возможно, случится так, что наутро ты даже головы оторвать от подушки не сможешь, но положительных эмоций наберёшься. Это точно!

Что за замечательное чувство…

Рядом подсаживается какой-то парень, заказывает пиво. И на его руках замечаю несколько татуировок. Но уже без фанатизма и преимущественно тёмных. После незнакомец тоже разворачивается в сторону сцены, кивает головой, пристукивает по колену одной рукой в ритм музыки.

Подлетает Лёнька, материализовавшись непонятно откуда. Садится по другую сторону, тычет пальцем на второй бокал:

– Мне?!

– Да! – киваю.

Делает несколько больших глотков, затем соскакивает со стула, дёргает меня за рукав и, указывая на парня сидящего рядом, орёт на ухо:

– Это Сашка! Гитарист той же группы, в которой играет Никита! Я тебе про него говорил!

Какое неожиданное стечение обстоятельств.

Перевожу взгляд, новый знакомый приветливо улыбается, кивает.

– Алёна! – протягиваю ладонь.

– Очень приятно!

– Взаимно!

Лёнька стоит между нами, довольно лыбится.

– А Алёнка у нас художник! – добавляет друг, чтобы подкинуть тему для разговора.

Всегда было интересно у кого это «у нас»?

Этот Саша заинтересованно кивает и, кажется, план друга срабатывает.

– Татуировками интересуешься?! – осведомляется гитарист.

– А как же!

– А бить не пробовала?!

– Нет, как-то не довелось! – стараюсь выглядеть как можно более дружелюбной и, кажется, у меня это неплохо выходит. Разговор клеится. Заметив это, Лёнька ретируется уже спустя считанные секунды, снова растворившись в толпе.

Так мы сидим около получаса. Разговариваем о разном. И я без удивления замечаю, что общего у нас с этим Сашей немало. С такими ребятами, как он, мне всегда есть о чём поговорить. Одного поля ягоды, что тут сказать. За одним бокалом пива идёт второй, потом третий. Хотя гитарист несколько воздерживается от чрезмерного употребления алкоголя, ссылаясь на то, что ему ещё выступать. Оно и понятно. И вот когда очередная группа заканчивает свое выступление, уходя со сцены под оглушительные вопли толпы, парень касается моей руки и с улыбкой произносит:

– Сейчас мы!

– О! Давай, давай! Мне теперь ещё интереснее посмотреть на вас в деле!

Он дарит мне широкую улыбку, отчего ловлю себя с поличным: она мне нравится. И махнув рукой, убегает в сторону сцены.

Лёнька как долбаный Гудини, снова материализуется у барной стойки с идиотской влюбленной улыбкой на лице. Волосы растрепаны, щёки красные, грудь вздымается в тяжелом дыхании.

– Ты где шарахался?

Друг игнорирует мой вопрос. Или не слышит. Хватает за руку и тащит в душную толпу. Не сопротивляюсь. С самого начала знала, что сидеть на месте он мне не даст. Каким-то непостижимым образом мы оказываемся почти вплотную к сцене. Да так что я, даже будучи без линз, могу в мельчайших подробностях рассмотреть всех и каждого, кто находится сейчас на ней. Покончив с короткой подготовкой, вокалист уверенным приятным голосом приветствует зал, на что тот отвечает громким, восторженным рёвом.

Эти ребята совершенно точно нередкие гости здесь. Вот он объявляет название первого трека. И вместе с тем я четко замечаю, как этот Саша мне подмигивает. Улыбаюсь ему. Затем несильный тычок в бок. Оборачиваюсь. Лёнька, всё ещё довольно скалясь, кивает в сторону гитариста, и я только теперь понимаю его коварный замысел. Тот разговор был не просто так…

Гремят первые и многообещающие тяжелые аккорды, резвый грохот барабанного бита переходящий в звонкую какофонию тарелок. Вступает запоминающийся с первых секунд гитарный риф.

Выступление начинается.

* * * *

Спустя пять отменных треков, набесившись и вдоволь наоравшись, я и мой друг возвращаемся к барной стойке. Я, хоть и чувствую себя уже несколько пьяной, заказываю ещё два бокала пива и устало сажусь на высокий стул.

– Ну как тебе?! – орёт мне на ухо друг, потому что гомон не спадает ни на секунду.

– Класс! – показываю большой палец вверх. – И басист твой, тоже ничего!

Парень слегка смущается.

– А их гитарист?!

– Симпатичный! – откровенно признаюсь я. Ведь он действительно таков.

Но одиночество наше длится недолго. В скором времени тот самый Саша, и вся его группа присоединяются к нам. И самое главное (для Лёньки) Никита тоже среди них. Парни смеются, что-то бурно обсуждают и теперь уже не сдерживаются в выборе спиртного. Оставшийся вечер они намерены веселиться, как наверняка всегда бывало. Пока Лёнька крутится рядом с Никитой, я и Сашка возвращаемся к прерванной теме.

– Так значит, ты учишься?! – уточняет он.

– Да! С Лёнькой на одном курсе!

– Тоже журналист?!

– Ага! Будущий папарацци!

Парень смеётся.

– Куришь? – он достает пачку сигарет и указывает на выход, явно предлагая выйти. При таком шуме понимать друг друга приходится с полуслова.

– Вообще нет. Но сейчас бы не отказалась!

Его брови изгибаются.

– Алкоголь! – указываю на полупустой бокал.

– А! – понимающе кивает парень.

– Пойдём?!

– Да!

Сперва хотим отправиться в специально отведённое место, но мне легко удаётся уговорить Сашку выйти помёрзнуть на улицу, глотнуть свежего воздуха.

– А живёшь где? – уже спокойно спрашивает он. Тут незачем орать.

– В общежитии… – внезапно слышу, как надрывается мой телефон в сумке.

Интересно, кто бы это мог быть?

– Приезжая? – парень всё так же улыбается. И либо мне кажется, либо он флиртует.

– Ага, – киваю, а затем удивленно вытягиваю лицо, завидев на дисплее имя своей соседки по комнате. – Прости. Секунду.

Сашка просто кивает.

– Алло.

– Алёна… – её голос мгновенно вырывает меня из полупьяного состояния. Мне показалось: она плачет… – Алён! Забери меня отсюда… – нет, мне не показалось. Голос сдавленный, слышны рваные вдохи. Сразу подмечаю, что там, откуда она звонит, как-то уж слишком тихо.

– Так спокойно, – резко мрачнею. – Что случилось? Где ты?

Сашка смотрит на меня настороженно. Не понимает в чём дело.

– Я до сих пор в «Альянсе»… – говорит взахлеб Ритка, не может успокоиться.

– Этот козёл что-то тебе сделал? – стискиваю зубы, чувствую, как сводит скулы от злости.

Блядь! Вот как знала, что нельзя оставлять её с этим уёбком!

– Алён! Пожалуйста. Забери меня отсюда…

– Адрес!

Подруга быстро называет адрес клуба.

– Выходи на улицу, скоро буду!

Порываюсь было за курткой, но в итоге плюю на неё. Лишь прошу Сашку, чтоб предупредил Лёньку, что уехала за Ритой. Он поймёт. Парень обеспокоенно кивает, спрашивает не нужна ли помощь, но я останавливаю его. Говорю, что сами справимся.

Хотя, если честно, я ни на грош в этом не уверена.

* * * *

Ловлю такси, говорю адрес и прошу гнать на полную. Видимо выражение моего лица достаточно убедительное, потому что водитель кивает и несётся по ночным улицам как ненормальный. Благо движения в это время суток почти нет. Чувствую, как внутри начинает колотиться страх за подругу. В голову лезут самые страшные мысли, но я отметаю их.

Не знаю, сколько по времени на самом деле ехать до этого «Альянса», но мужик домчал меня за какие-то минут десять. Замечаю, что на входе в клуб немало людей, куча дорогих тачек. К входу не подъехать. Выпаливаю таксисту искреннее «Спасибо!» и выскакиваю из машины, попросив перед этим подождать.

Ритка…

Подруга замечает меня раньше.

– Алён! – Она только было двинулась по ступенькам вниз, но тут из-за двери главного входа показывается этот Ренат. Пьяный, еще побольше моего.

По рукам ползёт холодок и скапливается где-то в глотке. Сжимаю кулаки. Срываюсь с места.

– Ну, куда же ты, Риточка? – он противно скалится, бесцеремонно хватает её за руки, за талию. Пытается затащить обратно. – Мы ведь ещё не закончили…

– Отвали от меня, урод! – с надрывом вскрикивает подруга.

Продираюсь через пьяную, обдолбанную толпу. Им всё до лампочки. Даже если кто-то кого-то прямо сейчас убьёт, уверена, никто не обратит внимания. Слышу чей-то смех, задеваю кого-то плечом или меня задевают.

– Эй! Ты чё?.. – возмущается какой-то мужик.

Игнорирую, целенаправленно поднимаюсь по ступеням. Откуда-то берутся силы. Отдергиваю подругу от мудака, да так что она едва не летит со ступеней. В самый последний момент удерживает равновесие. Затем следует сильный удар ладонями в грудь. Мой. Этот Ренат в недоумении отшатывается назад. Я просто в бешенстве. Меня буквально трясёт от злости, а алкоголь лишь обостряет чувства и силу, что колотятся во мне безумным сердцебиением. Внутренне я просто фигею от своей храбрости.

– Убери от неё руки… – цежу сквозь зубы. Я не боюсь. Ни тени страха или колебаний. Мне кажется, я сейчас на всё способна.

– О, по ходу будет драка! – довольно отзывается кто-то позади и ржёт.

Хочу уйти следом за подругой, но Ренат приходит в себя, хватает меня за плечо. Сжимаю пальцы, резко разворачиваюсь, но кулак не достигает цели. Мудак увернулся. Ренат бросает на меня недоуменный взгляд, который затем сменяется приторной паскудной ухмылкой. В глазах парня появляется недобрый блеск.

– А-а… – довольно протягивает он, делает шаг вперед. – Это же Алёна. Которая будущая писательница, – он брезгливо кривит лицо. – Что, подружку прибежала спасать?

– Иди к машине, – сквозь зубы бросаю Ритке, не отрывая испепеляющего взгляда от этого ублюдка. Знаю, что драка, скорее всего, будет не на равных, но я готова рискнуть.

Подруга шмыгает носом.

– Пойдём, Алён… – её голос почти писк. Она робко берёт меня за руку.

– Иди к машине! – оборачиваюсь на мгновение, одарив девушку хлёстким взглядом.

Ритка качает головой.

– Ну чё?! Драка-то будет, не? – орёт кто-то.

В этот же момент открывается входная дверь.

Ян.

Но мне плевать. Сейчас во мне столько злости, что её может хватить на всех нас и ещё останется. Руки трясутся. Меня вообще всю трясёт. Сердце как ненормальное разгоняет по телу холодную кровь, перенасыщенную адреналином. Даже не трогает минусовая температура на улице, учитывая, что я без куртки.

Сжимаю кулаки до хруста в костяшках и, не обращая внимания на его приятеля, цежу стальным, словно не моим голосом:

– Еще хоть на метр к ней приблизишься, и я тебе шею сверну… – это звучит настолько убедительно, что я сама верю в то, что говорю.

– О! – колко усмехается он. – Угрозы? Это уже интересно.

Меня начинает тошнить от этой рожи. Его друг стоит рядом с бесстрастным лицом, наблюдает за происходящим. Никак не комментирует. Разворачиваюсь, спускаюсь по ступеням с мыслями: если сейчас тронет – убью. Но он не трогает. Вообще не идёт за нами.

Ритка дрожит, шмыгает носом, размазывая по лицу потёкшую тушь и слёзы. Я открываю заднюю дверь такси, жду, когда она сядет. Слышу насмешливое и угрожающее себе в спину:

– Храбрые, языкастые девочки вроде тебя, иногда очень дерьмово заканчивают!

Не оборачиваюсь. Сажусь в машину следом за подругой. И только когда мы отъезжаем от «Альянса», понимаю, что в случае с такими ублюдками, ожидать можно чего угодно. Приходит запоздалое чувство страха за последствия. Но я всю дорогу стараюсь не подавать вида.

Часть 5 – «Девочка с карандашами»

15 ноября

Ритка никак не может успокоиться. Сидит на своей кровати, подобрав под себя ноги и взахлеб плачет. Честно? Я пребываю в растерянности. Бегаю туда-сюда. То чаю ей горячего принесу, то бумажные платки, то посижу рядом, то встану и начну метаться по комнате как лев в вольере. Даже валерьянкой пытаюсь её отпоить. Без толку. Она не успокаивается. По понятной причине боюсь что-либо спрашивать у подруги. В итоге просто сажусь рядом и какое-то время молчу. Глажу её по плечу, спине, а Ритка всё твердит какая она дура.

Но растерянность моя лишь на поверхности. Внутри всё ещё потряхивает. Гнев смешивается с омерзением, омерзение с остатками желания вернуться и убить этого ублюдка. Но в то же время просыпается глас уже полностью протрезвевшего рассудка. Страх не только за Ритку, но и за себя. Что можно ожидать от такого человека, как этот Ренат… или, как его дружок, Ян? Как-то само собой приходит осознание, что я уже ненавижу этого белобрысого. Их обоих! Хотя едва знаю.

Золотая молодежь, блин. Для таких, как они, чаще всего законы не писаны, а тут к тому же большой город. Чёрт знает сколько у них власти.

Внутри надрывается кто-то очень взбешённый и злой:

«Я же говорила! Предупреждала!»

Изо всех сил стараюсь заткнуть этого «кого-то». Не время поучать и корить. Нужно хотя бы попытаться вытянуть из неё, что конкретно произошло в этом треклятом клубе. Чтоб он провалился!

– Рит… – придвигаюсь ближе. – Что он сделал? Может, стоит пойти в полицию?.. – осекаюсь. Язык просто не поворачивается произнести это вслух. – Он тебя… Он тебя изнасиловал?

Почему именно эта версия сейчас главенствует в моей голове?!

Ритка в очередной раз хлюпает носом, вытирает его бумажным платком. Качает головой.

Облегчённо выдыхаю.

– Н-нет… – заикаясь, отвечает девушка, смотрит на меня краснющими глазами. – Но, мне кажется… пробудь я там чуть дольше, то произошло бы всё что угодно…

До скрежета сжимаю зубы.

– Что случилось, Рит? Ведь вроде всё было хорошо.

– Угу, было, – она понемногу успокаивается, приходит в себя, хотя голос по-прежнему дрожит. – Мы сидели в ВИП-зоне…

– Кто именно? – не выдерживаю и перебиваю.

– Я, Ренат, Оксана и… Ян, – снова шмыгает, вытирает нос. Берёт новый платок, вытирает растекшуюся тушь. Хотя получается фигово, девушка лишь ещё больше размазывает её. – Все было нормально. Мы веселились, разговаривали, танцевали…

Почему-то чёрные разводы на её лице раздражают. Беру платок и пытаюсь оттереть косметику. Слегка грубовато. Руки всё ещё дрожат. По ним словно по оголённым проводам бегают импульсы осадочной злости.

– А потом? – подталкиваю я.

– Потом Ренат и Ян ушли куда-то. Мы с Оксаной остались вдвоём… Какое-то время сидели. Общались. А когда они вернулись… – слёзы снова наворачиваются на её карих глазах. – Я не знаю, что произошло? Что я сделала не так, или… но… Когда они вернулись, Рената словно подменили. Он стал грубым, несдержанным. Говорил всякое. Про лохушек вроде меня, про деньги, за которые можно купить десяток таких, как я. Спрашивал за сколько я готова ему дать.

Едва сдерживаюсь, чтобы не заматериться в голос и самыми последними словами из всех, что я знаю. Лохушек?! За сколько даст?! Что это, блядь, за дерьмо?! Как так вообще можно?!

– Когда мне надоело это слушать, я вышла из ВИП-зоны. Сказала, что якобы хочу в туалет. А потом… – Ритка снова плачет.

Я всё так же флегматично тру её щёки, пытаясь избавиться от этой чёртовой косметики. Какой идиот додумался сделать тушь водостойкой?!

– Он нагнал меня когда я пробиралась через танцпол, –  продолжает она. – Схватил за руку, начал лапать. Говорил всякие гадости… а когда я оттолкнула его и сказала, что хочу уйти… он… он ударил меня. На глазах у всех!

Меня передернуло.

– А Ян с этой… Оксаной? – в голосе появляются какие-то механические нотки. Чувствую, что снова закипаю, но стараюсь держать себя в руках. Дать подруге возможность договорить прежде, чем разнесу полкомнаты.

– Они остались наверху… Кажется. По крайней мере, я их не видела в тот момент, – Ритка шмыгает носом, берёт ещё один платок. – Я кое-как отбилась от него. Убежала в туалет. Надо было сразу идти к выходу! – она вдруг смотрит на меня так, словно и не про себя вовсе рассказывает. – Не знаю, зачем я пошла именно в этот чёртов туалет. Именно тогда я тебе позвонила, а через несколько секунд он вломился туда вместе с Оксаной и Яном… Они выгнали всех оттуда, а потом… Алён, – Ритка хватает меня за руку, – он точно хотел меня изнасиловать! И сделал бы это… Когда я начала кричать и вырываться, Оксана с улыбкой добавила, что орать я могу сколько угодно, никто меня не услышит. Даже предложила подержать меня, чтобы не дёргалась. Ты понимаешь?! Подержать?! Господи… – снова слёзы, а я уже не выдерживаю:

– Вот же… тварь силиконовая… – срывается первое, что приходит в голову.

– Алён, – подруга смотрит мне в глаза. – Не знаю, как мне вообще это удалось, но… если бы я не вырвалась… если бы не добежала до выхода, если бы я… ты…

– Всё, успокойся, – прижимаю подругу к груди, глажу по голове, то и дело вздрагивающим в рыданиях плечам, спине. Твержу, что всё закончилось, всё позади. Стараюсь выглядеть сдержанной. Храбриться в её глазах. Но на сердце неспокойно. Не покидает уверенность, что последствия этой ночи ещё аукнутся.

Внезапно звонит мобильный. Смотрю на дисплей – Лёнька.

– Алён! Что у вас там стряслось? – друг в недоумении. – Сашка сказал, ты умчалась сломя голову за Риткой, даже куртку оставила. Что случилось?!

– Лёнь, не по телефону, – ровно отвечаю я. – Хочешь, приезжай в общагу.

– Что? Всё настолько плохо?

– Пока не знаю.

– Ладно. Скоро буду.

* * * *

Лёнька прилетает минут через двадцать. Вваливается к нам в комнату весь запыхавшийся, и только было хочет выкрикнуть что-то язвительное, но моментально затыкается, когда видит злую меня и заплаканную Ритку.

– Эй… – оторопело выдыхает парень, подходит к кровати, на которой мы сидим. – Вы чего? Как на трауре… Рит? – садится на край, кладёт рядом мою куртку. – Алён?

– Я тут подумала, – зачем-то роняю в ответ. – Где можно достать биту?

– Чего? – Лёня недоумевает.

– Или монтировку, а лучше сразу автомат!

– Да что случилось-то?!

– Этот ублюдок пытался её изнасиловать! – рявкаю. Лёнька, конечно, не при чём, но я как-то очень плохо сейчас себя контролирую. – Хотя нет… Можно сказать, что они пытались сделать это толпой.

– Чего?

– Того…

– Погоди, – друг мотает головой, хмурится. – Какой ублюдок? Тот, что на «мерседесе» приезжал?

– Да. Но не тот, в которого я карандашами швырнула, а его дружок, Ренат.

– А, – понял Лёнька. – Второй значит… Так это ж пиздец!

– Это мягко сказано, – я чернее тучи, но меня радует, что подруга, наконец, хоть немного успокоилась.

– В полицию ходили?!

– Я тоже сперва об этом подумала, – качаю головой на предложение парня. – Но если так прикинуть, что она им сделает?

– Не понял.

– Ты их видел?! Ладно, Рената ты не видел. Зато видел второго. Анаконда, блядь, долбаная. Я уверена, стоит нам даже попытаться написать на одного из них заявление, тут же слетятся их адвокаты, как стервятники на кровавое побоище.

– И что ты предлагаешь? – друг хмурится. – Оставить всё как есть?!

– Нет… Идти и затариваться в охотничьем магазине.

– Не смешно, Алён.

– Знаю… – прекрасно понимаю, что несу сейчас полную чушь. Должно быть, это нервное. Ведь действительно не знаю, как поступить. Будет просто замечательно, если эти ублюдки больше не объявятся у нас на пороге…

А если всё-таки объявятся?

Я опасаюсь худшего. Что этому Ренату стоит выцепить Ритку где-нибудь на улице, затолкать в машину и вывезти чёрт знает куда? Нет, разумеется, мы не хрен-то персоны, чтобы продолжать нес преследовать, но блин! Может, они психи… Долбаные маньяки. Последние слова этого мудака – Рената – прозвучали, как вполне себе реальная угроза. Оскорблённое эго и всё такое. Некоторые особи мужского пола, которых язык не повернётся назвать мужчинами, и, не имея всяких крутых связей, могут выкинуть какую-нибудь лютую дичь за своё драгоценное «поруганное достоинство», что уж говорить про этих…

Отстраняюсь от Ритки и подскакиваю с кровати.

– Ты куда? – взволнованный голос Лёньки.

– Ща приду, – бросаю и выхожу из комнаты.

Иду на совместную кухню и роюсь там в шкафах. Точно помню, что у Макса где-то была заначка… Бинго! Нахожу в глубине одного из нижних шкафчиков бутылку коньяка. Не дорогого конечно, но достаточно крепкого, чтобы по мозгам дало, как следует. Пожалуй, сейчас самое время напиться. Коньяк потом верну. Новый.

Нахожу три стопки, споласкиваю их в раковине, возвращаюсь в комнату. Ставлю бутылку и стопки на письменный стол возле своей кровати.

– Действительно… – кивает друг, – самое время напиться с горя.

– Ничего лучше я пока не придумала, – достаю из-под стола литровую бутылку спрайта, затем перетаскиваю всё это на табуретку к Риткиной кровати. Наливаю одну и вручаю подруге.

– Алён, я не…

– Пей! – мой тон ясно даёт понять, что возражения не принимаются. И подруга выпивает, морщится. Тут же протягиваю ей свою кружку с уже приготовленным лимонадом. Наливаю себе и Лёньке. Молча выпиваем. Даже отказываюсь от спрайта, ибо мне кажется, что меня сейчас ничто не пробьёт. Наверное, зря, но как-то по… известному народному месту.

Спустя короткую паузу друг спрашивает:

– Так что будем делать?

Ритка вытирает нос.

– Можно прямо сейчас пойти в полицию, – уже спокойно отвечаю я. – Хотя у меня нет полной уверенности, что от этого вообще будет хоть какой-то толк. Изнасилования не было… – я осеклась, смотрю на подругу. – Прости, Рит.

Она понимающе кивает.

– А значит никакая экспертиза не докажет хотя бы тот факт, что он пытался это сделать. Хотя след от удара виден невооруженным глазом…

Наливаю ещё, выпиваю.

– Удара?! – восклицает Лёнька и переводит взгляд на девушку. – Он тебя ударил?!

Рита кивает и сдавленно произносит:

– Да.

– Кажется, у Вовки была бита, – парень мрачнеет ещё сильнее.

Вовка это барабанщик той самой группы, с которой я буквально сегодня познакомилась в рок-клубе.

– К тому же, там все были пьяные. И это грёбаный «Альянс» – самый дорогой клуб в городе. Эта троица вообще может заявить, что знать нас не знает, и видит впервые… И им поверят. Факт.

– Но это же не правда! – возмущается подруга.

– Знаю, Рит. Но с повинной они точно не явятся.

Лёнька какое-то время пребывает в раздумьях, а затем вдруг предлагает:

– Может, ко мне?

– Зачем? – наливаю ещё коньяка себе и Ритке.

– Чёрт знает, что взбредет этому Ренату в голову, когда он проспится. А так, по крайней мере, если заявится сюда, то не обнаружит ни Риты, ни тебя, – Лёнька протягивает мне свою стопку и чуть подаётся вперёд. – Зная тебя, я могу смело предположить, что наговорила ты ему немало, когда забирала Ритку из этого «Альянса».

– Я удивляюсь, как я его не убила там же на месте, – мрачно киваю и наливаю ещё по одной. Меня вдруг передергивает. Снова накатывает картина последних секунд у ночного клуба. Перед глазами лицо этого Рената с паскудной сальной улыбочкой. – Он сказал, что языкастые девочки вроде меня, иногда очень дерьмово заканчивают… Или что-то вроде того.

– Попахивает угрозой, – Лёнька хмурится.

– Скорее смердит.

Внезапно Ритка поднимается с кровати:

– Я пойду, умоюсь.

– Тебя проводить? – интересуюсь я. Мне уже кажется, что ни одно место в этом мире не безопасно.

– Да нет, не надо, – она качает головой и легко улыбается. Ну, слава пряникам, ей уже лучше. Уходит.

– Так что решили? – на этот раз Лёнька не утруждается стопкой и делает глоток прямо из горла.

– Поедем к тебе, – соглашаюсь я. – По крайней мере, сегодня ночью я буду уверена в том, что к нам не занесёт штормовыми ветрами кого-нибудь из них.

Друг одобрительно кивает.

* * * *

Когда Ритка привела себя в порядок и переоделась в повседневную одежду, мы собрали всё необходимое, а точнее схватили первое, что попалось под руку, и поехали домой к Лёньке.

Дома друг уступил девушке свою кровать и намекнул, что спать я буду с ней. Да я и не возражала. Сам постелил себе на неудобном диване. Ритка отключилась почти сразу, а я и Лёнька еще долго разговаривали. Друг пытался успокоить меня. Говорил, что всё обойдётся. В конце концов, мы не такие уж важные птицы, чтобы уделять нам ещё больше внимания. И мне искренне хотелось в это верить.

Лёнька уснул под утро, закутавшись в старенький плед и обняв подушку. А я так и не смогла сомкнуть глаз. Дабы отвлечься села резаться в PlayStation, но, по правде, игра совсем не клеилась.

Дурное предчувствие становилось всё более навязчивым.

* * * *

На следующее утро Ритка уже улыбалась и вообще пребывала в весьма хорошем расположении духа. И это после всего-то, что вчера произошло. Мне б её отходчивость. Хотя с другой стороны так даже лучше.

Все выходные провели у Лёньки. Тему инцидента в «Альянсе» больше не затрагивали. В полицию в итоге не пошли, решили, что всё само собой как-нибудь утрясётся. Опрометчиво возможно, но Ритка заверила, что с ней всё в порядке и это главное. На том и порешили.

А ночью в воскресенье, перед тем как уснуть, я вспомнила Свету. Девчонку, что отправила тогда с Риткой на тройное свидание. По правде говоря, с тех пор я её так и не видела. Совпадение, или с ней действительно что-то произошло?

Решаю, что завтра схожу к ней в общагу.

16 ноября

* * * *

На парах сижу точно с шилом в одном месте. Меня не покидает мысль, что из-за моей выходки с бедной девочкой могло что-то произойти. Конечно, я себя накручиваю. Думаю о всяком. В голову лезут такие образы и картины, что самой становится противно.

Идиотка…

Ещё вроде ничего не произошло, а я уже веду себя так, словно сломала чью-то жизнь. Вот всегда я так… Хотя если задуматься, в случае с Риткой я тоже так думала:

«Ещё ведь ничего не произошло».

А в итоге?..

Когда Лёньке, сидящему рядом, наконец, надоедает моё безмолвное самобичевание, он пихает меня в бок. Вздрагиваю от неожиданности и шиплю:

– Ты чего?

– Ничего… Чем на этот раз забита твоя голова? – друг хмурится. – Я уже три раза тебя позвал.

– Серьёзно? – да ну! Оглохла видать. – Прости…

– О чём задумалась?

– Помнишь Свету? – начинаю я, малюя на полях тетради каракулю.

– Какую Свету? – не понимает Лёнька.

– Ну, Свету! Ту девчонку, которую я отправила вместо себя на свиданку с этой троицей…

Меня словно током прошивает.

Их ведь было трое!

Этот козел Ренат, его дружок Ян… а кто был третьим?

– Всё, понял, – Лёнька кивает несколько раз. – И что с ней?

– Пока не знаю… – неопределённо дёргаю плечами. – После пар хочу сходить в общагу, узнать как она.

– А вдруг наткнёшься на этого Рената?

– Как наткнусь, так и выткнусь…

Друг цокает языком.

– Мне что теперь уйти в подполье? Всё равно рано или поздно придётся вернуться в общежитие. Мы не можем жить у тебя до скончания времён.

– Ну, пока-то живёте…

– Пока да, – киваю, выводя ручкой новую загогулину.

Лёнька пару минут молчит, а затем спрашивает:

– Думаешь, её могли?.. Ну…

– Не знаю, – пока рано что-то утверждать. – Я уже столько всего передумала… Чёрт! Да у меня в голове такая путаница, будто там бомба взорвалась. За последние несколько дней столько всего произошло, сколько за полгода не происходило.