Текст книги "Так не бывает (СИ)"
Автор книги: Элен Рейв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
«Неизвестный номер».
Внутри всё опускает.
– Алло, – произношу настороженно и тихо.
– Привет, лягушка, – произносит с издевательскими нотками хриплый низкий голос, от которого внутренности переворачиваются вверх тормашками. В горле пересыхает. Несколько секунд не могу выдавить из себя ни звука. Осмысливаю, правда это или у меня галлюцинации?
– Чего молчишь?
– Откуда у тебя мой номер? – дрожь не удаётся скрыть.
– Не те вопросы задаёшь, лягушка, – хмыкает Ян. – Но на первый раз так и быть прощаю.
О, какое великодушие… обосраться.
Парень тем временем продолжает:
– Есть у меня один знакомый, который с лёгкостью может пробить любую информацию, имея на руках лишь имя и фото. Номер мобильного – это одна из самых простых задач. А вот, скажем… определить местоположение этого номера или… нарыть полное досье – посложнее будет. Однако сложно – не значит невыполнимо.
Охренеть… Это и называется «серьёзные связи»?
Стоп! Фото?
– Ну и… как твоё настроение?
– Превосходно, – произношу раньше, чем успеваю подумать.
– Да неужели? – не нравится мне его тон. – Ты, случаем, никого не ждёшь?
И тут меня почти начинает трясти. Широко распахиваю глаза и подскакиваю с дивана как ошпаренная. В груди что-то сжимается, а к горлу подкатывает мерзкий ком.
– Ты ничего им не сделаешь… – голос оборачивается хриплым шёпотом, но чудовище на том конце телефонной линии всё равно слышит и страшным тоном прибавляет:
– Ты в этом уверена?
Затем оглушительная тишина. Из динамика доносится короткий скрежет, оповещающий, что собеседник положил трубку.
Часть 12 – В западне
30 ноября
Несколько мгновений я просто стою на месте. Не убираю телефон от уха. Несколько ошарашенных долгих мгновений…
Я едва ли вообще соображаю, когда ноги несут меня в коридор, затем быстро возвращают в гостиную. Я, наверное, еще никогда так быстро не переодевалась. Хватаю первое, что попадается под руку. Черная борцовка, широкие светлые спортивные штаны. Рука не выпускает телефон, держится за него как за спасательный круг. Будто это прибор жизнеобеспечения и без него я просто умру. Снова возвращаюсь в коридор, быстро надеваю кеды, накидываю кожаную куртку, даже не застегиваюсь. Вылетаю из квартиры, громко хлопнув дверью. Несусь по ступеням вниз. И только сейчас до меня доходит, что нужно позвонить друзьям. Пожалуйста, пусть с ними все будет в порядке! Пожалуйста, не дай этому ублюдку причинить им вред! Я не знаю, как описать чувство, обуревавшее меня в тот момент, но это было нечто большее, чем паника, нечто большее, чем просто страх за жизни дорогих мне людей. В груди не переставая колотилось сердце, как барабанный бит. Легкие то сжимались, то разжимались, с бешеной скоростью поглощая кислород, словно я научилась дышать только сейчас. В голове полный кавардак, а перед глазами тоненький круг обзора, как у гонщиков ралли. Пальцы спонтанно набирают номер Лёньки, наверное, потому что он первый в списке контактов. Вылетаю на улицу. Холодно, но, несмотря на свой полураздетый вид, я не чувствую этого. Долгие, мучительно долгие гудки… Прерываются.
– Лёнька! – кричу, – Лёнька, где ты?
– Алёнка, – по голосу понимаю, он рад меня слышать, – я в ментуре.
– Что? Как?!
– Меня схватили, когда я сидел в баре, ждал Ритку со смены, – главное, что с ним всё в порядке… – Алён Они нашли у меня героин.
– Чего?! – какой, на фиг, героин?! У Лёньки?! Да он даже травки никогда не курил!
– Алён… это точно подстава.
– Где Рита? – бегу куда-то. Сама не понимаю куда.
– Я не знаю. Она оставалась в баре, когда меня скрутили и увели.
– Номер отделения? – выпаливаю я и, получив ответ, сразу вешаю трубку.
Теперь Ритка. Набираю её номер. Жду. Очень долго жду. Нет ответа.
Чёрт!
Снова набираю, снова тишина. Лишь долгие оглушительные гудки. Почему она не берёт? Ну же! Долгие гудки…
Возьми трубку, чтоб тебя!
Вылетаю к дороге, продолжая названивать Рите, не дожидаюсь такси, беру частника и называю ему адрес нужного отделения полиции.
* * * *
Через двадцать минут я на месте. Вламываюсь в здание как гребаный захватчик, кричу:
– Где он! – менты смотрят на меня как на ненормальную. – Леонид Игнатьев!
– Стойте, гражданка, – меня останавливает молодой парень в форме. – Успокойтесь.
– Леонид Игнатьев к вам поступал? – мне едва хватает самообладания, чтобы снова не заорать.
– А вы, собственно, кто?
– Мама я его! – чёрт, сейчас, чего доброго, и меня загребут вместе с ним.
– Девушка, – парень хмурится, не очень-то деликатно берет меня под руку. – Возьмите себя в руки. И прекратите истерику.
– Я хочу видеть своего друга, – цежу сквозь зубы, хмурюсь.
– Ах, он ваш друг… – усмешка.
– Пустите меня к нему, – надо успокоиться иначе ничего хорошего из этой затеи не выйдет. – Просто дайте мне с ним поговорить.
Из маленькой комнатушки диспетчерской, похожей на аквариум, выходит невысокий крепкий мужик лет сорока пяти.
– Чего ей надо? – он останавливается в проходе, хмыкает.
– К наркодилеру пришла вот, подружка, – молодой едко усмехается.
– Послушайте, это какая-то ошибка, – плохо понимаю что несу, но для меня сейчас важнее всего увидеть друга. – Он просто не мог…
Тот второй – мужик – хватает меня под руку и ведёт к выходу.
– Иди-ка ты отсюда, дорогуша, – он усмехается, когда видит возмущение на моём лице. – Иначе и тебя за компанию закроем вместе с ним.
Меня бесцеремонно выпихивают на улицу. Вот так просто. Правоохранительные органы, блядь… Чуть поскальзываюсь на промерзлых ступеньках, но все же удерживаю равновесие. Оборачиваюсь, вижу, как дверь отделения полиции закрывается и понимаю, что даже с боем я не смогу попасть к другу. Капец, да что же это? Кто вообще такой этот Ян?
Не трогаюсь с места, снова набираю Риткин номер. Хочется одновременно кричать от злости и плакать от бессилия. Нет ответа, снова. Долго смотрю на дисплей мобильного, захожу в журнал вызовов, натыкаюсь глазами на единственный безымянный номер в списке. Это безысходность. Других вариантов просто нет. Его посадят. Его точно посадят, если я не сделаю что-нибудь… Ну, хоть что-нибудь. Руки дрожат, в горле пересохло… Делаю глубокий вдох, выдох. Решаюсь. Нажимаю на кнопку вызова. Жду.
– Уже соскучилась, лягушка? – спустя несколько секунд слышу ехидное в динамике телефона.
– Где Рита? – мне едва хватает сил, чтобы унять дрожь, сделать голос более уверенным.
– Твоя подружка-то? – с нотками иронии переспрашивает Ян. – Да вот, рядом сидит.
– Я хочу её услышать.
– Да пожалуйста, – просто соглашается парень и передает телефон. Через мгновение я слышу сдавленный от слез голос подруги:
– Алён, – от сердца отлегло, но не полностью. – Я в порядке, – надо же, храбрится. Видать от меня нахваталась.
– С тобой что-нибудь делали? – у меня руки дрожат. От холода зуб на зуб не попадает. Из последних сил не даю панике и гневу захватить себя.
– Нет, – как-то неуверенно роняет она. Затем слышу, как у нее отбирают телефон, от страха выкрикиваю:
– Рита!
– Ну что? Наслушалась? – голос спокойный, непринужденный.
– Отпусти их, слышишь? Не тронь…
– Всё в твоих руках, лягушка, – усмехается этот козёл.
– Чего ты хочешь?
– Личной встречи. Сегодня.
Я колеблюсь несколько секунд, а затем сама не верю, что говорю это:
– Где? Во сколько?
– Умница, лягушка, – Как же ты задрал с этим словом! – Скверик возле вашего института. М-м, через час. Пойдёт? – ещё издевается урод, как будто у меня есть выбор.
– Хорошо, я буду, – киваю сама себе. Жесть, неужели я согласилась?! Снова! – Отпусти их.
– Э-э, не-е, – мурлычет чудовище. – Сперва стулья, потом бабки.
Стулья? Это я, что ли, стул?
– Я буду, можешь не сомневаться. Отпусти их.
– Конечно, будешь. Куда ты, на хрен, денешься, – хмыкает Ян и сбрасывает. Долбаный мудак! Ненавижу его. Он их отпустит? Можно ли ему верить?.. Но выбора у меня действительно нет.
Убираю мобильник в карман куртки. Снова ловлю частника, искренне надеясь, что мне хватит денег на еще одну поездку.
* * * *
Приехав к институту, я долго не решаюсь отправиться к назначенному месту. Мнусь наверно минут пятнадцать у небольшого круглосуточного магазинчика. Интересно, час уже прошёл? Мне искренне хочется, чтобы этот час стал вечностью. Смотрю на часы мобильного телефона. Какой смысл тут стоять, надо идти. Так и поступаю.
Стоит только зайти на территорию сквера, как сразу вижу огни фар вдалеке. Пунктуальная скотина. Приближаюсь. Уже до омерзения знакомый чёрный «мерседес». Парень стоит, опершись на капот машины, курит. Держит одну руку в кармане расстёгнутого пальто.
– Надо же… – Он театрально всплескивает руками, когда замечает меня, и делает удивлённый вид. – Всё-таки пришла.
Останавливаюсь в нескольких шагах напротив. Молчу.
– А я думал, сдрейфишь, – чуть склоняется в мою сторону и почти шепчет.
– Я сдержала слово, – страх внутри, но на лице ни единой эмоции. Только холодно жутко. – Отпусти их.
– Даже не знаю, – ушлёпок прикладывает указательный палец к губе. Актёр, блин, хренов… – Стоит ли…
– Чего тебе надо? Поглумиться надо мной? – делаю шаг вперёд. Не страшно. – Так давай, глумись. Но Лёньку и Риту отпусти. Они тут не при чём.
Ян меняется в лице, резко становясь серьёзным. Я прям долбаная героиня.
– И ты сейчас без возражений сядешь со мной в машину и поедешь, куда я пожелаю?
– Поеду, – голос ровный, даже не дрогнул. Да я с ума сошла!
Он несколько секунд разглядывает меня, о чём-то думает, а затем просто выдаёт:
– Ладно, лягушка… – Задрал! – Уговорила.
Достаёт сотовый, набирает чей-то номер. Отходит в сторону, долго с кем-то говорит, а затем возвращается с выражением полного триумфа.
– Через несколько минут твои драгоценные друзья уже будут дома кутаться в тёплых кроватках. Я даже приказал, чтобы их подвезли. Видишь, какой я добрый.
– Рада за тебя, – хмурюсь. Не верю ни единому его слову, и он читает это на моём лице:
– Можешь им позвонить.
– Разрешаешь?
Широкая улыбка:
– Конечно.
Достаю мобильный, не отрывая от парня пристального взгляда, набираю Лёньку, он отвечает почти сразу:
– Алён… ты что сделала?
– Ритка с тобой? – не утруждаю себя ответом. Незачем им знать.
– Да, она тут рядом…
– Это Алёна? – слышу встревоженный голос подруги.
Лёнька видимо утвердительно кивает и возвращается ко мне:
– Меня внезапно отпустили. Припёрлись какие-то бугаи, что-то сказали ментам и просто забрали меня из отделения… Им даже никто препятствовать не стал. Ритка уже была в машине. Сейчас, кажется, везут домой. Алён, что происходит? Рита сказала, что была с Яном и… ты ему звонила.
– Как приедете, отзвонись, – сбрасываю вызов.
– Довольна? – интересуется Ян.
– До смерти, – огрызаюсь в ответ, но не двигаюсь с места. Я правда собралась с ним ехать?
Парень подходит к двери переднего пассажирского места, распахивает её передо мной, приглашает простым кивком.
Колеблюсь.
Неужто действительно поеду?
Конечно, поеду.
Сажусь в эту грёбаную машину, дверь захлопывается. Пристегиваю ремень безопасности. Ян обходит «мерседес», садится на водительское место, поворачивает ключ зажигания.
– Вот видишь, как всё просто, – зачем-то говорит он. – Нужно было только попросить.
Ничего не отвечаю, отворачиваюсь, чуть сползаю вниз, прижимаюсь виском к боковому стеклу и складываю руки на груди. Твою же ш… На что я в очередной раз подписалась? Приходит запоздалое чувство страха, но уже за себя. Просыпается разум и осознание всей щекотливости ситуации. Согласилась! Я сама согласилась, но выбора-то у меня не было… Или всё же был? Дрожь охватывает всё тело от кончиков волос до пяток, к горлу покатывает противный вязкий ком, но я не даю и звуку сорваться с губ.
Никаких слёз!
Ян не дожидается моего ответа, просто выжимает сцепление, даёт чуть газу и медленно едет к дороге.
* * * *
Сорок с лишним мучительных минут, и вот мы в элитном квартале города. Вокруг сплошь и рядом красивые высотки, огороженные коваными заборами. Краем глаза замечаю прогуливающуюся по периметру охрану. Капец, впечатление словно попала в другой мир. Раньше я не то, что смотреть в эту сторону боялась, вообще старалась обходить подобные места стороной. Словно тут рассадник зла, больных фанатиков и любителей ритуальных жертвоприношений.
Снова несу какую-то чушь…
Непроизвольно качаю головой и вижу краем глаза, что парень косится в мою сторону. Ну вот, сейчас подумает, что я прибабахнутая какая-то. Хотя, наверное, так и есть.
«Мерседес» подъезжает к воротам, те же словно по волшебству отъезжают в сторону, пропуская нас в царство роскоши. Заезжаем на подземную парковку. Парень глушит двигатель, выходит из машины. Колеблюсь несколько секунд, затем ловлю на себе через лобовое стекло тяжёлый взгляд своего мучителя, быстро отцепляю ремень безопасности и тоже выхожу. Нажатием двух клавиш на брелоке Ян блокирует двери, включает сигнализацию и уходит.
На кой чёрт сигнализация? Разве это не элитный район? Да тут охраны как на военном стратегическом объекте. Пожимаю сама себе плечами. У богатых, как говорится, свои причуды, ага. Плетусь следом за Яном к лифту.
Находиться с ним рядом сущее мучение, а в тесной кабинке лифта и того хуже. Даже несмотря на то, что кабинка, на самом деле, очень даже просторная. От него исходит какое-то нечеловеческое зверское давление. Мы поднимаемся о-о-очень долго. Кажется, целую вечность. Его присутствие душит в прямом смысле этого слова. Каждую секунду кажется, что парень сейчас рванёт ко мне, прижмёт к стенке и…
Двери распахиваются, Ян выходит из лифта. Неуверенно плетусь следом. Понимаю, что мы на самом верхнем этаже. Я в самом сердце зла! Отсюда уже некуда бежать. Останавливаюсь, задумчиво осматриваю помещение, которое и подъездом-то назвать язык не поворачивается – настолько тут всё ухожено и роскошно. Боюсь представить, как выглядят квартиры. Наверное, даже моему больному мозгу не хватит воображения. Слева большое евроокно. Интересно, если сигануть в него, сколько шансов покалечиться, а сколько сдохнуть мгновенной смертью?
– Ты там уснула? – резонный вопрос.
Перевожу взгляд на парня, он стоит в дверях, по-видимому, своей квартиры. Она тут единственная на весь этаж. Трындец какой-то. Не отвечаю, просто иду к нему, захожу внутрь. Тёмно как в подземелье. Лишь блеклый отсвет уличных огней едва дотягивается до прихожей из невидимого окна. За спиной раздаётся щелчок дверного замка. Я обхватываю себя за плечи, потому что чувствую как лёд, поднимаясь из груди, расползается по всему телу. Тут реально холодно или это только со мной так?
Парень разувается, снимает пальто, вешает его в шкаф, затем смеряет меня пристальным взглядом.
– Что? – не выдержав, произношу сипло.
– Куртку снимай, – буквально сжимаюсь от его стального тона. Не двигаюсь. Смотрю на парня как перепуганная мышка на удава. Тот не выдерживает, нервно цокает, буквально вытряхивает меня из куртки и тоже вешает её в шкаф.
Прижимаюсь спиной к стене и замечаю тень брезгливой усмешки на его губах.
– А ты уже не такая храбрая, – не дожидается ответа. – Обувь не забудь снять, – и уходит.
Меня, видимо, совсем за идиотку считают…
Снимаю кеды, после чего опасливо плетусь туда же куда ушло чудовище. Темно. Звиздец, что ж тут так темно-то? Ему что, свет отрубили за неуплату? Хотя это маловероятно.
А квартирка-то большая, даже не решаюсь прикинуть, сколько тут комнат. В полумраке вообще сложно что-то разглядеть, а пытаться просить включить свет даже не хочется. Наконец до безобразия длинный коридор приводит меня в просторную комнату. Гостиную, видимо. Замечаю посреди неё чёрный как смоль силуэт парня. Он что-то берёт с журнального столика рядом с диваном и направляет на стену. С приглушенным жужжанием тонкие жалюзи расходятся в стороны, впуская в помещение бледный уличный свет.
А-а… там, оказывается, окно.
Огромное такое панорамное от пола до потолка, как магазинная витрина. Хочется подойти, посмотреть на ночной город. Вид с такой высоты, должно быть, открывается чарующий. Мы этаже на двадцать пятом, не меньше.
Внезапно раздаётся звук мобильного телефона, из-за чего вздрагиваю. Быстро достаю сотовый и отвечаю:
– Лёнь, вы как? Дома?
– Да, – сдержанно отвечает друг.
– С вами всё в порядке?
– Всё нормально. Ритка, правда, до сих пор ревёт, не может успокоиться… – Похоже на неё. – Она спрашивает, где ты?
– Я… – осекаюсь, потому что Ян подходит ко мне и буквально припечатывает к полу недовольным взглядом.
– Алён… Что происходит? – Лёнька мнётся, словно боясь говорить при Рите. Следует короткая пауза, из чего допускаю, что друг уходит, скорее всего, в кухню. – Ты с ним? С этим… Яном?
– Да, – честно отвечаю я, не свожу взгляда с парня напротив. Странно, но он не торопит. Смотрит, словно изучает редкую диковинку.
– Что всё это значит? Алён, ты ведь что-то сделала? Поэтому нас так внезапно отпустили?
– Лёнь, всё нормально, – вру я. – Главное, что вы в безопасности.
Едкая ухмылка на тонких выразительных губах моего мучителя. Да, о себе я не могу сказать того же.
– Алён… – голос друга подавленный, обречённый даже. – Что я могу сделать?
– Ничего, Лёнь… Ничего. Знаешь, – как-то на автомате улыбаюсь, даже несмотря на присутствие монстра передо мной. Улыбаюсь для друга, пусть он этого и не видит. – Я тебе позже перезвоню. Хорошо?
Лёнька молчит несколько секунд, затем еле слышно роняет:
– Хорошо, – в этом слове столько вины.
– Пока.
– Пока…
Сбрасываю вызов и тут же вытягиваю лицо в недоумении, когда Ян протягивает мне ладонь.
– Что? – не понимаю.
– Телефон, – выдержанное, спокойное, но в его чуть блестящих от бледного света глазах что-то странное. – Он тебе больше не понадобится.
Это ещё как понимать?
Прижимаю сотовый к груди, но уже через мгновение трусливо сдаюсь. Кладу мобильник в раскрытую ладонь. Сама не отдам, так он отберёт силой. Даже не сомневаюсь.
– Хорошая девочка, – чудовище улыбается мне уголками губ. От этого зрелища мороз по коже.
Парень разворачивается, отходит к журнальному столику, просто кладёт мой телефон, садится на диван и откидывается на спинку, вытянув вдоль неё руки.
Не двигаюсь.
Что мне делать?
Чего он хочет от меня?
Мне страшно.
– Присаживайся, – Ян указывает на кресло по другую сторону журнального столика. Радует, что не рядом с собой.
Сажусь и прирастаю к мягкой кожаной обивке. Словно пытаюсь с ней слиться. Какого чёрта мы сидим в темноте? Может, экономит… или это типа создание интимной обстановки?
Ага… скорее пугающей, как в долбаном триллере.
По голым рукам ползут мурашки.
Наконец парень вновь оживает, берёт со стеклянного столика напротив пачку сигарет, зажигалку, пододвигает к себе пепельницу, закуривает. Комната медленно заполняется запахом сигарет, но не тем, к которому я уже давно привыкла. Не едко-горьким. Это запах дорогих фирменных сигарет. Хочется тоже закурить, но я осмотрительно прикусываю язык.
– Значит так, – Ян бросает зажигалку на стеклянную поверхность стола. Она глухо брякает, а я перестаю дышать. Понеслась моча по трубам… – Про институт, общагу, работу, да и вообще свою старую жизнь можешь забыть.
Не поняла…
Чудовище берёт со столика мой сотовый, зажимает губами сигарету и-и… Следующие несколько секунд я беспомощно наблюдаю, как парень разбирает мой бедный телефон до батарейки, вытаскивает сим-карту и демонстративно её разламывает. «Да ты охренел, что ли?!» – хочется заорать мне, но и в этот раз прикусываю язык. Буквально. До боли сжимаю кулаки.
– С твоими драгоценными друзьями ничего не случится, – он серьезен. Даже слишком. – Даю тебе слово. – Сглатываю вязкую отвратительную слюну. Несколько секунд жду то роковое «но», которое отчетливо повисло в разряженном воздухе между нами. – Однако взамен… – Вот оно! – Ты остаёшься со мной.
– Чего? – непроизвольно вырывается у меня, и я ошарашенно округляю глаза. – В смысле?
Ему нравится моя реакция, отчего парень ехидно усмехается и добавляет:
– Точно не в том, в котором ты подумала. – Да я вообще ничего не думала! – С этого момента, храбрая лягушка, ты моя собственность. Вещь, с которой я буду делать всё, что захочу.
Пару минут осмысливаю услышанное. Чувствую, как по виску скатывается капелька холодного пота. В голове что-то пульсирует, отдаваясь в висках. Против воли мрачнею:
– А если я откажусь?
Вот опять эта отвратная ухмылка.
– Тогда твоего друга посадят за сбыт наркотиков. И уж я постараюсь, чтобы ему впаяли такой срок, что он до конца своих дней света белого не увидит. Сгниёт в какой-нибудь самой далёкой помойной яме нашей великой и могучей. А красавицу Риточку… – парень делает многозначительную паузу, и его улыбка становится ещё шире. – Как думаешь, сколько она сможет протянуть в секс-притоне?
Да ты гонишь!
В какой-то момент хочется сорваться с места, подбежать и разукрасить это красивое лицо до состояния одной сплошной гематомы. Интересно, насколько он сильный? Может в состоянии аффекта мне это удастся?
– Мордашка у неё симпатичная, – мурлычет Ян. – Да и фигурка ничего. Думаю, местный контингент сильно обрадуется такому пополнению.
С силой сжимаю кулаки, прижатые к ногам, да так, что ногти до боли впиваются в ладони. Вот же выродок… Мне кажется, что я ещё никого и никогда так не ненавидела.
– Всего одно слово, лягушка, – он тушит сигарету, поднимается с дивана. Капец, он всегда был таким огромным, или это полумрак делает из него подобие сущего демона? Подходит ко мне, упирается ладонями в подлокотники кресла.
– Всего одно слово… – его голос приглушённый, почти шёпот, но даже так он не менее пугающий, – и я забуду про твоих друзей, словно их никогда и не существовало.
Почему всё так?
Почему я здесь?
Почему именно я?!
По улице шарахаются тысячи тысяч баб, но почему это чёртово дерьмо свалилось именно на меня?
Смотрю в его бездушные бледно-голубые глаза.
Может всё-таки рискнуть?..
Дергаю рукой, но не успеваю даже толком поднять, как её резко припечатывает обратно к ноге сильным давлением ладони. Она такая холодная, словно лёд. Лицо парня слишком близко. Он никак не комментирует мою бессмысленную попытку ударить его. Да это и попыткой-то сложно назвать. На губах недобрая ухмылка. Стальной блеск в глазах. В воздухе повисает опасное напряжение. Всё тело резко становится ватным. Мне нечем дышать, а горло буквально сдавливает. Тошно, противно, хочется кричать и рыдать. Я трусливо зажмуриваюсь, отворачиваю лицо, можно сказать, добровольно предлагая себя. Пускай делает что хочет. Переживу. Главное, просто потерпеть, а потом забыть всё как страшный сон… Очень долгий страшный сон.
Как скоро ему надоест издеваться надо мной?..
Слышу тихий смешок, чувствую, как парень отстраняется, а вместе с ним отступает и опасность. Открываю глаза, вижу откровенную брезгливость, с которой он взирает на меня с высоты своего немалого роста. Я уже говорила о том, что он какой-то нереально большой? Просто огромный. Чёрная, пугающая тень.
– Только не плачь, лягушка, – надменно фыркает чудовище. – Ненавижу бабские слёзы. И да, можешь быть спокойна, – снова возвращается к журнальному столику, снова берёт сигарету, снова закуривает, поворачивается ко мне. – Я не собираюсь тебя насиловать или домогаться. Ты слишком жалкая даже для одного траха. К тому же… совершенно не в моём вкусе.
Язык немеет. Давно на меня не выливали такого количества помоев. Это унизительно, до омерзения противно и унизительно. Я можно сказать сама почти отдалась ему (пусть и в мыслях), а он просто выкинул меня. Да ещё до кучи и ножки вытер. Внутри что-то сжимается, становится так горько, однако я всё ещё не смею шелохнуться.
Чёрт… какая же я жалкая.
Хотя есть во всём этом дерьме и свои плюсы. В его словах. Я оптимистка, ага… И кажется, насиловать меня никто не собирается. От этой мысли становится чуть-чуть легче. Самую малость.
Парень тушит недокуренную сигарету в пепельнице, затем ещё пару секунд рассматривает меня, размышляя о чём-то, и удаляется. Из прихожей доносятся шорохи. Он куда-то собрался? А я? Мне что, так и сидеть тут? Спустя несколько минут входная дверь открывается и захлопывается. Второй раз за ночь слышу, как щёлкает дверной замок, а затем наступает пугающая тишина.
Он что, реально ушёл?!
Сижу пару минут, затем боязливо поднимаюсь с кресла, иду в коридор. Тишина и темнота. Возвращаюсь в гостиную, растерянно мечусь взглядом по огромной комнате. Он реально ушёл! Теперь я вообще ничего не понимаю… Ебанутый какой-то.
Взгляд сам собой падает на мой безжалостно разобранный мобильник, подлетаю к дивану, сажусь. Беру пальцами две половинки сим-карты и чуть ли не плачу. Я теперь даже позвонить никуда не могу. Ну не считая экстренного вызова «112». Может себе скорую вызвать? Потому что ещё немного и у меня будет нервный срыв.
Как он там изрёк? С этого дня я его вещь? Только я совершенно не понимаю, что именно значит вся эта хрень! Что делать-то? Дальше сидеть тут впотьмах? В незнакомой квартире, чёрт знает, с какой целью предоставленной мне. А если он сейчас вернётся? Что тогда? Как себя вести?
Может, поджечь тут что-нибудь? Охрана вызовет пожарных и тогда я смогу улизнуть отсюда. Если, конечно, раньше не сгорю заживо. Только вот эта выходка может всё усугубить в разы, если я выживу. Интересно, он способен на убийство? Перевожу внимание на огромное панорамное окно. Не уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.
Протягиваю руку, беру сигарету из пачки на столе, зажигалку. Закуриваю. Да-а, это не та гадость из ларька по пятьдесят рублей. Делаю глубокий сильный вдох сизого яда, тут же начинаю кашлять. Снова глубокий вдох, снова кашель. Горло сдавливает, першит. Говорят, капля никотина убивает лошадь, а хомяка разрывает на куски. Интересно, сколько нужно выкурить человеку, чтобы умереть? Горечь во рту не проходит, из лёгких поднимается неприятное давление, застывает где-то в глотке. Выдаю тихий смешок, вкладывая в него всю безнадежность осознания своего положения. Заваливаюсь на бок, сгибаю ноги в коленях и прижимаю их к груди. Продолжаю курить, но уже лежа.
Теперь я просто вещь. Жалкая никому не нужная вещь. В голове ещё тлеет интерес к тому, как именно он собрался меня использовать? Но я почти сразу отметаю эти мысли. С уголков глаз скатываются скудные слезинки, падают на мягкую кожу наверняка дорогущего дивана. Закрываю глаза и через несколько мгновений сама не замечаю как, усталость и нервное истощение уносят меня в далёкое недосягаемое царство снов.
Уже сквозь глубокий сон думаю: хорошо хоть, что друзья целы и невредимы.
