Текст книги "Так не бывает (СИ)"
Автор книги: Элен Рейв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Часть 23 – Возвращение
7 января
Быстро собравшись, выхожу из квартиры запираю дверь на ключ и семеню к лифту. В грязной, зашарпанной и изрисованной маркерами кабинке пересчитываю мелочь, сразу откладывая нужную сумму на проезд в маршрутке. Жутко хочется спать, а потому я без стеснения и капли манер раскрываю рот в глубоком зевке.
Как и следовало ожидать, хватило меня только на один день. Со мной всегда так, когда нужно просыпаться каждое утро. Первый день я еще способна выдержать эту пытку стоически и даже с некоторым энтузиазмом, а вот на второй день данный подвиг мне уже дается с трудом. Про дальнейшие дни, думаю, и говорить не стоит, ибо там с каждым разом дела обстоят все хуже и хуже. Ну не создана я для того, чтобы просыпаться каждый день ни свет ни заря. Хотя уверена в мире найдется не много таких людей.
Именно такой сонной и с широко раскрытым ртом меня и застал Михаил, когда дверки лифта распахнулись на первом этаже.
– А я уж подумал ты проспала, – недовольно пробормотал водитель и, сразу развернувшись направился к выходу из подъезда.
Несколько секунд стою как вкопанная и моргаю стене напротив. Мне же не показалось? Вытираю капельки слез с уголков глаз, что образовались там после зевоты и быстро выскакиваю из лифта, а затем и из подъезда. Нет. Мне не показалось. Водитель Яна снова приехал за мной. Почему-то резко раздражаюсь и ворчу:
– И тебе доброе утро.
Не понимаю. Зачем сообщать адрес своего дома, если ты с самого начала решил, что твой водитель будет по утрам забирать меня из дома? Хрен поймешь этого Яна. Делает одно, а подразумевает совершенно другое.
Спускаюсь по ступенькам и по привычке сажусь на переднее пассажирское место.
Михаил заводит двигатель и трогается. Медленно выезжаем со двора.
– Ты теперь каждое утро будешь за мной приезжать? – с откровенным недовольством интересуюсь я спустя некоторое время.
– А что? Есть какие-то проблемы? – как всегда ровно и выдержанно роняет водитель, а после поворачивается ко мне и дарит странно пофигистический взгляд.
– Да не то чтобы… – пожимаю плечами и отворачиваюсь к боковому окну. Даже если стану возражать, слушать меня никто не будет. Так какой смысл.
Остаток пути едем в полном молчании.
* * * *
Сегодня Ян не в настроении да к тому же совсем не спал. Всю ночь ругался с кем-то у себя в кабинете. Об этом мне сообщил Жерар, стоило только переступить порог кухни. Однако я никак на это не отреагировала. Чему уж тут удивляться? В этом весь Ян: сегодня он снисходительный и даже в некотором смысле добрый, а уже завтра бешеный как бык. Того и гляди подлетит и подкинет на рогах.
– Где она? – донеслось до нас гневное из холла.
Жерар сделал страшные глаза, шепнув какую-то ерунду про то, чтобы я спряталась куда-нибудь, и принялся что-то быстро кромсать ножом. Ага. Спряталась… Под стол если только. Махаю рукой на его совет и подхожу к гарнитуру, чтобы налить стакан воды. Еще только половина седьмого, так что у меня вагон времени, чтобы переодеться и приготовить Яну кофе. Кстати, никогда не видела, чтобы он завтракал.
– Ну наконец-то, – Ян материализовался через секунду. – Кофе в мой кабинет, быстро.
Кажется, хамство в этом доме в почете, ибо никто не считает нужным здороваться.
– И вам доброе утро Ян Валерьевич, – со спокойным видом отвечаю я, замерев со стаканом воды в руках. – Сейчас переоденусь и принесу.
Парень резко останавливается в проходе, потому что уже вознамерился уйти и поворачивается ко мне.
– Я сказал быстро. Чего не понятного?
Тяжело вздыхаю. Конечно, все понятно, когда одним лишь взглядом убить можно.
– Уже бегу, – отставляю стакан в сторону и принимаюсь за кофе. Ян уходит.
– Я же говорил, – тихо отмечает затем Жерар. – Если бы он тебя сейчас не увидел, могла бы спокойно переодеться и даже чаю попить.
– Да ладно, – отмахиваюсь. – Какой смысл, он бы потом еще к чему-нибудь придрался бы.
– Когда закончишь с делами приходи на кухню, – повар обтер руки об фартук, подошел к холодильнику, открыл дверцу и указал на большую коробку с тортом. – Будем чай пить.
– Сегодня какой-то праздник? – сразу пытаюсь вспомнить дату. Никогда не запоминала ежегодные даты, отмеченные в календаре красным.
– Угу, – повар возвращается к готовке. – У меня день рождения.
– Да ладно?! – забывшись, чуть не кинула в чашку с кофе сахар. – Блин, а я ведь без подарка.
– Ничего, ты ведь не знала.
Ставлю чашку на поднос и с улыбкой говорю, прежде чем уйти:
– Ладно, я потом тебе куплю что-нибудь.
– Договорились, – со смешком кивает Жерар.
Сперва хотел зайти к «себе» в комнату, переодеться, но решила, что если задержусь еще хоть на секунду, то совершенно точно огребу по шее. И я не ошиблась. Стоило только подняться на второй этаж, как тут же стали слышны гневные крики. Когда подошла к кабинету Яна, поняла, что парень с кем-то ругается на английском. Причем очень чистом английском. А я вот на данном языке ни «бе», ни «ме», ни «кукареку» не знаю. Так пару словечек и фраз, и то с трудом. До сих пор жалею, что в свое время не учила английский в школе.
Коротко стучу и, не дожидаясь ответа, сразу вхожу. Ян стоит перед столом, стул отодвинут назад, в руках у него какие-то бумаги. Он сразу переводит на меня гневный взгляд и продолжает ругаться, словно бы мне это говорит, а не собеседнику на той стороне линии. Никак не меняюсь в лице. Прохожу, ставлю поднос с кофе на стол и убираю руки за спину. Несколько секунд мне удается выдержать этот злющий взгляд и изредка прерывающиеся крики, из которых я ни бельмеса не понимаю, но затем я все-таки отворачиваюсь и тупо смотрю на один из шкафов обильно заставленный книгами. В какой-то момент мне даже становится жалко собеседника Яна. О чем бы ни шла речь, уверена он не хило напортачил.
– Почему так долго? – наконец, «положив» трубку, парень теперь накинулся на меня.
Перевожу взгляд на юношу и честно совершенно не знаю что ответить. Я же не виновата, что кофе так долго варится. Хотя по мне так прошло всего ничего, но Яну ведь этого не объяснить.
– Ладно, не важно, – отмахивается он и садится в кресло, затем зажмуривается и потирает виски кончиками пальцев. Усталость на его лице можно увидеть невооруженным глазом.
– Может, вам поесть принести? – не подумав предлагаю я, и тут же жалею об этом.
– Разве я просил? – жесткое, недовольное.
– Я подумала, что вы голодны…
– А ты еще и думать умеешь? Удивительно.
Ну всё, лимит моего терпения исчерпан. Теперь закипать начинаю я. И как только можно быть таким уродом. Пытаешься пойти ему на встречу, а он один хер тебя с говном мешает. Козлина.
Не отвечаю.
– Свою инициативу держи при себе, – он выпрямляется, пододвигает к себе ноутбук. – Когда мне что-то понадобится, я непременно сообщу тебе об этом.
– Если кто-то испортил тебе настроение с утра по раньше, – это сейчас не я говорю с таким серьезным видом, – то это не значит, что теперь ты можешь вымещать злобу на других, – вижу, как юноша меняется в лице и поднимает на меня удивленный взгляд. Только вот, меня уже не заткнуть. – Лично я ничего плохого тебе не сделала. Да и никто из присутствующих в этом доме.
Ян вдруг жестко усмехается:
– А ты теперь еще и учить меня будешь?
– Нет, – спокойно, Алёна. Спокойно. – Просто говорю очевидное.
Парень кивает моим последним словам, встает и направляется ко мне. Не двигаюсь с места, но внутренне уже готовлюсь.
– Всем присутствующим в этом доме, – он останавливается напротив меня и продолжает елейно-опасным тоном, – я плачу деньги за то, чтобы они выполняли свою работу. А так же воздерживались от никому не нужных комментариев и высказывания личного мнения, – внезапно Ян поднимает руку и вцепляется кончиками трех пальцев за край воротника моей расстегнутой толстовки. Хочу сделать шаг назад, но меня словно кто-то держит. – И, к слову, со вчерашнего дня ты тоже на меня работаешь. Так что, прикрой свой прелестный ротик и дуй переодеваться в рабочую форму.
Парень возвращается за стол, а вместе с ним и отступает опасность, словно черное грозовое облако готовое в любой момент шарахнуть в тебя молнией. Облегченно выдыхаю и, пользуясь предоставленной возможностью, покидаю кабинет.
Вот же черт. Даже не представляю, что его сдержало.
* * * *
Как и следовало ожидать, почти весь день Ян пробыл дома. Ничего хуже для меня и придумать нельзя было, а тем более, когда он злющий как собака. Мне-таки удалось перекусить и попить чаю с Жераром и Полиной, когда хозяин дома свалил по каким-то делам примерно на час с лишним, но по его возвращению меня ожидал сущий ад. Мало того, что этот ненормальным каждые пятнадцать минут просил принести ему кофе. В какой-то момент я даже захотела съязвить и предложить ему сразу целое ведро, но мне и рта раскрыть не дали. Так в довершении к этому парень точно вознамерился убить меня работой по дому. Да-а, давненько я не вылизывала этот чертов особняк сверху донизу. Спасибо Полине, что хотя бы изредка помогала мне с работой, а-то я и до утра вряд ли управилась бы.
Сейчас я уже начала сомневаться в правильности своего решения согласиться на него работать. Теперь ведь и не предъявишь ничего. Уверена, если начну возмущаться, Ян ответит что-нибудь в духе: «Ты сама согласилась» или «Я плачу тебе за это деньги».
Черт, гребаные деньги. Порой меня убивает его непоколебимая уверенность в том, что за деньги можно купить все. Вот совершенно все, что душе угодно.
Хотя если смотреть с этой же стороны, меня он тоже можно сказать купил. Только вот согласилась я не из-за денег, а из-за крошечной уверенности в том, что нас или хотя бы моих друзей оставят в покое. Мне видимо покой только снился. Но пытаться донести до Яна Валерьевича эту невероятную истину просто пустая трата времени.
* * * *
– Разве я разрешал тебе отдыхать? – этот деспот приперся на кухню, стоило мне только сесть за стол в надежде хоть что-то перекусить. Время, кстати, доходило уже до девяти вечера, а домой отпускать меня никто не собирался.
– Пять минут, – говорю я с набитым ртом, пытаясь как можно быстрее затолкать в себя этот несчастный кусок торта. – И я вернусь к работе, – хотя по правде я переделала сегодня все, что только было можно придумать.
– Я задал тебе вопрос, – Ян со спокойным видом поправлял воротник своего пальто, укладывая под ним белый шарф. Слава богам! Этот ушлепок снова куда-то намылился.
– Ян Валерьевич, – это Жерар решил заступиться, чем немало удивил не только меня, но и сидящую рядом Полину, и самого хозяина дома. – Позвольте ей допить чай, а после я сам лично прослежу, чтобы она вернулась к работе.
Юноша переводит на повара стальной взгляд и надменно изрекает:
– Я разве с тобой разговариваю?
– Нет. Простите, – мужчина моментально сник. Вот же… теперь из-за меня еще и он получит. Хотя спасибо. Неожиданно, конечно, но спасибо.
– В таком случае, закрой рот, – продолжил разносить его Ян. – Не припомню, чтобы в твои обязанности входило следить за тем, как прислуга выполняет свою работу.
– Простите, – еще раз глухо повторил Жерар.
– А ты, – это уже мне. Я застыла с открытым ртом и поднесенной к нему ложкой. Подняла на Яна невинный взгляд. – Если через минуту не вернешься к работе, я устрою тебе кару божью.
Быстро доедаю приготовленный кусочек торта, запиваю чаем и подрываюсь со стула.
– А что делать-то? – решаю уточнить я, вытирая руки о фартук формы.
– Что делать? – юноша внезапно мрачнеет, а я судорожно пытаюсь вспомнить «что». Он сегодня столько всего мне говорил, что я уже и забыла. – Я велел тебе прибрать в моем кабинете, когда я уйду. У тебя, что совсем мозгов нет? Бестолочь.
Замираю на секунду, уставившись в пол. Слышу где-то внутри головы, как пищит датчик моего закипания. Тонкая черная стрелка трясется, словно паралитик на красном делении прибора. Откуда-то валит пар. Это значит, что скоро последует взрыв.
– Я не бестолочь, – поднимаю на парня гневный взгляд. – И прекрати, наконец, оскорблять меня. У тебя нет на это никакого права.
Все внимание присутствующих резко приковывается ко мне. По-моему это впервые, когда я так грубо ответила Яну при свидетелях.
– О, ты хочешь поговорить о своих правах? – он зло усмехается. – Тогда, быть может, мне напомнить, почему ты здесь?
– Не зачем. Я прекрасно это помню и могу уйти в любой момент.
Юноша смеется мне в лицо:
– Ну-ну. Удачи. Я с превеликим удовольствием взгляну на то, как ты будешь «уходить», – он делает акцент на последнем слове, затем разворачивается и, уходя, прибавляет: – За работу, лягушка. За работу.
Повисает тишина. Но буквально через пару секунд я-таки срываюсь и чуть ли не ору, прекрасно понимая, что он Ян еще не ушел далеко и может услышать мои слова:
– Вот же… урод! Моральный! Да чтоб тебе кирпич на голову упал, скотина высокомерная!
Полина округляет глаза и перепугано смотрит сначала на меня, затем на Жерара, после снова на меня.
Повар издает нервный смешок:
– Не обращай внимания, Полин. Это она на эмоциях…
– Конечно на эмоциях! – перебиваю, ору еще до кучи и на Жерара, махая рукой в сторону выхода с кухни. – Как можно быть таким козлом? Это же немыслимо! Вечно ставит себя выше всех. Червяк в шарфе. Закомплексованный, напыщенный придурок.
И тут Полина, поднося кружку с чаем ко рту, не выдерживает и прыскает со смеху прямо в нее. Я и Жерар замолкаем и переводим на девушку удивленные взгляды. Сколько ее знаю, она всегда была очень скромная и сдержанная. Просто идеал горничной.
– Простите, – виновато, но с улыбкой говорит она. – Я просто в первый раз слышу, чтобы кто-то так открыто и грубо отзывался о хозяйском сыне.
– Грубо? – я злобно усмехаюсь. – Это я еще мягко выразилась.
– Обычно все его боятся. Уважают, конечно, но боятся.
– Пф, – высокомерно фыркаю и возвращаюсь за стол, даже не думая браться за работу. – Я вообще не понимаю, как вы столько времени проработали в доме этого самодовольного индюка.
– Этот самодовольный индюк хорошо платит, – без задней мысли произносит Жерар и тут же осекается, снова сделав испуганное лицо.
Полина начинает смеяться уже в голос. Я растягиваю довольную лыбу.
– Ну вот, – неодобрительно ворчит мужчина затем, – от тебя набрался.
– И правильно! – отламываю ложечкой кусочек торта и с удовольствием отправляю его в рот. – С индюками только так и надо.
Секунду молчим, переглядываемся, а затем хором заходимся громким смехом.
* * * *
В кабинете Яна Валерьевича я всё-таки прибралась, как и было велено. И даже невзирая на мое огромное нежелание признавать это, но в чем-то он был прав. Как всегда… Я снова согласилась на очередную игру предложенную Яном, наивно надеясь, что все будет по-другому. Согласилась. Сама. И ведь он не давил на меня… Ну, почти не давил… В отличие от прошлой ситуации, сейчас этот несносный человек служил для меня и моих друзей чем-то вроде щита. Ведь я ни на секунду не сомневалась в намерениях Рената, а особенно после того, что произошло в «Альянсе». С какой-то стороны, правда больше была на его стороне, чем на моей. Хотя если задуматься при любом раскладе Ян делал все чтобы выставить именно себя правым. Какие бы гадости он ни дела, что бы ни говорил. Он всегда и безоговорочно был уверен, в своей правоте. Переворачивал и извращал любую ситуацию в свою пользу.
Хотя одного я до сих пор не могла понять. Зачем ему все это было нужно? Зачем он продолжает (как выразился Михаил) «возиться» со мной? Для чего? Забавы ради? Или здесь все-таки скрыт какой-то иной подтекст? Так или иначе, я могла лишь гадать.
После окончания рабочего дня вся прислуга собралась в кухне. Было это примерно после десяти часов вечера. Жерар достал из закромов несколько бутылок дорого вина, накрыл поистине королевский стол, приготовив массу своих фирменных блюд. Даже всегда такой сдержанный и профессиональный Виктор не отказался отпраздновать со всеми день рождения повара. Кстати, после того как все прилично накидались, оказалось, что наш управляющий не такой уж сноб. Почти целый час я и он бурно обсуждали упадок любви к литературе в нынешнем обществе. Конечно, в большей степени говорил он, и, надо отметить, очень увлекательно говорил. Я преимущественно слушала, иногда вставляя какие-то короткие, но вполне логичные и уместные реплики. Высказывала, так сказать, свое мнение.
Затем Альбина – девушка, которая всегда занималась стиркой – притащила откуда-то ноутбук и уже через пару минут вся прислуга задорно выплясывала посреди кухни. Больше всех меня удивили Мария Сергеевна и Виктор. Танцевали и веселились так, словно последний день живут. Вот что алкоголь делает с людьми.
В обычно жизни они профессионалы, знающие на зубок свои обязательства. Работу, которой посвятили свою жизнь. Строгие, немногословные в какой-то мере даже высокомерные, словно под стать своим хозяевам. Но сейчас. Сейчас я видела простых людей, с такими же простыми жизнями, своими проблемами, заморочками. Стремлениями и мечтами, как мои. Сейчас все были равны. Эти всегда профессиональные люди мгновенно утратили весь свой лоск, важность и апломб. И такими они понравились мне куда больше. Такими я предпочла их запомнить на все последующее время, что буду с ними проводить.
8 января
* * * *
Гулянье закончилось часу в первом ночи. Всем на следующее утро нужно было снова возвращаться к работе. На наше счастье Ян Валерьевич домой не возвращался, а-то я так и вижу его выражение лица, если бы он застал нас в разгар веселья. Большая часть прислуги разбрелась по своим комнатам в доме, а я и Жерар закали себе такси. Мужчина всю дорогу уговаривал меня поехать с ним, дальше праздновать. Говорил, что собирается в один дорогой ресторан, мол, там его друзья приготовили какой-то сюрприз. Но я вежливо отказалась, напомнив повару, что и нам тоже завтра предстоит нелегкий день, который каждый точно проведет в обнимку с похмельем.
Какое-то время я и Жерар проторчали на улице у моего подъезда. Замерзли до чертиков. Никак не могли распрощаться. Мужчина все говорил-говорил, а потом, когда я, наконец, направилась к подъезду, пьяно крикнул мне вслед:
– Хорошая ты девчонка, Алён. Правда, хорошая.
Я с легкими нотками самодовольства усмехнулась:
– А ты еще и сомневался.
– Немного, – он показал большим и указательным пальцами насколько мало это «немного».
– Ладно, Жерар. Езжай уже, – рассмеялась я. – А то таксист там уснет, если мы простоим здесь хоть немного.
– Олег, – внезапно поправил меня мужчина. – Зови меня Олегом.
– Ты же не любишь, когда тебя так называют, – удивилась я. – Ты ведь именитый повар Жерар, – я произнесла это с наигранным почтением.
– А черт с ним с Жераром, – махнул рукой повар, садясь обратно в такси. – Надоел этот Жерар.
С улыбкой на губах я дождалась, когда машина покинет двор и направилась в Лёнькину квартиру. Но как только подошла к двери и вставила ключ в замочную скважину, поняла, что что-то не так. Стоило только открыть дверь и войти в прихожую, как тут же меня окутало облако звуков, голосов и приятного запаха чего-то съестного. Под потолком зажегся свет, и я вздрогнула от крика:
– Алёнка! – Ритка подлетела ко мне, повисла на шее. – Я так соскучилась!
Слегка ошарашенная я обняла подругу, а затем перевела взгляд на Лёньку. Парень подпирал плечом косяк, сложив руки у груди.
– П-привет, Лёнь, – неуверенно произнесла я и удивилась еще больше, когда друг улыбнулся в ответ и сказал:
– Привет.
Часть 24 – А время шло…
Вся атмосфера счастья и радости испарилась буквально через несколько минут, когда друг поманил меня пальце. Мы прошли на кухню. Рита достала из-под стола табуретку, поставила ее у гарнитура так, чтобы прислониться к нему спиной и смотреть на меня и Лёньку. А мы расположились за столом «переговоров» напротив друг друга.
– Ну… – начал парень, прикуривая сигарету. – Рассказывай.
Против воли все внутри сжимается от напряжения, но обстановку быстро разряжает Рита, внезапно подскочив со стула и громко скрипнув дверцей духовки. Проверив готовящуюся в ней курицу, девушка с тем же отвратительным скрежетом закрыла духовку. После заглянула в кастрюлю, потыкала вилкой, варящуюся картошку, села обратно на стул, снова встала. Задумчиво нахмурилась, словно пытаясь вспомнить, что хотела сделать. А затем началось, то она искала что-то в шкафчиках, то звенела посудой, а потом и вовсе принялась мыть посуду.
Я и Лёнька наблюдали за происходящим с каменными лицами. Первым не выдержал друг:
– Рит! Ёпрст…
– Что? – вздрогнула от неожиданности девушка и обернулась.
– Да сядь ты, наконец. Мы вроде поговорить собирались.
– А, ну да… – тихо пробормотала она, выключила воду и уселась на приготовленную табуретку.
С секунду отрешенно смотрю перед собой, думая с чего же начать. Сразу с извинения? Так мы это в роде уже проходили. Дохлый номер. Или быть может с момента их уезда? В итоге я так начинаю нервничать, что тоже хватаюсь за пачку с сигаретами.
– Ты вроде не куришь, – делает замечание Лёнька и хмуриться.
– Сегодня исключение, – просто отвечаю я, не поднимая глаз. Блин, да что же так не ловко-то?
– Лёнь, – внезапно вставляет Рита. – Ну не ругайся ты на неё, а…
– Рит, мы уже говорили об этом. Не лезь, пожалуйста.
– Ладно, – тяжело вздыхает девушка, сводит плечи вперед и опускает глаза.
– С чего начать-то? – задумчиво говорю я глядя на поверхность стола. – Наверное, в первую очередь с того, что я не уехала следом за вами, а осталась тут? – поднимаю на Лёньку вопросительны взгляд.
– Наверное, – пожимает плечами он. – Так почему ты осталась?
– Сама не знаю… – обреченный вздох. – Я тогда подумала, что даже если уеду следом за вами, ничто не кончится. Подумала, что мы просто оттягиваем неизбежное. Хотела попробовать самостоятельно решить эту проблему…
– Да. Вечно ты со своей самостоятельностью, – не дает договорить парень и начинает злиться. – А мы тебе тогда на что, прости? Если ты постоянно решаешь все сама, на кой черт тогда нужны друзья? Или ты думаешь, что мы сбежали бы, поджав хвост?
– Нет, Лёнь. Я совсем так не думаю, – ну вот. Теперь чувствую себя еще более виноватой.
– Тогда, какого хера, ты снова полезла в это дерьмо в одиночку?! – он срывается. – Еще и нас отослала, а потом врала мне целых две недели. Ты хоть знаешь, как я переживал за тебя все это время?!
– Лёнь… – Рита быстро поднялась со стула, коснулась предплечья парня. – Не кричи. Уверена она и так чувствует себя виноватой.
Да уж. Верно, подмечено.
– Не защищай ее, – передернул Лёнька, но все-таки успокоился немного. – Ты не меньше меня злилась, когда я рассказа тебе правду.
– Да злилась, – просто согласилась девушка, а затем села обратно на табуретку и невинно улыбнулась. – Но ты же знаешь, какая я отходчивая.
Лёнька не ответил. Сразу вернулся ко мне:
– Ты виделась с ним?
– Да, – коротко киваю, поднимаю на него взгляд. – Но сразу хочу сказать, что я не искала с ним встречи намеренно.
– Это как понимать?
Делаю глубокий вдох и начинаю. Рассказываю все, что произошло за это время. Про то, как я сразу после уезда друзей сдала билеты. Про то, как шарахалась по улицам много часов в безысходности, совершенно не зная, что делать. Про то, как напилась до чертиков в каком-то баре на окраине города, и как затем там же меня нашел Ян. Как ему это удалось для меня и по сей день остается загадкой. Рассказала даже про то, что творилось в проулке, когда мы вышли на улицу. Про мою словесную тираду, что лилась до тех пор, пока Ян не усадил меня в машину и не увез к себе домой. Ритка изумленно спросила, на секунду перебив меня: «Он, правда, вел себя так, как ты говоришь?» Я просто кивнула. Лёнька молчал. Просто курил, пристально смотрел на меня и молчал. Затем коротко пересказала время от момента, когда я сбежала во второй раз, до нового года, когда мы снова с ним встретились спустя неделю. А вот когда рассказ мой дошел до посленовогоднего визита Яна, Лёнька впервые возмутился:
– В смысле? Что так и сказал: «работай на меня»?
– Угу, – неожиданно захотелось пить. Я встала, взяла чашку из шкафчика и включила чайник.
– И? – друг снова нахмурился. – Только не говори, что ты согласилась.
– А ты как думаешь? – я посмотрела ему в глаза.
– Понятно, – выдохнул он, а затем начал уже, наверное, пятую сигарету. По выражению лица друга можно было без труда понять, что эта новость его не обрадовала.
– Чего понятно? – всполошилась Рита. – Меня так, например, ничего не понятно. Алён…
Я посмотрела на подругу.
– Что ты ему ответила?
– Я согласилась, Рит. Согласилась… – тут же мрачнею. – Опять.
– А… – она хотела было что-то еще сказать, но, думаю, потеряла мысль.
– Когда мы в последний раз разговаривали с тобой, – я перевела взгляд на Лёньку. – Сразу после этого я позвонила Яну, а затем он заехал через несколько часов. В общем, об остальном, думаю, ты уже догадался.
– Так ты действительно там работаешь? – он осекся, нахмурился еще сильнее. – Ну, в смысле, прислугой или горничной, или кем там.
– Да, – выражаю в натянутой улыбке самоиронию. – Прислугой. Я занимаюсь в основном домашними делами. Фактически всем тем же, чем и до этого. С той лишь разницей, что теперь он мне платит, но самое главное не это…
– Да-да, – друг выставил перед собой ладонь, – Главное, что он пообещал оставить нас в покое. А как быть с тобой Алён? – он чуть повысил голос. – Ты-то теперь как?
От ответа меня избавила Ритка:
– Ну она ведь сказала, что он типа нанял ее на работу. По-моему, в этом нет ничего дурного.
– Рит! – Лёнька откровенно возмутился. – Ну не будь ты дурой, я тебя прошу! Какая нафиг работа. Неужели ты думаешь, что все будет так просто?
– Сам дурак! – не выдержала подруга. – Я не говорила, что все будет просто, но это лучше, чем было до этого, согласись!
– Чем? – Лёнька резко повернулся к девушке. – Тем, что нас оставят в покое? Тебя оставят в покое? Этим хорошо?
– Не переворачивай мои слова! – Ритка разозлилась. – Я тоже не в восторге, что Алёнка теперь будет работать на этого придурка. Но из всей ситуации я давно поняла, что Ян действительно единственный, кто сможет защитить ее от дальнейших посягательств Рената…
– Так! – тут уже вмешалась я. Не успели встретиться, как снова начинается ругань из-за каких-то кусков говна. – Ладно. Хватит. Не грызитесь. Я сама в это влезла, мне и выкарабкиваться.
– Ну уж нет, – возразил Лёнька. – Ты уже выкарабкалась. Дальше только вместе. Ты мне лучше скажи, как прошли эти два дня? Надеюсь, он ничего тебе не сделал?
– Ну мы конечно собачимся постоянно, – криво усмехаюсь, – ибо с этим критином не возможно найти общего языка, но в целом, не скажу, что Ян сильно злобствует. В первый день даже отпустил пораньше… – тут же хмурюсь и начинаю ворчать. – Хотя сегодня загрузил работой по самое не могу. Хорошо хоть Полина помогла.
– Полина? – переспросила Ритка. – А это кто?
– Тамошняя прислуга, – коротко объясняю. – Хорошая девчонка. Там вообще все не плохие, если опустить прошлые нюансы.
– А напиться-то ты, где успела? – друг внезапно улыбнулся.
– А это, – я почесала в затылке. – У нашего повара вчера был день рождения. Ян как раз свалил куда-то. Ну-у, вот мы и…
– Понятно.
Чайник давно уже вскипел, но я только сейчас, наконец, решила заварить себе любимый зеленый чай с мятой из пакетиков.
– Ты есть-то хочешь? – внезапно всполошилась Рита. – Я тут курочку приготовила с картошкой. Вкуснятина, пальчики оближешь.
– Нет, Рит. Спасибо, не хочу. Нас Жерар так откормил, что мне кажется, я еще неделю на еду смотреть не смогу.
– Жерар? – Лёнька круглили глаза.
– А, я же не сказала. Это повар, работает в доме Яна. Вот у него и был день рождения.
– Ну и имечко, – хмыкнул друг. – Иностранец что ли?
– Нет, наш. Русский, – я понимающе улыбнулась. – Это у него типа имидж такой. Сценическое имя, так сказать.
– Богатеи, – снова хмыкнул Лёнька. – Все у них с закидонами.
– Да нет. Он хороший мужик. Со своими, конечно, поварскими бзиками, но хороший.
– Ну раз хороший, то ладно, – Лёнька встал из-за стола и тоже взял кружку, налил себе кофе. Почему-то видя это действо, я невольно вспомнила Яна. Тут же нахмурилась. Теперь масса таких мелочей непременно ассоциировалось у меня с этим несносным типом. Данное обстоятельство немного раздражало, но присутствие друзей, быстро выдернуло меня из размышлений.
– Лёнь! – возмутилась Рита, когда увидела, как парень распечатывает пачку свежего печенья. – Поешь сперва, потом будешь сладости жрать!
– Не кричи, мамочка, – он увивался и вытягивал руки в сторону, не давая девушке отнять лакомство. – Я и то и то съем. Не переживай.
– Все равно! – продолжила наставать Рита.
Лицезрение этой дурашливой милой картины заставило меня искренне и нежно улыбнуться. Как же я рада их видеть. Находиться вместе с друзьями в одной квартире. Вернуться к той привычной жизни, которая у нас была еще на начало учебного года и всего этого…
– Знаете… – подпираю подбородок ладонью. Лёнька и Рита замерли, перевели на меня полные замешательства взгляды. – Я так рада вас видеть. Вы просто не представляете, насколько сильно… я рада.
– Алёнка, – подруга моментально бросила попытки отнять у Лёньки печенье и подошла ко мне, обняла за шею, прижала к себе так сильно, что я чуть не задохнулась. От чего скорчила рожицу и показала язык. – Мы тоже очень рады, что у тебя все хорошо… – она споткнулась, посмотрела мне в глаза и прибавила: – Ну, почти все хорошо. Надеюсь вся эта ситуация разрешиться. И в скором времени.
– Я тоже, – активно киваю.
– Ох, какие нежности, – Лёнька откладывает пачку с печеньем, выходит из-за стола и куксит слезливую мину. – И меня обнимите!
– С геями не обнимаемся! – подруга выставила руку в сторону, уперлась ладонью в грудь парня и показала язык.
– Ну вот, – деланно обиделся Лёнька, – опять ты за старое. А я, было, подумал, что мы так сдружились за эту поездку. Ну, давай же обними меня, обними…
– Отвали, педик чёртов! – закричала Ритка, потому что Лёнька начал лезть к ней целоваться.
– Не пойму, – я рассмеялась, – и кто из нас троих сегодня пил?
– Это ты на меня перегаром надышала! – друг ткнул в меня пальцем, а я продолжила гоготать:
– Только не кусай в отместку. Не хочу заразиться гомосексуализмом или ещё чем похуже.
– Ах ты! – Лёнька отодвинул Ритку в сторону, протиснулся ко мне, и-таки несильно цапнул меня за ухо.
– Придурки, – только и сказала сквозь смех подруга.
* * * *
Почти до самого утра мы просидели на кухне. Впервые за долгое время просто болтали о разном и, в тоже время, ни о чем.
– Ты уверена, что поступила правильно? – как-то спросил друг. – Ну, что согласилась работать на этого козла.
– Да. Думаю да, – просто кивнула я. – По крайней мере, останусь, пока все не утрясется и Ренат окончательно не отвалит. Должен же он хоть когда-нибудь потерять ко мне интерес.
