Текст книги "Так не бывает (СИ)"

Автор книги: Элен Рейв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Часть 21 – Всё с начала

1 января

Проснувшись днём первого числа, понимаю, что совершенно не хочу ничего делать. Вообще ничего. Даже с дивана подниматься не хочу… Ан, нет, ошибочка. Хочу в туалет. Совершаю полу-ленивый забег до уборной, делаю там все свои дела и возвращаюсь в комнату. Сажусь на диван, беру сотовый. Сперва думаю включить, проверить, вдруг, кто звонил, но быстро отметаю эту мысль, возвращаю телефон на журнальный столик перед собой и ложусь. Укутываюсь стареньким пледом до самых ушей, закрываю глаза.

Вообще сон – отличный способ бегства от реальности. Так что буду спать до тех пор, пока голова не загудит от переизбытка принудительного отдыха.

2 января

* * * *

На следующий день звоню Максу, извинюсь за то, что так внезапно ушла, ничего никому не сказав. Парень чуть некоторое время ворчит на меня, но быстро отходит. Предлагает встретиться сегодня. Отказываюсь. Не хочу никуда идти.

* * * *

Провалялась я в итоге до девяти вечера. Проснулась с головной болью и странным чувством тотального пофигизма. Приподнимаю голову и тут же обнаруживаю, что черепная коробка прибавила в весе пару кило. Но прибавилось там явно не мозгов, ибо какой здравомыслящий человек будет заставлять себя столько спать. Хотя с другой стороны торопиться мне некуда, да и никто меня особо не ждет.

Поднимаюсь, сажусь на диване и включаю мобильный. С минуту наблюдаю точно отупевшим взглядом за процедурами, происходящими на дисплее телефона, затем вижу пометку о трех сообщениях и девяти пропущенных вызовах. Тяжело вздыхаю и возвращаю телефон на журнальный столик. Потом посмотрю, кто там так сильно жаждал меня слышать. Состояние какое-то странное. Словно все до лампочки. Вот совершенно все. Как будто в один момент я потеряла все чувства и эмоции разом, как усмиренные маги из не без известной фантазийной игры. Снова вздыхаю и лениво плетусь в ванную комнату. Несколько секунд стою перед зеркалом и решаю вселенскую проблему: залезать под душ, или просто умыться? В итоге решаю, что все-таки не помешало бы освежиться. Желательно ледяной водой. Может, в чувства приду. Раздеваюсь, сразу открываю душ и встаю под напор прохладной воды. Примерно через десять минут бесцельного стояния, наконец, споласкиваюсь, мою голову. После выключаю воду, вытираюсь насухо Лёнькиным полотенцем (говорят, это не гигиенично, пользоваться чужим полотенцем, но мне сейчас так наплевать), им же заматываю волосы, одеваюсь. Возвращаюсь в единственную имеющуюся в квартире комнату, снова сажусь на диван.

Как-то сама собой приходит мысль о ненормальности моего состояния. Что со мной? Может еще не до конца проснулась? Откуда столько безразличия?

Беру сотовый, снимаю блокировку, клацаю по кнопке вызова, чтобы открыть журнал звонков. Один пропущенный от мамы, два от Ритки, шесть от Лёньки. Захожу в сообщения. Они тоже от Лёньки:

«Алён, что случилось? Почему телефон второй день выключен? Перезвони. Жду».

Смотрю на дату и время. Прислано сегодня в половине третьего дня. Второе через два часа:

«Блядь, да включи ты свою гребаную мыльницу! Я волнуюсь!»

На губах невольно проскальзывает полуулыбка.

Третье через пятнадцать минут:

«…»

Улыбка становится шире. На месте многоточия, скорее всего, должно быть много мата. Лёнька меня прибьёт. Опять заставила его волноваться. Интересно, а как он отреагирует, когда узнает, что я никуда не уезжала и все это время нагло ему врала? Обидится. Как пить дать. Что я за человек такой? Со мной одни проблемы… Бросаю телефон на диван. Обязательно перезвоню ему и извинюсь. Но потом. Надеюсь, простит. Как всегда…

Зачем-то включаю телевизор, хотя желания смотреть его нет. Ладно, пускай фонит. Стаскиваю с головы полотенце, протираю мокрые волосы, затем откидываю сырую шевелюру назад резким махом головы. Надо бы чего-нибудь съесть, хотя голода не чувствую. Я живая вообще? Есть не хочу, спать не хочу (выспалась, блин), да я вообще ничего не хочу. Как растение честное слово. Хотя растению необходимы вода и солнечный свет. Ну, тогда я стул. Ему-то уж точно ничего не нужно.

Оставляю сырое полотенце на диване, встаю и лениво плетусь на кухню. Первым делом выпиваю таблетку от головной боли. Ставлю чайник, делаю пару бутербродов с колбасой и сыром, разогреваю их в микроволновке. Затем переношу эти скромные яства на обеденный стол, сажусь на табуретку. Точно знаю, что кусок в горло не полезет, но я ничего толком не ела, начиная с новогодней ночи. Только что воду пила, когда выползала из объятий Морфея.

От звонка в дверь я вздрогнула. Кого это принесло в такое время? Поднимаюсь и иду в прихожую. Видимо поесть мне не дадут.

– Кто?

– Соседи, – слышится приглушенное из-за двери.

Соседи? Странно… Без задней мысли открываю дверь и неожиданно вижу Яна.

Э-э-э… Оторопь.

Осматриваю парня с ног до головы, словно он галлюцинация моего странно работающего в последнее время разума.

– Привет, – будничным тоном роняет Ян, а я еще до кучи заглядываю ему за спину и думаю захлопнуть дверь у него перед носом, или не стоит? Так как я молчу, он продолжает:

– Можно войти?

На этот раз он не такой наглый как обычно. Секунду колеблюсь, а затем пожимаю плечами и делаю шаг в сторону, пропуская его в квартиру. Надеюсь, я об этом не пожалею. Странно, но его внезапное появление так же не вызывает никаких эмоций. Просто все равно.

Ян скидывает пальто, вешает его на крючок, снимает обувь. Надо же, какие манеры. Затем обходит меня, будто я предмет мебели и со спокойным видом идет в комнату, задерживается там на несколько секунд. Осматривается. Ага. Как же. Манеры… Недостаток воспитания на лицо. Стоило только впустить его, как он уже ведет себя в чужой квартире как у себя дома. Замечаю в его выражении брезгливость. Ну уж простите, что мой друг живет не в пентхаусе, как ваше королевское величество. Хочется сказать что-нибудь язвительное, но я осмотрительно сдерживаюсь. Иду следом за ним в кухню. Складывается впечатление будто в гостях я, а не он. Парень по-хозяйски садится на табуретку, на которой сама сидела минуту назад, отмечает приготовленные мной бутерброды, чай. Я замираю в дверях со скрещенными на груди руками. Какого лешего его сюда принесло?

– Ужинать собралась? – без интереса вдруг спрашивает Ян.

– Типа того, – так же монотонно бормочу в ответ.

– Кофе угостишь?

Снова невыразительно дергаю плечами. Конечно. Почему бы и нет. Наконец, прохожу в кухню. Достаю из шкафчика над раковиной чистую кружку.

– Есть только быстро растворимый, – оборачиваюсь. Парень чуть кривится, но согласно кивает:

– Пойдет.

Завариваю покрепче без сахара, как он всегда пьёт…

Тут же на мгновение замираю, смотрю на черную жидкость в кружке. Внезапно накатывает раздражение. Чёрт. Почему стоило этому типу только появиться, как я снова чувствую себя его личной прислугой. Даже здесь, в Лёнькиной квартире. Бесит… Один его вид уже вызывает желание наговорить ему кучу гадостей. Зачем я вообще его впустила?

Ставлю напиток на стол перед Яном и демонстративно отхожу. Упираюсь бедрами в столешницу гарнитура. Он никуда не торопится, некоторое время молча пьет свой чертов кофе. На меня не смотрит. А я сверлю его пристальным взглядом, нервно выстукивая непонятный ритм пальцем по локтю. Надо же, хоть какие-то эмоции за сегодня.

Ну и? Он посидите сюда пришел?..

– Как новый год? – о, разродился-таки.

– Погано, – даже не пытаюсь скрыть недовольства.

– Правда? – Ян переводит на меня деланно удивленный взгляд и его светлые брови чуть приподнимаются. – И почему же так?

– Потому что кое-кому нужно было припереться именно в тот клуб, в котором мы праздновали новый год.

– Разве этот кто-то сильно тебе мешал?

Ну вот. Сейчас опять начнется… Зачем я его провоцирую?

– Своим присутствием-то? – невинно роняю я в ответ, а затем снова мрачнею. – Ты даже не представляешь себе насколько.

Ян замолкает на несколько секунд, а затем я замечаю, как уголки его губ чуть дергаются вверх в легком смешке, но он быстро перекрывает его, поднеся кружку с кофе ко рту. Делает глоток.

И нифига это не смешно!

– Ты сюда кофе пришел попить? – мое раздражение все растет.

– Нет. Не за этим, – Ян мгновенно становится серьезным.

– А зачем тогда? Опять поиздеваться?

– Снова не угадала, – парень поднимает на меня свои светлые глаза, и я неожиданно замолкаю. Да что у этого типа за аура такая?! Просто убийственная. Один его такой взгляд и как-то пререкаться резко расхотелось.

Несколько долгих мгновений молчим, тупо смотрим друг на друга. Происходящее сейчас в квартире моего близкого друга кажется не просто странным. Это немыслимо. Могла ли я вообще представить, что я и Ян будем вот так вот просто сидеть в маленькой кухоньке в хрущевке и вести до безобразия странную беседу? О повисшей неловкости я вообще молчу. Даже находясь, казалось бы, на своей территории я чувствую сильный дискомфорт.

Первым не выдерживает Ян:

– Ладно, лягушка, – с тяжелым вздохом изрекает он. – Не буду тебя долго мучить и перейду сразу к делу.

Давно пора.

– Я тут подумал над твоими словами, – подумал? Да ладно!.. Стоп! Над какими словами? – И хочу предложить тебе взаимовыгодную сделку.

Чего? Какую еще на хрен сделку? Но мне интересно. Мне капец как интересно, что он выдумал на этот раз. Почти дословно озвучиваю эти мысли и прибавляю:

– Уверена, мне это не понравится.

– Как сказать. И с какой стороны на это посмотреть, – Ян пожимает плечами и бесцеремонно берет один из бутербродов. Откусывает, запивает кофе, а затем продолжает, потому что я не нахожусь что ответить:

– Тогда в баре ты очень настойчиво просила меня оставить тебя в покое, – почему-то по спине побежали мурашки, и стало резко неуютно. – Так вот, я сделаю это. Можешь расслабиться, больше я тебя не побеспокою, – парень снова откусывает бутерброд, отпивает кофе, несколько секунд жует, а затем снова переводит на меня взгляд. Я неуверенно киваю. Ага. Конечно. Так я и поверила. Тут снова какой-то подвох.

– Так что за сделка? – не удерживаюсь и уточняю, а то мы так до завтрашнего утра можем просидеть.

– Да. Об этом, – короткий кивот. Ян начинает второй бутерброд. – После всего, что произошло за это время, ты должна понимать, просто взять и выйти из завязавшейся игры тебе никто не даст.

Игры? Отлично… Я уже хочу его ударить. Но интрига никуда не делась. Ведь, как я и предполагала с самого начала, нарисовался подвох.

– Понимаешь, как только ты перестанешь быть моей собственностью, скорее всего, к тебе пожалует другой человек, имеющий на твою скромную персону свои претензии.

И тут до меня стала потихоньку доходить суть…

– Я выполню твое желание и не буду больше доставать тебя своим присутствием. Оставлю в покое твоих друзей. Но, конечно же, при таком раскладе я не смогу гарантировать тебе защиту от дальнейших посягательств известной личности, – внезапно на его лице появляется недобрая усмешка. – А они буду. Уверяю тебя.

– Под известной личностью ты имеешь в виду Рената?

– Да.

Затем Ян замолкает, давая мне время все осмыслить. И я думаю. Его слова, как и всегда, звучат словно угроза, но есть во всем этом что-то ещё… Только вот что? Пока не понимаю.

– Чего ты хочешь? – задаю очевидный вопрос.

Он резко откладывает недоеденный бутерброд, отодвигает кружку и разворачивается всем телом ко мне:

– Предлагаю альтернативное решение возникшей проблемы. Работай на меня.

В один миг у меня вылезают глаза на лоб, и челюсть чуть не падает до пола. Челюсть я, конечно, смогла вовремя придержать, но вот откровенное недоумение скрыть уже невозможно.

– В каком смысле, работать?

Кажется, моя реакция его развеселила, потому что Ян широко улыбнулся.

– Ты останешься на той же должности. Будешь моей личной прислугой, горничной, помощницей, называй это как хочешь, но теперь я буду платить тебе за это деньги. Хорошие деньги. И это гораздо больше, чем те гроши, которые ты зарабатывала магазине.

Мгновение перевариваю новую порцию изумительного бреда и выдаю:

– Снова издеваешься?

– Нет. Я совершенно серьезен, – ага, только вот улыбка с лица так и не слезает. – Тебе всего-то нужно будет делать вид полной покорности перед Ренатом и остальными, но в реале ты будешь абсолютно свободна и даже заработаешь на этом деньжат. Жить можешь хоть у меня, хоть в этой конуре, – стискиваю зубы от злости. – Решай сама. Я не буду ограничивать твою свободу. Больше никаких угроз. Твои друзья могут смело возвращаться в город. Ни каких издевательств и наказаний… – внезапно Ян осекает, а затем вытягивает ехидную улыбку чеширского кота. – Ну, за исключением тех случаев, когда ты провинишься.

– Это не смешно, – вкладываю в слова как можно больно неодобрения.

– Ладно-ладно, – легко соглашается Ян и подминает ладони. – Никаких наказаний. Соглашайся. Для тебя это лучший вариант, если ты не хочешь закончить свое скучное существование подстилкой Рената. Пока ты со мной, он к тебе не сунется. Обещаю.

– А про скучное существование обязательно говорить? – почему-то к раздражению еще прибавилась и обида. – И вообще обязательно употреблять столько хамских замечаний?

– Я просто констатирую очевидное. Или тебе правда глаза колет? – что-то он сегодня слишком много улыбается. Да и вообще какой-то через-чур веселый. Так и хочется стереть это наглое выражение с его лица, сломав ему нос местах так в пяти. Если это возможно…

– А если я откажусь?

Ян невинно разводит руками:

– Всю красочность возможной перспективы я уже тебе обрисовал. Настаивать не стану. Решай сама, – парень поднимается и идет к выходу из кухни.

Да что не так с этим типом?

– Не понимаю… – я перевожу взгляд на Яна, вдруг замершего в дверях. – Зачем тебе все это?

Он оборачивается, задумчиво рассматривает меня пару секунд, а затем все же отвечает, но уже без привычной насмешки:

– Мне нравится наша игра. Ты смогла меня заинтересовать, так что можешь собой гордиться.

Закатываю глаза и фыркаю. Пф… Офигеть, какая честь. Парень усмехается:

– Я дам тебе на раздумья, скажем… три дня, – затем он достает из кармана брюк какой-то конверт и кладет его на холодильник. – Позвони мне, как решишь.

Ян покидает кухню, одевается и уходит. А я так и стою на месте. Со скрещенными на груди руками. Смотрю перед собой. Из комнаты доносятся звуки включенного телевизора, на столе так и стоит недопитый кофе, недоеденный бутерброд на тарелке и мой давно остывший чай. Но почему-то после его ухода квартира кажется пустой.

* * * *

Как оказалось, в конверте была сим-карта с моим восстановленным старым номером, полным списком контактов и последних вызовов, среди которых, конечно же, имелся и номер Яна. Какая предусмотрительность. Но на этом сюрпризы не закончились. Когда я вытряхнула содержимое конверта на стол, то вместе с симкой оттуда вывалились две пятитысячные купюры. И, мягко говоря, халявная десятка меня не на шутку озадачила. Хотя в случае с Яном глупо рассчитывать на какую-либо безвозмездность. Зачем он оставил деньги? Я ведь еще не дала согласия. Или он настолько самоуверен, что думает, будто выбора у меня нет, и я по любому соглашусь на его предложение?

Я уже говорила, как сильно он меня раздражает?

Оставляю конверт, сим-карту и деньги лежать на столе маленьким хаосом и отхожу к окну. Поразмыслив пару минут, достаю из дальнего ящика кухонного гарнитура пачку сигарет, беру пепельницу, зажигалку и снова становлюсь перед окном. Закуриваю, наблюдая отрешенным взглядом за непредсказуемым медленным танцем снежинок. Интересно, как скоро на этот раз растает снег?

Так, не отвлекаемся! Ян дал мне на раздумья три дня. И теперь у меня вырисовывается-таки замечательная дилемма. Согласиться работать на типа, который на протяжении не малого времени упорно старался сделать мою жизнь невыносимой, или же отказаться, но в таком случает попасть под нездоровое внимание его друга, который тоже, кстати, принимал активное участие в растаптывании меня. Хотя нет никаких гарантий, что Ян сдержит свое слово и не продолжит глумиться надо мной даже после того, как я соглашусь. Но ведь он сказал, что оставит меня в покое… Одна часть меня искренне хотела, чтобы его слова оказались правдой, а вторая – как всегда была настроена весьма пессимистично и враждебно. Можно ли ему верить? А тем более после всего, что было.

Тушу недокуренную сигарету в пепельницу, складываю руки на груди. Все так же наблюдаю, как падает снег за окном.

Что мне делать?..

Если бы я знала.

3-5 января

* * * *

Полночи пытаюсь отвлечься от проблем насущных самым действенным способом. Играю в плей стейшен. Конечно, это не выход, но именно сейчас мне совершенно не хочется забивать голову мыслями о чертовом Яне.

Спать легла только под утро и тогда же вспомнила, что опять забыла позвонить Лёньке и маме.

* * * *

На следующий день нелицеприятный разговор меня все-таки настиг. Днем. Как раз тогда, когда я только проснулась и вознамерилась принять душ. Хотя он и был коротким. За несколько минут я выслушала о себе не мало «хорошего» и даже нового. Больше всего мне понравилась претензия о том, какой я безответственный человек не лишенный, кстати, эгоизма. Что ж, отрицать нет смысла. В последнее время я действительно стала, мягко говоря, рассеянной. И наличие веских причин, конечно же, меня не оправдывало. В итоге закончилось тем, что Лёнька просто обиделся и повесил трубку.

Затем, решив добить себя, через несколько минут позвонила маме. Получила новую порцию нагоняя, хотя после Лёньки её ругань показалась мне цветочками. В общем, одним словом, за короткий промежуток времени успела разругаться со всеми, с кем только могла. Прекрасная у меня жизни. Не находите? В очередной раз убеждаюсь, что проблемы старого года никогда не остаются в нем же. Они назойливым хвостиком перебегают следом за тобой в новый и продолжают доставать. А всё грёбанный Ян. Что б его…

Ладно. Перезвоню Лёньке, когда он немного остынет и будет настрое выслушать мои искренние извинения.

* * * *

Следующие два дня я провела в глубоких раздумьях. Серьезно! То сидела на диване перед телевизором и тупо пялилась в одну точку искусывая губы от нервов. То на кухне с тем же выражением на лице. То выбиралась на улицу и бесцельно бродила, пытаясь собраться с мыслями и прийти к единственно верному решению. Только вот думать-то было особо не о чем. И как меня не раздражала эта мысль: Ян был прав. Согласиться на его очередную игру – это лучший выход.

На третий день меня накрыло нечто в роде всем известного ПМС. Я раздражалась и бесилась по поводу и без него. Каждые пять минут меня обуревало безудержное желание что-нибудь сломать, или кому-нибудь врезать. А так как второго в наличии не имелось, приходилось сдерживать себя от первого, чтобы не разнести всю квартиру.

В какой-то момент, сидя у окна на кухне, куря и бесцельно глядя на ослепительную белизну снега, что не прекращал идти уже четвертый день, я пришла к мысли, что с тех пор как Ян появился в моей жизни он, так или иначе, влияет на события, происходящие в ней. Должно быть, за последние пару месяцев не осталось ни одного дня, в котором бы этот несносный парень не оставил своего фирменного отпечатка. А все мои жалкие потуги ему противостоять всегда и безоговорочно оборачивались полным фиаско. И это бесило еще больше. Он бесцеремонно вторгся в мою жизнь, так же бесцеремонно переделал ее под себя и не оставил ни единого варианта вернуть все на свои места. Сейчас мне уже начинало казаться, что это не моя жизнь. Она уже давно мне не подвластна. Она является частью чье-то более значимой и красочной жизни. Просто маленький никому не интересный фрагмент. Как одна фигурка гигантской мозаики не имеющая смысла и завершенности без влияния всем известного подлеца.

Ответ нужно было дать уже сегодня, а я так и не решила, как поступить… Хотя нет. Думаю где-то глубоко в подсознании, я давно ответила на этот вопрос, но почему-то оттягивала неизбежное.

Примерно десять минут, чтобы собраться, запереть квартиру и спуститься на улицу. Еще пять минут, чтобы пересилить стыд и страх и таки нажать кнопку вызова. Разговор с ненавистным для меня Яном оставила напоследок. На десерт, так сказать. Уверена это будет самый отвратительный десерт в моей жизни. Первым делом нужно позвонить Лёньке. Хватит уже врать. Пришло время рассказать всю правду и перестать морочить голову ему и Ритке.

Только с третьего раза друг, наконец, ответил. Отрывисто и недовольно:

– Да.

– Привет, Лёнь, – секунду назад я и так чувствовала себя бесконечно виноватой перед ним, а сейчас меня обуревало огромное желание провалиться на месте сквозь землю.

– Я всё ещё зол на тебя, – помедлив, недовольно говорит друг.

– Я знаю, – вдох, выдох, – но сейчас ты разозлишься на меня еще сильнее.

Друг снова молчит, а затем с нотками опаски все же интересуется:

– Что случилось?

Снова вдох, выдох. Останавливаюсь посреди улицы.

– Лёнь. Сперва я хочу, чтобы ты понял, я сделала это только ради того, чтобы защитить вас…

– Да что случилось-то? – он повышает голос.

– Лёнь… – закрываю глаза. – Пообещай, что не будешь сильно злиться.

– Не могу такого обещать, не зная, что ты опять натворила.

Все. Тянуть больше нельзя.

– Когда ты и Рита уехали, и все то время, что ты мне звонил… В общем… Я не была у родителей.

– А где же ты тогда была? – недовольство и настороженность.

– У тебя дома, – открываю глаза и смотрю перед собой.

– Что?

– Я никуда не уезжала, Лёнь. Все это время я жила в твоей квартире.

В динамике повисает опасная тишина. Но звуки улицы никуда не исчезли. Город все так же продолжает жить в своем привычном ритме. Меня окружают шум машин, голоса прохожих, их шаги по хрустящему снегу. Издали доносится чей-то смех. Но это все только на поверхности. На самом же деле весь мой слух обращен к этому маленькому, но такому важному сейчас предмету – динамику мобильного телефона. Там, на другой стороне линии мой друг. Один из самых близких мне людей. Один из тех печально не многих.

– Лёнь… – опасливо зову я и внезапно слышу, как парень сбрасывает вызов.

* * * *

Ну а чего я ожидала? Что он обрадуется и, веселясь, сообщит о том, что убьет меня по приезду? Или рассмеется и скажет что все нормально? Подумаешь, пару недель каталась ему по ушам, заверяя, что все просто превосходно. Лучше не куда…

Я идиотка. Просто сказочная идиотка.

Наверное, теперь он вообще больше не захочет со мной разговаривать. И больше никогда не будет мне доверять. Сколько было вранья за это время? Да, конечно, обстоятельства постоянно складывались не в мою пользу, но это же Лёнька! Мой добрый верный друг. Человек, который стал для меня очень важным. За последние полтора года он первый кому я решалась довериться. Кому смогла отрыться. Ну, еще Ритка. Хотя с ней нас связывали несколько иные отношения, но и она никогда не оставалась в стороне. Всегда поддерживала меня, насколько бы разными мы не были. Почему вместо того, чтобы попросить у них помощи, попытаться выкарабкаться из этой заварушки всем вместе, я постоянно все решала сама и без них? Хотя какой смысл теперь думать об этом. Ведь даже сейчас я намерена в одиночку принять решение. Точнее уже его приняла.

Кручу в холодных пальцах стаканчик с молочным коктейлем. На улице в коем-то веке действительно по-зимнему холодно, поэтому я решила зайти в ближайшую недорогую кафешку, выпить чего-нибудь. Смотрю на подсвеченный синим неизвестный номер на дисплее сотового. Он тут единственный безымянный, так что и гадать не нужно кому он принадлежит. Уже второй раз за день мне так трудно нажать эту чертову кнопку вызова. Ну же! Решилась ведь уже. Добей эту гребаную недосказанность и дело с концом.

На пятый раз нервно фыркаю, и-таки нажимаю «вызов», но мандраж не проходит. Нет. Он только усиливается, когда слышу голос Яна. Как всегда выдержанный, чуть надменный:

– Алло.

– Это я.

– Кто «я»?

Мгновенно становлюсь мрачнее тучи и повышаю голос:

– А-то ты не понял.

Урод, еще и смеется.

– Долго же ты думала.

– Ты сам дал мне три дня на размышления, – почему стоит мне только увидеть или услышать Яна, как я мгновенно выхожу из себя?

– Ну, в таком случае ты звонишь слишком рано, – мурлычет парень. – Еще только пять вечера. У тебя есть вагон времени до полуночи.

– Я могу положить трубку, – сильнее стискиваю пластиковый стаканчик с молочным коктейлем. Как же он меня бесит… Не стаканчик. Ян.

– И я могу расценивать это как ответ?

– Н-нет… – не совсем поняла, о каком из двух вариантов ответа речь. – Мы можем встретиться?

– О, назначаешь мне свидание?

Вот же язва, блин.

– Размечтался. Мне нужно кое-что тебе вернуть, – внезапно парень замолкает, а я не удерживаюсь и едко интересуюсь:

– Что? Язык проглотил?

– Какая ты сегодня разговорчивая, – хмыкает он в ответ. – Я заеду в девять. Не вздумай куда-нибудь свинтить, – и сбрасывает вызов.

Козел.

Заедет? Отлично… Только вот куда?