Текст книги "Разломщик (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Старшая замерла, как кролик перед удавом, глядя на меня и не пытаясь ничего сделать. А я лишь улыбнулся и протянул:

– На-а-адо же, какие люди! Сама Старшая! А я как раз тебя искал! Ты в прошлый раз там внезапно исчезла, что я даже не успел сказать спасибо за помощь! На свидание опаздывала?

Звук моего голоса словно вывел ее из транса. Она злобно зыркнула на меня, и ее рука быстро метнулась к карману, доставая из него уже знакомый шарик. С помощью такого она уже однажды исчезла прямо у меня на глазах, и собиралась повторить это снова.

Но я ей этого не позволил. Как только она швырнула шарик на асфальт, я дернулся вперед, вытягивая ногу и ловя брошенное на носок кроссовка. Шарик вместо твердого асфальта ударился о кроссовок, я дернул ногой, подбрасывая его вверх, и, опередив дернувшуюся Старшую, сцапал его в воздухе.

Артефакт. Конечно же, это был артефакт. Текущая по шарику мана послушно высветила мне все его внутренности, которых оказалось до смешного мало. Шарик всего-то и делал, что производил при ударе о твердую поверхность клуб дыма (и в этом не было никакой магии, чистая механика и физика), который, окутывая человека, накладывал на него иллюзию невидимости. Никто никуда не исчезал ни одного раза из тех, что я встречался со Старшей. Она просто становилась условно-невидимой и спокойно покидала место происшествия обычным способом. Ногами. Как все.

– Занятная штука. – произнес я, демонстративно убирая шарик в карман штанов. – Если не возражаешь, я позаимствую. У тебя таких все равно целая куча, от одного не обеднеешь.

Она секунду смотрела на меня прищуренными глазами и ничего не отвечала. А я стоял и никак не мог поняться – кинется она сейчас или нет? Если бы у нее были обычные, человеческие зрачки, я бы легко определил по ним настрой, но эти кошачьи… Поди пойми, что там кошка задумала!

Она все-таки задумала кинуться.

Но не на меня, а в прямо противоположную сторону!

Прочертив носком черного кроссовка по луже, в которой стояла, она швырнула в меня немного воды, отвлекая внимание, а, когда я закрыл глаза локтем – развернулась и побежала в переулок!

Просто побежала, ногами!

Похоже, шарик у нее был всего один…

Я стряхнул воду с руки, которой закрыл глаза, и побежал следом за Старшей.

Я отстал всего на секунду, но ей этого словно бы хватило. Черное размазанное пятно уже было едва видно где-то в другом конце переулка, и в любой момент могло исчезнуть из поля зрения полностью!

«Никс! Сядь ей на хвост, следи, куда она бежит, и сообщай мне!»

Никс недовольно запищал-заворчал мне в ухо.

«Ну это же иносказательно! Я знаю, что у нее нет хвоста, сядь ей на плечо! Куда-нибудь еще! Короче, следи за ней, мне надо знать, где она!»

На это Никс уже ответил утвердительным писком, и ощущение присутствия, которое преследовало меня каждую секунду, пока скавенджер находится рядом, исчезло.

Зато вместо него снова появилось окошко дополненной реальности в уголке глаза – Никс транслировал мне то, что я просил. И в этот раз это был даже не вид из глаз самого крыса, нет! Это была карта города с видом сверху, практически со спутника, и на ней двигались две точки. Одна зеленая – это очевидно я, а вторая – красная.

Понятия не имею, откуда скавенджер разбирается в топографии, тем более в городской, но это очень удобно, что он в ней разбирается!

Старшая была быстрее меня, с этим невозможно было спорить. Ее точка так и неслась по карте, опережая меня на целых полтора квартала. Не знаю, куда она так стремилась, но она имела все шанмы оказаться там раньше, чем я ее настигну.

Имела бы. Если бы у меня не было преимущества в виде Никса.

И еще пары приблуд.

Я же все-таки техномант.

«Никс, продолжай следить!»

«Пи-и-и!»

Я вырвался из тесного переулка и оказался на улице, среди людей. Они шарахнулись от меня, как от прокаженного, раздалось недовольное ворчание – мол, помешал кому-то.

– Простите. – машинально отреагировал я, оглядываясь по сторонам.

Старшую я заметил в самом конце улицы. Она бежала, маневрируя между прохожими, так, что они ее, казалось, даже не замечали.

Ловко, ничего не скажешь.

Вот только она не учла, что дальше улица кончается, упираясь в здание, и ей придется сворачивать в сторону.

А мне – нет.

Сперва я хотел перелезть через дом с помощью ледоруба и телепорта, но, приглядевшись к фасаду, понял, что все будет намног проще. На улице все еще было тепло, как и полагается ранней осенью, поэтому многие окна были открыты. Какие-то – на режим проветривания, а какие-то – и нараспашку.

В одно из таких окон, на третьем этаже я и зашвырнул телепорт, убедился, что он скрылся за подоконником, и потянулся к нему всем своим сознанием.

Мгновение смазанного пространства – и я оказался в спальне с кокетливыми розовыми обоями и подушками в виде огромных сердечек на кровати. Хозяйка всего этого великолепия, – молодая фигуристая девушка, – стояла перед зеркалом, подбоченясь и разглядывая себя. Из одежды на ней был только тюрбан, свернутый из полотенца на голове, из-под которого местами выбились мокрые прятки.

Увидев меня, девушка завизжала и прикрыла руками все свои прелести. Глаза ее расширились в ужасе, а визг был таким высоким, что, по-моему, даже зеркало задрожало.

Я уже хотел вытащить пистолет и пальнуть в открытое окно, чтобы она заткнулась, но тут у нее и так закончился воздух в легких, и она замолчала, с присвистом втягивая его в себя.

– Прошу прощения. – вежливо произнес я. – Я уже ухожу. Честно говоря, с удовольствием бы остался, но, увы, меня ждет другая женщина. Всего вам доброго.

И, козырнув ей и не дожидаясь, когда она наберет достаточно воздуха для новой звуковой атаки, я пробежал через комнату, метнулся в одну дверь – ванная! – в другую, оказавшуются входом на кухню, и там нашел открытое окно!

Телепорт вылетел из окна и я – через секунду после него. Упал с небольшой высоты на асфальт, перекатился, и оказался точно за спиной Старшей!

Отлично! То, что и нужно!

Я призвал ледоруб, и вытянулся в прыжке, пытаясь зацепить крюком ее ногу, но она внезапно обернулась, словно у нее глаза были и на затылке тоже, и кинула нож! Не в меня кинула, а себе за спину, в асфальт! Так, чтобы он вонзился в него и заблокировал ледоруб, не давая ему дотянуться!

Восхитительно. Это просто восхитительно. Даже не знаю, как еще это назвать.

Вместе с ножом из руки Старшей вылетело что-то еще, темное, небольшое, круглое. Я, не снижая скорости, подхватил это с асфальта, сунул в карман, – потом разберусь! – и побежал дальше за Старшей, которая явно не собиралась сдаваться. Она – не собиралась, но зато начало сдавать ее тело. Она ужасающе быстра и ловка, но выносливости ей явно недостает.

Наша скорость почти сравнялась, Старшая уже не могла от меня оторваться. Она тоже это поняла, и поэтому пустила в ход грязные приемчики. Резко свернув в сторону, она змеей просочилась в узкую щель между двумя прутьями железной решетки, куда я не пролез бы, даже если бы голодал месяц, а вот она пролезла без труда, даже несмотря на свои внушительные формы.

Вот только она не знала, что не у нее одной в запасе есть грязные трюки.

Я швырнул через щель телепорт, и перенесся к нему, минуя препятствие. Старшая на мгновение обернулась, громко, так, что даже я услышал, выругалась и прибавила скорости!

Я прибавил тоже.

Сворачивая в очередной переулок, она пробежала по стене, чтобы не терять скорости, и на ходу ухватилась за высокий бак, полный мусора. Толкнулась от стены, развернулась и, увлекая его за собой, уронила на бок, перегораживая проход!

Но я умел бегать по стенам не хуже нее, поэтому мне проход и не был нужен. Четыре шага по стене – и упавший бак остался за спиной, а Старшая снова что-то гневно выкрикнула.

Я начал нагонять ее. Она тоже это поняла, поэтому принялась петлять по переулкам, пытаясь сделать так, чтобы я не успел свернуть за ней, и пролетел мимо. Несколько раз я действительно проскакивал нужный поворот, но не потому, что ей удавалось меня запутать, а потому, что я видел ее маршрут и понимал, что так мне будет выгоднее. В конечном итоге наши траектории движения пересекались, и каждый раз я оказывался на метр-полтора ближе к ней. Она уже сильно сдала, и сейчас было самое время для того, чтобы остановиться и дать мне отпор, потому что еще через пару минут она будет просто не в состоянии это сделать…

Но она этого не делала. Она продолжала убегать, словно убить меня больше не стояло ее целью.

Но еще через минуту убегать стало некуда.

То ли она заблудилась в переплетениях переулкос Смекалинска, то ли она и не знала их так хорошо, как хотелось бы, но в итоге путь завел ее в тупик. В кирпичный мешок, запертый между трех стен домов. Здесь была всего одна дверь, в которую можно было бы попытаться сбежать, но она была заставлена и завалена таким количеством мусора, что ее едва было видно. Нечего и думать о том, чтобы быстро в нее убежать, даже если у тебя есть всережущий нож.

Я перешел на шаг и медленно подходил к Старшей. Она все так же стояла спиной ко все и крутила головой по сторонам, пытаясь придумать, куда же ей сбежать. Когда между нами осталось пять метров, я остановился и привалился к стене, продолжая наблюдать за ней. Она тоже заметила меня, но от своего занятия не отвлеклась, продолжая сканировать окружение. И только убедившись, что пути дальше нет, она развернулась лицом ко мне.

– Что тебе нужно? – на удивление спокойно спросила она. Я ожидал, что она снова будет гневно шипеть, а то и вовсе – накинется сразу же, без разговоров, но нет. Ее тон был спокойным, слегка уставшим, как и положен после бодрой пробежки на три километра… Но не более.

– Мне нужно? – изумился я. – Я думал, это тебе нужно! Я думал, это у тебя заказ на мою голову и поэтому ты пытаешься меня убить! Тебе не кажется, что в такой ситуации будет логичным, если я попытаюсь первым отправить тебя на тот свет?

– Логично. – согласилась девушка. – Но имей в виду – я буду защищаться.

– Только защищаться? – я поднял бровь. – Я думал, ты попытаешься атаковать.

– Мне незачем. У меня больше нет цели тебя убить.

– Это почему же? Заказ на меня отменили, решив, что я слишком сложная цель? – я усмехнулся.

– Я сама отказалась от этого заказа.

– О как. – я поднял вторую бровь. – Не врешь?

– Я никогда не вру. Я могу говорить не всю правду, но врать – я считаю это низким.

Никс?

Крыс немного помолчал, словно сверялся с показаниями детектора лжи, а потом утвердительно пискнул. Девушка не врала… Насчет того, что не врала. Каламбур, однако.

– Надо же, совсем как я! А у нас прямо много общего, я как раз черный цвет тоже люблю, самый практичный на мой взгляд. – я щелкнул пальцем по своей одежде. – Так и почему же ты отказалась от заказа?

– Потому что я видела тебя. Не такого, каким мне тебя представляли, когда давали заказ. Я видела тебя настоящего. Я видела, как ты бросился в самоубийственную атаку на толпы разломных тварей, чтобы защитить людей. Людей, которых ты даже не знаешь. Я видела твою готовность биться до последней капли крови, даже когда стало очевидно, что победа невозможна. Я видела, как ты спас скавенджера, и как бережно ты отнесся к нему. И я поняла, что я не могу тебя убить.

– Даже по приказу твоему хозяина?

– У меня нет хозяев. Я – не рабыня.

– Да? А кто же тебе Кантор?

– Он – человек, перед которым у меня есть долг. Большой долг.

– Отлично! – я щелкнул пальцами. – Если теперь ты не хочешь меня убивать, а перед Кантором у тебя долг, я предлагаю сделку! Ты скажешь мне, кто он, а я сделаю так, что отдавать твой долг будет некому! Все в плюсе!

– Нет. Это противоречит моему кодексу. Так же противоречит, как и твое убийство. Возможно, даже немного больше.

– Кодексу? У наемных убийц есть какие-то кодексы? – восхитился я. – Типа там кредо убийцы, да? Как там, ничто не истинно, все дозволено?

– Понятия не имею, о чем ты. – в голосе девушки впервые за весь разговор прозвучало что-то вроде интереса. – Таких слов в кодексе нет. Но и мы – не обычные убийцы. Мы – Черные Сестры.

– Ни хера не понял, но очень интересно. – настал мой черед качать головой. – Что за Черные Сестры?

– Этого я не могу тебе рассказать. Это тоже…

– Противоречит кодексу, я понял! – закончил я за нее. – То есть, сдать Кантора ты мне не можешь, рассказать о сестрах ты не можешь… Ты можешь быть мне хоть чем-то полезна?

– Я не могу быть тебе полезна. У меня нет перед тобой долга.

– В таком случае, я сделаю так, что этот долг у тебя появится.

И я достал пистолет, направляя его в голову Старшей. Еще в лавке Старьевщика я зарядил полный магазин, чтобы быть во всеоружии, и сейчас оставалось только радоваться, что я это там сделал.

Старшая даже не дрогнула, когда ствол оказался направлен в ее голову. У нее даже зрачки не расширились от страха, а ведь это было бы невозможно просмотреть даже с того расстояния, что нас разделяло – слишком уж они у нее были бы огромные. У кошек в такой ситуации зрачки занимают почти весь глаз, сомневаюсь, что в ее случае это должно работать как-то иначе.

Она совершенно не боялась, что я спущу курок. Она вообще не боялась смерти, хотя и знала, что с такого расстояния она не успеет ни среагировать, ни тем более – броситься на меня.

– Твоя жизнь – в моих руках. – произнес я, глядя поверх мушки на девушку.

– Это так. – подтвердила она. – И ты можешь ее забрать. Но я уже сказала, что буду сопротивляться.

– Тты не успеешь.

– Я не успею. – согласилась она. – Но я хотя бы попробую.

– Пробуй. – произнес я, и выжал спуск.

Грохнул выстрел, эхо заметалось между стенами домов, многократно отражаясь и накладываясь друг на друга, и в этом шуме совершенно затерялся звук падающей на асфальт гильзы.

И она была единственным, что упало. Старшая так и осталась стоять, разве что прикрыла глаза, когда пуля рванула волосы возле ее уха.

Я все так же смотрел на нее, но уже не через прицел пистолета. Он был смещен в сторону от лба Старшей на несколько сантиметров – ровно столько, сколько было нужно, чтобы она не пострадала, но усвоила урок.

– Теперь за тобой должок. – сказал я, опуская пистолет и подбирая с асфальта гильзу. – Я оставил тебе жизнь.

– Этого недостаточно. – она покачала головой и только после этого открыла глаза. – Моя жизнь не так много стоит.

– Значит, будет считать это авансом. – я поставил пистолет на предохранитель и спрятал его. – А там дальше посмотрим.

– Будет какое-то дальше? – в голосе девушки послышалась усмешка.

– Если будешь себя хорошо вести. – усмехнулся я, полез в карман, достал шарик, который отобрал у кошкоглазой, и показал ей. – Это, кажется, твое.

– Дай. – тут же требовательно сказала она.

– На. – я кинул ей шарик, она его ловко сцапала в воздухе и тут же замахнулась, чтобы разбить об землю.

Но не разбила. Промедлила секунду, и так и застыла с поднятой вверх рукой.

А потом подняла на меня глаза и тихо сказала:

– Не надо никакого «дальше». Не ищи меня. Пожалуйста. Ты не знаешь, во что ввязываешься.

– Ах, если бы мне давали по рублю каждый раз, когда я это слышу! – я рассмеялся. – У меня была бы тысяча рублей!

– Я предупредила. – вздохнула девушка, и разбила шарик об асфальт, исчезая в клубах серого дыма.

Я демонстративно отошел к стене, и слегка поклонился, указывая в сторону выхода из тупика – чтобы она понимала, что я пркрасно в курсе того, как работают эти шарики. И я даже, кажется, услышал легкие, едва различимые шаги по мокрому асфальту, когда она проходила мимо.

А потом все стихло и мы с Никсом остались в тупичке одни.

И тогда я достал из кармана то, что кошкоглазая выронила, когда в спешке кидала нож. Это оказался кусок плотной бумаги, свернутый в шарик, явно в приступе недовольства. Когда я его развернул, то оказалось, что это – кусок рекламного флаера, его половина, если говорить точнее. На ней был изображен атакующий прямо из сияния разлома вулх, а надпись наверху гласила: «Уникаль… Насмерть!.. Старшая… Бар…»

Все остальные куски слов остались на второй половине флаера, которой у меня не было. Зато на этой было то, что интересовало меня намного больше – фотография кошкоглазой, крупным планом. Все в той же маске, словно она ее вообще никогда не снимала.

А это, да еще вместе с многозначительным «Старшая» значило только одно. «Бой насмерть» – это про нее.

Осталось только найти, где этот самый бой насмерть будет проходить.

Глава 13

Не успел я выйти из переулка и вернуться на путь к кафе, чтобы наконец пообедать, как у меня в кармане зазвонил телефон. Ожидая от этого дня уже любой пакости, я вытащил телефон… Но это оказался всего лишь Паша.

– Привет! – с ходу выпалил он. – Я закончил свои дела, ты как?

– Я? – я удивился его звонку. – Я… Пожалуй, что тоже. А что?

– Надо возвращаться в Урмадан, сегодня же родительский день. Поедем вместе?

– Родительский день? – переспросил я. – Это в смысле родители приедут?

– Ну да. – Паша, судя по голосу, удивился тоже. – Ты не знаешь, что ли? К тебе не приедут?

Я не стал ему говорить, что моих родителей давно уже нет в живых, вместо этого ответил вопросом:

– А почему тогда ты в Смекалинске, а не в университете? К тебе никто не приедет что ли?

– У меня были дела! – явно смутившись, ответил Паша. – А родители все равно приедут только после обеда! Так что мы еще успеем даже поесть!

Ах, вон оно что. Вот почему Паша так стремился вернуться в Урмадан. Я все время забываю о том, что он из небогатой семьи. Да что там «небогатой» – откровенно бедной, можно сказать. Сегодня я оплачивал счет в кафешке за нас двоих, как-то даже не задумавшись о том, чтобы поделить его – мои мысли были заняты старшим Хромовым. Ну а сейчас Паша не хочет тратить лишних денег на обед в Смекалинске, ведь в Урмадане кормят ничуть не хуже, зато бесплатно.

Ну и нельзя забывать о том, что его будут ждать родители. Тоже важное дело.

В общем-то, мне тоже здесь задерживаться больше незачем. Я сделал все, что хотел, и даже немного больше этого. Хотелось бы, конечно, еще с Астрид увидеться, но это на завтра, потому что сегодня у нее рабочий день, а отвлекать от работы – такое себе.

Поэтому быстро прикинув одно к другому, я ответил Паше в трубку:

– А почему бы и нет? Поехали вместе, никаких проблем. Давай встретимся где-нибудь посередине, и поедем.

– Ага! Давай возле того же кафе, где утром были! Я там буду через пять минут!

Я согласился, сбросил звонок и направился к точке встречи. Когда я подошел, Паша уже был там, мялся посреди улицы, бросая настороженные взгляды по сторонам и держа в руках огромный красивый букет. Сплошные ярко-красные розы, на лепестках которых застыли капельки то ли воды, то ли чего-то, изображающего ее. На вид их было около двадцати – не так уж и много, но не в случае Паши. В случае Паши, можно было смело утверждать, что это прямо до хрена. Он явно потратил на этот букет если не все деньги, которые я поделил между нами на викторине, то большую их часть. Увидев меня, он попытался спрятать букет за спину, чуть не сломав его, но быстро пути сообразил, что его тощего телосложения не хватит, чтобы спрятать такой веник, и бросил эту затею.

– Привет. – я кивнул Паше, хотя мы и не прощались. – Маме?

Второй кивок был уже на букет в руках друга.

– Э-э-э… Да, маме! – он кивнул так обрадованно, что я ни на мгновение не поверил, что это действительно ей. По ходу дела, Паша на кого-то прилично запал, и эта «кто-то» сегодня будет осчастливлена огромным букетом.

– Я думаю, она будет очень рада получить такой букет. – нарочно не упоминая о маме, сказал я и махнул рукой, ловя такси.

Когда мы доехали до Урмадана и вышли, Паша тут же усвистал куда-то прочь, бросив, что у него есть еще одно важное дело, прежде чем отправиться на обед. Ну тут вообще все понятно – или понесся дарить букет, или пока что просто спрятать его, чтобы подарить позже.

Пришлось идти на обед без него, но зато там я увиделся с Димой и Адой. Они, конечно, сидели за своим столом, но помахали мне руками, словно мы давно не виделись, и от этого потеплело на душе.

Паша прибежал к середине обеда, довольный, как хомяк, нашедший уже готовую нору, полную чищенных орехов. Если он подарил свой букет, то его избранница явно ответила ему блакосклонностью… А если нет – то он явно очень сильно на это надеется и буквально представляет это себе в голове.

Когда обед закончился, директор встал, громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. И, когда вечный гул болтающих за едой студентов смолк, он развел руки в стороны и произнес:

– Дорогие студенты! Сегодня, как вы знаете, у нас проходит родительский день! Уже через полчаса ваши родственники окажутся у наших ворот, и вы сможете с ними встретиться прямо здесь, в этом зале! Прошу вас, будьте с ними честными. Если она будут задавать вопросы, отвечайте на них так, как есть. Не приукрашивайте ничего, но и не скрывайте. Урмадан всегда славился своей открытостью и честностью, и сегодня я попрошу этой же открытости и честности от вас. В конце концов, как еще нам понять, как стать лучше, если не выслушивая тех, кто у нас учится?

Директор улыбнулся, и махнул руками, словно поднимал что-то над головой:

– А теперь идите, подготовьтесь к приезду родственников!

Тихо переговариваясь, студенты разошлись из-за своих столов, и я – в первых рядах. Мне-то некого было ждать на родительском дне, поэтому я планировал просто отправиться в спальню и провести один эксперимент, на мысли о котором меня навел дневник Бейтса. Пока все остальные будут заняты родственниками, у меня как раз будет достаточно времени на то, чтобы провести этот эксперимент.

Но оказалось, что у судьбы были другие планы на этот счет. Когда, спустя полчаса, Паша ушел на встрчу с родителями, когда я уже достал и приготовил ледоруб, у меня внезапно зазвонил телефон. И в этот раз это была Ада.

– Оникс, а ты почему не здесь? – задала она вопрос дня. – Твои родители не приехали?

– М-м-м… Нет, не приехали. – уклонился от ответа я, глядя на свой главный артефакт и предчувствуя, что заняться ими сегодня не выйдет.

– И все равно подойди, пожалуйста. Папа хочет с тобой поговорить.

О как. Сам Райко Идзуми почему-то желает со мной поговорить… Что ж, не знаю, какой вопрос стоит на повестке дня, но этого человека надо уважить. Мало того, что он меня приютил, пусть и всего на одну ночь, пусть и меня чуть не убили в его доме, мало того, что я дружу с его дочерью, так еще и у меня самого большие планы на нашу… «дружбу», если ее можно так назвать. Негоже эту дружбу омрачать так глупо, как сейчас.

– С удовольствием пообщаюсь с ним! – почти не соврав, сказал я. – Сейчас подойду, ждите!

Спрятав ледоруб обратно в тумбочку, я вышел из спальни и прошел к Большому Залу, попутно пройдя мимо портрета Болтона Бейтса.

– А я разгадал вашу вторую загадку, тэр Бейтс! – сообщил я, проходя мимо. – И открыл первую часть дневника!

– Я в вас не сомневался, тэр Оникс! – хохотнул портрет. – Ну и что скажете по поводу моего… Творчества?

– Оно довольно занятное, но, увы, мало применимо. – я развел руками. – Все, что там указано, или уже существует, или до сих пор не может быть создано из-за отсутствия нужных материалов.

– Ну, это вы мне Америку не открыли! – Бейтс покачал головой. – Впрочем, ладно, я думаю, когда вы откроете следующие записи в дневнике, вы измените свое мнение об этой книжечке.

– Интригуете, тэр Бейтс. – я прищурился и погрозил ему пальцем. – Думаете, я смогу разгадать дневник дальше?

– О, я в этом уверен, тэр Оникс! – Бейтс подмигнул. – И у меня есть причины так считать!

– Какие, если не секрет?

– А вот и секрет! Пока что – секрет! Но, когда вы закончите разгадку дневника, я вам обязательно его открою! А пока могу лишь пожелать удачи!

– Что ж, спасибо, тэр Бейтс! – я дурашливо козырнул и направился к Большому Залу.

Большой Зал прилично изменился. В нем осталось всего два стола, на которых сейчас стояли блюда с легкими закусками вроде канапе или жареных креветок на шпажках, а также бутылки с алкогольными и безалкогольными напитками. Это все напоминало какой-то званый вечер… Хотя, в общем-то, это он и был, только не вечером, а днем.

Студенты и их родители стояли тут и там, разбившись по семьям, и что-то обсуждали. Тут были совершенно разные люди – начиная от разодетых в шелка и меха и заканчивая обычными, на первый взгляд неотличимыми от нормиков. Среди таких я заприметил рыжее семейство Крассов, среди которых мелькала голова Паши.

Идзуми тоже выделялись на общем фоне, но не вычурностью, в которой аристократы пытались друг друга переплюнуть, а наоборот – сдержанностью. Из всего семейства тут были только Райко и Наталья, и выглядели они под стать друг друга. Райко – в белоснежном костюме, таком строгом, с такими острыми углами, что, казалось, само пространство царапалось о них. Даже галстук был белым, как и строгое закрытое платье-карандаш Натальи.

– Тэр Идзуми. Тэсса Идзуми… – я приподнял брови. – Так же можно обращаться?

– Нет, Оникс, увы. – Райко улыбнулся и протянул мне руку, которую я крепко пожал. – К людям, лишенным дара, нельзя применять такое обращение.

– Просто Наталья. – улыбнулась мама Ады, тоже протягивая мне руку, но не вальяжным жестом – целуй, смерд, – а тоже для легкого рукопожатия. – Рада видеть, что с вами все в порядке, О… Оникс. И рада видеть, что распределение на разные факультеты не разрушили вашей с Адой дружбы.

– Ну, ма-а-ам… – протянула Ада, но больше для вида, чем всерьез.

– Дамы, мы на секунду. – белозубо улыбнулся Райко, и взглядом предложил отойти.

Мы отошли на пару шагов, и Райко негромко заговорил:

– Я тут навел кое-какие справки. Вы, Оникс, уж простите за наглость, но они касались ваших родителей. Я обратил внимание, что вас нет на родительском дне, и… Ну, собственно, я просто хотел выразить личное соболезнование и… Я не могу не задать вопрос – не нужна ли вам какая-нибудь помощь? В таком возрасте остаться совершенно одному – врагу не пожелаешь.

Я посмотрел в глаза Райко – он говорил абсолютно серьезно. Он действительно хотел помочь, хоть и понимал, что ни в его силах, ни в чьих-то еще вернуть мне родителей. Да я, в общем-то, давно уже привык жить без них. Если бы я был восемнадцатилетним не только телом, но и разумом, тогда да – разговор был бы другим. А так…

– Спасибо, тэр Идзуми. – так же серьезно ответил я. – Но мне не нужна никакая помощь. Честно. У меня все хорошо. Учеба помогает отвлечься от всего этого.

– Понимаю. – Идзуми кивнул. – Сам все еще помню свою учебу… В любом случае, если вдруг у вас что-то случится, не стесняйтесь, сообщайте нам. После того, как вы спасли наши жизни, мы у вас в вечном неоплатном долгу.

– Спасибо, тэр Идзуми. – я протянул ему руку, и он ее крепко пожал. – Я ценю ваше отношение. Если вам тоже понадобится какая-то помощь от меня, обращайтесь.

– Я буду иметь в виду ваше предложение. – серьезно ответил Идзуми. – Всего доброго, Оникс.

– Всего доброго, тэр Идзуми. Наталья.

Я слегка поклонился маме Ады, она с улыбкой ответила мне небольшим намеком на книксен, и я пошел к выходу. Больше мне тут делать было нечего.

Но до выхода я не дошел. Внезапно наперерез мне, громко гогоча и похабно жестикулируя, вышло небольшое семейство, состоящее из одних только мужчин. Троих мужчин.

И двух из них я знал.

Сыновья-Хромовы были настолько же непохожи друг на друга, насколько непохож на них был отец. Создавалось ощущение, что сыновей старшему Хромову рожали разные женщины… Хотя я не удивлюсь, если так оно и есть.

Я слегка придержал шаг, чтобы не столкнуться с ними, и это заставило их обратить на меня внимание.

– О, глянь, бать! – младший Хромов ткнул отца локтем в бок. – Это тот самый высочка, про которого я тебе говорил! Который и две загадки где-то подсмотрел, как решить, и ГРОТа победил обманом, и даже секстан Бейтса обманул, заставив его показывать максимальное значение! А сам он в магии – меньше, чем ни хрена, минус пять!

И младший сам заржал своей же неуклюжей шутке.

– Да, я тоже его знаю! – подхватил средний Хромов, глядя на меня. – Защитник нормиков нашелся! Теперь ты, наверное, не такой уж и крутой, а, среди нормальных-то магов? Тут-то перед кем крутого корчить, тут все и так круче тебя!

Я помолчал секунду, давая папаше Хромову шанс приструнить своих щенков, но он только довольно лыбился, заложив пальцы за борта черного жилета, и, кажется, получал удовольствие от всего происходящего.

– Так, сначала ты. – я ткнул пальцем в младшего Хромова. – Минус пять это положение твоего факультета в турнирной таблице, и все это благодаря мне. Догнать техномантов у вас нет и не будет возможности ни в этом году, ни в следующем, ни в каком-то еще, уж я постараюсь. А если ты считаешь, что я сделал что-то нечестным путем, то повторишь мне это в глаза, когда мы останемся наедине.

Я перевел палец на среднего Хромова и продолжил:

– Теперь ты. Среди нормальных магов я чувствую себя отлично, точно так же они отлично себя чувствуют в моем обществе, и семья Идзуми тому пример. Но ты этого не видел, потому что тебя интересуют только похабные шуточки, поэтому нормальными вас назвать можно едва ли. Вас даже людьми-то с натяжкой можно назвать, так, кроманьонцы, интересы которых не распространяются дальше, чем пожрать и потрахаться.

– Слышь, ты!.. – моментально закипел младший Хромов, сжимая кулаки.

– Пасть закрой. – я снова указал на него. – Я уже сказал тебе, когда и как в следующий раз ее открывать. До того момента рот офф.

– Каков нахал! – с улыбкой произнес старший Хромов. – Слушай, щенок, а ты кто вообще такой, чтобы моим сыновьям рты затыкать?

– Ну, раз мне приходится их воспитывать, то, видимо, я исполняю роль их отца. – я пожал плечами. – Сам отец-то не способен ни на что толковое, только сальные шуточки отпускать.

Тут уже побагровел сам старший Хромов. Он сжал кулаки, и изо всех сил попытался нависнуть надо мной, хотя был выше всего-то на полголовы.

– Слушай сюда, вошь! – прошипел он. – Ты не думай, что тебя защитит то, что мы в Урмадане! У меня огромное количество денег и людей, и я не пожалею их на то, чтобы ты до конца жизни ходил и оглядывался, нет ли кого-то у тебя за спиной! Такие наглецы, как ты, должны быть наказаны, и я с удовольствием исполню это наказание!

– А наказалка-то выросла? – усмехнулся я, глядя ему в глаза. – Уверен, что у меня внезапно не окажется больше? Кто еще после этого окажется наказан – большой вопрос.

– Да ты же бомж! – рассмеялся Хромов. – Что ты можешь мне сделать⁈ Мне, самому Хромову⁈ Думаешь, то, что ты подстилаешься под Идзуми, тебя спасет⁈ Хрен ты угадал, паря! Заказывай гробик и начинай считать дни до того момента, когда в него ляжешь!

– Какой кошмар. – я покачал головой. – Вроде аристократ, а сленг как у гопника из ближайшей подворотни. Ну, теперь, по крайней мере, понятно, кто есть кто, маски сброшены, так сказать. Ладно, неуважаемые господа, раз вы сикаете полезть в драку прямо здесь и сейчас, подкрепляя свои слова действиями, то я вам оставлю.