Текст книги "Разломщик (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Управлять мановыми потоками собственного тела оказалось ничуть не сложнее, чем любым артефактом. Даже проще в какой-то степени, потому что мне приходилось изучать свое тело – я и так его прекрасно знал, я с ним уже вторую жизнь живу как-никак. Поэтому минут через пять я уже настроил мановые потоки так, что они больше не доставляли моим мановым каналам прежнего дискомфорта, и все, что мне оставалось – ждать, когда же они привыкнут к новому состоянию, смирятся с тем, что с этого момента им требуется пропускать больше маны, и растянутся, принимая новую реальность.

Минуты сменялись минутами, тело все так же зудело, но я даже перестал на это обращать внимания – настолько это было несущественно. Главное, что не было никакой ужасающей боли, которой меня пугала доктор Мила, такой боли, что она о собственной процедуре и вспомнить-то не хочет – вон как с лица спала, как только я задал этот вопрос.

А вот еще вопрос, который я вряд ли ей задам, потому что она вряд ли сможет дать на него ответ…

Если бы она мне все-таки вколола седативное, смог бы я делать то, что делаю сейчас? Что-то сомневаюсь…

Через час мне стало откровенно скучно. Я уже даже не следил за процессом течения маны – настолько он стал автономен. Я уже осмотрел все надписи и рисунки на стенах, которые смог увидеть, и ни хрена в них не понял, потому что они были сделаны как курица лапой, да еще и на каком-то языке, которого я не знал. Стало настолько скучно, что я стал натурально клевать носом (даром, что носа у меня не было), и, кажется, сам не заметил, как задремал.

По крайней мере, проснулся я от взволнованного голоса Милы:

– Оникс! Оникс! Вы в порядке⁈

Я как следует потянулся, не открывая глаз, и на секунду замер, понимая, что я снова в своем теле. Пошевелил пальцами, проверяя этот тезис, и наконец открыл глаза:

– Здравствуйте, доктор Мила. Я в полнейшем порядке.

– Вы что… Спали⁈ – ахнула Мила, округлив свой прелестный ротик.

– Ну так, немного. – я покрутил рукой в воздухе. – Камень все же не самая удобная постель.

– Это… Что… Как… Как такое вообще возможно⁈ – залепептала Мила и сделала жалобные глазки, как девочка, которая не получила никакого праздника. – Вы что, правда спали?

Впервые за все время нашего знакомства я слышал, чтобы голос Сколопендры звучал так жалобно. Казалось, ответь я сейчас как-то не так – и ее мир рухнет, разобьется на осколки, и она никогда уже не сможет их собрать.

– Лучше скажите, все ли прошло успешно? – я решил вовсе не отвечать на ее вопрос.

– А это мы сейчас и узнаем. – Мила вернулась в почти обычное состояние. – Попробуйте сделать что-нибудь с маной. Если все прошло удачно, то сейчас Вы должны быть практически без сил, но это пройдет в ближайшие сутки.

Я послушно вытянул руку вперед и попытался создать простенький торнадо, как нас учили на первом занятии элементомагии, но у меня не получилось даже просто заставить воздух шевелиться, кроме как помахать ладонью. Вот же парадокс – чувствую себя так, словно мана меня переполняет… А сделать с ней ничего не могу.

– Ваш организм еще не понимает, как пользоваться новыми силами. – пояснила Мила.– Понадобятся где-то сутки на перестройку.

– Хорошо. – легко согласился я, вставая с ложа и потягиваясь. – Я могу идти?

– А вам… – Мила искоса посмотрела на меня. – Случайно не хочеся чего-нибудь… Не знаю, болеутоляющего? Бодрящего, может быть? Тонизирующего? Как вообще себя чувствуете?

– На удивление прекрасно! – широко улыбнулся я. – Еще увидимся, доктор Мила!

И я пошел вверх по лестнице, не оглядываясь. Потому что я и так знал, какое у нее выражение лица.

Примерно такое же настигло и меня, уже когда я поднялся обратно в лазарет и в кармане завибрировал телефон, снова поймавший сеть. Мне пришло сообщение от Старьевщика, и, открывая его, я уже знал, что там будет написано.

«Бой. Позвоните.»

Глава 26

Ну разумеется.

Само собой.

Когда же еще мне могли прийти новости о надвигающемся бое, если не в момент максимального упадка сил сразу после подъема ранга? Даже странно, что сообщение не пришло еще когда я был в процедурной.

Впрочем, и ладно. Мне же все равно нет особой разницы, при мне мои магические силы или нет. Заклинаниями я все равно не пользуюсь, а что до артефактов – надо еще выяснить, может, на них ограничения не распространяются? Там же нет нужды что-то делать с маной, как-то ее формировать и следить за ней, достаточно просто ее влить в артефакт, и все.

Увы, все оказалось далеко не так радужно. Я вышел от доктора Милы, почесал радостно щурящегося Никса, который снова появился у меня на плече, дошел до спальни и только там, взяв в руки свой телепорт, выяснил, что он не работает.

То есть, артефакт-то работал, с ним ничего не случилось, ну или по крайней мере не должно было случиться. Но вот мои способности к взаимодействию с ним – вот с ними явно что-то не так. Я просто не чувствовал артефакт, и не мог «нащупать» его мановой нитью, даже когда видел его на расстоянии вытянутой руки. Моя мана словно стала какой-то призрачной, словно перешла на другой слой реальности, на котором она даже в теории не могла контрактировать с физическими телами привычного мира. Я видел артефакт, я тянулся к нему своей маной, я даже видел, как нить утыкалась прямо в него… А толку нет. Артефакт просто не отзывался.

И точно так же он не отозвался ледоруб, когда я попытался его призвать через свое кольцо-поводок. А, когда я собственноручно залез в шкаф и достал его, оказалось, что я даже не могу взглянуть на его внутреннее строение, как делал это раньше. Да что там – я не могу даже заставить его удлиниться, превращая в косу!

Вывод был неутешительным – артефакты мне тоже не даются. Какое-то время мне придется забыть о магии вовсе, и вспомнить, как я выживал раньше, когда никакой магии во мне не было в принципе.

Хотя минуточку…

Я взял самый маленький из кристалликов манолита, что у меня были, и коснулся им кольца-поводка. Короткий хлопок – и ледоруб послушно появился в воздухе передо мной, и я едва успел его подхватить, чтобы он не загремел на пол.

Я коснулся кристалликом манолита рукояти ледоруба – и она послушно удлинилась, превращая оружие в косу или, если угодно, клевец.

Что ж, одной проблемой меньше. Как минимум, я не останусь безоружным, если приспичит – просто буду использовать манолит вместо собственной маны. На постоянной основе такой подход использовать – идея такая себе, потому что манолит может разрядиться или даже просто потеряться… Но на один раз – вполне себе идея.

Жаль только, что с телепортом это не работает. Манолит к нему, конечно, можно приложить, только вот это ничего не дает – артефакт его просто игнорирует. И это не говоря уже о том, что для того чтобы приложить манолит, надо уже находиться рядом с телепортом, а это лишает его использование всякого смысла.

Получается, что при мне будет только оружие, ну и Никс, конечно. Не то чтобы много, но лучше, чем ничего. Будь у меня возможность – я бы отложил поход на арену до тех пор, пока моя мана не начнет меня снова слушаться… Но у меня такой возможности нет. Если я сегодня не увижусь со Старшей Сестрой, то весьма вероятно, что я больше не смогу с ней увидеться никогда. Просто не с кем будет видеться.

Поэтому я сунул за пояс пистолет, положил в карман несколько самых маленьких кристаллов манолита, и позвонил Старьевщику.

Спустя полчаса я уже был в Смекалинске, в одном из переулков, координаты которого мне скинул торгаш. В руке я держал свернутые в тугую трубочку деньги номиналом в сто пятьдесят тысяч, а глаза мои неотрывно смотрели на маячащую в другом конце переулка фигуру в надвинутом на самый нос капюшоне и с руками в карманах.

Завернув в переулок, я громко и отчетливо кашлянул три раза, как завещал Старьевщик, и направился к мутной фигуре, держа деньги в руке, так, чтобы их хорошо было видно, но только если смотреть спереди. Фигура, услышав условный сигнал, тоже двинулась мне навстречу, держа в руке простой черный конвертик. Когда расстояние между нами сократилось до десяти метров, он сделал вид, что споткнулся, и конвертик, за которым я внимательно следил, вылетел из его руки и спланировал к кучке мусора возле мусорного бака. Я, поняв намек, поднял руку, чтобы почесать нос, а, когда опускал ее – разжал пальцы, и цилиндрик купюр упал точно в листья маленького кустика, пробивающегося из асфальта возле стены дома.

Мы с мутным типом поравнялись, и он тихо просипел:

– Бар «Яма», десять часов.

Произнес он это, не сбавляя шага, так, что последний слог я скорее додумал, но этого мне было достаточно. Не оборачиваясь и вообще делая вид, что мы с мутным типом друг друга не знаем (хотя так оно, в общем-то, и было), я дошел до того места, где он сбросил конверт, остановился и присел на одно колено, чтобы завязать так невовремя развязавшийся шнурок. Справившись с негодником, я подхватил конверт, быстро сунул его в карман, выпрямился и, не торопясь, вышел из подворотни.

Десять часов это буквально через два часа. Вроде немного, но я еще успею поесть, потому что в Урмадане было не до того – хотелось поскорее получить билет, на случай, если эта акция ограничена по времени.

Недолго думая, я направился в лучшее заведение этого города с самой вкусной кухней – в свое, конечно же! Как только зазвенел колокольчик на двери, возвещая о моем приходе, рядом тут же возникла раскрасневшаяся Астрид, глаза которой горели радостным огнем:

– Добро пожа!.. Ой, это ты! Как здорово!

Она смутилась, покраснела, обернулась на полный зал гостей и быстро украдкой прикоснулась своими губами к моим.

– Что-то случилось? – отстранившись, спросила Астрид.

– Все хорошо, малышка. – улыбнулся я. – Я просто зашел поесть. Потом уйду, стол долго занимать не буду, честно-честно.

– Да хоть сколько занимай! – тоже улыбнулась Астрид. – Я думала, вдруг ты с проверкой какой-то!

– Зачем мне вас проверять? Если вдруг тут что-то случится, я и так это узнаю. – улыбнулся я. – А сейчас позови ко мне какого-нибудь свободного официанта, умираю с голоду.

Первоначальный ажиотаж вокруг моего кафе явно утих – по крайней мере, сейчас уже на вход не стояло очередей. Тем не менее, зал был практически полон и я насилу нашел свободный столик на двух человек в самом углу. Я его специально поставил именно тут, потому что по опыту знал, что большинству людей стремятся сесть за стол побольше, и желательно у стены (а в идеале вообще – у окна), так что этот крошечный, запрятанный в самом дальнем конце, столик их бы заинтересовал в последнюю очередь. Зато мне с него было очень удобно наблюдать за всем залом сразу.

Но сегодня я не планировал этого делать. Заказав подскочившему официанту с бейджиком «Кирилл» свою любимую сковородку картофеля со свининой, салат из свежих овощей и чашку кофе, я достал из кармана черный конверт и развернул его.

Я ожидал, что из конверта выпадет самый натуральный билет, вроде тех, что дают в кинотеатрах, или просто театрах, но реальность оказалась намного проще. Конверт и был билетом, просто сложенным в такую причудливую форму. Что интересно – внутри он даже не был похож на билет, не было ничего сказано про время боя, про мое место на нем, вообще никакой информации. Только ряд точек, слегка выпирающих над поверхностью черной плотной бумаги. Настолько слабо выпирающих, что их заметить можно было только подставив конверт под свет под правильным углом, но зато их отлично можно было почувствовать пальцами. Я так и сделал – провел по ним пальцем, отмечая бугорки и пустоты между ними. Создавалось ощущение, что это – какое-то зашифрованное послание, но шифр разгадать прямо здесь и сейчас не в моих силах. Это явно не морзянка, я ее худо-бедно знаю, и там максимальное количество символов – пять, а здесь же есть два «каскада» аж по целых девять точек. Так что вариант с морзянкой точно отметается.

Больше никаких теорий я придумать не успел – принесли мой заказ. Сковородка шипела под железной крышечкой и постреливала горячим маслом, а от кофе разносился умомпомрачительный аромат. Я поискал глазами Астрид и увидел ее выходящей из-за барной стойки. Девушка поймала мой взгляд, подмигнула, и уплыла дальше работать.

Я быстро (насколько позволила раскаленная сковородка с не менее раскаленным блюдом) поел, Астрид закрыла счет со своей карты администратора, и с надеждой посмотрела на меня:

– Ты сегодня вернешься?

– Прости, малышка, не знаю. – честно ответил я. – У меня еще есть дела, и я не знаю, до скольки они затянутся.

– Не пропадай. – попросила Астрид.

– Все будет хорошо. – улыбнулся я.

Астрид снова опасливо оглянулась, быстро поцеловала меня и убежала дальше работать, а я вышел из кафе и направился к бару.

Его местоположение я узнал по картам, еще пока закидывал в себя еду. Располагался бар, или скорее барушник, в не самом благополучном, но зато самом злачном, районе. Таком, в который обычные люди стараются не заходить, а если и заходят – тут же норовят как можно скорее найти из него выход. Сама атмосфера тут была какая-то гнетущая, нехорошая.

И люди были под стать атмосфере. Возле стен, подпирая их плечами, будто без этого рухнут, тут и там стояли крепкие молодчики, скрывающие лица или под глубокими капюшонами или под повязанными на морды банданами. Руки у них поголовно были голыми до плеч, чтобы удобнее было драться врукопашную, а на ногах – тяжелые ботинки, нередко с металлическими носами.

Молодчики провожали меня внимательными взглядами, и одна компания даже оторвалась от своего крайне важного занятия, – подпирания стены, – явно с намерением подойти и вежливо поинтересоваться у меня, не заблудился ли я. Я, заметив это, вытащил из кармана, в котором все это время держал левую руку, кристаллик манолита, коснулся им поводка, и схватил рукоять появившегося из воздуха ледоруба. Паренькам этого было достаточно для того, чтобы понять, что я вовсе не заблудился, и без них прекрасно способен найти дорогу, и они вернулись к своему архиважному занятию. А я отозвал ледоруб и пошел себе дальше.

«Яма» оправдывала свое название. По одному только внешнему виду барушника было понятно, какая публика тут собирается. Одно окно заколочено досками – видимо, стекла в нем уже нет, дверь висит на петлях настолько косо, что даже закрыться до конца не способна физически, а неоновая вывеска «Яма» горит только одной своей буквой, из-за чего получается просто «Я».

В общем, место, в котором кружка пива наверняка стоит дешевле, чем вода из-под крана, потому что по составе не сильно-то от этой воды отличается. Место, где все задымлено так, что можно повесить целый арсенал топоров, потому что работающая вытяжка жрет электричество. Место, в котором собирается самое мерзкое отребье.

И это, черт побери, даже логично в какой-то степени! Где подпольную арену со входными билетами ценой в две-три зарплаты обычного человека будут искать с наименьшей вероятностью? То-то и оно.

Я зашел в бар, даже не потрудился закрыть за собой дверь (все равно не закроется), и прошел через зал к стойке. Меня проводило несколько внимательных оценивающих взглядо, но, к счастью, никто не решился связываться.

К их счастью, конечно.

Я зацепился взглядом за больше затоптанные, чем замытые, пятна крови на дощатом полу, машинально отметил это в своей памяти, и наконец добрался до барной стойки.

– Детям у нас нельзя. – спокойно, даже без насмешки, произнес бармен – большой и толстый мужик в кожаном жилете на голое тело.

Я ухмыльнулся, глядя ему в глаза, и положил на стойку свой билет.

Бармен быстро поставил на стойку кружку, которую протирал грязным полотенцем, и этим же полотенцем накрыл билет, скрывая его от чужих глаз. От моих глаз не укрылось, как полотенце зашевелилось, когда пальцы бармена пробежались по ряду бугорков на внутренней стороне билета. Он с сомнением посмотрел на меня, но, в отличие от меня, он явно знал этот шифр, и знал, что конкретно им зашифровано. Поэтому он смахнул со стойки полотенце вместе с билетом, и так же спокойно произнес:

– Прошу сюда.

Он кивнул на дверь, которая вела к нему за барную стойку. Я протянул руку, повернул ручку, толкнул дверь от себя, но входить не спешил, ожидая какой-нибудь подставы.

Подставы не случилось. Бармен просто подошел ко мне и сделал приглашающий жест рукой:

– Сюда, пожалуйста.

Продолжая жест, он уперся рукой в стену напротив двери, поднапрягся, толкнул ее, и кусок стены провернулся вокруг своей оси, открывая проход.

Я молча кивнул, шагнул в проход и меня накрыло ощущение дежавю. Я будто снова спускался в процедурную Урмадана, чтобы заново пережить ритуал поднятия ранга. Такие же каменные ступени, уходящие куда-то вниз, и такое же слабое освещение.

Я насчитал пятнадцать ступеней до того момента, пока не уперся в очередную дверь – на сей раз дорогую, из черного лакированного дерева, с медными ручками, отполированными до такой степени, что какая-нибудь дама запросто могла бы подправить макияж, глядя в них.

Рядом с дверью на стене висел небольшой мешочек, табличка над которым гласила: «Не забудьте взять маску!» Оно и логично – в таких местах показывать всем подряд, кто ты такой, может быть опасно для бизнеса… А то и для жизни. Самые крупные и крутые воротилы друг друга, конечно, и в масках узнают, и даже без голов вовсе, но этот маскарад и не для них делается.

Я сунул руку в мешочек, достал мягкую, будто бархатную, черную полумаску, нацепил ее на лицо и толкнул дверь.

Что ж… Надеюсь, я не опоздал!

Глава 27

Я оказался в подземном зале, который своими размерами мог бы поспорить с иными помещениями Урмадана. С виду он был как половина нашего Большого Зала, но одно дело – половина Большого Зала где-то на поверхности, и совсем другое дело – половина Большого Зала под землей… Если я, конечно, действительно все еще нахожусь под землей, а не перенесся невидимым телепортом в какое-то другое место.

Хотя нет, какой телепорт, о чем я… Телепортов в этом мире не существует, ну, кроме того, который у меня в кармане лежит и которым я сейчас все равно не могу воспользоваться по причине упадка сил после ритуала.

В середине зала виднелась засыпанная белоснежным песком арена диаметром метров тридцать, посреди которой медленно клубился белоснежным мановыми потоками стабильный разлом. Судя по всему, он пока еще не собирался срабатывать, но готовился сделать это с минуты на минуту.

Но, пока этого не произошло, зрители и зрительницы, которых здесь набралось несколько десятков, коротали время за разговорами и шампанским, которое разносили официанты в костюмах и таких же масках, как та, что была на мне.

Одна из них подошла ко мне с подносом и устало, но доброжелательно спросила:

– Шампанского, господин?

– С удовольствием. – улыбнулся я и взял один бокал. – Большое спасибо.

– Хорошего вечера. – улыбнулась девушка и пошла дальше.

Пить я, конечно же, не собирался. Шампанское взял просто для того, чтобы не сильно выделяться из рядов гостей. Мужчины и женщины разных возрастов, одетые так, словно они пришли в оперу, а не на смертельное сражение, стояли тут и там, разбившись мелкие группки, и лишь парочка одиночек стояли возле арены, разглядывая стаб.

Я снова обвел взглядом зал, вглядываясь повнимательнее, но с сожалением вынужден был констатировать – я понятия не имею, кто тут из них – хозяин тут. Они все вели себя одинаково развязно и с ноткой вызова, так что даже по поведению невозможно было понять, кто главный. И даже если бы я знал этого главного в лицо, мне бы это не помогло, потому что маски действительно делали то, для чего и были задуманы – скрывали личности гостей. Сами они друг друга наверняка знали, да так хорошо, что глупые полумаски не были для них проблемой… Но я-то – не они.

Короче, нет у меня шансов найти здесь главного и расспросить его о местонахождении Старшей, если только я не начну расспрашивать всех подряд. А это неминуемо привлечет ко мне ненужное внимание. Я тут, конечно, по официальному билет, и все такое, но даже минимальное подозрение мне сейчас совершенно не нужно. Не раньше, чем я встречусь со Старшей.

– Дамы и господа! – внезапно разнесся под потолком хорошо поставленный голос из невидимых динамиков. – Мы рады вас приветствовать на юбилейном, сто пятидесятом бое на нашей чудесной арене!

Гости резко прекратили разговаривать и задрали головы к потолку, словно пытались разглядеть где-то под ним того, кто говорил.

– И в честь такого знаменательного события мы приготовили для вас особый бой… – продолжал невидимый комментатор. – Сегодня на песок нашей арены, впервые за все время существования не только ее, но и всех стаб-арен в принципе, выйдет… Сама Старшая Сестра!

По толпе гостей прокатился едва слышный довольный гул, хотя, казалось бы, все уже должны быть в курсе, кто сегодня будет на арене. Как минимум, из тех же билетов.

Впрочем, кто их поймет, этих богачей. С них станется вообще не смотреть на билет, причем специально – чтобы самим себе не портить сюрприз.

– Сегодняшний бой вы запомните надолго… – довольно произнес голос под потолком в ответ на гул толпы. – И он начнется буквально через минуту, а пока… Поприветствуйте нашу сегодняшнюю героиню – Старшую Сестру!

И на арене, недалеко от разлома, появилась она.

Черная облегающая одежда с закрепленными на ней ножнами где можно и где нельзя, тканевая черная полумаска, скрывающую нижнюю часть лица и зеленые кошачьи глаза. Единственное отличие – волосы в этот раз она собрала в длинную косу, чтобы не сильно мешались.

– Если вы здесь в первый раз, то хочу вам сообщить, что вы находитесь в полной безопасности. – будто бы специально для меня сообщил ведущий. – Арена окружена амальгитовым полем, которое защитит вас от любой магии, которая будет твориться внутри. Ну, а если разломные твари победят нашу претендентку и попытаются прорваться наружу, их встретят автоматические пушки, а вы в этот момент будете эвакуированы в безопасное место. Вы здесь в полной безопасности… Чего не скажешь о нашей претендентке, конечно. Смотрите-смотри, кажется, разлом набирает цвет! Сейчас мы узнаем, какое испытание судьба подготовила сегодня для Старшей Сестры!

Люди подались ближе к арене, не отрывая взгляда от портала, который стремительно темнел, действительно набирая цвет… Из белого в нежно-голубой, все темнее и темнее, в синий…

И на синем разлом остановился.

Класс «Носорог». Сильнее, чем «Тигр», который я закрывал в одиночку, но слабее, чем «Слон», который мы даже вдвоем со Старшей не смогли затащить, по крайней мере, без потерь.

Теперь все зависит только от нее. Я не видел пока еще в действии ни одного «носорога» и не знаю, насколько сложно или просто их закрывать. Если взять среднее арифметическое между «тигром» и «слоном», то вроде как у Старшей есть шансы закрыть его в одиночку… Но не то чтобы сильно большие.

– Дамы и господа, приготовьтесь… – вкрадчиво произнес голос под потолком. – Сейчас. Все. Свершится.

И, едва только он договорил, разлом набух и выплюнул первую порцию тварей.

Веспы.

Огромные, похожие на ос, только размером с половину человека, хищные насекомые, из крыльев которых я совсем недавно шил себе полетный плащ. Ядом, в отличие от земных товарок не обладают, но жало все еще имеют. А еще имеют мощные челюсти, которыми вполне могут отхватить палец, если им его сунуть.

Ну и конечно не стоит забывать о том, что они умеют летать, и используют это как свой козырь, нападая сверху, когда жертва оказывается не готова, а остальное время держась на безопасном расстоянии.

Правда эти же крылья были одновременно и слабым местом весп. Потому что стоило веспе лишиться крыльев, и она превращалась просто в огромного муравья-переростка и разом лишалась сразу половины своего арсенала, потому что согнуть туловище, чтобы выставить вперед жало, когда ты находишься на земле – задача та еще. Так и получалось, что в каждый момент времени веспа могла или кусать челюстями, или жалить жалом, если противник находился сзади, но никак не то и то разом. Да к тому же на земле, на своих тоненьких многосуставчатых ножках, ломающихся от доброго щелбана, они чувствовали себя крайне неуверенно и сильно теряли в скорости передвижения. Что, правда, не мешало им все равно с маниакальным упорством и полным игнорированием боли атаковать свою цель.

А все потому, что веспы были хищниками. Причем очень агрессивными. Настолько агрессивными, что даже на земле они все равно пытались добраться до своей добычи и уничтожить ее.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что первая же вылетевшая из разлома веспа, едва только разглядев Старшую Сестру, тут же кинулась на нее. Согнулась вдвое, выставляя вперед острое, как наконечник копья, жало и угрожающе скрежеща хелицерами, настолько громко, что это было слышно даже мне, а я вообще-то стоял в добрых пяти метрах от ограждения арены!

Старшая Сестра стояла на одном месте, и даже, казалось, не глядела на приближающуюся опасность. И только когда до жала веспы осталось четверть метра, она сдвинулась.

Сдвинулась всего на метр в сторону, пропуская атаку осы-переростка мимо себя. И еще на метр поднялась ее рука с зажатым в пальцах ножом. Короткие экономные движения настоящего профессионала своего дела. Потратить ровно столько энергии, сколько нужно для достижения цели, и ни калории больше – это ли не показатель высочайшей квалификации?

Тем более, что веспе хватило и этого. Правое крыло твари отделилось от тела, и взлетело куда-то под потолок зала, где ударилось о невидимый барьер и отскочило от него, ломаясь на части. Сама веспа рухнула на песок арены и пропахала его своей тушкой, как заблудившийся метеорит. Выгнутое в момент атаки дугой тела переломилось в самой тонкой части – там, где брюшко соединялось с грудью, и насекомое-переросток забилось в предсмертных судорогах.

А из разлома вылетали новые твари. На сей раз – сразу две.

Видимо, «носорог» работал примерно по тем же правилам, что и «слон», и имел ту же прогрессию по количеству тварей – с каждой новой волной их становилось вдвое больше. «Слон» закончился на отметке в шестьдесят четыре скавена, а значит всего их вырвалось из разлома… Хм… Получается, сто двадцать семь тварей, из которых мы вдвоем уничтожили только половину, причем лишившись при этом большей части боевого потенциала. Даже если предположить, что «носорог» выплюнет лишь половину от того количества тварей, что вмещал «слон» – Старшая все равно может не справиться.

Она-то ведь тоже одна.

А значит, нет никого, кто способен прикрыть ей спину.

Не говоря уже о том, что, как только весп в воздухе станет хотя бы четыре, девушке резко станет намного тяжелее, ведь у нее нет никакого дистанционного оружия, чтобы спускать их оттуда и добавить на земле. У меня есть хотя бы пистолет, которого, в общем-то, достаточно для этого, потому что крылья веспы теряют всю свою магию полета, едва только в них появится неучтенное природой отверстие.

Но вот что будет делать Старшая?

Ответ я получил буквально через секунду. Как только обе веспы выгнули тела, целя жалами перед собой и ринулись в атаку, Старшая тоже пришла в движение. Резко дернула рукой, в которой был зажат нож, и он внезапно даже для меня (а я всякого повидал в своих уже двух жизнях!) превратился в три ножа! Да не просто три ножа, такими фокусами меня не удивишь – он превратился в три ножа, соединенные в трехлучевую звезду! Словно где-то там, зажатые ладонью Старшей, противовесы рукоятей слились воедино, и превратились в какой-то невероятный огромный сюрикен!

И воспользовалась Старшая им примерно так же, как пользовались сюрикенами – широким взмахом руки отправила диковинное оружие в полет по длинной дуге.

Траектория движения этого странного оружия пересеклась с одной из весп, точно с тем местом, где крылья крепились к телу, обрубая их на корню и роняя осу-переростка на песок в добрых семи метрах от Старшей. Вторая веспа успела добраться до девушки, но та поступила точно так же, как и в первый раз – резко сместилась в сторону, подрубая веспе крылья еще одним ножом и одновременно разворачиваясь на месте и вытягивая в сторону руку. Трехлучевой сюрикен, немыслимым образом развернувшийся в полете, прилетел в ее пальцы с черными ногтями, словно у него внутри была какая-то система наведения.

Старшая тряхнула рукой, и сюрикен снова сложился в один нож, который она коротко и без замаха метнула в сторону упавшей веспы. В этот раз падения оказалось недостаточно для того, чтобы убить насекомое, и оно как раз развернулось к девушке, злобно щелкая челюстями, но прилетевший точно между больших выпуклых глаз нож угомонил его.

– Какая грация! – довольно произнес невидимый ведущий. – Вы только посмотрите на это невероятное мастерство! Воистину, Старшая Сестра ордена Черных Сестер по праву носит свой титул! Отточенные, отработанные движения и абсолютное хладнокровие! Поапплодируйте нашей претендентке, ведь она здесь именно для того, чтобы развлечь вас!

Гости послушно принялись хлопать в ладоши, и зал утонул в овациях.

А Старшая Сестра лишь поморщилась, что было отчетливо видно даже под ее полумаской. И я ее прекрасно понимал – в ее ситуации, когда любая ошибка может стоить тебе жизни, когда все органы чувств напряжены до предела, когда пытаешься уловить мельчайшие изменения звукового фона, этот грохот – все равно что надеть на голову ведро и начать по нему колотить железным половником. Ни хрена полезного все эти аплодисменты не принесут, один только вред.

Хотя как знать – может, именно в этом и состоял план невидимого ведущего?

А из разлома, между делом, вылетела следующая партия ос-переростков. Одна из них почему-то не полетела к Старшей, как остальные, а направилась к ограждению арены, и я краем глаза заметил движение в полутьме под потолком. Присмотрелся повнимательнее и понял, что это ничто иное, как та самая автоматическая пушка, о которой говорил ведущий. Разглядеть, что именно это за оружие, было невозможно, но явно что-то немалого калибра, а слово «пушка» автоматически намекало на то, что снаряды у нее диаметром больше двадцати миллиметров. Серьезное орудие, в общем, как ни крути. Развалит добрую половину разломных тварей, а кого не развалит – задержит достаточно долго для того, чтобы окружающие смогли эвакуироваться.

Но по веспе пушка так и не выстрелила. Потому что за метр до ограждения насекомое внезапно передумало лететь туда, куда летело, и резко развернулось на месте, присоединяясь к своим товаркам в атаке на Старшую Сестру.

Похоже, пушки настроены так, чтобы атаковать только тех, кто вырвется за пределы арены, причем именно изнутри наружу.

Надо думать, что «претендентов» это тоже касается… Иначе было бы слишком много желающих свалить с арены, как только дело запахнет жареным.