Текст книги "Ползи! (СИ)"

Автор книги: Эл Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13. Сбивающая с пути и вождь

Я лег на мху под деревом и попытался уснуть, но сна – ни в одном глазу. Перед внутренним взором все время стояли зловещие, темные картины хаоса и смерти: вырезанная под корень деревня, истерзанные тела Анвара, Рады и Ли, перепуганный до смерти Агнар в клетке. Это стало моим кошмаром наяву, и я никак не мог отогнать его от себя.

Руна заявила, что у нее есть время, чтобы помочь мне, вызвалась охранять мой сон. Если верить ее словам, бессмертным сон не нужен.

Задремать удалось лишь незадолго до рассвета. Как только первые лучи восходящего солнца окрасили теплым светом землю, мы двинулись в путь – в столицу герцогства Кальд, в город Коронам. Руна вызвалась меня сопровождать, чтобы план точно сработал – закупиться всем необходимым, что пригодится мне в походе. Ведь я был гол как сокол.

Мы вышли из лесного укрытия на главную дорогу и двинулись в сторону столицы. Точнее, я шел, а Руна… уж не знаю – летала, наверное, или что-то вроде того. Разговаривать желания не было – в душе царил сплошной мрак.

Спустя пару часов пути позади нас показалась повозка, запряженная одной лошадью. Она была достаточно далеко, чтобы я ринулся в лес, но нам необходимо было как можно скорее попасть в город, а идти пешком – это целая бесконечность.

– Попросись в повозку, – велела Руна.

– Да уж догадался. Только у меня денег нет.

– Об этом не переживай.

– Что ты задумала?

– Просто действуй.

– А ему можно доверять?

– Можно. Купчишка мелкий. Из этого герцогства. Наш человек. Спросит, откуда – говори правду. С людьми надо уметь ладить, чтобы пользу потом иметь.

Когда повозка достигла меня, я крикнул кучеру:

– Не подбросишь до столицы, уважаемый?

Пожилой, маленького роста, лысоватый мужчина остановил лошадь.

– А заплатить есть чем? – спросил он, подозрительно оглядывая меня с головы до пяток.

– Конечно!

– Садись.

Я влез в повозку. Она была открытой, поэтому для беседы с мужиком преград не было, чем он и воспользовался:

– Слыхал, что с деревушкой, что неподалеку отсюда, случилось?

– Я жил в той деревне, – ответил я, тут же нахмурившись.

– Это что ж творится-то… – заохал мужик. – Брат на брата идет. Как же теперь будем-то?

– Да уж. – Мне не хотелось бередить итак кровоточащую рану.

– Как ты выжил-то, парень? Говорят, всех молодых да здоровых в рабство увели.

– Увели, да я в лесу был, на охоте.

– Свезло, значит… – кивнул мужик. – В город бежишь от греха подальше?

– Вроде того.

– Понимаю. Под властью герцога достопочтенного сейчас безопаснее будет. Крестьянский люд сейчас более всех пострадал. Что же дальше будет – подумать страшно…

– А вы чем занимаетесь? В городе живете?

– Да. Торгую мелким товаром. Лавка у меня небольшая.

– Спроси, можно ли у него закупиться, – услышал я голос Руны.

– Лавка? Так это отлично. Мне как раз необходимо кое-что приобрести.

– Вот это ты удачно меня встретил, парень. Что ж, закупиться – это всегда пожалуйста. В деревне-то небось все сгорело? Проезжал мимо, видел – прах да пепел остались на том месте, где вчера люди жили…

– Да, сгорело.

– Вот ведь души окаянные, ничего не боятся, нет для них ничего святого на земле… – закачал головой мужик.

Знал бы ты, кто сжег деревню.

***

В город мы добрались лишь к вечеру. Я глядел во все глаза на столицу герцогства и поражался то одному, то другому зрелищу.

Мы проехали через огромные деревянные врата, обитые железом. Каменные стены, ограждавшие город от остального мира, были высоки и величественны.

Главная улица была полна народу. Знать в роскошных каретах, нищие в лохмотьях – люд был представлен здесь весьма разношерстный.

Центральная улица разветвлялась на множество других. Мы проехали мимо красивой улицы, на которой, видимо, обитали высшие лица города – большие, богато украшенные дома, чистота, ухоженность говорили об этом. Далее мы попали в более скромную, но все еще очень ухоженную часть города. А вот под конец повозка свернула на боковую улицу, и я был шокирован увиденным. Впрочем, я утрирую, потому что нечто подобное я ожидал, но одно дело – думать, и совсем другое – увидеть воочию.

Улица, что было очевидно, была местом обитания нищеты и голытьбы. Грязь, вонь, отпечаток крайней бедности и голода были самыми явными характеристиками этого тошнотного места. Нечистоты (я сам видел!) выливали прямо на дорогу. Нищие сидели тут и там. Босоногие, грязные детишки бегали в лохмотьях. Место было средоточием худшего, что могло быть в городе.

Мой извозчик остановился возле какого-то обветшалого двухэтажного домишки. Я выбрался из повозки и тут же угодил в лепешку говна. Зашибись. Извозчик вежливо пригласил меня войти. Внутри было чисто, но тесно, душно и темновато.

– Так и живем… – что-то там болтал о своем житии-бытии купец. – На верхнем этаже с супругой наши покои. Ну а здесь моя лавка.

Я осмотрелся. И правда, шаткая на вид лесенка вела на второй этаж.

Лавка была небогатая, но мне ничего особенного и не нужно было. Мы с Руной заранее обсудили, чем затариться. Правда, она упорно не хотела сообщать, как я оплачу все. Мол, спокойно, Дан, покупай, что надо, остальное – не твоя забота.

– Мне бы спичек, – сказал я.

В этом мире использовали фосфорные спички – но только касты ствол и крона в основном. Для крестьян они стоили дороговато, те добывали огонь по старинке – с помощью кремня.

– Обувь бы еще добротную.

Сейчас (как и все время с момента моего попадания в этот мир) на мне были кожаные поршни. Они были довольно потрепаны, но толстая кожа могла бы еще прослужить, только для моего похода необходимо было упаковать себя в более добротную обувь.

– Сапоги вот хорошие есть. – Торговец вытащил на прилавок пару высоких сапог из черной кожи.

– Бери, в этой лавчонке лучше не найдешь, – сказала Руна.

– Беру, – согласился я, кивая торговцу.

Тот довольно улыбнулся. Видать, прибыльный у него сегодня день получится.

– Вот этот плащ еще, – указал я на длинную черную накидку, висевшую на стене.

– Это откуда ж у крестьянского парнишки простого столько средств? – хитровато улыбнулся торговец.

– Сбережения все родительские удалось спасти, – невозмутимо ответил я, наплевав на то, что в этот бред лишь полоумный поверит.

Торговец лишь покивал головой с самым серьезным видом. Не верит. Ну и пусть – не его ума дело.

– Еды бы еще какой… но это, наверное, в другой лавке искать надо?

– Что ты, зачем куда-то идти, когда на одном месте все можно сделать? – замахал руками купец и стал сновать по лавке туда-сюда и вытаскивать на прилавок всякое-разное.

– Мясо вяленое? Бобы? Лепешки?

– Да нет, мне бы только сейчас поесть. Только то, что готовить не придется. Мясо вяленое возьму.

– Лепешки сухие возьми, вода да мука, а желудок хорошо набивают.

– Возьму. Фляга для воды есть?

– Конечно! – На прилавке тут же появился нужный мне товар.

– Хватит, пожалуй.

Купец улыбался, как сытый кот. Ох и хороший у него день выдался, однако ж.

– Сколько с меня?

– Два серебряных.

До сих пор я был уверен в Руне, но сейчас запаниковал. Я попытался сделать уверенное лицо и засунул обе руки в карманы штанов. В правом мои пальцы наткнулись на пару больших монет. Я вытащил их – обе серебряные. С тем же невозмутимым видом протянул купцу.

– Благодарю, почтенный, благодарю, заходи еще, коли нужда будет, – заулыбался он так широко, что я забеспокоился за его щеки.

Поблагодарив и попрощавшись, я вышел из лавки. Мешок за плечами стал куда тяжелее. Плащ я сразу накинул на себя.

– Где ты взяла монеты? – спросил я у Руны, когда мы отошли от лавки на приличное расстояние.

– Хм… не важно…

– А ну признавайся, откуда деньги? – повысил я голос.

– Какая тебе разница? Тебе нужны были вещи – спасибо лучше скажи, олух неблагодарный!

– Руна!

– Ну ладно, ладно… Стащила у купца этого.

– Руна! – возмутился я вне себя от негодования.

– Ну а что? Ты же в итоге вернул ему эти монеты.

– Но я унес его товар!

– Он тебе необходим! Хочешь вернуть? Так иди – топай и говори купцу: простите, милейший, я тут случайно вас обокрал.

Я скрипнул зубами от злости.

– Ты согласился на мою помощь, а теперь возмущаешься?

– Но я думал, что ты одолжишь мне собственные монеты!

– Ага, как же! Нет у меня их, ясно? Бессмертным золото ни к чему.

– Ах, чтоб тебя… Указующая путь, блин…

***

– Так, слушай внимательно, говорю один раз, – вещала Руна в мое ухо.

Мы стояли на деревянной пристани. Да, город оказался портовым. Везде витал ужасающий запах рыбы, буквально впиваясь в ноздри. Туда-сюда сновали матросы, портовые шлюхи пытались продать на час или на ночь свои тела – по большому счету, уже не первой свежести и лишенные привлекательности.

– Куда это ты смотришь? – спросила Руна.

– Куда я смотрю? Да на море.

– Нет, ты чуть не сделал дырку вон в той девице древнейшей из профессий. Что, понравилась?

– Тебе-то что? Завидуешь?

– С ума сошел?! – возмутилась она, и я едва не свалился от сильнейшего дуновения ветра, направленного исключительно на мою скромную персону.

– Ну ладно, прости.

Руна молчала.

– Хватит дуться.

Нет ответа.

– Руна, ты что, меня бросила?

– Отлучалась по делу. Так, ладно, не отвлекаемся. Ты высадишься на острове Альмтаха. Он в двух неделях плавания отсюда. Тебе придется раскрыть весь свой артистический потенциал и притвориться торговцем.

– С ума сошла? – на этот раз возмутился я.

– А что ты хотел? Высадиться, сказать «Привет, дайте мне погостить на вашем острове» – и якобы тебя примут с распростертыми объятиями?

– Ладно, торговец так торговец. Но кто же мне поверит? Где товар?

– Вон товар. Обрати взор к своим ногам.

Я послушался и увидел у своих ног деревянный сундук средних размеров.

– Это еще что и откуда?

– Дак от торговца само собой. Некто Джон Уотсон должен был отплыть сегодня на этом судне вместе с этими товарами в сундуке и обменять их на пряности у островитян.

– Да ты просто чудовище какое-то, – простонал я. – Ты сперла сундук у торговца?

– Ага. А самого усыпила на время, чтоб отплытие проспал.

Я протяжно вздохнул.

– Дальше что? Надеюсь, Джоном называться мне не обязательно?

– Не обязательно. Когда поладишь с островитянами – ищи пещеры. Они в глубине леса. Вход, разумеется, запечатан, но вот это – протяни ладонь…

Я сделал то, что сказала Руна.

– …откроет для тебя вход.

Тут же на моей ладони материализовалась квадратная пластина из неизвестного мне металла.

– Это ключ к Источнику. С местными будь покладист – у них суровый норов.

– Они вообще знают, что такое Альбит?

– Островитяне обменивают золото и пряности на товары королевства, так что да – знают. Да, чуть не забыла – ты прибыл за их восхитительными, ароматными пряностями, о которых ходят легенды по всему королевству.

– Как я удеру от них обратно? – задал я главный вопрос.

– Корабль вернется на остров через месяц.

– Месяц жить с варварами? – ужаснулся я.

– Ой, сам не далеко от них ушел, – беспощадно заявила Руна. – Потерпишь. Тебе еще Источник искать.

– А местные знают о том месте?

– Пещеры – да. Но сам Источник никто не может отыскать и увидеть без ключа.

В это время матросы уже начали грузиться на корабль. Я заранее договорился с капитаном о пассажирском месте для себя. Мне пришлось согласиться на то, чтобы Руна сперла еще у кого-то – даже не хочу знать, у кого! – два золотых, которые обеспечили мне билет на судно. Звездец просто – куда я скатываюсь.

– Давай, бывай, крошка. Старайся не сдохнуть, разозлив вождя племени или будучи съеденным хищником в лесу – на острове ятебе на помощь уже не приду.

– Почему ты все это сделала для меня? – спросил я. – Почему помогала столько?

Она долго молчала. Наконец задумчиво протянула:

– Будем считать, что чувствую свою вину за то, что не сумела одарить тебя магией, крошка. Не справилась со своей прямой обязанностью, не выполнила работу. Так хоть так помогу тебе, хотя бы обеспечу возможность стать одаренным самому.

– Спасибо, Руна.

– Ага.

– Нет, я серьезно. Спасибо тебе.

– Вот не сдохнешь и станешь магом – тогда и благодарить будешь. А теперь марш на корабль, а то уплывут без тебя.

Я попросил одного из матросов помочь мне затащить сундук на палубу, а затем спустить в каюту. Еще некоторое время – и мы отплыли.

– Пока, Руна, – прошептал я в пустоту, глядя на удаляющийся от моих глаз берег.

***

Две недели я бездельничал. Каюта-палуба-каюта. Я совершал эти переходы и все время думал и тревожился. В своем мире я не бывал на море никогда, так что сейчас наслаждался бескрайними просторами, по которым, будто игрушка, несся наш корабль.

Питался я вместе с матросами. Больше всего радовался тому, что эти ребята были просты, как топор, и не донимали меня никакими вопросами. Я слушал их морские рассказы и похабные шутки и думал о том, что некоторые вещи во всех мирах одинаковы – вот моряки, например.

Мы действительно доплыли до острова приблизительно за две недели. С одной стороны, я уже привык, что вокруг меня только небо и море, отделенные друг от друга только линией горизонта, с другой – был рад вновь оказаться ногами на твердой земле. Я попрощался с экипажем корабля.

На берегу были две женщины и мужчина. От Руны я узнал, что язык, на котором говорят в Альбите – общий, знакомый многим народам, в том числе островитянам. Поэтому я без опасений подошел и заговорил с местными. Выглядели они несколько иначе, чем альбитцы: смугловатая кожа, черные прямые волосы, резко очерченные скулы. Одеты были дамы в обыкновенные платья, но с этническими особенностями… нечто напоминающее стиль наших индейцев, пожалуй.

Я, подавляя в себе желание сбежать, заговорил с островитянками. Объяснил им, кто я, что здесь делаю, цель прибытия. Руна говорила, что они обмениваются товарами с Альбитом, но я все равно удивился, насколько женщины спокойно, как нечто само собой разумеющееся восприняли мои слова. Меня пригласили следовать за ними вглубь острова – в местную общину.

Мужчина помог мне нести сундук.

Мы потопали вглубь леса. Шли минут десять, после чего взору моему открылась колоссальных размеров поляна, тут и там утыканная глинобитными хижинами. Племя островитян занималось своими делами. Я видел и кучу детей, бегающих, лазающих по деревьям, ползающих по земле малышей. Видел женщин, которые что-то варили в котлах над кострами; рослых крепких мужчин с длинными волосами. К слову сказать, женщины племени тоже были крепко сбитыми, с телами далекими от изящной и женственной хрупкости, которая так ценилась в том мире, где жил я.

Все члены племени с любопытством окружили нас. Среди них выделялся высокий, сухощавый старик в разноцветных накидках, с седыми волосами, беспорядочно разбросанными по плечам.

– Пройдем со мной, чужестранец, – он махнул рукой и зашагал к одной из хижин.

Вождь, решил я и поспешил за ним.

– Из королевства Альбит прибыл? – спросил старик, садясь на скамью, не приглашая меня присоединиться к нему.

– Верно, господин… – я замялся.

– У нас нет здесь господ, – резко отрезал мужчина. Суровый, однако, человек у них вождь! – Мы тут все равны. Вождь – первый среди равных.

– Да, конечно, вождь, – попытался я исправить оплошность.

– Вождь? – неожиданно рассмеялся старик. – Ты решил, что перед тобой – вождь? Ты, странник, видать, ничего не знаешь о нашем острове. Пойдем, покажу тебя вождю.

Я, не переставая изумляться тому, что могло вызвать смех, двинулся обратно за стариком.

– Я колдун племени, чтобы ты знал. Мы тоже не лишены связи с магией.

Вот уж все чудесатее и чудесатее становится. Руна не предупреждала, что у племени свой маг имеется.

Мы прошли к одной из хижин – она ничем особенно не отличалась от других.

– Постой здесь.

Колдун вошел в хижину один. Спустя минуту он вышел и жестом пригласил меня следовать внутрь. Я вошел, прикрыл за собой деревянную дверь. Сквозь проем в стене в помещение попадал солнечный свет, и я смог разглядеть вождя, стоявшего передо мной и пристально глядевшего в мои растерянные вконец глаза.

Передо мной стояла неземной красоты женщина – высокая, с таким же крепко сложенным телом, как у других, но аппетитные формы придавали ее фигуре женственность. Черные прямые волосы до пояса обрамляли суровое, жесткое лицо, на котором сияли глубоко посаженные большие темные глаза.

Глава 14. Да что за шиза здесь творится?!

Сказать, что я был удивлен – значит ничего не сказать.

Община островитян была матриархальной и матрилинейной. Нет, конечно, такие племена и в моем мире были, а возможно, есть и сейчас, но чтобы в средневековом магическим мире – я попросту такого поворота событий не ожидал.

Вождя-красавицу звали благозвучно и величественно – Улла. Сама женщина тоже выглядела очень величественно вопреки своей принадлежности к примитивному обществу и простоте наряда. Улла носила платья в одном стиле: широкий лиф одеяния закрывал грудь, но оставлял обнаженным живот (у вождя был такой пресс – закачаться, у меня такого нет!), длинная юбка платья доходила до щиколоток. Во всяком ее движении чувствовались одновременно сила, властность и грация, женственность, чувственность. Не буду лукавить – я наслаждался, глядя на эту женщину, не женщина, а ярко пылающий огонь.

Когда я впервые увидел ее, потерял дар речи от изумления. Женщина-вождь? Серьезно?

– Чувствуй себя как дома, ты – наш почетный гость, чужестранец по имени Дан. Тебе будет выделена отдельная хижина, чтобы ты не ощущал себя в тесноте. С какими дарами ты явился к нам? – спросила она меня тогда певучим, глубоким голосом.

– Вот… эмм… вождь, – я указал на сундук, чувствуя себя последним придурком во всех мирах.

Как обращаться к женщине-главарю средневекового племени?

– Называй меня по имени – Улла.

По ее призыву колдун открыл сундук. Я с любопытством смотрел вместе с ними, что же за дары я им привез. Да, как-то пофиг было, пока плыл на корабле, да и из головы вылетело.

Ткани, какие-то стеклянные безделушки в виде бус, браслетов и прочей хрени.

Ах да, забыл упомянуть, что Улла, судя по всему, обожала эти безделушки. Ее изящную шею украли как минимум три пары безвкусных бус, а на запястьях висела целая тонна браслетов. Но даже эта вульгарная безвкусица не портила естественной красоты женщины.

Пока вождь и колдун разглядывали «мои» дары, я в свою очередь разглядывал хижину главного человека племени. Ничего выдающего особое положение Уллы здесь не было: все просто, скромно, минималистский стиль, короче: деревянный стол, деревянная скамья, покрытая плетеной циновкой, большой сундук в углу – тоже деревянный. Короче, на королевские покои это место и близко не было похоже.

Улла рассыпалась передо мной в благодарностях, а затем отправила устраиваться под предводительством колдуна, которого звали странно – Миск Тафкид. Видать, колдунам полагалось зваться сложнее, чем простым смертным. А может, это только в этом племени так, в королевстве я ведь еще их не встречал.

Как раз пока мы шли в хижину для почтенного гостя, то бишь меня, Миск Тафкид и поведал мне о матриархальности и матрилинейности их племени. Я слушал с открытым от шока ртом.

– А что же мужчины? Они на каком положении здесь?

– У нас всех уважают. Но мужчина не может быть выше женщины, ибо мать-земля из своего лона первыми выпустила женщин. Женщина рожает детей так же, как мать-земля родила первое племя людей.

Тут уж у меня совсем отвисла челюсть. Нет, я не дурак, я в своем мире был одержим философией, искусством, теорией культуры и прочими подобными областями знаний. Я, короче, шарил в этой теме. Но одно дело, когда ты знаешь теорию; живя в цивилизованном обществе, рассуждаешь о каких-то там странностях, которые были присущи некоторым племенам/народам в определенные исторические временные отрезки; но совсем другое дело – когда тебя тыкают носом в какую-то совершеннейшую дичь и говорят – вот, смотри и запоминай, такова наша реальность, мы такие и мы так живем.

– Чем у вас занимаются женщины, а чем мужчины? – продолжил я допрос, стараясь не показывать, что все больше офигеваю от них.

– Земледелием – только женщины. Эта привилегия – навсегда в их руках.

Логично. Удобно, вообще-то. Я – всего лишь мужик, я не достоин копать огород, этим великим и знаменательным делом только женщина может заниматься. Хорошая же отмазка, чтобы отлынивать от работы? Просто и гениально!

– А мужчины охотятся.

Нет, лучше уж огород копать.

Мы дошли до хижины. Я прошел внутрь, положил мешок на скамью.

– Располагайся, чужестранец. Скоро отправлю к тебе Уга, чтобы принес тебе пищу.

– Благодарю.

Старик ушел. Вскоре явился Уг – он оказался юным парнишкой – который принес мне какие-то отваренные овощи, фрукты и чай с необычным травяным привкусом.

Я же сел на скамью и вытащил из нагрудного кармана плаща ключ к Источнику. Множество раз я рассматривал его на корабле и уже с закрытыми глазами видел выгравированное на металле изображение дерева с раскидистыми ветвями. Я стал очень близок к цели своего похода. Осталось сделать последний шаг и самый сложный – отыскать Источник.

***

Я уже полторы недели жил в общине и почти предался отчаянию. Первые дни я просто находился среди членов племени, общался с вождем, с колдуном, пытался всем своим видом источать тонны дружелюбия. Потом стал потихоньку удаляться в лес, шастать по нему, но ни на какие пещеры не набредал. Осторожно и намеками пытался выведать у местных, но те разводили руками, делали непонимающее лицо, в общем – совершенно не желали облегчить мою задачу.

Дней до моего отплытия с острова становилось все меньше, а я так и не достиг своей цели. Из-за этого мне хотелось рвать и метать.

Вчера в общине умерла женщина, довольно молодая еще – какая-то болезнь сломила ее тело. Мне было жаль и ее, и ее мужа, сломленного горем, и ребенка, осиротевшего наполовину. И я был совершенно потрясен, когда узнал, что этот ребенок после смерти матери перейдет жить в хижину дяди со стороны умершей, а не останется с отцом. Матрилинейное, блин, общество! Я все больше офигевал от местных обычаев.

Сегодняшний вечер не предвещал ничего ужасного, но оно случилось.

Я сидел, в миллион первый раз разглядывая ключ к Источнику, когда в хижину вошел Миск Тафкид.

– Сейчас случится важное для племени событие. Погребальный костер для Лоры (умершая вчера женщина) уже готов. Пойдем со мной, почтишь ее память и проводишь ее душу в лоно матери-земли.

Я встал, накинул плащ и вышел за колдуном. Кстати, я так и не смог узнать, какой же магией он владеет. Ответы на этот вопрос всегда были весьма туманными, как от самого старика, так и от его соплеменников.

Погребальный костер действительно был готов. Тело умершей лежало в каких-то бесконечных слоях одежды – видимо, похоронный обряд.

Колдун толкнул речь, потом Улла, они оба выражали свою скорбь, но в то же время надежду, что во чреве матери-земли (при всем уважении к умершей и сострадании я не смог не закатить глаза и не вздохнуть тяжко) их соплеменнице будет лучше. А потом… потом случилось такое, что глаза у меня едва не вывались из орбит. Муж Лоры взошел на костер и лег рядом с трупом!

– Этот почтенный муж, Барди, давший своей супруге клятву в вечной верности, не сумеет побороть свою скорбь от разлуки с любимой, он не может оставаться на земле и страдать, когда его супруга блаженствует во чреве матери-земли, потому по законам нашего племени Барди последует за женой в обитель радости и упокоительной темноты. Я, как человек, наделенный властью и привилегией видеть суть вещей, торжественно заверяю вас, что свершив это действие жертвенной любви, Барди поступит единственно правильным способом. – Миск Тафкид закончил свою речь.

– Да будет так! – вскричало племя разом.

Улла взяла факел из рук одного мужчины и подошла к будущему костру. Барди лежал, не шевелясь, но я заметил на лице бедолажки выражение первобытного ужаса. Тут уж я не выдержал:

– Что вы творите? – вскричал я, выскакивая вперед. – Нельзя же так! Это же убийство! У Барди сын остается!

– Ты не знаешь наших обычаев, чужестранец, не вмешивайся, – холодно проговорила Улла.

К слову сказать, она всегда разговаривала очень любезно, но таким тоном, который явно выдавал в ней чувство собственного превосходства над остальными.

– Барди будет счастлив последовать за женой. А сын его останется со своим настоящим наставником – дядей. Уйди, чужестранец, не выказывай перед нами своего невежества и затуманенности своих воззрений на мир!

Улла подожгла костер, я кинулся туда, чтобы попытаться стащить Барди на землю, но не тут-то было – меня тут же схватили, скрутили и унесли в хижину.

***

– Ты попытался помешать исполнению нашего закона, – сурово сказала Улла, входя ко мне в хижину спустя несколько часов. – Пойдем, сейчас будут пляски, чтобы достойно проводить души Лоры и Барди во чрево матери-земли. И я всем сердцем уповаю на то, что впредь ты будешь вести себя благоразумно, чужестранец.

Я вышел вслед за вождем. Все это время я сидел в хижине, охраняемой двумя мужиками – злой и опечаленный. Да я попал просто к чудовищам каким-то! К извергам!

И что еще за пляски, чтобы проводить души умерших? Варвары хреновы! Звездец какой-то!

Ночное небо было усыпано звездами. В центре поляны был разожжен костер. Вокруг него уселись мужчины племени. А девушки – в нарядных платьях, венках и обвешанные кучей украшений стояли в стороне.

Я присоединился к мужикам.

Колдун опять толкнул речь о чем-то там про провод душ весельем и танцами, а затем эти самые танцы и начались. Несколько мужчин извлекали грубые звуки, стуча по барабанам и дудя в дудочки, а все женское население пустилось в пляс.

Но самый трэш начался, когда пляшущие начали снимать с себя элементы одежды. Челюсть у меня потихоньку стала отвисать все ниже и ниже. Вскоре девахи – всех возрастов и разной степени привлекательности – остались совершенно обнаженными. Но даже это не было лимитом трэша на сегодня.

Дамы буквально набросились на мужиков. Они просто подбегали, кто к кому хочет, опрокидывали бедолаг (правда, они как будто бы не были против) на землю, срывали с них одежу и… ну вы поняли.

Я выпал в осадок. Тут ко мне подбежала дама старше меня примерно вдвое и хотела совершить надо мной акт насилия, но я жестко воспротивился.

– Ну уж нет, отвали от меня! – заорал я, вскакивая на ноги. – Я не из вашего племени и в ваших оргиях участвовать не намерен!

Дама огорчилась.

– Оставь чужестранца, – сказала Улла, которая, кстати, уже изнасиловала кого-то там из мужиков.

Тут неожиданно для всех разразилась гроза.

«Сама природа в шоке от происходящего», – подумал я.

Гремел гром, и небо рассекали молнии. Я не успел ничего понять. Только увидел вспышку, которая врезалась в мою грудь, а потом потерял сознание.

***

Открыв глаза, я увидел потолок хижины. Вроде жив. Вроде цел. В меня что, ударила молния?

– Как себя чувствуешь, чужестранец? – услышал я голос Уллы.

Сев на скамье, я взглянул на нее. Женщина сидела на другой скамье у стола.

– Да живой вроде. В меня попала молния?

– Да. И это был знак.

– Что?

– Мне был явлен знак.

– Какой еще знак? – тут же занервничал я, не зная, что ожидать от этих чокнутых.

– Я долго ждала его. Того человека, на которого мне укажут. И вот дождалась. Молния не напрасно попала именно в тебя.

– О чем вы говорите? Я ничего не понимаю!

– Я давно искала себе мужа.

– Чтоооо? – Глаза у меня округлились от ужаса и очередного шока. – И вы думаете, что я подхожу на эту роль?

– Конечно. Знакам надо верить.

Да она что – прикалывается? Я поглядел в глаза вождя – самые серьезные глаза, какие только могут быть. Так что нет, не прикалывается.

– А мое согласие вам случаем не требуется? – не сдержал я сарказма.

– Ты не можешь противиться знаку. – Она встала и направилась к двери. – И моей воле.

***

Ко мне в хижину вошли четыре мужика. Дело было следующим утром. Все на одно лицо для меня – смуглые, черноглазые, с высокими скулами.

– Пойдем с нами. Ты должен пройти испытание, – сказал один.

– Какое еще испытание? Никуда я не пойду.

– Испытание, которое докажет, достоин ли ты стать мужем нашего вождя, достоин ли стать одним из нас.

– Зачем мне становиться одним из вас?

– Так ведь мы тоже удостоились чести быть мужьями великой Уллы.

– Таааак… – выдохнул я, пытаясь понять, точно ли верно услышал их слова. – То есть вы все – мужья Уллы?

– Да, чужестранец.

– А я типа должен стать пятым мужем?

– Правильно мыслишь.

– Я отказываюсь от этой… чести.

– Тебя никто не спрашивает. Знакам надо следовать. Воля вождя непоколебима.

– Только не для чужестранца, – отрезал я.

Те просто молча схватили меня за руки и, не обращая внимания на мои сопротивления, вывели из хижины. Пришлось мне согласиться самому идти на испытание, иначе волоком бы потащили. Путь пролегал в глубину леса.

– Зачем туда?

– Убить зверя. Улла не может взять себе в мужья слабака, который не способен победить врага. Так что докажи, что ты достоин той чести, что оказана тебе.

Да ладно??? Опять??? Вот дерьмоооо…

***

Зверь оказался фэнтезийным. Хотя вряд ли мне было бы легче, окажись он волком или медведем.

Длинное тело, короткая, но жесткая серебристая шерсть, заостренные кверху уши, клыкастая пасть. Он, пожалуй, немного напоминал тигра телосложением и мордой, только длиннее, другой расцветки, с другой шерстью, с другими ушами.

Как только мы набрели на зверя, мне вручили короткое копье. Четыре муженька Уллы отошли и встали с копьями, направленными на зверя. Только вот помогать мне они явно не собирались – только собственные жизни защищать, коли чего.

Я покружил вместе со зверем, а потом он прыгнул на меня, я упал и кувыркнулся между его лапами. Фууф, пронесло пока. Тигроподобный повторил попытку, я отскочил и ткнул в его бок копьем – неудачно. Не ожидая очередного прыжка на меня, сделал выпад копьем куда-то в морду и… попал! Пробил нижнюю часть челюсти, не сильно, правда. Я был настолько удивлен своим попаданием, что упустил момент, когда зверь опять прыгнул на меня, и на этот раз уложил на лопатки. Не дожидаясь, пока он сомкнет пасть на моем горле, я со всей дури ткнул ему копьем куда-то в лапу. Зверь взвыл, но не отскочил, а, напротив, попытался отгрызать мне часть плоти, но я успел вытащить свой нож, который уже выручал меня в беде, и воткнуть зверю в глаз. Он взвыл еще сильнее, но умудрился клацнуть зубами по моей руке. Она взорвалась болью, я заорал и попытался перекатиться на бок, потому что тигроподобный заметался, воя от боли.

И тут мой взгляд наткнулся на ключ к Источнику, который валялся рядом со мной на траве. Ох, чуть не потерял! Наверное, выпал из кармана, когда зверь повалил меня. Я схватил ключ и хотел уже вскочить, но тут зубастый враг набросился на меня. Живучий какой! С ножом в глазу, с раной в лапе – вот это боец так боец.

Морда тигроподобного стремительно приближалась к моему лицу, и я не придумал ничего умнее, кроме как упереться руками в его шею. Будто удержать такую тушу смогу.