Текст книги "Ползи! (СИ)"

Автор книги: Эл Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 26. Свет и Тьма

На этот раз я, понимая, что идти куда-то бессмысленно, просто уселся на земле, прислонившись к дереву, и попытался успокоить клокочущую внутри ярость. Меня разрывало от желания порвать Мист на куски. Но еще больше я злился на себя – за то, что однажды доверился ей и принимал ее за союзника. Глупец! Ничему жизнь не учит.

Дерьмо, как же жрать хочется, но хуже всего – жажда! Маловероятно, что в этой пустоши хотя бы тонюсенький ручеек найдется.

Конечно, я понимал, что просто отсидеться, надеясь на то, что Мист сдастся, не выйдет. Каждую секунду своего нахождения здесь я напрягался в ожидании возникновения передо мной очередного чудовища, жаждущего порвать Дана на куски пищи для ужина.

И кандидат на это дело объявился очень скоро. Из-за голых деревьев впереди показалась туша громадины на четырех лапах. Завидев ее, я едва не помер от страха. Теперь уж и не знаю, кто выглядит более жутко – ожившая статуя или этот зверь.

Да, это был зверь, но, кто бы сомневался, фантастический для меня. Размерами он серьезно превосходил алоуша, виденного мной. Цвета был грязно-серого. Большую часть туши громадины покрывали костяные наросты. Заостренные уши, торчавшие кверху, напоминали рога. Мощные толстые лапы имели длинные пальцы с не менее длинными, острыми когтями. А пасть… да любой алоуш обзавидуется такой пасти – огромная, усеянная острыми зубами и четырьмя длиннющими клыками-кинжалами. Глаза монстра горели красным.

Сначала я не сильно паниковал: Мист ведь ясно дала понять, что не позволит мне погибнуть в этой дыре. Но затем в голове у меня мелькнуло: а ведь она еще упоминала про страдания, которым я буду подвергаться… Ох, как, должно быть, мучительно, когда тебя рвут когти и зубы этой громадины…

Так, спокойно, Дан! Нет ничего на свете, что заставило бы меня согласиться на сделку с Мист. Сука не дождется, что я сдамся и паду к ее ногам с мольбами о пощаде!

Пока я прокручивал в сознании эти мысли, зверь с утробным рычанием продвигался ко мне. Красные глаза горели плотоядным огнем и словно бы говорили: конец тебе, мой будущий ужин, попрощайся с миром.

Я поднялся и вытащил меч. Зверь не торопился бежать и бросаться на меня. Знает, тварь, что мне некуда деваться. Но, наконец, он преодолел то расстояние, что отделяло его от меня, и сделал грациозный прыжок в мою сторону. Я отбежал вправо. С изяществом балерины (вот без шуток: вопреки размерам зверь двигался очень быстро и ловко!) враг развернулся ко мне и раскрыл пасть в леденящем душу реве. Да чтоб тебя алоуш сожрал, гад ты эдакий! Да только никакой алоуш не справится с этим чудовищем!

Зверь снова бросился на меня. Я повторно ушел от ловушки его лап, сделав рывок в сторону. Попытался вонзить меч в глаз чудовища, но он был куда ловчее. Враг зарычал еще свирепее и стремительно прыгнул на меня. Тут уж я не успел куда-либо отскочить. Клыкастая тварь мощно ударила меня лапой, отчего я, как подкошенный, распластался на земле, выронив меч. Зверь провел когтями по моему телу, и я взвыл от боли в исполосованном животе. Да от такого у меня все кишки должны были выпасть, точно помру…

Зверь зарычал – мне показалось, или я увидел в его жутких глазах чувство удовлетворения?! – и, раскрыв пасть, приготовился порвать мне горло, но тут…

– Оставь его! – услышал я властное повеление Мист.

Зверь в бешенстве зарычал и… нехотя отступил? Этот колоссальных размеров монстр повинуется этой сучке? Мир сошел с ума.

Я закрыл глаза, пытаясь не потерять сознание от боли. Когда снова открыл их, надо мной нависала улыбающаяся Мист. Как бесит эта ее улыбка!

А затем я все-таки потерял сознание.

***

Я снова видел, как свет блуждает внутри моего тела, изгоняя тьму. Кажется, это длилось годами… Все снова стало хорошо, я был чист, только вот… о, нет! Обратив внутренний взор в голову, я увидел, что она подернута темной пеленой. Давай, давай, сила внутри меня, мерцай же ярче, изгони эти последние остатки тьмы из меня! Но свет погас, а тьма осталась в моей голове.

***

Я открыл глаза и увидел вечно хмурящееся небо над собой. Но было что-то еще. Что-то, чего не должно здесь быть.

– Ты очнулся! Я так рада! – воскликнула Ли, сидящая на земле рядом со мной и держащая меня за руку.

– Ли? – Я удивленно поднялся. – Ты как здесь… оказалась?

– Я ждала твоего пробуждения, милый мой!

– Но ты же… умерла.

– Ты прав… – Девушка грустно опустила голову, но уже через секунду радостно вскричала: – Так пойдем же со мной, Дан! – Она протянула ко мне… щупальца.

Я отшатнулся и увидел, как прекрасная Ли обратилась туманной тварью, тянущей ко мне свои смертоносные щупальца. А затем она растаяла в воздухе. Но в то же мгновение другая туманная тварь появилась сбоку от меня, а потом еще, и еще, и еще… Их были десятки. Я был окружен небольшой армией туманных монстров. Я был обречен. Бежать не было сил, но я все же побежал. Что это? Почему я стою на месте? Знаете, как во сне – бежишь, но в то же время никуда не двигаешься.

Щупальца обхватили меня сзади, и я упал. Они стали оплетать меня и проникать в мою плоть. Одна из тварей запустила щупальца мне прямо в глазницы, и я ослеп. Я видел лишь темноту. Почувствовал блуждание щупалец у себя в кишках и в то же время услышал душераздирающий крик – будто кого-то режут на куски. Да ведь это я кричу… и это мою плоть рвут на куски. Щупальца проникли мне в голову и, кажется, опутали мой мозг. Другие проникли в грудь и стиснули сердце, заставляя его остановиться… вот и все. Это значит, что смерть пришла за мной.

***

– Дан, послушай меня!

Я недовольно пробормотал что-то, сам не понимая, что. Зачем меня вырвали из блаженного небытия?! Мне так хорошо было быть ничем в пустоте!

– Дан!

– Ну что? Кто говорит? – Я открыл глаза, но не увидел ничего, кроме беспросветного мрака.

– Это я, Мист. Ты был сильно ранен Вырывающим жизнь.

– Что? Это та зверюга громадная так называется? – Я вспомнил последние события своей жизни.

– Да, он. Из-за серьезности раны и из-за того, что до этого ты успел потратить прилично магической энергии, у тебя не хватило сил полностью восстановиться после ранения, поэтому ты сейчас валяешься в отключке.

– И ты мне типа снишься, что ли?

– Нет, – Мист усмехнулась, – я ворвалась в твое сознание, чтобы поговорить с тобой.

– Что? Ты чужие черепушки не только буквально, но еще и метафорически вскрывать умеешь?

– Не совсем. Но ты сейчас очень уязвим. К тому же, мы просто болтаем, ни о каком захвате твоего сознания речи не идет. К сожалению… Так вот, твоя магия восстановится, и регенерация твоего тела полностью завершится. Тогда ты придешь в себя, и тебе придется сделать выбор – хочешь ты того или нет.

– Я уже сделал его, отвали от меня, – махнул я рукой, словно отгоняя навязчивую муху.

– Нет, Дан, ты сделал неправильный выбор, придется поменять свое решение.

– Вот еще!

– Придется, – твердо повторила мерзавка. – И я очень не советую тебе злить меня.

– Я лучше подохну в пасти этого твоего Вырывающего чего-то там… чем дамся тебе, овца тупорылая, – улыбаясь, заявил я.

Отчего-то ненависти к Мист больше не было. Только досада.

– Ну-ну, пьеса еще не до конца сыграна, милый мой мальчик…

***

Сквозь плотную завесу дурмана и забытья в мое сознание вторгались пока еще не распознанные мной человеческие звуки: то ли рыдания, то ли стоны и хрипы… Мне казалось, я целую вечность продирался сквозь что-то густое и вязкое, в котором утонуло мое сознание. Мне пришлось выплывать на поверхность путем неимоверных усилий. И вот, наконец, я сумел разлепить словно налившиеся свинцом веки. И, наверное, в тысячный раз увидел над собой неизменно нахмуренное небо. Шум продолжал вторгаться в уши. Кажется, я знаю эти голоса… не могу вспомнить. Голова до сих пор будто затуманена чем-то.

Я с трудом поднялся вначале на четвереньки, затем и во весь рост. Уставился перед собой. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы сфокусироваться, еще несколько, чтобы осознать, что я действительно вижу перед собой Мист, Эйдин, Виам и ее дочерей. Эйдин стояла неподвижно и молча, но видно было, что девушка скована смертельным страхом. По ее красивому лицу непрестанно текли слезы. Виам и ее девочки сидели на земле, дети прижались к матери, та вцепилась в каждую из них так сильно, словно все чудовища мира вознамерились отобрать малышек у матери. Виам сотрясалась в рыданиях, ее спутавшиеся пряди прилипли к мокрым от слез щекам. Вали сидела тихо, но была напугана не меньше остальных. Нур несколько секунд назад заходилась оглушительным плачем, но сейчас успокоилась немного и лишь жалобно всхлипывала.

– Дан, умоляю, помоги… – Виам протянула ко мне одну руку, из ее груди вырвался тяжелый вздох.

– Что здесь происходит? – громко спросил я у Мист, прожигая ее самодовольно ухмыляющееся лицо ненавидящим взглядом.

– Ох, Дан… – Она приблизилась ко мне и фальшиво-ласковым движением провела по моей щеке. – Знал бы ты, сколько мне пришлось приложить усилий на пути к своей цели… Я даже соблазнить тебя пыталась, влюбить тебя в себя думала! Но либо ты чокнулся настолько, что сам не понимаешь, от чего отказываешься, либо уровень твоего либидо возмутительно низок. Я так старалась заслужить твое доверие, твое расположение к себе, так старалась стать твоим другом! Я помогала тебе, вытаскивала тебя из всякого дерьма, давала советы по поводу овладения даром… И ты действительно проникся дружеской симпатией ко мне. Но этого оказалось недостаточно! Я ошиблась в тебе, я заблуждалась, полагая, что ты – легкая добыча. Ты оказался упрямым ослом, который глупые и бессмысленные моральные принципы ставит выше силы и власти. Безумец! Как ты до сих пор еще не понял, что в этом мире лишь сильный может возвыситься? Остальные обречены ползать в грязи и дерьме до конца своих дней. Ты ведь был в касте червей, Дан, ты так хотел вылезти из низов! Я до сих пор не могу понять это противоречие в тебе, милый мой мальчик, твое поведение до абсурда парадоксально!

Мист оборвала свою речь, чтобы выдохнуть.

– Не можешь понять, потому что сама лишена этих моральных принципов, – сказал я.

– Ох, милый мой… – Она с выражением досады на лице махнула рукой. – Что ты понимаешь в этом? Ты – младенец в сравнении со мной. Ты хоть знаешь, сколько мне лет и сколько таких, как ты, я повидала на своем веку? Бессмертные выше людских законов и людской морали! Мы находимся за гранью добра и зла, для нас нет света и тьмы, ибо все это – плод воображения слабых и трусливых человечков, которые пытаются втиснуть все мироздание в рамки своих узких представлений! Беспокоится ли солнце о том, что своим жаром может иссушить землю? Волнуется ли океан, что своими волнами может смыть песчинки на берегу? Так же и мы, Бессмертные: наши стремления куда глобальнее, чем мелкие людские страхи и желания.

– Твоя попытка оправдать то, что ты злобная тварь, с треском провалилась, – перебил я разошедшуюся брюнетку.

– Дан, ты так наивен. – Мист улыбнулась и снова коснулась моего лица.

Я со злостью оттолкнул ее руку.

– Зачем здесь они? – спросил я, указав на пленниц.

– Мне просто ужасно надоело ждать твоего ответа, Дан.

– Я уже дал ответ.

– Но не тот, что мне нужен. Я думала, ты образумишься, если позволить тебе столкнуться лицом к лицу с теми ужасами, что обитают здесь. Но ты оказался слишком уперт. Или глуп. В любом случае, я поняла, что угрозой смерти и страданий тебя не сломить. Твоя воля крепка – за это я тебя даже зауважала. Впрочем, никакая воля не поможет безумному глупцу, куда важнее обладать хорошо работающими мозгами, а с этим у тебя оказалась проблемка. Но ничего, я тебе помогу сделать выбор. Мое терпение на исходе, поэтому я решила прибегнуть к решительным мерам. У таких, как ты, моралистов, бывает одна очень серьезная слабость – их доброта и сострадательность. – Мист повернулась к пленницам. – Дорогие, милые мои… вам стоит благодарить вот этого принципиального упертого молодого человека за то, что вы сейчас стоите здесь. – Мразь снова обернулась ко мне. – Дан, мне в какой-то момент показалось, что ты неровно дышишь к этой шлюшке. – Она подошла к Эйдин и, убрав ее волосы назад, нежно провела пальцем по ее шее. – Вот я и подумала, если это так, то это должно помочь тебе сделать правильный выбор.

– Эйдин совершенно не имеет отношения к нашим с тобой делам, как и все остальные, – охрипшим голосом начал я. – Мист, прошу, отпусти их всех!

– Скажи-ка мне, малышка, – Мист наклонилась к лицу Эйдин, – как ты думаешь: Дан влюблен в тебя?

Та отчаянно помотала головой.

– Не слышу.

– Нет, – выдавила Эйдин вне себя от ужаса. – Мы виделись всего дважды.

– Хм… Этого было бы достаточно, чтобы влюбиться, но, похоже, Дан действительно к тебе равнодушен, не вижу в его глазах какого-то особенного страдания из-за страха за тебя. Что ж… – Мист непонятно откуда взявшимся кинжалом молниеносно провела по горлу Эйдин.

– Нет!!! – заорал я и кинулся было к ней, но Мист угрожающе направила клинок в сторону Виам.

Виам закричала, Нур снова зашлась в плаче, Вали беззвучно затряслась от страха.

– Стой на месте, милый мой мальчик, – чеканя каждое слово, медленно проговорила Мист. – Не то ты потеряешь еще одну из них.

– Зачем? – заорал я на нее, впиваясь ногтями в ладони. – Зачем ты сделала это, сука злобная???

– Я? – изобразила на лице удивление мразь. – Нет, Дан, ты сделал это. – Она указала на труп Эйдин. – А ведь я предупреждала тебя. Ты своим ослиным упрямством убил невинную перед тобой девчонку.

– Остановись, умоляю тебя… – Я упал на колени. – Прошу, Мист, отпусти их. Они же невинные дети…

– Конечно, Дан, конечно. – Мист подошла ко мне и погладила по голове, словно испуганного ребенка. – Ты только дай мне свое согласие принять мой дар.

– Темный дар, верно? Дар разрушения?

– Называй, как хочешь, Дан. Это огромная сила, которая позволит тебе возвыситься.

– Но ведь во мне уже есть сила воссоздания, как же она уживется в моей душе с противоположной силой? – всячески тянул я время, лихорадочно пытаясь придумать, как остановить это чудовище и спасти Виам с детьми.

– Дан, много вопросов. Просто доверься мне, и все будет хорошо, я обещаю. Поверь мне, мальчик мой, с такой силой тебе никакие враги не будут страшны, ты их просто раздавишь, уничтожишь! Разве не мечтал ты найти того мальчишку, вырваться из своих проблем? Так вот же – тебе дается шанс, только протяни руку и возьми его. Дан, ты станешь могущественным с этим даром, ты получишь такую власть, какая тебе и не снилась!

– Я стану злодеем… как ты… – прошептал я, стараясь незаметно положить ладонь на рукоять меча у себя на поясе.

– Ты станешь тем, кем сам захочешь. Мой дар вовсе не обяжет тебя становиться каким-то монстром. Это просто твои надуманные фантазии.

Я резко вскочил, вытаскивая меч, и сделал выпад в сторону Мист. Она, видимо, либо заметила мое движение, либо слишком ловко и быстро среагировала, потому что я не даже не царапнул ее.

– Дан, ты очень разочаровываешь меня, – покачала головой тварь и… вскинула руку в сторону девочек.

Все, что произошло дальше, случилось одновременно.

Черные тонкие нити, вырвавшиеся из руки мерзавки, оплели Вали, выхватили из рук матери. Девочка, стянутая враждебными нитями, повисла в воздухе. Ребенок закричал от боли и страха. Виам с обезумевшими глазами кинулась к Мист, но та легко отшвырнула ее назад движением второй руки.

– Дан! Дан, спаси ее!! – закричала Виам, захлебываясь в слезах.

Но я и так кинулся к Мист сразу, как только она схватила Вали. Я попытался снова проткнуть ее мечом, но она тем же легким движением руки вырвала меч и выкинула его в сторону. Тогда я упал перед чудовищем на колени и завопил:

– Стой! Я согласен! Согласен на все! Отпусти ребенка!!!

Мист, опуская на меня взгляд, улыбнулась и медленно опустила Вали на землю. Черные нити ослабли, девочка почти была свободна, а затем… нити впились в тело девочки с удесятеренной силой, и ее тело обмякло.

– Неееет!!!!! – Я кинулся к Вали.

Девочка была мертва.

Мои уши словно заложило. Глаза помутнели. Я приглушенно слышал страдальческий вой, который издавала Виам, истерические рыдания Нур, видел, как Виам трясет тело Вали. Когда я перевел взгляд на Мист и увидел на ее лице улыбку, пелена с моих глаз спала, слух мой вновь обрел предельную четкость, и я бросился на тварь, которая не заслуживала жить.

– Зачем ты убил ее??? Зачем, сука?! Чтобы тебя разорвало на части, мразь поганая!!! – Я, крича все это, налетел на Мист и повалил ее на землю.

– Тихо, тихо, Дан… – выдавила она, прижатая мной к земле. – Ты ведь не хочешь, чтобы та же участь постигла и вторую девочку. – Она попыталась вытянуть свою прижатую мной руку в сторону Нур, которая лежала под деревом и продолжала плакать.

– Я удавлю тебя, тварь! – Я сомкнул руки на ее шее.

– Не… поможет… – сказала она. – Думаешь… я не смогу… без помощи рук сотворить магию…?

В ту же секунду я увидел, как черные нити вырвались из нее в сторону Нур.

Я мгновенно разжал пальцы и отпустил ее.

– Остановись! Я согласен!

Черные нити пропали. Мист поднялась, потирая горло.

– Если бы не твое упрямство, Дан, сейчас здесь не было бы ни единого трупа.

– Ненавижу тебя! – тихо сказал я, раздавленный горем и ненавистью.

– Довольно болтовни. Я устала ждать. – Мист вскинула руки в мою сторону. – Будет больно, Дан, но ты не бойся – это не причинит тебе вреда. То, что иных убивает, для тебя станет даром могущества и власти.

Из нее вырвались ненавистные мне черные тонкие нити и оплели мое тело. Я упал. Нити оплетали меня, сдавливали мое горло, переплетались на моих руках и ногах, сжимали тело и голову. Их давление становилось все сильнее и сильнее, в какой-то момент мне показалось, что они разорвут меня на куски, но потом нити начали врастать в мою плоть. Я заорал от нестерпимой боли. Нити жгли невыносимым холодом. Да, чтоб их, они тысячами ледяными жгутами впивались в мое тело, изгоняя из него все тепло!

Холод сковал мои конечности, но вместо вожделенного онемения я продолжал чувствовать адскую боль. Холод проник в мою грудь и почти остановил биение сердца. Холод почти заморозил мой мозг. Холод заставил стыть кровь в моих жилах. Так мне казалось. Так я чувствовал. Но я не знал, жив ли я до сих пор, не знал, не провалился ли я в бредовый сон.

Я попытался взглянуть на себе внутренним взором, сначала не смог из-за боли, а потом получилось… я был ошеломлен, потрясен увиденным, ужас сковал все мое существо, страх и отчаяние впились в меня куда острее, чем все клинки мира. Я не просто наполнился тьмой. Я почти стал ею. Я смотрел на себя и не видел ни одного участка в своем естестве, в котором не было бы тьмы. Мист разрушала меня. И разрушалось не мое тело, не плоть, как у тех, кого я «лечил» с помощью своего светлого дара. Разрушалась моя душа. Моя душа становилась вместилищем такой тьмы, которая не подпустит к себе никакого света, такой тьмы, которую не сможет вынести ни один человек, не потеряв при этом рассудка.