Текст книги "Ползи! (СИ)"

Автор книги: Эл Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Я пошел прямиком к костру, вокруг которого сидели мужики и плясали дамы. Опять оргиастические проводы умерших к матери-земле? Вот задолбали со своей дичью, честное слово!

Когда в поле зрения островитян появился я, пляски прекратились. Наступила гробовая тишина.

– Ты, – Миск Тафкид поднялся с земли и ткнул в меня длинным тощим пальцем, – посмел явиться после того, что сделал?

– А что я сделал? – спросил я с вызовом. – Не захотел умирать?

– Не знаю, что за фокус ты там применил, но если у тебя хватило глупости явиться сюда… Взять его! – крикнул старик.

Я, не мешкая, вытянул перед собой ладони и, сконцентрировавшись на них, соткал взглядом мерцающий пучок. Увидев это, мужики, двинувшиеся ко мне, чтобы схватить, остановились, как вкопанные. Другие островитяне выглядели не менее потрясенными. Более того – лица всех сковал тот самый смертный ужас, который был, когда они увидели пол подо мной в пещере разверзающимся.

– Во мне пробудился магический дар, – громко заявил я, слегка подняв ладони кверху и демонстрируя всем мерцание в них. – Я – маг. А вот этот человек, – я опустил ладони и пальцем указал на лже-мага, – не маг вовсе, он все это время притворялся и водил вас за нос. Но самое чудовищное, что сотворил этот человек – он травил вас! Он подливал вам какой-то яд, отчего ваши соплеменники заболевали и умирали. Миск Тафкид убил Лору и Уллу! Он отравил и других! Он задумал подлостью заполучить себе место вождя в племени!

Минуту висела гробовая тишина. А затем община взорвалась: ор, ругань, проклятия срывались с уст людей. Кто-то был в ужасе, кто-то не поверил, кто-то предлагал лже-колдуна тут же разорвать на куски.

– Вы верите этому чужестранцу? – возопил Миск Тафкид, обращаясь к разъяренной толпе. Вы, мои соплеменники, моя семья, мои друзья, верите этому негодяю, прибывшему с дальних, чужих земель? Друзья мои, я столько лет отдал на то, чтобы верой и правдой служить вам! Не думаете ли вы, что откровенная и нелепая ложь этого подлеца смутит меня?

– Просто обыщите его хижину! – крикнул я, не теряя ни секунды, которые могли стать решающими для меня или старика.

Мои слова возымели нужный эффект. Толпа ринулась к хижине старика, который замахал руками, завопил, как резаный, о том, что на все племя обрушатся все кары матери-земли, если они сейчас же не остановятся.

Я остался стоять на месте. Долго ждать не пришлось. Вскоре взбешенная толпа вернулась к костру. В руках несколько женщин несли склянки с мутной жидкостью.

– Это лекарственные отвары! – чуть ли не завизжал Миск Тафкид. – Никакой там не яд! Это лечебные отвары! Верните их на место, они пригодятся, когда необходимо будет лечить кого-то от простуды.

– Держите его, – велела одна из женщин, и тут же старика схватили стоящие поблизости мужчины, скрутили ему руки за спину. – И откройте ему рот.

– Нет! – заорал старик.

– Если это лекарство, пей же, Миск Тафкид – и мы тогда уверимся в том, что ты говоришь правду. А если нет – ты испытаешь на себе всю силу нашего гнева. – Женщина влила в рот сопротивляющегося старика мутную жидкость.

Глава 17. Из презренного в великого мудреца

Плохо ложному магу стало утром. Симптомы были те же самые, что и у других заболевших. Островитяне, как только узнали об этом, страшно взъярились. Все-таки до этого у большинства из них оставались серьезные сомнения, потому что они давно знали Миск Тафкида, в отличие от чужака-меня, которому не доверяли и которого считали странным и неправильным (ну разумеется, я же не разделяю их диких взглядов на мир!).

Некоторые из племени предложили удавить старика (это считалось у них позорной смертью, в отличие от сожжения на костре), но женщина, которая теперь временно (до совета, на котором должно было решиться, кто станет новым вождем) верховодила общиной, твердо заявила, что отравитель умрет своей смертью – в таких же муках, в каких умирали отравленные им соплеменники. Но кто-то из семьи заболевших все-таки нарушил приказ временного вождя и ворвался к старику, чтобы ускорить его отход из этого мира. Не успел он отомстить за свою семью: увидели его и оттащили от Миск Тафкида. Я виделся с ним один раз: убийца умолял пощадить его и помочь ему сбежать. Я, не ответив, покинул его хижину.

Я чувствовал себя подавленным из-за этой ситуации. Было ли мне жаль старика? Иногда – да, но тут же я вспоминал отравленных и убитых им людей, вспоминал, что убитым мог оказаться и ребенок – и сострадание сменялось яростью.

Следующие пару дней после возвращения в общину я проводил за неустанными тренировками. К моему облегчению, никто меня не трогал и не досаждал мне: после разоблачения с моей подачи лже-мага отношение островитян ко мне заметно улучшилось. Я часами сидел в хижине, создавал в ладонях пучок света, пытался его увеличить по размеру и по яркости, но ничего не выходило. То, что сам процесс его создания был доведен до автоматизма и теперь давался мне легко, радовало, но мысль, что скоро отравленные люди перемрут, если я не помогу им, ввергала в отчаяние.

Вот и сейчас я сидел и с упорством барана смотрел на мерцающий свет в ладонях, пытаясь заставить его силой мысли и взгляда расшириться.

– Тебе нужен толчок, – сказала Мист, материализовавшись из воздуха.

Я вздрогнул от неожиданности.

– Никогда так не делай!

– Извини. Вы, смертные, такие неженки.

Мист куда-то исчезла на эти два дня, я даже не особо верил, что она вернется.

– О чем так сосредоточенно думаешь, Дан? – спросила брюнетка, присаживаясь рядом почти вплотную ко мне.

– А ты разве мысли мои не читаешь? – спросил я в свою очередь, косясь на ее бюст, которым она бесстыдно касалась моего плеча.

– Вот прямо сейчас? – хитро прищурилась она.

– Вообще. – Я решил не поддаваться на дешевые уловки флирта.

– Нет, не читаю, не у всех Бессмертных есть эта способность.

– А Руна читает, – в очередной раз вспомнил я бывшего Стража – и в очередной раз ощутил чувство какой-то… потери, что ли. – Правда, меня бесила эта ее манера. Что ты там говорила про толчок?

– Кризисные ситуации и интенсивные эмоции зачастую способствуют пробуждению или развитию дара. Предполагаю, если тебе устроить хорошенькую встряску, ты сможешь продвинуться в своем развитии.

– О какой встряске речь?

– Если уверен, что хочешь попробовать, вставай и иди сюда. – Мист встала, улыбаясь и протягивая мне руку.

Ох, что-то мне совершенно не по душе эта ее улыбка.

***

Я поднялся.

– Закрой глаза.

Повиновался.

Прошла минута или около того. Я ощущал все это время что-то странное вокруг себя… сгущение воздуха, может? Что-то густое словно обволакивало меня, скользило по мне и тянуло куда-то. Я едва поборол искушение раньше времени открыть глаза.

– Смотри, – наконец скомандовала девушка.

Я распахнул веки. То, что я увидел, казалось то ли сном, то ли наркоманской фантазией, то ли бредом безумца, то ли вырезкой из фильма ужасов. Уж не знаю, какой из этих вариантов наиболее подходящий. Меня будто погрузили в воплощение абсурда.

Небо этого места – мира? реальности? иллюзии? – было сплошь затянуто густыми тучами. Тучи были столь темны, что казались почти черными. Ни единый луч солнца не пробивался сквозь них. Светло, как днем, не было, но видимость все же была хорошая. Из-за деревьев. Да-да, дело снова в них.

Деревья здесь были донельзя странными (но меня разве уже удивишь этим?). Эти гиганты словно страшные великаны взирали на нас и будто следили за происходящим. По бороздам их коры переливалось нечто кроваво-красное. Крона почти почернела, листья не были зелеными, они были либо темными, либо отсутствовали вовсе на засохших деревьях. Впрочем, все они выглядели… мертвыми. Более точно и не скажешь.

В листве некоторых деревьев сидели какие-то совершенно безобразные птицы с топорщащимися перьями, острыми длинными клювами и темной окраской. Вороны в сравнении с ними просто милахи.

Травы не было. Мы стояли на голой, выжженной степи.

– Советую тебе вытащить твой меч, – шепнула Мист, а затем… исчезла.

Я, думая, когда начинать паниковать, вытащил свой ржавый меч – и вовремя. Почти мгновенно после этого в нескольких шагах передо мной возник… точнее, возникли очертания какой-то непонятной хрени. Оно словно бы состояло из тумана – темного, переливающегося несколькими оттенками, начиная от темно-серого, заканчивая абсолютно черным. Это нечто имело фигуру, похожую на человеческую, но человеком это нечто никак не могло быть. Вместо пальцев на туманных руках чудовища были длинные туманные щупальца, вместо головы – как будто дымящийся клубок тьмы, на котором поблескивали красные глаза без зрачков. Когда оно издало холодящий душу вой, мне показалось, будто по моим ушам прошлись ультразвуком. Я чуть не выронил меч, чтобы заткнуть уши, но вовремя спохватился и сжал его крепче в обеих руках. Эх, как же сожалею, что в прежней жизни не увлекался фехтованием.

Оно поплыло ко мне с молниеносной скоростью. Я тут же сделал выпад мечом, и острие проникло в тварь так, как нож проникает в подтаявшее масло. Монстр слегка дернулся, но хрен туман убьешь ржавым человеческим мечом – это я, конечно, понимал все это время. Но зачем же тогда Мист велела вытащить оружие?

Оно снова кинулось ко мне, огибая с боку, я развернулся, но туманное нечто было быстрее, и оно коснулось моего плеча своими щупальцами. Плечо тут же обдало… диким, просто невыразимым холодом. Я отшатнулся в сторону. Тварь стала подплывать снова. Разворот к ней, выпад мечом, прошелся по ее щупальцам, те рассеялись на миг по воздуху, но затем снова собрались воедино.

– Используй дар, – услышал я голос Мист.

Как? Как мне, по-твоему, дрянная ты девица, использовать дар, если я подумать не успеваю, а это чудовище уже оказывается возле меня?!

Но я все-таки прислушался к ее совету.

Выкинул меч в сторону. Концентрация (непросто это, когда на тебя плывет по воздуху нечто чудовищно-противоестественное), пучок света в ладонях и буквально бросаю его на монстра. И свет… попал в него! Чудовище дернулось, но увернуться не успело: пучок света попал прямо в грудину твари. «Раненое» место зашипело, темный дым сначала сгустился до предельный черноты, затем рассосался, оставляя в облике монстра дыру, сквозь которую я теперь мог лицезреть пейзаж. Но этого было недостаточно. Оно так и осталось висеть в воздухе, а через миг снова поплыло ко мне. Я тут же создал в ладонях еще один комочек света и кинул в противника. Тот увернулся на этот раз. Повторил все в третий раз, но кинуть не успел, монстр меня настиг. Он бы буквально впечатался в меня, если бы состоял из плоти. А так оно коснулось меня, и тут же меня проморозило до костей – не буквально, но ощущения были такие, будто ледяные щупальца проникли в самые мои внутренности. Тварь напирала, на секунду я подумал, что сейчас пройдет сквозь меня, но нет – ее тело, состоящее из сгустившегося тумана, облепляло меня, как будто заворачивая в кокон. Я ужаснулся, паника накатила волной. Это ладно умереть, попав под машину, или в шахтах, или еще от какой естественной причины… но чтобы тебя убило нечто… ирреальное – мне стало дико не по себе от этой мысли.

Монстр свалил меня с ног, я не мог шевельнуться, извивающиеся щупальца сжимали в смертельное кольцо мое тело.

– Мист, помоги… – прохрипел я, начиная задыхаться.

***

Я пришел в себя уже в хижине. Мист сидела рядом на скамье, где я лежал.

– Что это было? – спросил я, с тревогой ощупывая горло – мне казалось, что на нем до сих пор ощущается ледяное прикосновение иррациональной твари.

– Это была иллюзия. Я ее наслала на тебя.

– Что? – заорал я, вскакивая. – Охренела совсем? Я чуть не помер в этих щупальцах!

– Это была иллюзия, Дан, ты бы не умер. Я просто хотела тебе помочь развить дар, но пока не получилось. Даже ужас смерти не толкнул тебя к развитию. Кстати, меч я тебе велела достать не просто так: думала, додумаешься, что его можно облечь в собственную силу созидания.

– Вот уж извините, не додумался! Как-то не до генерации идей было в тот момент, – ярился я.

– Дан, не психуй. – Мист поглядела на меня, как на умственно отсталого.

– Вот уж спасибо за помощь такую, – все еще сердито проговорил я, садясь. – И что теперь делать?

– Ждать. Дар обязательно разовьется. Продолжай тренировки.

– Но люди умрут раньше, чем я научусь их лечить!

– Да, умрут, – холодно бросила Мист. – И тут уж я ничем не могу тебе помочь.

В этот момент в хижину постучались. Мист тут же исчезла.

– Войдите.

Дверь распахнулась, и вошла женщина-временный вождь – Нанна.

– Пришлась сообщить, что Отама умирает, чужестранец. Ты ведь маг, ты не можешь ей помочь?

– Я хотел, – кивнул я. – Но боюсь, моих сил пока недостаточно. Остальные больные как?

– Пока держатся.

– Веди к Отаме. Я попробую что-нибудь сделать.

Нанна повела меня в одну из хижин. Там лежала умирающая. Выглядела она еще хуже, чем Улла перед смертью. Грязные спутанные волосы разметались по скамье, лицо, покрытое сыпью, высохло так, что видны были кости. Тремор рук бросался в глаза даже с порога.

Я подошел к больной. Я помнил эту женщину – лет тридцати-тридцати пяти на вид была. Но теперь ей можно была дать на десяток лет больше.

Выставив ладони перед собой, я создал в них пучок света. Медленно поднес руки к голове женщины. Глаза ее заметались в ужасе, но отшатнуться сил не было. Свет с моих рук плавно перетек в голову больной. Ничего не происходило.

– Ты ничем не поможешь ей, Дан, – услышал я голос Мист. – Для нее слишком поздно. Ты всего лишь маг, а не вытаскивающий тех, кто одной ногой стоит в могиле.

– Я не могу вам помочь, простите… – выдохнул я и убежал из хижины.

***

– Ты должен научиться не только созидать, но и чувствовать разрушение, – вещала мне Мист поздним вечером в хижине. – Той женщине было поздно помогать, потому что распад внутри ее тела стал слишком глубоким. Ты не настолько могущественен, чтобы останавливать смерть, а смерть уже протянула к больной свою жадную длань.

– Как чувствовать разрушение?

– Сложно объяснить. Однажды ты поймешь. Почувствуешь – и поймешь, что это оно.

– Завтра пойдешь со мной по больным и будешь говорить мне, кому их них я еще могу помочь, – сказал я и лег спать.

– С каких это пор я у тебя девочка на побегушках? – язвительно поинтересовалась Мист.

– Я думал, ты хочешь помочь.

– Так и есть. Но не смей говорить со мной в такой манере, мальчик мой. – Она подсела на край моего ложа и провела рукой по шее, скользя все ниже под рубашку.

– Ты что делаешь? – убрал я ее руку.

– Я тебе разве не нравлюсь?

– Что? – я даже поперхнулся от удивления. – Ты что, серьезно? Предлагаешь мне… себя? Это слишком мелко для Бессмертной. Иди спать, Мист.

– Бессмертные не спят, дурень, – сказала она, но все же исчезла.

***

Следующий день был днем обхода больных. Их, не считая Отамы, было еще шесть человек. Двоим уже не помочь, а в остальных разрушение не достигло той точки, когда помогать бывает поздно. Так сказала Мист.

Я впустил со своих ладоней пучок света в голову одному пожилому мужчине, но этого было недостаточно. Энергия необходима была более сильная. Я упрямо пытался и пытался, пока деду это не надоело, и он не прогнал меня прочь от себя.

С остальными я пытался столь же упорно, но результат не стал лучше. Островитяне стали смотреть на меня с откровенным презрением.

Вечером, когда я сидел в хижине и предавался унынию, ко мне ворвался юнец и крикнул:

– Малька укусила ядовитая змея!

Я побежал за юнцом. Мальк был мальчуганом лет десяти – Агнар выглядел ненамного его старше. Пацан лежал на земле и корчился в судорогах. Рядом рыдала его мать.

Я рухнул на колени рядом с мальчишкой и взял за укушенную руку, на которой алело красное пятно. Затем применил свой дар, но мерцание в ладонях было таким же слабым.

Позволить умереть ребенку?!

– Могу ли я ему помочь? – спросил я, зная, что Мист где-то рядом и слышит.

– Можешь. Яд смертелен, но действие его очень замедленное, и он еще не успел распространиться по телу.

Я уперто стиснул зубы и начал заново. Концентрация, свет. Тот же жалкий комочек, едва мерцающий во тьме ночи. Ну же! Ребенок может погибнуть! Давай, сука!

Пацан задергался в конвульсиях еще сильнее. Холод пробежал по моей спине. И тут произошло чудо. Мерцание в ладонях стало ярче, пучок расширился и уже не умещался в ладонях. Я, боясь своим дыханием спугнуть это чудо, приблизил ладони к руке мальчика, и мерцание перетекло в ранку. Прошло несколько секунд, минута, две, пять… и судороги прекратились. Пацан стал дышать спокойно и ровно.

– Неужели… помогло? – спросил я, обращаясь к Мист.

– Помогло, – ответила она, и в ее словах прозвучала улыбка.

– Тебе лучше знать, маг, – сказала Нанна.

Мать пацана, все это время сидевшая ни жива ни мертва, кинулась ко мне на шею и едва не задушила в порыве благодарности.

***

На следующий день я вылечил четверых из тех, кто был отравлен лже-магом. Кстати, сам он с каждым днем становился все ближе к могиле.

Да, я смог повторить те же манипуляции, которые проделал с мальчиком, и с остальными. Пацан был на ногах уже рано утром, а вот на полную поправку жертв Миск Тафкида ушло чуть больше времени.

Настал самый счастливый день моего пребывания на этом чокнутом острове: во-первых, я убедился, что мои «пациенты» в полном порядке (местные теперь глядели на меня с благоговейным ужасом), во-вторых, настал день моего отплытия обратно в королевство.

Провожали меня всей общиной. Мы стояли на берегу моря и ожидали прибытия корабля.

– Может, останешься и займешь место Миск Тафкида? – на полном серьезе спросила Нанна.

– Спасибо, но не могу, – ответил я, стараясь скрыть радость в голосе, чтобы не обидеть женщину. – Мой дом не здесь.

– Понимаю, – кивнула она. – Прости нас, чужестранец, мы едва не погубили тебя, но пойми – мы не желали тебе зла.

– Да чего уж там, – махнул я рукой. – Прощаю.

– Мы все убедились в том, что ты великий мудрец, – продолжила Нанна. – Ты не удостоишь нас напоследок своими советами?

– Да какой я муд… – Я запнулся, а затем сделал суровое лицо и сказал: – Отправлять мужей вслед за умирающими женами – это большое зло, Нанна. Никто не вправе отнимать чужую жизнь.

– Но как же так? – У нее глаза расширились на пол лица от удивления. – Супруг не может быть счастлив, когда…

– Да-да, я помню, но поверь, Нанна, так вы губите свои души. Ты спросила совета, я его дал. И еще: женщина должна иметь лишь одного мужа, а мужчина – одну жену.

– Что ты такое говоришь, чужестранец? – замахала руками Нанна. – Наши предки проклянут нас за такие пороки.

– Ты спросила – я сказал, – строго ответил я.

А затем увидел вдали корабль. Камень, висевший на моей шее очень давно, свалился, и мне стало легко и свободно. Неужто я пережил это лютое безумие? Блиин, расскажи я кому на Земле про все эти вещи – в дурку бы запихнули.

Глава 18. Торговля, местные трущобы, бордель и сделка

Две недели мне предстояло быть в море. С капитаном корабля я по подсказке Руны свое возвращение в Коронам обговорил заранее, поэтому с этим проблем не возникло. Два золотых, которые надо было заплатить за место в каюте, Руна мне тоже тогда предоставила – обокрав кого-то, и мне очень хотелось навсегда забыть этот эпизод своей жизни.

Эти два золотых, к счастью, уцелели на острове – никто их не стащил, я их не потерял, они все время лежали в одном из внутренних карманов плаща, который я благоразумно зашил на всякий случай.

Теперь двух золотых нет, и я снова нищеброд. Без имени, без дома, без работы, без средств к существованию. На ближайшие две недели хотя бы пропитанием и ночлегом обеспечен – и на том спасибо. Но необходимо было уже начинать разрабатывать план, как и на что жить дальше.

Я должен отыскать и вытащить из рабства Агнара. Но я не смогу ничего сделать, пока не встану на ноги. И еще мне надо срочно встретиться с Руной, ведь она обещала мне сообщить, где Агнар.

А насчет встать на ноги… Вообще-то была у меня одна идейка… Островитяне, как мы и договаривались при моей высадке на остров, снабдили меня за товары обворованного купца своими легендарными пряностями. Так что теперь я счастливый обладатель мешочка с измельченными травами, очень ароматно пахнущими, кстати. Эти пряности не растут в королевстве. Следовательно, они там востребованы. Следовательно, их можно продать, и наверняка выгодно. Только вот кому? Я знаю только того торговца, в чьей лавке затарился за его же деньги. Сходить, что ли, к нему?

На корабле делать было нечего, поэтому я усиленно тренировался. Мист объявлялась иногда, чтобы учительским тоном напоминать мне о важности тренировок, будто я сам этого не понимал.

– Что за дар ты мне предлагала? По-моему, пришла пора обсудить этот вопрос, – заявил я ей однажды.

– Нет. Ты еще не готов.

– Ой, да ладно тебе, выкладывай давай.

Но Мист просто молча исчезла.

Я остерегался слишком увлекаться беседами с ней. Особенно после того, как однажды один из матросов заявил, что слышал, как я говорю во сне. Каюта матроса была соседней. Мист тогда заявлялась ко мне поздно вечером.

Пучок света получался у меня все такой же, как в последние разы на острове, но Мист сказала, что его можно сделать еще больше и ярче. И я пытался изо всех сил. Похоже, есть какой-то порог тренировок, который необходимо преодолеть, чтобы перейти на ступень повыше в своем развитии.

***

Коронам встретил меня изнуряющей жарой и многолюдными улицами, по которым стекались толпы потных людей.

Первым делом по прибытию я отправился к владельцу лавки, чтобы решить самый главный на этот момент вопрос – деньги. Лавка была открыта, торговец – за прилавком.

– О, здравствуй, дорогой друг, – поприветствовал он меня с улыбкой. – Рад, что ты снова пришел ко мне. Что изволишь купить на этот раз?

– Да мне бы не купить, а продать, – сказал я, вытаскивая мешочек с пряностями.

Открыл мешочек и позволил торговцу заглянуть внутрь.

– А аромат-то какой. Такие травы не растут в нашем королевстве. Откуда они у тебя?

– Я побывал на острове Альмтаха. Знакомое название?

– А как же, – деловито кивнул мужчина. – Альбит скупает у них золото. Эти дикари такие наивные. Золото обменивают на какие-то безделушки и ткани.

– А зачем золото на острове, где нечего купить? – резонно заметил я. – Так что насчет пряностей? Не подскажете, кому их продать можно?

– Зачем же кого-то искать? – тут же всполошился торговец. – Я могу их у тебя купить. Отдам за них хорошую цену… два золотых. – Он в ожидании уставился на меня.

– Согласен, – тут же согласился я.

Лишь бы быстрее деньги получить и свалить отсюда, пока не осыпал новыми вопросами.

Торговец делано равнодушно улыбнулся, но я заметил, как он едва слышно в облегчении выдохнул. Облапошил меня, кажись, торгаш. Впрочем, пусть так – я ему должен был, теперь мы, надеюсь, в расчете.

Я обменял мешочек на два золотых (попросил сразу разменять на серебро и медь) и убрался прочь из лавки. Теперь надо найти жилье. Вряд ли мне светит снять его в каком-то более приличном районе. Я все-таки из касты червей. И пока я могу позволить себе обитать только в месте, подобном этому. Пожалуй, тут и попробую обосноваться.

Только как же это сделать? Вот блин, тяжко людям жилось без интернета. Щас бы глянул объявления на авито и снял комнатушку за короткий срок. А как это сделать, не зная никого в городе и не понимая, куда идти?

Я долго бродил по длинной широкой улице, полной народа. Кстати, в первое свое посещение этого места я все-таки поторопился с выводами. Нечистоты сливали в канавы, вырытые по двум сторонам улицы. Тогда, когда при мне кто-то вылил свой ночной горшок прямо на дорогу – это, наверное, был просто максимально некультурный человек, которому пофиг на правила. Пока бродил по улице, ни разу не видел, чтобы подобное повторилось. Но в любом случае грязь и вонь были основными характеристиками этого места.

– Сын мой, сын… – донеслось где-то в паре шагов от меня, и уже через несколько секунд меня за подол плаща схватили чьи-то дрожащие слабые руки.

От неожиданности я отпрянул. Это был немощный старик, склонившийся к земле. От моего резкого движения он разжал пальцы и упал.

– Простите… – Подбежав к старику, я помог ему подняться.

– Сын мой… – снова пробормотал он, хватаясь за мой рукав.

– Простите его… – К нам подбежала запыхавшаяся молодая женщина. – Он недавно потерял сына и обезумел от горя. – Пойдем, пойдем, отец…

Но старик упорно не хотел отпускать моей руки.

– Извините… – Женщина, виновато глядя на меня, силой разжала пальцы старика и стала уводить его от меня.

– Стойте! Не подскажете, где можно снять жилье?

Женщина остановилась и в раздумье поглядела на меня.

– Можете жить у нас, – наконец ответила она медленно, будто сомневаясь. – Места мало и… удобств не будет. Но мы дешево возьмем, – быстро добавила она.

– Я согласен. – А что, у меня был широкий выбор?

– Пойдемте.

Я отправился вслед за странной парочкой.

– Это ваш отец? – спросил я, немного погодя.

– Отец моего мужа. Умершего.

– Но вы назвали его…

– Да, я называю его отцом. Он стал мне им.

– Как умер ваш муж?

– Зачах от болезни. – Она заметно помрачнела от разговора.

– Простите меня, – запоздало пожалел я о своей неделикатности.

– Вам незачем просить прощения.

Мы шли минут десять, и то потому, что старик не мог идти быстро. Остановились возле двухэтажного дома. Архитектура этой части города удручала: темная, угрюмая, неуютная. Будто даже дома в этом месте хмурились и были недовольны жизнью. Дом был не очень большим, с двускатной крышей, с маленькими оконцами. Мы поднялись на крыльцо, зашли внутрь. Здесь смердело не только вонью мочи и грязи, но и отчаянием, безысходностью, тоской.

Мы поднялись на второй этаж и пошли по узкому темному коридору. Женщина остановилась возле самой последней двери справа. Отперла замок. Я вошел вслед за хозяевами.

И в этой каморке нам всем вместе жить?!

Комнат было две – и обе крошечные. Вторая, видимо, кухня. В ней стояли стол, два обшарпанных стула, деревянные полки, прибитые к стенам, дровяная печь.

В жилой комнате три деревянные кровати, которые кое-как уместились в этом спичечном коробке. И… все. Никакой мебели больше. М-да… скромненько.

– Вы можете устроиться на кухне, если не против, – сказала женщина, покраснев и опустив голову. – В этой комнате мы все не поместимся.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвалась девчонка лет двенадцати с двух– или трехлеткой на руках.

– Мама, она угомониться не может, плачет.

– Дай ее мне. – Женщина взяла малышку на руки. – Это мои дочки.

М-да… чувствую, тесновато нам тут придется. Ладно, перекантуюсь хотя бы ночь, а там погляжу.

– Сколько с меня?

– Десять медяков… в сутки, – пролепетала несчастная.

Совсем, видать, нищета за горло их семью схватила. Мне стало невыносимо жаль женщину. Все в ее доме просто кричало о нищете. Одеты все члены семьи были плохо: одежда покрыта бесчисленными заплатами, обувь изношена.

Я вытащил серебряный и протянул ей.

– Не надо… – отшатнулась она, будто испугавшись.

– Держи, – твердо заявил я и насильно сунул монету ей в руку.

***

Сутки продлись на двое, потом на трое, и так далее. В итоге я жил у Виам (так звали женщину) уже неделю. Старика звали Укаб, девчонку-подростка – Вали, малышку – Нур.

Виам была красивой, но неухоженной женщиной. Волосы ее были густыми и длинными, но часто грязными. Лицо осунулось, под глазами пролегали непроходимые круги.

Семья действительно нищенствовала. Впрочем, когда я дал серебряный Виам, она отправилась куда-то, а через час вернулась с корзиной, нагруженной едой. У Вали и Нур заблестели глаза.

Я понял, что они живут впроголодь. Возможно, давно не ели. Мы не заслуживаем такого мира.

Один серебряный в этом мире равнялся пятидесяти медякам. Один золотой – двадцати серебряным. На каждой монете было изображение дерева с пышной кроной.

На следующий день после заселения я протянул Виам еще двадцать медяков, в итоге по столько и платил за сутки.

Я просыпался на рассвете, дольше поспать не удалось бы в любом случае, потому что на кухне начиналась возня: Виам готовила завтрак, если было из чего, дети шумели. Старик в основном лежал на своей кровати. Он был не в себе, к тому же, как будто болен. Всех моих вопросов Виам старалась избегать, поэтому я не досаждал ей ими. Я думаю, имя болезни старика – это горе. Вали ухаживала за ним и за малышкой, пока мать занималась домом и уходила на какие-то подработки.

А я слонялся по городу, тренировался, если удавалось уединиться, и все время ждал Руну. Только вот она все не появлялась, Мист, кстати, тоже.

Спустя неделю Виам стала куда-то уходить поздними вечерами – не ежедневно, но часто. Возвращалась она ночью. Мне это не нравилось. Не то, чтобы я тут почувствовал себя командиром, просто как-то беспокоился за женщину. Как за сестру, что ли. Она вызывала желание позаботиться о ней. Хрупкое, несчастное, раздавленное жизнью существо.

В очередной вечер, когда она ушла, я решил проследить за ней. Крался, укрытый темнотой, и чувствовал себя преступником. Шли долго, минут сорок точно. Пересекли пару улиц, и оказались в той, которая была чуточку получше, чем наша, но все-таки тоже бедная. Это было видно по домам и грязи вокруг.

Виам зашла в трехэтажный дом. Я, выждав несколько минут, хотел зайти следом, но только открыл дверь и наткнулся на мужика, перегородившего путь.

– Куда идем?

– Так, это… – Я неопределённо махнул рукой, указывая внутрь дома.

– Цену знаешь?

– Эм… нет.

– Пять медяков за вход.

Я вытащил одну монетку и протянул мужику. Меня пропустили. Я был в чем-то вроде… холла. Обшарпанно, неуютно, грязно. Меня проводили дальше в большую залу, и я застыл на месте, раскрыв рот от изумления. Я был в борделе. Тут и там за столами сидели мужики, попивали спиртное и лапали голых девиц, бесстыдно крутящих перед их глазами всеми своими прелестями. Я обшарил взглядом все помещение, но не увидел Виам.

Справа от меня была лестница на этажи повыше. Я быстро взбежал наверх. На втором этаже влево уходил длинный коридор. Виам была на его середине, она остановилась возле одной из дверей.

– Виам! – крикнул я.

Она испуганно обернулась. В глазах застыл ужас.

– Не делай этого!

– Уходи, Дан!

– Не надо, Виам!

Тут дверь перед женщиной распахнулась, и к нам выглянул обнаженный по пояс мускулистый высокий мужик со шрамами на лице. Правая его рука была перебинтована в области локтя.

– Чего застыл, недоумок? Проблемы какие-то? – Взгляд его не выражал ничего хорошего.

– У тебя проблемы, – кивнул я, не понимая, зачем сам же подписываю себе смертный приговор.

Но мы ведь сначала делаем, а потом думаем, да, Дан? Так что отступать, как всегда, поздно.

Шрамированный направился ко мне. Я – к нему навстречу.