Текст книги "Темный Падший (ЛП)"
Автор книги: Эль Джаспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Тристан резко оборачивается, потому что теперь он разговаривает в пустоту. За долю секунды, пока он отводит взгляд, я успеваю сделать два прыжка. Один – к отвратительному, но странно привлекательному фонтану с ангелами; второй – к горгулье на дальней стороне Полумесяца. Теперь я стою на выступе крыши и смотрю вниз. Я наблюдаю, как этот большой, громоздкий рыцарь смотрит куда угодно, только не вверх. Наклонившись, я подбираю камень, ищу камень побольше и, найдя его, бросаю в него оба. Один отскакивает от его головы, другой, тот, что побольше, – от задницы.
Тристан чертыхается и разворачивается. Он поднимает голову, и я машу ему рукой.
– Черт бы меня побрал, – бормочет он себе под нос. Он поворачивается лицом к Джейку и Габриэлю. – Да, она может прыгать и, по-видимому, карабкаться. Но, черт возьми!
Я быстро спрыгиваю вниз и оказываюсь на спине Тристана. Я переворачиваю его, мы падаем на гравий, и я приземляюсь на него сверху. Он издает глубокий стон. Я зажимаю его массивные руки у него над головой, а его ноги, похожие на стволы деревьев, зажимаю своими и позволяю ему бороться несколько секунд. Я почти не могу этого вынести. Мне хочется расхохотаться.
Целую минуту я позволяю ему сопротивляться.
Только когда он запыхивается, я улыбаюсь.
– Это твой меч, Дредмур, или ты просто рад меня видеть? – спрашиваю я.
– Отстань от меня, женщина! – ревет Тристан, но его губы дергаются.
Прежде чем вскочить, я бросаю на него еще один взгляд. Я ничего не могу с собой поделать. Тристан де Барре просто чертовски привлекателен, чтобы удержаться. С улыбкой я беру его за руку. И сжимаю ее.
На праздновании присутствовало очень небольшое количество людей. То есть, живых людей. Джеймсон, его сын Томас, который выглядел точь-в-точь как Джеймсон, мисс Кейт, ее дочь и Хит, священник, и это лишь некоторые из них. Тристан и его рыцари, конечно. Пришел даже констебль Херли. У Дредмура была репутация места, где водятся привидения, но нашлось несколько человек, которые отбросили свои страхи и осмелились прийти.
Остальные гости были неугомонными духами, призраками со всех уголков Англии, Шотландии и Франции. Они толпами входили в главные ворота, просто чтобы увидеть свадьбу высокомерного Дракона-Ястреба и его дамы. Новость, очевидно, распространилась быстро, потому что двор замка, ристалище, большой зал и часовню заполонили рыцари и воины всех мастей и возрастов – призраки, которых Энди ни разу не видела.
К тому времени, как солнце начало клониться к закату и небо окрасилось в различные оттенки фиолетового, серого и оранжевого, Тристан пригрозил, что закинет ее на свои массивные плечи и потащит в церковь. На самом деле, она бы не возражала. Ни капельки.
Когда Джеймсон повел ее к лестнице, ее сердце бешено заколотилось. Так продолжалось до тех пор, пока ее взгляд не упал на Тристана. Дракона-Ястреба.
Тогда ее бедное сердце чуть не остановилось.
Будущий жених стоял у подножия лестницы, разговаривая со своим капитаном. Должно быть, Кайл объявил о ее появлении, потому что Тристан повернул голову. Он уставился на нее, в его глазах появился дикий блеск, а на щеке напрягся мускул.
Джеймсон повел ее вниз по лестнице, и это было чертовски здорово. Она бы наверняка споткнулась, если бы он не поддерживал ее.
Джеймсон подошла к Тристану, нежно положил ладонь ему на плечо, затем отступил в сторону и низко поклонился Энди.
От вида лорда Дредмура у нее чуть не перехватило дыхание. Он был таким огромным. Само его присутствие требовало уважения, власти и могущества, от него веяло уверенностью в себе. Это читалось в глазах каждого рыцаря, живого или призрачного.
На нем была кольчуга – новая, конечно, – как и на других рыцарях. Темные чулки туго обтягивали его массивные икры и бедра, за ними следовали сапоги и черный плащ. Спереди был вышит таинственный Дракон-Ястреб, такой же, как на его щите, голова которого была запрокинута назад, словно он отдавал могущественный приказ. Его глаза устрашающе светились тем же сапфировым оттенком, что и у Тристана. Еще одна прекрасная работа Кейт. Его меч, теперь отполированный и сверкающий, низко висел на его худых, узких бедрах. Но что-то было не так.
На рукояти отсутствовал сапфир. Вместо него был черный камень. Оникс?
Чей-то низкий и скрипучий голос прорычал ей в ухо.
– Леди, вы разинули рот. Клянусь, это доставляет огромное удовольствие.
Уголки ее губ приподнялись.
– Без сомнения.
Он поймал ее взгляд и удерживал его, и от этого она чуть не упала. В его глазах ярко светились любовь и желание. Она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась.
Не то чтобы ей хотелось пытаться, конечно.
– Ты становишься просто красавицей, Андреа. Я самый счастливый человек на свете – живой или мертвый. – Он улыбнулся, быстро чмокнул ее в кончик носа, а затем поднял руку в перчатке к ее подбородку. Наклонив ее голову, он наклонился и прошептал слова, предназначенные только ей. Теплое дыхание коснулось ее уха. – Боже, я люблю тебя. – Он смотрел на нее еще мгновение, затем выпрямился и взял ее руку в свою. – Давай отправимся в церковь. Я готов жениться на тебе.
Энди улыбнулась и подняла взгляд – на нее и Тристана уставились призраки средневековых рыцарей, некоторые из них выглядели более свирепо, некоторым было не больше пятнадцати-шестнадцати лет.
Джейсон, благослови господь его милую душу, стоял рядом. Он улыбнулся паре и повел их через толпу мужчин.
– Сюда, милорд и леди. Проходите, мужчины, и расступитесь.
Джеймсон ждал в другом конце большого зала, дверь была открыта, а фонари освещали путь к церкви. Они прошли через дверной проем, сопровождаемые отрядом Тристана и не менее чем сотней призрачных рыцарей.
По двору пронесся легкий солоноватый ветерок. Энди приподняла подол платья единственной свободной рукой, которая у нее была, чтобы не споткнуться. При той скорости, с которой Тристан тащил ее, было чудом, что ее ноги вообще смогли удержаться на земле.
Возможно, он очень спешил.
Стоя перед входом в маленькую часовню, они обратили внимание на ожидавшего их священника. Он открыл большую книгу учета в кожаном переплете и начал что-то записывать.
Джеймсон встал слева от нее и позади нее. Джейсон занял место рядом с Джеймсоном. Кейл встал справа от Тристана. Остальные рыцари Дракона-Ястреба выстроились в ряд позади них. Кейт и ее маленькая семья выстроились вдоль стены слева от Энди. Маленькая церковь была буквально до краев заполнена оставшимися призрачными рыцарями и воинами, которые отправились в Дредмур.
Простая, выветрившаяся каменная церковь как нельзя лучше подходила Энди. Комнату освещали факелы, их мерцающее пламя отбрасывало теплый отблеск. Тристан бережно держал ее за руку, когда они стояли лицом к священнику. Она так крепко прижималась к нему, что его кольчуга врезалась в ее кожу. Затем, прежде чем они успели опомниться, священник начал церемонию на латыни. Он повернулся к Андреа и Тристану, повторяя слова на английском.
– Тристан де Барре, Дракон-Ястреб из Дредмура, берешь ли ты эту женщину, Андреа Кинли Монро?
Тристан прочистил горло, повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. На его щеках появились ямочки, хотя он и не улыбался. Это был тот самый напряженный взгляд, который совершенно лишил ее чувств. У нее слегка подкашивались колени.
– Я принимаю эту женщину как свою собственную, во имя нашего отца. – Его глубокий голос окатил ее волной. – Навсегда.
Священник кивнул, затем перевел на нее взгляд своих голубых глаз.
– А ты, Андреа Кинли Монро из Вирджинии. Берешь ли ты этого мужчину?
Энди повернулась к Тристану, и как только она посмотрела в его голубые глаза, полные любви, по ее щекам покатились слезы.
– Я принимаю этого мужчину как своего, во имя нашего отца. – Она всхлипнула. – Навсегда.
Тристан протянул руку в перчатке и провел пальцем по дорожкам слез. Его сердце наполнилось радостью.
Священник развернул гроссбух на столе перед ними и кивнул. Тристан взял ручку, обмакнул ее в чернила и написал свое имя. Он обмакнул ее еще раз и передал ручку Энди. Ее руки дрожали, когда она подписывала.
Священник кивнул.
– Во имя нашего Святого Отца и перед лицом этих свидетелей, свершилось. – Он повернулся к Тристану. – Теперь вы, милорд, можете поцеловать…
– Знаю. – Тристан ухмыльнулся священнику, затем заключил Энди в крепкие объятия, наклонил голову и завладел ее губами, после чего принялся целовать ее до потери сознания прямо на глазах у всего гарнизона и собравшихся призраков. Вокруг маленькой древней часовни раздались крики «ура», но Энди едва ли обратила на это внимание.
Какая девушка в здравом уме решилась бы на такое, находясь во власти такого благородного рыцаря, как Тристан де Барре? Знаменитого Дракона-Ястреба.
Ее мужа.
Тристан прервал поцелуй, быстро чмокнул ее в нос и улыбнулся. Она посмотрела на свою руку.
На ее пальце красовалось самое красивое обручальное кольцо на свете. Широкое серебряное кольцо с красивым сапфиром в центре. Она вскинула голову.
– Это из твоего меча.
– Да. – Тристан достал еще одно кольцо, гораздо больше того, что было у нее на пальце. – Я также заказал и это кольцо. – Он очаровательно улыбнулся. – Чтобы мы соответствовали друг другу.
Энди улыбнулась, взяла кольцо с его ладони и стянула перчатку Тристана. Она надела кольцо на место и посмотрела на мужа снизу вверх.
– Оно прекрасно.
– Ты, любовь моя, прекрасна.
Тристан подхватил ее на руки и побежал по короткому проходу церкви, направляясь к выходу.
Джеймсон поспешил за ними, Кейт была рядом с ним, улыбаясь и махая рукой одновременно.
– Милорд и леди, подождите! – Он задыхался на бегу. – Угощение приготовлено!
– Отличная работа, Джеймсон, – крикнул Тристан через плечо. – Распорядись, чтобы его немедленно доставили в мои покои.
Энди обернулась и посмотрела назад, когда они выходили из церкви. Джейсон рассмеялся, и широкая улыбка осветила его лицо. Кейл хлопнул сэра Ричарда по спине, отчего тот растянулся на полу. Джеймсон просто стоял в проходе и ухмылялся. Энди помахала рукой и изо всех сил вцепилась в мужа.
Он пронес ее через двор и большой зал. Даже когда Тристан держал в руках драгоценный сверток, он с трудом мог поверить в свою удачу. Энди смотрела на него широко раскрытыми глазами, пока он поднимался по лестнице. Он одарил ее быстрой улыбкой.
– Леди Дракон-Ястреб, клянусь, вы заставите меня потерять равновесие, если не перестанете смотреть на меня с такой нежностью. Это нервирует.
Энди хихикнула.
– Ты слишком много говоришь об этом, Дредмур.
– Да, это точно. Пойдем, любимая. – Тристан поднялся по лестнице и остановился. Он изучал каждый дюйм прелестного лица своей невесты, от ее глаз с зеленоватыми крапинками до полных, манящих губ. Когда ее рука обвилась вокруг его шеи и притянула его ближе, это едва не погубило его.
Он наклонил голову и коснулся ее губ своими. Ее сладкий рот задрожал, и его бедные колени подогнулись от эмоций, которые это вызвало в нем. У него перехватило горло, и он сглотнул. Дважды. Это ни к чему хорошему не привело. Чертовски надоедливый ком.
Широкими шагами он двинулся по проходу и остановился как раз перед тем, как врезаться в своего юного рыцаря.
Тристан сверкнул глазами.
– Проклятие, Джейсон. Как тебе удалось добраться сюда первым? Отойди подальше.
Джейсон улыбнулся Энди и покраснел.
– Мне охранять вашу дверь, милорд?
Тристан прошел мимо мальчика и открыл дверь своей комнаты.
– Да, и охраняй ее с энтузиазмом, щенок. – Он захлопнул дверь ногой.
– Да, милорд! – крикнул Джейсон с другой стороны.
Тристан взглянул на свою даму, которая одарила его лучезарной улыбкой.
– Он очень милый, – сказала она.
Тристан покачал головой.
– Этот милый парень, – сказал он, кивнув в сторону двери, – убил в сражениях больше людей, чем ты можешь себе представить. Осмелюсь сказать, это лучшее, что он знает о тебе сейчас, а не тогда, когда был жив в тринадцатом веке. Щенок краснеет при одном твоем виде. – Он ухмыльнулся. – Ты бы его погубила, леди. – Он придвинул голову ближе. – Как ты и хотела. – Он прижался губами к ее губам. – Не закрывай глаза, Андреа из Дредмура, – прошептал он ей в губы приказ. – Я хочу, чтобы ты увидела, что делаешь со мной.
Она заставила себя не закрывать глаз, когда Тристан коснулся губами ее губ, их взгляды встретились. Он отстранился, затем снова нежно коснулся губ. Стальные руки сжались вокруг нее, его мышцы напряглись. Он медленно поставил ее на ноги, не отрывая от нее взгляда. Большие мозолистые ладони скользнули по ее коже, когда он обхватил ладонями ее лицо.
Держа ее голову в плену, Тристан наклонился и поцеловал ее, снова и снова касаясь губами ее губ, его пальцы гладили ее кожу головы, обводили контур ее уха, углубляя поцелуй. У нее перехватило дыхание, когда он попробовал ее губы на вкус, сначала нежно, затем властно, требовательно. Протянув руку, она вплела пальцы в его длинные шелковистые волосы и притянула его ближе.
У него вырвался тихий стон, и, тяжело дыша, он сказал:
– Помоги мне освободиться от этой кольчуги, женщина, потому что, клянусь, я не справлюсь один.
Дрожащими пальцами Энди помогла ему выбраться из-под толстостенного стального покрывала. Освободившись, он шагнул к ней и одним быстрым движением подхватил Энди на руки. В два шага он оказался у их кровати.
Опустившись рядом с ней на мягкое пуховое одеяло, он целовал ее шею, уши, горло. Нервы, о существовании которых она даже не подозревала, напряглись от возбуждения.
Тристан, затаив дыхание, поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
– Боже, Андреа. – Порыв теплого дыхания пробежал мурашками по ее коже, когда его глубокий голос с акцентом прошептал ей на ухо: – Я не могу насытиться тобой.
Большие руки Тристана дрожали, когда он расшнуровывал ее платье. Огонь в его глазах тлел, пока он медленно снимал каждый слой кружев, а затем, не говоря ни слова, разделся сам, ни на секунду не отводя взгляда. Он подошел к ней, склонился над ней и целовал ее до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание.
Кожа к коже, тело к телу, они двигались, и когда Тристан овладел ею, его взгляд не дрогнул. Пристально наблюдая за ней, он сам удивился своему открытию, и его глаза стали темными, беспокойными, сине-серыми.
Слезы застилали ей веки, и, когда Тристан нежно поцеловал ее в губы, он прошептал ей в губы хриплым от волнения голосом:
– Я бы с радостью подождал еще семьсот лет твоей любви, леди Дредмур. – Он погладил ее подбородок мозолистыми костяшками пальцев. – Я люблю тебя, Андреа де Барре. – Он прижался лбом к ее лбу. – Я буду любить тебя вечно.
Когда я перевожу взгляд, Тристан прожигает меня взглядом сапфирово-голубых глаз.
– Что ты узнала на этот раз, миледи?
Я ухмыляюсь, вскакиваю и протягиваю руку еще раз. Он берет ее и встает, выпрямляясь во весь рост. Я поднимаю взгляд. Вот это да.
– Вау. Все это рыцарское достоинство превратилось в большую кашу. – Я преувеличенно вздыхаю. – Это похоже на сказку.
Тристан смеется.
– Да, это правда. Но оставь при себе эту сентиментальную часть. Мне нужно поддерживать репутацию, девочка. Я человек суровый. Не из сентиментальных.
Я смеюсь и ударяю Тристана по руке.
– Ты угадал.
– Черт меня побери, – говорит он и хлопает меня по плечу. Я наклоняюсь вперед. – Я отказываюсь от своих прежних притязаний. Ты можешь сражаться бок о бок со мной в любой битве. Или впереди меня.
Я ухмыляюсь.
– Спасибо. И в ответ, – я хлопаю Тристана по спине. – для простого смертного ты ничего.
Подняв мою руку, он оставляет на ней легкий поцелуй.
– И я верю, что ты гораздо больше, чем просто человек со способностями, мисс По.
Я слегка киваю ему в знак благодарности.
В этот момент пара фар скользит вверх-вниз по булыжной мостовой у въезда в Толбут-Уинд. Они останавливаются у ворот Полумесяца. Два коротких звука рога эхом разносятся по двору.
– О, юный Джейсон здесь, – говорит Гаван. Он подходит ближе и кладет руку мне на плечо. – Было приятно познакомиться с вами, леди, – говорит он. – Я дам тебе небольшой совет о земных границах. Во-первых, заклинание, которое выбрали Падшие, очень мощное. Только другое заклинание из Сейагха может противостоять ему, но у вас его нет. – Он смотрит на меня сверху вниз. Свет от фонаря во дворе отражается в его глазах. – Но у тебя хватит сил спасти их, если ты найдешь в себе силы сделать это. Однако отправиться за ними – дело действительно непростое. Не всегда найдется подходящая лужица святой воды.
– Что мне делать?
– Ты должна не только прикоснуться к душе, в которой земное было вынуждено взять верх, но и сама погрузиться в канал. Скорее, частичку тебя. Руку. Ногу. Палец.
– Проводник?
– Да, – отвечает Гаван. – Стекло. Зеркало. Вода. Размышления, мисс По. Но, – продолжает он, и выражение его лица становится мрачным. – Ты должна быть вооружена и осторожна. Если Привязанный к Земле окажется в ловушке внутри канала, он не сможет причинить тебя вреда. Возможно, он больше не похож на Привязанного к Земле, но это видно по глазам. Их глаза – это их собственные глаза. И, как ты видела, они сожалеют. Печалятся. Умоляют.
Я понимающе киваю.
– Что может причинить мне боль? И что я могу принять внутрь, чтобы избавиться от этого?
Эли придвинулся ближе и теперь стоит рядом со мной. Я знаю, что он ненавидит этот разговор. Я чувствую, как все его тело заполняет пространство, в котором я уже нахожусь. К счастью, мне нравится это ощущение. И, к счастью, несмотря на то, что в теле Элигия Дюпре по-прежнему живет эта собственническая, защитная жилка, он держит ее там, спрятанной. Если только это не будет абсолютно необходимо.
Гаван тоже это знает, потому что он с уважением смотрит на Эли, прежде чем продолжить.
– Ты будешь на другом плане, похожем на тот, в котором ты была ранее с мальчиком, – объясняет Гаван. – Обычно география одна и та же, но, – продолжает он, – есть вещи, суть которых даже я не понимаю до конца. Они прячутся и царствуют там, предпочтительно в темноте. И, да, я говорю о демонах, мисс По. И справиться с ними не так просто, как с рыцарем тринадцатого века, – говорит он, бросая взгляд на Тристана. – Или даже с вампиром. – Он смотрит на Эли. – Они коварны, их много, они играют с твоим разумом, и им нужно только одно: твоя душа.
Я снова киваю.
– И я убью это с помощью…?
Он что-то вкладывает мне в руку.
– Молитвы, – говорит Гаван, – и этого.
У меня на ладони крест. Он старый. Старый, как земля.
– В стиле пиктов, – говорит он и закатывает рукав своего пальто, мышцы его предплечья напрягаются, когда он переворачивает его внутренней стороной наружу. – Точно такой же, как этот. Он защитит тебя на некоторое время.
Я пристально смотрю на него.
– И ты должна повторить эту молитву, – говорит он. – На пиктском.
Я обдумываю это и киваю.
– Молитва и крест защищают меня… на некоторое время. Что-нибудь еще?
– Джейсон! – кричит Тристан.
– Да! – отвечает молодой голос. Я оборачиваюсь и смотрю через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как молодой парень – высокий, худощавый, с зачесанными назад темными волосами – выпрыгивает из «Ровера», который только что въехал в ворота. Он бежит к нам, неся что-то в руках.
– Отнеси это Гримму, – говорит Тристан, имея в виду Гавана.
Джейсон спешит к нам. Он широко улыбается и, кажется, рад всех видеть.
– Сэр Гаван! – говорит он, останавливаясь перед тем, как врезаться в рослого бывшего военачальника. – Вот и оно, как вы и просили. – Он протягивает вещицу Гавану, затем смотрит на меня. В его глазах вспыхивает огонек. – Леди, – говорит он и слегка кланяется. – Джейсон, в настоящее время житель Дредмура.
Я киваю.
– Приятно познакомиться, Джейсон.
Гаван протягивает мне то, что принес ему Джейсон.
Я беру и рассматриваю в свете лампы. Команда собирается вокруг меня. Эли почти прижимается к моей спине. Я переворачиваю в руке. Это… пистолет. Вроде выглядит как ручной пистолет, но место для магазина другое. Я поднимаю его и осматриваю механизм заряжания.
– Это уничтожитель, леди. В наши дни известный как skatha. Сделан из бронзы и несколько модифицирован сэром Гаваном, – Джейсон кивает в сторону Конвика. – Тебе понадобится, но не забывай о пулях, – говорит Джейсон и достает горсть прозрачных, тяжелых стеклянных картриджей размером с тюбик гигиенической помады и кладет их мне в другую руку. С одного конца они очень острые. Я смотрю на него, и он, кажется, вне себя от радости, что отдает их мне. Он милый, не поймите меня неправильно. Чертовски милый. Я просто… озадачена.
– Они уже заполнены, – говорит Джейсон, пока я смотрю на них. – У меня в «Ровере» их еще десятка два.
– Для чего?
– Да ведь это единственное, что может уничтожить демона, – отвечает Джейсон. – Очень сильный, очень могущественный, очень волшебный источник, – продолжает он. – Святая вода пиктов из колодца святого Беуно. – Он склоняет голову набок. – Ты слышала об этом?
– Боюсь, что нет, – отвечаю я, смотрю на жидкость в прозрачных флаконах, затем встречаюсь взглядом с Гаваном. – Я доверяю тебе. По одному патрону на демона, заряженному в ствол?
– Да, – отвечает Гаван. – Это святое дело, Райли. Будь очень, очень осторожна с ними.
– Я так и сделаю, – отвечаю я.
– Вот. Я покажу тебе, как их заряжать, – говорит Джейсон, затем смотрит на меня сверху вниз. – Не возражаешь?
Не думаю, что и через тысячу лет смогу привыкнуть к средневековым существам, живущим в двадцать первом веке. Никогда.
– Конечно, – отвечаю я, и Джейсон аккуратно берет пистолет и патрон и заряжает его. – Отведи назад вот этот рычаг, – говорит он, показывая мне, – и просто вставь. Нажми на него, – он делает это, и тот щелкает, – и верни рычаг на место. Ты можешь заряжать шесть зарядов одновременно. Когда закончишь, опусти рычаг обратно. – Он делает это и протягивает мне пистолет. – И все готово.
– Спасибо, Джейсон, – говорю я. – Есть какие-нибудь предложения, куда его спрятать?
– О, – строго говорит Джейсон. – Ты не захочешь вкладывать его в ножны, леди. Будет лучше, если ты все время будешь держать его в руке.
Я бросаю взгляд на Гавана, и он кивает. Быстро оглядевшись, я замечаю, что вся команда ВЦНЯ наблюдает за нами с большим любопытством. Джинджер моргает, на ее лице изумление. Люциан просто смотрит во все глаза. Ной, конечно же, улыбается.
Викториан, как и Эли, хмурится. И я чувствую, что Эли хмурится.
– Есть вопросы? – спрашивает Гаван.
– Эм, да, – отвечаю я. – Молитва.
– Она у меня, – говорит Джейсон и достает что-то из кармана. Он разворачивает листок и протягивает его мне. – Сэр Гаван переведет.
– Тебе нужно попрактиковаться в чтении пиктского, – говорит он. – Я написал слова так, чтобы они звучали точно так же, как пикт-слова здесь. На другой стороне – английская версия и правильная пикт-версия. – Он улыбается. – Это единственный способ.
Я киваю.
– Будет сделано.
Гаван кладет свою большую руку мне на плечо и сжимает его.
– Ты храбрая женщина, Райли По. И я боюсь, что ты единственная, кто может войти в этот план и выйти оттуда целой и невредимой. Будь осторожна.
– Я так и сделаю. И спасибо, – отвечаю я и встречаюсь с ним взглядом. – А теперь прочитай молитву еще раз. Довольно крутой жаргон, Пикт.
Гаван улыбается.
– Так говорит моя жена.
Я улыбаюсь в ответ.
– Я в этом не сомневаюсь. – И затем Гаван повторяет куплет еще раз.
– Вот ваши сумки, господа, – говорит Питер, стоя у входной двери. В каждой руке по спортивной сумке. Он подходит к Тристану и ставит их на гравий.
– Спасибо, добрый человек, – говорит Тристан, затем смотрит на меня. – Как только все это будет улажено соответствующим образом, тебе с твоей невестой придется приехать в гости, – приглашает он. – У нас ежегодный средневековый турнир, который ты не захочешь пропустить. – Он подходит и берет меня за руку своими большими ладонями. – Было приятно познакомиться, мисс По. Будь очень осторожна в своих сражениях.
– Я так и сделаю, и спасибо за уроки, – отвечаю я. – Мы надерем кое-кому задницу и отправимся в твою сторону.
– Как можно скорее, – добавляет Джейсон. – Леди Энди была бы очень рада познакомиться с тобой.
– Джейсон! – говорит Тристан, уже на полпути к «Роверу».
Джейсон ухмыляется, двигает бровями, снова склоняется в поклоне и целует мне руку.
– До встречи, – говорит он и поспешно уходит. – Иду, сэр Тристан!
Гаван хватает свою сумку.
– Удачи, – говорит он, хватая меня за плечо.
Черт, я ничего не могу с собой поделать. Опять.
– Гаван, закрой глаза на минутку, – сказала Энди. – Я разбужу тебя, когда придет доктор.
– Да, – сказал Тристан, – ты не можешь просто так сидеть, облокотившись на колени и опустив голову. У тебя на шее будет кровавая трещина.
Тяжело вздохнув, Гаван откинулся на спинку стула и потер заросший щетиной подбородок.
– Со мной все будет в порядке. – Он огляделся.
Вестибюль был полон. Здесь собрались почти все жители Гримма и Дредмура, не говоря уже о четырех Морганах. Некоторые стояли у стены, некоторые сидели на покрытом ковром полу, прислонившись спинами к стене.
Рик Морган сидел, как и прежде, положив руки на колени и склонив голову. Один раз он поднял голову и взглянул на Гавана, и беспокойство, отразившееся на лице мужчины, с каждой секундой становилось все сильнее. Он слегка кивнул Гавану, а затем снова уставился в пространство между своих ног.
Даже Никлесби, как заметил Гаван, сидел очень неподвижно в кресле в углу, просто уставившись в одну точку. Джейсон сидел рядом с сестрой Элли; оба молчали. Все выглядели измученными.
Это была адская ночь.
После того, как медики с трудом вырвали Элли из рук Гавана, они отвезли ее в больницу. После быстрых рентгеновских снимков и компьютерной томографии головы и тела, ее срочно отвезли в операционную. Хотя ее руки и ноги не пострадали, а голова, что удивительно, вообще не пострадала, у нее были множественные повреждения внутренних органов, которые, если бы ее не нашли вовремя, наверняка унесли бы ее жизнь.
Прибывший констебль задержал женщину на ферме и ее мужа-пьяницу. Пока мужчина был в состоянии алкогольного опьянения, женщина во всем призналась.
Ее муж сбил Элли грузовиком в ту ночь, когда Гаван нашел ее. Опасаясь, что его отправят в тюрьму за вождение в нетрезвом виде или, что еще хуже, за убийство на дороге, он привез Элли к своей жене и заставил ее заботиться о ней. Они перевозили ее с фермы в церковь и обратно, опасаясь, что их тайна будет раскрыта. Элли не смогла бы продержаться одна без еды, воды и тепла. За это он был бесконечно благодарен этой женщине.
Тем не менее, они понятия не имели, почему Элли оказалась на Гриммз-лейн. От того, что мужчина чуть не столкнул Гавана с дороги, неся бесчувственную Элли в кузове своего грузовика, у него заболел живот.
И теперь она боролась за свою жизнь.
Их направили в приемный покой отделения интенсивной терапии, где они ждали окончания операции. Что, по мнению Гавана, занимало целую вечность. Накануне ее забрали около пяти вечера, а сейчас было почти четыре утра.
В сотый раз он поднялся и принялся расхаживать по комнате. Проведя рукой по спутанным волосам, он протер глаза и подошел к окну. Через двадцать часов он снова станет смертным. И хотя он знал, что потом ничего не вспомнит, ему хотелось знать сейчас, что с ней все будет в порядке. Ожидание сводило его с ума, и щелк-щелк-щелк минутной стрелки на старых неуклюжих настенных часах так громко отдавался в вестибюле, что он едва сдерживался, чтобы не сорвать их со стены и не разбить.
– Мистер Морган?
Все встали.
Рик Морган пересек зал и, проходя мимо Гавана, склонил голову.
– Ну?
Его охватила признательность, потому что этот человек, конечно, не должен был позволять Гавану подслушивать личные семейные дела. В коридоре его ждал доктор. Гаван заметил, что у него усталый вид. И прежде чем Гаван успел что-либо сообразить, тот заговорил.
– Ваша дочь в критическом состоянии, мистер Морган, – сказал он, встретившись с глазами Рика Моргана твердым, откровенным взглядом сквозь очки. – Я не знаю, как она, черт возьми, продержалась так долго. Ее легкое было пробито сломанным ребром, а селезенка разорвана. И, несмотря на сильный шок, в котором она находилась, – он взглянул на Гавана, – просто чудо, что она выжила.
Рик Морган крепко прижал к себе младшую дочь.
– Она выживет?
Доктор положил руку на плечо Рика Моргана.
– Боюсь, сейчас для нее критический период. Она молода и до этого была здорова, так что у нее хорошие шансы. Сейчас ее состояние стабильно. Но, учитывая, через что ей пришлось пройти… – Он сжал его плечо. – Посмотрим.
Как только врач ушел, к нему подошла медсестра, одетая в синие брюки и тунику, и улыбнулась.
– Вы из семьи Морган?
Рик Морган кивнул.
– Двое могут зайти, – сказала она.
– Только двое? – сказал брат Элли, Кайл.
– Боюсь, что так. Правила отделения интенсивной терапии. – Она огляделась. – Кто пойдет? Вы можете следовать за мной.
Гаван встретился с ней взглядом. «Пятеро могут приходить и оставаться в любое время, даже в нерабочее время, если захотят. Сообщите своим коллегам, что врач говорит, что все в порядке».
– Хорошо, – сказала она, широко раскрыв глаза. – Вы все можете следовать за мной.
Рик Морган посмотрел на Гавана, а затем молча последовал за медсестрой с широко раскрытыми глазами. Когда они проходили мимо маленького поста медсестры в центре палаты, Гаван мысленно попросил каждого из них позволить им всем остаться в палате Элли, просто на всякий случай.
Гаван никоим образом не был готов увидеть свою избранницу такой, какой он увидел ее сейчас: трубки, пищащие аппараты, бледное лицо и аппарат искусственной вентиляции легких, который дышал за Элли. Да, он знал названия таких аппаратов, и ему было неприятно видеть, как они к ней привязаны.
Сестра Элли плакала и держала ее за руку.
Ее братья, стоявшие по бокам от Элли, просто молча стояли, положив руки на одеяло рядом с ней.
Лицо Рика Моргана побледнело, и, несмотря на то, что он был крупным мужчиной, Гаван заметил, как дрожат его руки, когда он откидывал назад прядь волос Элли.
– Боже, девочка, – сказал он срывающимся голосом. – Боже.
Гаван стоял в изножье кровати и наблюдал, как грудь Элли поднимается и опускается с каждым ужасным щелчком этого устройства. Он наблюдал за этим столько, сколько мог выдержать, прежде чем просто закрыть глаза.
И так продолжалось весь день напролет. Братья и сестры Морган приходили и уходили, любезно позволяя другим заменить их. Только Рик Морган и Гаван оставались на месте постоянно. Рыцари Дредмура по очереди приходили навестить Элли, но никто из них не задерживался надолго. Только Джейсон, который, клянусь святыми, выглядел таким же бледным, как Элли, задержался ненадолго, прошептал что-то ей на ухо и затем ушел.
