Текст книги "Темный Падший (ЛП)"

Автор книги: Эль Джаспер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Так почему же здесь и почему сейчас? Почему Падшие вдруг объявились с его поисками в Эдинбурге?

Дариус встречает мой вопросительный взгляд пристальными янтарными глазами.

– Это прекрасный пример того, что сказал Джейк ранее, – торжественно произносит он. – Всегда есть люди, которые сильнее вас. Кельты, хотя и не были более могущественными, были хитрыми. И решительными. – Он потирает подбородок рукой. – Они использовали магию Сейагха, чтобы скрыть его от Падших, но были настолько убеждены, что смогут преодолеть свою смерть и вернуть книгу, что проложили запутанный путь, полный загадок и подсказок, к местонахождению Сейагха. Мои братья и я знали тогда, что Сейагх нуждается в защите, чтобы другие не смогли найти его. Мы назначили нашу собственную линию крови этими защитниками. Пожертвовали мирной вечностью, чтобы охранять книгу и быть уверенными, что она никогда, ни за что не попадет в чужие руки. – Он вздыхает и бросает взгляд на Сидни Маспет. – Затем мы назначили архивариуса – того, кто спустя столетия после исчезновения книги останется единственным, кто сможет читать на древнем языке. Это была Сидни, и она – единственный архивариус в мире. Как только Сейагх будет найден, ее задача – прочитать одно древнее заклинание, которое уничтожит саму книгу.

Я смотрю на Сидни, которая просто смотрит на меня в ответ. Итак, ее судьба была решена за столетия до ее рождения. Черт. Может быть, и все наши.

– А Темные Падшие? – спрашивает Эли, стоящий рядом со мной.

– Называй это… пророчеством. Они способны познавать вещи высшей силы. Они создали Сейагх. Заклинания, заключенные в нем, дали им власть на Земле. Он был украден у них. Они знают о его возможностях. Но они не смогли снять заклинания, скрывающие книгу. – Он снова бросает взгляд на Сидни. – Но они были прекрасно осведомлены о том, когда Сейагх появится снова: с появлением Архивариуса.

– Значит, теперь они просто… ждут? – спрашивает Викториан.

Дариус качает головой.

– Не совсем. Несмотря на то, что они могущественны, у них есть слабость. Чтобы сохранить свой человеческий облик, они должны обрести души, которые восполнят их нечестивую форму. – Он смотрит на меня. – Без них Падшие распадутся в одночасье. Им не суждено существовать на этом плане.

У меня кружится голова. Так много всего нужно понять и запомнить. Так много всего нужно узнать о других существах. Так много правил. И вообще, кто придумывает все эти правила?

– Зависит от того, во что ты веришь, – отвечает Джейк на мои мысли. – Что касается Рая и Ада, я уверен, ты знаешь, кто устанавливает эти правила.

– И как Падшим удается заставить добровольных участников просто отдать свои души? – спрашивает Ной. Он наклоняется вперед, положив мускулистые руки на колени. – У них есть контроль сознания?

– Да, – отвечает Дариус. – Но им приходится использовать средство, чтобы заманить своих жертв.

– И какое средство? – спрашивает Люциан.

– Джоди, – отвечает Дариус. Взгляд его янтарных глаз скользит по команде. – Джоди – демоноподобные существа, созданные Падшими. Вымышленные существа, взятые прямо со страниц самого Сейагха. Они созданы для того, чтобы казаться людьми, но это совсем не так. Они…

– Отвратительны, – отвечаю я.

Все взгляды обращаются ко мне.

Эли скользит рукой по моему колену и переплетает свои пальцы с моими. Он сжимает их.

– Райли уже однажды видела видение глазами Сидни, – поясняет он.

– Это может быть ошеломляюще, – говорит Джейк, словно читая мои мысли. Затем он многозначительно смотрит на меня. – Но я бы не выбрал ни тебя, ни других, если бы вы не были способны понять. Что касается душ… Джоди забирают сердце жертвы. Буквально. Относят его прямо Падшим.

– Черт, – говорю я и снова повторяю это про себя. Черт. – Это жестоко.

– Да. Так и есть.

Я встречаюсь взглядом с Джейком.

– Я справлюсь с этим.

Его глаза улыбаются.

– Знаю.

– Единственный способ убить Джоди или Темного Падшего – это обезглавить их, – объявляет Габриэль.

Я издаю громкий стон.

Комнату наполняют смешки.

– Не волнуйся, – добавляет Габриэль. – Часть вашего обучения будет посвящена владению палашом.

– А что еще входит в обучение? – взволнованно спрашивает Ной.

– Как это скрыть, – заканчивает Сидни. – Это не так просто, как вы могли бы подумать.

– Вернемся к книге, – продолжает Дариус. – Чтобы найти Сейагх и победить его навсегда, необходимо найти три древние реликвии. Перед тем, как кельты были убиты, мы… вытянули из них кое-какую информацию. Не всю, но достаточно.

Я содрогаюсь при мысли о том, каким было это извлечение. Пытка. Кельты, должно быть, были крепкими орешками.

Дариус слегка кивает мне, подтверждая мое предположение.

– Каждая информация зашифрована стихом, который, если объединить все три, укажет на физическое местонахождение темного фолианта. Как только фолиант будет найден, только Сидни – и Темный Падший – смогут прочесть заклинания. Есть только один способ уничтожить Сейагх.

– Итак, по сути, это гонка за тем, кто получит книгу первым, – говорит Викториан. – Почему бы нам просто не убить Падшего?

– Пока существует Сейагх, человечество в опасности. Он должен быть уничтожен, как и Падшие, – говорит Габриэль. – К сожалению, нам придется заманивать их, а они хотят заполучить мисс Маспет почти так же сильно, как и Сейагх.

Джейк скрещивает руки на груди.

– Мы стали больше, чем просто истребителями потусторонних существ. – Он окидывает нас всех исподтишка взглядом. – Мы должны сохранить жизнь как можно большему количеству невинных людей. И у мисс По есть определенные… способности, которыми больше никто не обладает.

– Да, – говорит Ной. – Например, она может драться как дьявол? И она чертовски злая?

Я хватаю мышцу бедра Ноя через джинсы и щипаю. Сильно.

Его лицо на самом деле краснеет.

– Теперь у нее действительно есть контроль над разумом, – говорит Эли. Его голос низкий, с оттенком беспокойства. – Дай-ка я угадаю. Ее собираются использовать как приманку. – Он бросает на меня взгляд сверху вниз. – К сожалению, она будет более чем готова к этому.

Джейк потирает подбородок.

– Ее навыки, да, они, безусловно, пригодятся. Ее контроль над разумом также является важным фактором. У нас есть одно небольшое преимущество, – продолжает он. – Какое бы заклинание они ни использовали для создания Джоди, оно их истощает. Падшим требуется три-четыре дня подряд, чтобы восстановиться. Мы знаем, что это так, поскольку две последние партии «побежденных Джоди» Габриэлем и Сидни, не восстанавливались до тех пор, пока не прошло соответствующее количество времени.

Сидни кивает.

– Это заклинание истощает Темных Падших, так что оно, должно быть, довольно мощное.

– Правда, – продолжает Джейк. – У Падших есть имена. – Он смотрит на меня. – Кантор. Дану. И самый младший, Афиос. Двое из них были осуждены на некоторое время. Но мы очень мало знаем о младшем из них, Афиосе.

Мне интересно, кто из троих появился в моем сне раньше.

– Итак, как нам их найти? – спрашивает Джинджер. – Их невозможно обнаружить, верно?

Джейк, Габриэль и Дариус переглядываются, затем переводят взгляды на меня.

– И тут вступает в игру мисс По, – говорит Габриэль.

– Мы должны внедриться в их круг, – продолжает Джейк. – Их может быть трудно обнаружить и выделить из толпы, – говорит он. – Поначалу, но потом мы сможем.

– Их желания и манеры предсказуемы, – утверждает Дариус. – Они мало чем отличаются от других падших ангелов. Они жаждут власти. Секса. Они шикарны. И им нравятся… броские вещи. К тому же, есть шанс, что Райли действительно сможет их услышать, если сосредоточится, поскольку у нее замечательный слух и обоняние, которые намного превосходят даже ее вампиров-покровителей.

Я бросаю взгляд на Ноя.

– Это правда. Я круче.

Ной улыбается.

– И они не любят пачкать руки, – поясняет Джейк. – Это одна из причин, по которой они создали Джоди. – Он смотрит на меня. – Чтобы приносить им души.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю его сквозь зубы.

– Можно ли обнаружить Джоди?

Дариус кивает.

– Да. У них необычные зрачки. Они вертикальные.

Я смотрю в ответ.

– Значит, мы должны быть достаточно близко, чтобы увидеть их зрачки, прежде чем выводить их на улицу?

– Нет, – говорит Сидни. – Они не выносят дневного света. И у них есть особый запах, который может уловить только другое существо. Они воняют до самых врат Рая.

У меня голова идет кругом от всего, что было сказано. Так много нужно знать, так много нужно понять.

– Уничтожать новеньких гораздо проще, – говорю я себе под нос. Всего несколько месяцев назад мои отношения с паранормальными явлениями расширились до убийства новоявленных вампиров. Я могу сказать, что это будет намного сложнее.

– Вот почему мы начнем тренироваться прямо сейчас, – говорит Джейк. – Вы разделитесь на группы. Дариус, Габриэль и я научим вас обращаться с палашами. Позже нас посетит пара специалистов. Эти двое весьма искусны в обращении с мечом. Вы оцените их мастерство.

Ной, стоящий рядом со мной, потирает руки в предвкушении.

– Я люблю мечи.

– Ну что ж, – говорю я, вставая. У меня внутри все сжимается от предвкушения. – Тогда давайте приступим к делу.

– Позвольте мне подчеркнуть одну вещь. Насколько нам известно, Падшие нашли способ сократить время регенерации. Я не доверяю ни их «окну», ни им самим, – добавляет Джейк. – Безопаснее предположить, что сейчас они окрепли и создают больше Джоди.

– Что означает новые убийства невинных, – говорю я.

– К сожалению, да. Сидни и Габриэль только что избавились от последнего из них два дня назад. Но их быстро и трудно обнаружить, особенно после того, как они недавно появились. Возможно, если нас будет больше, мы сможем сократить число невинных жертв. Мы потратим все свободное время, которое у нас сейчас есть, на то, чтобы познакомить вас с Эдинбургом и его улочками Фишбон, а также отточить ваши навыки. Сначала мы сделаем перерыв, чтобы перекусить, – говорит Джейк, затем оглядывает группу. – Для тех, кто любит поесть, на кухне есть все необходимое, а прямо за воротами «Полумесяца» на Кэнонгейт, через дорогу, есть закусочная. Фиш-энд-чипс от Бени. Отличное блюдо на вынос. А также множество других заведений на Миле. Для тех, кто предпочитает выпить, – говорит он с ухмылкой, – ваше будет в красном холодильнике. Любезно предоставлено Причером. Здесь месячный запас. Давай встретимся наверху через тридцать минут. И если будете выходить, будьте осторожны.

Когда я смотрю на Дариуса, Джейка и Габриэля, у меня возникает ощущение, что тренировки с тремя бессмертными древними кельтами будут немного отличаться от рукопашного боя с семьей Дюпре.

Часть 3: ДЕНЬ МАСТЕРСТВА

В Лондоне есть человек, который кричит, когда звонят церковные колокола.

– Г. Ф. Лавкрафт, «Потомок»

Я уже вижу, как с Райли формируется сестринство, и рада этому. Благодарна. Я чувствовала себя такой одинокой во всем этом, как единственная женщина, брошенная в мир злобных хаотичных мужчин. Ну, Дариус и Габриэль далеки от зла, но вы понимаете, к чему я клоню. Приятно, что в команде есть еще одна женщина. Джинджер тоже, хотя она относительно новичок в команде. Я не уверена, что они полностью осознают, что надвигается – черная буря зла, которая обрушится на Эдинбург. Но они поймут. И я могу сказать, что нам всем было бы лучше, если бы Райли была в нашей команде.

– Сидни Маспет

Ресторан «У Бене», вероятно, является одним из самых любимых заведений в Эдинбурге. В маленьком ресторанчике на вынос как раз достаточно места, чтобы зайти внутрь, восхититься выбором блюд (за исключением хаггиса – нет, спасибо), сделать заказ и либо выйти на улицу, либо прижаться к стене и ждать. Ребята за стойкой очень дружелюбны и расторопны. Они лишь мельком взглянули на мои чернильные крылышки, а затем продолжили свою веселую беседу с акцентом. Мне это нравится, и это заставляет меня думать, что Эдинбург такой же разнообразный, как и любой другой город; даже ребята из «Бене» не удивляются появлению девушки с татуировкой черных крыльев на лице. Я еще не заходила в другие закусочные, но, может быть, в «Манбене» есть большие куски пикши, обжаренные в кляре, и гора чипсов, политых солодовым уксусом и каким-нибудь странным, но вкусным коричневым соусом? Давайте просто скажем, что ненасытный аппетит, который теперь является частью моей генетической предрасположенности от Франкенштейна, пересилил себя. Я ела как чертов боров. И я это чувствую. Мне почти хочется расстегнуть две верхние пуговицы на джинсах.

Это было так вкусно.

Мы готовимся начать тренировки с мечами, и я не хочу, чтобы меня проткнули, потому что я не могу дышать от избытка еды «Бене». Я оставляю Эли, который беседует с Джейком о планировке Эдинбурга, на кухне и спешу через гостиную, где Люциан и Джинджер разговаривают с Викторианом, и поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Добежав трусцой до конца коридора, я проскальзываю в нашу с Эли комнату, подхожу к спортивной сумке, лежащей на полу, куда я бросила ее ранее, бросаю ее на кровать и начинаю рыться в ней. Я нахожу резинку для волос и завязываю их сзади в конский хвост. Затем пара черных брюк из лайкры. Я снимаю ботинки, расстегиваю джинсы и стягиваю их с бедер. Бросаю их в кучу, натягиваю лайкру и роюсь в сумке в поисках рубашки. Найдя черную майку, я подхватываю подол свитера и натягиваю его через голову.

– Сколько времени ушло на то, чтобы нарисовать этого дракона у тебя на спине?

Я не подпрыгиваю от неожиданности, не оборачиваюсь и не прикрываюсь. Моя скромность улетучилась много лет назад.

– Я слышала, как ты хрустел костяшками пальцев, когда выходил из своей комнаты, Ной Майлз, – говорю я, натягиваю майку через голову и оборачиваюсь. – Ты же не думаешь, что сможешь подкрасться ко мне незаметно. Правда, брат?

– Может быть, но я не понимаю, как ты можешь к кому-то подкрадываться, женщина. Я слышу, как у тебя в животе плещется рыба с картошкой фри, – говорит Ной. Он стоит, прислонившись к дверному косяку комнаты, скрестив руки на груди и ухмыляясь. Одетый в черные спортивные штаны и простую белую футболку, он выглядит примерно так же, как любой парень в спортзале. Ну, за исключением его необыкновенной привлекательности. Даже болезненной привлекательности.

Он улыбается.

– Итак. Как долго?

Я игнорирую тот факт, что он читает мои мысли в любое удобное для него время.

– Это заняло несколько сеансов, может быть, по четыре-пять часов на каждый, – отвечаю я. – Сначала наносится контур, а затем, когда все заживет, может быть, через три-четыре недели, добавляется цвет.

– Скучаешь по этому? – добавляет Ной. Он подходит, поднимает мою обнаженную руку и изучает замысловатый хвост дракона, извивающийся от плеча до кончиков пальцев.

– Да, – говорю я. – А что, хочешь такого же? – Я улыбаюсь ему.

Ной склоняет голову над моим предплечьем.

– Может быть, – говорит он, опускает мою руку и смотрит на меня. – Тебе придется прикрываться, пока мы здесь, – говорит он. – Ты ведь это знаешь, да?

Достав из сумки черные кроссовки «Найк», я надеваю их.

– Что ты имеешь в виду?

– Как говорит Андорра, тебе нужно привлекать к себе как можно меньше внимания, – говорит Ной. – Это не Саванна, детка. Твои тату выделяются. Привлекают нежелательное внимание, с которым тебе не хотелось бы иметь дело. Местные жители. – Костяшками пальцев он задел крылышки у моего глаза. – И, да, я знаю, ты можешь за себя постоять.

Он тоже. Мне это нравится в Ное. Он прикроет меня, если понадобится, но мне это действительно понадобится, прежде чем он бросится меня прикрывать. Он уважает мои способности. Мне это нравится в трехсотлетнем вампире. С дредами. И, возможно, он прав. Хотя ребята из «Бене» одобряют мой боди-арт, я определенно не хочу выделяться.

– И не забудь о моих очаровательных серебристых глазах, – добавляет он, хлопая длинными ресницами. Проникая в мои мысли. Снова.

– Ты смешон, Ной, – говорю я и не могу удержаться от улыбки. Он такой странный ребенок. И все же… видеть, как он меняется, как у него выходят клыки, и как он дерется? Потрясающе красиво. Я знаю, что это звучит немного нездорово, и, наверное, так оно и есть. Я хлопаю его по руке. – Пошли.

Мы с Ноем вместе выходим из комнаты и направляемся по коридору.

– Это место немного жутковатое. Тебе не кажется? – говорит он, когда мы подходим к ступенькам. – Есть что-то, я не знаю, странное в идее о маленьких непослушных школьниках, и это меня пугает.

Я качаю головой, пока мы взбегаем по ступенькам на третий этаж.

– Да, согласна. Маленькие бледнокожие дети викторианской эпохи, одетые в черные платья, чулки и ботиночки на пуговицах, выглядят определенно жутковато, – говорю я.

– Шныряют по углам, разговаривают приглушенным шепотом и просто ведут себя… странно, – добавляет Ной. – Дети, – говорит он с содроганием.

Мы оба хихикаем, когда достигаем площадки третьего этажа. В середине коридора мы видим открытые темные двойные двери. Мы проходим внутрь, и Джейк, стоящий рядом, одаривает меня ухмылкой.

– У вас есть основания подозревать, что дети, которых когда-то здесь содержали, были жуткими, – говорит он. – Они были, – он поглаживает подбородок, – можно сказать, необычными.

– Необычными? – спрашиваю я. Остальные в комнате – Джинджер, Люциан, Викториан, Ной и Эли – поворачиваются, чтобы послушать.

– Да, – продолжает он. – Все они обладали исключительными способностями. Левитация. Чтение мыслей. Перемещение в пространстве. И это лишь некоторые из них. Однако, к сожалению, их семьи и общественность Эдинбурга сочли их сумасшедшими, – говорит он и смотрит на меня. – Безумными.

– Мы остановились в старом детском доме для умалишенных викторианской эпохи? – спрашивает Ной. Он смотрит на меня. – Я так и знал.

– Комната, в которой ты живешь, Ной, когда-то принадлежала профессору Галлахеру, – говорит Джейк.

Ной кивает.

– И что?

– Его нашли мертвым, прижавшимся к стене возле твоей кровати, – добавляет Джейк. – На его обветренном лице застыло выражение ужаса, а одна рука была поднята в знак защиты.

– А другая рука? – подталкивает Ной, явно наслаждаясь рассказом Джейка.

Джейк прищуривается.

– Сжимала четки.

Ной кивает.

– Я сам вызывал у людей подобную реакцию раз или два, Андорра. – Он смотрит на меня и подмигивает. – До того, как я стал стражем, дорогая.

Я просто искоса смотрю на него.

– Хм.

– Профессор был буквально напуган до смерти, – продолжает Джейк. – Один из его учеников. – Он улыбается. – Малышка Лили Джонсон.

– О, Лили, – говорит Габриэль, входя в додзе. На нем черные штаны для занятий боевыми искусствами и туника, подпоясанная черным поясом. Мужчина огромен… едва ли не больше Эли. А длинные прямые черные волосы собраны на затылке и свисают по спине. Впечатляет, если не сказать больше.

– Так как же Лили? – спрашивает Ной.

Габриэль почти улыбается.

– Давай просто скажем, что если ты встретишь ее, не смотри ей в глаза.

Я смотрю на Габриэля, и он приподнимает бровь. Я не могу понять, шутит он или нет. В этот момент я поверю во что угодно. Причудливая маленькая викторианская Лили, отсутствие зрительного контакта. Кроме того. Кто-то, кто носит имя Маленькая Лили Джонсон? Жуть.

Сейчас мы все собрались в додзе. Это большая комната, размером по меньшей мере с четыре спальни, с окнами во всю стену, выходящими во внутренний двор. Снаружи серо, уныло и безрадостно. Кажется, здесь холодно. К счастью, я не чувствую температуру так, как раньше, поэтому мне редко бывает жарко или холодно. Пол покрыт темно-серым мягким ковриком, почти таким же, как в додзе Дюпре. Вдоль одной из стен стоит деревянная стойка с множеством мечей. Большие. Острые.

Серебряные.

– Мы разобьемся на группы, – говорит Джейк. Он смотрит на Габриэля, затем на Дариуса, который только что вошел в додзе. – Но прежде чем мы начнем с клинков, – он окидывает нас всех оценивающим взглядом, – посмотрим, какими еще навыками мы все обладаем.

– Хочешь, чтобы мы продемонстрировали свои трюки? – с сарказмом спрашивает Викториан.

– Мы все собираемся показать свои фокусы, – отвечает Джейк. – По два за раз. Давайте начнем с… – Он изучает каждого из нас. – С волков.

Не говоря ни слова, все мы, кроме Габриэля, прижимаемся к стене, а Люциан и Джинджер выходят на середину комнаты. Люциан смотрит на Габриэля. – Человек или волк? – спрашивает он.

Я нахожу это очень интересным.

– По очереди, – инструктирует Габриэль, его лицо ничего не выражает. В руках у него пара длинных деревянных тренировочных палок, наверное, фута четыре в длину. Он бросает одну Джинджер, и она е ловит. – Сначала мисс Слейтер. Человек.

Джинджер, одетая в темно-синие тренировочные штаны с двойными белыми полосками по бокам и серую футболку с V-образным вырезом, крепче сжимает палку и направляется к Габриэлю. Ее лицо напряжено, и она очень сосредоточена. Ее внимание сосредоточено исключительно на Габриэле. Глаза застыли на его лице. Без колебаний она подходит к нему.

Рост Джинджер Слейтер – пять футов и три дюйма (160 см). В мокрой одежде она весит около 115 фунтов (52,16 кг). Она похожа на фарфоровую куклу: у нее такие милые черты лица, на коже нет ни единого пятнышка. Даже голос у нее мягкий. Уверенный и в то же время мягкий. Она напоминает мне сладкоречивую женщину-полицейского из старой комедии «Полицейская академия». С виду такая… невинная. Возможно, даже слабая. Легко уступает, особенно большому мужчине – или другому большому существу, без сомнения. Габриэль – это и то, и другое, и он возвышается над ней более чем на фут (30 см), и Бог знает на сколько превосходит ее весом.

Она двигается молниеносно.

Это оказывается одним из многих ее преимуществ.

Не выказывая страха и с выражением решимости на лице, Джинджер бьет Габриэля первой. Их тренировочные палки сталкиваются с повторяющимся, отдающимся эхом стуком, когда они принимают позы нападения и защиты. Я внимательно изучаю движения Габриэля, внимательно за всем наблюдаю. Мне трудно решить, то ли он старается не дать Джинджер ударить его палкой по голове, то ли просто играет с ней. Как обычно, выражение его лица стоическое и каменное.

Выражение лица Джинджер… злое. Я не могу подобрать для этого другого определения. Она выглядит чертовски злой. Но даже злючка не сможет отбиться от бессмертного ростом в шесть футов три дюйма (190,5 см) и весом в двести с лишним фунтов (более 90 кг), который набросится на тебя и швырнет о стену. Я продолжаю наблюдать за ней. Джинджер крепко сжимает руками палку, и маленькие мускулы на ее бицепсах напрягаются с каждым ударом, который она наносит Габриэлю. Она также отражает каждый его удар. Я бросаю взгляд на Люциана, и на его губах появляется довольная улыбка. Он смотрит на меня и гордо кивает.

– Волк, – просто говорит Габриэль.

Мой взгляд прикован к Джинджер, потому что, несмотря на все те необычные вещи, которые я наблюдала с вампирами за последние несколько месяцев, мне не терпится увидеть еще одно существо. Теперь мой разум логически принимает такие вещи, как вампиры, оборотни, бессмертные, люди со способностями. Я знаю, они существуют. И все же какая-то болезненная часть меня хочет сначала увидеть это в действии. Хочет увидеть. У меня внутри все сжимается от предвкушения.

Боевая палка выпадает из рук Джинджер. Это происходит еще до того, как он падает на мат. Ее человеческий облик расплывается, движения меняются, как дуновение ветерка, пробивающегося сквозь марлевую занавеску, и она опускается на четвереньки. Когда мое зрение фокусируется, она оказывается рыжеватой волчицей. Она бросается на Габриэля, прижав лапы к груди, широко раскрыв челюсти и сомкнув их на его горле, и в считанные секунды прижимает его к мату.

– Черт, – говорит Ной с явным восхищением в голосе. – Это отвратительно, друзья мои.

– Oui (фр. «Да»), – соглашается Эли. Всякий раз, когда он переходит на французский, я знаю, что он увлечен тем, на чем сосредоточен. Наши взгляды встречаются, и он улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ. Джинджер станет незаменимым помощником для команды.

Выражение лица Габриэля остается на удивление непроницаемым.

– Молодец, – говорит он, глядя Джинджер-волчице прямо в глаза. Она склоняет свою растрепанную голову и отступает от него. Поворачивая голову к Люциану, он улыбается и кивает в сторону двери. Джинджер срывается с места рысью.

– Куда она направляется? – спрашивает Ной.

Люциан бросает взгляд на Ноя.

– Видишь ту кучу одежды на коврике?

Мы все опускаем глаза. Черт. Даже я этого не заметила. Конечно же, там лежат кроссовки «Найк», темно-синие тренировочные штаны и футболка Джинджер. Вместе с лифчиком и трусиками.

Люциан улыбается.

– Она скромница. – Он подходит и собирает одежду. – Я сейчас вернусь. – Он выбегает из додзе.

Габриэль уже встал и осматривает комнату.

– У этих двоих большое преимущество, – говорит он, и его взгляд останавливается на Джейке. – Она могла бы оторвать мне голову своими челюстями.

Джейк смотрит на Габриэля и улыбается.

– Знаю.

Мысленно я гадаю, почему, если у них так много вампирской и волчьей силы, ВЦНЯ нуждается в моей помощи. Вампиры могут читать мысли, как и бессмертные. Все они могут сражаться как безумные бойцы, а волки могут откусывать головы. Зачем я им нужна?

– Потому что, – говорит Дариус, читая мои мысли и пронзая меня острым взглядом. – Ты больше, чем просто воинственный человек, Райли. Твой контроль над разумом сам по себе является вызовом, от которого любому другому существу будет трудно защититься.

– Как и от Викториана, – говорю я, глядя на Вика.

– Не в твоей степени, – добавляет Эли. – Мы все видели, что ты сделала с его братом, Валерианом. Не забывай об этом.

Я бросаю взгляд на Джейка. Ои сжимает точеные челюсти, когда отвечает мне взглядом.

– Мы это видели, – отвечает он. – Это бесценно.

О, великолепно. Мои способности к ментальному принуждению делают меня ценным товаром в мире иных существ. Фантастически. Всегда знала, что я на что-то гожусь.

По крайней мере, пять смешков наполняют зал. Чертовы телепаты.

«Не говори глупостей. Ты во многом хороша для меня, будущая миссис Дюпре».

Я бросаю взгляд на Эли, который просто смотрит на меня. Одна темная бровь приподнимается.

Я борюсь с улыбкой и качаю головой.

В этот момент Джинджер и Люциан возвращаются в зал, и спарринг продолжается.

Вскоре я вижу, что Габриэль на самом деле немного сдерживался по отношению к Джинджер. Я так и знала. Хотя думаю, что она, вероятно, могла бы лишить его головы, если бы они не были в одной команде. Но когда Габриэль и Люциан устраивают спарринг, он становится немного напряженнее. Они сражаются в человеческом обличье всего несколько мгновений – достаточно долго, чтобы мы все увидели, что Люциан не только может постоять за себя, но и прикрывать наши спины. Затем он превращается в волка, и, черт возьми, это… захватывающее зрелище. Черный, как ночь, он бросается прямо на Габриэля, и Габриэль швыряет его через весь зал. Через весь зал. У меня отвисает челюсть. Буквально. Я чувствую, как Эли нежно прижимает палец к моему подбородку, заставляя меня закрыть рот.

Ной и Дариус спорят. Дариус, без рубашки и с кубиками пресса, за которые можно выручить пенни, поражает меня почти так же, как Ной. Оба занимаются боевыми искусствами, оба одинаково сильны. Только Ной умеет прыгать. Необычайно высоко. Двигается быстро, как молния. Есть что-то чрезвычайно сексуальное в мужчине, который может ударить так высоко, что его ноги почти раздваиваются, как ножницы.

Ной улыбается мне. Дариус бьет его. Наотмашь. На спину, на коврик.

Затем Викториан и Джейк вступают в схватку. Оба вампиры, и оба превосходные бойцы. Джейк, однако, намного старше Вика, и его опыт показывает это. Они перебрасывают друг друга через зал и подпрыгивают высоко к потолочным балкам. И, несмотря на внешность Викториана – он почти болезненно красив, в изысканном аристократическом стиле – он может превратиться в жуткого вампира. И в его бескровном теле нет ни единой косточки, которая боялась бы чего-либо или кого-либо. Впрочем, они не превращаются, а предпочитают рукопашный бой. И то, и другое, мягко говоря, довольно интригующе.

Сидни и Габриэль выходят на площадку в центре, и Габриэль не проявляет к Сид милосердия. Я имею в виду, никакого. Он безжалостно нападает на нее, и Сидни, не дрогнув и не уклоняясь ни разу, атакует в ответ. Она, как и Джинджер, миниатюрная блондинка, и хотя выглядит не так невинно, как Джинджер, двигается с определенной грацией, за которой довольно интересно наблюдать. Ей не хватает той мягкости, которая все еще есть у Джинджер. Как и мне. Сид грубовата по натуре, но в то же время воспитана. Элегантна.

И она может надрать задницу какому-нибудь бессмертному, если я когда-нибудь это увижу.

Габриэль хватает Сидни, поворачивая ее спиной к себе, и душит ее за шею. Клянусь, я моргаю, а когда сосредотачиваюсь, то вижу, как здоровенный Габриэль перелетает через узкие плечики Сидни. Габриэль приземляется на мат с такой силой, что я чувствую, как пол содрогается у меня под ногами.

На лице Сидни, когда она смотрит на своего наставника сверху вниз, написано самодовольство. Гордость. Серьезное достижение.

Совершенно бесценно.

Следующие – Эли и Дариус. Я буду абсолютно необъективна, если скажу, что Элигий Дюпре – воплощение красоты, когда он в пылу битвы. Ну, может, и нет. Он самый сексуальный из ныне живущих, и в этом я уверена на все сто процентов. Но когда он дерется, то превращается в машину. И он просто ужасен. Он и Дариус – отличные противники, и они проводят несколько мгновений в спарринге, прежде чем нанести удар одному из них. Я слежу глазами за движениями Эли, наблюдаю, как напрягаются его мышцы, когда он двигается, и как только я сосредотачиваюсь на его лице, теряюсь. Такая яростная напряженность, непоколебимая решимость. Он делает что-то вроде… Я не знаю, рычащего лица. Оскаленные зубы, нахмуренные брови. Он выглядит злобным.

– Райли, – говорит Джейк, останавливая Эли и Дариуса. Лидер ВЦНЯ улыбается мне, и это не самая приятная, приветливая, дружелюбная улыбка. Скорее, это чувство… предвкушения. – Ты со мной, девочка.

Эли проходит мимо меня, наклоняется и целует меня в щеку, одновременно шлепая по заднице.

– Иди и возьми их, Нео, – шепчет он.

Я ухмыляюсь.

– Лестью ты добьешься всего, – отвечаю я. Без сомнения, он имеет в виду мои боевые навыки, подобные матричным. Должна признать, мои новые способности дают свободу. Забавно думать, что я сменила кожаные сапоги с шипами, чулки в сеточку и клетчатую мини-юбку на лайкру и кроссовки «Найк». Но это не так.

Эли улыбается, и я продолжаю идти к центру ковра. Джейк ждет. Он одет в футболку и черные тренировочные штаны и босиком. Его длинные черные волосы зачесаны назад. Он изучает меня взглядом своих зеленых глаз, пока я двигаюсь. Следит за каждым моим шагом. Я изучаю все, что связано с Джейком; оцениваю его как соперника в кратчайшие сроки. Я, так сказать, составляю его профиль. Я сосредоточена исключительно на Джейке. Я отгораживаюсь от всего, от всех, кто находится в комнате, и направляю все свои мысли и чувства только на него. Комната расплывается. Только Джейк предстает передо мной кристально чистым. Все, что он делает, вольно или невольно, усиливается. Он моргает, и я слышу, как ресницы касаются его щеки. Тело Джейка расслабляется. Мышцы на его челюсти напрягаются. Его ноздри раздуваются, когда я подхожу ближе. Голова слегка опускается. Пальцы сгибаются. Затем он слегка наклоняется ко мне и застывает.