Текст книги "Темный Падший (ЛП)"

Автор книги: Эль Джаспер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Будто вспыхнул свет. Бам.

Я смутно помню, как меня обхватили чьи-то руки, как мое тело приподнялось и, казалось, поплыло по коридору. Затем все стихло. Я в темноте.

На время.

Когда я открываю глаза в следующий раз, комната погружена в густые тени. Пара сильных рук держит меня, подвешивая в воздухе. В моем сознании царит смятение, когда я сосредотачиваюсь на человеке, который меня несет. Я его знаю. Близко. Пока… нет. Мужчина. Его черты скрыты в темноте. Но другие вещи заставляют меня хотеть остаться; его присутствие кажется… знакомым. По крайней мере, мне так кажется. Я не уверена. Я пронзаю его горячим взглядом и хмурюсь, я могу только надеяться, что он видит в темноте.

– Отпусти меня.

Лунный свет проникает в комнату, и видны только очертания его лица. Что-то на мгновение вспыхивает в его потемневших глазах, а затем исчезает, сменяясь откровенным мужским желанием. От одного взгляда на это неприятная боль внутри меня усиливается. Он опускает голову, его губы касаются моих.

– Не уходи. Пожалуйста. – Он опускает меня на пол, прижимая своим телом к стене. Я пытаюсь протиснуться мимо него, но он снова просит меня. Умоляет. – Не уходи.

Отпустив мои руки, он проводит указательным пальцем по моему лбу, вниз по переносице, проводит по подбородку. Его глаза следят за пальцем, будто он удивляется каждому месту, к которому прикасается, и будто он никогда раньше не делал ничего подобного. Затем он берет меня за подбородок и наклоняет мою голову.

И его губы опускаются ниже.

Как только его язык касается моего, я теряю контроль. У меня нет ни объяснений, ни доводов рассудка. Только сильное чувство близости, из-за которого кажется, что это невозможно остановить. Это Эли. Как только я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его ближе, этот мужчина, этот… человек-тень Эли, теряет контроль.

Я чувствую, что его движет нечто большее, чем страсть. Это больше похоже на голод, первобытное, неконтролируемое стремление удовлетворить основные потребности, отметить то, что принадлежит ему, и убедиться, что никто другой не посмеет это отнять. Вот на что это похоже.

Мои губы мягкие, податливые и отчаянно ищущие. Они почти поглощают его. Настойчивость в моих прикосновениях удивляет меня; царапанье ногтями по его рубашке почти сводит его с ума. Он хватает подол моей рубашки и поднимает ее у меня над головой, бросая на пол, его руки натягивают мягкий хлопок, когда он медленно проводит ими по моим рукам, ребрам.

– Я хочу почувствовать прикосновение твоей кожи к моей, – шепчет он. Легкие, как перышко, кончики его пальцев обводят драконов, спускающихся по моим рукам. – Ты такая красивая, – говорит он, и я понимаю, что у меня нет сил ему ответить. Ощущения переполняют меня, каждое нервное окончание горит, и глубоко внутри меня есть место, которое умирает от желания быть удовлетворенным.

Я наблюдаю, как он наблюдает за мной в темноте, и, не задумываясь, поднимаю руку и глажу его подбородок, губы. Я чувствую, как его тело вздрагивает от моих прикосновений. Он позволяет мне расстегнуть его рубашку и стянуть ее с его широких плеч. Под моими ищущими пальцами – упругая кожа, крепкие мышцы и выступающие здоровые вены. Большие руки. Сильные бицепсы. Я по-прежнему вижу только силуэт, но хочу его так сильно, что это причиняет боль. Это буквально разрывает меня изнутри. Я ничего не понимаю. Я не могу остановиться. Это Эли. Но почему я не могу разглядеть его черты? Почему?

Когда он снимает с меня одежду, я слышу, как колотится в груди его сердце. Его твердость упирается в пах и в мое бедро. Ловкими пальцами он расстегивает маленькую металлическую застежку моего лифчика спереди и отодвигает шелковистый материал в сторону. У него перехватывает дыхание, когда он смотрит на меня. Затем он разворачивает меня к себе лицом. Он ничего не говорит, но его руки обхватывают мои ребра с обеих сторон, а затем медленно начинают исследовать замысловатые узоры в виде нарисованного чернилами дракона. Мозолистые руки скользят по моему животу, когда его рот находит мое плечо, целует шею, затем ухо.

– Ты самое восхитительное создание, которое я когда-либо встречал, – шепчет он и втягивает в рот мою мочку. Я вздрагиваю, и он поворачивает меня лицом к себе. Не сводя с меня глаз, он подхватывает меня на руки и относит на кровать, куда опускается следом за мной.

Лунный свет льется в окно единственным лучом, и этого луча хватает, чтобы я могла разглядеть очертания его лица. Он… не Эли. От него захватывает дух. Я его не знаю. И все же… его фамильярность ошеломляет меня, побуждает прикоснуться к нему, ответить на его поцелуи и выгнуться в его объятиях. Я не могу остановиться. Это Эли? Мое сердце подсказывает мне, что это так. Но перед глазами открывают другое. Лунный свет освещает его кожу, заставляя ее странно светиться в предрассветные часы. Он распростерся на мне. Где-то мы оба сбросили одежду и теперь просто соприкасаемся кожей. Я выгибаюсь навстречу ему и тянусь к нему, мои руки скользят по его мускулистой груди, затем по шее. От этого мою кожу начинает покалывать, а нервные окончания обжигать. Кровь бурлит в венах и приливает к паху, когда его пальцы скользят по моему животу, поглаживая женственные мышцы там, обводя мои ребра.

Мои проворные пальцы скользят по мышцам на его спине, по бокам и между нами, где его твердая плоть сильно упирается мне в бедро. Я хватаюсь за нее – мягкую, твердую, бархатистую – и из его горла вырывается низкое рычание. Опустив голову, он касается губами моих губ, пробуя их на вкус языком и все еще удерживая мою челюсть рукой. Его поцелуй… глубокий. Исследующий. Душевный. Я хочу, чтобы это никогда не прекращалось….

Он втискивает бедра между моих ног, перенося вес тела на предплечье. Упругие бугорки моих грудей касаются его груди, и он вздрагивает. Опускает взгляд, и в его глазах появляется грусть.

– Этого не должно было случиться, – шепчет он и целует меня. – Я не… прости меня.

Мое тело переполнено большим количеством ощущений, чем я могу вынести, и мой разум не хочет воспринимать его слова. Не сейчас. Все, чего я хочу, – это чувствовать.

Все, чего я хочу, – это он.

– Эли, пожалуйста, – шепчу я.

Кончиками пальцев я провожу по его позвоночнику от шеи до талии, пересчитывая каждый позвонок, обводя каждую мышцу, когда они напрягаются под моими прикосновениями. Я медленно поднимаю ноги и прижимаюсь пятками к его ягодицам, обхватывая ими его бедра.

Я чувствую, как его сердце бьется о ребра, и я знаю, что он больше не может этого выносить.

Опустив голову, он завладевает моим ртом, словно смакуя каждый дюйм моих губ, пробуя их на вкус своим языком, и я целую его в ответ с отчаянным пылом. Скользя по моим бедрам, животу, он обхватывает ладонями одну грудь и вплетает поцелуй глубже, наши языки переплетаются, и от интенсивности этого двойного контакта его возбуждение сильнее прижимается ко мне. Внутри меня все рвется наружу, требуя разрядки.

Я снова выгибаюсь и прижимаюсь к нему, затем хватаю его за шею и притягиваю его голову к своей обнаженной груди. Он пробует на вкус мягкую выпуклость моей груди, эротично проводя по ней губами, пробуя возбужденный пик. Мне кажется, я сойду с ума.

У меня перехватывает дыхание, и я издаю тихий стон, который даже не похож на мой. Я ничего не могу с собой поделать.

Резким рывком я притягиваю его голову к своему рту, где целую его, проводя языком по его нижней губе, а затем нежно прикусываю ее зубами.

– Сейчас же, – требую я хриплым шепотом. – Я хочу тебя сейчас, Эли. Пожалуйста.

Секунду мы смотрим друг на друга, не отрывая глаз. Этот… плод моего воображения двигает бедрами и наполняет меня одним медленным толчком. Я громко стону, когда мое влажное тепло окутывает его, удерживает, заставляет закрыть глаза, и он дрожит от возникшего желания.

– Господи, Райли, – бормочет он мне в горло, когда начинает двигаться внутри меня, стремясь к месту назначения, принадлежащему только ему, и дикая потребность завладеть им растет с каждым мощным, первобытным толчком.

Нарастающее возбуждение внутри него нарастает с неконтролируемой скоростью, и я чувствую это так же, как чувствую свое собственное, и он входит в меня с неистовой страстью.

Моя собственная дикая реакция шокирует меня, и я отчаянно цепляюсь за него, повторяя каждое его движение, подталкивая его к краю, пока мое имя не вырывается из его горла, когда он взрывается во мне, снова и снова, погружаясь глубоко в меня, его тело сжимается, содрогаясь.

У меня снова перехватывает дыхание, и я крепко обнимаю его, когда моя собственная кульминация достигает пика и поглощает меня, мои женские мышцы сжимаются вокруг него с каждым толчком оргазма. Я кусаю его за плечо, когда его интенсивность возрастает, с моих губ срываются тихие вздохи; затем медленно, с каждым вздохом, мое тело расслабляется.

Он прижимается своим лбом к моему, и наше прерывистое дыхание приходит в норму. Я обхватываю его руками и притягиваю к себе. Это неправильно. Я не могу остановиться. Не могу отодвинуться.

Прижимаясь губами к моему влажному виску, он откидывает назад мои волосы; целует меня долго, глубоко, не торопясь, чтобы насладиться вкусом моих губ; затем прижимается ко мне.

– Я всегда рядом с тобой, – тихо говорит он. – Даже когда ты не знаешь, что я здесь, я здесь. И не забывай о моем приглашении. Я с нетерпением жду встречи с тобой там. Наедине.

– Рай, проснись, – зовет меня чей-то голос. Рука гладит меня по щеке. – Райли?

Мои веки медленно открываются. Я чувствую себя так, словно меня переехал грузовик. Я несколько раз моргаю и только через несколько мгновений осознаю, что я совершенно голая.

– Что за черт? – спрашиваю я и поворачиваюсь на голос, который меня будит. – Вик, что происходит? – Все, что я сейчас могу вспомнить, – это невероятно эротический сон, который мне снился. И особенно тот факт, что я вообще не думала, что это сон. Я думала, что это наяву. Я думала, что это Эли. И все же… теперь я не так уверена. Я пристально смотрю на румынского вампира. – Скажи мне, что ты не снимал с меня одежду. – Я натягиваю простыню до подбородка.

Викториан Аркос в тусклом свете моей комнаты смотрит на меня влажными карими глазами. И ничего не говорит.

– По, Господи Иисусе, когда же ты собираешься…

Ной врывается в мою комнату и резко останавливается, увидев Викториана. Я знаю, что он не любит румына и, вероятно, никогда не будет доверять ему так, как доверяю я, но он терпит его. До определенной степени. Ной поворачивается ко мне, плюхается на кровать, матрас прогибается под его весом, и мне приходится придвинуться к нему. Он хлопает меня по лбу.

– Сколько ты еще собираешься спать, женщина? Прошли уже почти сутки.

Я вскакиваю, едва вспомнив, что нужно взять с собой простыню. Последнее, что я хочу сделать, – это засветиться перед этими двумя извращенцами.

– Что? Что за чертовщина? – говорю я. Как я могла проспать так долго? – Пошевеливайся, Ной. Вообще-то, вы оба должны уйти отсюда. Мне нужно одеться. Без посторонних.

– Черт, – бормочет Ной и встает с кровати. – Джейк сказал, чтобы я дал тебе поспать, потому что твоему телу, вероятно, это нужно.

Не желая больше ждать ни одного из них, я выползаю из кровати, натягивая на себя простыни, и подхожу к сундуку, где у меня сложена одежда. Подняв крышку, я достаю трусики, черную майку и темно-синие брюки-карго.

– Почему ты его послушался? – отвечаю я, придерживая простыни подбородком и натягивая трусики. Отбросив простыни, я поворачиваюсь спиной к парням и натягиваю майку. Снова поворачиваясь, я смотрю на Ноя. – Мне с трудом верится, что ты просто… послушался его. Ты же знаешь, я не хочу просто… спать! – Схватив свои вещи, я влезаю в них и натягиваю на себя. Только тогда я замечаю широко раскрытые глаза Викториана и нелепую, извращенную, волчью ухмылку Ноя. – Боже всемогущий, вы двое. – Я качаю головой, хлопаю Ноя по руке, проходя мимо, и достаю из комода пару чистых черных спортивных носков. Надеваю их, затем кроссовки «Найк» и собираю волосы в конский хвост. Я направляюсь к двери. – Идете? – спрашиваю я этих двоих.

– Почти, – говорит Ной, затем смеется над собой.

Я качаю головой.

– Господи, – бормочу я, затем направляюсь в ванную в коридоре. Как только я подхожу к двери, Вик и Ной следуют за мной по пятам, я вспоминаю. Всё. Тот сексуальный сон. Это просто моя совесть тоскует по Эли?

Но приглашение. Оно было настоящим.

Эротический сон и приглашение в дом Мариме исходят от одного и того же человека. И в обоих случаях меня гложет чувство вины. Я хотела, чтобы этот сон был об Эли. А не о каком-то… незнакомце. Кем это меня делает? Во сне я была полностью согласна. Меня охватывает дурнота, и пустота, оставленная Эли, причиняет такую боль, будто кто-то вонзил нож в мое сердце.

Я ныряю в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Мне нужно рассказать об этом Джейку… кем бы он ни был.

И сейчас.

Часть 8: ПАДШИЙ

Ангелы настолько очарованы языком, на котором говорят на небесах, что не искажают свои уста шипящим и немузыкальным наречием людей, а говорят на своем собственном, независимо от того, понимает его кто-нибудь или нет.

– Ральф Уолдо Эмерсон

Райли выглядит спокойной, даже в большинстве случаев ведет себя спокойно, но я могу сказать, что скрывается за ее внешностью. Кипящая ярость, которую она обрушит на любого, кого сочтет ответственным за смерть ее пары. Нет, я не виню ее. Но надвигается буря, и она возглавит ее. Падшие никогда не узнают, что на них обрушилось.

– Дариус

Я нахожу Джейка и Габриэля наверху, в додзе, они упражняются на мечах. Еще рано – семь утра. Оба обнажены по пояс, волосы зачесаны назад, свирепые, как черти. Они выглядят так, будто пытаются убить друг друга, рубят, размахиваются. Воины. Я спокойно стою рядом, наблюдая и восхищаясь. Странно думать, что они оба когда-то использовали это оружие как средство выживания так много веков назад.

– Они потрясающие, не правда ли? – говорит Сидни, внезапно оказываясь рядом со мной. Я бросаю на нее взгляд. Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, она смотрит на пару на коврике, и в ее голубых глазах светится восхищение. Она смотрит на меня. – Мне так жаль Эли, – говорит она, и восхищение сменяется печалью. – Не могу представить, что вот так потеряю того, кого любила. – Ее взгляд тут же устремляется на Габриэля. – Это, должно быть, так больно.

– Да, – отвечаю я, – это так. Я скучаю по нему каждую секунду. – Сидни смотрит на меня, и я не знаю, то ли это из-за моего голоса, то ли из-за чего-то еще. Я продолжаю. – Он полностью изменил мою жизнь. И, по-моему, он не умер. С ним что-то случилось, но он не умер.

После того, как она на мгновение задерживает на мне взгляд, ее взгляд возвращается к Габриэлю.

Мне неловко говорить об Эли. Это заставляет меня осознать, что сейчас его нет рядом со мной. Чтобы поговорить. Прикоснуться. Я оборачиваюсь на каждом углу и думаю, что увижу его, но этого не происходит. Я жажду его. Я знаю, что он ушел не так уж давно, но мне кажется, что так оно и есть. А еще мне кажется, что он был в моей жизни всегда. Что действительно паршиво, так это то, что наконец-то, наконец-то я доверяю кому-то свое сердце… и теряю его. Это несправедливо. Это просто чертовски несправедливо. И я собираюсь найти его. Даже если это убьет меня.

– Итак, что насчет вас с Габриэлем? – спрашиваю я, желая поскорее перевести разговор с нас с Эли. – Что с вами двумя?

Прежде чем ответить, Сидни смотрит куда-то вдаль.

– Я – ключ ко всему этому, вот в чем дело, – говорит она, и я слышу раскаяние в ее голосе. – Без меня Сейагх не может быть найден или уничтожен. Я была рождена, чтобы стать архивариусом. Делать то, что мы делаем сейчас. Спасать человечество. Габриэль защищает меня. – Она смотрит на меня. – Вот и все.

Я смотрю на нее несколько секунд. Хмурю брови.

– Чушь собачья.

Щеки Сидни на самом деле розовеют.

– Да. Чушь собачья. – Она пристально смотрит на Габриэля. – К сожалению, это односторонняя сделка.

– Что ты имеешь в виду?

Сидни на минуту замолкает, наблюдая за двумя фехтовальщиками. Я присоединяюсь к ней, и, да, это более чем удивительно. Джейк и Габриэль практически равны друг другу, когда дело доходит до мускулов. К тому же они примерно одного роста. Однако Габриэль, кажется, более непринужденно обращается с мечом. Будто он владеет им гораздо дольше. Вероятно, так оно и есть. Мышцы и связки на его спине напрягаются, когда он выставляет клинок дугой, и когда он соприкасается с клинком Джейка, оба мужчины издают хрюкающий, гортанный звук, который напоминает мне о драке двух викингов. Бицепсы Джейка… нелепо. Повсюду проступают вены, несмотря на то, что в них нет крови.

– Он никогда не колебался со мной, – говорит Сидни. – Ни разу.

– Что ты имеешь в виду?

Она пожимает плечами.

– Он никогда не приставал ко мне. Ни разу не показал мне, что он, ну, не знаю, хочет меня. Или даже заботится обо мне, Сидни Маспет. Будто он весь такой деловой. Защищает архивариуса. Бла-бла-бла.

– А между тем, он обжигает твою кожу, – добавляю я.

– Это так заметно? – робко спрашивает она.

– Что? Что он потрясает твой мир? Да, девочка, это так. По крайней мере, для меня. – Я обнимаю ее за плечи. – Не волнуйся. Я сохраню твой секрет. Хотя, – говорю я, возвращая свое внимание к парням, – возможно, ты ошибаешься в своих предположениях о чувствах Габриэля к тебе.

Сидни испускает такой долгий, тоскливый вздох, что мне приходится бороться с собой, чтобы не рассмеяться.

– Я не задерживаю дыхание, По.

Я улыбаюсь ей.

– Ты говоришь как мой брат. Кроме того. Даже если бы ты это делала, это не имело бы значения. Ты бессмертна, глупенькая. Сейчас, – говорю я, кивая головой в сторону стойки с мечами у дальней стены додзе. – Хочешь попробовать?

Сидни приподнимает бровь.

– Вполне возможно.

– Хорошо, – отвечаю я, и мы прижимаемся к стенам додзе. – Мне нужно выпустить пар.

Сидни надрывается изо всех сил. Она чертовски сильна, и ее тренировки принесли свои плоды. Может, она и не выглядит так, как надо, но она умеет надрать серьезные задницы. Я концентрируюсь на своих движениях, на всем, чему меня научил Тристан. Куда направить свой вес, прежде чем замахнуться, и как наносить удары. Сидни смотрит на меня с деловым выражением лица, когда взвешивает меня, изучает мои движения и наносит удары в голову. К тому моменту, когда мы объявляем, что ситуация безвыходная, я вся в поту.

– Впечатляет, – говорит Джейк, когда они с Габриэлем наблюдают за происходящим с края коврика. – Кажется, я влюбился.

– Ты – наш босс, – говорю я, переводя дыхание. – Сексуальное домогательство. Когда-нибудь слышал о таком?

Джейк ухмыляется.

– Никогда.

– Ты стала лучше, – говорит Габриэль, убирая меч в ножны. – Де Барре – честный учитель.

– Де Барре – классный учитель, – поправляю я, затем киваю. – Ты и сам не такой уж плохой.

Габриэль лишь слегка кивает в знак признательности. Однажды я бы с удовольствием посмотрела, как расплывается в улыбке его и без того великолепное лицо. Он действительно нечто особенное. Неудивительно, что Сидни влюбилась в него.

Глаза Габриэля ищут Сидни, и я смотрю на него в тот момент, когда он замечает ее. Да. Он скрывает это, все верно, но это еще один бессмертный, который по уши влюблен в мисс Маспет. Все дела, черт возьми. Я вижу это по его глазам. В этом пристальном, как у ястреба, взгляде есть нечто большее, чем просто забота о сохранности архивариуса.

Я поворачиваюсь к своему работодателю.

– Джейк, – говорю я и наклоняю голову. – Мне нужно поговорить с тобой.

Джейк убирает меч в ножны и важно шествует по залу. Мужчина возвышается надо мной и смотрит на меня сверху вниз непреклонным взглядом.

– Да? – спрашивает он.

– Я получила приглашение, – начинаю я, встречаясь с ним взглядом. Когда он ничего не говорит, я продолжаю. – От кого-то, кто может говорить со мной в моей голове. И, очевидно, заниматься со мной сексом тоже в моей голове. – Я вздыхаю. – Я думала, это Эли.

Джейк приподнимает бровь. Краем глаза я замечаю, что в зал входят остальные члены команды ВЦНЯ.

– Приятно, что ты поделилась информацией, По. Ты знаешь этого человека? – спрашивает Джейк.

Я качаю головой.

– Я так не думаю. Я не видела его лица целиком. – Я опускаю ту часть эротического сна, за которую мне до сих пор стыдно. – Я действительно не знаю, кто он такой…

– Это мужчина? – спрашивает он.

– Это мужчина, – уточняю я. – Очевидно, другое существо, раз он может говорить со мной в моей голове.

Джейк кивает.

– Это правда.

– Так все, что он сделал, это пригласил тебя куда-то? – спрашивает Ной, подходя и становясь рядом со мной. – Ни с того ни с сего?

Я смотрю на Ноя.

– Следи за своим ревнивым тоном, ушлепок, – предупреждаю я. – И нет. Он показался мне… знакомым. И со мной. Но я уверена, что никогда не встречала его раньше.

– Куда он тебя пригласил? – спрашивает Дариус, присоединяясь к разговору. Его волосы распущены по плечам, и он откидывает их с лица, пока говорит. Он собирает их кожаной лентой и ждет моего ответа.

Я смотрю на него.

– Какое-то мероприятие в доме Мариме. Он говорит, что это…

– В Новом городе, – заканчивает Габриэль. – Это все еще старый дом. Они проводят несколько благотворительных мероприятий в год. Приезжает элита Эдинбурга, а также многие лондонцы.

– Он что-то ищет, – говорит Джейк. Затем слегка улыбается. – Кроме тебя, конечно.

– Кто? – спрашивает Джинджер и подходит к Сидни. Она одета в черную тренировочную форму с головы до ног.

– Может быть, еще один из нас, – отвечает Джейк, имея в виду вампира. – Очевидно, он либо увидел Райли, либо почувствовал ее присутствие.

– Тогда он также может почувствовать наше присутствие, – добавляет Викториан. – Райли в опасности.

Я смотрю на Викториана, и выражение его лица становится совершенно серьезным.

– Райли может постоять за себя, – говорит Джейк и смотрит на меня. – Я прав?

– Да, это так, – отвечаю я без колебаний.

Джейк кивает.

– Хорошо. Итак, что именно он тебе сказал?

Я переминаюсь с ноги на ногу.

– Он хочет, чтобы я встретилась с ним в доме Мариме в семь вечера. – Мне нужно подумать. – Поскольку я целый день не спала, думаю, это будет завтра в семь вечера.

– И что еще он сказал? – подталкивает Ной.

– Ну, сказал, чтобы приходила одна. – Я смотрю на Ноя. – И что он не может дождаться, когда увидит меня.

– Гребаный придурок, – бормочет Ной. – Ты не пойдешь одна, Рай. Забудь об этом. Мы не знаем, кто он такой. – Он с вызовом смотрит на Джейка.

– Ты абсолютно прав, Майлз, – отвечает Джейк. – Она не пойдет одна. – Он поворачивается и смотрит на Сидни и Джинджер. – Другие девочки собираются присоединиться к ней.

Люциан тихо рычит. Думаю, я единственная, кроме Джинджер, кто это слышит. Джинджер кладет руку на плечо своего партнера и смотрит на Джейка.

– Я за.

– Я тоже, – говорит Сидни. – Я не могу оставаться здесь взаперти еще один день.

– Это официальное мероприятие, – говорит Габриэль. – Мы закажем вам наряд.

Джейк смотрит сначала на Сидни, потом на Джинджер.

– Четверка, четверка. – Затем он смотрит на меня. – И восьмерка. В черном. – Он улыбается мне.

«Придурок», мысленно говорю я Джейку.

«Тсс, тсс. Я – твой босс. Сексуальное домогательство. Когда-нибудь слышала о таком?» он отвечает мне тем же.

Я просто улыбаюсь.

«Я показываю тебе фак. Здесь. В моих мыслях».

Джейк громко смеется.

Это внезапно напоминает мне об Эли. Мысль о том, что есть шанс, каким бы ничтожным он ни был, что Эли… где-то есть и не умер, придает мне сил. Смелости. И бодрости. Я чувствую прилив сил.

– Хорошо, – говорит Джейк и поворачивается ко всем. – Поскольку Джоди передвигаются ночью, а Падшие, насколько нам известно, снова легли, чтобы восстановиться, нам следует посвятить дневное время тренировкам. Так что действуйте сообща.

– А сегодня вечером? – спрашивает Джинджер.

Джейк слегка улыбается.

– Сегодня вечером мы поохотимся.

– Поохотимся на Джоди? – спрашивает Викториан. Он бросает взгляд в мою сторону.

– Поохотимся… на все, – поправляет Джейк. – Если только Сид не найдет другую подсказку.

Остаток дня мы тренируемся. Мечи. Врукопашную. Кинжалы. Как угодно. Но все это время я думаю об Эли. Я вижу его лицо каждый раз, когда моргаю. У себя в голове я даже слышу его голос. Как может такой человек, как Элигий Дюпре, войти в мою жизнь, изменить ее так кардинально, а затем… уйти? Это кажется нереальным. Я все еще жду, что он выйдет из-за угла в любую минуту. Иногда я поднимаю глаза. Надеясь. Я даже слышу его голос у себя в голове.

Такого не бывает.

– Черт! – Я вскрикиваю и отскакиваю назад. Мои мысли возвращаются в настоящее, а зрение фокусируется на том, что передо мной. Подняв руку к плечу, я прикрываю ладонью струйку крови, вытекшую из-под меча Джейка. Я пристально смотрю на него.

– Будь внимательна, – предупреждает он. – Ты должна думать об этом, Райли. Это может стоить тебе жизни. – Он кивает головой в сторону остальной группы. – Или кого-то из наших.

Я вытираю пот со лба.

– Да, – отвечаю я, хмурясь. – Поняла. Солнце уже начало клониться к закату, и мне нужно немного побыть одной. Может быть, немного пробежаться, пока совсем не стемнело. Моя гордость немного уязвлена из-за того, что меня отчитали острием меча на глазах у всей команды ВЦНЯ. Мне нужно немного выпустить пар.

Снова. Кажется, за последнее время у меня накопилось много таких мыслей. Но я так со всем справляюсь. Я не сижу сложа руки, не плачу и не хандрю. Я бегаю. Или выбиваю из кого-нибудь дурь. Обычно моя сумка для тренировок дома. Поскольку у меня здесь такой нет, я просто бегаю.

Повесив меч в стойку, я выскальзываю из додзе, пока остальные тренируются. Питер на кухне занимается… чем-то. Я слышу, как звенят тарелки и столовые приборы. В холле Полумесяца царит полумрак, внизу погашен весь свет, кроме единственной лампы в фойе. Я выхожу через парадную дверь в прохладный, промозглый эдинбургский вечер. Солнце еще не полностью погасло, поэтому небо окрашено в мириады пурпурных и розовых тонов. У меня нет меча, который мог бы меня утяжелить, только один кинжал заткнут за внутренний пояс моих черных тренировочных штанов. Надев черную футболку с длинными рукавами, чтобы скрыть драконов, я срываюсь с места, перепрыгиваю через черные кованые ворота Полумесяца и оказываюсь на Олд-Толбут-Уинд. Я вернусь до того, как придет время отправляться в город.

На Кэнонгейте я поворачиваю налево и направляюсь к Холирудскому дворцу. За старым дворцом находится Холирудский парк, и, судя по словам Габриэля, его площадь составляет около шестисот акров. Утесы Солсбери поднимаются к одной из достопримечательностей Эдинбурга, месту Артура. Габриэль говорит, что его высота чуть больше восьмисот футов. По-моему, это довольно странный паровой двигатель.

Итак, вот куда я направлюсь. Подальше от города, в такое место, где, особенно в это вечернее время, я могу свободно бегать. Никого не замечая, кроме дикой природы.

Пробегая трусцой по Кэнонгейт, я прохожу мимо церкви, где прошлой ночью нашла ту бедную девушку. Убитую существом, созданным на основе темной древней магии. Я оглядываюсь и вижу пару средних лет и мальчика лет четырнадцати, стоящих рядом с тем самым местом, где я ее нашла. Я замедляю шаг. В руках у женщины небольшой букет полевых цветов, она наклоняется, кладет его на землю, поворачивается к мужчине, стоящему рядом с ней, и рыдает. Парень выглядит… беспомощным, засунув руки в карманы, он оглядывается по сторонам. Его взгляд встречается с моим. Да, малыш. Мне знакомо это чувство. Мне чертовски жаль, что тебе приходится проходить через это.

Мальчик моргает и смотрит на меня несколько секунд, затем прижимается к отцу.

Я продолжаю.

Улицы влажные после дневного ливня, и темно-серая брусчатка блестит в вечерней дымке. Еще достаточно светло, чтобы что-то видеть, поэтому я поначалу не тороплюсь, иду неторопливой, как у человека, трусцой. Воздух прорезает звук клаксона, за ним еще один. Я уворачиваюсь от продавца, который закрывает свой магазин на весь день. «ТОРГОВЕЦ РЫБОЙ», – гласит надпись на витрине. Мужчина смотрит на меня.

– Да, девушка. Значит, ты направляешь к Пику? – спрашивает он.

Я останавливаюсь.

– Да, туда, – отвечаю я. – А что?

– О, настоящая янки. Приехала в отпуск? – продолжает он. Он невысокий, с красным носом картошкой. Очевидно, этот мужчина любит виски.

Я улыбаюсь.

– И снова правы.

Его глаза с морщинками в уголках скользят по моим нарисованным крыльям.

– Точно. Что ж, возможно, ты захочешь свернуть направо и пойти по Радикальной дороге. Это труднопроходимая трасса, которая приведет тебя прямо к Пику.

Я киваю.

– Спасибо.

– Ага, – отвечает он и поворачивается, чтобы запереть дверь.

Помахав рукой, я бегу дальше. В конце квартала я поворачиваю направо, и, конечно же, вокруг дворца, который выглядит довольно впечатляюще, начинается ухабистая дорога. Радикальная дорога. Я сворачиваю на нее и, никого не увидев вокруг, стартую.

Даже на максимальной скорости я не могу не заметить, какой дикий и в то же время великолепный пейзаж вокруг. Трава все еще зеленая, даже в октябре, и тянется до самого острого холма, который возвышается над нами – Места Артура, – и его красота поражает меня. Я должна помнить, что если зло вторглось в Эдинбург, это еще не значит, что город сам по себе злой. Он… потрясающий. И я больше всего на свете хочу, чтобы Эли был здесь и увидел это вместе со мной. Однажды, снова. Скоро.

Не успеваю я оглянуться, как солнце быстро садится, но мне все равно. Я все еще вижу улицу и полна решимости добраться до верха Места. Сладкий аромат, отличный от городского, бьет мне в нос. Клевер? Что бы это ни было, мне нравится. Успокаивает меня. Заставляет двигаться быстрее. Вскоре я оказываюсь у подножия Места и начинаю подниматься. Подъем не прямой, поэтому я бегу под углом и в какой-то момент наклоняюсь, используя руки и ноги, чтобы забраться на вершину. Повсюду острые камни, что-то губчатое, что я не могу определить, и заросли увядших коричневато-фиолетовых кустов, которые я приняла за вереск. На ощупь они не мягкие. Как и чертополох. Но я не обращаю на это внимания и продолжаю карабкаться все выше и выше. У меня, как у полноценного человека, на это ушло бы, не знаю, наверное, час или два. Сейчас? Скажем так, я покинула Полумесяц около пятнадцати минут назад и уже почти добралась до вершины. Я замечаю, как быстро солнце скрывается за горизонтом, а небо с фиолетово-розовыми прожилками становится серым и темным. Это еще не начало проявляться, но уже приближается. Мне лучше поторопиться, а то я пропущу этот вид.

Меньше чем через три минуты я на вершине. В городе уже горят огни, и замок подсвечен, словно путеводный огонек в его сером центре. Высокие темные шпили, похожие на зазубренные тени, устремляются ввысь. Я слышу, как шины шлепают по лужам. Двери, закрываясь, скребут по деревянному полу. Шипит жир, как при жарке рыбы в кляре или чего-то еще. Разговоры сливаются воедино, и мне приходится не обращать на них внимания, потому что от попыток разобрать разные диалекты и акценты у меня начинает болеть голова. Я делаю глубокий вдох. Здесь, наверху, так сильно пахнет клевером, что кажется, будто кто-то только что скосил траву и пробежал по огромной куче, ну, клевера. И еще чего-то, с чем я не знакома. Заставляет задуматься, что в городе никогда не бывает так плохо, как сейчас.