Текст книги "Темный Падший (ЛП)"

Автор книги: Эль Джаспер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Ты нашла то, что искала? – тихо спрашивает он.

Я киваю.

– На данный момент. Я знаю, что в Гаване и Тристане есть нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд.

Было о чем подумать. Ангелы. Земляне. Демоны. Джоди. Падшие. Вампиры. Оборотни. Бессмертные друиды.

И я. Кем бы я ни была.

Меня начинает одолевать усталость. Я одна из немногих душ в комнате, кому нужен сон, за исключением оборотней. Не уверена насчет друидов. Даже мне в последнее время требуется совсем немного.

– Рай, тебе нужно немного отдохнуть, – говорит Эли. Он гладит меня по голове, а затем объясняет. – Это один из побочных эффектов того, что ее смертная ДНК смешивается с ДНК четырех вампиров. Она просто иногда выпадает из игры. Как в тяжелом случае нарколепсии.

– Иди отдохни, – говорит Джейк. – Мы будем здесь, когда ты проснешься. Нам нужно многое обсудить, прежде чем Тристан и Гаван уйдут.

– Почему они уходят? – спрашиваю я. – Разве их навыки владения мечом не были бы полезны?

– Это я ему постоянно твержу, – ворчит Тристан.

– Хотя они и лучшие фехтовальщики из ныне живущих, на мой взгляд, они простые смертные. Их могут убить. И мы, очевидно, имеем дело с гораздо большим, чем предполагали вначале. Это не просто отрубание голов Падшим или Джоди. Я не заставлю страдать их семьи. Они оба достаточно натворили всего за свою жизнь, – говорит Джейк.

– Да, – говорит Гаван. – У Дредмура уже шестеро детей.

– Скоро будет семь, – поправляет Джейк. – А ты, Конвик, говори за себя. Твоя невеста чаще всего беременела, чем нет. Уже пятеро малышей?

– Да, – отвечает Гаван, и тот кивает. – Да, это действительно так.

– Я хочу, чтобы они убрались отсюда до того, как Падшие восстановятся. У нас остался в лучшем случае еще один день, – говорит Джейк, затем наклоняет голову к столу. – Сидни роется в старых книгах кельтов. Только она может прочесть их. Среди страниц спрятаны подсказки, касающиеся реликвий. Затем мы отправимся на улицы.

Я киваю.

– Я только немного отдохну. – Я поднимаюсь с пола, беру свой пустой контейнер и бутылку из-под кока-колы и направляюсь на кухню. Эли встает и следует за мной.

Я нажимаю локтем на выключатель, когда вхожу, Эли следует за мной. Кухня приличных размеров, с длинной деревянной столешницей в центре, парой глубоких белых фарфоровых раковин в глубине и огромным обеденным столом из красного дерева. Она выглядит старой. Все пространство заполнено современной бытовой техникой: двухкамерный двухстворчатый холодильник из нержавеющей стали с выдвижным ящиком для морозильной камеры внизу, посудомоечная машина и плита. Над ним – микроволновая печь. В дальнем углу – «красный» холодильник для вампиров. Какой-то умник прикрепил к двери магнит с парой длинных белых клыков. Забавно.

– Бессмертные много едят, – говорит Эли. Он берет мой мусор, находит контейнер и выбрасывает его. – Почти столько же, сколько люди со способностями.

– Ха-ха, – замечаю я и обнимаю его за талию. Он обнимает меня сильными руками, и я засыпаю, просто прижавшись к его груди.

– Иди наверх и поспи немного, – говорит он мне в волосы, затем целует в висок. Его губы приближаются к моему уху. – Тебе это нужно, chère (фр. «дорогая»).

Мое сердце подпрыгивает.

Эли смеется, уткнувшись мне в волосы.

– Я слышал это.

Что-то твердое прижимается к моему животу.

– Я чувствую.

Он снова смеется.

– Иди, – говорит он, разворачивает меня и шлепает по заднице. – Иди отдохни. Ты же не хочешь упасть в обморок на пол, как это было в доме моих родителей.

– Да, без этого я могу обойтись, – отвечаю я. – Особенно, когда твои братья-идиоты смотрят на это. Бросаются в меня вещами и смеются. Это так по-детски.

– Не забывай мою сестру-идиотку, – добавляет он. – Она смеялась так же сильно.

– Да, и твоя мама ругала вас всех за это, – напоминаю я ему.

– Элиза Дюпре – крутая женщина, – говорит он.

С этим я полностью согласна. И я скучаю по ней.

Я машу рукой, желая команде спокойной ночи, и возвращаюсь в гостиную, направляясь к лестнице. В фойе темно, только одна лампа горит на высоком маленьком столике. Тени играют на стене, когда я прохожу мимо, и на мгновение я задумываюсь, я ли тому причиной или что-то еще.

Я поднимаюсь на второй этаж, и только когда оказываюсь на лестничной площадке, меня охватывает странное чувство. Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу ничего, кроме тусклого света и теней. Я продолжаю путь. Заглянув в ванную, я решаю свои женские дела, умываюсь и чищу зубы. Я собираю свои черные как смоль волосы в пышный пучок на макушке и выхожу в коридор. Я делаю не более нескольких шагов, прежде чем ощущение возвращается с полной силой. Шепот касается моей шеи, совсем рядом с ухом, и я резко оборачиваюсь. У меня перехватывает дыхание.

В конце коридора, у платформы, ведущей вниз, стоит та жуткая маленькая девочка, которую я видела раньше. Я моргаю. Она исчезла.

Я почти уверена, что она все еще стоит там и зовет меня поиграть с ней. Вечно.

Несколько секунд я смотрю в пустоту. Думаю, если Тристан может быть призраком на протяжении веков, а знаю, что это правда, то здесь может скрываться призрак маленькой девочки. Не самый оптимальный вариант, поскольку у меня нет времени на фокусы, игры и запугивания, но какого черта. Я поворачиваюсь и направляюсь в свою комнату. Я резко останавливаюсь.

Она стоит у моей двери.

Я решаю вести себя спокойно.

– Как тебя зовут?

Маленькая девочка с зачесанными назад волосами и белой кожей просто смотрит на меня. Она ничего не говорит.

Неловко.

Вздохнув, я продолжаю. Моя нарколепсия вот-вот проявится в полную силу. Мне нужно найти кровать. Призраки не дают мне покоя.

Я останавливаюсь в нескольких футах от нее.

– Я – Райли. Если ты когда-нибудь решишь заговорить…

Губы маленькой девочки снова складываются в изогнутую букву «О», ее глаза черные и бездонные. Но на этот раз крик пронзает мой мозг насквозь.

Затем она пронзает меня насквозь. У меня внутри все сразу заледенело.

Я резко оборачиваюсь. Ее нет позади меня.

Ушла. Если только она не внутри меня.

– Ладно, если ты передумаешь, со мной не так уж плохо разговаривать. Для взрослого человека. И, к твоему сведению, ты меня не пугаешь. Я зарабатываю на жизнь тем, что убиваю вампиров.

Я решаю, что поговорю о ней с Джейком и Габриэлем после того, как отдохну. Сидни и Габриэль оба жили здесь некоторое время. Встречались ли они с этой маленькой девочкой раньше? Если нет, то почему я? Почему, черт возьми, я? Кажется, в последнее время я часто задаю этот вопрос. Прямо сейчас я чувствую, что вот-вот упаду на пол. Серьезно. Я сражалась с новообращенными и вампирами. Ради всего святого, Джулиан Аркос вцепился в мою бедную шею. Я до сих пор содрогаюсь при воспоминании об этом. Спасал он мою шкуру или нет, но он просто жуткий тип. Он даже предложил мне стать его женой, если у нас с Эли что-то не получится. Правда?

Учитывая все это, я могу справиться с вопящим призраком маленькой девочки. И, между прочим, я действительно посмотрела ей в глаза. Ничего не произошло.

Войдя в свою комнату, я наклонилась, чтобы скинуть ботинки.

Только тогда я поняла, что опоздала.

В следующую секунду я переворачиваюсь. Мое тело оказывается на одном уровне с полом. Мои глаза закрываются.

Это такая же хорошая кровать, как и любая другая…

Я иду по Миле, и я одна. Хотя не могу сказать, куда направляюсь, я точно знаю, куда иду. Уже темно. Идет дождь. И после того, как я проезжаю Собор Святого Эгидия, сворачиваю на узкую улочку. Внезапно оказываюсь у одинокой двери. Она слегка приоткрывается, и я вхожу.

– Я рад, что ты здесь, – раздается голос изнутри. – Заходи. Ты как раз вовремя.

– Вовремя для чего? – спрашиваю я. – Кто ты?

Я вижу перед собой фигуру, сидящую на корточках у длинного потертого дивана, обитого сине-черной клетчатой тканью. Фигура стоит спиной ко мне. Он крупный. На нем темный плащ с капюшоном.

– Повернись ко мне лицом, – говорю я, и он усмехается.

– Не могу. Не сейчас. Ты не поймешь, если я это сделаю.

Я подхожу ближе и замечаю мужчину средних лет, спящего на диване. На столе рядом с ним недопитая пинта пива. Телевизор молчит, но на экране показывают британское полицейское шоу. Я смотрю на рисунок.

– Что ты делаешь?

– Смотри.

Фигура машет рукой над телом спящего мужчины, затем встает. Хотя он и движется в мою сторону, но стоит ко мне спиной. Я снова перевожу взгляд на спящего мужчину, и его живот начинает дымиться. Тлеть. Он просыпается, кричит и начинает бить себя по животу руками.

– Помоги мне! – кричит он. – Господи, помоги мне!

Я бросаюсь к нему, но фигура хватает меня и удерживает.

– Нет, девочка, – говорит он. – Ты не можешь это остановить.

– Черт возьми, нет! – кричу я, бью его локтем в челюсть. Я натыкаюсь на что-то. – Отпусти меня!

Фигура тихо смеется.

– Твоя доблесть впечатляет. Но ты не можешь остановить это. – Он поворачивается и смотрит мне в глаза, а я моргаю, уставившись на него. Его лицо… совершенно нормальное. Красивое. Древнее. С бездонными голубыми глазами, которые пронзают меня насквозь. Протянув руку, прикрытую плащом, он погружает пальцы в грудь кричащего мужчины и вынимает его сердце. Оно все еще бьется. Крики мужчины усиливаются, затем начинают затихать. Запах едкого дыма и обугленной плоти наполняет мои ноздри. – И ты не сможешь меня остановить.

Я смотрю в эти глаза.

– Смотри на меня…

Сильные пальцы обхватывают мою уложенную в пучок прическу, и твердая рука хватает меня за плечо и встряхивает. Я подпрыгиваю, задыхаюсь и сажусь прямо. Я замахиваюсь на мужчину, он уворачивается и едва не попадает под мой удар.

– Шшш, дорогая, – мягко говорит он. – Я не хотел тебя напугать.

Я уже проснулась. Это Эли. Я выспалась. Я не знаю, сколько времени прошло, но этого более чем достаточно.

– Ты никогда не пугал меня, Дюпре, – говорю я. – Но кто-то пытается.

Эли хмурится.

– Что ты имеешь в виду?

Потирая глаза костяшками пальцев, я притворяюсь, что больше не чувствую запаха горящей человеческой плоти.

– Я видела, как сгорел невинный человек.

Эли вздыхает и притягивает меня к себе.

– Как? Кто?

Я качаю головой.

– Мужчина средних лет. Просто… спал на своем диване. Тот, кто там, тот, кто заманил меня туда… – Я смотрю на Эли. – Думаю, он был одним из Падших. Я видела, как он забрал сердце этого человека.

– Черт возьми, Рая, – говорит он, затем смотрит на меня. – Значит, Падшие действительно не против запачкать руки?

Я качаю головой.

– Мы должны остановить этих парней, – говорю я. – Быстро. У них нет совести, Эли. Никакой. – Я качаю головой. – Неизвестно, сколько еще людей погибнет. И думаю, что Падшие – это нечто гораздо большее, чем знают даже Джейк, Габриэль и Дариус. – Я качаю головой. – Они могут делать… все.

– Мы справимся с ними, Райли, – уверяет меня Эли. – Клянусь.

Я киваю.

– Я ведь не сделала тебе больно, правда?

Эли тихо смеется и поднимает меня.

– Ты промахнулась, так что нет. – Он обнимает меня и опускает голову. – Ты даже не добралась до кровати, дорогая. Просто упала прямо на пол. И на тебе по-прежнему вся твоя одежда, включая кортик.

– Да, – отвечаю я, уткнувшись лицом ему в шею. Я обнимаю его за талию. – Пол сработал просто отлично. Слишком устала, чтобы все снимать. Хорошо, что я не проткнула себя клинком, когда падала.

Его низкий смешок раздается у моего уха. Мы стоим так секунду или две, а может, и минуту. Я вдруг понимаю, что не могу подойти к нему достаточно близко, даже после того, как несколько раз подвинулась. Может быть, все дело в одежде?

– Может быть, – говорит Эли. Он хватает меня за волосы и нежно тянет, заставляя запрокинуть голову, заставляя посмотреть на него снизу вверх. Он опускает голову, его губы накрывают мои.

– Просто находиться с тобой в одной комнате и не иметь возможности обладать тобой часами, вызывает во мне такую сильную потребность, что это буквально причиняет боль. З Он опускается ниже, его губы касаются моих. Эротично. Внутри меня все дрожит. – Ты понимаешь, chère (фр. «дорогая»)?

О да, конечно, я понимаю.

Легким движением Эли приоткрывает мне рот, и в то же время он опускает руку, держащую мои волосы, и хватает меня за руку. Он опускает ее, протягивает между нами и прижимает к выпуклости, выступающей из его штанов.

Я улыбаюсь, протягиваю пальцы и обхватываю его ладонью, и он стонет мне в рот, издавая отчаянный, голодный, решительный звук.

Это так заводит.

Эли скользит языком по моей нижней губе и втягивает ее в рот, посасывая с легким нажимом, затем чуть сильнее, чуть быстрее. От этого эротичного, скользящего движения мой пульс учащается, а дыхание перехватывает. Прохладные металлические пуговицы на его ширинке расстегиваются под моими пальцами одна за другой.

Эли прижимается губами к моему уху, от его теплого дыхания моя кожа покрывается мурашками. Он вдыхает.

– Ты хорошо пахнешь, – шепчет он. Его акцент становится громче. Чертовски сексуален. Еще одно сильное возбуждение, и Эли это знает. Я делаю, как он просит. Без проблем. Я имею в виду, что этот вампир мой. Весь мой. Эли улыбается мне в губы. Наши зубы соприкасаются. Мы смеемся. Затем руки Эли скользят по моей нижней челюсти. Не видя ничего, кроме лунного света, проникающего через окно, он пристально смотрит на меня. – Я так влюблен в тебя, Райли По, – тихо говорит он, скользит пальцами по моей левой руке и касается кольца, которое он мне подарил. – Я все еще не могу поверить, что ты – моя.

Слова Эли нахлынули на меня. Забавно, но я позволяю этому. Наслаждаюсь этим.

И теперь я действительно могу ответить тем же.

– Я так влюблена в тебя, Элигий Дюпре. – Я целую его в нос. – На самом деле, только вампир смог завладеть моим ледяным сердцем.

– Твое сердце никогда не было ледяным, – отвечает он и целует меня, проводит пальцами по моей щеке. – Оно просто зависело от меня.

Обхватив меня руками за шею, Эли приподнимает и усаживает меня на свои бедра. Я обхватываю его ногами за талию, и тепло разливается по телу, и я сильнее прижимаюсь к нему. Он целует меня и пинком закрывает за нами дверь.

Мы натыкаемся на закрытую дверь, и я пальцами шарю за спиной, чтобы запереть ее. Железный засов впивается мне в позвоночник, но я не обращаю на это внимания. Я почти вытягиваюсь на нем во всю длину, упираясь пятками ему в спину, прижимая растущий между ног жар к его твердому ребру. Я запускаю пальцы в его волосы и откидываю его голову назад, чтобы получить лучший доступ к его рту. Я пользуюсь этим в полной мере. Я пробую на вкус его губы. Кусаю. Лижу. Затем я крепко целую его, и мое сердце, как ни странно, бьется немного быстрее. Я чувствую внутреннее беспокойство, и терпеть оно становится все сильнее.

– Я не могу дождаться, – бормочу я, задыхаясь. – Сейчас, Элигий.

Эли позволяет мне соскользнуть с его бедер и прижимает меня к двери. Глаза, потемневшие от неистового вожделения, удерживают мой взгляд, пока он расстегивает застежки на моих тонких кожаных ремешках и ножнах для клинка, позволяя тому и другому упасть на пол. Он хватает мою облегающую рубашку за подол, и ткань скользит по коже, когда он снимает ее и бросает на пол. Точно так же я стягиваю его рубашку через голову, сбрасываю ее и провожу ладонями по рельефным мышцам его груди, ниже, к животу, по гладким контурам его твердой, широкой спины. Он прижимается губами к моей шее, и я даже больше не напрягаюсь.

Эли умеет все контролировать.

Заводить.

Кончиками пальцев Эли спускает бретельки моего лифчика с плеч и расстегивает его, и мои тяжелые груди освобождаются от шелковистого материала. Бюстгальтер оказывается в растущей куче одежды на полу. Прохладный воздух овевает кожу, и Эли одной рукой находит мою поясницу и притягивает меня ближе. Он опускает голову, целует мою ключицу и опускается ниже, его губы скользят по выпуклости моей груди. Схватив его за волосы, я притягиваю его рот именно к тому месту, где хочу. В эротическом поцелуе он посасывает меня, заставляя кожу пылать, и накрывает ладонью другую грудь. Я прижимаюсь своим пахом к его паху, еще ближе, горячая, ноющая. Дрожь удовольствия пробегает по телу каждый раз, когда его язык и губы касаются чувствительной точки, заставляя пульсацию между бедер усиливаться. Я запускаю руки в его шелковистые волосы и держусь за них.

Он отрывает рот от моей груди, холодный воздух древней комнаты охлаждает мою влажную кожу, и он опускается ниже, проводя языком и зубами по моим ребрам. Опускается на одно колено, проводит губами по моему пупку, бедру. Умелыми пальцами он стаскивает с меня ботинки, носки, расстегивает темные джинсы, стягивает их вниз и снимает с меня. Все это отбрасывается в сторону. Не теряя времени, он цепляет мои трусики, опускает их вниз и снимает. Отбрасывает. Мое сердце подпрыгивает. Дыхание застывает в легких.

Те же умелые пальцы поднимаются к моим ребрам и крепко прижимают меня к двери. Он дразнит сначала внутреннюю сторону одного бедра, затем другого, и во всех моих чувствительных местах разгорается огонь. Я стону, почти теряя рассудок, и опускаю его голову вниз.

В тот момент, когда язык Эли проникает внутрь меня, я взрываюсь, прижимаясь к прохладному дереву двери. Пальцы Эли впиваются в пространство между моими ребрами. Из меня вырывается всхлип. Ничего не могу с собой поделать. Едва могу дышать.

Затем он встает и относит меня на кровать. Комната залита молочным сиянием, тени тянутся, хватают и упускают. Эли опускает меня и заходит мне за спину, и его дыхание овевает обнаженную кожу моей шеи.

– Я хочу тебя вечно, – говорит он. – Я всегда этого хочу. – Он нежно покусывает мое плечо, заставляя меня вздрогнуть. – Тебя.

Ботинки, джинсы и боксеры Эли сняты и свалены в темную кучу. Когда он снова находит меня, то прижимается твердой, словно вырезанной из камня грудью к моей спине, и я выгибаюсь навстречу, и на мгновение его руки обхватывают меня, скользят по животу и притягивают к себе. Не слышно ровного, быстрого стука его сердца, но я чувствую, как дрожит его тело. Он шепчет «Я люблю тебя» по-французски. Я ощущаю в нем каждую каплю сильных, собственнических чувств. Все для меня.

Эли поворачивает меня, нависает надо мной, опираясь на предплечье. Темными глазами, полными любви, он молча изучает меня. Затем его губы накрывают мои. Его поцелуй эротичный, глубокий, медленный. Я обхватываю его ногами за талию, скольжу пятками по его икрам.

Эли стонет и одним движением входит в меня. Он делает глубокий вдох, замирает и бормочет еще несколько французских слов. Они звучат приглушенно, и я их не понимаю.

Его твердый член заполняет каждый дюйм моего тела, претендуя на свое место глубоко внутри, и я держусь изо всех сил. Он начинает раскачиваться, его твердые бедра касаются меня, а тело давит на меня.

Медленная дуга удовольствия разрастается и разгорается, посылая осколки ослепительного света за веки моих глаз. Крик вырывается из горла, когда оргазм пронзает меня, и в то же время оргазм Эли вырывается из него, снова и снова, когда он овладевает мной собственнически, заявляя на меня права самым древним способом. Неконтролируемым. Вышедшим из-под контроля.

Идеальным.

Когда мы оба возвращаемся на землю, Эли остается внутри меня, медленно двигаясь, его дыхание отрывистыми вздохами касается моей шеи, он целует меня, крепко обнимает меня, крепко прижимает к себе, и в этом крепком объятии я чувствую больше эмоций, больше любви, чем даже в самих словах.

Это так сильно. Это так прекрасно.

И я хочу, чтобы это никогда, никогда не заканчивалось.

Часть 6: БЕЗУМНЫЕ АНГЕЛЫ

Мне никогда не бывает так страшно, как когда все тихо.

– Сэр Артур Конан Дойл, «Паразит»

Если с Райли что-нибудь случится, не думаю, что переживу это. Моя любовь к ней возросла в четыре раза с тех пор, как я впервые понял, что люблю ее. Она идеально мне подходит, и я хочу, чтобы она оставалась со мной до тех пор, пока мы будем вместе. Мысль о том, что кто-то столь могущественный, как Темный Падший, может манипулировать ею во сне, приводит меня в ужас. Она думает, что может постоять за себя в любой ситуации, и, по большей части, так оно и есть. Но с Падшим? Я не так уверен. Они уже занялись ею. Я должен буду обеспечить ее безопасность.

– Эли Дюпре

Мысль о том, что я отправила земного ангела в какой-то богом забытый мир пыток и безобразий, терзает меня. Я не могу перестать думать об этом. Я знаю, что мне придется это исправить. Если это убьет меня, я исправлюсь. Взгляд Йэна, взгляд Человека, прикованного к Земле, не дает мне покоя. Он неотразимый. Глубокий. Я постоянно вижу его в своей голове.

Это выводит меня из себя.

Я готова найти Падших и надрать им задницы.

Команда тренируется еще один день. Уроки Тристана и Гавана бесценны. Они настоящие мастера фехтования, и я могу только представить, какими они были в расцвете сил. Что ж, они и сейчас в расцвете сил; ни одному из них на вид не больше тридцати пяти. Но я имею в виду в их первоначальном расцвете сил.

Они тоже крутые, как черт, и не дают слабины, когда дело касается их учеников. Вампиры не потеют, но бессмертные потеют, и оборотни тоже. Как и люди со способностями. Они оба измотали меня до предела. После того, как мы несколько часов отрабатывали стойки, нам, наконец, выдали клинки. Это было нелегко. И даже близко не так просто, как те маленькие клинки, с которыми я привыкла работать. Черт возьми, нужно прицелиться и бросить. Или нанести удар. С мечом нужно быть начеку. И с твоими собственными частями тела.

После этого мы разбились на пары. Сначала наши наставники по очереди занимались с каждым из нас. Тристан – действительно уникальный парень для фехтования на мечах. Невозможно было подумать, что кто-то настолько крупный может двигаться так элегантно. У него это выглядит так, будто он делает это без усилий.

Это притворство. Это чертовски трудно.

Но мы выстояли, и хотя у нас есть ускоренная версия игры на мечах для чайников, мы все понимаем ее суть. Во дворе Полумесяца Джейк расставил несколько манекенов для отрубания голов. Опять же, это не так просто, как кажется в фильмах. Один сильный взмах – и голова отлетает. Не-а. Лучше ударить по шее точно в цель, и лучше, чтобы весь твой чертов вес приходился на удар. Иначе она повиснет. И все разбрызгается.

Некрасиво.

И это неэффективно. Очевидно, что если не отсекать голову полностью, то Падший и Джоди могут регенерировать. Я почти хочу сделать это, просто чтобы посмотреть. Тошно, я знаю. Но, если уж на то пошло, я говорю правду.

Сидни – единственная, кого не хватало на наших тренировках. Она уже овладела мечом, благодаря году, проведенному с Габриэлем, и ей было поручено изучить священные книги кельтов, любезно предоставленные Дариусом. Он еще один человек, который меня поражает. Странно, что я видела его, а также Джейка, Тристана и Гавана в другое время. Это сюрреалистичное происшествие, но… оно произошло на самом деле. Они жили в другое время, более дикое, неприрученное – в местах, где твой меч был твоей защитой.

Или, в случае Тристана, нет.

Я узнала о нем еще кое-что. Жена Тристана? Судебный археолог. Она, после раскопок, исследований и влюбленности в духа, сняла проклятие и вернула к жизни не только Тристана, но и всех его рыцарей. Один из них, самый младший, скоро заберет Тристана и Гавана, так что я познакомлюсь с еще одним призраком. Даже мысленно произносить это звучит странно. Но это случилось. Почти так же странно, как если бы татуировщик из Саванны, штат Джорджия, был помолвлен с древним вампиром.

И Гаван. На протяжении веков он был ангелом, прикованным к Земле, и вот-вот должен был уйти на покой. Он был готов стать полноценным смертным, прожить свою жизнь и умереть. И как раз в тот момент, когда он собирался уходить на пенсию, – бац! Он нашел на дороге возле своего замка насквозь промокшую девушку, которая заявила, что ее зовут Элли. Она оказалась девушкой из Междумирья. Мертвой, но не всегда. Призрачной, но не всегда. То появлялась, то исчезала. Да, они полюбили друг друга. Конечно, они это сделали. История была бы отстойной, если бы они этого не сделали. Она также оказалась его суженой. Его второй половинкой.

Я понимаю это. Моя – кровопийца.

Гаван должен был найти настоящую полумертвую Элли до того, как она действительно скончается. Он сделал. Теперь они женаты, безумно любят друг друга, и у них куча детей.

У меня просто дух захватывает, когда я это слышу. И что, если все это может случиться? Случиться может все, что угодно. Доброе или злое. И это дает мне понять, что мне лучше быть начеку, в отличной форме. Я готова ко всему.

Вторую половину дня мы проводим на улицах Эдинбурга. Мокрого Эдинбурга. Мокрого, холодного, окутанного туманом Эдинбурга. Все еще классного старого города. Но для того, кто привык к юго-восточному побережью Соединенных Штатов, к этому нужно немного привыкнуть.

Мы идем по улицам, по «Клоуз энд Уайндз», Грассмаркету и Каугейту. Габриэль проводит нас по подземельям Эдинбурга, или катакомбам. Он говорит, что нам нужно будет узнать город изнутри и снаружи, когда Падшие возродятся. В подземельях устрашающе холодно и темно, и в большинстве из них проходы освещаются только свечами, которые время от времени зажигают сотрудники экскурсионного бюро.

Внезапно я чувствую это. Остальные тоже это чувствуют. Еще один вампир. Как только эта мысль приходит мне в голову, крик пронзает холодные коридоры подземелий. В мгновение ока Викториан забегает вперед и исчезает за аркой. Он уже превратился. Когда я смотрю в следующий раз, то вижу, что и все остальные вампиры в моей компании тоже. Мы все следуем за Викторианом по темным коридорам подземелий, и крики становятся все громче. Я могу сказать, что вампир молод, это девушка. И испытывает ужасную боль. Подобно молнии, мы летим по туннелям и внезапно останавливаемся. Сейчас мы в большом зале. Викториан держит человека за горло, высоко поднимая его. В зале еще четверо людей. И прикованная к стене девушка. Скорее, женщина-вампир. Старше, чем я думала. Может быть, лет двадцать. Ее глаза цвета мерло широко раскрыты, и она смотрит на Викториана.

– Аркос, не надо, – говорит Джейк Викториану.

– Она этого не заслуживает! – кричит Викториан. Его взгляд прикован к человеку, которого он держит.

– Отпусти его, или я проткну тебя насквозь, – говорит другой человек. Она держит серебряный кинжал, прикрепленный к концу длинной деревянной палки. Он касается спины Викториана.

Именно так быстро я оказываюсь рядом, выбивая серебряное лезвие из руки женщины. Я толкаю ее через всю комнату, и она ударяется о стену.

– Я так не думаю, – говорю я. Что она сделала?

– То, что вы все, убийцы, делаете, – говорит другая женщина, прижавшаяся к стене.

Я качаю головой.

– Что она сделала? – повторяю я.

– Это то, что она сделает! – говорит оставшийся человек, мужчина средних лет. Он подходит ближе, глядя на того, кого Викториан поднял в воздух.

– Этого недостаточно, – говорит Джейк. Он оглядывает их всех. – Викториан, отпусти его.

Вик позволяет мужчине упасть на пол, где тот вскакивает и прижимается к остальным.

– А теперь уходите, – говорит Джейк. И, не говоря больше ни слова, они все делают в точности так, как он говорит.

Викториан спешит к женщине-вампиру.

– Райли? – зовет он.

Я подхожу к нему, и он кивает на цепи. Они сделаны из чистого серебра. Неудивительно, что Вик до сих пор не разорвал их сам. Схватив сначала одну, потом другую, я выдергиваю их из стены. Затем срываю их с девушки. Я изучаю ее. Ее глаза теперь бледные. И она выглядит абсолютно испуганной.

– Она – не вампир.

– Пока нет, – поправляет Викториан. Он смотрит на нее. – Как тебя зовут?

Девушка обводит взглядом всех нас, прежде чем ответить на вопрос Вика. Она хмурит брови, будто серьезно задумалась.

– Эбби, – отвечает она с сильным акцентом. – Наверное.

– У тебя есть семья? – спрашивает Габриэль.

Эбби качает головой.

– Нет.

Габриэль кивает.

– Теперь ты будешь в безопасности, – уверяет он ее. – Аркос, уведи ее.

Я зачарованно наблюдаю, как Вик осторожно помогает девушке-вампиру выбраться из комнаты. Габриэль поворачивается к Джейку.

– Я знаю, куда ее отвести. Аркос может нас сопровождать.

жейк кивает.

– Да.

Затем Габриэль и Вик уходят вместе с Эбби. Мы все следуем за ними, но вместо того, чтобы выйти из хранилища, Габриэль ведет их по длинному коридору в противоположном направлении. Я смотрю на них, пока темнота не поглощает их.

Я бросаю взгляд на Эли.

– Это было странно.

– Не все так странно, как ты думаешь, – отвечает Джейк. – В Эдинбурге есть несколько групп охотников за привидениями и монстрами. Но с этой они справились. Она недалека от превращения в полноценного вампира. – Он качает головой. – Мы должны выяснить, кто ее создатель.

– Смогут ли они спасти ее?

Взгляд зеленых глаз Джейка встречается с моим.

– Может быть.

Наконец-то мы нашли выход из катакомб. Мы входим через неприметную дверь и выходим через паб. На улице напряженные звуки волынки эхом отдаются от каменных стен.

Я думаю, что в общих чертах представляю себе облик этого города. Нет, я не знакома с каждым закоулком и тупиком, но я вижу, как они работают. Точно так же, как Саванна состоит из квадратов, Эдинбург расположен на хребте рыбы. Я поняла.

Весь день льет дождь. Промасленный брезентовый плащ, который я ношу, по большей части сохраняет меня сухой. Когда дневной свет смеркается, мы оказываемся на Принсес-стрит, где только начинается шумная туристическая и ночная жизнь. Мое внимание привлекают внушительные готические шпили монумента Скотта, и я думаю, что перед отъездом из Эдинбурга мне хотелось бы совершить небольшую безумную пробежку. Если бы мой брат Сет мог увидеть это место, оно бы ему понравилось.

К тому времени, как свет сменился тенями, мы вернулись в Полумесяц. Габриэль и Викториан вернулись и теперь присоединяются к нам. Мы все столпились во дворе. Тристан начал возражать против отъезда.

Я знала, что он так и поступит.

– Моя жена посоветовала бы мне остаться, – возражает Тристан. – Я не могу с чистой совестью оставить вас всех здесь, зная, с чем вы сталкиваетесь. С чем сталкиваются люди, простые смертные Эдинбурга.

– Я тоже не могу, – добавляет Гаван.

– Ты можешь использовать дополнительные лезвия, – добавляет Тристан.

Джейк потирает переносицу.

– Если мы окажемся в безвыходной ситуации, мы позвоним тебе, – говорит Габриэль, затем смотрит на меня. – Ты бы не спорил, если бы знал весь потенциал этого. – Он наклоняет голову в мою сторону.

– Я знаю, что у нее есть множество чувств и способностей разума, которых нет у меня, – говорит Тристан. Он смотрит на меня. – Не сочти за неуважение, мисс По, но тебе просто не хватает мужской силы. В конце концов, ты – женщина. Он бросает взгляд на Джинджер. – В отличие от мисс Слейтер, которая является оборотнем…