Текст книги "Пророчество Богов (СИ)"

Автор книги: Екатерина Зиновьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

   Больше ничто не нарушало тишины. Мертвой тишины.

   Из леса вышел привлекательный мужчина. Его руки были по локоть в крови; на лице удовлетворенная улыбка, а в душе умиротворение.

   Уже дойдя до своей комнаты, он резко остановился и тихо сказал:

   – Ты и дальше будешь наблюдать за мной из-за угла или всё же зайдешь?

   Синеокая девушка вышла из тени и, подойдя к будущему правителю, обвила его шею руками.

   – Я хочу скрасить твой вечер.

   – Ты знаешь, что я не люблю заниматься этим в своей комнате, – проговорил Лирен, проведя ладонями по льнущему к нему телу оставляя на светло-голубом платье безобразные следы чужой крови.

   – Знаю. Не волнуйся, засыпать ты будешь уже один.

   – Тогда сделаю исключение, – эротично усмехнулся он, переступая порог своей комнаты с ношей на руках.

***

   На столе стояла уже вторая бутыль с ягодной настойкой. Ребятам порядком надоели заунывные песни менестреля: хотелось движения, радости, праздника.

   Недолго думая, Альс поднялся из-за стола и, подойдя к хозяину трактира, попросил того об услуге. Хозяин скептически глянул на вампира, но как только в его руку перекочевала пара золотых монет, услужливо расплылся в улыбке и с низким поклоном удалился.

   На те деньги, что он получил от вампира, он мог открыть ещё один трактир, так почему бы не выполнить просьбу такого хорошего... кровопийцы.

   Через несколько минут инструмент менестреля начал издавать развеселые мотивы.

   Люди и не люди оторвали головы от столов: со всех сторон начали сыпаться шутки, рассказы, легенды.

   Оживление прошло и в рядах наших ребят. Раскрасневшаяся Адея сказала, что устала сидеть за столом и хочет танцевать.

   Нелли пыталась успокоить подругу, но в ту будто демон вселился, она никак не унималась. Альс так же не давал Аделайя забраться на стол и устроить танцы. Утихомирить подвыпившую дочку ректора удалось лишь начальнику королевской стражи.

   Он, как и многие отдыхал в "Песнь ветра" и видел всё то, что ускользало от остальных – должность обязывала.

   В то время пока все полу-спали, а вампир общался с хозяином питейного заведения, в трактир вошла ведьма, которую трудно было не узнать.

   Склонив голову набок, начальник стражи с интересом наблюдал за действиями эффектной женщины: она смогла незаметно подойти к столику, за которым сидели студенты Академии и подсыпать в стакан своей внучки какой-то порошок. Напоследок Викельрия подмигнула ухмыляющемуся стражнику и опять никем не замеченная, удалилась из трактира.

   – Истинная ведьма, – хохотнул начальник стражи и, прислонившись спиной к стене, ждал, что будет после того, как Аделайя Маркус Грильо выпьет содержимое своего стакана. Его подозрения подтвердились. Всё в поведении юной особы говорило о том, что она находится под действием дурман-травы: затуманенные глаза, неуемная жажда, беспричинный смех.

   – Если ты сейчас не успокоишься, я буду вынужден сообщить твоему отцу о неподобающем поведении его дочери, – подойдя к шумной троице, предупредил он.

   Адея на мгновение замерла, а потом начала медленно слезать со стола, поддерживаемая с двух сторон своими друзьями.

   – Завари ей крепкий сладкий чай, – бросил начальник стражи хозяину трактира и вернулся на своё место. На столе лежал свернутый вдвое листок бумаги. Развернув его, он прочитал всего одно предложение:

   "Глаз да глаз за этой молодежью".

   Адея плюхнулась на стул и нахмурилась. Зрение никак не хотело фокусироваться на предметах. Пару раз, попытавшись схватить убегающий стакан с наливкой, девушка махнула рукой и, откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза.

   – Только не это, – простонала Аннель, теребя подругу за плечо.

   – Альс, а спой нам что-нибудь, – пьяно попросила Адея, приоткрыв один глаз.

   Алистер удивленно вздернул брови, но через секунду кивнул.

   Договорившись с самим менестрелем об аренде его инструмента, вампир уселся на стойку. Раздумывая над песней, он перебирал струны и смотрел на Нелли, которая отчитывала Адею.

Прикосновеньем нежным коснешься ты меня,

Теплом души излечишь сердца холод.

И я заставлю стать частичкою себя

Мы утолим с тобой наш общий голод.

   Нелли запнулась на полуслове и, резко обернувшись, во все глаза уставилась на Алистера. Её сжигало любопытство: для кого эта песня? Выбрана случайно или же с каким-то умыслом?

   Голос мягкий, глубокий, проникающий в каждый уголок души, он обволакивает и увлекает за собой. Не видишь и не слышишь ничего кроме звуков музыки и голоса певца.

Вдвоем сгорим мы в огне страсти,

В том наслажденье, что будоражит кровь.

Склоняю голову, я в твоей власти,

Теперь понятно мне, такое чувство как Любовь.

   Когда Альс закончил своё выступление и вернулся за столик, то он увидел почти спящую Адею и расстроенную чем-то Нелли.

   – Давай возвращаться в Академию, – не смотря на него, проговорила Аннель и, поднявшись, потормошила подругу.

   – Оставь, я донесу, – предложил Альс и, обойдя стол, подхватил не подающую признаков жизни подругу на руки. Всмотревшись в её лицо, он прислушался к сердцебиению и удовлетворенно кивнул.

   Выйдя на улицу, ребята вздрогнули от громкого храпа. Ошарашено, посмотрев на источник звука, Альс и Нелли дружно рассмеялись. Напряжение, которое повисло между ними минутой ранее, спало... ненадолго.

   – Жаль в Академию ничего не пронесешь, – горестно вздохнул Альс, думая о недопитой наливке, оставленной на столе в трактире.

   – Не стоит оно того, – усмехнулась Нелли, вспоминая, как Алистер уже не раз и не два пытался пронести горячительные напитки в стены Академии, но исход всегда был один – бутыль взрывалась, стоило ей пересечь определенный барьер: тысячи мелких осколков, больше похожих на пыль разлетались в разные стороны на многие метры.

   – Да, – хмыкнул Алистер и поудобнее перехватил Адею. – Наверное, ты права.

   Нелли буквально изнывала от желания поинтересоваться, чем руководствовался друг при выборе песни.

   Альс же считал, что практически в лицо признался в симпатии, и Аннель просто обязана была понять, что пел он для неё. Ведь в последнее время он выказывал ей намного больше внимания, нежели Адее или кому-либо ещё. Сказать открыто Альс не смог, хотя и пытался. Едва он открыл рот, чтобы рассказать Нелли о своих чувствах, как горло сдавливал спазм, и он каркал что-то нечленораздельно, малопонятное. Позориться снова Алистер не хотел, потому откладывал своё объяснение на более удачное время. А сегодня ему подвернулась отличная возможность и он ею воспользовался.

   – Ты красиво пел, – зашла издалека Нелли, а Альс возликовал, убеждаясь, что подруга поняла его чувства.

   – Рад, что тебе понравилось.

   – Это кому-то посвящалось или случайный выбор?

   Алистер резко остановился и удивленно взглянул на Аннель.

   – Ты ничего не поняла?

   – Ты о чем? – Искреннее недоумение на лице Аннель в другой раз бы вызвало умиление, но не в этот раз.

   – Ты ведь сейчас шутишь? – почти взмолился вампир, закатывая глаза к небу. Посмотрев на Аннель и, увидев ее растерянный вид, Альс зло бросил: – Идем.

   Быстрым шагом он пошел дальше стараясь сдерживать свои эмоции. Его взбесила непонятливость подруги, но ещё больше разозлила собственная робость. Он никогда и не думал, что это чувство у него есть: глупое и ненужное.

   – Да чего ты огрызаешься? – вспыхнула Аннель и, догнав вампира, стукнула его кулачком в плечо. В следующую секунду она осталась одна посреди темной улицы.

   Нелли не спеша дошла до Академии и направилась в их с Адеей комнату.

   Ощущая себя пустой и разбитой, она открыла дверь и, удостоверившись, что подруга спит беспробудным сном, повалилась на кровать, даже не раздеваясь.

   – Я завтра буду страдать по поводу своего внешнего вида, – договорилась сама с собой Аннель, укрываясь уголком одеяла. – А сейчас спать.

   Альс сбежал. Сбежал от Нелли, но от себя – не удалось.

   В то время как подруги спали, Альс метался из угла в угол и своим мельтешением раздражал соседа по комнате. Некромант не решался выражать недовольство, видя, в каком взвинченном состоянии находится вампир. Прислушавшись к тому, что бубнил Алистер, он смог расслышать только это:

   – Мне больше ста лет, у меня было уже... – на мгновение задумался, – много девушек. Так какого демона со мной происходит? Почему... почему... почему...

   Альс ещё долго искал ответ на этот вопрос, а когда нашел, успокоенный лег спать. С приходом понимания, что с ним происходит – всё встало на свои места, а жизнь заиграла новыми красками.

***

   Адея проснулась среди ночи, потому что ее мучила жажда. Приведя тело в вертикальное положение, она прислонилась к стене и пошла в ванную комнату.

   Странным показалось то, что передвигая ногами минуты три, она так и не дошла до пункта назначения. Остановившись, она приоткрыла глаза и поздоровалась:

   – Привет, Рэн.

   Он стоял посреди освещенной свечами комнаты и, сжимая кулаки, смотрел, как магичка из трактира нарезает круги по периметру его покоев.

   – Не люблю, когда ты мне снишься, – скуксилась она.

   Забыв даже о собственной злости, Рэн поинтересовался:

   – Почему?

   – Потому что я просыпаюсь на самом интересном месте, – мечтательно сказала Адея и съехала по стене на пол. – Нас постоянно кто-то отвлекает.

   Вспомнив о том, что с минуты на минуту в комнате должно появиться ещё одно действующие лицо, Рэн подошел к девушке и, схватив за руку, резко поднял.

   – Эй! – вскрикнула она и уперлась ладошками ему в грудь.

   Запах перегара, едва не сшиб Рэна с ног. Поморщившись, он повернул голову в сторону и глубоко вдохнул.

   – Как ты сюда попала?

   – Не знаю, – пожала плечами Адея. – Я не могу знать, что и когда мне приснится.

   – То есть это сон? – со смешком уточнил Рэн, ведя девушку к кровати, под которую он намеривался её запихнуть.

   "Зачем я опять её спасаю?" – эта мысль никак не давала покоя, но обдумать все как следует, не было времени.

   – А что же ещё?

   Адею сильно повело. Она покрепче вцепилась в свою "опору". Он устоял и, отцепив руки девушки от своих брюк, присел на кровать.

   – И как часто я тебе снюсь?

   – Время от времени, – ответила Адея и забралась к Рэну на колени. Под его удивленный взгляд, она поудобнее устроилась и, обняв за шею, положила голову ему на плечо.

   Схватив наглую девицу за волосы, он оттянул их назад и зло прорычал:

   – Ты что себе позволяешь?

   – Эй! Во сне не бывает больно, – недовольно воскликнула она и расширившимися от ужаса глазами по-новому взглянула на мужчину. – Только не говори мне, что это всё реальность.

   – Ты очень догадлива, – прошипел Рэн и скинул Адею на пол.

   В крови уже не было ни алкоголя, ни дурман-травы.

   – Лезь под кровать и сиди там тихо.

   – Зачем?

   То, каким холодным взглядом ее наградил Рэн, можно было заморозить всю преисподнюю Мортема.

   – Чего кричать-то? – насупилась Адея и подчинилась приказу. Лежа под кроватью, она ругала Рэна за грубость и сокрушалась из-за своего разбитого сердца – идеал, оказался не идеалом и это сильно огорчало.

   В комнату зашла девушка – это Аделайя поняла по стройным ногам, которые смогла разглядеть со своей позиции наблюдения. Разговора же услышать не удалось, потому что его не получилось. Девушка порывалась что-то сказать, но получала только один приказ: "Оставь мои покои!". Когда Рэну надоело это повторять, он повысил тон. Адея нервно сглотнула. Ей бы не хотелось, чтобы на нее так воздействовали голосом. Внутри всё сжалось от давящей со всех сторон скрытой магической силы. Аделайя, стиснула зубы и сжала руки в кулаки лишь бы не закричать от боли. Но все прошло, стоило только девушке покинуть комнату. Не спеша вылезать из своего укрытия, Адея внимательно следила за передвижениями Рэна в комнате: он медленно обошел кровать, ударил по ней ногой – наверное, таким способом давая разрешения выбираться. Не дождавшись хоть какого-то отклика, он встал на колени и с перекошенным от ярости лицом посмотрел на непонятливую девицу.

   – Мне самому тебя вытащить?

   – Не надо.

   Рэн выпрямился. Прождав несколько секунд, но, не слыша даже какого-то копошения, он снова заглянул под кровать и никого не обнаружил.

   Резко поднявшись, он сосредоточился и в голос ругнулся.

   Он не слышал магии. Но и другого объяснения, как девчонка попала и пропала из его комнаты, Рэн не находил.

   Адея открыла глаза и вскрикнула. Стоя на четвереньках перед собственной кроватью она не могла понять, что творится вокруг и, как ее угораздило во все это вляпаться.

   Дрожа всем телом, она забралась под одеяло и, уставившись в пустоту, начала прокручивать в голове все произошедшее.

   Эта ночь стала для Рэна и Адеи временем для размышлений. Ни он, ни она не заметили, как их сморил сон.

   Амаре же сладко потянулась и растянула губы в едкой усмешке. Быть в чужом теле ей не совсем нравилось, но для достижения цели она готова потерпеть некоторые неудобства.

   – Это только начало, дети мои.

    Глава 5

– Думаешь, они поладят?

– Уверен, что нет. Слишком разные.

(Белюм и Мортем)

   – Зачем тебе это было нужно? – недоумевал Маркус Грильо. – Думаю, все обошлось бы малой кровью, если бы ты не вмешалась.

   Грильо намекал на то, что его дочь не напилась бы и своими ногами вернулась в Академию, а не на руках у адепта Найта.

   Викельрия поднялась из удобного кресла ректора и подошла к шкафу с артефактами. Проведя пальчиком по поверхности полки, она поморщилась, заметив пыль.

   – Мне не понравилось сообщение Тииль, – решила честно признаться женщина и, повернувшись к мужу дочери лицом, продолжила: – Я не хочу, чтобы Адея гуляла по ночам в городе, где сейчас не спокойно.

   Маркус напрягся.

   – С чего ты взяла, что в городе есть опасность? Я лично удостоверился в том, что в Таализе нет Одиночек. Так же мы проверили лес и ближайшие деревни.

   – Они вообще не должны были даже близко подходить к Таализу, – повысила голос Викельрия. – Зная, что здесь их ждет неминуемая смерть, один из них все же рискнул. Вот только вопрос: чем он руководствовался или кто его заставил так близко подойти к городу?

   Маркус тяжело вздохнул и почесал затылок.

   – Тииль не смогла пробиться сквозь блок, установленный в голове преследователя. – Именно так Тииль Кордата нарекла того, кого почувствовала, но не смогла определить. – Так же у нее не получилось вложить в его голову приказ остановиться.

   – Вложить в его голову приказ? – неподдельно удивилась Викельрия. – Это невозможно.

   Маркус горько усмехнулся. Смотря в окно, он поведал историю того, как преподаватель по зельеварению стала ещё и магом менталистом.

   – Она моя бывшая подопечная... – ушел в воспоминания ректор. – И это я недосмотрел за ней. Я был обязан следить за тем, чтобы молодая и пока ещё неопытная адептка не совала свой нос туда, куда ее не просят, – он замолчал на мгновение. – Она сунулась на полигон. Одна. Без защиты. Там проходили занятия у отделения темных магов. Кто-то из третьекурсников решил испытать новое заклинание и под чутким руководством преподавателя приступил к его исполнению. Что-то пошло не так и Тенебрис принял решение остановить эксперимент. Он откинул уже сформировавшийся сгусток темной энергии в сторону, полагая, что почва полигона впитает всё в себя и деактивирует заклинание. Так бы и было, если бы этот сгусток не попал в перепуганную Тииль.

   Даже Викельрия, обладавшая огромной выдержкой, охнула.

   – Мы нашли её спустя два дня. Она едва дышала. Когда она пришла в себя, то забилась в истерике. Тииль постоянно произносила одну фразу: "Пожалуйста, тише. Я не могу. Помолчите".

   Маркус посмотрел на ошарашенную услышанным женщину и горько усмехнулся.

   – Ни один Архимаг так и не смог понять, что это за сгусток энергии попал в адептку Кордата. Вот только с того момента она может слышать мысли совершенно любого человека, эльфа, гнома, орка – да кого угодно, – воскликнул он. – Аномально то, что она так же может вкладывать в головы всех вышеперечисленных любые свои мысли, приказы. Не нужно быть менталистом, чтобы пообщаться с Тииль, она все сделает сама. Она способна разрушить мозг недоброжелателя стоит ей только этого захотеть.

   – Но в голову к Одиночке она "пролезть" не смогла, – задумчиво проговорила Викельрия. – Вот же демоны, что вообще здесь творится?

   – Самому хотелось бы знать, – вздохнул Маркус. – Но точно могу сказать только одно, – он выдержал паузу. – Появился кто-то, кто сильнее Архимага...

   – Это невозможно, – перебила Викельрия. – Этого не может быть.

   У Грильо сложилось впечатление, что женщина пытается убедить не его, а себя в правоте своих слов.

   Усмехнувшись, он подошел к двери.

   – Прости, но у меня ещё много работы.

   Викельрия задумчиво нахмурила лобик и, кивнув, вышла из кабинета.

   – В выходные семейный ужин, – пропела она, пока Маркус не закрыл дверь. Сделав вид, что не слышала его ругательств, женщина покинула Академию магии с помощью стационарного телепорта.

***

   За подробным отчётом о ночном происшествии, девушки совершенно забыли о том, что собирались делать утром.

   Приводя себя в порядок, Адея в красках рассказала Нелли об очередной встрече с Рэном и о его грубом поведении.

   – Орки по сравнению с ним просто аристократы. Он же... – Аделайя запнулась, ища подходящее слово, но так и не смогла его подобрать. Рука с расческой обессилено упала на кровать, а длинные волосы шоколадного оттенка рассыпались по плечам. – Короче вот, – выдохнула она.

   Нелли весь рассказ не переставала хмуриться.

   – Я не пойму как ты перемещаешься, – наконец выдала она. – Ты же... это...

   Девушка-оборотень замялась, думая, как бы высказаться и не обидеть подругу.

   – Странная, – нашла более или мягкое сравнение Адея, а Аннель радостно кивнула. – Вот и я не знаю, но я ничего специально для этого не делаю.

   – Верю.

   В дверь постучались и, не дожидаясь разрешения, вошли.

   – Альс, – закричали девочки хором. Адея залезла обратно под одеяло, а Нелли и не думала прикрыться.

   Алистер, который уже не раз и не два видел подруг в подобном виде, сейчас почему-то замер, смотря на мерно вздымающуюся грудь Нелли.

   – Слюни утри, – хихикнула из-под одеяла Адея и, полностью скрылась под покрывалом.

   Вампир тряхнул головой, прогоняя наваждение, и сказал:

   – Я тут вспомнил, что у вас платьев нет. Что вы собираетесь делать?

   Нелли вскрикнула и, вскочив на ноги, начала стаскивать с подруги одеяло.

   – Поднимайся и иди к своему отцу, – кричала она, не обращая внимания на остолбеневшего Альса.

   Вампир же отвернулся к двери и, стоя к подругам спиной, пытался убрать увеличившиеся в размере клыки. Уговаривая себя успокоиться и не думать о полуголой Нелли, он сжимал и разжимал кулаки. Сделав совершенно бесполезное действие – он глубоко втянул в себя воздух, Алистер улыбнулся, уловив нотки уже ставшего родным сладковато-горького запаха. Только это помогло ему справиться с возбуждением и голодом.

   Обернувшись, он увидел, что Нелли все-таки побеждает. Ещё немного понаблюдав за подругами, он бросил:

   – Я вас в главном зале подожду. – После чего вышел из комнаты.

   – Вставай я тебе говорю, – уже верещала во все горло Нелли. Адея же заметив, что в комнате нет представителей мужского пола, отпустила свой конец одеяла.

   Аннель с громким криком приземлилась на пятую точку и жалобно заскулила, потирая ушибленный копчик.

   – Совсем что ли? – обиженно проговорила она.

   – Это ты совсем что ли, – передразнила ее Адея и встала с постели. – Если ты не стесняешься в таком виде появляться перед мужчинами, то я как-то смущаюсь.

   Нелли на мгновение задумалась, а затем расстроено кивнула, признавая свою вину.

   – Прости, я как-то не подумала об этом.

   Адея примирительно потрепала сидящую на полу подругу по голове.

   – Я понимаю, что для твоей расы в этом нет ничего предосудительного, но люди...

   – Я поняла, – с нажимом проговорила Нелли и поднялась. – И ещё раз извиняюсь.

   Она не любила, когда разговор заходил об оборотнях, потому что в такие моменты Аннель вспоминала, что она недооборотень.

   Адея поняла, какой промах совершила, подняв эту тему. Однако решила больше ничего не говорить, дабы не усугубить ситуацию.

   – Сходи к отцу, – спокойно попросила Нелли и скрылась в ванной комнате.

   Организм Адеи быстро напомнил о вчерашней пьянке. Поморщившись от тошноты, подступающей к горлу, она надела мантию и, не особо задумываясь о своем внешнем виде, пошла к отцу за разрешением.

   Хотя Альс, Адея и Нелли были на сегодняшний день освобождены от занятий в связи с наведением красоты в главном зале Академии – это не давало им права разъезжать по своим делам.

   Не обращая внимания на шарахавшихся в разные стороны адептов, Аделайя прошлепала к кабинету родителя. Дверь оказалась немного приоткрыта, что позволяло подслушать разговор между ректором и Магистром по истории магии.

   – Это возможно, – кивнул сухенький старичок с проницательным взглядом. – Они уже не раз спускались в наш мир. Но утверждать что-то не берусь.

   – Мне не нравится, что во всем этом принимает участие моя дочь, – взволнованно проговорил Маркус и осекся. – Что такое, Маджикай?

   Бодренько поднявшись со стула, Магистр четвёртого уровня почтенно откланялся.

   Уже выйдя из кабинета, он столкнулся со своей адепткой и, погрозив ей пальцем, молча, удалился.

   – Ничего не понимаю, – пробубнил Маркус. Но когда в кабинет вошла дочь, все встало на свои места. – Вот же старый пёс, – по-доброму усмехнулся он, думая о преподавателе-оборотне.

   Спустя пятнадцать минут слезного рассказа о том, как она и Нелли совершенно забыли о платьях, Адея выбила из отца разрешение на использование телепорта и "вольную" для подруги.

   Забыв о недавно мучившем ее похмелье, она завалилась в комнату в приподнятом настроении и упала на кровать с широкой улыбкой на лице.

   Задумываться о подслушанном разговоре она не стала, посчитав, что ещё и этой загадки её скудный мозг не выдержит. Оставив обдумывание до лучших времен, Адея ждала, пока подруга закончит водные процедуры.

   Аннель вышла из ванной комнаты разомлевшая и подобревшая. Ей хватило одного взгляда на Аделайю, чтобы понять – все удалось.

   Открыв шкаф, она задумалась, что бы такого надеть, но решив сегодня побыть порядочной адепткой, облачилась в мантию красного цвета.

   Наспех попрощавшись с Нелли и, пожелав ей удачи, Адея на пальцах объяснила, какое платье хочет, и направилась в главный зал Академии, где их уже давно ждал Альс.

   – Нелли нет в Академии, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Алистер. Аделайя на всякий случай кивнула и объяснила отсутствие одного из членов их команды. Сжав кулаки, Альс хмуро посмотрел в сторону.

   – А зачем она тебе?

   – Забудь, – неоправданно грубо по отношению к Адее огрызнулся Алистер. Он не стал объяснять, что чувство тоски УЖЕ сжирает его душу.

   Нелли так же чувствовала нечто подобное.

   Ступив на площади РаСвен, она огляделась. Собираясь управиться с поставленной задачей за полчаса и вернуться в Академию... к Алистеру, Аннель потерла грудную клетку рукой. Зная, как назвать эту связь, Аннель грустно рассмеялась.

   – Ирония, – тихо проговорила она. – Я – оборотень, он – вампир и мы... истинная пара. Интересно он уже чувствует странности в себе?

   Это открытие совсем не порадовало девушку. Никто не примет этого союза. И если на своих родственников Нелли могла наплевать, то ей совершенно не хотелось, чтобы Альс конфликтовал с кем-то из членов своей семьи. Он дорожил понятием "Семья". И ставить его перед выбором Аннель не хотела, хотя и знала, что он выберет её, потому что она – его Пара. Не собираясь становиться предметом спора, Нелли зареклась сделать всё возможное, чтобы Альс перегорел. Ведь для полного соединения нужно, чтобы доминант, то есть Альс, испил её крови. И именно этого Нелли не могла допустить.

   Сделав заметку в голове просмотреть литературу и узнать, можно ли разорвать связь истинной пары, Аннель пошла в сторону лавок с платьями.

   – Первым делом дело, – она хохотнула от тавтологии сказанного, – а потом дела сердечные.

   Зайдя в первый по счету магазин, Нелли окунулась в мир моды.

   РаСвен мало чем отличался от родного Нелли Таализа: дома, улочки, брусчатка на дороге – всё выглядело так же. И как же сильно это отличалось от того места, где она выросла.

   Оборотни старались жить обособленно от всех и занимали север страны, где чувствовали себя свободно и вольно. Они строили деревни близ лесов, сбивались в кланы. Оборотни мало отличались от людей в плане уклада жизни: так же работали или вели хозяйство. В рационе питания у них всегда должно присутствовать мясо и неважно, в каком виде: сырое, жареное, вареное – главное, чтобы оно было.

   Оборотни могли перекидываться в любое время, но так же этот процесс происходил произвольно при очень сильных эмоциях: злость, гнев, волнение.

   Они лояльно относились ко всем остальным расам. Даже с вампирами после короткой, но кровопролитной войны за территорию, держали холодный нейтралитет. С появлением в их мире такой расы как скэды многие стали объединяться, дабы в худшие времена иметь призрачную надежду на то, что помощь придет оттуда, откуда её совсем не ждали. Политика – одним словом.

   Выныривая из собственных размышлений, Нелли взглянула на сделанные покупки. Ей повезло, потому что она нашла именно то, что хотела. Для себя она выбрала длинное платье из голубой органзы. Легкая, струящаяся ткань приятно облегала лиф платья; при ходьбе разрез оголял ногу до середины бедра.

   Для подруги Аннель выбрала более смелый вариант бального "обмундирования" и надеялась, что Адея не станет её убивать, увидев сей шедевр портняжного искусства.

   – Ну, надеюсь, я угадала с размером, – пробормотала Нелли, желая думать, что на сегодня это самая главная ее проблема. Пройдя вдоль шумной улицы, Аннель вышла на главную площадь к телепортам. Вспомнив, что так и не позавтракала с утра, она купила пирожок и, умостившись на бортике фонтана, с удовольствием откусила кулинарное творение.

   Люди, неспешно прогуливающиеся по площади, не обращали никакого внимания на что-то жующую симпатичную магичку. Она отвечала им тем же, но все же присматривалась к жителям города: добродушные лица и приветливые улыбки, не наигранная радость при встрече, радушное приглашение в гости.

   – Хочу здесь жить, – невнятно из-за набитого рта, пробормотала Аннель, наблюдая за людьми. В Таализе больше настороженности, каждый следит за тем, что говорит. В дом пускают только родственников или же хорошо знакомых людей. Там нет понятия сострадание и помощь. Каждый сам за себя. Здесь же всё иначе. Сама атмосфера пропитана добром и умиротворённостью.

   Ещё немного отдохнув, Аннель поднялась и прошла в здание, где стояли стационарные телепорты.

***

   – Нелли вернулась, – бросая тряпку, выдохнул Алистер.

   – Ты что-то сказал? – Адея обернулась, но вампира уже не было в бальном зале. – Я что должна всё это одна домывать? – возмутилась она и кинула тряпку в ведро. – Ой! – воскликнула Аделайя, когда брызги грязной воды полетели на чистую мантию. Увернуться не предоставлялось возможным. – Жаль, у меня нет реакции вампира, – вздохнула она, пытаясь отряхнуть ещё не впитавшиеся в ткань капельки. Попытки привести себя в должный вид не увенчались успехом. – Ты все равно мне сегодня не понадобишься, – злорадно усмехнулась Адея, направляясь в комнату.

   Уже собираясь толкнуть дверь, она замерла, услышав слова Алистера:

   – Мы все равно сегодня поговорим.

   Печатая шаг, он вышел в коридор и, не обращая внимания на Адею, прошел мимо.

   – И что всё это значит? – войдя, спросила она у подруги.

   Аннель пожала плечами и грустно улыбнулась. Сейчас ей совершенно не хотелось делиться своими душевными муками с кем-либо, даже с лучшей подругой. Нелли знала, что Адея не станет стоять на своем и выбивать из нее правду, не такой она человек.

   – Хорошо, – настороженно кивнула Аделайя, мирясь с тем, что пока ей ничего не расскажут. – Давай тогда показывай, что ты купила, – перевела она тему, надеясь, что примерка и верчение перед зеркалом вытащат подругу из состояния "дайте умереть".

   Нелли медленно задвинула два свертка себе за спину. Сглотнув, она попыталась отговорить Адею от этого занятия.

   – Может, ты посмотришь уже перед самым балом?

   – Что-то не так?

   Почему-то только сейчас Аннель подумала, что платье подруги чересчур открыто.

   – Почему же?..

   – Ты нервничаешь, – наступая начала перечислять Адея. – Ты не смотришь мне в глаза, у тебя трясутся руки. Мне продолжать?

   Сцепив упомянутые конечности в замок, Нелли с вызовом посмотрела на подругу.

   – Не говори глупости. Я просто устала.

   – Врешь, – воскликнула Адея и сделала рывок. Схватив оба свертка, она умудрилась увернуться и проскользнуть в ванную комнату. Закрывшись, она, не особо церемонясь, начала раздирать бумагу, не обращая внимания на крики за дверью.

   Платье из голубой органзы ей понравилось, но цвет однозначно был не её. Поэтому, отложив вещь в сторону, она принялась за второй сверток.

   – Это что? – спросила она сама у себя, крутя перед собой кусок ткани. – Как это вообще надевается?

   Промучившись ещё с минуты три и, разобравшись, что к чему, Аделайя дважды сменила цвет лица с белого на красный и обратно. Отперев замок и рванув дверь на себя, она ткнула своим платьем подруге в нос.

   – Это что такое?

   – Тебе не нравится?

   – Как ЭТО может нравиться? – закричала Адея и заходила по комнате из угла в угол, раздумывая как исправить ситуацию.

   – А что, по-моему, миленько.

   – Миленько? Вот сама в нем и иди.

   – Я не могу. Это не мой цвет.

   – Тогда, это не мой фасон, – отрезала Адея.

   Нелли нахохлилась и выдала гневную тираду:

   – Ну, знаешь ли, – начала она, – я это платье выбирала не пять минут, – да и пусть сейчас она врала, потому что, увидев этот лоскуток ткани, Нелли сразу же представила в нём подругу и попросила продавца завернуть покупку, но Адея-то об этом никак не узнает. – Так что пощади мои нервы и надевай то, что есть.

   Адея остановилась и посмотрела на Аннель.

   – Ты понимаешь, что отец меня убьет?

   – За что? Ты просто подчёркиваешь то, чем наградила тебя природа, – быстро нашлась девушка-оборотень, чувствуя, что подруга сдаётся. – А в остальном все целомудренно.

   Адея тяжко вздохнула и, снова взяв в руки платье, ещё раз его осмотрела.

   – Под него никакие брючки надевать не надо? – с надеждой спросила она.

   – Нет.