Текст книги "Пророчество Богов (СИ)"
Автор книги: Екатерина Зиновьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Вытащив из сумки одеяло, Лирен расстелил его на наспех кем-то сколоченной кровати и, пожелав доброй ночи, покинул комнату Аделайи.
Спустившись на первый этаж и улёгшись на скамье, он ещё час слушал, как скрепят половицы в комнате Адеи. Если верить звуку, то она там наворачивала круги. Интересно, что за демоны её терзают?
Когда всё успокоилось, Лирен поднялся и, стараясь воспроизводить как можно меньше шума, вышел из дома. Рана в боку уже почти не тревожила и только порванная в этом месте кофта напоминала о глупой случайности. Да, именно глупой, потому что по-другому это назвать никак нельзя. Из-за переживания о состоянии Адеи, – не устала ли! – он отвлекся, за что и поплатился.
– Этого больше не повторится, – сам для себя сказал Рэн и перешел в боевой транс.
Оставлять Адею надолго одну он не хотел, поэтому, не особо таясь от кого-то в лесу, побежал в направлении, куда вёл инстинкт.
Свет от костра он заметил за десятки метров. Перейдя на шаг, он подошёл ближе, чтобы иметь возможность рассмотреть тех, кто решил заночевать в лесу.
В нарисованной на земле пентаграмме лежало три бессознательных тела. Помогать кому-то в планы Лирена не входило. Он прислонился плечом к дереву и продолжил своё наблюдение. Сначала ничего не происходило, и Рэн даже заскучал. А когда словно из ниоткуда появилось пять человек в черных мантиях с накинутыми на голову капюшонами, он мгновенно напрягся. Трудно не узнать Одиночек.
Они окружили тела и молча начали на них смотреть. Они не фонили магией, не произносили не единого слова, но лежащие на земле тела начало ломать изнутри, вызывая у их хозяев просто нечеловеческий крик боли. Просмотреть ауры Одиночек Рэн не смог, что несколько удивило его. У каждой живой единицы она есть, а тут – пустота. Славную пятёрку окружала бездна.
Не делая резких движений, Лирен шагнул за дерево, туда, где на него точно не падал свет. Так же поступили две тени стоявшие по другую сторону костра.
Обычные Одиночки не стали бы большой проблемой, а эти... Глупо вступать в бой, не зная на что способен противник.
Трое вампиров, – Лирен понял это, увидев их клыки, – потеряли свой изначальный вид. Безумие поселилось в их глазах. Тела стали мощнее, выше. Их руки могли с лёгкостью крошить камни, а увеличившиеся до невообразимых размеров когти без труда вспороли бы человеческую плоть. Верхние клыки не убирались и прокалывали нижнюю губу, из которой по подбородку струйками стекала чёрная кровь.
Один из пятерки взмахом руки успокоил беснующихся бывших вампиров. Теперь они не рвались покинуть круг, они сидели на корточках, упёршись руками в землю и рычали, смотря в направлении, где прятался Лирен.
Рэн начал опасаться, что сейчас эти твари разбегутся по лесу и, в конце концов, выйдут на дом лесника, где мирно спала Аделайя. Он уже приготовился бежать обратно, как глаза резанула яркая вспышка. Это означало только одно – кто-то грубо вспорол пространство, создавая переход. Приложив неимоверные усилия, Лирен остался стоять на месте.
Пятёрка забрала свой зверинец и скрылась в переходе. Всё! Вот так просто. И только продолжавший гореть костёр и начерченная пентаграмма могли сказать кому-то, что здесь был по крайне мере один маг-некромант.
Встав так, чтобы две тени могли его отлично видеть, он отрицательно покачал головой и скрылся из виду.
Вернувшись обратно в сторожку, Лирен закрыл на засов дверь и поднялся на второй этаж. Даже то, что Одиночки ушли сквозь пространственный переход, не успокаивало его. Никогда ранее Рэн не чувствовал себя таким перестраховщиком. Не останавливаясь у двери в свою комнату, он прошел к Адее.
Она спала на узкой кровати, отвернувшись к стене и прижав колени к груди. Лирен укрыл её одеялом и, стянув с себя грязную кофту, прилег рядом.
В который раз Лирен подумал, что с появлением этой девчонки в его жизни у него прибавилось проблем. Однако, это уже не напрягало его так, как раньше. Привык, наверное. И всё же ему не нравилось, как эта малышка влияла на него. Адея будила в нём эмоции. Неведомым ему образом, она ненавязчиво заставляла Рэна желать защитить её, а ведь девчонка просто человек. Она вообще не должна вызывать в нём никаких чувств, кроме брезгливости. Люди слабые существа и по определению не могут вызывать симпатии – этому Лирена учили с самого детства.
Аделайя что-то сонно пробормотала и перевернулась на другой бок, уткнувшись носом в плечо Рэна.
Он повернул голову. Рассматривая её профиль, он зачем-то подумал о забавной особенности Адеи. Каждый раз, когда кто-то говорящий с ней вздернет брови, она неосознанно делала то же самое. Поделившись своим наблюдением с братом, Рэн два дня смотрел, как развлекался Нир, постоянно играя бровями. Глупость чистой воды, но в тот момент Лирен впервые ощутил приступ какого-то детского веселья.
Будучи ребенком, все его игры сводились к постоянным тренировкам, обучению или прогулкам по лесу, где стража Правителя устраивала на него своеобразную охоту, заставляя юного наследника учиться сливаться с природой, а потом и сражаться, учитывая окружающую обстановку. Всё – начиная от пятисантиметрового сучка до травинки осоки – становилось смертоносным оружием в руках скэда.
В принципе, так воспитывался каждый из расы скэдов, но Лирен как будущий наследник трона был просто обязан быть сильнее, быстрее, проворнее и умнее всех остальных.
Письмо и чтение – давались базовые знания, всё остальное познавалось путём самосовершенствования. Быть малограмотным, Лирену не позволял статус наследника трона, поэтому всё свое свободное от тренировок время он проводил в библиотеке вместе с братом, где изучал точные науки.
Когда в мире появились первые представители вида, они не знали точно, на что способны, но как-то сразу умудрились стать изгоями для всех остальных видов рас. Древние быстро усвоили свои ошибки. Они не хотели гонений и стали учиться давать отпор врагам. Именно во время многочисленных изматывающих тренировок они узнали, что такое боевой транс. Каждый свой шаг и новое открытие они подробно записывали, намереваясь передать знания следующему поколению своего народа.
Адея глубоко втянула воздух и слабо улыбнулась. Медленно приоткрыв глаза и сфокусировав сонный взгляд на лице Рэна, она прошептала:
– От тебя пахнет свежестью. Ты куда-то ходил?
– Прогулялся немного, – так же тихо ответил он, продолжая рассматривать симпатичное лицо. – Спи.
– Почему ты здесь?
– Так надо.
Одной этой фразой ему удалось прекратить дальнейшие расспросы. Адея хмыкнула и попыталась укрыть его своим одеялом. Это стало последней каплей его терпения. Лирен разозлился на себя, а всё потому, что он был совершенно не против, чтобы Аделайя ещё теснее прижалась к нему своим телом. В принципе это нормальное желание, но не по отношению к человеческой девушке!
– Мне не холодно. – Он перехватил Адею за запястье и отвел её руку в сторону. – Спи, – с нажимом повторил он.
Аделайя приподнялась на локте и вперила в него недовольный взгляд. Проникающий в комнату свет луны позволил рассмотреть Лирену, насколько сильно раздражена девушка. Её тяжелое горячее дыхание обжигало кожу на его плече. Глубоко и часто дыша, она видимо хотела что-то сказать, но передумала и просто щелкнула его по носу.
Этого Лирен не ожидал, так же как и сам не понял, в какой момент успел подмять под себя пискнувшую Адею.
– Зарываешься, малышка. – Её теплые ладони упирались ему в грудь, но явно не с намерением оттолкнуть, а просто не подпустить ближе. Если она и боялась, то явно не его, а двусмысленности позы, в которой они сейчас лежали. Рэн догадывался, что магичка ещё ни разу не была с мужчиной, а сейчас просто получил подтверждение своим подозрениям. Девушки, познавшие прелести плотских утех, так себя не ведут.
Внутри проснулся азарт. Лирен немного приблизился к Адее и, не почувствовав сопротивления с её стороны, слегка прикоснулся губами к щеке. Он не собирался заходить далеко, просто хотел подразнить и себя, и Адею.
Аделайя несмело обхватила его лицо прохладными чуть влажными ладошками и, дыша через раз, сама потянулась к его губам.
Лирен не ответил. Он каменной скалой продолжал нависать сверху девушки и впервые в жизни не мог решить, что ему делать.
Неумелые движения девичьих губ и языка, стройное тело, которое льнуло к нему, будто ища тепла, и едва слышный всхлип. Всё это вкупе вызывало у Рэна вопрос: а почему он собственно должен отказываться от того, что предлагает ему Адея? Он её ни к чему не принуждал. Это только её выбор. По человеческим меркам она уже совершеннолетняя взрослая девушка, которая имеет право сама распоряжаться своей жизнью и телом. И то, под кем это тело будет извиваться завтра, Лирена волновать не должно. Сегодня, она с ним... В эту ночь, она станет его... Этого хочет Аделайя, этого же хочет Рэн. Так к чему лишние размышления?..
Никакие сны, мучавшие его в последнее время, не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас наяву.
Перехватив инициативу, Лирен углубил поцелуй, вырывая у Адеи громкий стон удовольствия, который эхом отозвался у него в груди и вызвал дикое безудержное желание ещё раз ощутить нечто подобное. Боги, это девушка лишила его рассудка одним только стоном! Страшно представить, что будет дальше...
Рэн скинул мешающее одеяло на пол и коленом раздвинул ноги Адеи, удобно устраиваясь между ними. Всё это время он не отпускал её взгляд. Что скрывать: он давал малышке время отказаться, остановить всё происходящее и выгнать его из комнаты. Но Аделайя молчала, что прямо говорило Лирену о её решительном настрое.
– Ты боишься? – спросил он, покрывая поцелуями её шею и проводя кончиками пальцев по оголённому бедру.
– Немного, – выдохнула Аделайя, цепляясь за плечи Рэна. – Я...
– Знаю, – перебил он, прикасаясь к девичьим, чуть припухшим губам. Он рассчитывал, что разговор поможет Адее хоть немного расслабиться. – Боли не избежать, но я сделаю всё возможное...
– Я верю тебе...
А вот это уже не хорошо. Если Адея уже заканчивает за него мысли, это значит только одно – Рэн слишком близко подпустил в себе девчонку. Ничем хорошим это не кончится... для неё. Как априори – хорошие девочки всегда тянутся к плохим мальчикам. Как следствие – не всегда таким девочкам под силу перевоспитать подобных мальчиков. Вот и в этом случае ничто не заставит Лирена целиком и полностью поменять взгляды на жизнь, переосмыслить ценности. Но в данный момент не время думать об этом... Сейчас он хочет лишь одного... Он хочет Аделайю... Со всем остальным он разберётся позже, если посчитает нужным. Так всегда было, есть и будет...
Глава 13
– Проклятие...
– Лучше бы и я не сказал. То, на что подписывает девчонку Амаре...
(Белюм и Мортем)
Лирен проснулся задолго до того, как Адея открыла глаза. Стараясь не разбудить спящую на постели девушку, он поднялся и, собрав с пола одежду, вышел из комнаты. Он бы мог начать размышлять о том, что случилось между ним и Аделайей в эту ночь, но строго-настрого запретил себе анализировать ситуацию. Никогда он этим не занимался и сейчас не собирается. Ничего из ряда вон выходящего не произошло.
Обувшись на первом этаже, Рэн вышел из дома. Даже без выхода в боевой транс он понял, что в лесу кроме него и Адеи нет посторонних: ни Одиночек, ни теней.
Птичий ор на все лады закладывал уши и вынуждал Лирена хмуриться. В землю пытался зарыться какой-то мелкий зверёк. Рассмотреть его не представлялось возможным, ибо сверху его укрывало одеяло из опавших листьев. Спустя несколько минут это копошение начало раздражать и Лирен поймал себя на мысли, что ещё секунда, и он сам поможет этому недоразумению зарыться с головой под землю. Зверь, видимо почувствовав угрозу, мгновенно успокоился и вообще не подавал признаков жизни или своего присутствия.
Сорвавшись с места, Рэн направился в сторону, где вчера оставил лошадей. Как он и ожидал парнокопытная скотина, почуяв опасность, сбежала. Наблюдая из своего укрытия за Одиночками, он слышал ржание и уже тогда не смел надеяться, что привязанные поводья выдержат мощные рывки.
Лирен не хотел оставлять Адею одну без присмотра и все же принял тяжелое решение снова наведаться в Лимес и прикупить ещё парочку лошадей. Он обещал Маркусу Грильо, что привезёт ему дочь до захода солнца, а если они пойдут пешком, то к границе, где ждёт их ректор, прибудут не раньше следующего утра.
Рэну повезло. На подходе к городу он увидел, выезжающую из ворот гружёную различным барахлом повозку, что прямо говорило о кипучей деятельности на торговой площади. Не задерживаясь на пропускном пункте, он быстро нашел вчерашнего продавца и, игнорируя его изумлённый взгляд, купил ещё двух лошадей. Обратно к сторожке лесника Лирен возвращался значительно дольше, и это не добавляло ему радужного настроения. Он хотел быстрее вернуться к Адее и удостовериться, что она жива и невредима. Внутри бушевал ураган различных эмоций, но внешне, Лирен Иро Аскальф, оставался совершенно спокоен. Признаваться даже самому себе, что он чересчур сильно переживает за конкретную человечку, оказалось неимоверно трудно. Он не должен чувствовать ничего из того, что терзало его изнутри. Это не правильно. Это лишнее. Это делает его морально слабее перед миловидным юным лицом.
Аделайю Рэн увидел сидящей на крыльце. Она ковыряла палкой в земле и ни на что не обращала внимания. Колоссальная беспечность. Видимо услышав фырканье лошадей, она подняла голову и радостно улыбнулась. Демоны! Как можно быть настолько открытой? Не обязательно быть магом-менталистом, чтобы понять, что чувствует малышка. Это его заботить не должно. Рэн ничего не обещал и всегда говорил ей только правду. То, что она сама додумала и во что поверила – не его проблемы. Попрощавшись с Адеей, он заставит себя стать прежним – это его выбор. От его решений и поступков зависит благополучие всей расы. Он триста лет воспитывался с одной этой мыслью и ничто не сможет заставить его думать как-то иначе. Возможно, кто-то скажет, что на него взвалили слишком большой груз ответственности, но Рэн привык жить с этим. Цель всей его жизни – исполнить долг перед народом.
– Зачем ты вышла из дома? – грубо спросил он. Аделайя моментально перестала улыбаться и нахмурилась. Привязывая лошадей, Лирен периферийным зрением видел, как внимательно на него смотрит уже не девочка, а женщина. Вспомнить об этом, оказалось, его ошибкой. Тело мгновенно отозвалось на воспоминания прошлой ночи. – Я жду ответа.
Адея спрятала руки за спиной и вздернула подбородок.
– Захотелось.
Молодец, малышка, приняла его правила и ничем не выдает своей обиды на его грубость и безразличие. Лирен никогда не получал удовольствия от любовных разборок, которые ему пытались устроить, забывшие своё место фаворитки.
– Иди завтракай и выезжаем.
– Где лошади, которые были вчера? – Адея с опаской подошла к белой кобыле, что однажды пыталась приласкать её копытами. Лирен промолчал. Он следил за строптивой кобылой готовый в любой момент оттащить Аделайю в сторону. – Хорошо, – сквозь зубы проговорила человечка, видимо поняв, что ответом её не удостоят. – Ты будешь есть?
– Нет.
Рэн видел, как Адея сжала кулаки, и слышал, как шумно втянула в себя воздух.
– Ну и ладно, – совершенно спокойно, но с толикой грусти выдала она и, развернувшись, пошла в дом. Её прямая спина и нервные шаги выдавали малышку с головой. Обиделась... Расстроилась... Плевать! Но разве он должен испытывать дискомфорт от всего этого?..
Во время пути Лирен постарался отгородиться от Аделайи. На многочисленные попытки завязать с ним разговор, он отмалчивался. Все его силы уходили на то, чтобы удержать выстроенную в голове стену и не пустить постороннего в свои мысли. Чего доброго лишнего там прочитает. От сильной головной боли начало темнеть в глазах, но Рэн запрещал себе хоть на секунду расслабиться. Он догадывался, что ментальная атака закончится ровно в тот момент, как Адея окажется под защитой отца. Даже после всего того, что он сделал, люди не доверяли ему. И, наверное, это правильно.
Подойдя к нейтральной территории, Адея поравнялась с Лиреном. Если она хотела что-то сказать, то не торопилась этого делать. А ведь время поджимало. Вдали уже виднелся силуэт, облачённый в чёрную мантию. Маркус Грильо нервно расхаживал вперед-назад и периодически всматривался вдаль. Заметил. В нетерпении замер, спрятав руки за спиной.
– Вот и всё? – тихо спросила Адея, склоняясь к лошади и гладя её по шее. – Будем прощаться?
Однозначно, она обращалась к нему, к Лирену, потому что вряд ли её голос бы дрожал при прощании с кобылой.
– Да, – только и ответил Рэн и пришпорил коня, переходя на галоп. Где то облегчение, на которое он так рассчитывал? Почему не становится легче от осознания того, что ещё несколько минут и он свободен? Как заставить сердце биться спокойно?
Ветер в лицо не смог выветрить все эти вопросы из головы Рэна.
Остановившись напротив Маркуса Грильо, он резво спрыгнул с лошади и чуть склонил голову, приветствуя мужчину. Получив в ответ рассеянный кивок, Лирен отступил в сторону, не мешая ректору Академии высматривать не спешащую к нему дочь.
В напряженном молчании Рэн и Маркус ждали, пока подъедет Адея. Она же, за несколько десятков метров вообще остановила кобылу. Не торопясь слезла на землю и прогулочным шагом направилась к ожидающим её мужчинам.
Ещё бы природу вокруг начала рассматривать! Это бы стало последней каплей. Грильо не мог ступить на нейтральную территорию, видимо не получил должного разрешения от Короля.
– Дочка...
Аделайя все-таки соизволила дойти. Не успела она отпустить поводья как оказалась в крепких отеческих объятиях. Грильо беглым взглядом осмотрел дочь, пощупал её и только после этого обратил всё своё внимание на Лирена.
– Спасибо Вам! – сдержанно поблагодарил он, не отпуская от себя Аделайю. – Я не знаю, что бы я...
– Уверен, Вы бы поступили так же, окажись кто-то из наших детей у вас, – перебил Рэн и с ухмылкой посмотрел на Адею.
Маркус Грильо смолчал: не стал клятвенно заверять, что поступил бы благосклонно по отношению к скэду.
– Вы хотя бы не врёте. – Рэн оценил честность Архимага.
Со священным ужасом в глазах Аделайя выпуталась из объятий отца и неосознанно отступила в сторону Лирена.
– Папа...
– Адея. – Маркус Грильо опустил глаза и покачал головой, призывая не развивать эту тему. – Моё почтение, но нам пора, – быстро нашёлся он и, схватив дочь за руку, потянул к ожидающим их в отдалении лошадям.
Оставаясь стоять на месте, Рэн с холодным спокойствием взирал за противостоянием Аделайи. На то, как она упиралась ногами в землю, громко требовала отпустить, а затем что-то тихо шипела отцу. Архимаг был непреклонен и продолжал уводить дочь дальше от наследника трона. Чего она добивалась? Ну, отпустили бы её и что? Её прощание Лирену даром не нужно.
Меньшее, что Рэн должен был сделать, так это отвернуться, а не стоять столбом и смотреть, как Аделайю насильно усаживают в седло. Ему не нравилась та вынужденная грубость, проявленная Грильо по отношению к дочери. Да, он сам не являлся образчиком нежности и хороших манер, но он скэд – хоть немного, но это должно его оправдывать.
Архимаг усадил дочь и сам без труда, – с его-то комплекцией, – запрыгнул на лошадь. По его хмурому лицу стало понятно, что вся ситуация нравится ему ещё меньше чем Адее. Он бросил пару отрывистых фраз, после чего пришпорил коня. Аделайя с минуту сидела, опустив голову, потом в последний раз посмотрела на Лирена, слабо улыбнулась и одними губами сказала: "Спасибо".
Две фигуры на лошадях уже давно исчезли из поля зрения, а Рэн всё не мог найти в себе силы, чтобы хоть просто пошевелиться. Его изначальный план заехать на обратном пути в Лимес претерпел некоторые изменения. Сдав малышку Адею отцу, вся прелесть последней вылазки потеряла свою эйфорию. Осталось чувство опустошённости и дикой усталости.
– Пора домой. – Там ему предстояла найти Нирана и подготовиться к ещё одной, последней, встрече с адепткой Академии Магии, магом-бытовиком, Аделайей Маркус Грильо. Интуиция подсказывала Рэну, что его подозрения касательно перемещений Адеи в его покои – верны. Оставалось только в этом удостовериться и прекратить бессмысленные встречи. Он должен думать о вступлении на трон и предстоящей свадьбе, а не о человечке. Одна только мысль о ней терзала его тело и душу. С этим нужно было срочно заканчивать.
Лирен достал из кармана один из кристаллов и, не мешкая ни секунды, активировал его. Сиреневого цвета дымка развеялась в лучах заходящего солнца. На границе остались стоять две бесхозные лошади: строптивая белая кобыла и черный величавый жеребец с гривой цвета серебра.
***
Адея догадывалась, что молчание между ней и отцом долго не продлится. И если она готова была до самой Академии провести время за собственными размышлениями, то родитель в нетерпении ёрзал в седле и видимо подбирал подходящие слова для начала разговора. Игнорировать это, оказалось, тяжело и морально муторно.
– Пап, – начала Адея, – а Альс... вернулся?
– Вернулся, – облегченно выдохнул Маркус Грильо, однозначно обрадованный, что не ему пришлось первому заговаривать. – Отлежался и ушёл.
– Как ушёл? – Адея потянула на себя поводья, останавливая лошадь.
– А вот так! – Грильо подробно рассказал о том, как вампир оказался в стенах учебного заведения и о чём успел поведать. – А когда его оставили отлёживаться после сильного выброса силы, он сбежал. Глупец. Ведь прекрасно знал, чем ему это грозит и всё равно сбежал. Да ещё и девчонку эту за собой потянул.
– Ты сейчас про Нелли говоришь? – уточнила Адея.
Родитель вздохнул и отвёл взгляд.
– Твои друзья исключены из Академии Магии за нарушение правил внутреннего распорядка. Отменить исполнение решения я не смогу, – предвидя следующий вопрос, сразу предупредил он.
– Почему? – возмущенно воскликнула она. – Ты ректор или кто?
– Аделайя Маркус Грильо, – недовольный тоном дочери, Маркус повысил голос, – выбирай выражения.
– Но папа...
– Разговор на эту тему мы продолжим по прибытии в Академию, так что давай уже поедем дальше. Сейчас не самое спокойное время, чтобы путешествовать.
– Кстати об этом, – тронув лошадь, уже более спокойно заговорила Адея, – что происходит? Почему в Лимесе нет магов? Лирен намекнул, что это всё из-за меня. Это так?
– В какой-то мере.
Заморачиваться на том, что отец юлит Аделайя не стала, потому что и без того было тошно. Думать о чём недоговаривает отец, не хотелось. Всё равно узнает, а сейчас или потом – не принципиально.
Все мысли в голове занимал Рэн и его поведение утром. Его холодность и отчуждённость – в этом нет ничего нового и всё же, однозначно, что-то изменилось в его отношении. Он казался ещё более далеким, даже чем при первой встрече. Боги! Ну как так можно? В мире демон что творится, а она думает о мужчине, с которым провела волшебную ночь. Мир сошёл с ума и она вместе с ним.
Как сквозь вату Адея услышала голос отца. Он просил её немного притормозить.
– Зачем? Ты же сам говоришь, что сейчас не лучшее время путешествовать.
– Да что с тобой произошло за эту неделю? – ворчливо спросил Грильо, нервно проведя ладонью по шее. – Ты сильно изменилась.
Аделайя не стала спорить. Да, она сильно изменилась. И виной всему этому стал наследник трона скэдов. Но не скажешь же этого отцу. Всем придётся смириться с новой Адеей, так же как и ей, нужно начинать учиться жить с тупой болью в груди. Безответная любовь – мерзкое чувство. Лучше уж умереть, чтобы ничего не чувствовать. И чихать, насколько эгоистичны эти желания, зато должно стать легче. Но, увы и ах, думать обо всём этом – не значит сделать. У Адеи никогда не хватит смелости совершить что-то с собой. Как же родители, друзья, все те, кому она не безразлична?.. Да и глупо это, если говорить совсем серьёзно. Не она первая, не она последняя.
– К нам должна присоединиться Тииль Кордата.
Аделайя внутренне сжалась, услышав о преподавателе Академии. Маг-менталист запросто прочтёт у неё в голове всё то, что Адея хочет оставить при себе. Делиться хоть с кем-то впечатлениями прошлой ночи – желания не возникало. Это только её эмоции и боль после всего произошедшего. Это личное.
Постаравшись полностью собраться, Адея отодвинула на задворки сознания свои воспоминания, мысли и эмоции. Представив перед внутренним взором дубовую дверь, она плотно закрыла её. Всё, теперь она, кажется, готова к встрече с Магистром Кордата. Оная не заставила себя долго ждать и уже очень скоро появилась на горизонте. Её стремительное приближение невольно заставляло Аделайю нервничать. Ладони вспотели, и сбилось дыхание, но дверь в сознание она удерживала закрытой.
Тииль поздоровалась с ректором и перевела проникающий в душу взгляд на Адею.
Горячая капелька пота скатилась по её виску. Сглотнув, Аделайя поприветствовала Магистра слабым кивком. Тииль нахмурилась и немного подалась вперёд, усиливая давление в голове своей адептки. Тысячи маленьких молоточков застучали в висках, причиняя боль. Адея поморщилась. Отрицательно покачав головой, она прямо посмотрела на Тииль и заметила, как та усмехнулась.
– У вас даже привычки изъясняться одинаковые.
– Пожалуйста, прекратите, – простонала Аделайя стараясь удержаться в седле, а не упасть на землю.
– Ты сама спровоцировала меня проявить интерес. Не могу дать гарантии, что не полезла бы к тебе в голову, но изначально я этого делать не собиралась. И кстати, я в щепки разнесу твой барьер, если захочу.
– О чём вы говорите? – Грильо встал между дочерью и Магистром. Адея моментально почувствовала, как тиски, сжимающие её голову, слабнут, а потом и вовсе исчезают.
– Не давеча, чем вчера я и Викельрия имели честь повстречаться с Лиреном Иро Аскальфом в лесах Лимеса. Я пыталась до него достучаться, но его щит оказался в разы сильнее, чем твой, – Тииль наклонилась вправо и посмотрела на Адею. – Я думаю, он понял, с какой целью мы пришли и всё же отказался отдать нам вашу дочь, решив, что сам приведёт её к вам, – закончила она, возвращая всё своё внимание ректору Грильо.
– И Викельрия так просто смирилась с этим? – скептицизма Маркусу было не занимать.
– Думаю, она опасалась за Адею и решила не вступать в прямую конфронтацию. Да и Ваше сообщение с просьбой прибыть в Академию она не могла и дальше игнорировать.
– То есть она уже в Таализе? – дотошно уточнил Грильо и, получив утвердительный кивок, немного просиял. Обернувшись к Аделайе, он скомандовал далеко не ласковым голосом: – Едем!
Адея недовольно фыркнула и пустила лошадь медленным галопом. Она не стала вслушиваться в разговор отца и Тииль, хоть там и говорили что-то об Одиночках. Хватит. Устала. Вымоталась. Адея просто хотела домой, где можно обнять подушку и вдоволь поплакать. Где родная мама не станет лезть со своей опекой, а молча принесёт успокаивающий нервы отвар, тихонечко поставит его на прикроватный столик и, погладив по голове, уйдёт. Но кажется, с домом придётся повременить – сначала Академия Магии и встреча с родственниками в лице бабушки. Лучше бы уж допрос с пристрастием, чем головомойка и тотальный контроль. Хотя, собственно говоря, её вины-то во всём произошедшем нет, но ведь Верховной Ведьме нужно будет выплеснуть на кого-то свои переживания. Пусть лучше уж это будет отец, а она, Адея, в сторонке постоит до поры до времени. Что-то как-то вся жизнь катится в преисподнюю к Мортему.
– Это всё ты виноват, – пробубнила себе под нос Адея. Ничего лучше как свалить свои беды на голову скэда, она не придумала. Почему бы и нет: с его появлением начали происходить странные вещи. Только в его присутствии она становится неуклюжим магнитом, притягивающим все несчастья. Нет, это, конечно же, не правда, но всё равно пусть Рэн и в этом будет виноват. Если винить, так во всём подряд. Пусть у него уши горят. Ему вон, сколько лет, а ведет себя как человеческий подросток восемнадцати лет. Даже она готова была поговорить о проведенной вместе ночи, а Лирен сделал вид, будто ничего и не произошло. Разве это нормально?
А если для него это в порядке вещей? Что если только она делает из этого событие? Может и правда для него всё случившееся не более чем эпизод... случайный, не запоминающийся...
– У-у-у, – застонала она в голос и припустила лошадь ещё быстрее.
– Помедленнее, – услышала Адея голос отца, но не притормозила.
На полном ходу миновав ворота города, она неслась по узким улочкам Таализа, ныряя в переулки, чтобы не затоптать снующих везде горожан и надеясь, что эта прогулка сможет её успокоить.
Дважды объехав периметр Академии, Аделайя направила лошадь внутрь на территорию. Во внутреннем дворе она спешилась и отдала поводья подбежавшему мальчишке-конюху.
– Привет! – радостно прокричал он.
Адея всегда любовно относилась к двенадцатилетнему пареньку. Какое бы у него не было настроение, он всегда улыбался и заряжал своим позитивом всех вокруг. Однако сегодня это не сработало. Она так и не смогла выжать из себя хоть, что-то отдаленно напоминающее улыбку, а не оскал. Махнув рукой, Адея, прямой наводкой пошла в кабинет отца, где, по всей видимости, её уже заждались.
Если раньше Аделайя чувствовала себя неуютно в стенах Академии, то сейчас стала вообще задыхаться. Не было отвлекающего от всей этой мрачной обстановки фактора, а именно – адептов снующих туда-сюда по коридорам и магичащих в тёмных подсобных помещениях. Академия будто вымерла. Звук шагов эхом отдавался под потолком, а холод, исходивший от каменных стен, пробирал до костей. Портреты великих Архимагов и членов ковена, казалось, ожили и следят за каждым шагом. Одну из главных ролей во всей этой демовщине сыграло мрачное освещение. Жуть – одним словом.
Ещё на подходе к кабинету Аделайя услышала голос бабули. Сбавив шаг и остановившись недалеко от двери, она прислушалась. Разговор касался адептов Алистера Кендрика Найта и Аннель Олгуд Мун и их исключения. Упоминание имён друзей погнало Адею внутрь. Ворвавшись в просторную комнату, что занимал отец, она с радостным визгом бросилась на шеи Альса и Нелли. В этот момент Аделайя поняла, как сильно соскучилась и переживала за них. Ребята обняли её в ответ. Нелли прослезилась, а Альс сжал челюсть и одним только взглядом передал весь спектр эмоций, что его переполнял.
