Текст книги "Седьмая жизнь злодейки (СИ)"
Автор книги: Екатерина Скибинских
Соавторы: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 39
– Прекрасно. Прекрасно, – пробормотала я, уставясь на поднос, чтобы скрыть пылающие щеки. – Только теперь император подумает, что ты совсем с ума сошел.
– Он давно так думает. Но это не мешает ему быть моим отцом.
Мы оба засмеялись. Тихо. Беззвучно почти. И вдруг все, что происходило за последние дни, стало казаться чуть менее страшным. Потому что он был рядом. Потому что я была здесь. Потому что чай был горячим, фрукты – сладкими, а чувства… настоящими.
– Кстати, – хмыкнул Ишель, – твой брат уже на полпути к храму. Он слышал о нападении. Готовься – будет допрос с пристрастием.
– Отлично. – Я потянулась к еще одному пирожному. – Как раз давно хотела попрактиковаться в умении строить невинное лицо.
– У тебя это не выйдет, Айли. Ты самая неподдельно опасная женщина, которую я знаю.
– Потому что я умею пить чай с видом прелестной неженки, пока в голове прокручиваю, кому бы еще бомбу в рогатке зарядить?
– Именно.
Мы опять засмеялись. И я вдруг поняла: можно будет прожить еще сто жизней. Но именно эту я выбрала бы снова.
И пусть именно в этой жизни я впервые убила другого человека. Это ужасно, я буду помнить и жалеть, но… но, если придется, снова поступлю так же.
Мой брат прибыл в храм уже после большого праздника пионов, когда все паломники начали готовиться к обратному пути. Не знаю, что Ян Циан услышал о покушении и прочих «радостях», но, когда он вбежал в выделенные мне покои, лицо у князя было бледное, решительное и грозное.
– Спокойно, гэ-гэ, здесь нет врагов, – поспешила я ему навстречу, оставив Ишеля за доской для игры в вэйци.
Мы очень любили эту игру… Правда, точеные агатовые фишки из дорогого императорского набора так и не покинули свою нефритовую же коробочку. А на доске вместо них лежали темно-серые камушки с обочины и белесые сухие ракушки садовых улиток. Именно ими мы играли в детстве, расчертив игровое поле веткой на песке.
– Сядь, выпей чаю. – Поскольку выражение лица брата стало еще более сложным, я тихо рассмеялась и силком потащила его в сторону стола и подушек. – Ну что ты топорщишься как еж? Гэ-гэ, ты не рад меня видеть? Не обнимешь, не поцелуешь младшую сестру? Не съешь те угощения, что она тебе приготовила?
– Ри-эр. – Ян Циан наконец выдохнул, обнял меня одной рукой за плечи и одновременно коротко поклонился Ишелю: – Ваше высочество. Простите мое невежество. Я слишком за вас волновался. В столице ходит множество слухов, и все они весьма неприятные.
– Понимаю, – махнул рукой принц. – Не стесняйтесь, князь, мы с вами уже практически одна семья. Садитесь, за чаем как раз поведаете, что за слухи ходят в столице и чем они могут быть опасны для Айли и меня.
– Ты рассказала его высочеству о своем детском прозвище? – удивился брат. – Это о многом говорит… Значит, вы действительно очень сблизились. Свадьбу стоит сыграть как можно быстрее.
Я покраснела. Причем так резко, что чай в чашке показался мне подходящим местом для утопления.
– Гэ-гэ, не начинай! – простонала я, украдкой стрельнув взглядом в Ишеля, но тот, мерзавец, смотрел на меня с такой невинной любезностью, будто не он же предложил императору ускорить помолвку.
– «Не начинай»? – Ян Циан с прищуром покачал головой, усаживаясь напротив. – Ри-эр, когда ты начинаешь называть себя дочерью рода Ян с тем выражением лица, с которым раньше говорила «ну и что, что я его ударила, он меня первый толкнул», я начинаю волноваться. Ты смеешься, но у тебя под глазами тень, а на руках ссадины. Так вот: или ты говоришь мне все, или я, прости, устраиваю собственный допрос во дворце, начиная с ближайшего к тебе человека.
– И ты думаешь, это сработает? – усмехнулась я, откусывая кусочек персика с тарелки. – У Ишеля иммунитет от князей-братьев, он воспитан в императорском дворце, где его с рождения пытались убить все, у кого были амбиции. Угрожать ему – все равно что читать проповедь тигру. Разве что… если очень красиво.
Ишель хмыкнул, удобно устроившись на подушке с чашкой чая. Камешки и улитки на доске вэйци выглядели почти трогательно в его длинных пальцах.
– Думаю, я бы послушал вашу проповедь, князь Ян, – медленно сказал он. – Но только если в ней будет хоть один полезный слух из столицы.
Брат серьезно посмотрел на него, затем на меня, глубоко вдохнул и заговорил:
– В городе уже начались приготовления к вашему возвращению. Придворная канцелярия получила прошение об ускоренной церемонии, и это всколыхнуло всех. Противников у вас больше, чем союзников. В некоторых покоях шепчутся о «чужой крови», о «порченом наследнике»… – он метнул взгляд на Ишеля, – и о «влиятельной княжне, чье происхождение не столь безупречно, как хотелось бы». Люди Ли Сяня распускают слухи, будто Айри колдунья, будто она принесла несчастье в дом императора и теперь проклятие висит над всеми…
– Достаточно, – перебил Ишель, поставив чашку. Голос его был спокоен, но на лицо упала тень. – Эти слухи – яд. И я знаю, откуда он течет. Пусть пока они шепчутся. Пусть готовятся. Когда мы вернемся в столицу, я не дам им времени раскрыть рты.
– Это ты так говоришь, – фыркнула я, чувствуя, как плечи наливаются тяжестью. – А я потом буду за тебя всем улыбаться и притворяться, что меня не касается, что во мне нет ни капли злости. Хотя я… – Я отложила фрукт и подняла голову. – Хотя я хочу, чтобы они все это запомнили. Всех, кто когда-либо пытался растоптать меня или тебя, мы заставим пожалеть. Гэ-гэ, ты со мной?
– Всегда, – серьезно сказал Ян Циан. – И пусть весь двор боится твоего венчального платья, потому что в подоле его я лично вышью паутину из своих клятв. Они еще узнают, что такое ярость рода Ян.
На миг воцарилась тишина. А потом Ишель тихо произнес:
– По-моему, свадьба будет весьма эффектной.
Я вздохнула, уткнулась в ладони и выдохнула в пространство:
– У кого-нибудь есть запасная жизнь? Потому что мне кажется, я сейчас вступаю в финальный раунд сражения за нашу судьбу. И не уверена, что выспалась для этого достаточно.
Глава 40
Обратная дорога в столицу выдалась последним спокойным времечком перед большой битвой. Люди моего брата обеспечили полную безопасность каравана. Толпа придворных, на пути в храм создававшая довольно много проблем как слугам, так и стражникам, притихла. Я даже сплетен насчет меня и двух принцев не слышала. А ведь множество служанок и молодых девушек из знатных семей, приписанных вроде бы к свите первого наследника, явно ели с рук второго, потому что слишком много болтали о болезненности, бледности и недобром взгляде Ли Шао Шеня.
Естественно, болтали они так, чтобы сам принц их не слышал, зато мне в уши эта песенка вливалась весьма целенаправленно. Так вот, когда мы ехали обратно, вся эта щебечущая стая примолкла. А чем ближе мы подбирались к столице, тем заметнее становилась работа мысли на милых личиках этой невидимой армии сплетниц.
Я пока не пыталась как-то на них повлиять. Достаточно было наблюдать и запоминать. К тому же у меня были Сяо Лян и Цзинь. Вот уж кто выполнял шпионско-архивные функции на все сто! Сяо Лян умела в разговорах на кухне или в прачечной словно невзначай уронить пару фраз так, чтобы спровоцировать разговор на нужную тему и вызнать все, что юные госпожи не считают нужным скрывать от собственных служанок. А те и рады обсудить между собой.
Цзинь выполняла задачи посложнее. Я не планировала делать из нее служанку, поэтому обучение изящным манерам, наукам и прочим хитростям для беглянки из цветочного дома началось еще тогда, когда я впервые приблизила девочку к себе. У нее и так имелась хорошая база: куртизанок в домах красного лотоса тоже многому учили. Но для роли юной госпожи, которую предстоит не один раз сыграть моей разведчице, этого было мало. Во дворце она пока за свою не сойдет.
А вот в походе – другое дело. Мало ли при богатых наследницах приживалок из провинциальной родни? Такие девушки, с одной стороны, не слуги, у них совсем иной статус. А с другой – с них спрос ниже, мало ли из какой глухомани приехала бедняжка?
Короче говоря, Цзинь тренировалась быть своей в компании благородных, а заодно грела уши, составляла отчет по сплетням и вносила в список тех, кто служил источником особенно вредных слухов.
Вот только в отличие от слуг, которых можно отчитать или уволить, этих знатных девушек наказывать было нельзя – они принадлежали к влиятельным родам. Некоторые из их матерей сидели рядом с императорскими наложницами, другие пили чай с канцлером. Одно неосторожное движение – и ты не просто обидела юную госпожу, ты оскорбила целый род.
Вот почему я пока что только собирала информацию. Очень терпеливо. Очень тихо. Но это была тишина острого ножа, заточенного на алмазе. Пусть пока улыбаются и строят глазки моему брату и его военачальникам – я знаю, кого Ли Сянь использует как глаза и уши. Я помню также, кто из них в прошлый раз помог ему продвигаться по лестнице власти, разрушая доверие к моему Ишелю. Но в этот раз у меня в руках будет досье на каждую.
И честно говоря, мне это даже нравилось. Это была почти игра. Хитрая, продуманная, как партия в вэйци. Только фишки – судьбы. И выигрывает тот, кто первым уберет чужую руку с доски.
– Госпожа, – шептала мне Цзинь однажды, когда мы стояли на привале и она передавала очередной список, завернутый в конверт с тиснением белого журавля, – девица из рода Хоу уверена, что вы наслали чары на принца. Ее служанка видела, как вы целовали его в шею. Ночью. И он… улыбнулся.
Я сдержала смешок и забрала список.
– Запиши: Хоу Линь. Особенно впечатлительная. И склонна к театральным заявлениям.
– Уже записала, – ухмыльнулась девочка. – А еще служанка девицы из рода Сун утверждает, что принц плакал после встречи с вами в храме. Она не знает почему, но уверена – вы колдунья.
– Угу. Тогда я и тебе, и всем им скажу одну важную вещь. – Я улыбнулась, на мгновение приподняв занавес паланкина. – Иногда волшебство – это просто когда человек встречает свою судьбу. А уж плакать или нет – личное дело каждого принца.
Цзинь захихикала. А я, устроившись в подушках, достала нефритовую доску и улиток. Было бы глупо упускать шанс сыграть с Ишелем партию-другую, пока у нас еще оставалось немного покоя. Кто знает, в какой из следующих дней наступит буря. Но если наступит – у меня будут все нужные имена. И все нужные фишки на доске.
Когда в вечерней дымке показались у самого горизонта изящно выгнутые драконы на столичных воротах, мы с Ишелем ехали в его паланкине. Я отчего-то почувствовала сильное волнение и непроизвольно сжала его руку так крепко, что самой стало немного больно.
– Ой, прости…
– Ерунда. Что такое, Айли, что тебя напугало?
– Не то чтобы напугало. Просто у меня ощущение, что начался обратный отсчет.
– Что началось? – не понял Ишель.
Его вопрос очень кстати отвлек меня от страхов и волнения. При своем принце я не скрывала ни своих шести прожитых жизней, ни странных знаний, которые я из них почерпнула. Частенько вставляла в разговор незнакомые словечки или мечтала о технических новинках будущего.
Ишель живо всем этим интересовался и расспрашивал. Вот как сейчас.
– Ну, примерно как если бы кто-то поставил песочные часы перед пушкой. Как только последняя песчинка упадет из верхней колбы в нижнюю, пушкарь подожжет фитиль и будет выстрел. А куда полетит ядро, не угадать…
– Понял. Не волнуйся, я отобью любое ядро, которое только подумает лететь в твою сторону. – Ишель решительно расправил плечи. – Так отобью, что расплющу в лепешку!
– Верю. – Я воспользовалась последними минутками наедине и под прикрытием шелковых занавесок прижалась к нему, целуя куда достала – в шею. – Но мне тоже не нравятся ядра, которые летят в твою сторону. Я чувствую настороженность и даже немного азарт. Не зря же судьба дала мне семь жизней. Не зря вернула именно сюда после того, как позволила набраться опыта в разных мирах. Я должна тебя защитить! – повторила я и уткнулась лбом в его плечо. Ткань ханьфу была теплой и пахла им – смесью лекарственных трав, железа, ветра и чего-то такого родного, будто вечности.
– И защищаешь, – ответил Ишель, не отрывая взгляда от приближающихся ворот столицы. – Лучше любого полководца. Лучше, чем я сам когда-либо себя защищал. Но, Айли… не делай это ценой своей жизни. Не снова.
Я слабо усмехнулась: – Обещать не могу. Но в этот раз я гораздо опаснее, чем когда-либо. У меня есть сведения, союзники, план… и, что главное, ты.
Я видела: он хочет что-то сказать. Что-то важное. Но не сейчас. Не в этот миг. Он лишь повернулся и поцеловал мою ладонь.
Песочные часы действительно перевернулись…
Глава 41
Возвращение в столицу вышло беззвучным. Ни радостных криков, ни шелеста знамен, ни даже привычной суеты на подступах к внутреннему дворцу. Лишь стража на воротах поклонилась в унисон, и железные створки сомкнулись за нашим караваном с неприятным лязгом.
Я выглянула из паланкина. Улицы пугали своей пустынностью – даже нищенки исчезли, словно город затаил дыхание. В переулках стояла глухая тишина, будто город застыл, вслушиваясь в предгрозовую дрожь в воздухе. Занавески колыхались от сквозняка, а мне казалось, что и в самом небе что-то поползло трещиной. Ишель сидел напротив, угрюмый и напряженный, как клинок в ножнах.
Он тоже чувствовал: что-то грядет.
Паланкин остановился у внутренних ворот, и тишина стала оглушающей. Ишель вышел первым, его рука непроизвольно сжала рукоять меча. Я последовала за ним, поправляя складки платья. Изумрудный шелк, подарок императрицы-матери, шипел как змея при каждом шаге.
– Ваше высочество. – Старший евнух поклонился, избегая встретиться взглядом. – Император ожидает вас в зале Вечного Спокойствия.
«Спокойствия»? Я едва сдержала усмешку. За этими стенами уже кипел яд сплетен.
В коридоре, ведущем к нужной двери, я заметила служанку из свиты Ли Ниань. Что-то в ее походке показалось мне странным, настолько, что я чуть отстала от своего принца, шепнув ему:
– Отвлеки всех ненадолго, это важно!
Хм… Девица несла поднос с чашами в сторону покоев императорской сестры, но ее пальцы дрожали, а на шее проступали красные пятна, похожие на ожоги.
– Подожди. – Я мягко остановила служанку, взяв за запястье. Пульс бился неровно, а потом и вовсе исчез. Ровно на десять отсчетов моего собственного сердца.
Так-так-так… Задержка пульса, красные пятна, нетвердая походка. Расширенные зрачки. Теперь нужно выждать буквально несколько секунд, и…
Девушка закашлялась, а когда я прижала платок к ее губам, он окрасился кровью. Теперь следовало очень быстро спрятать этот клочок ткани и отступить на шаг. Раз-два-три, и…
– Госпожа? – Служанка удивленно моргнула и отшатнулась от меня еще дальше, будто только что заметила мое присутствие. – Вы что-то спросили?
– Нет, просто велела передать тетушке мое почтение и весть о том, что мы вернулись в столицу, – мягко улыбнулась я.
– Да, госпожа! – Совершенно здоровая на вид служанка, у которой исчезли и пятна на шее, и расширенные зрачки, вежливо улыбнулась и легко побежала дальше, не подавая ни малейшего признака неровного сердцебиения.
Значит, я угадала. Кто-то решил сделать из младшей служанки подопытного кролика, чтобы испытать на ней одно специфическое снадобье. Я встречалась с ним в одной из прежних жизней, причем в той, где была лекарем при дворе одного горного правителя с магическими способностями, а вовсе не той, где я ездила по улицам мегаполиса в машине скорой помощи. О чем это говорит? О том, что будет еще сложнее, чем я думала изначально.
– Княжна! Молодая госпожа Ян! – Ишель, конечно, отвлекал императорских сопровождающих по мере сил, но не мог делать это бесконечно. Мою заминку все же обнаружили.
– Да-да, простите. – Я поспешила нагнать делегацию принца. – Я только попросила передать мои приветствия сестре его величества.
Уже у самых дверей в нужные покои удалось-таки сунуть окровавленный платок в руки Цзинь, предусмотрительно пристроившейся как можно ближе ко мне.
– Беги к наследнику Травников, передай, что ты теперь служишь мне, тогда он тебя не тронет, – торопливо шепнула я. – Пусть проверит кровь на этом платке с помощью слез лотоса! И сейчас же сообщит, если они почернеют!
Цзинь понятливо кивнула и спрятала платок в рукав.
Двери распахнулись беззвучно, словно сам воздух боялся нарушить тишину. Зал Вечного Спокойствия оправдывал название: тяжелые шелковые занавеси поглощали свет, а единственным украшением служила фреска с девятихвостым фениксом, чьи перья мерцали золотом в свете дрожащих свечей. Император сидел за столом из черного дерева, его пальцы медленно перебирали нефритовые четки – каждая бусина щелкала как маленький выстрел.
– Подойдите. – Голос его был ровным, но в нем звенела сталь, спрятанная в шелке.
Ишель шагнул вперед, его тень слилась с узором на ковре, изображавшим сплетенных драконов.
– Отец. – Принц склонил голову, но не стал кланяться. Я повторила жест, затаив дыхание: в этом зале даже воздух казался соучастником заговора.
Император поднял взгляд. Его глаза скользнули по мне, будто ощупывая каждую складку одежды, каждую тайную мысль.
– Княжна Ян. – Он протянул руку над столом, и свет свечи дрогнул, озарив перстень с кровавым рубином. – Говорят, ты… использовала некие необычные способности, чтобы оживить моего первого наследника.
Фраза повисла в воздухе, обрастая шипами. «Оживила». Не «вылечила», не «помогла». Словно до нее он был мертв. Словно я нарушила естественный порядок.
– Его высочество силен духом, – ответила я, заставляя губы растянуться в почтительной полуулыбке. – Мне оставалось лишь… напомнить ему о свете.
– «Свете»? – Император щелкнул четками. – Интересно. А что говорят твои глаза о тьме, которая ползет по моей столице?
Он провел ладонью над свитком, разворачивая его. На пергаменте алыми чернилами был нарисован символ – крыло феникса, точь-в-точь как метка на шее только что встреченной мною служанки.
– Кровь на стенах, шепот в переулках, – продолжил он, наблюдая за моей реакцией. – Говорят, демоны любят являться в облике прекрасных женщин.
Ишель напрягся, его рука непроизвольно дернулась к мечу. Я едва заметно коснулась его пальца краем рукава: «Не сейчас».
– Демоны боятся вашего сияния, они не осмелятся даже приблизиться к императорской крови, ваше величество, – сказала я, опуская глаза. – А красивые женщины… просто боятся ошибиться.
Тишина загудела, как натянутая тетива. Потом император неожиданно рассмеялся – сухо, словно скрип несмазанных колесниц.
– Умна. Опасна. – Он откинулся на спинку трона, и тень феникса накрыла его лицо. – Мой сын всегда имел… изысканный вкус.
Ишель выпрямился, его голос прозвучал твердо:
– Я готов представить доказательства ее невиновности.
– «Невиновности»? – Император поднял бровь. – Кто говорил о вине? Я лишь… восхищаюсь изобретательностью. Наслаждайтесь спокойствием, пока оно длится, – произнес он, поворачиваясь к окну, где начинали сгущаться тучи. – Гроза приближается. А фениксы… как известно, рождаются в огне.
Когда двери закрылись за нами, Ишель резко выдохнул:
– Отец пытался нас о чем-то предупредить. Он что-то знает, но не может сказать прямо.
– Знает не все. – Я разжала пальцы, рассматривая следы от впившихся ногтей на ладони. – Но дал нам время. Чтобы мы… показали представление.
Тучи за окном наконец прорвались ливнем. Первые капли забарабанили по крыше, словно отсчитывая время до начала игры.
Глава 42
– Какое еще представление? Время для чего? – Ишель был все еще напряжен, взгляд его резал, как клинок. – Для того, чтобы выяснить, кто начал распространять слухи про «демоницу»?
– Нет. – Я вздохнула. – Для того, чтобы доказать, что за всей этой игрой стоит не миф, а яд. И кто-то уже начал его испытывать, прежде чем отравить меня. Они хотят быть уверенными в том, что вещество действует именно так, как они рассчитывают.
– Что ты имеешь в виду?
– Служанка. Одна из младших девочек из свиты Ли Ниань. Я остановила ее в коридоре – ее глаза были расширены, пульс пропадал, на губах кровь… Потом симптомы исчезли за несколько секунд.
– Яд?
– Очень редкий. Он действует через нервную систему, пробуждает галлюцинации, вызывает временную блокировку сознания и скачки физиологических показателей. На древнем языке это называли синдромом летящего сна. Когда-то я видела его действие в другом мире – на юге, в местах, где травы сильнее стали. Считается, что снадобье вызывает «прикосновение духов», потому его и подсовывают тем, кого хотят объявить одержимыми. Этот яд не убивает, во всяком случае сразу.
– Прекрасно. – Ишель зло сощурился. – Значит, они готовят доказательства, чтобы потом публично назвать тебя демоном. Или заразной.
– Или использовать это как повод для изоляции. Лечения. Заточения. Сожжения. – Я криво усмехнулась. – Все зависит от того, насколько сильной картой они решат сыграть. И я в этой игре – пешка. На самом деле удар нацелен в тебя. Если я демоница, оживившая тебя колдовством, значит, ты тоже заражен и испорчен. Не можешь быть наследником и императором.
Ишель скрипнул зубами.
Шорох шагов по коридору прервал нас. Через секунду вбежала Цзинь. Волосы ее выбились из аккуратной прически, лоб блестел от пота, а глаза горели, как у лисички, стащившей драгоценный рубин и бегущей с ним сквозь лес.
– Все хорошо? – уточнила я, нахмурившись.
– Да, госпожа. Передала… – Она резко вздохнула, будто собиралась добавить что-то еще, но вместо этого кротко улыбнулась. Мне сейчас было точно не до этих ее странностей, когда столько всего на кону.
В голове уже складывался план. Безумный, рискованный… но, как и все в моей жизни, единственно возможный.
– Айли, – начал Ишель, когда я замолкла, задумавшись, – ты что-то придумала. Я вижу это по твоим глазам.
– И да и нет, – медленно выдохнула я. – Я вспомнила, как ловят змею, что прячется в высокой траве. Не гонятся за ней с мечом… сначала дают ей укусить. Но только по заранее прикрытому месту. Тогда яд не оружие, а доказательство. Понимаешь, к чему я веду?
– Нет. И мне это не нравится, – угрюмо сказал Ишель. – Ты хочешь, чтобы тебя… отравили?
– Не отравили. Но мы позволим им думать, что отравление удалось. – Я подошла ближе, положив ладонь ему на грудь. – Они хотят выставить меня одержимой? Проклятой? Прекрасно. Пусть увидят симптомы своими глазами.
– Айли, ты в своем уме? – Он схватил меня за плечи, и в его голосе зазвучала паника. – Мы только что вернулись. Только что… нашли друг друга. А ты опять…
– Мы будем все контролировать. – Я заставила его посмотреть мне в глаза. – Я знаю этот яд. Я знаю, как он работает и как его нейтрализовать. Цзинь принесла мне нужные компоненты. И я не позволю себе пострадать – не в этом суть. Главное, чтобы они поверили, что я тронута ядом. Что их план сработал. Тогда они потеряют осторожность и ударят в открытую. И позволят нам ударить в ответ так, чтобы решить проблему раз и навсегда!
Он ответил не сразу. Только прижал меня к себе, крепко, до хруста в ребрах.
– Это последний раз. – Голос его был хриплым. – Ты больше не будешь ставить себя под удар. Один раз я уже потерял тебя. Второго не будет.
Я улыбнулась сквозь это объятие и шепнула:
– Я не умираю, Ишель. Я играю. И я умею выигрывать. Научилась за шесть прошлых жизней.
Прошло еще полчаса, которые я потратила на подробный разговор с Цзинь и обдумывание плана. Ишель в это время отлучился, чтобы раздать задания своим людям. Но теперь он вернулся. И первым делом поймал меня в объятия, словно боялся, что я не настоящая, возьму и рассыплюсь сверкающими искорками от прикосновения.
– Что передал Юэ Линь? – спросил мой принц, закрывая за собой дверь покоев.
Я разжала ладонь, показывая крошечный ларец с резной змеей на крышке. Внутри мерцал порошок цвета лунной пыли.
– «Сон павлина» имитирует симптомы «лунной лихорадки». Будет очень похоже, будто я действительно отравлена. А это… – я достала из складок пояса флакон с изумрудной жидкостью, – всем известный и очень простой антидот, которым снимают отравление все лекари в столице. Приму его, когда враги поверят в свою победу. Чтобы все убедились, что это был яд, а не одержимость.
Ишель взял флакон, перекатывая его содержимое на свету. Его глаза сузились.
– Ты уверена, что успеешь? Если этот дурацкий «сон павлина» подействует слишком быстро или не так, как ты думаешь… не доверяю я травнику.
– Я знаю этот состав, – перебила я, касаясь его руки. – В прошлой жизни я его уже использовала в похожей ситуации. Часок слабости, небольшое расстройство желудка, а потом – будто ничего и не было. Идеальная ловушка.
Ишель вздохнул, проводя пальцами по моей щеке. Его прикосновение говорило больше слов – страх, гнев, бессилие. Но мы оба знали: другого выхода нет.
– Как мы найдем предателя? – спросил он, отворачиваясь к окну. За стеклом ливень выбивал ярость, словно сама стихия рвалась в бой.
– Дадим им шанс ударить. – Я подошла к столу, развернула свиток с планом покоев. – Завтра на пиру я должна остаться одна. Ни Цзинь, ни тебя, ни брата рядом не будет. Второй наследник и его люди наверняка постараются и придумают, как всех вас отвлечь. Кто поднесет мне отравленное вино, тот и будет нашей мишенью.
– Слишком рискованно. – Ишель ударил кулаком по низкому перламутровому столику. – Они могут использовать яд посерьезнее.
– Не станут. – Я провела пальцем по горлышку флакона. – Им нужен спектакль: демонстрация «одержимости», а не труп. Ли Сянь хочет публичности, а не смерти. Смерть слишком… тиха. – Вспышки молний на миг подсвечивали купола дворцовых павильонов. – А они жаждут грома. Им нужен шум, скандал, чтобы все увидели, как невеста наследника бьется в лихорадке, несет чушь и в ней «пробуждается зло». И все это – на глазах у придворных, у представителей родов, у самого императора.
– Значит, все сведется к вину? – мрачно уточнил Ишель.
Я кивнула, подтягивая к себе другой свиток – схему банкетного зала.
– Они подсунут чашу. Не отравленную насмерть, нет. Но такую, после которой начнутся галлюцинации, дрожь, жар, муть в глазах. Это будет «нечистая сила», «признак порчи». Они сделают так, чтобы девицы знатных родов, сидящие со мной по соседству, начали шептаться. Об этом позаботятся две заранее наученные шептуньи, ездившие с нами в паломничество. Они же намекнут, что такое со мной творится не в первый раз. А за ними и весь зал подхватит эту весть. Слухи, в отличие от стрел, летят беззвучно – и попадают прямо в сердце.
– И в этот момент… – Ишель прищурился.
– В этот момент заговорщикам самое время поднять вопрос моей одержимости и предложить подержать в руках серебряные реликвии императорского рода. Мол, чистая душой дева сделает это без каких-либо последствий для себя. А то зелье, которым меня планируют опоить, дает забавный, хотя и безвредный побочный эффект: стоит коснуться серебра – и мало того, что кожа в месте прикосновения почернеет, так еще и сам металл покроется патиной почти мгновенно. Представляешь, каков будет эффект?
