Текст книги "Седьмая жизнь злодейки (СИ)"
Автор книги: Екатерина Скибинских
Соавторы: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 32
– Чтобы ваш брак получил благословение неба, вы должны спеть ему песню. – Слепой старик в одеждах настоятеля повернул лицо к его высочеству, словно и вправду мог видеть его своими страшноватыми белесыми бельмами.
Мы наткнулись на этого почтенного дедушку сразу же, как вошли под крышу центрального храмового павильона. Точнее, Ли Шао Шень вошел, все еще держа меня на руках. Мы оба промокли до нитки, отчего зрелище из трогательного и возвышенного стало почти непристойным. Да, традиционный наряд принца и княжны состоит из множества слоев. Но шелк, из которого пошиты многослойные одеяния, – тонкий, полупрозрачный и легкий, словно паутина.
Сухой и отглаженный, он изящно развевается при каждом дуновении, но благодаря этой облачности надежно скрывает и одновременно подчеркивает все, что нужно. И хрупкое изящество юной девы, и стальную крепость мышц прекрасного принца.
А вот когда промокнет…
М-да. Нам повезло, что достопочтенный настоятель все же по-настоящему слеп. Он не стал ругать нас за непристойность. Зато с ходу ошарашил непонятностью.
– О чем ты говоришь, старик? – несколько надменно осведомился Ли Шао Шень и не думая отпускать меня. А ведь я старательно вошкалась, пытаясь сбежать или хотя бы прикрыться.
– Ваше высочество умело выбрал женщину, но, чтобы ее получить, придется приложить усилия. Это будет непросто. – Старик-настоятель говорил спокойно, будто беседовал за чашкой цветочного чая в солнечный полдень где-то среди цветущих садов монастыря. – Будущее скрыто туманом. Только нужная мелодия позволит вспомнить правильные слова и произнести их вовремя. Не упустите момент, ваше высочество. Позвольте себе поверить в несбыточное. Иначе снова потеряете!
– Дедушка Сюй! – Пока мы с принцем дружно моргали, переваривая заявление старика, откуда-то из бокового коридора выскочили трое мальчишек в форме послушников. – Дедушка Сюй, вот вы где! Простите, простите, достопочтенные, дедушке давно нездоровится. Бывший настоятель уже двадцать лет не покидает павильон уединения и ни с кем не разговаривает. Мы не ожидали, что именно сегодня он решит нарушить свой обет!
Ли Шао Шень сжал меня чуть крепче, словно боялся, что вместе с водой я сейчас просто ускользну.
– Все в порядке, – улыбнулась я мальчишкам, аккуратно выскальзывая из его рук, и отжала рукав, чтобы хоть как-то скрыть неловкость. – Ваш дедушка, похоже, и вправду был послан нам судьбой. Мы запомним его слова.
– Простите, госпожа, простите, ваше высочество! – Послушники закивали и, почтительно поклонившись, увели старика прочь. Дедушка Сюй, не переставая, вполголоса напевал странную мелодию – мягкую, похожую на отголосок старой колыбельной.
Я поймала на себе пристальный взгляд Ли Шао Шеня.
– Не смей даже думать, что я буду петь, – холодно произнес он, расправляя промокшие рукава.
– Еще как будешь, – не без злорадства отозвалась я. – Иначе не получишь меня в жены. Ты же слышал: небо требует песни.
Он закатил глаза, но я видела – это был жест больше театральный, чем сердитый. На самом деле он с трудом скрывал улыбку.
– Пой сама, – бросил он, отступая к ближайшему колонному проходу. – Ты ведь у нас героиня.
Я прикусила губу. И что мне петь? Как назло, за этим сумбуром событий из головы вылетели все строчки известных песен.
Но, вздохнув, все же шагнула в центр зала, к жертвенному камню, над которым струился дым благовоний.
И начала. Тихо, почти шепотом:
– Спи, мой свет, за окном темно…
Шелест дождя подхватил первую строчку. Мои пальцы невольно сжались на промокшем подоле ханьфу. Я пела колыбельную, ту самую, которую в порыве отчаяния напевала, чтобы успокоить его, когда он бился в судорогах.
– Звезды в небе качают лодку сна…
На этом месте я запнулась. Слова вдруг вылетели из головы, словно ветер унес их. Пустота звенела в ушах, сердце билось где-то в горле.
Я растерянно прикусила губу, опустив глаза… И вдруг услышала:
– Тихо ночь сторожит тебя…
Голос Ли Шао Шеня был низким, немного хриплым, но мелодичным. Он вышел из тени, подошел ближе и подхватил песню так естественно, будто пел ее тысячи раз.
– И сердце мое охраняет твой сон…
Я подняла голову и встретилась с его взглядом. В нем плескалась тысяча чувств: грусть, боль, нежность и что-то совсем невыносимое – воспоминание о чем-то потерянном навсегда.
– Ишель? – Далекое детское имя сорвалось с губ само, против моей воли. Мне так страшно было произносить его вслух. Даже самая первая жизнь не отзывалась в сердце такой острой болью, как та, в которой двое детей пытались согреться в объятиях друг друга, а на холодные улицы чужого города тихо падал снег. Даже самая первая смерть от укола отравленной шпильки не казалась мне такой несправедливо ранней, как та, что случилась в руках работорговцев, когда я защищала самого дорогого человека ценой своей жизни.
И сейчас все это прорвалось сквозь прожитые судьбы, словно птица сквозь бумажное окно, разрывая реальность в клочья!
– Что?! – Руки принца сжались так, что мне стало больно. – Что ты сказала?!
– Ишель, – повторила я, с отчаянием смертницы глядя ему в глаза. – Это же ты? Скажи, это ты?! Правда?
– Этого не может быть! – Он все еще с дикой силой стискивал меня, даже не думая отпускать. Но мне было все равно, пусть хоть кости треснут, сейчас не это главное!
– Чего не может быть? – Сейчас я была настойчива, как никогда. Я получу ответ на свой вопрос, так или иначе! Я с него не слезу! В прямом смысле слова! – Ну же! Скажи!
И он сдался. В глазах мелькнула такая боль, что у меня перехватило дыхание. А потом прозвучали слова, после которых дышать я вовсе позабыла:
– Ты не можешь быть Айли… Она умерла… Я сам видел!
– Работорговец в красном плаще ударил длинным хлыстом по ногам, чтобы остановить побег. – Все было как во сне. Картинки прошлого всплывали перед глазами, заслоняя реальность, погружая в тот самый миг. – Он целил в тебя, ты был им нужнее, я не знала зачем, но… но тебе нельзя было попадаться. Я нарочно дернулась в сторону, и кончик хлыста попал под коленку. Был так больно! Зато он не достал тебя…
– Откуда ты знаешь?! – Ли Шао Шень почти кричал, его била крупная дрожь, лицо стало бледным как мел. И все равно он меня не отпускал. Стискивал изо всех сил. Только уже не мог устоять на ногах и опустился прямо на каменные плиты пола.
– Лучше скажи, как бездомный сирота из города Вайцы стал наследным принцем династии Ли, – прошептала я, чувствуя, что начинаю дрожать вместе с ним. – Как это возможно?!
Глава 33
Шао Шень тяжело дышал, словно вынырнув из слишком долгого кошмара, где стены стираются, а земля уходит из-под ног.
– Я… – Голос его сорвался. Он закрыл глаза, как будто это могло заслонить воспоминания. – Меня нашли.
Я ждала. Даже сердце мое замирало в груди, не смея перебить.
– Меня нашли, когда я уже почти умер от голода, – глухо выговорил он. – Какие-то люди. Сначала я думал – опять работорговцы. Я даже не сопротивлялся. Какой смысл? – Его губы скривились в горькой усмешке. – Но они отвезли меня во дворец.
Он открыл глаза. Они были такие темные сейчас, как глубокая осенняя река.
– Отец меня нашел. Он не сумел защитить свою семью от похищения, не сумел вовремя прийти за нами, поэтому моя мама и ее брат погибли, чтобы я сбежал от похитителей… Но меня отец нашел. Мне вернули мое имя. Вернули дом. Вернули мир… Но он уже не был моим. Они старались, чтобы я забыл все, что было прежде. – Он резко вдохнул. – Но я не забыл. Никогда. Ни твои глаза. Ни твой голос. Только лицо словно растворилось в тумане.
Он сжал мою руку в своих ладонях – судорожно, как кто-то, нашедший в буре последнюю щепку.
– Ты пела мне. Там, в подворотнях. Ты держала меня за руку, когда я дрожал от лихорадки. Ты… умерла у меня на глазах. И я поклялся… поклялся, что, если когда-нибудь в следующей жизни снова встречу тебя… я не позволю тебе исчезнуть.
На глазах выступили слезы. И у меня, и у него. Но ни он, ни я не плакали. Мы были слишком упрямыми для этого.
– Я… – Я не смогла больше сдерживаться, обняла его за шею. Он крепко прижал меня к себе, так, что перехватило дыхание.
– Это ты, – хрипло выдохнул он. – Я узнал бы тебя где угодно. Пусть даже через тысячу жизней. Сам себе не верил, хотя чувствовал же, чувствовал! Но ты… ты умерла. – Ишель глухо шептал мне в плечо, будто боясь снова увидеть, как рушится единственное, во что он когда-то верил. – Я сам видел, Айли. Держал тебя на руках… когда ты уже не дышала. Ты не можешь быть княжной Ян!
Я погладила его пальцами по щеке, где все еще проступали следы боли, не отпущенной временем.
– Я действительно умерла тогда, – тихо ответила я, вбирая его взгляд в свое сердце. – Но только в той жизни.
Он замер, медленно моргая, как будто услышал чужой язык.
– Ты… что ты говоришь?
Я на секунду закрыла глаза. Мне нужно было мужество. Гораздо больше, чем когда я отбивалась на улицах от воров и грабителей.
– Я помню то, что никто не должен помнить. Много жизней. Много судеб. Но только одна из них была такой… такой важной. Той, где я встретила тебя. Той, где я умерла, защищая тебя.
В глазах Ли Шао Шеня плеснулось неверие. Затем гнев. Растерянность.
– Значит, ты не она. Не та девочка. Ты другая, – выдохнул он, будто пытаясь найти в этом спасение.
Я покачала головой.
– Я и та девочка тоже. И бродяжка, и княжна Ян. И еще много кто. Моих жизней было больше, Ишель. Все это – я. Судьба дала мне шанс вернуться. Исправить то, что не успела спасти в первый раз.
Между нами повисла такая тишина, что было слышно, как где-то за углом храмового коридора на открытой террасе шуршат по полу сухие листья.
– Ты… вернулась ради меня? – спросил он с горечью. – Или ради своей семьи? Ради власти?
Я положила ладони ему на щеки, заставляя его посмотреть мне в глаза.
– Я не знаю, почему вернулась. Но одно точно: как только во мне возникло самое маленькое подозрение, что ты – мой Ишель, остальное утратило всякое значение. Я так этого хотела и боялась поверить… Но была готова ради тебя на все, даже если это все иллюзия и ты был бы просто похож на того мальчика, которого я потеряла, – сказать это было просто, как любую правду. – Мальчика, который боялся темноты и все равно прикрывал меня своим телом, когда становилось страшно. Мальчика, превратившегося в мужчину, который всю жизнь несет в себе боль, о которой никто не знает. Того, кого я не могла забыть ни в одной из своих жизней.
Ишель зажмурился. Его дыхание сбилось. Он обнял меня еще крепче, вжимаясь в меня лицом, и я наконец почувствовала, как холодные и мокрые слои шелка становятся горячими от его слез. Конечно, он их прятал – даже в детстве мой маленький принц никогда не любил показывать слабость, старался быть мужественным и сильным.
– Тебя отравили во время плена? С этим связана болезнь луны, верно? – Поскольку горло сдавило и мои собственные слезы грозили пролиться водопадом, стоило хоть чуть-чуть отвлечься. И вообще, Ишель все еще в опасности! Значит, я не могу позволить себе расклеиться! – Что нужно для полного излечения?
– Сложное лекарство, в которое обязательно входит такой компонент, как кровь родственной души. – Принц потерся лицом о мое плечо и чуть отстранился, чтобы заглянуть в глаза. – Смешно, правда? Глупо и романтично одновременно. Мне следовало догадаться о том, что происходит, еще в тот день, когда я тебя укусил. Ведь именно тогда мне внезапно стало лучше. Но я не верил, не позволял себе верить. Сто раз повторил, что этого не может быть! Что моя родственная душа умерла и ее не вернуть.
– А у тебя есть тот, кто знает, как это лекарство приготовить? Он сумеет это сделать? – Я тревожно свела брови.
– Боги, как я мог тебя не узнать? – с тихим смехом покачал головой Ишель. – Конечно. В этом вся Айли. Я ей про романтику, родственные души и северную звезду в прорехе дырявой крыши, а она мне про самодельное лекарство от простуды из сушеных одуванчиков, старую циновку, которую выкинула торговка фонариками, и очистки от батата, которые надо успеть первыми достать из помойного ведра за трактиром!
– Циновка отлично прикрыла именно ту дырку, через которую светила звезда, а еще падал снег и лил дождь! – шутливо возмутилась я, ткнув его пальцем в лоб. – А твою «северную путеводную» можно было прекрасно разглядеть на рассвете, когда мы лазили за очистками. Да, я насквозь практичная. Сначала мой принц должен быть жив, здоров, накормлен и согрет. А уж потом пусть рассуждает хоть про родственные души, хоть про все звезды на небе сразу! Кстати! Ты же насквозь мокрый! Быстро переоденься, еще простудишься!
Глава 34
Он вскинул брови, глядя на меня так, будто я предложила ему сражаться с армией голыми руками. – Ты только что раскрыла мне тайну всей своей жизни, воскресила мое прошлое, перевернула мне душу… и теперь приказываешь переодеться?
– Ага, – бодро кивнула я, стараясь стереть слезы рукавом, как будто ничего такого и не было. – Потому что, пока ты не переоденешься, я буду переживать и от этого не смогу нормально думать. А у нас, между прочим, куча заговорщиков не поймана. А еще – травы, лекарство, храм, паломничество, и ты вон дрожишь, как перепуганный цыпленок!
Он выдохнул с таким видом, будто точно знал: с этой женщиной жизнь у него будет нескучной. – Айли… – Он все еще не отпускал мою руку. – А вдруг ты… исчезнешь? Вдруг это сон? Или одна из твоих других жизней затянет тебя обратно?
Я опустила голову и тихо прижалась лбом к его груди. – Если исчезну – оставлю тебе северную звезду. Она приведет меня обратно. – Северная звезда в рамке из дырявой крыши, – прошептал он с чуть хриплой улыбкой. – Конечно.
Мы еще немного посидели на полу в обнимку, а потом я решительно отстранилась, встала и потащила принца в сторону покоев, выделенных для него монахами. Расторопные слуги наверняка уже успели принести туда наши вещи. – Давай, вперед. Смена одежды – залог императорского долголетия!
Он послушно направился к ширме, напоследок бросив через плечо:
– Только если ты тоже переоденешься. Ты не менее промокшая.
– Я? Я прекрасна, как водяная нимфа! – фыркнула я, гордо подняв подбородок. А потом споткнулась о собственный мокрый подол и чуть не грохнулась прямо в благовония.
– Великолепна, – ухмыльнулся он, скрываясь за ширмой. – Только постарайся не убить себя, пока я переодеваюсь. Мне еще нужны твои практичные мозги. И кровь.
– Циник! – прокричала я ему в ответ. – Иди уже!
И пока он хлопотал с одеждой, я незаметно села на скамью у окна и положила руку на грудь, чувствуя, как там все еще колотится сердце. Не от страха. От надежды. И от того странного чувства, которое не умрет даже через сто жизней. Мой Ишель! Невозможно… но есть! Я его видела, чувствовала, обнимала! И он узнал меня! Это не сон!
– Чего сидишь? – Его высочество, переодетый и с аккуратной прической, подкрался со спины и совсем как в далеком детстве поймал меня в одеяло. Только сейчас это была не драная тряпка с заплесневелыми краями, а чистый шелк, как снаружи, так и внутри. – И все еще мокрая! Между прочим, женское здоровье более хрупкое, простудишься и заболеешь! Заставлю тебя пить ту дикую горечь из одуванчиков, будешь знать!
Я прижалась к нему, позволяя кутать себя, вытирать волосы, путаясь в заколках с перламутровыми цветами. Говорить ничего не хотелось, хотелось закрыть глаза и раствориться в моменте.
– Айли… я все поверить не могу, – хриплым шепотом признался Ишель, обнимая меня вместе с одеялом. – Боюсь открыть глаза и понять, что мне приснился слишком чудесный сон…
– Я тоже. – Развернуться внутри плотного кокона было сложно, но у меня получилось. И развернуться, и прижаться своей щекой к его щеке. А потом отстраниться и…
– Раньше ты целовала меня только в лоб и щеки, – еще более хрипло прокашлял принц, когда нам наконец удалось оторваться друг от друга.
– Ты недоволен новшеством?
– Ничего подобного! – живо выпалил Ишель. – Просто я и мечтать об этом не смел!
– Угу… ты переоделся? Я тоже вроде больше не мерзну и почти высохла. Значит, пришла пора пить чай и говорить о делах. Займемся?
– Может, лучше снова будем целоваться? – Противный мальчишка сделал такие жалобные глаза, что я чуть было не растаяла, как когда-то в подворотне, разрешая ему бежать играть в кости с мальчишками у рынка, вместо того чтобы наняться полоть редьку к жене сапожника.
– Хорошо, только один – и сразу потом за дело!
Быстрое движение – губы прикоснулись к губам на долю секунды, и я поскорее отпрыгнула в сторону. Потому что была вовсе не уверена в своей решимости оставить поцелуи на потом!
– Коварная, – вздохнул Ишель. – Сходи все же переоденься. Я пока распоряжусь насчет чая.
Я на цыпочках вышла из его покоев, держа одеяло на плечах как трофей или охранный оберег. По коридору прошмыгнула тише мыши, хотя, конечно, одна из служанок тут же вынырнула из-за колонны – куда ж без них. Молча проводила в мою временную комнату, помогла вытереть волосы, поменять одежду на сухую. Все шло почти как в полудреме, пока я не осталась одна и не посмотрела на свое отражение в зеркале.
Щеки горят. Губы припухшие от поцелуев. Глаза сияют, как будто в них кто-то вставил кусочек ясного утреннего неба. И я… улыбаюсь.
– Ну вот, – пробормотала я. – Теперь точно никто не поверит, что я пришла сюда исключительно ради охраны паломничества, противоядий и спасения династии. Все. Деловая репутация – в клочья.
Когда я вернулась в комнату Ишеля, едва открыла полог, как он уже сидел на подушке, с серьезным видом перелистывая карту. На столике дымился чай, были расставлены небольшие чашки и миска с теми самыми османтусовыми сладостями, которые я когда-то испекла сама. Откуда он их вообще достал?!
– Садись, княжна Ян, – сухо произнес он, чуть дернув уголками губ. – Будем говорить о заговорщиках, логистике каравана и судьбе империи.
Я села. Очень серьезно, с идеально прямой спиной. Даже рука легла на колено. – Начнем с логистики. Надо отправить разведку в те деревни, через которые проходит путь каравана. Особенно туда, где в прошлый раз нападение было внезапным. Я проверю и переформирую дозоры, особенно ночные. Цзинь говорит, некоторые слуги уже исчезли. Это значит…
– …что в следующий раз нападение будет изнутри, – кивнул он. – Ты думаешь, они попытаются снова использовать яд?
– Возможно. А возможно, и что-то другое. Но они не рассчитывают на нас с тобой. Не знают, что у первого принца теперь есть личный… – Я задумалась. – Как это называется? Боевое привидение?
– Стратег с рогаткой, – подбросил он и тут же поднял чашку, скрывая улыбку.
– О, я сделаю себе герб с рогаткой, – отозвалась я, делая глоток чая. – Девизом будет: «Не успеешь подсыпать яд – получишь между глаз».
Мы оба невольно рассмеялись. Чай оказался слишком горячим, и я поперхнулась. Он придвинулся ближе, аккуратно подал мне платок. И снова – пальцы коснулись моих. Снова – то странное чувство, будто мир наконец-то встал на место. Неважно, сколько жизней я прожила. Или как звали его в каждой из них.
Сейчас он здесь. И я здесь.
И кто бы ни был против нас – им придется очень сильно пожалеть, что влезли в наши судьбы.
Глава 35
– Значит, в прошлый раз я умер. – Ишель выглядел спокойным и задумчивым, весть о собственной гибели на первый взгляд не произвела на него никакого впечатления. Но я видела, как побелели его пальцы, которыми он сжимал чашку с чаем. – А мой братец женился на моей невесте. И получил мою империю.
– Я была такая дура, – признать это перед моим принцем оказалось на удивление легко. – Такая наивная… шляпа! Велась на простейшие манипуляции, словно котенок на веревочку с бумажным бантиком. Прыгала по команде. И допрыгалась.
– То есть тебя они тоже убили? – Вот теперь Ишель даже не пытался скрыть гнев. – Когда и как?
– Когда цель была достигнута. Когда империя сама свалилась в руки Ли Сяня, словно спелый плод с услужливо пригнутой ветки. Самое обидное, я эту ветку и гнула, пользуясь связями и войсками семьи Ян. Чем навлекла на своих людей огромные несчастья… Благодарности от нового императора не дождался никто. Мой брат погиб из-за предательства, как и большинство его воинов. Мои дяди отправились кто в изгнание, кто и вовсе на плаху. А я сама…
– Кто? – Ишель подался ко мне всем телом, его глаза яростно горели. – Кто посмел?!
– Ты уверен, что сейчас это важно? – засомневалась я. – С этой проблемой уже почти покончено. Зачем бередить? Сейчас важнее подумать о том, как мы будем возвращаться в столицу. Пока мы в храме, вряд ли на тебя рискнут нападать. Но у заговорщиков есть время, чтобы приготовить парочку сюрпризов на обратную дорогу. И я понятия не имею, что именно они придумают. Мое послезнание больше не работает…
– Не переводи тему, – недовольно нахмурился Ишель. – Кто посмел причинить тебе вред?
– Ты все такой же упертый как ишак! – Мне хотелось ругаться, дернуть его за седую прядь в челке и одновременно поцеловать. – Да все те же! Второй принц и его любовница. Не уверена, но, возможно, твоя тетя была в курсе. Правда, никак не проявляла своей осведомленности и даже внешне выступала на моей стороне. Как она поведет себя в этот раз – боги ее знают.
– Ли Ниань… – Ишель выговорил имя, будто пробуя яд на вкус. – Она слишком умна, чтобы не понимать, кому и зачем служит. Если в прошлом она знала, то в этом – узнает раньше, чем все прочие. Она не прощает проигравших. И всегда делает ставку на того, кто выживет.
Он встал и прошелся по шатру, будто энергия, проснувшаяся от ярости, не давала ему сидеть на месте. Его шаги были быстрыми, точными, но я видела – каждое слово, которое я произносила, врезалось в него, оставляя след. Ишель был спокоен снаружи, но внутри буря уже разрывала его на части.
– Меня не просто убили, – продолжила я, не сводя с него глаз. – Сперва изолировали. Пользуясь моей наивностью, поссорили с близкими людьми, с друзьями. Лишили преданных слуг. Умело очернили мою репутацию среди народа. Я считалась злой гордячкой, равнодушной к бедам простых людей. Ты можешь это представить?
– Что?! – Ишель даже остановился, чтобы посмотреть на меня большими круглыми глазами.
– Я была глупа, когда позволила им столь нагло действовать за моей спиной. А эти люди умело подготовили почву. Фен Гу пригласила меня на примирительное чаепитие. Сладости были с добавкой. Мне стало плохо, а когда я проснулась, была в своей спальне. Вся в крови. С мертвым евнухом на полу и кинжалом в руке. Якобы я в ярости набросилась на него за дерзость. Все поверили. Я сама поверила, что сделала это, что уж. Слишком грамотно все было обставлено… именно поэтому мою смерть наверняка не стали даже расследовать. Злодейка умерла, и о ней все с облегчением забыли.
– Я бы не поверил. – Принц снова резко остановился и повернулся ко мне. – И не дал бы тебе поверить в эту чушь. Просто… не было меня, чтобы сказать это вслух.
Я кивнула. Глоток воздуха – и только тогда поняла, что все это время задерживала дыхание. Наверное, в какой-то части души я боялась, что он осудит меня. Не поверит, что в прошлой жизни меня в самом деле подставляли, а не я сама была монстром. Но вместо осуждения в его взгляде была сталь. Горячая, раскаленная, страшная. Это был не наследник престола. Сейчас передо мной стоял волк, которому ранили пару. И теперь рана – его клятва.
– В этот раз, – тихо произнес Ишель, подходя ближе, – ты не останешься одна. Никто тебя не тронет. Ни Фен Гу, ни мой брат, ни даже сама Ли Ниань, если вздумает встать на сторону предателей.
Тонкая полоска света от масляной лампы падала на его лицо, вырезая скулы, делая взгляд темным и почти опасным. Вот только его горячие пальцы, касающиеся моего запястья, немного дрожали.
– Прекрасно, – фыркнула я. – Значит, у нас будет веселое возвращение. Главное, чтобы ты не перегнул и не начал всех подряд душить за мою честь.
Он усмехнулся. В его глазах промелькнула тень прежнего мальчишки – того самого, что обещал быть моим щитом, когда мы жили в подворотне. Но улыбка вышла хищной, взрослой, и все внутри меня болезненно откликнулось. Мой Ишель. Только мой.
– Только если ты не дашь мне на это добро лично.
– Вот теперь мне даже страшно, – буркнула я, с трудом удерживая улыбку. – Хорошо, что мы оба все еще на своей стороне.
– Ошибаешься. – Его пальцы обвили мои запястья с такой нежностью, будто боялись сломать. Он шагнул ближе, и его дыхание коснулось моей кожи, горячее, чем свечи в алтаре. – Я на твоей стороне, Айли. Теперь всегда. Вне зависимости от жизни, трона и врагов. Я не позволю себе снова тебя потерять.
На какое-то мгновение шатер наполнился тишиной. В ней звенели клятвы, о которых не нужно было говорить вслух. Их слышали стены, небо и боги, которым мы не особо-то доверяли, но которые, кажется, все же решили дать нам шанс.
– Так. – Я наконец отстранилась, осторожно выскальзывая из его рук, чтобы снова обрести равновесие. Руки все еще дрожали, но голос стал твердым как сталь. – На словах мы герои, а на деле нам нужно перехватить караван снабжения до того, как в нем еще что-нибудь отравят. По дороге туда у них был крюк через лес, мы можем встретить их там.
– Слишком опасно, – нахмурился Ишель.
– Потому что опасность нас пугает? Или потому что тебе не нравится, что я первая это предложила?
Он поджал губы, и я с трудом сдержалась, чтобы не ткнуть его в бок пальцем, как в детстве. Я знала, что он бы предпочел запереть меня в золотом сундуке, если бы мог. Но и он знал меня. Знал, что я все равно его сломаю.
– Хорошо, – наконец выдохнул он. – Но поедешь рядом. Под моим присмотром. Если хоть одна стрела полетит не в ту сторону – ты сразу за моей спиной.
– Прекрасно, – усмехнулась я. – Только учти: если кто-то полезет ко мне с отравленными сладостями – я стреляю первой.
