Текст книги "Вспомни обо мне"
Автор книги: Екатерина Вересова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
17
Красота – это прежде всего здоровые волосы
– Ты хоть понимаешь, что ты полное дерьмо?! – сузив глаза, кричала Кристина. – Нет, ты даже не дерьмо… Ты… Ты… – Она не смогла подобрать нужное слово и в отчаянии шлепнула себя по бедрам. После этого она запустила руку в волосы и принялась энергично чесаться.
Монтана сидел на камнях в своей излюбленной позе – безвольно повесив руки между согнутыми коленями. Глаза его вновь сошли со своих орбит и блуждали по произвольным траекториям.
– Ну что ты, Кристинка… – вяло бормотал он, – я так по тебе соскучился… Я вчера так тебя хотел…
– А я не хотела тебя, нисколечки не хотела – понятно? – завопила в ответ Кристина, вспоминая, как вчера крутилась с боку на бок на холодном полу пещеры и не могла заснуть. – Меня вообще тошнит от одного только твоего вида! – Она с остервенением почесала голову.
На лице Монтаны появилась глупая улыбка.
– Ну ладно тебе, Кристинка… Ну что ты ругаешься? Давай лучше «вмажемся»… Ты просто не представляешь себе, какой это кайф… Сразу все становится так легко-легко, красиво-красиво… И все по фигу… по фигу… – Монтана эхом повторил последние слова, после чего глаза его закрылись, и он снова «улетел».
– Нет уж! Я не дам тебе спать, козел! – вскричала Кристина и пинком повалила Монтану на пол. Глаза его на секунду открылись, а потом закатились под верхние веки. Монтана вдруг визгливо засмеялся, как будто его щекотали. Кристина с омерзением отдернула от него руку – как будто вляпалась во что-то липкое.
Ей хотелось плакать. Вчера ночью этот негодяй стащил у нее из рюкзака деньги и все потратил на свою «наркоту». Ему, видите ли, не хватало на дозу. На «корабль» марихуаны хватило, а «вмазаться» – нет. Все, что ей удалось заработать в тот вечер, весь ее первый настоящий артистический гонорар – все пошло коту под хвост!
Нет уж, хватит! Такое положение вещей ее не устраивает. Значит, зарабатываем вместе, а тратить будет он один? Да что она ему – нанималась? Кто он ей вообще? Любовник, муж? Да пошел он к черту – тряпка, падаль!
Кристина нервно расхаживала по скале, как будто решала – броситься ей вниз или нет. Только сейчас она обратила внимание, что все время почесывается.
Чесалось сзади на шее. Кристина ощупала пальцами зудящее место и обнаружила там мелкие чуть выпуклые прыщики. Этого еще не хватало… Неужели у нее раздражение от жары? Или какая-нибудь аллергия?
Бросив разомлевшего Монтану лежать на камнях, Кристина подхватилась и поскакала вверх по уступам в лагерь. У потухшего костра сидела с унылым видом Мышка с какой-то незнакомой чернявой девицей и курила. Остальные или ушли на море, или спали.
– Мышка, посмотри, что у меня там?.. – торопливо сказала Кристина, приподняв с шеи волну шелковистых волос.
Едва бросив взгляд на прыщики, Мышка сразу по-деловому определила:
– Мустанги.
– Че-го? – переспросила Кристина.
– Ну, мустанги. Вши, короче. Ну чего ты так вылупилась – они тут у всех. В пещерах они живут, нас кушают…
– Господи, какой кошмар!.. – схватилась за голову Кристина. – Неужели теперь придется стричься наголо? – Она снова почесалась.
– Ты че, раненая? Если хочешь вывести, купи лекарство в аптеке, а на худой конец керосина у бабок достань. Только это все равно без толку. Этих выведешь – новые вскочут. У них с этим делом быстро…
Но Кристина уже почти ее не слушала. В голове у нее моментально созрело решение – уходить. Немедленно, не дожидаясь, пока очухается Монтана и поможет ей перетащить по воде чемодан. Хрен с ним, с чемоданом, – пусть мокнет! Она больше ни за что здесь не останется.
Денег здесь все равно не заработаешь, а постоянно видеть перед собой эти кислые наркоманские рожи – удовольствие ниже среднего. Хоть вчера все и говорили, что выступление надо повторить на другой танцевальной площадке, ей уже наплевать. Пусть делают все без нее. В конце концов, девиц со складными фигурками на пляже предостаточно, они всегда найдут ей замену.
Кристина выволокла из пещеры свой объемистый чемодан, положила в него белый рюкзачок и соломенную шляпу. Плыть она собралась прямо в топике и шортах.
– Ну ладно, пока… – коротко бросила она девицам у костра, и те едва заметно кивнули в ответ.
Здесь не принято было задавать вопросов. Если человек уходит – значит, ему пора. Как пришла – так и ушла. Никто не заплачет. Лениво перекинутся парой фраз, не больше. Впрочем, ей тоже нисколечко, ну нисколечко не жаль…
Кристина потратила на переправу не меньше сорока минут. Чемодан она просто тянула в воде за собой. Когда она вышла на берег по другую сторону скалы, солнце уже поднялось почти в зенит.
Сначала она просто лежала на раскаленной гальке и хватала ртом воздух. Редкие посетители этого «дикого» пляжа с удивлением таращили на нее глаза. Наверное, она была похожа на Афродиту, только что вышедшую из морской пены. И прямо с вещами.
Кстати, о вещах. Их ведь не мешало бы и просушить…
Мягко щелкнув замками чемодана, Кристина стала вынимать оттуда вещи и раскладывать на камушки вокруг себя. В который раз она подивилась прочности и живучести этого кожаного монстра. Крышка так плотно прилегала, что одежда в воде почти не промокла.
Когда все было разложено, Кристина вдруг подумала, что чего-то среди вещей явно не хватает… Перебрав в уме все свои немногочисленные наряды, она очень быстро определила – чего. Голубого шифонового платья – ее любимого. Неужели она забыла его где-нибудь на берегу? Но нет, она точно помнила, что укладывала его в чемодан. После стирки она даже ни разу его не надела… Вывод напрашивался сам собой: платье попросту украли. Кристина даже догадывалась, кто это мог сделать, слишком уж бурные восторги высказывала Мэри по поводу ее «классного прикида».
Итак, теперь Кристина могла подвести печальный итог своего недолгого сотрудничества с «хипами»…
Нет, она ничего не имела против этих милых, где-то даже интеллектуальных волосатиков. Однако при всем при этом: постановку Шекспира ей сорвали, девственности ее лишили, честно заработанные деньги промотали на «наркоту», любимое платье украли и, главное, заразили мерзкими вшами! При мысли об этом Кристина стала остервенело почесываться. Самое смешное, что из всего этого списка потерянной девственности ей было жаль меньше всего…
Кристина подождала, пока одежда немного подсохнет, после чего отправилась на поиски случайных заработков. К счастью, с утра она поела и теперь надеялась кое-как продержаться до обеда.
Сначала она хотела пойти, как всегда, вдоль набережной, но потом подумала, что тогда ей неминуемо придется проходить мимо Вениного салона. Этого ей совершенно не хотелось. С одной стороны, ей было стыдно перед ним за свой обман (все-таки пожилой человек), а с другой стороны, своим видом он бы обязательно напомнил ей о провале шекспировской постановки. Нет, сегодня она пойдет в другую сторону – или останется здесь, на площади.
Кристина вышла на самую середину, в гущу снующих курортников и стала хищно осматриваться по сторонам. Кому бы еще набиться в помощники? Вот ряд уличных художников – им она вряд ли сможет посодействовать… Вот продавец сахарной ваты – ему тоже помощник не нужен, разве что отгонять назойливых ос… Вот полосатая палатка с караоке. Подходи кто хочешь и пой – с тебя еще и деньги возьмут. Нет, ничего подходящего не наблюдалось.
Расстроенная, Кристина прошлась немного по скверику в сторону от центральной аллеи и опустилась на лавочку в тени кипарисов.
Действительно, а не посидеть ли ей на лавочке? До этого все эпохальные события ее актерской судьбы происходили именно в тот момент, когда она садилась в скверике на скамейку. Например, села на скамейку – и нашла сумочку Марго. Села опять – и познакомилась с режиссером кино. Неважно, что Марго исчезла в неизвестном направлении, а кино оказалось полной порнографией… Все-таки на некоторое время лавочка действовала на ее судьбу положительно.
«Все, – мрачно думала Кристина, – с этим надо кончать!» Больше она не будет связываться ни с какими помощниками и начнет беречь каждую заработанную копейку. Она должна собрать денег на билет и немедленно уехать обратно в Москву. Наверняка уже вернулась Марго. Она посоветует Кристине, что делать, а может быть, даже поможет устроиться на работу…
В ожидании чуда Кристина просидела под кипарисами не меньше получаса, однако никто к ней не подсел и не спустился на вертолете с приглашением в Голливуд.
Отчаявшись ждать, Кристина вздохнула и поняла, что если чего-нибудь не предпримет, то грохнется в голодный обморок и наступит скоропостижная смерть от укусов вшей.
Она снова вышла на площадь. Из палатки караоке на всю площадь доносился звонкий голос, явно копирующий Жанну Агузарову. Надо сказать, у невидимой певицы это получалось довольно неплохо. Возле караоке даже собралась толпа, и, пока девушка пела, люди тянулись со всей площади, чтобы на нее посмотреть.
Именно эта картина и навела Кристину на спасительную мысль. Ведь она тоже умеет петь! Всю свою сознательную жизнь Кристина занималась тем, что запоминала песни. В результате она знала их не меньше двух сотен. Репертуар ее составляли самые разные по времени создания и по жанру произведения – от оперных арий с романсами до современных шлягеров.
В конце концов в пении на улице нет ничего постыдного. Даже сама Эдит Пиаф с этого начинала. Кстати, Кристина выучила с пластинки пару ее песен… Можно их исполнить – в надежде на то, что среди отдыхающих не попадется слишком придирчивых знатоков французского.
Кристина выбрала себе место между двумя стоящими рядом палатками. На противоположной стороне аллеи виднелась облупленная надпись «ТИР».
Чемодан пришлось поставить в траву за низенькую ограду, чтобы он слоновьим видом не разрушал ее романтический образ. Сняв с головы соломенную шляпу, Кристина вздохнула и положила ее перед собой на землю. Она видела, что так делали музыканты в московском метро. Когда они играли, вид у них был такой будничный, как будто они не водят смычком по чутким струнам, а пилят дрова. Впрочем, как знать? Может, через пару часов работы на солнцепеке у Кристины будет такой вид, как будто она не поет, а пережевывает ковер.
Она решила начать прямо с Эдит Пиаф. Одна из ее любимых песен певицы называлась «Я ни о чем не жалею». Более созвучную ее настроению песню было трудно представить.
– Но-о-о… – низким хрипловатым голосом прогудела Кристина, пробуя голос, после чего осмелела и продолжила: – Но-о-о… рье-де рьян… Н-о-о… жё не регре-де рьян…
Веселее всего было смотреть на первую реакцию проходящих мимо людей. Вот где с фотографической четкостью отразились их разные характеры, настроения и возраст! Этот старикан так набычился, как будто услышал не пение, а рев носорога… А вот эта накрашенная тетка едва не свернула шею, рассматривая Кристину с ног до головы… А вот этой старушке явно нравится – наверное, на нее нахлынули воспоминания молодости…
Когда песня закончилась, возле Кристины уже стояла небольшая толпа, готовая слушать дальше. В соломенной шляпке уютно свернулись две купюры – одна из них точно была пятитысячная.
– Еще по-французски? – спросила Кристина.
– Нет, теперь давай по-русски! – последовали пожелания из толпы зрителей. – Что-нибудь, чтобы душа развернулась, а потом обратно свернулась…
Ну, для этой цели лучше всего подходил «Сон Степана Разина».
– Ой, да не вечер, да не ве-ечер… – затянула она, – мне-е малым-мало спало-ось…
Эту песню Кристина исполняла так, что без труда могла вышибить слезу у наивного и простодушного слушателя. И действительно, денег ей отвалили гораздо больше, чем за песню Пиаф.
Теперь Кристине было ясно, на какой репертуар надо делать ставку. Ей все больше и больше нравилось это занятие. Стоишь себе, поешь, а вокруг люди – прямо глаз не сводят, головами от умиления качают… Неизвестно, сколько бы она еще стояла и заливалась соловьем, как вдруг небо резко потемнело, налетел ветер и из серой тучи стеной полил дождь.
Кристина успела привыкнуть к резким перепадам погоды, на которые был так щедр местный климат. Его можно было сравнить со вспыльчивой, но отходчивой красоткой: рассердилась – поскандалила, побушевала – и тут же отошла. И уже лезет обниматься. Главное было пережить время скандала…
В одну секунду Кристина оказалась мокрой как мышь. Она схватила чемодан, выгребла из шляпки ворох денег, сунула его за пазуху и прямиком помчалась в тир. Это было ближайшее место, где она могла спрятаться от ливня. К тому же она давно уже мечтала завернуть сюда, чтобы разглядеть потертые, грубо раскрашенные жестяные фигурки с белыми кружочками, в которые любители могли часами стрелять из не менее потертых ружей. Кое-кто попадал – и тогда балеринки в пачках начинали кружиться, у зайца слетала шляпа, а из часов выскакивала лупоглазая кукушка…
– Девушка… – услышала вдруг Кристина за спиной сдавленный, как от насморка, женский голос, – девушка, можно вас на минутку?
18
И снова тот самый врач…
Всю дорогу к загородному особняку Кристина не могла поверить, что все это происходит с ней. Она прокручивала в голове события последних нескольких часов и пыталась отыскать в них какой-нибудь подвох.
А началось все с женщины, которая подошла к Кристине в тире.
– Господи, наконец-то я вас нашла! – чуть не плача и сморкаясь в платок, сказала она, в результате чего у Кристины от удивления открылся рот.
Она впервые видела эту женщину – небольшого роста, чуть полноватую, с аккуратно закрашенной в медный цвет сединой. Слегка удлиненные к вискам глаза и впалые щеки придавали ей неуловимое сходство с крольчихой. Одета женщина была дорого – впрочем, достаточно безвкусно, как одевалось большинство местных дам. А то, что перед ней местная, Кристина определила с первых же слов, которые женщина произнесла.
– Извините, но мы, кажется, раньше не встречались… – вежливо, но твердо произнесла Кристина.
– С вами – нет… – сказала женщина странную фразу.
«Господи, а вдруг она какая-нибудь местная сумасшедшая?» – подумала Кристина и на всякий случай отошла на пару шагов в сторону от женщины. Однако та ничего не заметила, она по-прежнему тяжело дышала и, судя по всему, готовилась сообщить Кристине нечто важное, собираясь с мыслями, с чего бы начать.
– Я хотела бы предложить вам работу как актрисе, – сказала наконец женщина, решив, что этим она уж точно заинтригует девушку.
Кристина тут же вспомнила врача, которого они встретили на пляже и который тоже предлагал ей работу как актрисе. Не из той ли самой шайки эта тетка?
– А что это за работа? – на всякий случай поинтересовалась Кристина.
– Нужно будет заменить одну девушку, временно побыть в ее роли…
– А что, что это за роль? – теряя терпение, спросила Кристина.
– Как вам сказать… Роль любимой девушки, что ли… Пусть это звучит немного странно… Не беспокойтесь, мы вам хорошо заплатим, жить будете прямо у нас, питаться и все такое…
– А вы живете случайно не в престижном районе? – прищурилась на женщину Кристина.
– Ну, допустим, а что?
– Просто ко мне уже подходил один тип на пляже и предлагал нечто похожее. И я его послала… – Кристина свысока поглядела на тетку. – Знаете ли, я актриса, а не продажная девка. И на подобные предложения не соглашаюсь. Так что занимайтесь сводничеством с кем-нибудь другим! – Она демонстративно отвернулась от женщины.
На Кристину начали оглядываться случайные посетители. Ей вдруг стало до отвращения противно находиться в этом душном маленьком помещении, где то и дело раздавались хлопки игрушечных выстрелов и пахло раскаленным металлом. Дождь уже перестал лить и теперь мерно покапывал, будто доливая остатки.
Подхватив чемодан, Кристина вышла из тира и зашагала по опустевшей аллее в поисках какого-нибудь кафе. Каково же было ее удивление, когда она вновь услышала за спиной насморочный голос той женщины.
– Девушка! Постойте! Я же не сказала вам самого главного. Этот человек болен… Он мой сын… – В этом месте она запнулась и, закусив губу, всхлипнула. – Он попал в аварию… Мне сказали, что вы тоже там были…
Кристина резко остановилась и повернулась к незнакомке.
– Ну да, я там была… – растерянно произнесла она.
Внезапно Кристина разом поняла, в чем дело. Не успела она высказать свою догадку, как женщина ее опередила:
– Вы похожи на Наташу – девушку, которая погибла. Вы жутко, неправдоподобно на нее похожи. И поэтому только вы можете мне помочь. Понимаете?
Кристина ошалело кивнула. Противный холодок под коленками означал, что она снова стоит перед выбором: делать доброе дело или нет. Только не совсем было ясно – доброе это дело или просто опасное. Она впервые видит эту женщину. Вдруг все, что она говорит, вранье?
Но нет. Кристина взглянула незнакомке в глаза и поняла, что даже самая профессиональная актриса не сможет изобразить такое неподдельное горе.
– Он сильно пострадал? – нахмурившись, спросила Кристина.
– Да, сначала он даже не приходил в сознание. Врачи боролись за его жизнь. Сейчас ему получше. Но, как только открыл глаза, он сразу же стал звать свою девушку. Мечется, кричит… «Она умерла?! Скажите, она умерла?!» А нам-то что делать? Правду ему сказать нельзя – врач строго-настрого запретил. Говорит, малейшее волнение – и сердце может не выдержать. Слаб он еще.
– Значит, он думает, что она жива?
– Да! Мы сказали, что она тоже ранена, но не сильно. Пока лежит в больнице… А потом бабушка этой Наташи рассказала нам, что видела на станции такую похожую девушку, что даже сама перепутала. Вот мы и принялись вас искать. Городок-то здесь небольшой. Слухом земля полнится. Узнали, что вы в спектакле играли… Потом на пляже вас заметили…
– Мужчина, который ко мне подходил, – он действительно врач? – спросила Кристина.
– Да. И это он посоветовал нам разыскать вас и предложить устроить этот розыгрыш. Он сказал, что сейчас как раз такой случай, когда небольшой обман может сберечь человеку жизнь. Потом, когда он окрепнет, можно будет спокойно инсценировать ваш отъезд. Ведь эта Наташа не местная. Она приезжала сюда каждое лето к бабке, а к осени всегда возвращалась домой. Мы и говорили Тошке: ну не пара она тебе, не пара. Сама умная, книжки все читает, а ведь простого борща сварить не умеет. Не говоря уже о другом. Только Антона нашего с панталыку сбивала…
Кристина уже поняла, что не сможет отказать этой обезумевшей от горя женщине. Дослушав ее горькую тираду, она спросила:
– Когда надо приступать к работе?
– Вы согласны? – расплылась в улыбке женщина и едва не бросилась ее обнимать.
Кристина опустила глаза и стала лихорадочно думать, как бы ей ненавязчиво поднять вопрос об оплате, чтобы женщина не посчитала ее совсем уж бессердечной. Однако та быстро сообразила, в чем дело, и сама начала разговор о деньгах.
– Если все получится и вы пробудете здесь до осени, то мы заплатим вам за все шесть тысяч. Мы люди достаточно состоятельные, – добавила она тихо, – а здоровье нашего единственного сына – это не то, на чем можно экономить…
– Шесть тысяч долларов? – еле слышно повторила Кристина.
Эта цифра показалась ей неправдоподобно большой. Этого бы хватило и на поступление, и еще на некоторое время, пока она не устроится в Москве на работу…
– Если вам мало, я поговорю с мужем… – начала женщина, но Кристина оборвала ее:
– Не надо. Я согласна. – Ей было противно торговаться, спекулируя на чужом несчастье.
– Тогда поедемте прямо сейчас? У меня неподалеку машина с шофером…
Кристина вдруг вспомнила о том, что у нее полна голова вшей, и тайком почесала шею. Нет, в таком виде ехать в приличный дом нельзя. Сначала она должна избавиться от проклятых насекомых.
– Вы знаете, я не могу так сразу, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал посолиднее, – ваше предложение достаточно неожиданно… Мне нужно еще уладить кое-какие дела…
– Кстати, вы хорошо поете, – заметила женщина. – Если бы вы не пели на аллее, я бы вас еще долго искала…
– Спасибо, – сухо сказала Кристина. – Давайте договоримся, скажем, часа через два на трамвайном кольце? Вам это удобно?
– Да-да, конечно! – поспешно сказала женщина. – Только мне так страшно вас отпускать… Вдруг вы не придете? Это же будет катастрофа!
– Приду, – коротко пообещала Кристина.
В аптеке ей предложили медифокс – средство от вшей, которое действует при первой же обработке. Кристина приобрела там также широко разрекламированный шампунь «Wash and Go» для ослабленных и побитых жизнью волос, после чего надолго оккупировала пляжный душ. Для верности она продержала лекарство на волосах в полтора раза дольше, чем было написано на коробке. «Пусть уж лучше отвалятся совсем, чем терпеть эту дрянь…» – мрачно думала про себя она. Но волосы выстояли.
И вот теперь Кристина – свежая после душа и переодетая в чистый трикотажный костюм-двойку – мчалась в шикарном автомобиле навстречу новым приключениям. От туч на небе не осталось и следа, и солнце снова шпарило во всю мощь. Шофер – по виду грузин или грек – все время тихонько мычал что-то себе под нос.
– Вчера мы перевезли Тошу домой, – доверительно делилась с Кристиной незнакомка, которая представилась Эмилией Аркадьевной, – до этого его все время держали в реанимации… Думаю, раньше завтрашнего вы его не увидите. Наш семейный доктор Петр Петрович сказал, что сначала вы должны пройти подготовку. Знаете, какой это замечательный врач! За границей такие семейные врачи не редкость, а вот у нас они только-только начинают появляться. Он не просто узкий специалист, который дальше своей отрасли ничего не видит. Это человек, который разбирается во всем: он и терапевт, и лор, и окулист, и кардиолог, и педиатр, и даже психоаналитик. Он обслуживает всю семью, и ко всем у него индивидуальный подход…
– Извините, что я вас перебиваю, – встряла в ее восторженный монолог Кристина. – А вдруг у меня ничего не получится? Ведь тогда я только наврежу вашему сыну…
– Я уверена, что Петр Петрович этого не допустит, – твердо сказала Эмилия Аркадьевна. – Сходство должно быть полным, иначе не стоит даже начинать. Учтите, вам придется сменить прическу, перекрасить волосы…
– В какой цвет? – с опаской поинтересовалась Кристина.
– Светло-русый… – вздохнула Эмилия Аркадьевна. – Красивая девочка была эта Наташа – у моего сына губа не дура. И только все равно – не пара они были! – Она на некоторое время замолчала, стараясь совладать со своими чувствами. – Стриглась она на французский манер – коротко, под мальчика…
– Значит, и мне придется стричься?! – порывисто повернулась к ней Кристина, схватив в руки шелковистую прядь цвета красного дерева.
Она вдруг четко, как на фотографии, представила себе ту девушку-двойника из автобуса. Коротко стриженные прямые волосы, сзади на трогательно тонкую шею свисает длинная невыстриженная прядка, которую парикмахеры называют обычно «соплей»… Изящные плечи, мягкие жесты худеньких рук… Эта девушка умела красиво и естественно держаться.
В машине вдруг мелодично прозвучал телефонный звонок. Эмилия Аркадьевна извлекла из кармана маленький радиотелефон и нажала на кнопку.
– Мила слушает. Бося, я нашла ее! – радостно закричала она в трубку. – Я тебе звонила – где ты был? Да какой к черту подвесной потолок! Я нашла ее и везу к нам. Петр Петрович на месте? Как Тоша?
Между тем машина уже подъезжала к белому каменному забору. Шофер вылез и открыл зеленые витые ворота, украшенные сверху двумя симметричными русалками из раскрашенной жести. Кристина обратила внимание, что их выпуклые розовые груди посажены на болты и закреплены с другой стороны большими гайками, а на хвостах вместо чешуи поблескивают маленькие кусочки фольги. На решетках обеих створок в узор были вензелями вплетены буквы. Слева они составляли фразу «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ», а справа – «К БОЛОТНИКОВЫМ».
Сам дом оказался даже шикарнее, чем представляла себе Кристина. Трехэтажный, с верандой и балконами, он был весь увит виноградом и какими-то ползучими растениями с цветками в виде голубых колокольчиков. Навес крыльца украшали такие же зеленые металлические завитушки, как и на воротах. Зеленую крышу венчал жестяной флюгер в виде белого улыбающегося дельфина.
Когда они зашли внутрь, Кристина подумала, что этот дом имеет много общего со своей хозяйкой. Их стиль можно было определить как «избыток денег при недостатке вкуса».
Мебель, занавески, безделушки и светильники – все это громоздилось здесь без всякого смысла и понятия о красоте. Дорогие ковры не подходили к дорогим обоям, прямо поверх них висели аляповатые картины с гроздьями винограда. Впрочем, наверное, именно в этом и состоял особый «южный» стиль…
Конечно, квартира родителей Кристины тоже не отличалась безупречностью интерьера, однако сама она прекрасно знала, как отличить хорошую обстановку от посредственной. Во-первых, ей приходилось смотреть фирменные журналы, а во-вторых, Кристина от природы обладала особым художественным чутьем.
Комнат здесь, судя по всему, было множество. Сначала они с Эмилией Аркадьевной поднялись на третий этаж, и она показала Кристине спальню, которая будет предоставлена в ее личное распоряжение. Новое жилище сразу показалось Кристине очень уютным. Комната была небольшая, но вся отделана в белых тонах. Белые рельефные обои, похожие на изморозь… Белые тюлевые занавески на широком окне… Светлая обивка кресел, круглый прозрачный столик… Кружевное покрывало на высокой старомодной кровати… И даже высокий раздвижной шкаф-купе и телевизор с видеомагнитофоном были белого цвета.
– Кристина, – сказала ей Эмилия Аркадьевна, – во избежание недоразумений будет лучше, если я сразу начну называть тебя Наташа и обращаться на «ты». Ты не против?
– Как скажете… – пожала плечами Кристина.
– Может, тебе нужно в душ? Там в конце коридора есть ванная комната.
– Спасибо, не сейчас, – вежливо ответила Кристина, закидывая в шкаф свой многострадальный чемодан. – А вот от чашечки кофе я бы не отказалась.
– Прекрасно, – сказала Эмилия Аркадьевна, – сейчас я скажу нашей тете Люде, чтобы сварила кофе на четверых и принесла в зал.
– А четверо – это кто? – на всякий случай спросила Кристина.
– Ты, я, наш доктор Петр Петрович и мой муж Борис Юрьевич – отец Антоши. А скоро должна подъехать и Лариса – мой парикмахер.
Через пятнадцать минут все были уже в сборе и, сидя в креслах за низким столиком, пили густой ароматный напиток. Кристину представили всем по очереди, и ей пришлось вытерпеть настоящую массированную атаку любопытных взглядов.
Самое сильное впечатление она произвела на главу семейства – высокого красивого мужчину с крупным носом, про который Кристина сразу подумала: «Ну и шнобель». У него были яркие, как и у многих местных, голубые глаза и широкая, с ямочками улыбка. Кристина подумала про себя, что домашнее прозвище «Бося» подходит ему гораздо больше, чем официальное «Борис Юрьевич». Кажется, несмотря на эффектную внешность, он относился к разряду мужчин, которых легче представить в тренировочном костюме с пузырями на штанинах, чем в деловом костюме.
– Артистка, значит… – усмехнулся он, без всякого стеснения разглядывая Кристину, – а на Наташку покойную, точно, похожа. Ну, ей-Богу, одно лицо…
Врач Петр Петрович даже не подал виду, что они с Кристиной уже встречались. Кристине не пришлось испытывать неловкость за то, что она так резко вела себя с ним на пляже.
– Надеюсь, вам уже объяснили ситуацию, – сказал он, сняв очки с золотыми дужками. – Возможно, с первого взгляда это напоминает какой-то дешевый фарс с переодеваниями, но поверьте, для нас это едва ли не единственный выход. Мальчик перенес тяжелейшую травму головы. Однако даже временная амнезия не помешала ему вспомнить о своей подруге. Видимо, его чувства к погибшей девушке были очень сильны. Это еще усугублялось тем, что в семье не очень приветствовали их отношения, поэтому возник эффект запретного плода…
«И здесь запретный плод», – подумала Кристина.
– А, этим молодым запрещай не запрещай – они все равно щелку найдут, – махнул рукой Бося.
– Тоша ведь никогда не ездил на общественном транспорте – в его распоряжении был личный автомобиль с шофером… И ведь поди ж ты, надо ему было прятаться с этой своей… Прости Господи, нельзя плохо о покойнице… Вот и доигрались, доездились на этих автобусах проклятых.
– Ладно, Мила, что теперь вздыхать – что случилось, то случилось, – сказал глава семейства, – теперь поднимать надо парня…
– Вы говорили про какие-то видеозаписи, которые дали вам родственники погибшей девушки, – сказал Петр Петрович.
– Да-да, – спохватилась Эмилия Аркадьевна, – сейчас я поставлю кассету.
Кристина напрягла все свое внимание – кажется, это был самый сложный актерский этюд, который ей предлагали исполнить. Сыграть целый образ, проникнуть в сущность характера, перенять походку, жесты, манеру говорить…
Записи представляли собой обыкновенную семейную хронику. Вот похожая на нее девушка выступает свидетельницей у кого-то на свадьбе. Она очень спокойна, чуть иронично улыбается. Движения плавные, взгляд открытый. Красивая, уверенная в себе, очень благополучная девушка. Простое короткое черное платье, через плечо – светлый шелковый шарф.
Новые кадры: берег реки, кусты ракиты, увитые каким-то ползучим растением с белыми цветками. Девушка в купальнике и шляпке пытается поймать бабочку. Видно, что ее засняли тайком. Лицо сосредоточенное, губа закушена, как у старательного ребенка. Бабочка улетает, и девушка с досады обрывает головку подвернувшегося под руку цветка. Потом поворачивается к камере и смеется – видимо, ее окликнули.
Съемка переносится в какой-то большой красивый город, явно заграничный. Вот Наташа шагает по улице мимо ряда сидящих вдоль обочины уличных художников. Походка легкая, ступни смотрят слегка врозь – как у балерины. Опять знакомая ироничная улыбка на губах… Вот она мучительно разделывает щипцами какого-то огромного рака на блюде, потом замечает, что ее снимают на видео, и закрывает рукой объектив…
Записей было немного. И все же по крупицам, по отдельным деталям можно было вылепить образ этой Наташи. Кристине ужасно хотелось встать и попробовать изобразить свою героиню в движении… Подойти к зеркалу – размять губы, порепетировать это выражение тонкой усмешки, которое так часто появлялось на лице Наташи.
– Может быть, сразу посмотрим видеозаписи с Тошей? – предложила Эмилия Аркадьевна. – Ведь Кристина должна быть готова к встрече…
– М-м-м, я так не думаю, – сказал семейный доктор, – по-моему, как раз не стоит давать нашей актрисе столь поверхностное и даже ошибочное представление о партнере. На видео и на фотографиях это совершенно другой человек, чем тот, которого знала и любила настоящая Наташа. Не будем создавать у Кристины предубеждения – достаточно того, что она будет фактически вслепую преодолевать образ Наташи, который мы навяжем ей записями и отрывочными сведениями. А ведь на основе этого образа – опять же ощупью, с помощью самого Антона – она должна будет создать другой, более приближенный к оригиналу…
