Текст книги "Психоконструкт (СИ)"

Автор книги: Екатерина Алексенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Я ничего не хочу с ними делать, просто жить как раньше! Мне всё это не нужно! – Винсент позволил страху прорваться наружу. Безупречный гражданин, старающийся держаться подальше от всего, что может расшатать его психику. Никакой лишней и ненужной информации, никаких волнений. Оставалось только надеяться, что он не ошибается. К Фениксу его привело любопытство, но об этом лучше молчать. – Хочу, чтобы всё это закончилось!

– Отлично. Тебе даже делать ничего не надо будет. Просто игнорируй Феникса, он скоро от тебя отстанет. – Женщина ласково улыбнулась, но взгляд её оставался холодным. Она смотрела Винсенту в глаза, не отпуская, гипнотизируя. – Мы позаботимся. И не ищи больше Пигмалиона.

– Я просто хотел узнать что-нибудь об этом нике. Поспрашивал. Ничего больше! – Винсент задохнулся от страха – она всё знает, следит за его компьютером. Домашним? Рабочим? Обоими сразу? Если он попытается что-то сделать, его сразу вычислят. Или это догадка, проверка, и он себя выдал? – Мне он не интересен!

– Великолепно. Можешь идти. Клайв, проводи его до машины и отвези обратно. – Женщина вернулась к окну, разговор и гость её больше не интересовали. Винсент облегчённо выдохнул. Кажется, он угадал с ответом.

На обратном пути Винсент не пытался разговорить охранника. Это не имело смысла – такие люди говорят лишь то, что им приказано, а эта женщина явно велела ему молчать. Теперь оставалось только надеяться, что Пигмалион действительно оставит его в покое. И он больше никогда не встретится с Фениксом. Его жизнь вернётся в прежнее русло – больше никаких похищений и чужих лиц в зеркале. От этих мыслей стало немного грустно. Возвращение в бесконечный повтор размеренной жизни. Винсент сумел справиться с немалым стрессом, хотя его жизни и свободе угрожали, да ещё и рассказывали всякую чушь. Этого его удивляло и немного пугало. Слишком просто ему оказалось принять такую вот вывернутую нелогичную реальность.

– Неужели мне нравятся такие приключения? – Пробормотал Винсент себе под нос, выходя из машины. Охранник Клайв повернулся, но ничего не спросил. Видимо, не предал значения словам перепуганного офисного клерка. Никем иным в его глазах Винсент быть просто не мог. Он и сам себя в тот момент никем иным не считал.

С обеденного перерыва он опоздал всего на пять минут. Начальник Гард пришёл только через полчаса с какого-то срочного совещания. Он выглядел встревоженным и напряжённым.

– Какой-то Шеда невесёлый. Думаешь, что-то случилось? – Кристен задержалась у кофейного аппарата, чтобы перекинутся парой слов с Винсентом. – Давно не видела его таким.

– С нашей стороны проколов не было. С его – тоже. «Ловим» с завидной регулярностью. – Винсент пожал плечами. Начальник Гард действительно старался не показывать плохое настроение подчинённым. И единственное, что могло прийти в голову – Феникс. Или кто-то из этих Скрижалей. Они были «крупными рыбами» и знали, похоже, больше остальных. Или у его начальства плохой день. – Не знаю, что могло так его расстроить.

– Вот и я не знаю. Делаем же всё возможное, даже больше. – Кристен пожала плечами. Они искренне беспокоилась за Шеду Гарда, но не знала, чем может ему помочь. И не должна была. Начальник Гард был буфером между высшим руководством и его подчинёнными, и должен был справляться с такими проблемами сам.

Винсент только безразлично пожал плечами и вернулся к своему компьютеру. Выловить «угря» оказалось не так просто. Он был вёртким, ускользал с одного чата в другой. Приходилось менять ники и стиль речи, выслеживать его автоматическим поиском по нику и ip-адресу и вести. Отслеживался он хорошо, но вот вестись не хотел.

– Да что же это! – Винсент раздосадовано отхлебнул кофе и откинулся на спинку стула. «Угорь» снова сменил место общения. Значит, снова придётся пытаться его подтолкнуть на нужную тему так, чтобы он ничего не понял. Снова с нуля. Он постоянно подначивает, провоцирует, минимум день и ни одного прокола.

Чат «Болталочка»

Время 17:52:01

Количество человек в чате: 124

Vinny входит в чат

Lean: ты это серьёзно? Распродажа?

Kally: Серьёзно! Отличные платья и по такой низкой цене!

Truthy: что-то зачастили распродажи последнее время.

Kally: Truthy, тебе-то какое дело? Ты же на них не ходишь!

Vinny: Truthy, подозрительно, да? Цены что ли завысили.

Ruth: И пытаются откатить, потому что не берёт никто. Дурят, вот точно, дурят! Не ходите на них, девчонки, пусть прогорят!

Jake: А может парням тоже хочется прибарахлиться? Нам-то можно?

Lean: Ой, да ладно вам, момент же ловить надо!

Винсент устало вздохнул. Чем больше людей в чате, тем проще вклиниться в беседу, и тем труднее вывести её в нужное русло. Да и если пережать, заразиться информацией может слишком большое количество людей. В таких чатах всегда надо было быть очень осторожным. Слишком много самых разных людей, кто-то может ничего и не заметить, а кому-то самый малый намёк уже будет стоить пачки успокоительного, да и вредная информация быстро может стать вирусной.

Vinny: на все распродажи не успеешь. Их много сейчас. Как будто и правда что-то не так.

Truthy: Vinny, прав. Кто-то перенаправляет внимание наибольшей части социума на малозначимые паттерны потребления. Плюс увеличивается общий уровень одобрения.

Kally: Ничего не поняла.

Jake: Truthy, ты такой умный! Я даже завидую. Встретимся?

Lean: Да ладно умничать!

Vinny: И зачем же перенаправлять? Просто порадовать?

Truthy: Мультивариантно. Повысить уровень одобрения и снизить уровня стресса. В первую очередь. Переключить внимание с чего-то значимого и резонансного. Во вторую.

Kally: Truthy, ты чего? Это о чём?

Lean: Vinny, ты его понимаешь? Я только отдельные слова. Truthy, ты к чему тут стены текста разводишь?

Truthy: Всего лишь высказываю своё мнение. Это лишь малая толика того, что происходит. Необходимо проводить полный и многофакторный анализ, иначе смысл происходящего останется неясным.

Винсент едва за голову не схватился. Одна из тактик этого «угря» – начинать запредельно умничать в чатах, где его просто не могут понять, и максимально упрощать речь там, где ведутся более интеллектуальные беседы. В итоге, он может говорить, что хочет, но внимания на него никто не обращает. Кроме случайных посетителей чата или «рыбаков». Сейчас Винсент рисковал, проявляя заинтересованность. То, что говорил «угорь», было просто и банально, но он выбирал для этого тяжёлые и сложные формулировки. Явно намерено.

Vinny: Truthy, не усложняй. Мне и так на работе мозг перегревает. Попроще, как для детей, а?

Truthy: нееет, так не интересно. Берите словари, детишки, и расшифровывайте.

Lean: Типа тайное послание?

Lean: Я в магазин, там как раз скидки вывесили.

Ruth: Всё-таки повелась. Truthy правду говорит! Нас отвлекают и подкармливают мнимой заботой! А на самом деле происходит что-то важное. Они не хотят, чтобы мы думали!

Jake: Ruth, эй, полегче! Серьёзно, не перегибай!

Truthy выходит из чата

Jake: понаписал и смылся, плохой мальчик!

Lean выходит из чата

Kess входит в чат

Kess: всем привет!

Jake: привет!

Vinny выходит из чата.

Бесполезно, «угорь» опять ускользнул. Рут в конце спасла его своими громкими высказываниями. За ней наблюдали, она была безопасна, просто снимала так напряжение. Её можно было провоцировать для выявления «рыб». Винсенту доводилось читать её досье. Но на сегодня его «ловля» была закончена.

– Винсент. Прости, я сегодня не смогу. – Начальник Гард подошёл совершенно бесшумно и положил руку на плечо Винсента. – Срочное совещание. В другой раз?

– Да, конечно. В другой раз. – Винсент вежливо улыбнулся, в тайне надеясь, что этого следующего раза не будет. Он совершенно не представлял, о чём ему говорить с начальником Гардом, а лгать и скрывать что-то от него тем более не хотелось. А сейчас ему было, о чём умалчивать.

– Ну и хорошо. Береги себя, Винсент. – Начальник Гард хлопнул его по плечу и ушёл. Было в этом невинном предостережении что-то серьёзное, что-то реальное. Винсент прикусил губу и повернулся обратно к компьютеру. Начальник Гард же не мог знать, во что он влез? А если бы знал, на чьей он был бы стороне?

– Береги себя. Я пытаюсь. – Пробормотал Винсент себе под нос. Рабочий день закончился, пытаться снова «выловить» «угря» не имело смысла – он ускользнёт, только время зря тратить.

Винсент вышел на улицу и пошёл знакомой дорогой, но на первом же перекрёстке повернул налево, хотя обычно ходил прямо. Начальник Гард был сегодня занят, но это не означало, что надо менять планы.

– Третий день всё идёт кувырком. И я поступаю не так, как обычно. – Тяжело вздохнул Винсент, через каких-то полчаса поисков толкнув дверь не слишком привлекательного на вид бара. Шеда Гард выбрал бы проверенное, вылизанное до блеска и абсолютно безопасное заведение. Винсент в таких всегда чувствовал себя неуютно. В баре, который он выбрал, царил полумрак, небольшие столики, расставленные без всякой системы и порядка, окружали разномастные стулья. Посетителей было не очень много, это тоже вполне устраивало Винсента. Он не любил толпу, не любил, когда на него смотрели. А на него всегда смотрели, когда он ходил куда-то в компании коллег. Слишком уж неуместный. Здесь же собралась самая разная публика, и никому из них не было до него дела. Они просто хотели расслабиться после рабочего дня.

– Невесёлый ты какой-то. Зачем пришёл сюда? – Винсент поднял голову от стакана.

На него смотрела чернокожая, сухая как мумия женщина. Её полуседые волосы были стянуты в пучок на затылке, плечи прикрывала цветастая шаль. От женщины пахло алкоголем, но взгляд чёрных глаз был ясным. Винсент почувствовал себя нашкодившим школьником, хотя должен был ощущать себя лучше неё – его уровень стабильности явно был выше, чем у любого из посетителей бара.

– Мы не знакомы. – Только и сказал он, не без труда отводя взгляд.

Она должна была уйти. Он не собирался ни разговаривать с ней, ни оплачивать её следующий стакан. Эта женщина явно была на грани отправки в центр психокоррекции и реабилитации.

– Для того люди и разговаривают. Чтобы знакомиться. – Женщина усмехнулась и поставила на стол бутылку. – Я не хочу пить в одиночестве. А ты?

Винсент сдался и кивнул. Ему и самому не хотелось сидеть в одиночестве за столиком. Он слишком выделялся, был чужаком. Если даже никто и не обращал на него внимания, он всё равно это чувствовал.

– Что приуныл? С женщиной проблемы? – Случайная собеседница не удовлетворилась приглашением присесть. Винсент с неудовольствием подумал, что она относится к тому типу людей, что лезут в душу без спроса и такта. Понятия личной жизни для них просто не существует.

– Можно и так сказать. – Если опустить всё то, что к этим женщинам прилагается. – Есть одна женщина. Яркая, непредсказуемая. Я её не понимаю. Совершенно. Что там у неё в голове.

– Но она тебе нравится? – Доверительно спросила женщина. Винсент не знал, что ей отвечать, даже почему вообще начал говорить.

– Не знаю. Пугает. Завораживает. Она необычная, никогда раньше не встречал таких. – Признать чужому человеку, которого он видел в первый и в последний раз в жизни, было проще, чем самому себе. – Она буквально весь мой мир с ног на голову перевернула.

Винсенту не надо было лгать. Просто выдать немного больше правды, чем ему хотелось бы. С другой стороны, это было намного безопаснее, чем держать в себе. Феникс привлекала его именно этой своей непредсказуемостью, бунтарством. Она будила в нём несогласие, желание нарушать правила, жажду свободы от всех рамок и тестов. Феникс обещала эту самую свободу. Конечно, она была далека от идеала, но она завораживала, манила.

– Яркая девушка. Такая либо осветит твою жизнь, либо спалит тебя до пепла. – Покачала головой женщина и плеснула себе в стакан какой-то мутноватой алкогольной жидкости. Винсент её пробовать не рискнул. – Тут не угадаешь, что будет. Я же не знаю, сможешь ли ты гореть. И ты сам не знаешь.

– Есть ещё одна. Тихая, скромная, заботливая. Она могла бы стать идеальной женой. – Винсент одним глотком допил то, что оставалось в его стакане. Неприятно обожгло горло, зато в желудке разлилось тепло. – И красивая тоже. С ней спокойно.

Вот только пресно. Особенно после Феникса. Мирная тихая гавань, банальная и скучная, но безопасная. Такую выберет большинство. Ещё один неизменный кирпичик сытой спокойной жизни.

– И давно они у тебя обе? – Усмехнулась женщина. Винсент почувствовал себя глупо. Как будто ему надо было оправдываться, а он так и не понял, за что.

– Обеих встретил пару дней назад. В один день, если честно. Даже в один вечер, но в совершенно разных обстоятельствах. – Винсент не задумывался раньше об этом. Слишком многое произошло за эти дни. Они обе пришли в его жизнь почти одновременно. Настолько разные, насколько это вообще возможно.

– Две женщины, пламя и вода. Опасное сочетание, парень, очень опасное. Им только встречаться нельзя. – Женщина налила себе полный стакан и хитро посмотрела на Винсента. – С одной сгоришь, в другой утонешь. А какую выбрал-то?

– Да никакую! Не до женщин сейчас. – Винсент успел пожалеть, что завёл этот разговор. Но осознание того, что женщины ему всё-таки могут быть интересны, было для него настоящим откровением. Раньше он избегал подобных мыслей и отношенеий, как источника стресса. – Да и не знаю я. Одной боюсь, второй… наверное, тоже. Она слишком идеальна. Такая робкая, заботливая, нежная, так и тянет утешить, обнять. Так не бывает. Так неправильно.

– Это почему же? Всякие люди бывают. – Женщина улыбалась всё ехиднее, словно он говорил именно то, что она от него ждала. – И слабые, и робкие, и ранимые.

– Слишком уж слабые просто не выживают. – Винсент прикусил нижнюю губу почти до крови. Те, кого легко сломать, ломаются. Без поддержки, без опеки – они не жизнеспособны. Конечно, Мадлен была не такой, не настолько слабой. Просто слишком идеальной. – Это ведь означает, что их психика не справляется даже с положительным стрессом.

– Правильно, парень. Значит, она просто играет. Притворяется, чтобы заманить тебя. Не идеальная, а хитрая паучиха. – Женщина коротко и тихо рассмеялась. Винсента от этого смеха бросило в жар. Или это было от выпивки – он не знал. – Женщины коварны, парень. Они могут притвориться беспомощными и очаровательно-слабыми, чтобы их защищали. Чтобы повиснуть на ком-то и пить его соки, пока он, ослабший, не рухнет. Потом они пойдут искать следующего.

– Мы пару раз только случайно встретились. – Винсент развёл руками, показывая, что между ним и Мадлен ничего такого нет, только его фантазии. На самом деле, ему хотелось кричать, что старуха ничего о ней не знает, хотелось защитить. Всё, как она и говорила. Он её не знает, а уже хочет оправдать по всем пунктам, защитить, спрятать и утешить. – Так что это лишь мои пустые фантазии. Не буду я никого выбирать. Им-то до меня точно дела нет.

Вот тут он соврал. Фениксу точно до него было дело. Это Мадлен – случайность, чья-то придуманная блажь. В ней фальши не больше чем в любом другом, потерявшемся в огромном городе человеке. Не больше, чем в нём самом.

– А ты мысли чужие читать не умеешь, парень. Я сюда почти каждый день хожу. Много лет уже, как мужа похоронила. – Женщина выпила уже достаточно много, чтобы высвободить часть своей собственной правды. Винсент налил себе ещё. Он не сомневался, слушать её трезвым всё равно не получится. – Сын ещё раньше умер. Погиб по случайности. Какой-то ребёнок перебегал дорогу, а он свернул, чтобы не сбить. И сам погиб, в столб врезался. Лобовое стекло как-то неудачно треснуло. Мне так сказали.

Винсент кивнул и сделал долгий, обжигающе-мерзкий глоток. Почему ребёнок на дороге? Почему именно так? Феникс привела это как пример. Ребёнок на дороге и девушка в шортах. Просто пример. От таких совпадений становится страшно. Как будто каждый твой шаг, каждое слово, каждая мысль предопределены и известны заранее. Как будто ты сам давно прописан у кого-нибудь на листочке в клеточку. Как будто кто-то уже наперёд решил, кому жить, а кому умереть. Кому бегать в шортах по утрам, а кому покупать крендельки по дороге на работу.

– Его назвали героем, но тихо и за глаза. Людям лучше про такое не знать, правда, парень? – Женщина тяжело вздохнула. В её бутылке почти не осталось той мутноватой жидкости, резко пахнущей алкоголем. – Это их побеспокоит. Особенно впечатлительных. Ты ведь не впечатлительный?

– Я быстро стабилизируюсь. – Губы Винсента непроизвольно изогнулись в улыбке. Не стоит ей о нём заботиться. Он может пережить и не такое, и даже не свихнуться. – А вам не пора домой? Уже поздно.

– Пора уже. Тебе пора, парень. Я сюда часто хожу. Если поболтать захочешь, приходи. – Женщина махнула рукой, отпуская его. Винсент встал, расплатился и вышел. Он знал, что никогда сюда не вернётся. Говорить с этой женщиной, запросто выворачивающей души, было тяжело и страшно. Она тоже знала, что больше его не увидит, но всё равно позвала. Винсент постарался выкинуть её из головы.

Действительно, успело стемнеть. Мелкая дождевая пыль оседала на кожу слегка липковатой влагой. Сквозь неё фонари на улицах светили как-то размыто и тускло. Такую погоду лучше пережидать под пледом в гостиной с книжкой и большой кружкой какао. Прохладный воздух быстро выветрил остатки хмеля.

– И зачем я ей это рассказал? – Винсент остановился и поднял голову. На перекладине фонарного столба сидела ворона, большая, наглая. Он никогда раньше таких не видел. – Почему стал её слушать? Таких, как она, вообще не должно быть.

Ворона ответила хриплым и насмешливым карканьем. В размытом свете её перья отливали металлом. Эта птица – тоже чья-то фантазия? Тогда этому человеку пора бы к психотерапевту. Как и той женщине. После таких потерь нельзя оставаться нормальным и стабильным.

– Или ты моя? – Винсент смотрел на ворону, пытаясь представить её немного другой. Или заставить каркнуть. Ворона наклонила голову, потом расправила крылья и взлетела, не издав ни звука.

В кармане завибрировал с раздражающим стандартным звуком телефон. Винсент так и не сменил настройки за несколько лет.

– Кейл. – Он даже не глянул, от кого звонок. Позвонить ему мог разве что начальник Гард. Больше некому – телефонов в списке было всего несколько, да и те записаны из вежливости.

– Не достаточно представить. Ты должен поверить, уверовать в это. – Голос женский, насмешливый. Сквозь искажения связи сразу не узнать. Феникс. Винсент не стал удивляться – они знают о нём много, если не всё, так почему не номер телефона?

– Оставь меня в покое. Я не хочу в это лезть. – Страха в голосе не было, только убеждённость, навязанная и нервная. Ему действительно больше не хотелось, чтобы его похищали и угрожали.

– С тобой кто-то встречался? Из Скрижалей? Кто? – Винсенту показалось, что Феникс встревожена. Её-то какое дело? Они же из одной команды. – Ответь мне. Он представился?

– Она. Это была женщина. В возрасте. Властная такая и с охраной. Серьёзная дамочка. – Винсент машинально перешёл на менее формальный язык, который использовал в сети.

– Гарпия, её рук дело. Ты прав, от неё сейчас лучше держаться подальше. Она просто запугивает тебя! – Феникс говорила зло и быстро, пытаясь убедить, придать уверенности. – Не поддавайся, она ничего не сможет сделать. Всё это просто показуха.

– Да мне и без неё не очень-то и хотелось. – Тяжело вздохнул Винсент, понимая, что никуда уже от Феникса не денется – ему просто не позволят. – Может, оставишь меня в покое?

– Не могу. И не хочу. И Пигмалион не хочет. Мы защитим тебя от Скрижалей, а потом они примут тебя. – Феникс говорила слишком убеждённо для того, чтобы действительно в это верить.

– А от министерства здоровья и благополучия меня кто защитит? От тех ребят в чёрных костюмах? От спецназа? – Сердце трепыхалось в горле, сбивая дыхание. И почему он раньше не задумался о том, чем ему могут грозить такие встречи и разговоры? – Вы? Оставьте меня в покое!

Винсент сбросил вызов. Он никогда не делал ничего противозаконного, его никогда и не за что было наказывать. Он не привык бояться. Не этого. Не так сильно.

– Ты же так хотел узнать, как происходит арест. Чтобы знать, как не надо действовать потом самому, да? – Винсент нервно усмехнулся.

Да, и это тоже. Знать правду, увидеть всё своими глазами. Не доверять чужим словам. Всё это – опасный путь, который может привести его к большим неприятностям. Насколько большим, Винсент старался не задумываться.

По дороге домой он зашёл в супермаркет. Надо было купить что-то на ужин, его уже начинало тошнить от голода. Он редко брал еды с запасом на несколько дней, обычно просто ужин на один раз. Потому что раньше он всегда знал, что у него будет возможность купить еду, что очередной день будет точно таким же, как предыдущий. Винсент положил в корзинку третью упаковку с готовым ужином, когда его окликнули.

– Винсент, это вы? Я так надеялась вас снова встретить! – Мадлен радостно улыбалась ему с другого конца ряда. – Вы тогда так плохо выглядели, а вечером не пришли в магазин, я начала беспокоиться.

– Просто решил закупиться в другом. – Пожал плечами Винсент. Он не мог и не хотел объясняться с ней сейчас. После разговора с той женщиной ему даже видеть её было неловко. – Только не говорите, что ждали здесь меня.

– Нет, всего лишь задержалась на работе. – Ещё одна тёплая и ласковая улыбка. От таких не сходят с ума, с такими встречают дома с работы. Тепло и уютно. Без огня, обжигающего и поглощающего.

– Понятно. Рад, что встретились. – Винсент снова солгал, уже привычно. Он больше ни кем не хотел говорить сегодня. Ни с Фениксом, ни с Мадлен.

– Вы сегодня решили сделать запас? – Любопытный взгляд в корзину. У самой пачка макарон, зелень, молоко и томатная паста. – Я думала, вы берёте всегда на один раз.

– Да, что-то вроде. – Винсент неловко улыбнулся. Он редко готовил, обычно просто не забивал себе этим голову.

– Может быть, как-нибудь поужинаем вместе? – Мадлен подошла и взяла с полки пару пакетиков с пряностями.

– Да, когда-нибудь. Приятного вчера. – Винсент сбежал в соседний ряд и начал с преувеличенным вниманием рассматривать бутылки с молоком.

Он не умел общаться с женщинами. Даже в старшей школе, потом в университете, пока его одноклассники и одногруппники ходили на свидания и сидели в кафе, он проводил время в одиночестве. Его это никогда не тяготило, даже сейчас проще было общаться в сети, чем вживую.

Вернувшись домой, он убрал все готовые ужины в холодильник и сварил себе макароны с соусом.

– Красные, как снег. – Винсент поставил тарелку на стол и вернулся к сушилке за стаканом. – Цвета стало многовато. Лучше бы мы все общались в сети. Действительно, проще.

Накатило забытое со школы желание спрятаться и не выходить из дома. Слабость. Нет, хуже – отклонение.

– Просто реакция на стресс. – Винсент сел за стол и принялся за ужин.

Сегодня он выяснил одну достаточно интересную вещь – им заинтересовались не просто террористы-одиночки, а целая организация, обладающая деньгами и связями. Часть их хочет его вступления в их ряды, остальные – категорически против. Чем он им так приглянулся, Винсент не знал. Важным было другое – он сможет использовать это противоречие и оставаться в стороне. Тогда, возможно, на него не обратит внимания министерство здоровья. Его отдел относился к министерству информации, но они всего работали в тесной связи. Искали тех, кто уже нездоров, и помогали их изолировать, пока они не заразили кого-то ещё. Сейчас он и сам заразен, только успешно борется с болезнью и не показывает симптомы.

– Я справлюсь. Всё просто, буду вести себя как обычно. – Винсент обмакнул пару насаженных на вилку макаронин в соус. – У меня ещё почти месяц до следующего тестирования. Я стабилен.

Узнать достаточно правды, получить достаточно информации, чтобы избегать всего этого. Это было именно то, что он собирался делать. Не важно, правдива ли их теория, он не собирался слепо отрицать её или слепо следовать за ней. Винсент хотело только одного – чтобы его оставили в покое.

Доев, он вымыл тарелку, сделал себе чай и пошёл в спальню. Там его ждала интересная книга, из старых, когда ещё печатали всё подряд. У него была небольшая коллекция, которую он иногда пополнял на всяких барахолках. Не то, чтобы его тянуло к запретной литературе, просто там было много такого, чего нет в современных, выверенных и выхолощенных книгах. Искренность, правдивость, увлекательная и яркая до боли, до содранных ладоней жизнь, которой у него никогда не было. Раньше не было. Возможно, из-за этих книг его и тянуло к Фениксу, ведь она как раз такая, как в этих полузапретных романах. Живая, независимая бунтарка. Такая, каким ему никогда не стать. Не хватит ни смелости, ни решительности.

Засыпая, Винсент думал о Фениксе. Вспоминал, как она выглядела, что и как говорила. Ему хотелось запомнить её образ, навсегда запечатлеть в своей памяти. Он ведь решил выйти из этой игры, отказаться от мира, который она ему предлагала, который олицетворяла. Мир, по которому он будет скучать, как по детской мечте. Пускай, некоторым мечтам лучше оставаться мечтами. Так они намного чище и красивей.