Текст книги "Психоконструкт (СИ)"

Автор книги: Екатерина Алексенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Винсент выругался и открыл дверь. Всё так же, как было утром. Он прошёл в ванную и с неудовольствием обнаружил, что запереться внутри нельзя.

– Хоть немного личной жизни! Хотя какая там жизнь? – Винсент включил воду, выкрутив горячий кран до упора. – Полная социальная кастрация и подавление коммуникативных потребностей. Он был прав, тут не лечат, и выпускать отсюда нет смысла.

Винсент выключил воду и залез в ванну. Было непривычно и неудобно – слишком сильно она отличалась от той, к которой он привык. Здесь отличалось всё, и приспосабливаться ему совершенно не хотелось. Но одному не сбежать – так он сказал. Винсент был уверен – сероглазый пытался. Значит, знает все опасные места и способы слежки и контроля.

– Только бы выбраться. – Едва слышно пробормотал Винсент. Дальше он сможет найти тех, кто обелит его имя, исправит эту ошибку.

Беги отсюда! Не сдавайся!

– Сам знаю. – На выдохе, даже по губам не разобрать. Винсент не стал протирать запотевшее маленькое зеркало, он знал, чьё лицо в нём увидит – голова уже начала побаливать, как всегда, когда он видел это чужое лицо. Только сейчас подсказки ему были не нужны. Сдаваться он не собирался. Не здесь! Тут не было нормальной еды, нормального сладкого и нормальных книг. Даже не было нормального чая, не говоря уже о кофе – только травяной.

Следующее утро началось с мелодичного, но настойчивого звонка. Винсент едва не свалился с кровати – не слишком удобной и узкой – пытаясь найти будильник. Через некоторое время звон прекратился сам собой. Потом был завтрак, процедуры, беседы с психотерапевтом и отдых перед обедом. Всё повторилось на третий день, и на четвёртый. Винсент не прекращал искать среди пациентов сероглазого, но его не было. Спрашивать у санитаров было опасно. Оставалось только верить, что он не придумал его сам от отчаянья и страха. И стараться не принимать таблетки.

Через пять дней сероглазый, наконец, появился за завтраком, ещё более нервный и худой, чем при их первой встрече. Он прошёл мимо Винсента с подносом и едва заметно ему кивнул. Было в его движениях что-то странное, почти неестественное. Санитары проводили сероглазого подозрительными взглядами, но остались стоять на своих местах.

Винсент забрал свою порцию и направился к дальней части столовой, туда, где у самой стены сидел его единственный друг в этом странном заведении. Ему было совершенно наплевать на то, что подумают санитары и медсёстры.

– Давно не виделись. – Винсент поставил свой поднос на столик и сел. Сероглазый вяло ковырял ложкой кашу, но есть даже не пытался. – Ты плохо выглядишь.

– Это после карцера. – Ядовито бросил сероглазый. Потом он всё-таки пересилил себя и почти с отвращением проглотил одну ложку каши.

– Карцера? Это же не тюрьма! – Винсент говорил тихо, хотя после такого заявления ему захотелось вскочить и закричать. Их же считают больными, как они смеют так с ними обращаться?

– По сути как раз тюрьма. Не бери в голову. Как, осмотрелся, нравится? – Яда в его голосе стало ещё больше. Винсент поморщился и кивнул.

– В чём-то ты прав. Здесь происходит полная социальная деградация граждан. – Это должно было возмущать, но Винсент был слишком напуган. – Я не понимаю, зачем они это делают.

– Всё просто. Нет мыслей – не опасных идей. Нет компании – не с кем их обсуждать. Это своего рода очистка до полного отбеливания мозга. – Сероглазый стал активней перемешивать кашу, а потом съел три ложки подряд. – Сюда не всех пихают, только тех, кто мыслит слишком опасно. Остальных действительно быстренько подлечивают и отправляют домой. Так что считай тюрьма. Для инакомыслящих.

Пока он жевал, Винсент думал над его словами. Действительно, это что-то вроде стерилизации мозга. Однообразная рутина, отсутствие новых впечатлений, какого-либо стресса, успокоительные лекарства, никакой работы – всё это забивает мысли, спутывает их, а потом убивает. Тот, кто не думает, точно не опасен – крайняя мера, гуманная эвтаназия личности.

– Ты понимаешь, парень. – Сероглазый удовлетворённо кивнул.

– Понимаю. Как тебя зовут? Только не говори, что по номеру карцера, где ты бываешь чаще всего. – Винсент улыбнулся и зачерпнул со своей тарелки варёных овощей. Здесь их готовили как-то безвкусно. Даже хуже, чем в готовых обедах, а это говорит о многом.

– Можешь называть Трикстером. – Усмехнулся сероглазый. Ему нравилась его собственная шутка.

– Трикстер? Странное имя. – Недоумённо проговорил Винсент, пробуя новое слово на вкус. – Моё обычное – Винсент.

– Это не имя. Так называли богов-шутников, понимаешь? Богов, которые несли хаос. Не злые, но и совсем не добрые. Источники раздоров. Такие были в каждой культуре. – Сероглазый самодовольно улыбнулся. Он сам придумал себе это прозвище, но никто ещё не спрашивал его имя. – Я прочитал о них в одной книге. Она была в библиотеке, в самом дальнем углу. Её быстро убрали, кажется.

– Понятно. Думаю, тебе оно подходит. Так я и буду тебя звать. – Винсент подумал, что не знает, сколько времени Трикстер провёл в этом центре и помнит ли ещё своё настоящее имя. – Кстати, ты говорил, что отсюда можно сбежать. Ты не врал?

– Не врал. А ты доверчивый. – Хихикнул Трикстер. Его всё это начало забавлять. Еда в общей столовой точно была лучше тех кормовых смесей и пайков, что давали провинившимся. – Я ведь могу быть провокатором. Я не каждому всё это говорю, знаешь ли. Только тем, кто действительно может, понимаешь?

– Понимаю, только ты не провокатор, Трикстер. Ты отчаявшийся. Потому тебя и не отправили дальше в лечебницу. – Винсент давно уже это понял. Все попытки сбежать, все выходки – всё это было отчаяньем, гораздо более громким, чем у остальных пациентов. – Ты для них индикатор. Выявляешь тех, кто не сдался, кто может попытаться сбежать или кто слишком много думает.

– Отчаявшийся? Вот как? Ладно. Пусть так. Индикатор? Ну и пусть! Слушай меня. Когда у нас будет физкультура, минут через десять отпросись в туалет. Я буду ждать тебя там. – Трикстер наклонился вперёд и перешёл на шёпот. – Я знаю места, где нет камер.

– Хорошо, я приду. – Винсент кивнул. Этот парень определённо был сумасшедшим, но если он мог вытащить его отсюда, это не имело значения.

Больше они не разговаривали, молча доели свои порции и разошлись. До самого обеда Винсент не видел Трикстера. Они не пересеклись ни на процедурах, ни в комнате отдыха, зато он чувствовал, что за ним следят. Как минимум двое санитаров всё время находились с ним в одной комнате, медсёстры и врачи общались с ним больше и вежливее обычного, ненавязчиво пытались выспросить, о чём он говорил с сероглазым. Если бы Винсент сам не занимался подобным, если бы не знал, как выводить собеседника на нужную тему, как избегать вопросов и искать ответы в намёках и оговорках, он бы поддался. Но для опытного «рыбака» все их попытки казались слишком очевидными. За обедом они с Трикстером сели за разные столики.

Лечебная физкультура обычно проводилась в специальных залах небольшими группами после очередной беседы с психиатром и приёма лекарств. Череда неторопливых растяжек и длительные занятия на беговых дорожках. Винсенту всё это быстро надоело, он никогда не увлекался спортом, как начальник Гард. Медленные однотипные действия – это ещё куда не шло, но час ходить с одной скоростью… ему некуда было девать свои мысли. Согласно правилам, он должен был думать о чём-то приятном или не думать вообще, а на самом деле постоянно прокручивал события последних дней в голове, анализировал поведение Трикстера и врачей, пытался понять, кто такой Пигмалион и зачем он ему нужен.

– Простите, доктор, мне нужно отойти. – Винсент вполне правдоподобно изобразил смущение. – Я ненадолго.

– Конечно, возвращайтесь скорее, я поставлю ваш тренажёр на паузу, потом сможете продолжить. – Доктор улыбнулась и проводила его взглядом до самой двери.

Винсент поднял голову и посмотрел на потолок. Камеры, везде он находил камеры. За ними наблюдали, следили постоянно и неусыпно. Полный контроль и подавление, как в страшном сне. По коридору прямо, на первом повороте налево и вторая дверь – мужской туалет. Винсент зашёл внутрь и огляделся. Трикстер сказал, что будет ждать его там, он, скорее всего, занимался в другой комнате, где-то рядом.

– Эй, сюда. – Приглушённый шёпот из одной из кабинок. Винсент усмехнулся, так вот, где нет камер! Ему едва удалось втиснуться в узкое пространство – места хватало только на одного.

– Отлично, и что теперь? – Винсент стоял, прижавшись спиной к стенке кабинки. – Ты говорил, что знаешь, как сбежать, но один не можешь.

– Всё так. Я знаю, когда меняются смены, как они проверяют, все ли на месте. Знаю, как пройти наружу в обход охраны. – Трикстер заметно нервничал и говорил быстро, торопливо, словно боялся, что Винсент передумает. – Они фиксируют, сколько раз дверь в комнату открывалась и закрывалась. Если ты откроешь её после отбоя, они тут же это заметят. Я несколько раз засыпался, прежде чем понял.

– Как это обойти? – Винсент нахмурился и попытался встать поудобнее – сероглазый на него едва не падал.

– Можно, вполне можно. Но для этого потребуется бумага. Тебе придётся вырвать несколько листов из любой книги или журнала, но только так, чтобы этого никто не видел. – Трикстер прикусил костяшку на указательном пальце левой руки. Какое-то время он молчал, обдумывая, можно ли рассказать новому знакомому больше. – И вынести из библиотеки. Они смотрят, чтобы никто ничего не выносил. И не попадись на камеры, в библиотеке их заметить не трудно. Ещё за шкафом с научной литературой есть дверь в подсобку – я там часто прячусь. Можешь тоже туда прийти, я помогу спрятать бумагу.

– Хорошо, попробую сегодня перед сном. – Винсент сам невольно закусил губу, повторяя за сероглазым нервный жест. Всё это походило на паранойю, игры сумасшедших, но он продолжал убеждать себя, что это необходимо. Только бы выбраться отсюда!

– Лучше бы завтра, конечно. Не стоит спешить, надо подготовиться как следует. – Трикстер смотрел куда угодно, только не на Винсента.

– Чего ты боишься? Серьёзно! Я здесь долго не протяну, мне надоело! – Винсент почувствовал, как в нём закипает гнев. Этот человек сам толкал его на неприемлемое для гражданина сопротивление власти, а теперь вдруг стал отговаривать.

– Ничего я не боюсь! Просто не хочу, чтобы нас поймали. – Трикстер виновато посмотрел на Винсента и улыбнулся. Получилось не слишком убедительно. Даже врачи и санитары улыбались более правдоподобными, хоть и насквозь фальшивыми улыбками.

– Нас не поймают. Запомни это. Просто покажи как. – Винсент упрямо сжал губы. Он уже сбегал и прятался. Он уже отказывался и подчинялся. За те дни, что прошли после встречи с Фениксом, с ним успело случиться столько всего, что бояться он почти разучился. – Трястись от страха будем, когда выберемся отсюда.

– Хорошо, добудь бумагу и иди в подсобку, я потом всё расскажу. – Трикстер упрямо мотнул головой. Он не собирался рассказывать всё сразу. Если этот упрямый человек пойдёт один, точно провалится. А это, может быть, последний шанс. Винсент не ошибся, Трикстер давно уже стал отчаявшимся.

– Добуду. – Винсент кивнул и аккуратно открыл дверь кабинки. Камеры вроде бы только над входом, надо выйти так, чтобы Трикстер остался незаметным. Вряд ли кто-то будет внимательно просматривать записи камер в туалете. По крайней мере, до их побега.

Возвращаться к монотонной ходьбе не хотелось, и Винсент решил ещё немного постоять в коридоре и подумать. Трикстер явно был напуган, но чем? Точно не возможным провалом. Он пытался сбежать много раз и много раз провоцировал медперсонал. И он, и они давно к этому привыкли. Так что могло измениться? Винсент усмехнулся и хлопнул себя по лбу. Совсем мозги зачерствели без сладкого! Он боялся успеха. И мира, что ждёт его за этими стенами.

Выкрасть лист бумаги оказалось не так просто, как думал Винсент. В библиотеке и читальном зале за пациентами постоянно наблюдали санитары и медсёстры. Над столиками и в углах он заметил камеры наблюдения – их даже не пытались спрятать.

– Главное, вести себя естественно. – Пробормотал Винсент себе под нос, стоя между двумя стеллажами.

Этому его учили на курсах перед тем, как позволить «рыбачить» на первых форумах. Главное – естественность и непринуждённость. Ты – это ты, без всяких скрытых мотивов. Ты – та личность, которую создал для этого форума или чата. Без лжи, без притворства. Только так тебе поверят. Освоить это было действительно трудно, Винсент даже в обычной жизни с трудом разговаривал с незнакомыми людьми. Писать оказалось проще, а вот поддерживать непротиворечивую личину – сложнее. Их преподаватель заставлял каждого проходить тесты и беседы, придумывать себе личности. Он не успокоился, пока не получил удовлетворительный результат от каждого. Винсент закончил этот курс одним из последних, зато все уроки помнил до сих пор.

Он не допускал ни тени страха или неуверенности, подозрительности или нервозности. Обычная скука, обычная книжка, совсем новая, только из типографии, даже не все листы разрезаны до конца. Винсенту нравились бумажные книги, даже такие пустые были лучше электронных, а вот большинство пациентов поначалу просто не знали, что с ними делать.

– Мне нужен канцелярский нож. Тут страницы склеены. – Винсент изобразил неловкую улыбку. Медсестра, к которой он обратился, растянула губы в приторном оскале и кивнула.

– Я могу забрать книгу и разрезать сама. – Ей явно не хотелось этого делать. Винсент специально выбрал из всех такую, не очень-то любящую помогать пациентам.

– Не надо, я сам. Мне бы только нож. – Скорее всего, это было не положено. Винсент старался выглядеть максимально невинным и наивным. Надеющимся.

Медсестра поджала губы, но решила не настаивать. В центре не держали буйных и настоящих сумасшедших. Отчаявшемуся или безразличному она бы дать нож не рискнула, а вот новичку вполне могла. На это Винсент и рассчитывал. Он взял нож и пошёл к лампе, туда, где было светлее. Теперь развернуться так, чтобы заслонить от камеры. У всех на виду, вот только никому до него не было дела. Медсестра, давшая ему нож, смотрела только, чтобы он с ним не ушёл.

Винсент вырезал несколько страниц из конца, разрезал склеенные и встал. Теперь вернуть нож медсестре и идти с книгой к стеллажу. Вырезанные листы всё ещё оставались внутри, но между шкафами было достаточно места, чтобы перепрятать их.

Поставив книгу на полку, Винсент, наконец-то, смог выдохнуть. Листы были спрятаны под рубашку и не должны были выпасть. Он прошёл к дальней стенке библиотеки и с трудом разглядел в тени рядом с нужным стеллажом дверь в подсобку. Она была выкрашена в тот же цвет, что и стены.

Винсент с трудом нащупал выемку под пальцы и открыл дверь. Внутри было темно и душно, всюду валялись какие-то палки и ящики. Он ничего не мог толком рассмотреть, но попытался войти, ничего не обрушив. Винсент едва не вскрикнул, когда почувствовал, как его обхватили за талию и втянули внутрь.

– Осторожнее, здесь чистящее средство. – Прошипел ему на ухо Трикстер, кое-как пристраивая Винсента у стены. Они оказались притиснуты друг к другу и едва могли шевелиться. – Если прольёшь на себя, они сразу поймут.

– Я ничего не вижу. И едва стою. – Таким же шёпотом ответил Винсент. В комнате было пыльно, в носу нестерпимо чесалось. – Я достал несколько листов. Вырезал из книги.

– Молодец. А теперь слушай. Датчики фиксируют открытие и закрытие двери. Когда будешь сегодня закрывать дверь, подсунь в среднюю часть листы бумаги так, чтобы из коридора не было видно. Ты найдёшь там, где обычно бывает замок, такие странные выпуклости – это и есть датчик. – Сероглазый говорил быстро и сбивчиво, наклонившись к самому лицу Винсента.

– Я понял. Когда буду выходить, прослежу, чтобы бумага не выпала. Так? – Винсент чувствовал кожей сбитое дыхание Трикстера, ощущал его прикосновение, давление в тех местах, где тот стискивал его руки. Это было непривычным и странным, но не то, чтобы неприятным. Винсент всегда держал дистанцию с другими людьми. Правда, раньше он не оказывался с ними в подсобке среди швабр и бутылок с чистящим средством.

– Всё верно. Я буду ждать тебя в конце коридора без десяти двенадцать. Это самое лучшее время, сразу после пересменки. – Трикстер усмехнулся и наклонился вперёд, на секунду уткнувшись лицом в плечо Винсента. – Если ты не придёшь, я попробую сам. Меня опять поймают и опять упекут в карцер. Но это уже не будет важно, знаешь.

– Почему не будет? – Винсент передёрнул плечами, давая понять, что ему больно. Трикстер слишком сильно сжал его руки, практически навалился на него.

– Ты последний. Знаешь, я видел многих здесь. И тех, кто боролся – тоже. Но никто до тебя не знал, что происходит. Когда ты только вошёл, я увидел по твоим глазам – ты всё знаешь. Ты не удивился, просто начал искать способ уйти. Спокойно так начал. – Трикстер снова хихикнул, ещё сильнее прижавшись к Винсенту. – Если я не уйду с тобой, больше уже не смогу. Ты прав, я отчаялся. Отсюда не выйти в одиночку, а доверять друг другу люди разучились. Особенно, таким психам, как я. Но только такой псих может всё разведать и выяснить. Только такой псих будет раз за разом попадать в карцер и терпеть курсы усиленной терапии. Отсюда сбежать сможем только мы с тобой. Потому что я псих, а ты всё знал с самого начала.

– Серьёзно? Хотя ты прав, меня предупреждали. И я знаю, почему я здесь. – Винсент с удивлением понял, что сероглазый прав. Он знал, что пробудет здесь не пару недель – либо меньше, либо вечность. А доверять он научился – именно психам и всяким подозрительным личностям. Так получилось. И не доверять коллегам, врачам, системе. Потому что сдал его кто-то из коллег и отправил сюда – его врач, который знает его много лет. А уничтожить с самого начала пытались те, кто стоит выше него, начальство, система. Он, думающий и не боящийся страха, неуместен в построенном ими мире. Хотя сам всегда думал иначе. Зря они его разубедили.

– Именно, ты не такой как все эти наивные и слепые люди. Ты не ждёшь, ты ищешь путь и ответ. И ты слушаешь. Даже меня. Я знаю путь, знаю, как уйти, но не могу один. – Трикстер толкнулся лбом в плечо Винсенту и тихо рассмеялся. Происходящее стало настолько абсурдным, что казалось вполне реальным. – Так что я буду ждать тебя в условленном месте. Не опаздывай, у нас будет очень мало времени.

– Я не опоздаю, Трикстер. А теперь отпусти меня. Мне лучше быть на виду, за мной следят. После общения с тобой почти всё время наблюдают. – Винсент прикрыл глаза и постарался повернуться боком. От неподвижной неудобной позы у него всё уже затекло. – За мной следят, мне ещё надо вынести бумагу.

– Хорошо, иди. На меня давно махнули рукой и искать не будут. – Трикстер усмехнулся и отодвинулся. – Они не считают меня ни психом, ни опасным.

– Ты просто помогаешь им выделять тех, кто начинает понимать, что происходит. И их как раз и отправляют дальше лечиться. Если они не сдаются сразу. – Покачал головой Винсент. Трикстер сам того не понимая был «наживкой». Он и сам иногда использовал обычных пользователей как приманку для «рыбы». Так он мог оставаться непричастным к исчезновению очередного смутьяна.

Из подсобки Винсенту удалось выскользнуть достаточно быстро и незаметно. Самая недружелюбная высокая и худая медсестра проводила его настороженным взглядом, но ничего не сказала. Он не нарушал правил, отсутствовал не слишком долго. На выходе из библиотеки его окинул внимательным, цепким взглядом санитар. Винсент прошёл, перечисляя в уме основные приёмы «ловили» – надо было отвлечься, чтобы не выдать волнение. Он всегда так делал, когда нервничал слишком сильно. Формулировки приёмов были достаточно запутанными, чтобы вспомнить их дословно, приходилось прикладывать немалые усилия.

В комнате Винсент проскучал оставшиеся до отбоя полчаса и погасил свет. Собираться в темноте, да ещё и в ванной было трудно, но он опасался камер в комнате. Надо было тихо переодеться в ту одежду, в которой он пришёл. Хорошо хоть её не забрали – пока что он должен был верить, что скоро выйдет отсюда. Пока что. Винсент был уверен, что однажды одежда просто исчезает из шкафа, но пациент этого даже не замечает. С ним такого не будет! Хотя телефон придётся оставить, тут уж ничего не поделаешь. Лист бумаги удалось подсунуть, когда он входил. Вытащить его из рукава, сложить пополам и просунуть за секунду, пока закрывал дверь. Винсент даже не думал раньше, что способен на подобное.

Выйти оказалось проще. В коридоре на ночь всегда оставляли приглушённое освещение – по большей части для медперсонала. Пройти немного вперёд, до конца коридора. Винсент посмотрел на часы – без пятнадцати полночь, он пришёл слишком рано.

– Эй, а ты нетерпеливый. – Тихий шёпот из густой тени под лестницей едва не заставил Винсента подпрыгнуть. – Иди сюда.

Трикстер махнул ему рукой, подзывая. Он прятался за перегородкой, прикрывающей небольшое пространство под лестницей. Винсент кивнул и тоже спрятался за ней. Всего через минуту в коридоре послышались шаги. По стене сбоку от них мазнуло лучом фонарика. Трикстер зажал рот Винсента ладонью и прижался, пытаясь удержать от глупости. Шаги приблизились, остановились и начали удаляться. Винсент почти не дышал и старался не шевелиться. Ему даже представить было страшно, что было бы, если бы он столкнулся с этим человеком в коридоре. Или если бы он нашёл их здесь. Объяснить полуночные прогулки в компании местного психа он точно не смог бы.

– Вот теперь всё, молодец. Он нас не заметил, иначе было бы больно. – Трикстер убрал руку, встал и осторожно выглянул из-за перегородки.

– Больно? Что ты имеешь в виду? – Винсент ошалело уставился на друга. Он предполагал, что их отправили бы по комнатам, а утром привели к главному врачу.

– У него шоковая дубинка. Если бы он нас заметил, нам бы крепко досталось. Я не шучу. – Трикстер обернулся и посмотрел в глаза Винсенту. В них не было ни тени притворства. Только сосредоточенность и напряжение. Он не шутил и не лгал, он был напуган, хоть и проходил этим путём множество раз. Сероглазый слишком хорошо знал, как наказывают непослушных. – И после этого нас бы отправили в карцер. Но от шокера потом очень неприятно бывает. А охранник всегда им бьёт, даже если сразу сдаёшься.

Винсент кивнул, с трудом переваривая нелепые, но правдивые факты. Трикстер говорил тихо, чтобы не привлечь внимание охранника, ушедшего ещё не очень далеко. Дальше они поднялись на второй этаж, прошли ещё по одному коридору и свернули за угол. Здесь не было никаких процедурных кабинетов и прочих помещений, в которые пускали пациентов. Новая, незнакомая Винсенту территория. Тут всё было иначе: другая, более комфортная температура, обои на стенах, даже двери не надоевшие белые, а деревянные, с нехитрой резьбой. Такие ставят в кабинетах начальников. В этой части здания жили или работали врачи и администрация центра.

– Сюда, и тише. – Трикстер махнул рукой и кивнул в сторону очередного поворота.

Они завернули за угол и едва не врезались в замершего на месте охранника. Он явно не ожидал увидеть кого-то в коридоре среди ночи.

Бей! Не останавливайся! Не позволяй им поймать тебя!

– Да знаю я! – Ошалело огрызнулся Винсент и не глядя толкнул охранника в грудь.

Толка от этого было немного, но так он хотя бы выиграл несколько секунд. Трикстеру их хватило на то, чтобы прийти в себя и начать действовать. Он врезался в охранника, сбив его с ног. Если бы не первый удар Винсента, веса сероглазого могло и не хватить. Охранник всё ещё не пришёл в себя после падения, когда Трикстер ударил его в лицо. Удар получился смазанным и слабым, поэтому он повторил его ещё раз.

– Хватит. – Винсент попытался поднять сероглазого на ноги и остановить избиение охранника. Тот был настолько ошеломлён, что не сопротивлялся и даже не закричал. – Нам надо уходить.

– Он поднимет тревогу. – В голосе Трикстера мелькнула паника. Винсент понимал, что он прав. На поясе лежащего на полу мужчины он заметил небольшую серую коробочку с двумя торчащими проводками, переключателем и кнопкой.

– Не сможет. – Тихо сказал Винсент, нагибаясь и отцепляя коробочку. Трикстер быстро встал с распростёртого на полу тела – он по себе знал, как действует шокер.

Охранник тоже попытался встать, но Винсент ткнул куда-то в его направлении коробочкой и нажал кнопку. Мужчина снова упал с каким-то деревянным стуком, так и не издав ни звука. Винсент почувствовал, что его сейчас стошнит. Он никогда прежде не нападал на людей, а охранник сейчас выглядел как мёртвый.

– Он жив, пошли. – Со смесью ужаса и восторга сообщил Трикстер, нащупав пульс на запястье охранника. Винсент смог только кивнуть.

Он успел запутаться в коридорах и переходах. Порой ему казалось, что Трикстер и сам не знает дороги. В этом здании не было окон. Полностью отгороженный от мира спокойный и безразличный ад.

– Здесь. Здесь выход. – Сероглазый остановился рядом с дверью, такой же, как и сотни других.

– Откуда ты знаешь? – Винсент как ни присматривался, не смог понять, чем она отличается от остальных.

– Я просто открывал их все. Не за один побег, постепенно. Искал путь и запоминал, как шёл. Может, можно было и короче. – Трикстер развёл руками и улыбнулся.

Винсент надавил на ручку и толкнул дверь. Она поддалась почти без усилий, ею просто давно не пользовались. Наверное, персонал центра просто про неё не знал. Воздух снаружи был невероятно свежим и холодным. Винсент вдохнул полной грудью и шагнул наружу.

– Кажется, я провёл там целую вечность. – Он поднял голову и посмотрел на небо – серо-розовая дымка, отражённый свет города.

– Это ещё не всё, сюда я доходил. – Робко напомнил о себе Трикстер. Он зябко потирал руки. Только сейчас Винсент заметил, что сероглазый был всё ещё в одежде, выданной центром. Его собственных вещей у него уже не осталось.

Полюбовавшись небом ещё пару секунд, Винсент опустил глаза. Они стояли в небольшом дворике – просто пустом пространстве между зданием и высокой стеной.

– Здесь тоже ходит охрана. А ещё, тут не на что опереться. Я не смог перелезть, роста не хватает. – Почти безразлично сказал Трикстер. Сколько же раз он доходил до этой стены – такой тонкой, всего пара шагов до свободы, и просто не мог перелезть. В одиночку не сбежать, а доверять друг другу люди разучились.

– Вместе сможем. – Твёрдо сказал Винсент и пошёл к стене через двор. Охрана или нет – он не собирался отступать сейчас. Ему другого шанса точно не дадут. – Я полезу первым, а потом вытяну тебя на стену.

Трикстер кивнул, хотя Винсент почувствовал его сомнение и страх. Оставить его внизу было просто, бросить на произвол охраны. Но ослабленный голодовками, сероглазый просто не смог бы вытащить его наверх. Ему едва хватило сил подсадить Винсента. Ухватиться за край, подтянуться, кое-как перебросить ногу.

– Прав был начальник Гард, когда говорил о пользе спорта. – Винсент едва мог дышать и старался не смотреть вниз. Какое-то время он просто лежал на стене, чувствуя животом холод бетона.

Он пролежал бы и дольше, если бы не услышал шаги. Простой выбор – сбежать, бросив Трикстера, или рискнуть, помогая ему взобраться.

– Хватайся. – Винсент свесился со стены, протянув сероглазому руки. Тот ухватился, едва не упал, но всё-таки начал забираться наверх. – Быстрее, кто-то идёт.

Винсент сам чуть было не свалился вниз, но рук не отпустил. Трикстер оказался удивительно лёгким, почти невесомым. Последним рывком Винсент закинул его на стену рядом с собой и зажал ему рот рукой. Они оба всё ещё тяжело дышали, и он боялся, что их могут услышать. Внизу прошли двое охранников. Они о чём-то говорили, но грохот крови в ушах не дал Винсенту расслышать, о чём.

Спрыгивать со стены с другой стороны было немного проще – там был газон, а не утрамбованная земля дворика. Они оба молчали, пока не отошли от здания достаточно далеко. В ближайшем скверике они остановились не сговариваясь.

– Мы сбежали, Винсент, сбежали! – Трикстер схватил его за ворот куртки и тряхнул. Восторг, счастье, страх и неверие переполняли его. Винсент и сам чувствовал себя так же.

– Да, верно, но это только начало. Просто выбраться мало. Мне надо в одно место, пока что ты пойдёшь со мной. Без этого наш побег не имеет смысла. Нас быстро найдут и вернут обратно. – Мозг лихорадочно искал пути, анализировал ситуацию. Самому ему не справиться, но чужая помощь вряд ли будет бескорыстной.

В кармане куртки Винсент нашёл кое-какую мелочь. Деньги и документы никто не тронул, к его вещам, скорее всего, никто не прикасался. До нужной части города пешком идти было слишком далеко. Сложнее всего было вспомнить нужный адрес и номера автобусов, которые он видел на остановке. Ехать на такси было слишком рискованно – они и так привлекали лишнее внимание, особенно Трикстер. Да и дорого, наличные денег у Винсента было не так уж много. Наконец, он увидел нужную остановку в списке на стекле одного из автобусов. Пожилой водитель удивлённо покосился на худого бледного парня в непонятной и слишком лёгкой одежде, похожей на больничную, но ничего не сказал.

– Вот, садись сюда. – Винсент усадил Трикстера на свободное место и накинул ему на плечи свою куртку. – Нам ехать достаточно далеко. Мне так кажется. Я там был всего один раз и тогда брал такси.

Сероглазый только кивнул, но ничего не ответил. Когда схлынула радость от осознания свободы, он замкнулся и помрачнел. Его вещи и деньги забрали, идти ему было некуда.

– Ничего, справимся. – Винсент сел рядом и неловко похлопал Трикстера по плечу. Он не знал, как утешать и что говорить в такой ситуации.

Винсент успел задремать и едва не проехал нужную остановку. Водитель, ворча, придержал для них дверь. Не очень приятный район, хотя и не самая окраина. Нужная семиэтажка, кажется, ещё более грязная, чем в прошлый раз.

– Нам туда. – Почему-то тихо сказал Винсент. Ему вдруг стало страшно. В таких местах с ним никогда не случалось ничего хорошего. – Надеюсь, хотя бы кто-нибудь из них будет дома.

– А к кому мы идём? – Так же тихо спросил Трикстер. Он старался держаться рядом с Винсентом, нервно кутался в его куртку и старался чихать не слишком часто.

– К связным одной не слишком законной группы. – Винсент и сам не знал, как определить Люс и Зака. Сами по себе они не были угрозой обществу, пока оставались в рамках определённой им уровнем устойчивости среды. Но они имели связь с мятежной частью Скрижалей, последователями Пигмалиона. А это уже точно выходило за рамки закона.

– Я думал, ты из правильных ребят. – Трикстер усмехнулся. Винсент всегда был спокойным, да и одет хорошо – значит, уравновешенный, с высоким показателем стабильности.