Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Скорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 36
«Помоги», – едва слышно пискнула я, придавленная начальником к грязному пропахшему пылью ковру. Петр Иванович облизывал мне левое ухо, пыхтел в него от натуги, одной рукой тискал мою грудь, а другой – расстегивал себе ширинку. Меня тошнило от омерзения и собственной беспомощности.
– Помоги! – закричала я во все горло, тратя последние силы.
«Ты сама можешь сделать это», – громыхнуло в моей голове.
Петруша с упоением шарил уже у меня между ног, стягивая трусы. Я уронила голову и уставилась на огромную тень от наших тел. Ненависть с новой силой вспыхнула в душе. Я чувствовала, как ее пламя захлестывает, заставляет задыхаться и шипеть, подобно кобре. С трудом высвободив руку из-под тучного домогателя, я протянула ее к расплывчатой тени, навалившейся на мою.
Повинуясь колдовскому инстинкту, тянулась к заветной цели. Шеф не обращал на это внимания – он был слишком занят. Вот только достигнуть желаемого ему так и не посчастливилось. Повинуясь жесту моих скрюченных пальцев, с пола поднимались неуклюжие косматые тени с горящими ядовитым пламенем глазницами. Они вцепились в тень Петра Ивановича клешнями-отростками и потащили ее вниз.
И в тот же миг начальник забился на мне в конвульсиях, пытаясь освободиться от невидимого плена. Он хрипел, изо рта текла пена пополам со слюной, со лба даже не капал, а лил пот. Зрачки расширились, словно он видел тех, кто тащил его в преисподнюю. Я ощущала жар, запах гари и вонь, исходившие оттуда. Теперь я знала, что эти существа – дэвы, и они тащили шефа не иначе как на дно ада.
Еще несколько секунд – и тело Петруши обрушилось на меня всей тяжестью. А я как завороженная наблюдала за порождениями мрака, утаскивавшими душу Петра Ивановича в смрадную бескрайнюю пустыню. Я видела ужас, застывший в его взгляде, слышала его бесплотные стоны. Наконец, всё скрылось и стихло. Словно и не было ничего. Только остывающий труп, прижавший меня к полу, не давал списать происшедшее на видения и нервный срыв.
Я столкнула безжизненную тушу и принялась жадно глотать воздух. Моё тело мелко дрожало, внутри жгло, в ушах звенело. Словно безумная, я уставилась в одну точку и повторяла только одно «это не я!». Со всех сторон раздавался переливистый смех – это Нанэ забавлялась моими мучениями. Даже луна, заглядывавшая в окно, смотрела на меня парой ее изумрудных глаз.
Я с трудом взяла себя в руки, нашла на полу платье и с горем пополам нацепила его. Хорошо, что сейчас осень, а не лето. А то пришлось бы плестись по вечерней Москве в продранной сзади одежде. Я натянула пальто, сапоги и только тут сообразила, что будет, когда тело начальника найдут в моем кабинете. Одним скандалом тут не отделаешься. Ни одной мысли о том, что стоило вызвать скорую или полицию не зародилось в голове. Я попыталась подтащить тело к двери, но шеф оказался настолько тяжелым, что я с трудом могла оторвать его от пола.
На помощь мне снова пришла колдовская сила. Пара тарабарских слов и косматые порождения тьмы снова выросли из пола, готовые выполнить любой приказ. Стараясь держаться от них подальше, я молча указала взглядом на бездыханное тело, и они тотчас нырнули под него и исчезли вместе с трупом. Стены вдруг стали прозрачными, и я видела, как то, что когда-то было Петром Ивановичем, оказалось на проезжей части. Визг тормозов, испуганные глаза водителя и его спутницы, бампер внедорожника, со всей силой врезающийся в мертвую скрюченную плоть, крики прохожих. Я сморгнула, и всё исчезло.
Забыв выключить компьютер и свет, я пулей выскочила из кабинета. Дожидаться возвращения вызванных существ не было никакого желания. Охранник на проходной проводил меня удивленным взглядом – всклокоченная, с выпученными глазами, бормочущая что-то под нос я выглядела более, чем странно. Но спрашивать он ничего не стал.
Уже на улице, глотая ледяной ветер и всхлипывая, я выхватила из сумки телефон, словно спасительную соломинку, и набрала номер… Игоря. Откуда я его знала, если уже несколько лет общалась с ним исключительно как с приложением к Наташе? Но оказалось, что завалялся где-то в глубинах памяти мобильного его номер, и теперь, заглянув в пропасть небытия, я потянулась именно к нему. Быть может потому, что Кеша сейчас числился в предателях, а мысль о подругах вызывала только раздражение? Сейчас я сама не могла бы сказать, что творю и почему.
Гудки недолго докучали мне. После стандартного писка, раздалось «Алло», и я, не вдаваясь в подробности, скороговоркой выпалила.
– Это Вика, приезжай ко мне. Я очень тебя хочу… – пауза неприлично затянулась и только тогда я добавила, – увидеть.
Не дожидаясь прощальных гудков, я нажала кнопку сброса вызова и побрела на остановку. Прохожие невольно сторонились меня, огибая сгорбленную растрепанную фигуру за несколько метров. Сама не помню, как я добралась домой. Автобусы, попутчики, улицы и витрины магазинов лихорадочно сменяли друг друга. Только луна с парой ядовито-зеленых глаз оставалась неизменной. Она ликовала, упивалась властью надо мной. Я это чувствовала.
У подъезда меня уже ждал темный силуэт. Игорь бросил беременную жену и примчался ко мне тут же, раззадоренный откровенным признанием. Вечерние сумерки обманчивы, и он нервно курил, вглядываясь в каждого прохожего. Не говоря ни слова, я скользнула ладонью по его щеке, заглядывая в светло-карие теплые глаза своими, и поманила его за собой в подъезд.
Мы едва дотерпели до квартиры, впиваясь друг в друга страстными поцелуями. Я забыла про всё на свете, одержимая только одной целью – заняться сексом. Грязным, животным, диким. Хотелось стонать до одури и биться в страстных судорогах. Осознание того, что чужой мужчина готов на всё, чтобы получить меня, сводило с ума. Давняя обида вспыхнула внутри – теперь-то Наташа побудет в моей шкуре, сама того не зная. Хотя нет, ей гораздо больнее, и от этого становилось так радостно на душе. Вот только радость эта была опаляющая, едкая.
Дальше прихожей мы не ушли. Прямо там принялись стягивать друг с друга одежду. Судя по лицу и подрагивавшим рукам Игоря, он жутко нервничал. От нетерпения ли, или от угрызений совести. А может и от того и от другого. По крайней мере, про Наташу он не сказал ни слова. Его не смутили ни мой растрепанный вид, ни порванное платье.
Прижимаясь к Игорю обнаженным телом, я уловила чужие стоны, вплетающиеся в издаваемыми нами. Я скосила глаза в сторону гардеробного зеркала – там Нанэ жадно разглядывала нас. Ее взор наполнился завистью, она прижилась грудью к зеркальной глади и тяжело дышала, оставляя на зеркале запотевшее пятно. Но это меня ничуть не смутило.
Глава 37
Любовная игра продолжалась. Мы уже исследовали тела друг друга, объятия становились всё крепче, а поцелуи – жарче и длиннее. Желание, заставляющее дрожать и томиться низ живота, разрасталось. Похоже, Игорь и сам едва сдерживался, чтобы не повалить меня на пол. А мне хотелось балансировать на грани, дразнить его, довести до исступления, превращающего ласкового любовника в насильника, а потом отдаться. До крови я укусила Игоря за губу при очередном поцелуе, но он совершенно этого не заметил. Я заглянула в глаза любовника – в них не осталось ничего, кроме животной страсти, жажды обладать мною. Похоже, он уже достиг пределов терпения. Вот только меня это не обрадовало. Только сейчас я вспомнила про Кешу и мысленно схватилась за голову. Что творю?! Зачем?! Жгучий стыд заполнил душу, стало вдруг так же противно, как от домогательств начальника.
Я отскочила от Игоря, как от падающего на голову кирпича. Видимо, он не понял в чем дело, или принял это за очередную игру, и сделал шаг ко мне.
– Ты чего? – сбивчиво дыша, спросил Игорь, когда я увернулась от его объятий.
– Это неправильно, – качая головой из стороны в сторону, произнесла я.
– С чего это вдруг в тебе целка проснулась? – видимо то, что я передумала и сейчас, раззадорив его дальше некуда, просто выставлю за порог, заставляло Игоря грубить. Чуть ли не каждое его слово сопровождалось матом.
– У тебя же есть жена!
– Тебе самой-то не смешно? Почему ты вспомнила об этом только сейчас?
– Я не знаю… – Я пыталась найти нужные слова, но они разбегались в разные стороны, словно тараканы. Мельком взглянула в зеркало – Нанэ сверлила меня полными злобы глазами. Я лишила ее желанного наслаждения. И чем дольше я на нее смотрела, тем сильнее разрастался огонь вожделения внизу живота. – Это не я! – выпалила, оглушенная внезапной догадкой.
– А кто же? – рассмеялся Игорь, оттесняя меня к стене. Я пятилась до тех пор, пока не уперлась в нее. Как объяснить, что превратилась в куклу на веревочках? Я уставилась в зеркало, ловя каждый жест Нанэ. Мой кукловод шептал заклятья, пытаясь вернуть власть надо мной. Я боролось с врывающейся в душу чужой волей, до крови кусала губы. Руки и ноги тряслись от напряжения.
– Отражение! – выпалила и осеклась. То, что для меня очевидно, у Игоря не вызовет ничего, кроме раздражения и насмешек.
Так и вышло. Со словами «хватит мяться», он прижал меня к стене и, уже не утруждаясь на ласки, попытался раздвинуть мои ноги. Слабость навалилась на плечи. Я пыталась сопротивляться, но тело перестало слушаться. В горле застряли уговоры, руки обвисли, словно плети, ноги подкашивались, в животе разлился холод. Я видела, как Игорь хозяйничает у меня между ног, но уже не чувствовала его прикосновений. В висках стучало одно «быстрее бы всё кончилось». Непреодолимая волна дремы потащила в сон. Сквозь ресницы прикрытых век, я увидела открывающуюся дверь и застывшего у порога Кешу.
Первое, что ощутила – безумная радость. Она приятным покалыванием отозвалась в сердце, возвращая мне власть над собственным телом. Я не сомневалась, что теперь всё снова встанет на свои места, а Нанэ останется только утереться. Вот только про то, что сейчас видит Аркаша, я совершенно не подумала. Между тем, Игорь, спугнутый случайным свидетелем, в мгновение ока подхватил вещи и выскочил из квартиры, боком обойдя Кешу. Я даже внутренне возмутилась, почему мой мужчина не то, что в глаз дал, а даже ни слова не сказал этой скотине?!
Оцепенение спало. Я метнулась к любимому, приникла к его груди. Только там почувствовала себя в безопасности. Покой и приятное тепло разлились по телу. Кеша так и стоял столбом, не говоря ни слова. Я заглянула ему в глаза и поразилась – там плескалась такая безысходная тоска и боль, что у меня самой слезы подступили к горлу. Я наконец-то сообразила – Аркаша только что застал любимую женщину в объятиях другого. Причем не просто в объятиях, а непосредственно в процессе измены. Страшно представить, что творилось сейчас у него внутри?! Окажись я на его месте – наговорила бы гадостей, вцепилась сопернице в глотку, а потом удалилась, хлопнув дверью. Кеша же так и стоял неподвижно, словно никак не мог или не хотел поверить в увиденное.
Я пыталась все объяснить, выплескивала на него уйму оправданий. По щекам текли слезы, голос дрожал. Как всё рассказать? Разве кто-нибудь поверит в эти бредни? Но не предпринять ни единой попытки убедить любимого в том, что всё это – не по моей воле, я не могла. Он уйдет – стучало в висках. Сердце рвалось на части, заныло тревожно и тоскливо. Без Кеши я просто не смогу жить. Существовать – может быть, но весь оставшийся век угрызения совести и чувство вины сделают его невыносимым.
Страх никогда больше не встретить Кешу вонзился в сердце острыми когтями. Рыдания, клокотавшие в груди, вырвались наружу с новым потоком слез. Словно очнувшись от этого, Кеша вздрогнул, аккуратно отстранил меня.
– Было бы из-за кого убиваться? – еле слышно выдавил он, положил ключ от квартиры на тумбочку и вышел.
Мир перевернулся, время остекленело, всё вокруг погрязло в тишине. Я упала на пол и стала биться в истерике, впиваясь ногтями в щеки. Кричала, билась головой, слюни текли вместе со слезами. Ощущение пустоты, словно вырвали все внутренности, поглотило меня.
Сквозь собственные крики и причитания я вдруг различила приглушенный смех. Всё еще всхлипывая, я поднялась и уставилась в зеркало. Нанэ! Вот кто разрушил всё, что досталось мне с таким трудом! В груди заклокотала ненависть. Я быстрым шагом прошла в комнату и чуть не выскочила обратно в коридор. Старинное зеркало ожило: листья, окаймлявшие его, позеленели, змеи зашевелились.
Минутный страх, сковавший меня, отступил. Я подошла к отражению вплотную так, что могла бы почувствовать дыхание Нанэ на своем лице. Если бы она дышала, конечно.
– Это всё ты! – со злостью выкрикнула я. – Ты разрушила мою жизнь!
– Кого ты хочешь обмануть? Ты сама вершила свою судьбу, – ледяной голос Нанэ осыпал мою спину мурашками. Это так странно – видеть, как твоими губами говорит кто-то другой. Я на миг представила, как это выглядит со стороны – подобный разговор с самим собой? Безумие! Я балансировала на его гранях, готовая в любой момент сорваться в пропасть. Останавливало и придавало сил только одно – я не хотела уступить Нанэ.
– Неправда! – Зачем я кричу? Неужели пытаюсь заглушить совесть криками? И уже спокойнее добавила. – Если бы не твое проклятое колдовство, все было бы иначе.
– Ты в это и правда веришь? – Нанэ всплеснула руками и оскалилась. – Если бы не я, ты так и осталась бы отребьем. Ни на что не годным, никому не нужным…
– Неправда! – снова закричала я.
– Ты совершенно не умела жить и получать удовольствие от каждой минуты. Я дала тебе всё: тело, красоту, уверенность, силу. Что ты без меня?
– У меня было то, чего никаким колдовством не получишь!
– Уж не про этого ли неудачника речь? – усмехнулась Нанэ.
– Нет, я про любовь. И не смей так говорить про Кешу! Он лучше всех твоих любовников вместе взятых!
– Как ты заговорила… Любовь! – она прищурилась. – Где же она была, когда ты ругалась с матерью, хамила подругам, убивала и калечила коллег?
– Это не я… – произнесла на одном дыхании. Вот только память тут же услужливо развернула перед мысленным взором бездыханное тело начальника.
– Не стоит бить себя кулаком в грудь и метать слова обличения. Раньше у тебя не было шанса жить, как хочется. Толстая, слабовольная, бесхарактерная, ты подчинялась другим, попирая собственные желания. Я всего лишь дала тебе возможность, ты ею воспользовалась. Так что не надо теперь обвинять меня в своих грехах! – глаза Нанэ сверкали торжеством пополам с презрением.
Ярость захлестнула меня. Признаваться в собственных промахах так тяжело. Куда проще убедит себя в том, что кристально чист, и с остервенением и пеной у рта доказывать это остальным. Чем больше я пыталась копаться в себе, тем сильнее убеждалась, что Нанэ права. Совесть вгрызалась в душу, превращая в прах все наспех слепленные мною оправдания. Когда я успела превратиться в монстра? А главное, почему? Нет, это всё неправда! Нанэ просто пыталась запутать меня! Так хотелось верить в это, вопреки памяти и совести.
Нанэ ликовала, она видела и ощущала моё смятение, наслаждалась им. Я чувствовала фальшь в ее словах, но никак не могла понять, в чем именно она крылась? Сердце бешено ухало в пятки, а потом подскакивало к кадыку, картинка поплыла, во рту пересохло, всё тело колотило в ознобе. Только Нанэ, разразившаяся злорадным хохотом, продолжала стоять перед глазами. Этот звук врезался в сознание, отбирая остатки разума. Бешенство овладело мною, и в его порыве я схватила первое, что попало под руку, и запустила этим в зеркальную гладь.
Морок спал. Виноградные листья и змеи снова окаменели. Лишь на полу остались тысячи зеркальных кусков, в каждом из которых умирало моё отражение…
Около кровати, закрыв лицо руками, стояла женщина лет тридцати с каштановыми кудрявыми волосами. Через секунду она отняла ладони, оглядывая комнату. Ярко-зеленые глаза, сладострастные алые губы и родинка на ключице.
Осмотрев комнату, Нанэ, пошатываясь, направилась на кухню – за веником. Надо же прибраться там, где ей теперь придется жить. По крайней мере, до тех пор, пока она не поменяет квартиру. Проходя мимо пустого зеркального дна, Нанэ поправила прядь волос и ехидно усмехнулась. Она-то знала, что сейчас происходило по ту сторону зазеркалья…
Среди пустынных песков, смрада, копоти и огня, стояла я, прислонившись к твердой прозрачной глади. Там Нанэ по-хозяйски сметала осколки стекла с пола моей квартиры. Истошно крича и глотая песочную пыль, я колотила кулаками по обратной стороне зеркального дна, но никто меня не слышал и не видел.
В реальном мире меня больше не стало.
Глава 38
Зазеркалье
Я бестолково уставилась на то место, где только что находилась обратная сторона зеркала. Теперь там не осталось никакой связи с моим миром. Только бескрайняя пустыня со всех сторон: серые барханы, такого же цвета небо и ни одной живой души. Клубы песка, вздымаемые колючим ветром, хлестали по лицу. Душный зловонный воздух свербел в ноздрях. Тишина воцарилась вокруг, словно все звуки поглощались окружающим миром. Даже мои душераздирающие крики погрязали и растворялись в нем.
Словно в насмешку, перед глазами разворачивалась финальная серия про жизнь Нанэ.
Она знала, что за ней идут – зеркало подрагивало, открывая взору кравшихся в ночной темноте воинов. Их было десятка два – не меньше. Глупцы! Они думали, что тьма скроет их от глаз Нанэ! Если бы они знали, что ночь в ее власти, пришли бы днем, да еще и факелы с собой прихватили! Нанэ рассмеялась, беспечно легла на постель. Забавляясь, она принялась размышлять, что ей сделать с теми, кто решился потревожить ее, да еще таким бесцеремонным образом? Позволить Урсонури выпустить им кишки? Каждому по очереди, а остальных пока придержать в оцепенении, продлевая муки ожиданием своей участи?
Гепард всё еще был при ней, правда, теперь он держался не на родовой привязанности, а по колдовской воле Нанэ. Однажды настал день, когда зверь перестал ее понимать, а потом начал и кидаться, но она не позволила ему прикоснуться к себе. И, как не было жаль, пришлось приковать разум зверя уже не любовью, а демоническими цепями. Так оказалось даже лучше: Нанэ не просто приказывала гепарду, она была частью его разума – так он быстрее реагировал, да и она узнала много больше об окружающем мире.
Или отдаться этим воинам? Это было бы забавно: завлечь их в объятия – всех сразу, и предаться разнузданной страсти. Это будет получше, чем ночи в казармах, в которые она повадилась ходить последнее время. Остальные утехи стали скучны, а среди голодных на ласку взмыленных мужчин, Нанэ чувствовала себя как нельзя хорошо. Она думала, что во дворце не осталось ни одного стража, кто не познал бы ее, но нет! Вот они – молодые, налитые силой и угрозой – шли ее убивать.
А всё потому, что никакими стараниями Нанэ не смогла удержать в дряхлом Дарии жизнь. Он и так влачил ее слишком долго. Так долго, что наследники успели перегрызть друг друга раньше, чем труба с характерным плачем огласила державу. Остались два брата от разных цариц. Они единственные не стали участвовать в склоках и войнах, и остались в выигрыше. Нанэ стоило только дождаться, кто из них выйдет победителем, и завладеть его душой.
Это было даже скучно. Она стала часто себя ловить на том, что тоскует. Казалось – у нее было всё: золото, драгоценные камни, наряды, изысканная еда и вина, толпа услаждающих танцами и музыкой слуг. Пожелай – она могла бы выйти из дворца и отправиться, куда пожелает. Но этого ей как раз не хотелось. Дворцовые стены стали ее крепостью и защитой. Но и за них проникали проклятья, которые в изобилии сыпались на ее голову. Многим хотелось бы пустить ей кровь – Дарий и шага не ступал без ведома Нанэ. Интриги, когда-то витавшие в гареме, вырвались за дворцовые ворота и наводнили державу. Никто из просителей не мог добиться встречи с Царем царей, не принеся сначала дара ей – любимой наложнице. Нанэ мало обращала внимания на пустобрехов, а вот по-настоящему опасных людей находила, как заткнуть и утихомирить.
Она снова кинула взгляд на зеркало – воины были совсем близко. Их скулы сводило от напряжения, налитые мускулами руки цепко держали копья. Нанэ потянулась, мысленно заставила гепарда приготовиться к прыжку. Главное – остановить первого смельчака, остальное пойдет само собой. А что уж с ними делать – убить или что-то поинтереснее – это в ее власти. Самое главное, воины боялись. Они знали, что Нанэ – не простая наложница, и потому даже их мужественные души цеплял страх.
Это было ей на руку. Тот, кто боялся, всегда легче давался в ее руки. Сбросив расслабленность, Нанэ вскочила с постели. Пора было готовиться к встрече с гостями. Но тут неожиданно всё поплыло у нее перед глазами. В один миг пронеслась ее жизнь – от того дня, когда она шла нагая в запретную ночь, до того момента, когда Ангро-Майнью пришел к ней одарить силой. В голове разлился кисель, а внутри поселилось неприятное предчувствие. Нанэ казалось, она что-то упустила из виду, но что?
Рассыпая кудри по плечам кивком головы, она отмахнулась от тяготивших мыслей. Пора расставлять сети. Об остальном Нанэ подумает потом, когда всё закончится. Одним лишь жестом она обострила зрение и слух гепарда до предела. Пусть он видит добычу, чует ее страх и желание убить его. Пусть он яриться – и Урсонури послушно забил хвостом по бокам, прижимая уши. Он был готов рвать кого угодно.
Но как только тени воинов коснулись порога, всё пошло не так. Едва Урсонури прыгнул на незваных гостей, как двое воинов, увернувшись, вонзили ему в брюхо копья. Следом подоспел еще один – он добил зверя длинным кинжалом. Нанэ пошатнулась, отрываясь от сознания гепарда. Последний преданный слуга угасал, а она ничего не могла сделать. Его боль пронзила ее раскаленной иголкой. Разразившись животным рыком, Нанэ вскочила с кровати и протянула руки, хватая тени обидчиков. Но они не поддались. Она напрасно трясла руками – черные копии воинов на противоположной стене даже не дрогнули. Холодея, Нанэ подскочила к зеркалу, заглянула в него, но не увидела ничего, кроме своего послушного отражения. Лишь на короткий миг там возник Ангро-Майнью. Он смеялся, разевая исполинскую огненную пасть. Он бросил ее! Ошпаренная догадкой, Нанэ заметалась. Ей больше неоткуда было ждать спасения. Или? В последней отчаянной попытке, она опрометью бросилась к столу, где красовалось блюдо с фруктами и кувшин с вином. Схватив первое, что попалось под руки, она бросила это в зеркальную гладь.
Звон, хруст, дикая боль пронзили сознание Нанэ. Уходя из этого мира, она напоследок крикнула болотной выпью. Показалось, что где-то далеко ей отозвались, но звук тут же потонул в бесконечном ничто…
Нанэ укутали в пушистый ковер, лежавший около кровати для того, чтобы она не студила ноги. Теперь эти ноги корявыми палками торчали наружу. Прикасаться к ней руками не рискнул никто из воинов, ее заталкивали и заворачивали копьями. Управившись, они потащили тело Нанэ прочь. Гепарда оставили здесь – из него выйдет хорошая накидка для нового Царя царей.
Полная кровавая луна облизывала фигурки трех воинов, тащивших к пропасти тело той, чьё имя стало наравне с повелителем дэвов. Несколько неторопливых движений и немного усилий, и завернутое в ковер то, что было когда-то Нанэ, полетело в пропасть. Волны, до этого вальяжно облизывавшие берега, взбесились, взвились вверх, глотая разинутой жадной пастью ночное подношение. Но оно, похоже, пришлось им не по нраву – море принялось с силой выплевывать тело Нанэ, разбивая его о скалы. Волны старались до тех пор, пора ковровый сверток не превратился в измочаленное кровавое пятно. Только тогда море обессилено опало…
В ушах еще клокотало море, но глаза снова показывали мне душную пустыню. На долю секунды я забыла всё. Кто я и как сюда попала? Постепенно память вернулась, наполняя душу горечью и разочарованием. Снова и снова я вспоминала каждый день, взгляд, слово. Когда всё пошло не так? И теперь понимала, что старинное зеркало было ни при чем – я и только я принялась рушить свою жизнь, как только поддалась гордыне и гневу.
С этой мыслью время застыло. Казалось, оно потекло сквозь меня. Пейзаж оставался неизменным, только звуки вернулись. Чьи-то стоны и крики прорывались сквозь гул ветра. Уже знакомые мне косматые фигуры дэвов, видимо, заинтересовавшихся инородным телом в их мире, подходили ко мне, но тут же шарахались и скрывались прочь. Узнавать, что так пугало демонов в моем облике, мне не хотелось. Гораздо сильнее хотелось раствориться в этой пустыне, зарыться в песок с головой и ничего больше не помнить.
Я не знала, день сейчас или ночь. Спать не хотелось, есть – тоже. Пекущее кровавое пятно, вместо солнца зависшее в хмуром небе, тоже оставалось неизменным. Но ни смрад, ни жара, ни ветер, не доставляли мне таких мучений, как совесть. Каждое бесконечное мгновение здесь стыд жег душу. Как же я могла радоваться, унижая и калеча других? Почему так легко поддалась Нанэ? Гордыня – всплывал ответ. Она затмевала всё, делая центром и господином вселенной самого себя. Как же было больно теперь понимать это, раскаиваться и не иметь возможности ничего исправить!
И еще, что-то такое проскальзывало в последних словах или интонации Нанэ – лживое. Я с трудом могла вспомнить, что она говорила тогда – в квартире, но это была не совсем правда. Или вовсе неправда? И пусть я не могла сказать наверняка – что, но чувствовала нутром подвох.
Постепенно способность ощущать себя таяла, лишая возможности развеять движением груз тяжелых мыслей и воспоминаний. К тому же я стала ловить себя на том, что перестаю помнить прошлую жизнь. Она начала казаться нереальной, словно виденной во сне. События путались, превращаясь в единый клубок времен и действующих лиц – в них красавица Нанэ мешалась с толстушкой Викой. И кто из них – я? Сейчас у меня не было ответа.
Голова плыла, словно в тумане, ледяное безразличие ко всему вползало в душу. Только страх забыть тех, кого я любила, помогал справиться с кромешной пустотой. Точно! У меня были люди, которыми я дорожила! А у Нанэ – нет. Всё мое существо заполнилось одним – перечислением имен. Кеша, мама, тетя Дуся, подруги… С каждым разом их становилось всё меньше.
И вот наступил тот момент, когда я не смогла вспомнить никого, даже себя. Возникло такое ощущение, словно села на поезд и смотрела в окно. А он всё ехал и ехал. Только пейзаж оставался неизменным, и сердце переполняло щемящее осознание того, что тряска никогда не прекратиться, а поезд никогда не остановится.
Когда же на прикрытые веки наплыла чья-то тень, а в нос ударил приторно тошнотворный запах пота и гнили, я очнулась.
