Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Скорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11
Я шла по широкой площади, заставленной небольшими шатрами, и рядами закованных в цепи рабов. Грязь, гнетущая вонь, протяжный вой непокорного товара и крики торгующихся работорговцев наполняли его. Пронырливые местные хозяева успевали не только зазывать и обхаживать покупателей, но и сверкать по сторонам цепкими взглядами.
На этот раз я была одета, причем, укутана с головой колким покрывалом. Только глаза были свободны. Но лучше бы и они ничего не видели! Я знала, что невольничий рынок – самая страшная пытка для Нанэ. Или всё-таки для меня? В этот раз мы с ней как-то задвоились. Вроде я была ею, а вроде и нет – словно наблюдала со стороны.
Хищные взгляды обжигали, вид безучастных и безвольных рабов терзал, наводил безысходную тоску. Хотелось скрыться поскорее от всего этого, забиться в щель и закрыть глаза.
– Пришли, – коротко оповестил Харим, всё это время толкавший меня концом плетки в спину.
Передо мной раскинулся цветастый шатер с дивными птицами, переплетавшимися в узоры на ткани. Только ткань эта была выцветшей от времени и беспощадного солнца и грязной. Я юркнула внутрь и оказалась в окружении таких же невольниц, как и сама. Некоторые тоже были спрятаны покрывалами, другие – одеты в нарядные полупрозрачные рубашки и шаровары. И еще были третьи, которых я мельком приметила, когда заходила в шатер. Они были привязаны к столбу рядом с ним – на них висели только грязные клочья порванной одежды, глаза пусты, руки – искусаны в кровь. Бросовый товар, который покупали мореплаватели в дальнее путешествие для своей команды или сатрапы на праздник – повеселить воинов. Никто не заботился об их чести и, проходя мимо, я видела, как бессовестно щупали их два господина в походных хитонах.
Меня передернуло от мысли, что сейчас могла попасть не в шатер, а сидеть на веревке около него. Похоже, остальные девушки, томившиеся здесь, тоже догадывались, что ждет, если Харим их не продаст. Они принялись придирчиво осматривать меня, насколько это было возможно. Покрывало с головы я сняла – и только. Отчасти потому, что под покрывалом ничего больше не было. Наверное, из моих конкуренток Харим тоже нашел способ выбить стыд и непокорность. И теперь каждая ждала только одного – когда ее купят. Всё равно кто, лишь бы пореже бил и почаще кормил. Каждая новая рабыня могла отнять у них шанс быть купленной. Но я не вызвала ни у кого зависти. Бледной тенью я укрылась в углу на засаленном ковре, чтобы никому не мешать, и уткнулась лицом.
Время потекло быстро, словно кто-то решил прокрутить для меня кинопленку побыстрее. Шли дни, одних девушек покупали, других Харим уводил сам, при этом костеря на чем свет стоит. Я не сомневалась, что они не минули позорного столба. Я же по-прежнему сидела под пыльным душным пологом шатра. На меня тоже до сих пор никто не позарился, и Харим убавил мою порцию хлеба вдвое. Это хорошо, главное – не попасть на злосчастную привязь. Для себя я решила, что хочу быть купленной. Я дала себе слово, что долго рабыней не пробуду – сумею сбежать раньше, чем хозяин решит мною воспользоваться.
Присматривать за нами приходил вертлявый и облезлый сын Харима. Имени его я ни разу не слышала. От него несло потом и кислым вином. Я, как и остальные пленницы, ненавидела его лютой ненавистью. Всё потому, что сынок Харима любил распускать руки. Когда он приходил нас кормить, мы не спешили рвать у него из рук хлеб, хоть и были голодны. Первая, кто решался подойти, тут же оказывалась в его волосатых лапах. Остальные же быстрее молнии хватали еду с земляного пола, которую он, отвлекшись на жертву, бросал себе под ноги.
В этот раз ему не повезло. Едва он принялся лапать одну из отчаявшихся девушек, как в шатер заглянул сам хозяин.
– Ах ты, сучье вымя! Ты чего тут делаешь?! – разразился Харим негодованием.
Сын его так и не нашелся, что ответить. Бестолково хлопая глазами, он продолжал мять свою жертву, будто мозг никак не мог сообразить, что делать. Харим побагровел, схватил кнут, и пинками и тычками выпроводил сына вон. И вовремя. Как раз в это время на улице раздались зазывные крики торговцев. Значит, кто-то очень богатый и влиятельный решил лично заглянуть на рынок – прикупить себе рабов.
Всё это я выудила из шепота сестёр по несчастью. Дружить с ними я по-прежнему не спешила, еще памятуя о скверне, которой чужинцы могли запятнать душу. Теперь-то я хорошо понимала, что это чистая правда. Кто, как не этот беззаконный народ, стал истоком скверны. Правильно мои предки затворили от них свои тропы.
Так вот, редко когда богатые посетители заходили на рынок рабов. Обычно пополнением гаремов занимались распорядители или евнухи. И не всегда рабынь покупали на рынках. Гораздо чаще для богачей девушек воровали на заказ. Или дарили.
За всё то время, что я прозябала здесь, такой шум поднимался только один раз. Кто уж там соизволил прийти – не знаю, наш шатер он обошел стороной. Но тогда работорговцы драли глотки так, что закладывало уши. Зато на следующий день на невольничьем рынке стояла такая тишина, что можно было расслышать тревожные вскрики чаек, носившихся над шатрами.
Мне вдруг захотелось выглянуть наружу, но я стерпела. Да и что это дало бы? Гомон на улице еще не стих, когда две длинные черные тени легли на наш шатер.
– Проходите, – суетился Харим за входной занавеской. – У меня самый лучший товар! Девушки со всего света! Или Вы желаете позабавить слуг? Выбирайте любую – отдам за несколько сотен талантов. Если возьмете четырех за дарик – пятую отдам даром!
Работорговец старался изо всех сил, чтобы задержать внимание богатого гостя на товаре.
– Этими тряпками я не стал бы и собак кормить, – презрительно фыркнул незнакомец. – И потом, я еще никак не могу нарадоваться предыдущей покупкой – твой хваленый воин сдох через два дня от огненной горячки.
– О! – тень Харима, упавшая на шатер, призывно подняла руки к небу. – Позор на мои седины! Великий Ахурамазда покарал нечестивого за своеволие и злобный нрав, а бедный Харим терпит убытки, – работорговец принялся колотить себя кулаком в грудь.
– Ты терпишь убытки только из-за своей алчности. И если уж кого и надо покарать, так это тебя самого, – сердито проворчал незнакомец. – Не удивлюсь, если вскоре дэвы в преисподней разорвут твою душу на части.
Харим покорно кивал головой – похоже, он был готов стерпеть всё – лишь бы этот человек согласился посетить его шатер и прикупил пару-тройку наложниц.
– Но иногда ты и впрямь предлагаешь редкий товар – откуда только берешь? – размышлял вслух незнакомец. – Ладно, показывай, что там у тебя.
В ту же секунду занавеска распахнулась, и он зашел внутрь. Незнакомец был в годах, но крепок и худощав. Длинная и пышная борода отливала сединой. На голове – пышный тюрбан, сотканный из разноцветных шелковых лоскутков, легкая голубая тога прикрывала плечи, тело и ноги до икр. На ногах – сандалии, измазанные рыночной грязью. Руки вошедшего украшали золотые перстни. Но самое главное – в его глазах не было похоти. Следом за незнакомцем поспешил Харим, продолжавший суетливо нахваливать рабынь. Незнакомец принялся ощупывать нас цепким взглядом.
– Падите ниц, негодные! – закричал работорговец. – Это великий господин!
Девушки тут же прижали головы к земле, исподлобья поглядывая на вошедшего. Вот она – надежда! У такого хозяина даже самые завалящие рабыни ели досыта. Что уж говорить о наложницах? Каждая хотела понравиться таинственному господину. Только я, встав на колени, равнодушно смотрела себе в ладони. Пусть Духи решают за меня – быть спасенной или окончательно погибнуть. И только глубоко внутри трепыхалось сердце, надеясь неизвестно на что – другие девушки были и красивее и пышнее меня.
– Подними их, – раздраженно скомандовал незнакомец. – Ты мешаешь мне как следует рассмотреть товар!
– Слышали?! – тут же закричал Харим. – Встать, бесстыжие, и чтобы делали все, как скажет господин!
Незнакомец тем временем неспешно прошелся между призывно бросающими на него взгляды девушками. Подошел к одной из них, закутанной в покрывало.
– Сними.
Девушка тут же распахнула скрывавшую ее накидку. Взгляду незнакомца предстала мраморная кожа, высокая грудь и пышные бедра. Остальные с завистью сверлили удачливую соперницу. Незнакомец разочарованно скривил губы.
– Такого у меня полно. Ты? – подошел он к следующей спрятанной от посторонних глаз.
Ни одна из них не устроила придирчивого покупателя. Наконец, очередь дошла до меня. Вот только я покрывало скидывать не стала. Хариму это не понравилось.
– Скотина, – прошипел он сквозь зубы. А потом крикнул во всю глотку. – Раздевайся! Не слышишь, что с тобой говорят?!
Я скорее вырвала бы себе сердце, чем сделала это. И без того мой срам видело слишком много чужих глаз. Лицо Харима налилось алым, натужно хрипя от душившего его гнева, он подошел ко мне и замахнулся кнутом, но тут незнакомец перехватил его руку. Я отметила, что сделал он это легко, будто был моложе Харима и не толстомясую ручищу остановил, а тонкий прутик.
– Я и так вижу, что она синяя от побоев, – проговорил он задумчиво.
– Очень гордая тварь, господин. И ведьма, – добавил он, сотворяя какой-то знак рукой. На меня же он сверкнул таким ехидно-злобным взглядом, что сердце мое ухнулось в пятки. Я поняла, что как только незнакомец уйдет, меня выведут из шатра.
Вот когда снова закипела внутри ярость, разлилась огнем по щекам. Оскалившись, я ответила Хариму испепеляющим взглядом. Я вложила в него все оставшиеся силы, всю душу – наполовину человеческую, наполовину звериную.
Харим съежился и отступил назад, закрываясь рукой, а незнакомец вздрогнул и застыл в изумлении. Не говоря ни слова, он вышел из шатра. Следом засеменил и работорговец.
– Это еще не весь мой товар, – лебезил он за занавеской. – Есть еще более яркие жемчужины, достойные самого Царя царей!
Покупатель жестом остановил его.
– Пожалуй, я бы купил у тебя зеленоглазую, – задумчиво промолвил он. – Но сейчас у меня нет с собой денег.
– Очень жаль. – Было слышно, как Харим тут же потерял интерес к незнакомцу и продолжал беседу только из вежливости. – Она поистине достойна царского гарема.
– Не стоит утруждаться, – осадил его незнакомец. – Она скоро умрет у тебя от голода и болезни – уже сейчас я видел на ее лице печать горячки. Пожалуй, я все-таки заберу ее у тебя.
– Как же, – снова засуетился Харим, косясь на внушительные тени охранников, сопровождавших покупателя. Всё то время, что незнакомец был в шатре, они изваяниями караулили его у входа.
– Денег у меня нет, но я знаю, чем с тобой расплатиться. Я отдам тебе один из своих виноградников. Какой – выберешь сам, как и я выбирал твой товар. Единственное – придешь ко мне сам. Если пришлешь кого-то вместо себя – скормлю его леопарду.
– О! – воскликнул Харим. – Поистине – это разумная цена за столь прекрасную деву!
А сам, поди, радовался, что наконец-то удачно продал залежавшийся товар. В тысячу раз дороже, чем он того стоил.
– Южанка! – протиснул он злобное лицо в приоткрытую занавеску. – Иди к своему новому господину!
Я вздрогнула, и на ватных ногах поплелась к выходу. Наверное, упала бы на полпути – всё, что у меня было, я потратила. Но тут незнакомец с быстротой рыси метнулся ко мне и подхватил на руки. Тело обожгло стыдом и отвращением, но сил сопротивляться не было. Незнакомец бережно вынес меня на свет, а я моталось в его руках послушной куклой.
Глава 12
Я открыла глаза. В груди закопошилась тревога. Было в этом сонном сериале про Нанэ что-то мистическое. Но если сначала он словно высасывал соки, за ночь превращая меня в разбитую колоду, то сегодня всё стало иначе. Ощущение свободы и легкости разлилось по всему телу, наполнило каждую клеточку энергией и жаждой действия. Я бодренько соскочила с кровати и отправилась в ванную.
По пути я потянулась, прогоняя остатки дремы, и мельком глянула на отражение в старинной оправе. Да так и застыла с открытым ртом – оттуда на меня смотрела девица лет двадцати и килограмм пятидесяти пяти от силы! Лицо с гладкой нежной кожей и легким румянцем, яркие алые губы, пушистые ресницы, густые черные брови, и ни одной морщинки! Волосы отросли и стали завиваться, чего раньше за ними никогда не наблюдалось. Грудь увеличилась размера до четвертого и теперь нахально топорщила ставшую просторной ночнушку. Только глаза у этой незнакомки остались мои – темно-карие. Я зажмурилась на несколько секунд, а потом снова посмотрела в зеркало, но ничего не изменилось.
Ведь совершенно забыла, что еще вчера непонятно как сбросила несколько лишних килограммов. На ночь глядя я всё свалила на усталость. Мало ли чего привидится после напоминаний про свекровь? Ан нет, я и впрямь похудела! А сегодня еще и помолодела, словно Булгаковская Маргарита! Вот только как? Насколько помню, она пошла на это сознательно и при этом связалась с нечистой силой. А с чем столкнулась я?
Я принялась лихорадочно соображать, что же могло сотворить со мной такое? Так и стояла напротив зеркала, сверля собственное отражение, будто оно могло подсказать истину. В голове друг за другом проносились версии, которые хоть как-то оправдывали происшедшее. Но все они рассыпались в прах, как только я начинала серьезно размышлять над ними. Разумным казалась только одна причина – болезнь. И хорошо, если это банальный дисбактериоз или глисты. Правда, вряд ли они способны сотворить столь молниеносное похудение. Я это понимала, но всё равно ухватилась за версию про паразитов, как за соломинку.
Сердце тоскливо екнуло. Может, порча? Нет, колдовство – детские сказки. И потом, что это за ущерб такой – красота и молодость? Вот если бы я сама себе это нашаманила – другое дело, а так…
Наконец, я оторвалась от зеркала и дошла-таки до ванной. Задумалась – это лицо в отражении… Кого-то оно мне напоминало, но кого? Назвать женщину в зазеркалье собой язык не поворачивался. Утренняя тревога тянула холодные щупальца к животу.
Теплые струи из крана унесли все страхи и сомнения. На кухню я уже отправилась довольная жизнью. По крайней мере, у меня появился план действий: просмотреть информацию по всем болезням, из-за которых люди резко худеют, и купить снотворное. Сны про Нанэ порядком надоели, и я решила избавиться от них с помощью проверенного средства.
Решив так, я окончательно успокоилась и принялась поглощать бутерброды с плавленым сыром, запивая их чаем. Однако, когда пришло время собираться на работу встала новая проблема: вся моя одежда стала теперь велика. Я перекопала всё, что хранилось в шкафу, но даже сшитые давным-давно для себя вещи теперь висели на мне бесформенной тряпкой. В панике я заметалась по квартире. Что придумать? Одежда – это не соль, чтобы можно было попросить у соседей. А почему, собственно, у соседей? Я быстренько набрала Сонин номер на мобильном.
– Да, – в трубке раздался ее сонный голос. Коллега снимала жилье недалеко от здания офиса, так что могла себе позволить поспать подольше.
– Привет! – затараторила я, обрадованная тем, что она еще не вышла из дома. – Можно тебя попросить об одолжении?
– Ага, – пробормотала Соня. – А кто это?
– Это Вика…
– А! Ага… А сколько время?
– Восемь.
– Сколько?! Бли-и-и-и-ин! – крикнула Соня и бросила трубку.
Она перезвонила через пять минут.
– Вик, ты звонила?
– Да.
– Чего хотела-то?
– Слушай, ты мне не захватишь одежки какой-нибудь?
– Какой? – удивилась коллега.
– Штаны и кофту.
– Тебе-то зачем?
– Очень надо, на работе объясню.
Я не стала сразу посвящать Соню во все тонкости происшедшего.
– Хорошо, что-нибудь прихвачу. Ладно, мне собираться надо.
Не дожидаясь моего пока, она бросила трубку. Мне тоже стоило поторопиться. Недолго думая, я одела первое, что попалось под руки, нацепила в прихожей пальто и сапоги и помчалась на автобусную остановку. Давалось это нелегко – верхняя одежда тоже свисала мешком, и я в ней путалась, а обувь норовила соскочить.
В итоге на работу я пришла за пять минут до начала рабочего дня. Софья оказалась в кабинете раньше и теперь с упоением наводила красоту, разложив на столе перед собой всё содержимое серебристой косметички. Место Леры по-прежнему пустовало. Ее сын продолжал болеть, а муж разъезжал по командировкам.
– Еще раз привет! – звонко сказала я, проходя в кабинет.
– Привет, – ответила Соня, крася ресницы. – Одежда в пакете, – добавила она, не поднимая глаз.
– Ага, спасибо!
Я достала из пакета, стоявшего на полу около моего рабочего стола, джинсы и розовую блузку.
– Тебе зачем хоть? – коллега накрасила один глаз и теперь принялась за другой.
– Я тут резко похудела, а одеть нечего, – путано принялась я объяснять. – И взять негде – не бежать же с утра в магазин? Да и магазины-то все только с девяти работают, если не позже. У соседей тоже не займешь – не знаю я никого, вот и решила у тебя попросить. Можно я дверь пока закрою?
– Конечно.
Уверена – Соню грызло любопытство. Такой уж она человек. Но коллега сдержалась и всё-таки сначала докрасила второй глаз, а уже потом повернулась ко мне.
– Похудела… говоришь, – второе слово она добавила уже с широко открытыми глазами и ртом. – Ни фига себе!
Тем временем я сняла висящие на мне мешком тряпки и принялась одевать принесенную коллегой одежду. Влезла в нее со свистом, даже еще место осталось. А вот грудь непристойно выглядывала в разрез блузки, демонстрируя себя всем окружающим. Да, попросить еще и бельё я как-то не догадалась, а если бы и догадалась – язык бы не повернулся.
– Ты это как? – выдавила Соня после нескольких минут тишины.
– Не знаю, – отмахнулась, пытаясь запихнуть выпирающую грудь в рамки одежды. Хорошо еще, что блузка была не прозрачной.
– Не может быть! Да ты худее меня стала! – коллега соскочила с места и принялась меня осматривать. – А грудь-то какая! А волосы! – она перешла от созерцания к щупанью. – Откуда?
– Не знаю! – я отчаянно затрясла головой. – Проснулась утром – а двадцати килограммов как не бывало! Хотела сегодня в интернете посмотреть, как такое возможно. Сама до последнего не верила, что всё это на самом деле происходит! Может, болезнь какая?
– Точно не знаешь? – Соня смотрела на меня с долей иронии. – Бывает же такое! А хоть бы и болезнь! Лучше помереть вот такой Афродитой, чем толстым чудовищем.
Последнее больно кольнуло. Сама того не замечая, она только что оскорбила меня прежнюю.
– Да мне и раньше неплохо было, – пробурчала я и уселась на стул. – Давай работать. А-то сейчас Шуриковна нагрянет.
Если перефразировать мудрую пословицу – кого вспомнишь, тот и появиться. Сначала дернулась ручка двери, а потом в нее настойчиво постучали.
– Вы чего закрылись? – раздался недовольный голос Ирины Александровны.
– Сейчас откроем, – ответила Соня, подходя к двери.
Как только она щелкнула замок, начальница тут же буквально впрыгнула в кабинет, при этом чуть не сбив Софью. Шуриковна тут же принялась обшаривать нас цепким взглядом. И если застывшая в испуге у двери коллега подозрений у Ирины Александровны не вызвала, то моя тощая фигура, видимо, налипла бельмом на ее очи. Она не сразу нашла, что сказать, хотя раньше всегда умело портила настроение одной только фразой. То ли мой новый облик сбил с толку, то ли еще не успела придумать колкого слова. Наконец-то, начальница изрекла:
– Пьёте?
Ее выводы иногда просто убивали. С чего она вообще это взяла?
– Нет, – твердо ответила я. – А вы?
Откуда только взялась во мне эта смелость? Брови начальницы поползли к переносице – к такому обращению она не привыкла. Соня тоже уставилась на меня с восхищением и страхом. И в то же время я видела, как глаза ее наполняются любопытством: ей жутко не терпелось узнать, чем обернется подобная перепалка. Узнать, а потом рассказать всем остальным.
– Дерзишь? – почти прошипела Ирина Александровна.
– Нет, интересуюсь. – Казалось, что слова сами прыгают на язык. Я хамила начальнице без стеснения и зазрения совести. Даже инстинкт самосохранения нервно помалкивал, прижатый чем-то огромным и незнакомым, вдруг зашевелившимся в моей груди. – А вы?
Это уже был перебор. Часть меня затряслась от страха – уволит. Я немного отвела взгляд в сторону – просто не в силах была выдержать испепеляющие молнии, сыпавшиеся на меня из глаз начальницы. Наткнулась на собственное отражение в сером безжизненном мониторе Сониного компьютера и поразилась: до какой степени внутри отличалась от себя снаружи! Оттуда на меня смотрела самоуверенная, жесткая, наглая девица, без тени сомнений или страха. Она с вызовом глядела на заливающуюся гневной краской Шуриковну и смеялась над ней уголками глаз.
– Немедленно к директору! – заорала начальница, вложив в эти слова всю раздувавшую ее злость, и пулей выскочила из кабинета.
Я, повинуясь чужой неведомой силе, сделала ей вдогонку жест рукой, словно выплескивала что-то вслед из сложенной чашкой ладони.
– Ты чего? – произнесла обалдевшая Соня, как только Ирина Александровна скрылась из виду.
– Не знаю, – я пожала плечами. – Ощущение, словно кто-то вместо меня говорил.
– Да уж, говорил кто-то, а уволят тебя, – коллега сочувственно шмыгнула носом. А потом с азартом добавила. – Но все-таки здорово ты с ней! Я всегда об этом мечтала.
Через минуту она уже безмятежно постукивала по клавишам клавиатуры, а я бледной тенью поплелась к генеральному директору.
