Текст книги "Вопреки судьбе (СИ)"

Автор книги: Екатерина Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Прошло несколько томительных минут. Для боящихся дышать беглецов они, правда, показались часами. И, наконец, когда и ангел, и демон уже почти приготовились к неизбежному обнаружению, снаружи вновь раздались шаги.

На этот раз – удаляющиеся.

Друзья сидели, затаив дыхание. Шум снаружи давно уже стих, а они всё ещё не решались шевельнуться, прислушиваясь к тишине и боясь вновь услышать звуки безжалостно приближающейся гибели.

Наконец, Кроули с долгим протяжным вздохом опустил голову и без сил обмяк на руках вздрогнувшего ангела. Зазвенел по камню меч, когда расслабившаяся рука безвольно упала на пол. Азирафаэль дёрнулся было, не сразу сообразив, что происходит…

А потом с облегчённым стоном откинулся к стене. И разжал, наконец, судорожно стиснутую на плече Кроули руку, запоздало понимая, что наверняка обеспечил другу ещё один немаленького размера синяк.

– О м-мой Бог… – слабо пробормотал он, беспомощно опуская веки. Резко отпустившее напряжение обернулось нервной ознобной дрожью, и речь ангела была несколько невнятной. – Кроули, это ужасно! Эти д-демоны повсюду!

– Разумеетссся, – раздражённо прошипел Кроули, болезненно кривя губы. – Мы в Преисссподней, ангел! Кого ты ждал – архангелов во главе с Сссандалфоном на каждом углу?

Азирафаэль нервно засмеялся в ответ – рваным, плачущим смехом. Осёкся, прерывисто дыша и виновато моргая.

– Ох, дорогой мой, прости… – пробормотал он. – Я не имел в виду…

Кроули только пренебрежительно присвистнул.

Поморщился, болезненно двигая покалеченным плечом и шипя сквозь зубы что-то явно нецензурное. Но неразборчивое, так что у Азирафаэля не было ни повода, ни возможности укорить друга за ненормативную лексику. Даже если бы он вдруг захотел (а он, впрочем, не хотел, более того, впервые за долгое время с трудом сдерживался, чтобы не осквернить свою речь подобными же «добрыми» высказываниями).

А Кроули тем временем слабо пошевелил правой рукой; с досадой приподнял голову, разглядывая тускло рдеющий, почти погасший адский меч. Поколебался и, скривившись, небрежно бросил его рядом с собой, справедливо решив, что на его материализацию тратится слишком много и без того давно закончившихся сил. И, уже не стесняясь, опустил голову, с удобством укладываясь на коленях слабо улыбнувшегося этой картине Азирафаэля.

– Что ещщщё? – недовольно пробурчал он, поймав на губах ангела эту ускользающую тень.

– О чём ты, Кроули, дорогой? – невинно поднял тот брови.

Демон раздражённо фыркнул. А потом, долго измученно вздохнув, закрыл глаза и наконец расслабился, наслаждаясь краткой и, возможно, последней в их жизни передышкой.

Долгое время Азирафаэль молчал. Сидел, глядя куда-то в пустоту и безотчётно поглаживая плечо Кроули – то самое, которое всё ещё болело, отчётливо ощущая каждое движение искалеченным крылом. Думал о чём-то безрадостном, и по лицу скользило горькое, обречённое выражение.

– Кроули, как ты думаешь, у нас есть шанс вернуться на Землю?.. – неожиданно тихо спросил он. Начавший было задрёмывать Кроули вздрогнул, скривился, зашипев от боли, и резко открыл глаза. Лицо ангела виновато вытянулось. Он замер, запоздало отдёрнув руку от плеча демона, и на его выразительном лице отразилось острая жалость.

– Ох, дорогой!.. Прости, я сделал тебе больно?

Несколько секунд Кроули непонимающе смотрел на него. Потом, сообразив, в чём дело, закрыл глаза и с раздражённым шипением уронил голову обратно.

– Я ссскажу, есссли сссделаешшшь, можешшшь мне поверить, ангел! – мрачно сообщил он. – Я, по-твоему, из чего сссделан, из ссснега? Из шоколада?

– Почему из сне?.. – не понял Азирафаэль. – А! Нет, конечно нет, просто я подумал…

Кроули с тихим стоном опустил веки, заставив ангела испуганно замолчать на полуслове.

– Просссто прекрати тряссстись надо мной, – устало прошипел он после непродолжительной неловкой паузы. – Есссли я решу сссдохнуть, ты это сразу поймёшшшь.

– Я бы предпочёл обойтись без этого, дорогой мой…

Кроули поморщился. Неловко пошевелился, пытаясь устроить поудобнее ноющие плечи. И хмуро пробормотал себе под нос:

– Не уверен, что это получится…

Вот теперь Азирафаэль дёрнулся уже всерьёз.

– Кроули! – беспомощно выдохнул он. Выдохнул – и запнулся, запоздало сообразив, что демон совершенно прав. Шансов хотя бы просто добраться до местного «лифта» на третий уровень у них было… Немного их было, одним словом. Шансов пройти через него, не попав в руки стерегущих его демонов, а потом ещё добраться до спасительного портала…

Азирафаэль судорожно вздохнул и, обмякнув, безнадёжно уронил руки. Опущенные ресницы мелко дрожали, но глаза были сухими. Он устал, так сильно устал… В любом другом месте силы кого угодно иссякли бы уже давно, даже без проклятого ошейника. Здесь же, в Аду, где каждый сантиметр пространства был буквально пропитан отравляющей ангельскую сущность тяжёлой демонической энергией… Здесь даже святая вода, всё ещё защищающая его от дыхания Преисподней, была бессильно уберечь его от медленного истечения энергии и жизни.

Азирафаэль устал. И уже почти перестал надеяться на чудо.

…Ангелам не положено на него надеяться – разве что творить… Но этого бывший страж Восточных Врат Эдема сделать сейчас не мог по определению.

Кроули, не дождавшись продолжения, открыл глаза, с сочувствием поглядел на опустошённое лицо друга и, тяжело вздохнув, вновь опустил веки. Он тоже мог бы многое рассказать об усталости. Той самой, что не оставляет сил даже на страх… ну, или почти не оставляет. Но говорить было почти так же тяжело, как и дышать. А главное – говорить не было смысла. Что могли бы сейчас изменить слова, кроме как отнять у двоих измученных существ ещё немного сил, жизненно необходимых для последнего (возможно, в самом прямом смысле последнего) рывка к спасительному пути Наверх?..

Поэтому он просто промолчал. И, доверившись осторожно поддерживающим его рукам ангела, погрузился в зыбкую дрёму, на полшага до настоящего, бывшего сейчас непозволительной роскошью, сна.

Глава 19

Если кто-то из них и надеялся всерьёз благополучно переждать опасный период, то надежда эта не оправдалась. Шум за стеной то и дело возрастал до чудовищного уровня – создавалось впечатление, что там то ли проводятся соревнование по бегу в кастрюлях, то ли идёт ликвидация последствий землетрясения, то ли… Впрочем, остальные идеи были ещё абсурднее озвученных. И каждый раз Кроули напрягался, вскидывая голову и нащупывая валяющий под рукой меч, а Азирафаэль застывал, боясь вдохнуть и с ужасом глядя на кажущуюся такой надёжной стену, мысленно умоляя её продержаться и не выдать их мерзким демонам. Помогали ли эти молитвы или усилия Кроули, но каким-то чудом подозрительно принюхивающиеся обитатели Ада раз за разом проходили мимо.

Но и цена за это была высокой. Лицо Кроули с каждым разом становилось всё бледнее, на нём всё отчётливее прорисовывалась гримаса боли и запредельного напряжения. Дыхание вырывалось из груди теперь уже с явным трудом, словно он тащил на себе гору средних размеров… И гора это, судя по всему, с каждым метром становилась всё тяжелее. Время от времени с перекошенных в кривом оскале губ срывались короткие стоны. Азирафаэль дёргался, испуганно ахал, запоздало вспоминая о травмированных плечах демона, замирал, часто моргая в попытке сдержать слёзы и виновато глядя на кривящегося от боли и раздражения Кроули.

Один раз их почти нашли. Снаружи загрохотали и резко замерли прямо напротив их укрытия шаги – причём издавали явно не одна и даже не две пары ног. И почти тут же раздался торжествующий вой на три голоса. Ангел, прерывисто вздохнув, сжался у стены, бессильно глядя в сторону невидимого прохода. А Кроули, беззвучно застонав, сбросил с плеча удерживающую его руку и рывком, кривясь от боли, сел. Неловко нашарил меч – вслепую, не отводя взгляда от предательницы-стены. И тяжело, шатаясь, сдавленно шипя, начал подниматься на ноги.

Впавший в ступор Азирафаэль беспомощно проводил его взглядом. И лишь затем, опомнившись, поспешно вскочил, подхватывая обморочно клонящегося вперёд демона за пояс.

– Кроули… – сдавленно прошептал он, в панике переводя взгляд с друга на каменную стену, отделяющую их от смерти, и вновь – на бледного до прозрачности демона.

– Не лезь… под руку… – измученно прошептал Кроули. Он никак не мог найти равновесие, наваливаясь всем телом на недовольно мигающий багровым меч и не замечая, что огненный клинок оставляет в камне оплавленную, всё более глубокую дорожку. Приказ, в свете этого, выглядел невыполнимым, и Азирафаэль проигнорировал его. Вместо этого поудобнее обхватил демона и закинул его левую руку себе на плечо. Кроули только тихо зашипел сквозь зубы. Но протестовать перестал. Возможно, понял, что в противном случае сражаться ему придётся лёжа.

Ангел шире расставил ноги, пытаясь найти более устойчивое положение. Кроули был выше него почти на голову, из-за чего Азирафаэль был скорее моральной поддержкой, чем настоящей опорой… Хотя Кроули, ноги которого упрямо подкашивались и разъезжались в сторону, с этим тоже мог бы поспорить. Как бы там ни было, другого выбора у них не было. Они были одни среди десяти миллионов жаждущих их крови демонов, и на двоих у них был всего один меч… который ангел всё более не смог бы взять, даже если бы Кроули свалился без сил и наотрез отказался хоть что-либо делать для их спасения.

Азирафаэль прерывисто вздохнул. Стиснул упрямо выбивающие дробь зубы… И крепче сжал руки, помогающие демону удерживаться на ногах. На миг жест почти перестал быть тем, чем был, став мучительно похожим на прощальное объятие. И Кроули, почувствовав что-то, слегка повернул голову, бросая на друга странный, сочувственный и одновременно исполненный болезненной решимости взгляд.

– Не бойссся, ангел, – тихо, пугающе спокойно выдохнул он. – Я обещщщал, что не отдам тебя им.

Азирафаэль зажмурился. Если бы у него ещё были силы анализировать свои чувства, он, наверное, мог бы сказать, что ему больно. Но это было бы ложью. Или – чудовищным преуменьшением. Он просто изо всех сил пытался дышать. И загнать обратно упрямо жгущие глаза бессильные слезы.

– О, Кроули, ради бога, заткнись! – задыхаясь, выпалил он. Тот только криво улыбнулся вместо ответа. И крепче сжал дрожащей от слабости рукой рукоять меча.

Стена в двух шагах перед ними пошла волнами, словно пудинг, в который с размаху бросили десятипенсовую монету. Поплыла, теряя плотность и чёткость.

Демон вдруг бросил быстрый взгляд на друга. Нахмурился, напряжённо прислушиваясь к чему-то. Мотнул головой – учитывая, что он не отводил взгляда от тающей стены, выглядело это поистине жутко – и едва слышно, задыхаясь, словно от непосильного груза, прошипел:

– Азира…фаэль… Не шеве… лиссссь. Что бы ни ссслу… чи… лось.

Ангел непонимающе взглянул на него, вздрогнул, разглядев мучительно расширенные, полубезумные глаза.

– Что? Дорогой мой, я не…

– И мол…чи.

Азирафаэль судорожно вздохнул – и умолк на полуслове. Сглотнул болезненно, с трудом сдерживая нервную дрожь. Наваливающийся на него всем телом Кроули пошатнулся, с трудом удерживаясь на ногах, и ангел непроизвольно обнял его крепче, не давая осесть на пол. Тело демона колотил неровный, спазмами прокатывающийся озноб. Он тяжело, прерывисто дышал, словно с трудом набирая воздух сквозь оскаленные в муке зубы. И смотрел, не отрываясь смотрел на стену, сквозь которую теперь уже отчётливо можно было разглядеть несколько гротескных, словно в насмешку над людьми слепленных фигур.

…Стена исчезла. Превратилась в тонкую, полупрозрачную мерцающую плёнку. Казалось, ещё миг – и трое застывших напротив, злорадно скалящихся демонов рванутся вперёд, с трудом поднимет слишком тяжёлый для него меч Кроули, зажмурится, не желая видеть собственной, падающей сверху, смерти Азирафаэль… и всё кончится.

Но миг длился – и ничего не происходило. Довольные, полные жестокого торжества усмешки медленно сползали с лиц демонов, уступая место озадаченным гримасам. Всё также, задыхаясь, трясясь от непосильного напряжения, смотрел на истончившуюся преграду Кроули, шатаясь и безотчётно хватаясь за ангела. Всё также стоял, слегка покачиваясь от слабости и тяжести висящего на нём демона, бледный Азирафаэль. И озадаченность на лицах солдат Ада сменилась непониманием, а досада – раздражением и гневом.

Ненадолго. У демонов вообще размыта граница между эмоциональными состояниями вроде «раздражён» и «в ярости».

…Когда жалобные вопли и гневный рёв разочарованного главаря, крупного демона с особо заметными следами разложения на лице, стихли где-то за поворотом, Кроули длинно, судорожно вздохнул. Почти захлебнулся воздухом, заставив сдавленно ахнуть и без того перепуганного его состоянием ангела. Разжал пальцы, позволяя мечу с недовольным грохотом рухнуть на пол. И медленно, словно из его тела разом выдернули все кости, осел на колени.

Почти осел. Охнувший от тяжести Азирафаэль, почти чудом удержавшись на ногах, подхватил его под мышки и бережно, боясь сделать лишнее движение, опустил его на пол. В панике упал рядом, придерживая обморочно запрокидывающуюся голову демона и позволяя ему всем весом привалиться к своей груди, сохраняя хотя бы видимость сидячей позы.

– Кроули! – дрожащим от жалости и страха голосом выдохнул он. Трясущимися руками он поспешно прижал к себе заваливающегося назад друга, но толку от этого было не слишком много. – Кроули, дорогой мой! Пожалуйста, открой глаза! Что с тобой? О, мой Бог! Кроули!

Демон не отвечал. Не мог бы, даже если бы хотел. В сознании он удерживался поистине чудом, да и то, сознанием этот болезненный полуобморок можно было назвать только с большой натяжкой. Азирафаэль в панике дёрнул демонический ошейник, мучительно остро ощущая нехватку своих ангельских сил. Но тут же, опомнившись, прекратил бесполезные попытки и вместо этого осторожно, в равной мере боясь и позволить Кроули заснуть, и причинить ему резким движением боль, потряс его за плечи.

…И это оказалось верным решением. Кроули слабо дёрнулся, оскалился, со свистом дыша сквозь зубы. Застонал сдавленно. Глаза, впрочем, так и не открыл.

– Кроули, дорогой мой, пожалуйста, очнись!.. – в ужасе оглядываясь вокруг, взмолился ангел. Спасительный альков пока что не спешил таять, и превращаться в сплошной камень тоже, как будто, не собирался. Пока что. Надолго ли? Кроули вновь застонал. Должно быть, Азирафаэль невольно задел то место, где должны были быть скрытые в эфирном плане крылья. А быть может, он просто возвращался из своего гибельного полузабытья к реальности, и это нельзя было назвать приятным процессом.

– В ссс…

Азирафаэль облегчённо вскрикнул и тут же, заботливо прижав содрогающегося в ознобе демона к себе, тревожно нахмурился.

– Что ты говоришь? Я не понимаю…

Кроули с трудом открыл глаза.

– В ссследующий… раз, – задыхаясь и кривясь от боли, простонал он, – Я просссто сссдохну…

– Что? Кроули, дорогой мой, о чём ты…

Он осёкся. Глаза его потрясённо расширились от запоздалого понимания.

– Ты… О, Господи, Кроули, это ты сделал так, чтобы они нас не увидели?!.

– А кто ещё, Всемогущщщая, что ли? – раздражённо прошипел демон. И ангел – о чудо! – вновь не попросил его прекратить богохульствовать, вместо этого только вздохнул – коротким, прерывистым вздохом, подозрительно похожим на всхлип. Вздохнул – до боли зажмурился.

– Ох, дорогой мой… – срывающимся голосом прошептал он, осторожно поглаживая измученно прижимающегося к нему демона по плечу. – Как же ты смог…

– Ссс трудом…

Азирафаэль сглотнул. О да, он мог представить себе этот труд. Он слишком хорошо видел, чего стоило это Кроули.

– Ты… ты поставил иллюзию? – с трудом заставляя себя говорить ровно, пробормотал он. Кроули слабо мотнул головой, мазнув виском по истрёпанному жилету ангела.

– Сссмеёшшшься? А-а-ангел, кто в Аду… купилссся бы на такое? Сссоздал дополнительное изме… рение.

Азирафаэль передёрнулся. И, сглотнув, перевёл взгляд на стену, которая уже вновь казалась монолитной. Азирафаэль был всего лишь принципалитом. Он был создан, чтобы наставлять сильных мира сего, а не чтобы творить. И всё-таки его знаний было достаточно, чтобы понимать, что создание новых измерений, пусть даже в потенциально бесконечном пространстве – задача, непосильная простому демону. Пожалуй, будь он не таким измученным и не тревожься так сильно за до сих пор ознобно дрожащего, даже на вид смертельно уставшего Кроули, он мог бы даже озвучить эту мысль. И, возможно, даже озаботиться подбором пары-тройки старинных книг, доходчиво объясняющих его правоту. Но сейчас ему было не до загадок. И уж тем более не до споров с и так едва живым Кроули, который каким-то чудом всё ещё ухитрялся сохранять им жизнь в этом королевстве мрака. А самому Кроули, должно быть, забыли объяснить, что есть вещи, которые он не способен делать по определению. Впрочем, когда это он следовал установленным правилам?..

Глава 20

Вряд ли кто-нибудь из них смог бы потом ответить, сколько времени они провели так. Азирафаэль боялся шевельнуться, чтобы не потревожить едва живого демона. Кроули… Кроули, в общем-то, шевельнуться боялся тоже, но по другим причинам. Пожалуй, если бы кто-нибудь потребовал от него максимально чёткого ответа на вопрос «почему ты ещё не сдох», он смог бы привести лишь один (но достаточно веский, на его взгляд) аргумент: если он сдохнет, альков схлопнется. Логично же? Возможно, после небольшого умственного напряжения он даже мог бы вспомнить ещё один: они на Четвёртом Круге. На Четвёртом, не на Третьем.

…Впрочем, вряд ли сейчас он задумывался над подобными вопросами. Вряд ли он задумывался хоть над чем-то. Он просто изо всех сил пытался остаться в сознании. То, что он достаточно удобно лежал на руках у Азирафаэля, помогало слабо (на самом деле, это скорее мешало, потому что спать так было удобнее, чем сидя у холодной стены, тем более что мучающийся от жалости и иррационального чувства вины ангел прилагал все усилия, чтобы сделать положение измученного друга более комфортным). Время в Аду – понятие почти такое же растяжимое, как и пространство, так что с равной вероятностью Наверху могли пройти и минуты, и дни. Хотя Азирафаэль, пожалуй, мог бы сказать, что прошло не менее пятнадцати минут. И в целом – намного больше того срока, который озвучивал Кроули для их вынужденного заточения. Увы, принять решение о том, можно ли выходить наружу и начинать двигаться к спасительным порталам, пока что было некому. И Азирафаэль, если бы его кто-нибудь об этом спросил, скорее согласился бы ещё раз пережить общение с Хастуровым мечом, чем потревожить Кроули сейчас, когда он, казалось, вот-вот рассыплется пеплом от изнеможения.

Спустя несколько минут (или часов) Кроули, по-прежнему не пытающийся принять независимую позу, зашевелился. Можно сказать, что он в очередной раз выиграл жестокий бой с неумолимым сном. Голова его, удобно лежащая частично на груди, частично на плече не протестующего против роли подушки ангела, то и дело начинала клониться вперёд, и тогда он вздрагивал, и через силу открывал глаза, и часто моргал, досадливо морщась и со свистом вздыхая сквозь стиснутые зубы. На этот раз он почти заснул, и лишь голос испуганно окликнувшего его Азирафаэля заставил его вынырнуть из терпеливо поджидающего бездонного омута.

– Прости, дорогой… – виновато пробормотал ангел, сочувственно поглаживая его по плечу. – Тебе нельзя сейчас спать, помнишь?

Демон заторможенно повёл головой, пытаясь прийти в себя. Досадливо зашипел. Испуганно сжался, метнувшись плывущим взглядам по стенам алькова.

– Тогда перессстань меня укачивать, – неосознанно ощетиниваясь, прошипел он, морщась от боли и пытаясь вывернуться из бережно поддерживающих его рук. – Сссата… Госп… А-а-а, кто-нибудь побери эти дурацкие пр… правила! Ненавижу пересссменку!

– Я тебя не укачи!.. – возмущённо вскинулся ангел. Осёкся, задохнувшись от жалости. – Кроули, прекрати! Ты ведёшь себя глупо.

– А ты ведёшшшь себя как курица-нассседка… – ядовито прошипел в ответ демон. На этот раз он дёрнулся чуть сильнее, сдавленно вскрикнул от боли, добившись, тем не менее, того, что взволнованно ахнувший Азирафаэль разжал руки и вместо этого поспешно подхватил его под локоть, не давая ему бессильно завалиться назад.

– Пусть так! Кроули, я пытаюсь помочь!

Демон, тихо скуля от боли, смог наконец выпрямиться. Сел прямо, опираясь руками о пол; тут же пошатнулся и чуть не упал. С бессильной досадой покосился на дёрнувшегося было на помощь Азирафаэля, заставив его с тяжёлым вздохом опустить руки.

– Сссо мной всссё в порядке, – хмуро прошипел он в ответ на беспомощный взгляд друга. Тот только тяжело вздохнул в ответ. Нет, с Кроули не всё было в порядке. С ним ничего не было в порядке. Но сейчас даже целая ванна святой воды не заставила бы его признать это. Слишком высоки были ставки – и оба, понимая это, упрямо храбрились, изо всех сил делая вид, что чувствуют себя лучше, чем выглядят.

…Как ни странно, в какой-то мере это приносило свои плоды. Медленно замерзающий в ледяном дыхании Ада Азирафаэль всё ещё держался на ногах, сам не отдавая себе отчёта, насколько мало осталось у него сил, чтобы ходить, говорить и просто дышать. Вычерпавший себя до дна и глубже Кроули всё ещё ухитрялся удерживать приютившую их субреальность, заменяя злой уверенностью в своём праве творить знания и власть, которых у него не могло быть по определению. И они – что самое удивительное – всё ещё были живы. Вопреки всем стараниям Ада и садистским усилиям одного конкретного демона.

Неловкое молчание, полное бессильного укора и отчаянной молчаливой решимости, затягивалось. Кроули сам был не рад, что невовремя вспомнил о собственной независимости. Но переигрывать было… не поздно, нет, Азирафаэль только рад был бы, прекрати он играть в неуязвимость. Скорее, досадно.

…И страшно. Есть вещи, которые намного проще сказать лучшему другу, сидя от него на безопасном расстоянии (хотя бы длиной в одну вытянутую руку), чем лежа на этих самых руках и слыша не ушами даже, а скорее всем телом стук его сердца. Кроули чрезмерно смелым себя никогда не считал. И начинать учиться подобным подвигам сейчас тем более был не намерен.

Поэтому он всё-таки опёрся обеими ладонями о пол, предотвращая любой повод для ангела вновь попытаться взять его на руки, как беспомощного младенца. И сел ровнее, через силу выпрямляя ноющую от усталости и боли в сломанных крыльях спину. И…

И отвернулся.

– Просссти, ангел, – глухо бросил он, избегая глядеть в глаза Азирафаэлю. И потому не увидел, как вздрогнул, закусывая губу и зажмуриваясь, словно он острой боли, Азирафаэль.

– За что, дорогой мой?.. – безрезультатно пытаясь заставить звучать твёрже срывающийся от слёз голос, тихо откликнулся тот. Кроули прерывисто вздохнул. Передёрнулся, против воли обхватывая себя руками за плечи – и тут же, предсказуемо, со сдавленным шипением заваливаясь назад.

– Сссс… Отпусссти, ангел! – с отчаянием выдохнул он, восстановив дыхание. Азирафаэль стиснул зубы. Судорожно дёрнулся кадык на его горле. Поколебавшись, он убрал руки и откинулся назад, к стене, давая демону иллюзию свободы и независимости. Вряд ли он понял, что вдруг нашло на всегда, в общем-то, колючего, но обычно не уклоняющегося от тактильных контактов демона. На самом деле, гораздо чаще уходил на расстояние «официального общения» он сам, боясь в равной мере и кары Небес за дружбу с демоном, и собственного, недопустимого для посланника Света доверия к этому самому демону. Как бы то ни было, Азирафаэль нечасто замечал за Кроули стремление к настоящей, не показной независимости. И сейчас, не понимая причины, привычно делал то, что делать за шесть тысячелетий привык: отступал на шаг, прячась за безопасной «приятельской» дистанцией и давая больше-не-традиционному-врагу возможность самому сделать первый ход.

Возможно, будь на его месте обычный человек, он мог бы сказать, что это – плохая стратегия, когда вы сидите в месте, что вот-вот может исчезнуть и погрести вас под собой, а от смерти вас отделяют, быть может, какие-то минуты. Возможно, этот обычный человек мог бы даже предложить что-нибудь глупое и ненужное потенциально бессмертным созданиям: например, поговорить по душам. Или проститься друг с другом, как следует.

Но обычного человека рядом, увы, не было. А Кроули ничуть не лучше ангела знал, что положено делать друзьям, понимающим, что совсем скоро они почти наверняка погибнут очень плохой (и, что печальнее, окончательной) смертью.

Так что он сел ровнее, насколько это позволяла прошивающая плечи боль, и отвернулся, и закрыл глаза, не желая даже краем зрения видеть, как изменится лицо Азирафаэля, когда он услышит его слова. И повторил – ровно, глухо, безуспешно пытаясь спрятать за сухим тоном боль и выкручивающую внутренности вину:

– Просссти, ангел. Вряд ли я сссмогу… выполнить обещщщание. Не думаю, что мы сссможем ссспастись…

Если бы он не отвернулся, он бы увидел… Много чего он увидел бы. Но определённо не то, чего ожидал и чего боялся.

Он вздрогнул и болезненно сжался, когда на плечо осторожно опустилась едва заметно дрожащая рука Азирафаэля.

– Кроули… – беспомощно пробормотал ангел, часто моргая и уже не в состоянии скрывать мокрых ресниц. – Кроули, дорогой мой… Не надо, прошу тебя… Ты ни в чём не виноват.

Демон непонимающе оглянулся.

– Я…

Азирафаэль жалко улыбнулся трясущимися губами и с непривычной решимостью мотнул головой:

– Нет, подожди, Кроули. Выслушай меня, пожалуйста.

Перевёл дыхание, с трудом справляясь со сжимающим горло спазмом, и тихо, но твёрдо продолжил, не убирая руки и не позволяя беспомощно глядящему на него демону отстраниться.

– Я не надеялся на то, что смогу спастись. Я… я не ждал этого, Кроули. Я бы понял, если бы ты решил… нет, не так. Кроули, я надеялся, что ты решишь прятаться. Это несправедливо, так несправедливо – то, что ты должен погибнуть из-за того, что не смог оставить меня одного здесь, в Аду! Подожди, дослушай меня.

Последняя просьба была излишней: Кроули и не собирался перебивать. Он был слишком потрясён, чтобы произнести хотя бы слово. Тем более, чтобы возражать. А Азирафаэль через силу улыбнулся и, явно заставляя себя не отводить взгляда, смотреть прямо в изумлённые янтарные глаза друга, едва слышно закончил:

– Ты сделал для меня много, очень много, дорогой мой – просто тем, что пришёл за мной. Демонам это несвойственно, верно? Самопожертвование, я имею в виду. Я всегда говорил… Ох, прости, я помню, ты этого не любишь. Даже если ты не сможешь вытащить меня, я не буду в обиде на тебя, Кроули. И я хотел попросить… Если ты поймёшь, что сможешь вернуться на Землю один…

Он запнулся. А Кроули, оцепенело смотрящий на него совершенно больным взглядом, дёрнулся всем телом, без слов осознав, о чём не решился договорить ангел. В змеиных глазах плеснулся смертельный ужас – ужас и несогласие, и обжигающая, яростная решимость сделать всё по-своему.

– Если ты поймёшь это, пожалуйста…

– Заткнисссь, ангел! – с бешенством прошипел демон, рывком наклоняясь вперёд и грубо хватая друга за жалобно затрещавший воротник.

– Кроули!

– Я сссказал, заткнисссь! Только попробуй это сссказать.

Азирафаэль беспомощно поднял руки, пытаясь разжать мёртвую хватку на своей одежде.

– Но, дорогой мой!

– Я сссказал, нет! Мы выберемссся отсссюда вместе, ты, чёртов идиот! Или оба сссдохнем, ясссно тебе?

Азирафаэль открыл рот. Закрыл. Снова открыл, беспомощно заморгал, безуспешно пытаясь сдержать слёзы. Выдохнул, наконец – испуганно, сочувственно…

– Кроули, ты не должен…

Демон брезгливо скривился. И разжал пальцы, отпуская многострадальную рубашку ангела.

…И тут же пошатнулся, чуть не упав от слабости и противной ознобной дрожи, сотрясающей тело.

– Я сссам решшшу, что и кому я должен!

Азирафаэль тяжело опустил глаза. Губы его дрожали. Он порывался что-то сказать – но не мог подобрать слов, не мог найти сил, чтобы заговорить, чтобы справиться со своими чувствами.

– Я… – запинаясь, с острой жалостью пробормотал он наконец. – Я думаю, в таком случае тебе не стоит тратить лишних сил. Я имею в виду… Если мы ещё не можем выйти отсюда, тебе не обязательно сидеть. Ты мог бы…

Он смущённо замолчал, разведя руками, не вполне понимая, что должен говорить и, вдруг найдя верный аргумент, со слабой улыбкой закончил:

– И мне будет теплее – ты намного горячее этих ужасных камней…

Кроули недовольно скривился было… но сидеть и впрямь с каждым мигом было всё тяжелее. В конце концов, люди с переломами такой тяжести направляются в больницу, где лежат круглые сутки под капельницами и питаются через трубочку, чтобы не напрягаться лишний раз, а демоны и вовсе отправляются на оздоровительную процедуру в адское пламя или по-быстрому развоплощаются и становятся в очередь за новым телом. Он заколебался. На самом деле, была ещё одна причина, по которой он предпочитал сидеть сейчас, когда риск обнаружения из просто большого стал почти стопроцентным. И до сих пор не знал, как сказать об этом ангелу.

Хотя сказать, разумеется, было необходимо. Заранее, чтобы потом успеть сделать всё как надо.

…И (об этом он думал неохотно, но в последний час – намного чаще) чтобы Азирафаэль не чувствовал себя преданным, если всё пойдёт по самому худшему сценарию.

Насколько вообще возможно не чувствовать себя преданным в такой ситуации.

– Всё хорошо, Кроули, – неправильно расценил его наполненный беспомощной виной взгляд. – Не волнуйся за меня. Здесь не Небеса, мне не придётся… не придётся слишком долго мучиться, если… Если нам не повезёт. И тебе действительно стоит…

Демон зажмурился. А потом, тоскливо усмехнувшись, неловко подтянул к себе почти погасший меч и покорно придвинулся к Азирафаэлю, позволяя ему осторожно обнять себя за плечи.

– Ты не будешшшь мучитьссся, – сквозь зубы прошипел он, без сил откидывая голову на тёплые колени ангела. Это оказалось непросто – челюсти сводило от отчаяния и лютой, буквально душащей ненависти. – Даже не надейсссся, что я отдам тебя обратно Вельзевул и оссстальным.

– Что? – Азирафаэль осторожно придержал его, помогая улечься поудобнее. Положил ладонь на лоб демона, нахмурился, запоздало осознав, что кожа его намного горячее, чем он помнил. Потом осознал смысл сказанного и с тяжёлым вздохом прикрыл глаза. – Ох, дорогой мой… Не думаю, что у кого-нибудь из нас будет выбор.

– Будет, – в ярости впился в него взглядом Кроули. – Будет, ангел! Я не позволю им ссснова мучить тебя. Я надеялссся, что будет иначе. Но если уж мы должны погибнуть – то это ссслучитссся так, как хочу я, а не на потеху Вельзевул и оссстальным! Я смогу зажечь этот чёртов меч, много сил для этого не потребуется. И у меня ещё есссть немного сссвятой воды – оссставил на всссякий ссслучай. Меч для тебя, вода для меня… Если мы поймём, что не сссумеем вырватьссся отсссюда, я убью тебя. Наверное, я сумею сссделать это не слишшшком болезненно? Неважно. Это всссё равно будет быссстрее, чем то, что придумают для нассс мои бывшие коллеги.