Текст книги "Янтарные слезы Феникса (СИ)"
Автор книги: Екатерина Мозговая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 23
В коей ситуация решила усугубиться
– Значит, разлюбила? – не скрывая гневной издевки, вопросил дядя, будто бы речь шла не о Демирине, а непосредственно о нем.
– Значит, да, – ответила ровно, разглядывая стену перед собой.
– Вот так стремительно? За два дня? – продолжал гневаться некромант, не верящий ни единому слову и подозревающий меня в новой подлянке.
Впрочем, не так уж он далек от истины…
– С Салисеном больше шансов на выживание, – не стала оправдываться и перешла к доводам меркантильным. Дескать, любовь любовью, а жить хочется сильнее. – В Окаянном Владычестве мне ничего не будет угрожать.
– А ты уверена, что сиятельная царская особо тебя туда возьмет? И в каком статусе? – ехидно подметил декан магии Смерти. – Представляю, как обрадуется этакому довеску правитель демонов.
Молча, пожала плечами, демонстрируя, что чужие "радости", на то и чужие, чтоб не обращать на них внимания.
– Таково мое решение. Ты же сам учил, что это только моя жизнь и выбор.
– А еще я учил думать головой, а не… – вспылил Аск, резво вскочил с кресла в порыве негодования, и тут же болезненно сполз обратно, ибо рука быстро угомонила его порывы.
– Тебе бы к Вулфину… – посоветовала мягко, и впрямь переживая за дядюшку.
В благодарность же удостоилась такого взгляда, словно сама лично некроманту руку попыталась отгрызть.
– Ерунда. Там царапина, – процедил средний Фирсен, демонстративно игнорирующий пульсирующую боль в окровавленной конечности, оскорбленной пренебрежительным диагнозом. – Значит, не признаешься? – поинтересовался по итогу, и все ж таки встал, дабы выглядеть внушительней.
Куда уж больше. Мне итак нелегко перед ним скрытничать.
– Не в чем, – выдала уверенно, продолжая изучать стену.
– Меня там не стоит, – помахал здоровой ладонью перед моим лицом рассерженный родич, и перешел от расспросов к угрозам. – Значит так… Комнату я запечатаю. И стражу поставлю, уж не сомневайся. Ибо, чувствую, дорогая моя племянница, что ты изволишь дурить. Причем так, что мои седины, коим полагалось еще пару годочков потерпеть, вылезут значительно быстрее. Я уже о Лире молчу. Ему сейчас только твоих фортелей не хватало.
Встрепенулась. Я и раньше беспокоилась за отца, однако разумно заключила, что Аск не стал бы умалчивать нечто непоправимое.
– Что с ним? – выдавила тихо, опасаясь схлопотать еще один удар.
– Вспомнила, – буркнул Аск раздосадованный, тем что сболтнул лишнего, и тем, что я не впечатлилась угрозой. Но заметив, как я побледнела, махнул рукой и сдался: – Все в порядке. Пока что. Прогнозировать бессмысленно, все мы сейчас в весьма шатком положении.
Выдохнула, поблагодарив Творца за то, что не оставил моих родных без удачи.
– Я ведь все равно уеду, – проговорила дядюшке, когда он одумался и изволил-таки засобираться в целительский корпус.
Аск не обернулся и проговорил демонстративно безэмоционально:
– Да, пожалуйста. Только до сего знаменательного события, дома посидишь. Тебе есть, чем заняться. Поизучаешь на досуге быт и культуру соседней державы. Там много занимательного. Особенно положение женщин, не обремененных брачными узами…
По-видимому, намекал он на нечто, мягко говоря, незавидное, но… мне ведь нужно только отыграть до конца, верно?
– Обязательно, – согласилась покорно, и добавила шепотом, когда дверь за встревоженным дядюшкой затворилась: – Я люблю тебя, Аск.
Как хорошо, что он никогда не узнает, сколько безнадеги накопилось во мне в этот момент…
* * *
Некромант не подвел, и не преувеличил. Стоило дотронуться до двери, или, например, до окна, как пальцы начинало покалывать предупреждающими разрядами. Причем, воздействию Аскрин подверг даже стены, разумно предположив, что с меня станется в попытке отвоевать свободу вынести одну из них.
Да и за дверью ждал сюрприз. Два шейра шейры – осязаемая магия Смерти. Или же големы, сотворенные исключительно силой мага. Бестелесны, однако же способны к определенному количеству вложенных в них заклинаний сторожили выход бесформенной чернильной массой, напоминая выкрашенных в черный призраков. Посему заглянув в дверной глазок, я даже не удивилась обнаружив их там.
Ночью оказалось много времени для того, чтобы все обдумать и продумать…
А действовать предстоит быстро. Долго руку Аск залечивать не станет, и поспешит обратно. Меня же здесь быть уже не должно.
Метнувшись к шкафу, выхватила заплечную суму и поспешила обратно к прихожей. Опустилась на пол и отдернула половик, удачно маскирующий нейтрализующие руны, которыми я на досуге исчертила горизонтальную поверхность. Да, реакция родича не стала неожиданностью, и хоть я и надеялась, что встречи выйдет избежать, однако перестраховалась. И сейчас деактивировав удерживающие заклинания, устало вытерла пот со лба, с облегчением осознав – вышло.
А вот с шейрами пришлось повозиться.
Скажем так, мы не поладили. Они попытались меня спеленать некромантскими путами, я била наотмашь. Вложив в единственный удар, всю составляющую заемной магии Смерти. Их просто снесло и моментально расщепило мощностью выброса. И да, нужно поспешить. Аск наверняка почует, как непочтительно я обошлась с его творениями, и не обрадуется точно. Хотя куда уж больше?
* * *
Путь мой лежал вновь в Аурельский лес. Впервые я спешила туда при свете солнца. Вернее, оно должно светить, если бы не кровавый багрянец небес.
Бессонная ночь не прошла даром, а замершее несколько часов назад сердце, больше не мешало не нужными метаниями. Назад пути нет.
Я чувствовала – разгадка близка. Да настолько, что присутствие ее не давало спокойно усидеть на месте. Будто бы я с завязанными глазами, которые необходимо, наконец, освободить от плена.
И я знала, кто поможет прозреть…
Давно, еще в первый раз, когда Шисс меня обманул, скрыв, что ничего не знает о делишках проклятых, следовало припереть огнезмея к стенке. Но… я оказалась слишком уставшей, загруженной, да и мысли мои, то и дело отвлекали дела куда более личные. Мир, Ини с Далином, поединок, Чарчер… Все это неуловимо отталкивало от цели, заставляя ходить кругами.
И сейчас… Я практически уверена в том, что узнаю. Вот только услышать такое слишком ужасно, однако проверить вероятность стоит.
"Ищи среди своих" – сказал Феникс, будучи раненным из-за того, что я не смогла удержать характер под контролем и выпустила на волю сразу все стихии. И, наверное, оказался… прав?
Пещера аурельского шулера при свете дня, пусть и этакой оригинальной пасмурности, оказалась не такой уж и мрачной. Душу кольнуло беспокойство. Вход в грот имел вид весьма запущенный, заросший диким плющом, который с некоей паучьей жадностью оплел все, до чего смог дотянуться, в том числе и скелет возвышающейся на вершине. Связав оного оковами, и изловчившись прорасти в челюстях кляпом.
А я ведь еще на свадьбе Листика, подивилась почему нет Шисса… Не уж то, не простил?
Тревога заставила потерять бдительность и метнуться к жилищу огненного ящера, ибо невооруженным глазом видно – сюда давно никто не входил и не выходил. А ничего хорошего сие значить не могло.
– Шисс? – позвала взволнованно, пытаясь управиться с бойкой растительностью.
И отсутствие оклика со стороны хозяина пещеры не сулило облегчения.
Прорвавшись, кинулась к неприметной дверце, на ходу выплетая огненный щит и парочку атакующих заклинаний, на случай если придется действовать в обстоятельствах опасных и злокозненных. Навалившись на каменную преграду, сдвинуть которую без магии не вышло бы точно, скрепя от натуги зубами, отчаянно прохрипела:
– Давай же.
То ли понукания вышли убедительными, то ли воздушная волна весомым довеском к просьбе, то ли каменная плита сжалилась, но проход таки открылся. Не стала мешкать и мышкой юркнула в образовавшуюся щель, чтобы через мгновение замерить на месте, опустить заготовленные для защиты руки и жалобно простонать:
– Шисс… нет…
Огнезмей лежал на своем каменном ложе, прикрыв малиновые очи, и едва заметно дышал. А в боку зияла огромная рана, с краями рваными, слегка отсвечивающими алым сиянием. И это плохо. Очень, очень плохо. Причем, даже не само ранение, а сияние. Его ведь покидает магия. И судя по потухшему и помутневшему окрасу чешуи, проистекает сей процесс уже давно. И когда завершится, тогда уже хлынет кровь. Магические животные живут по своим законам и умирают тоже…
Рядом я оказалось за секунду, обхватила ладонями морду огромной ящерицы и, прислонившись к его лбу своим, в отчаянии выдохнула:
– Потерпи, огненный. Я что-нибудь придумаю. Непременно придумаю.
Пообещала и залилась слезами, на самом деле не представляя, что можно предпринять. Я не целитель, и уж тем более не маг-ветеринар. А действовать нужно быстро.
Шисс вымученно открыл глаза и сфокусировав на мне два тоненьких горизонтальных зрачка, печально прошипел:
– Огневыс-с-с. Она с-с-сабрала их вс-с-се. Я пыталс-с-ся помеш-ш-шатьс-с-с. Но…
– Тсс, помолчи. Не трать силы, – гладя выпученные надбровные дуги и шипастый нарост на носу, уговаривала я змея. – Огневы-огневы, ну и подумаешь. Наделаешь новые. Нам бы только придумать, как тебя подлатать…
– Пос-с-сно, – печально ответил Шисс, прикрывая глаза. – Уходис-с-с, с-с-сдесь опас-с-сно.
Ничего не ответила, лишь головой замахала неистово и потянулась к застежке на шее, с камушком, который сейчас буквально раскалился, почувствовав близость создателя.
Извлекая на свет огневу, примостила ее на массивной огнезмеевской шее, и накрыла ладонями, концентрируясь на своей огненной сути.
– Этогос-с-с мало, Ли… Охс-с-с… – начал уверенно магический змей, но затих, наблюдая, как руки мои становятся пламенем.
– Ничего, одного огненного упрямца я уже к жизни возвернула, так что опыт имеется, – выдала наигранно самоуверенно, осознавая, что питать огневу для Феникса и для столь увесистого и масштабного пациента, вещи вообще-то разные. Все равно, что сравнить дырочку в рубашке с проемом в стене. Однако вслух добавила пренебрежительное: – Плевое дело.
Шисс, вопреки своему состоянию, иронию оценил и даже попытался шипяще рассмеяться, пока смех не перешел в кашель, а оный в стон.
– Смирно лежи. После нахохочешься, – посоветовала строго, непроизвольно приваливаясь к огненному шулеру.
Сил становилось все меньше. Я и предположить не могла, что алый камушек потянет из меня энергию, будто рыболовная сеть из моря невезучий косяк рыбы – весь и разом.
Руки тряслись. Зубы дрожали. Лицо покрыла испарина. А глаза перестали различать краски. Предел оказался так близок, что засвербевшие пятки, словно наяву ощутили край пропасти.
Почувствовал это и раненный хозяин пещеры. Попытался дернуться, и возмущенно прошипел, не оценив этакой самоотверженности с моей стороны:
– Перес-с-стань, глупая. Тебе ещ-щ-ще жить и жить.
– Ничего, – едва размыкая челюсти, просипела я.
Осталось совсем чуть-чуть. Мы с огневой стали единым целым, слились в нечто замысловатое и неподвластное логике. Я ощущала Шисса не как огненного змея, а как художник картину, в центре коей красовалось пятно, которое следовало безжалостно стереть, возвращая целостность и гармонию рисунку.
И неважно, что кисть слишком тонка, а красок почти не осталось…
– В конце концов, если огненная стихия выгорит, то андрогины заполучив попорченного универсала, подавятся своими планами, – ответила безмятежно, когда кропотливая и выжавшая меня, будто ягоду работа завершилась.
Вышло. Рыхт подери этот сошедший сума мир, и отдельно того кто сотворил с Шиссом такое, получилось.
Осознав сие, отдернула руки от горячей теперь шеи спасенного и привалилась к нему уже всем весом, не боясь потревожить пропоротый бок. Дыры в нем больше не наблюдалось. Не такой уж и плохой из меня вышел "кирпичеукладчик".
Несколько минут лежали молча. Огненный пройдоха шокировано, я измученно улыбаясь. И лишь когда упадок сил вознамерился накрыть с головой, и я стала заваливаться навзничь, змей подпер меня нежно хвостом и изумленно подметил:
– Я бы с-с-сказал с-с-спасибо, но… За такое не благодарятс-с-с, плата должнас-с-с быть с-с-соразмерной.
– Не переживай… – ответила слегка заглатывая слова, будто бы вместо воды, – рассчитаешься. И уж поверь, скромничать я не стану…
* * *
Салисен добираясь до дверей своей опочивальни, трижды подбил головой канделябры, спихнул вазон с цветами и налетел на и вовсе безвинный стул, выставленный в коридоре исключительно ради жильцовского же комфорта. Ну, вдруг кому-нибудь вздумается присесть, до номера не доползя? А может и прилечь…
Мысль выдалась соблазнительной, однако вредный предмет мебели, как и все здесь пышущий роскошью, громко рухнул. Еще и ножки, все четыре, эдак жалостливо вверх задрал. Дескать, не обессудьте, а в кроватке все ж удобней.
– Не очень-то и хотелось… – заплетающимся языком, что тот заяц от погони, выдавил рарх и махнул на него рукой.
Тем более, здесь и софа имеется…
Да и пол в принципе подойдет. Ковер опять же помпезно серебристо-бирюзового колеру, мягонький, ворсистый, того и гляди в нос забьется.
Но на ковре неприлично. Тем более принцу. Тем более с дипломатической, чтоб ее низшие демоны, прямо так, без специй и приправ пожрали, миссией.
Парень все же открыл дверь. Сам. Без помощи незримой и неслышной, но следующей практически повсюду охраны. Еще и отмахнулся от нее потоком силы, чтоб, значит, за дверь носы свои беспристрастные не совала. Он и сам как-нибудь раздеться способен.
Или нет? К чему вообще эти условности?
Бунтарский настрой низвергнуть все житейские привычки, вбитые в голову, что матушкой, что гувернерами, занял мысли Салисена так тесно, что, казалось бы, до вожделенной постели он дошел на автомате. Не помешали ни темнота, ни состояние.
И рухнул этак лицом вниз, распластав руки на встречу ветру, и ласкающему полету.
Полет ласкал недолго. Меньше минуты. А после тело потонуло в шелках одеяла и подушки. Грозясь не выплыть. А хотелось ли? Определенно нет. И все из-за…
– Я одного не могу понять, – выдал Гархэ приглушенно, так и не удосужившись приподняться для разговора. – Как ты все-таки минуешь мои замки?
Казалось, пустующий номер должен замереть в неловкой тишине, печально констатировав, что постоялец его свихнулся. Сам с собой разговаривает.
Однако раздавшийся через мгновение ироничный выпад, дал понять пространству – у демона душевных болезней нет. Как прочем и души. Или..?
– Ключами, – выдал глубокомысленно Феникс, облюбовав все тоже кресло.
Песчаник хмыкнул, оценив односложность колкости, но не сдался:
– Никакой ключ не сработает без толики демонической силы.
Демирин соглашаясь кивнул.
Нет, конечно, принц сего видеть никак не мог, ибо, несмотря на все знания и умения, третьим сакральным глазом, место которого у каждого, как водится – разное, так и не обзавелся. Но… Воображение ему на что?
– Значит, эта толика есть, – как маленькому пояснил на редкость дружелюбный Мир.
Это расстраивало. Салисен бы сейчас не отказался от хорошей драки. А-то запала хватило только на коридор.
– Причем, королевской крови, – добавил рарх, уже не особо интересуясь, кто там у оборотня в родословной путался с выходцами из обособленного Владычества.
– Это интересовало моего деда в последнюю очередь, – пренебрежительно дернул плечом гость и поменял ногу.
– Да-да, все исключительно по любви, – ответил демон желчно, сам не зная, отчего начинает злиться. А после решил перевести разговор в более его интересующее русло: – Что, пришел бить морду более удачливому конкуренту? – насколько возможно самодовольно выдал песчаник.
– Не больно ты похож на удачливого-то, – ухмыльнулся оборотень, не скрывая скептицизма.
– Опьянен от счастья, – невозмутимо молвил наследник Окаянного Владычества.
– Не знал, что счастье разит самогонкой. И где только так надрался?
– У вас очень гостеприимные таверны. Особенно тролльи, – добавил парень многозначительно. А затем устало, чувствуя как опьяняющий флер выпитого, под прессом чувств неразделенных, но таких настойчивых, сменяется пульсирующей болью в висках, серьезно спросил: – Значит, не поверил?
Вопрос был расплывчатым, однако суть его пернатый проныра понял верно. И вздохнул, этак вымученно, а далее не менее серьезно ответил:
– Моя невеста…
– Уже не твоя, – не без удовольствия подметил Гархэ, хоть и осознавал нелепость предположения.
Вместе они или не вместе, но выбор девчонка определенно сделала. И явно не в его Салисена пользу.
– Моя-моя, – без лишних сомнений, если не сказать пренебрежительно к попыткам его задеть, выдал огненный стихийник. И добавил: – Так вот, Лиани, девушка во всех смыслах достойная, однако же имеет существенный… скажем так – бзик.
Песчаный рарх фыркнул, пытаясь подавить в себе порыв одобрительно хохотнуть и наперекор согласию, заметил:
– Кто не обожает недостатков своей любимой, тот не может сказать, что он воистину в нее влюблен.
– Так-то недостатки, – подчеркнул некую разницу невидимой, но жирной линией тона Демирин. – А я тебе толкую о неестественном желании защитить все и вся в ущерб собственному самосохранению. Согласись, разница есть.
Возразить на это принцу оказалось нечего. Водился за Фирсен такой грешок. Который по первости восхищает, а после начинает изрядно бесить. Слишком независимая, сильная, умная, упрямая, знающая чего хочет… Бесы. И почему перечисляя перечень сих черт, сердце начинает биться со скоростью сметающего все на своем пути урагана?
Когда ж его отпустит-то?
Нет, он и раньше увлекался женщинами, даже позволял себе легкие привязанности. Те были для него сродни книге. Интересной книге, которую хочется прочесть, и выполнив желаемое, какое-то время еще остается послевкусие и светлая печаль оттого, что история завершилась… Но никогда прежде Салисену не хотелось стать главным персонажем исписанных страниц чьей-то жизни.
И уж тем более демон не питал радости от общения с главным персонажем разыгравшегося действа.
– Что тебе нужно? – бросил резко и таки перевернувшись сел, едко добавив: – На этот раз?
– Откуда тебе известно предсказание ее судьбы?
Рарх болезненно скривился, осознав, что улыбку не осилит и иронично ответил:
– Ниоткуда.
И как не странно Демир поверил.
– Но оно известно ей, – не вопрошая, а очень даже утвердительно молвил Феникс и проницательно констатировал: – Не без твоей помощи.
Демон кивнул и подобрался, поскольку впервые с момента их презанимательной беседы, гость изволил выказать эмоции. И доброжелательности в них не было явно.
– Зачем? – в притворной отстраненности, поинтересовался Мир.
– Она попросила, – спокойно ответил песчаник очевидное. – Откуда мне было знать, что Лия воспримет все именно так?
Еще какое-то время парни не разрывали зрительного контакта и оба были готовы к тому, чтобы, подобно бойцовским псам вцепиться противнику в глотку, но…
Мальчишеская задетая гордыня вскоре истлела в очах молодых мужчин, и Демирин осознал – больше ему здесь делать нечего.
Однако вот так молчаливо откланяться демон не позволил, с интересом осведомившись:
– Что будешь делать дальше?
Конечно, парень мог проигнорировать вопрос, но не стал.
– Ты знаком с азартными играми нашего Союза? – начал он не совсем понятно. И договорил, не дожидаясь ответа. – Есть такая карточная игра "Соври мне. А я поверю". И правила ее знает хорошо не только Лианель.
Пламя поглотило гостя споро, со свойственной ей природной жадностью и неготовностью делиться, оставляя демона один на один с опустошающим голову пониманием – не заигрался бы. Ставка ведь высока.
ГЛАВА 24
Бывает и ответы даны, однако нельзя сказать, чтоб стало легче
Сидя в закрытом преподавательском отделе библиотеки, куда я поволоклась после путаного рассказа Шисса, в голове билась лишь одна связная мысль: плохое настроение – гарант того, что его уже никто не испортит. Однако и мечтать не приходилось, что сие мой случай. Ведь я сама поспособствовала этаким разрывам шаблона. Десяток книг с матово черными обложками, перечеркнутые алыми лентами, обретавшиеся перед моим осунувшимся от усталости лицом, были солидарны с этими умозаключениями. Пусть и молчаливо. Теперь, когда пазл оказался практически сложен, и я даже знала, что нужно предпринять, дабы помешать вторжению андрогинов на нашу территорию, в груди все сперло от несправедливости и боли.
Кто сказал, что выбор станет простым? Но с извилистой дорожки уже не сойти.
– Что ж ты, спасительница, пригорюнилась? Случилось чего?
Вздрогнула, позабыв про домового Трезвия, который от нечего делать, сидел рядом и вязал. Почему очеловеченная нечисть выбрала себе именно такое увлечение взамен распитию алкоголя, я не ведала. Но когда впервые одобрила, миниатюрный библиотекарь прямо-таки лучился счастьем. И навязал мне семь пар носков и два шарфа.
Сейчас же "бородатая бабушка" сам того не подозревая попал по самому больному. Да уж, спасительница, чтоб его. Какое же точное определение. И пусть после той истории с ключом только так меня и называл, весь глубинный смысл открылся лишь сейчас…
– Да так, – решила отнекиваться, дабы не пугать беспокоящегося библиотекаря, – дела… девичьи, – закончила весьма обтекаемо, ибо язык на достойную ложь не расщедрился, что гном на милостыню.
– А-а-а, ну так на то и возраст такой, беспокойный, – с житейским знанием, облегченно поведал домовой, вновь концентрируясь на светло-бежевой пряже.
Кивнула, соглашаясь, и опять углубилась в поиски. Догадка практически растеклась на поверхности, словно пенка молочная, осталось вовремя ее снять. А еще, обрезать огненному защитнику все шансы ко мне добраться, дабы не помешал он этим начинаниям.
– Трезвий, а ты часом не знаешь, где найти информацию по оборотням? Интимного свойства? – уточнила и улыбнулась, завидя, как поперхнулся и порозовел старенький блюститель морали.
– Интересные у тебя девичьи дела, – заметил нечисть возмущенно и даже спицы отложил.
Снова потом сетовать станет, что я его сбила.
Потерла утомленно устроившие колокольный бой виски, поглядела за окно, выдающее час поздний, и спокойно отметила, что скоро предстоит начать задуманное. Откладывать себе дороже, каждый час – счет на утраченные жизни. И пусть незнакомых мне нелюдей, но от этого не намного легче. Утренняя вереница раненных солдат до сих пор стояла перед глазами…
– И все-таки? – к пущему библиотекарскому негодованию, не спешила я смущаться и отступать.
– Анатомический атлас рас Бьютола в общем разделе глянь, – насупив брови, выдал дедушка.
– Мне бы больше конкретики, – положила подбородок на скрещенные руки и рожицу умильную скорчила. – А то рас много… Боюсь, застряну где-то между эльфами и вампирами, и про оборотней забуду в итоге.
– Охальница, – то ли возмущенно, то ли тщательно скрывая восхищение, припечатал дед. Но видя, что и этакие характеристики меня не трогают, буркнул: – Что именно тебе надо знать о хвостатых?
– Фи, – наигранно скривила носик, – как не толерантно. А, между прочим, далеко не у всех оборотней хвосты имеются. Там еще и рога бывают, и клешни, и клювы, и даже жало…
– Иными словами – знаний в тебе, спасительница, предостаточно. Почто старичка отвлекаешь тогда? – заключил он лукаво.
– Хочу про истинность пары почитать, Трезвий, – перестала разыгрывать комедию, и спросила у библиотекаря напрямую: – А конкретней, как от этой милой особенности экранироваться?..
* * *
Лиррен Фирсен, притулившись к массивной, а главное, надежной колонне, дожидаясь правителя Рандии, откровенно дремал. Нет, в других обстоятельствах он бы себе такого непочтения к собравшимся не позволил, но…
В конце концов, выдастся ли еще минутка-другая на отдых?
С того памятного бала, когда андрогины нанесли первый мощный удар и повылазили из нор дроу, будто крысы, у него даже присесть времени не нашлось, не то что уснуть. Нескончаемые допросы, отчеты, наступления, защита периметра, попытка не то что одолеть врагов, а хотя бы удержать границы. Опыт мужчины был востребован во многом. И требовать его не стеснялись. В прочем, не из тех Лир, кто бы стал отнекиваться родовитостью и положением.
Открылась входная дверь, пропуская уверенно зашедшего наследника Окаянного Владычества, тоже вызванного на очередной совет. Песчаник вновь заявился в маске, отчего приоткрывший один глаз мужчина, тут же его захлопнул – ничего примечательного разглядеть не выйдет. А нос Фирсена и без помощи органов зрения подметил – разит от парня далеко не благородным вином. Каждый как может, справляется с нынешней ситуацией. А может и не только с ней… Судя по догадкам младшенького братца, демон этот неровно дышит к его девочке, чем печалит, что Лию, что Демира.
Последний, к слову, на появление конкурента отреагировал вполне равнодушно. Всячески демонстрируя нелепость сих предположений. Однако и вовсе списать их мужчина не спешил, уже давно убедившись – зятек ему достался редкостной крепости. Такого попробуй пробей, да пойми, что он там на самом деле чувствует. А уж на словесные реверансы тот и вовсе мастаком слыл одаренным, способным переговорить даже синичку, что для главы дома Фирсенов явлением оказалось новым и занимательным. Да и в глубине души… Так далеко, что он никогда никому не сознается, но мужчина испытывал некое удовлетворение, замешанное на мужской солидарности, раз за разом наблюдая, как приструняется рядом с ним Лианель.
Тихонько крякнув, Лир прогнал неуместные мысли. Как отец, он просто обязан периодически, хоть и для вида, но пенять зятя. Пусть и пока в перспективе. Вот бы уже поскорее это событие состоялось. Правда, время… Неподходящее не придумаешь. И нужно бы все отложить, однако мужчина упорно не желал никаких отсрочек, будто фата могла послужить для Лии щитом, способным ее уберечь.
– Ты бы присел, что ли. А то стоишь в тени, словно наемник, того и гляди в кого кинжалом метнешь, или по темечку дубинкой тюкнешь, – раздался голос Волина, который сам на кресле не то что сидел, а буквально возлежал, раскинув в апатии руки и широко расставив ноги, позабыв про природную эльфийскую грацию и утонченность. На лице его прямо вырисовывался ехидный лозунг – к рыхту манеры, если болит каждая нервная клеточка. А не нервная уже померла, но тихо.
Лир усмехнулся. И совету не последовал. Не из вредности, нет. Просто тело после недавней очередной стычки с приспешниками Безымянного, все еще наполнялось лихостью сражения, и сидеть отказывалось наотрез. Только глаза с этим положением дел были решительно не согласны и протестующе закрывались. Вот и поди, разбери, как поступить? Опыт подсказывал – возраст таких геройств не одобрит и, в конце концов, мстительно разольется озером боли по ложбинам хребта и поясницы.
Но на ногах удерживало и еще кое-что. Что-то неясное, но, несомненно – тревожное, заставляло Лиррена сохранять боевую готовность, напряженно ожидая непредвиденных обстоятельств.
Дверь вновь отворилась, отвлекая Лира от неясных страхов, явив публике правителя Рандии, собственно, и затеявшего сие сборище, для разработки стратегии, минимизирующей шансы на проигрыш. Правда, упомянутый проигрыш, по закону подлости минимизироваться наотрез отказывался. И будто опухоль рос и ширился, заставляя цепенеть вояк опытных и малодушничать новобранцев, что из учреждений для магически одаренных, что из ведомств военных. Чего скрывать, последняя схватка сразу с двумя перволюдами и у самого Фирсена в душе оставила неизгладимый след только от вида четвероруких, не то что от их возможностей… Когда рядом стоящий мальчишка, запылал факелом муторно-темного пламени лишь от направленного взгляда, вид врагов слегка поистесался, а вот возможности заняли место первое, мда.
Чевиан, к слову, тоже привычной бодростью духа не блистал, что для эльфа, которого смерть недавно и сама обошла по чистой случайности, являлось явлением редчайшим. Сильная личность, слабость коей только в том, что он не способен в полной мере защитить своих подданных. Прямая обязанность. Предназначение…
Оно у них у всех общее. Ну, разве что, кроме демона. Сия дипломатическая персона, явно наспех использовавшая антипохмельные заклинания, присутствовала здесь, ища какие-то свои выгоды. Хотя известно какие. Не надо быть гением и великим мира сего, чтобы смекнуть – проявившие благосклонность демоны в обмен на победу оторвут себе нескромный кусок земли от Союза Пятигранной Короны, и хорошо еще, если не с обитателями сих территорий.
Наименьшее из зол, чтоб его.
– Все в сборе? – устало поинтересовался правитель, оглядывая занятые места.
Ответить на вопрос Лиррен не мог, даже если бы и хотел, поскольку упомянутых "всех", знал хорошо если половину, а потому разумно смолчал. Лишь от колонны отлепился и поплелся-таки к резному креслицу с металлической спинкой, словно шпилем. И отчего пошла мода на этакие декоративные изыски? Спина была солидарна в проявлении раздраженного недоумения – красоты красотами, а опереться ей приходится. И терпеть, что мерзостный холод металла, что весь спектр его неровностей и выпуклостей.
Громыхнувшая в третий раз дверь, скоренько ответила на вопрос эльфа, раньше прочих желающих, возвестив – ан, нет, еще не всех нелегкая принесла.
И судя по тому, в каком всклокоченно-нашкодившем состоянии Лир обозрел младшего братца, (а визитером оказался именно он) грызшая душу меланхолия выдалась вовсе не такой уж беспочвенной, как хотелось бы. И прислушаться к ней стоило, а не гнать прочь, будто сову со двора – вестницу скорого несчастья.
Аскрин без проблем отыскав старшего брата глазами, схватился за ворот плаща, который казалось, больше душил некроманта, чем способствовал сохранению тепла и, не стесняясь всех и вся, помертвевшим голосом неестественно громко выдал:
– Она сбежала, Лир. Я… – попытался найти оправдание, и, не отыскав ни единого, покаянно заключил, не нуждаясь в заверениях в обратном: – упустил.
Лиррен Фирсен, которого в этот момент будто прошибло насквозь и пригвоздило к сиденью, повернул голову к Фениксу, здраво рассудив, что есть шанс отследить дочь через жениха, и сразу понял – его нет. Синица умела обрубать пути отступления, словно нити марионеток, питавших кукловода жизненной силой.
Демирин поднялся, как-то рассеяно и неверяще что ли, невидимым взором оглядел пространство, и что слепой, вытянув вперед ладони, несколько мгновений пытался прожечь пространство к невесте, но…
– Она закрылась, – выдавил он ровно. И только бьющаяся у виска синяя жилка, выдала его с головой. Страх, боль, минутную обреченность…
Тишина, наступившая в сию минуту, легла на плечи мужчин давящим бременем, с прорвой вопросов. Куда ее понесло? Как отыскать? И… успеют ли?
Сбивчивый поток мыслей, нарушил Глава Рандийской академии магических искусств и знаний. Не скрывая болезненного восхищения не то умом, не то дуростью Лии, он, обращаясь, казалось бы, к потолку, выдал:
