Текст книги "Янтарные слезы Феникса (СИ)"
Автор книги: Екатерина Мозговая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Екатерина Мозговая
Сказ про Воительницу и Рыжика 3
Янтарные слезы Феникса
ГЛАВА 1
О пользе женской запасливости
Оцепенение дарило навязанное спокойствие, навеянное чужой волей. Иначе объяснить практически полное равнодушие к собственной участи и отсутствие желания сопротивляться и бороться до последнего я бы не смогла. Сознание, словно пустая коробка, лишь безучастно подмечало факты – рывок и мой импровизированный кокон вырывает порталом неимоверной силы. И впору бы ужаснуться, да задаться вопросом, что произошло с остальными людьми, оставшимися на полигоне? Ведь у них нет такой защиты-ловушки, как у меня. Но чувства, отрезанные от разума, не смогли пробиться к оному, дабы застывшее в безразличии сердце смогло сделать первый удар, проломивший брешь в чужом колдовстве.
Давящая, практически подавляющая сила проклятой магии не позволяла уцепиться хоть за одну спасительную мыслишку. И все так же отстраненно я констатировала сама же себе, что обстановка вокруг определенно поменялась. Ведь звенящая тишина, резко наполнилась таким шумом, который и не на каждой стройке услыхать можно. Что-то гремело, колотилось, выло. Раздавались звуки скрежета металла, а еще чьи-то ликующие возгласы, доносившиеся на зверином, гортанном, рычащем языке…
Не сумев разобрать многое из-за повышенной громкости, я только и уловила несколько обрывочных фраз: "ловушка захлопнулась", "универсал пойман" и что-то вроде "фатэ будет доволен".
Слово "фатэ" мой мозг идентифицировать не смог и вяло отмахнулся, мол, подумаешь. Какая мне вообще разница, что там творится…
А творилось нечто определенно. Поскольку через мгновение радостные возгласы, перекрикивающие общий шум, сменились яростными криками и явными звуками схватки. Все это я подметила тоже прибывая в полусознательном состоянии, не испытывая ни интереса, ни страха, ни прочих чувств. Темнота душила сознание, заменяя его жалким подобием безвольного состояния.
Огненная вспышка, на секунду пробившаяся в мою темницу, заставила глаза болезненно моргнуть и ощутить… Творец, да хоть что-нибудь ощутить. Отголоски такой родной, испробованной, и прочувствованной на себе магии вернули меня к жизни быстрее, нежели ушат холодного снега за шиворот. И реальность взорвалась всеми теми чувствами и мыслями, кои полагается испытывать человеку, загнанному в угол. Я задохнулась от осознания того, где нахожусь. Но панику впустить в разум не позволила, ибо там за удерживающими меня чернильными жгутами инородной силы, бился за нас двоих мой Мир. И если я хочу хоть чем-то ему помочь, то поволнуюсь попозже, когда из передряги выберемся.
В кои-то веки осмелевший и взявший ситуацию под контроль мозг, в спешке начал искать решение возникшей проблемы – как выбраться из ловушки. Почему в спешке? Да потому, что там мой безрассудный и отчаянный Феникс сражается с андрогинами. И как бы я не была в нем уверена, долго против этих тварей он не продержится.
Поэтому переведя дыхание и стараясь не слишком остро прислушиваться к доносящимся воплям, я стала перебирать в голове возможные варианты избавления от магической западни. Рыхт. Проклятая магия ведь тоже не бездействует и всячески пытается вновь дотянуться до меня своими щупальцами, дабы усмирить затрепыхавшуюся неожиданно добычу. Руки инстинктивно вспыхнули огнем, стараясь уничтожить противника, но результата это не дало. Удерживающая пакость не убоялась ожогов, и продолжила тянуться ко мне, будто упырь к голому горлышку. Благо хоть скорость она имела весьма сомнительную, давая моей смекалке фору в поиске выхода.
Очередной огненный залп, вошедший прямо в мою темницу, слегка истончил ее, позволив изумленно отметить – а пламя Рыжика куда действенней моего. В чем разница? От усердия даже прикусила губу, вглядываясь в образовавшиеся бреши плетения чернильных магических связей, и дабы сделать хоть что-то, тоже пальнула по стенкам кокона огненной стихией. Однако тут же разочарованно выдохнула – эффекта ноль. Что я делаю не так? Почему магия Демирина действует на это проклятье, а моя нет?
Мелькнувшая вдруг здравая мысль, потонула во вновь нарастающем гомоне. Судя по всему, на подмогу к четвероруким прибыло подкрепление, а это ни разу, нисколечко не хорошо.
Вот когда я действительно запаниковала и закричала в надежде, что огненный упрямец услышит:
– Уходи. Уходи, рыктов дурак.
Но надеяться на мизерный шанс, что буду услышана и уж тем более, на то, что Рыжик проявит благоразумие, не стоило. И оттого, видимо в бессилии, я стала колотить, удерживающую пакость кулаками, вымещая ужас, властвующий в душе, хоть какими-то действиями.
И так я вошла во вкус, что пропустила очередной огненный штурм клетки, которая вдруг еще сильней пропалилась, ослабела, и моя рука, не встретив должного сопротивления, вырвалась на свободу. Вот ведь ей повезло. А остальному телу, что теперь делать?
Додумать изумленную, бредовую думу не успела, ибо с той стороны мою едва освободившуюся ладошку тут же сцапали. Да настолько неожиданно, что я даже вскрикнула со страху и так донельзя перепуганная. Однако вслед за ужасом пришло облегчение, поскольку тепло удерживающей меня руки я знала распрекрасно, оттого обхватила ее столь же крепко, мысленно давая себе обещание, что не выпущу теперь хоть под страхом смерти. А он паршивец, и без того присутствовал, так что обещание выдалось на диво актуальным.
Огненный магический и уже привычный разрыв пространства все мое естество встретило столь счастливо, слово мы не спасались с Демиром бегством, а под венец скоропостижно собрались. И даже молниеносное и весьма ощутимое приземление на сыру землицу, не уменьшило радостного настроя. Тем боле, удерживающие чернильные путы от удара лопнули и я, наконец, прочувствовала, хоть и весьма болезненное, но освобождение.
Упав наземь и сделав еще несколько оборотов вокруг своей оси, я судорожно вскрикнула и часто задышала, пытаясь абстрагироваться от боли и одновременно наслаждаясь чистым, упоительным воздухом, вновь проникшим в легкие. Заставив их работать на полную мощность, будто бы пытаясь выкачать из организма остатки чужого вредоносного воздействия.
Но разлеживаться долго даже не пыталась, внутренний ехидна-голос, сразу же напомнил, мол, не мешало бы оглядеться и разведать обстановку. Что я и сделала…
Взгляд зацепился за заснеженные, укрытые по самые верхушки многовековые стволы деревьев, довольно обильный пролесок и белоснежный покров, только и нарушаемый моим валянием. Созерцание последнего позволило осознать – выбросило нас определенно не на полигон, да и не возле РАМИиЗ, потому как оттуда зима уже по добру по здорову убралась, оставив после себя только слякоть, да подтаенные, грязные разводы. А здесь же… Ее правление оказалось обозначено весьма красноречиво.
Однако долго любоваться морозными красотами не стала, с испугом выискивая рядом любимого. Не мог же он остаться там?
С трудом приподнявшись на четвереньки, ибо мышцы не то со страху, не то от перенапряжения, дрожали, словно замерзшая собачонка, забытая злобливым хозяином, оглянулась назад. Увиденное заставило позабыть и об испуге, и об усталости. Силы на рывок, и коротенький забег к бессознательно распластавшемуся на боку Демирину, взялись из тех закромов, которые обычно жадный организм экономит до последнего. Когда перевернула безвольно лежащего парня на спину, руки затряслись по новой, а за секунду к ним невольно и губы присоединились. Позвоночнику вдруг стало жарко так, словно по нему "нежно" раскаленной кочергой провели. Не в силах сдержать крик, зажала рот рукой, прикусив ту, дабы успокоиться и уже не с таким ужасом разглядела обширную рану на предплечье Феникса, которая быстро украшала пространство алым цветом.
– Потерпи, мой хороший, – стала нервозно приговаривать я, пытаясь магически просканировать степень повреждений несносного Рыжика.
И с паникой осознала – не работает. Я ничего не чувствую. Абсолютно ни единого магического потока. Попытка разжечь на ладони огонек или отбросить от нас снежный настил, так же не увенчалась успехом.
Перепугано застонав, схватилась за виски пальцами и, сотрясаясь уже от не сдерживаемых рыданий, принялась раскачиваться из стороны в сторону, не зная, как быть. Демирин ранен, а я не могу даже первую магическую помощь оказать. Вокруг ни души, холодно, поддержки ждать не от кого, да и неизвестно, как далеко мы оказались от адрогинов. Творец, как же быть?
Реальность выдалась настолько пугающей, что обычно бесстрашный нрав во мне поутих, как догорающий без подпитки костерок, и ледяное дыхание беды, почувствовалось кожей на затылке. В особенности подкашивал вид бесчувственного Мира. Богиня Созидания, я просто не справлюсь без него.
Однако причитать и паниковать подолгу не было возможности. Утекающие безвозвратно время буквально осязалось неподъемным грузом на моих плечах. В самом деле, я ведь не какая-то безвольная барышня. С каких это пор не знаю, как быть?
Взяв себя в руки, деловито оглядела пространство. Для начала нужно спрятаться. А там уж… Пересидим как-нибудь.
Отгоняя предательские мыслишки, что нам, возможно, никто не придет на помощь, подорвалась с места и на плохо гнущихся ногах, с возможной скоростью и усердием, стала прочесывать близлежащие чащи. Место для схрона найти предстояло поблизости, поскольку тащить своего бессознательного героя куда-то далеко было идеей не самой лучшей. Уж что-что, а свои возможности я сейчас рассчитывала здраво, подстегиваемая страхом за ненаглядного. И спустя, рыхт его знает, сколько минут мне, наконец, улыбнулась удача. Впервые за день.
Раскидистый, буквально исполинский вяз, словно вынырнул из земли, будто бы диковинная рыбина, дабы вздохнуть в корни-жабры кислорода. И зев распахнутой пасти мне приглянулся, во-первых, вместительностью, во-вторых, дотащить до него наверняка тяжеленного Феникса хотя бы реально.
Больше не раздумывая, ибо каждая секунда для истекающего кровью Демира дорога, кинулась обратно. Однако ухватить Рыжика за плечи не представлялось возможным – мало того, что кровотечение усилится, так еще и след кровавый нам ни к чему. Нечто подсказывало – уж с двумя носами приспешники Безымянного нас по нему точно учуют. Поэтому первым делом разорвала край плаща благоверного, и дрожащими, не привыкшими к таким экстремальным условиям руками попыталась наложить повязку и жгут, мысленно вознося хвалы Инкинии, предпочитающей готовиться к экзаменам исключительно вслух. Большую часть ее предметов, я заучила против воли. Посему более-менее сносно выполнив все премудрости, удостоверилась, что крови на снегу не прибывает. Далее стащила плащ уже с себя и невероятными усилиями воли, подпихнула ткань под огненного героя, соорудив хиленькие, но носилки. А дальше дело было за малым… Всего-то дотащить бессознательного жениха до укрытия.
– Если выберемся, родной, – сипела от натуги, пытаясь рывками подтаскивать Демирина к вязу. В который раз поскользнулась, больно приложилась коленками и левой ладонью и договорила благоверному многообещающе: – Рыхта с два, ты у меня будешь так объедаться, как раньше. Я тебе устрою счастливую супружескую жизнь.
Но либо угроза вышла не столь устрашающей, как мне бы того хотелось, либо Миру в данный момент было все равно, но в сознание сей доблестный оборотень и не подумал приходить. Вот и ладненько. С такой-то раной, его искривленного болью лица, я сейчас просто не вынесу.
Дотащив-таки Феникса до места, и утерев со лба пот, попыталась залезть в схрон первой, да так и отпрыгнула, испуганно вскрикнув, ибо жилище-то оказалось обитаемым. А матерый, пушистый лисяра вторженке в моем лице не обрадовался совершенно. Однако уж на что я натура незлобивая, но от безысходности и страха, зашипела на животное с таким же рвением и самоотдачей. Лис, судя по всему, проникся, и решил с чокнутой двуногой не связываться и, продолжая возмущенно потявкивать что-то вроде: "дожили, человечки уже сред бела дня норы отбирают", поджав хвост, унесся в неизвестном направлении. В следя его негромко заверила, что арендую пространство ненадолго и обещаю сильно не хозяйничать. Но говорила я сие скорее для собственного успокоения, заговаривая истошно вопящие в панике мысли.
Вновь переведя взгляд на побледневшего Мира, тихонечко всхлипнула, и опять взялась за дело. Тащить безвольного Демира на открытом пространстве оказалось куда более легким испытанием. А вот втаскивать его в хоть и внушительную, но нору, да еще и не растревожив рану, у меня и вовсе еле вышло. Но я не была бы собой, если бы не справилась.
Шумно выдохнув, резким движением отерла лоб, и ненароком скривилась. Звериный дух не лучшее соседство, но и на том спасибо. Немного привыкнув к полумраку и вновь посетовав на невозможность разжечь хоть маленький огонек, я быстрыми, дергаными движениями принялась ощупывать шею в поисках единственного средства, которое сейчас способно помочь моему любимому. Нашарив заветный камушек, для удобства насаженный на цепочку и таскаемый мной еще с памятного нападения изломов, извлекла на свет огневу. И даже позволила себе робкую улыбку, поглядев на теплый и мерцающий блеклым, но светом подарок Шисса.
– Спасибо, – едва различимо помянула огнезмея, и принялась деловито разматывать рыжиковское предплечье.
Далее просто опустила камень рядом с раной и вернула все на круги своя. Мысленно моля всех богов скопом, чтобы волшебный накопитель не утратил за это время своих целебных свойств. Пусть хоть кровь остановит, да сил в бессознательного оборотня влет. Ибо если эта пташка продолжит вот так валяться, я долго не выдержу. Холодный разум скоро потопит подступающая к нему, словно буря – истерика.
Первые пару минут просто бездумно сидела рядом с Фениксом и жадно в него вглядывалась, пытаясь засечь начальные признаки исцеления. После обхватив ладонями щеки парня, прижалась к нему лбом и прошептала в губы:
– Если ты позволишь себе такую роскошь, как умереть, пеняй на себя. Видят боги, Демирин из рода Алых Фениксов, ты же знаешь, я девушка неробкого десятка. Не постесняюсь и в чертоги богини Созидания наведаться, дабы до тебя добраться, – договорила, и впилась в холодные, безучастные губы с солоноватым привкусом моих, уже неконтролируемых слез поцелуем.
Последний раз погладила милого по лицу и вновь выбралась на заснеженное пространство. Предстояло еще замести следы. Благо хоть робко падающий снежок за прошедшее время расхрабрился и словно подвыпивший гость, повел себя гораздо наглее, да повалил на и так белую землю с утроенным энтузиазмом.
Осталось только избавиться от алых пятен и по возможности сильнее загородить укрытие. Внутреннее напряжение от того, что похитители объявятся гораздо раньше спасения, заставили проделать все максимально быстро. Однако сие не могло не сказаться на пошатывающейся от усталости мне. Поэтому обратно к Демиру я забралась из последних сил, сразу же изучила состояние жениховской ручки, довольно хмыкнула, узрев, что изменения в лучшую сторону действительно присутствуют, да и улеглась рядом с любимым обессилено, пытаясь хоть чуточку его обогреть.
Сколько так пролежала без мыслей, тупо пялясь в просвет на бушующий снежный буран, не знаю. Но в какой-то момент не выдержала, завладела здоровой рукой Рыжика, сплела наши пальцы, и тихонечко проговорила, спасаясь от завывающего с ветром на пару одиночества:
– Давай же, Рыжик. Сам ведь говорил, чтоб я не записывала тебя в пустобрехи. А если ты здесь окочуришься, не женившись на мне, я на твоей надгробной плите именно сей эпитет и нашкрябаю, – помолчала и добавила: – Прежде чем рядом слечь…
Выговорила последнее и сглотнула тугой комок, чтобы вновь не расплакаться. И даже опешила, совершенно не ожидая услышать едва различимый, но такой родной и желанный голос.
– В трепачи… Я просил не записывать меня в трепачи, – неразборчиво, с трудом ворочая языком, прошептал Демир. – И знаешь, родная, – тоже сглотнул и добавил: – Умеешь ты угрожать.
Я же… Заслышав голос любимого, не выдержав громко всхлипнула и вжалась в его бок сильнее, попутно стараясь добраться губами до его подбородка и зацеловать все до чего дотянусь.
Феникс на такие поползновения отреагировал положительно, слегка сжав мою ладонь.
– Где мы? – спустя время осведомился ненаглядный.
– В норе, – хмыкнула я, и, не сдержавшись, истерично хихикнула. Объяснение вышло шикарным.
– Ясно, – невозмутимо отозвался Рыжик и вопреки нынешнему своему состоянию, растянул губы в шкодливой улыбочке и с присущей ему ядовитостью заметил: – А то я признаться, награда моя, грешным делом озадачился, что ж здесь так воняет. Нет, я ни на что не намекаю…
И не договорил, ибо негодующая от таких заявлений я, приподнялась на локте и, взглянув в его наглые зенки, возмущенно выдохнула:
– Ах ты, рыжий нахал. Я тебя значит, практически волоком на себе тащила, рану залечивала, переживала, беспокоилась, а ты.
– Что я? – совершенно не усовестился огненноволосый прохвост.
– А ты пытаешься обвинить меня в порче воздуха, – не постеснялась довершить свою претензию. – А между прочим, чтоб ты знал, нору я без всякой магии отвоевала у злого лиса. Он отчего-то не хотел впускать нас в гости.
– Я в тебе не сомневался, – хохотнул любимый. А после гораздо более деловым тоном уточнил: – Почему без магии?
– Да вот решила развлечься, – видимо мое нервное напряжение вылилось в банальный женский скандал, – дай, думаю, порычу на ошалелое от такого поворота животное. Так сказать, создам равные условия для дележки пространства.
Демир вынес поток моих фантазий стойко и переспросил по-прежнему спокойно:
– А если серьезно?
– А если серьезно, – разом сникла я, и договорила обреченно тихо: – Дела наши не завидны. Здесь нет магии, Мир. Какая-то аномальная зона.
Любимый кивнул и задумчиво констатировал:
– Вот почему нас выбросило не в той точке, куда я проложил вектор перехода.
– Тогда возникает вопрос, как ты вообще открыл портал ко мне?
– Ну, во-первых, в той пещере, где мы очутились, с магией было все в порядке, – отчитался огненный маг. – Даже чересчур, учитывая, кто нас там ждал. Во-вторых, ты моя, хоть и проблемная, но таки истинная пара, а это уже другой магический порядок. Высший, если не сказать – божественный. Со своими законами и тонкостями.
Рыжиковское спокойствие, словно теплое любимое одеяло, согревало буквально изнутри, поэтому нелестный комплимент насчет проблемности, я ему великодушно спустила. В тайне с ним согласившись: действительно, мне в последнее время везет, будто незадачливому покойнику, при жизни свято верившему, что двум смертям не бывать, наивно не подозревая о скорой встрече с королевскими некромантами.
– Мне кажется, мы попали в некий ареал, где природная магия исчерпалась за счет того, что неподалеку андрогины вовсю ее высасывают, ничего не давая взамен, – поделилась я своими предположениями. – Оттого твой портал и врезался в невидимый для обычного восприятия барьер.
– Очень может быть, – не менее задумчиво отозвался Феникс. Попытался перевернуться ко мне, и недовольно зашипев, скривился от резкого болезненного толчка.
Я тут же участливо и обеспокоенно вскинулась:
– Больно? – вопрошаю сочувствующе.
– Больше жжет, – сделал легкомысленную моську благоверный, всячески демонстрируя, мол – волноваться причин нет. – К слову, а что у меня там? – полюбопытствовал, как бы, между прочим.
– А ты не помнишь? – удивляюсь.
– Смутно, – хмурит брови Мир. – Последнее воспоминание: резкая боль в плече. А дальше твой милый голосочек, обещающий поглумиться над постаментом в мою честь.
– Я и не такое пообещать могу, чтобы тебя в чувство привести, – шепчу самодовольно. А дальше вкратце пересказываю, а если честно – откровенно жалуюсь и хвастаюсь проделанными трудами по транспортировке и лечению раненного героя. Рассказ завершаю наставлением, во всю копируя заумный и важный голос Инки: – В общем, лежи и радуйся, что в тебя прилетело заклинание не столь опасное. Могло ведь и больше не повезти…
– Боюсь, родная, дело не в везении. Меня спасло пламя силы, смягчив последствия, – выдал Демир.
А я промолчала, обдумывая сию возможность. Ведь действительно огонь Мира по каким-то причинам вполне успешно противостоял проклятой ворожбе, по сравнению с моим. Да и когда мы освобождали изломов, именно его стихия помогла мне пережить воздействие…
– Возможно, дело в твоем тотеме, – поделилась я предположением. – Не зря ведь фениксы – любимчики богини. Видимо утраченные возможности, столь щедро вернувшиеся к тебе, дарованы неспроста…
– А в жизни вообще все неспроста, – согласился огненноволосый философ. – Вот, например, взять сегодняшнюю ситуацию, очень своевременно открылась эта ловушка… И думаю, ты тоже уже осознала, что настроена она была именно на тебя.
– Ты думаешь..?
– Другого универсала я в академии не встречал. Природного, по крайней мере. Да, многие добиваются этих высот со временем, но чтоб вот так сразу подфартило… Ты уникум, родная. Причем в прямом и переносном смысле. Ловушка захлопнулась, когда ты рассердившись, забыла про осторожность и слила силы воедино. Думаю, именно на эти колебания магических потоков она и настраивалась. К слову, когда ты в последний раз использовала дар на полную?
Я призадумалась. А действительно, когда? Мне ведь сподручней все же пользоваться какой-то определенной стихией, ибо контролировать их разом – задача сложная и энергоемкая. Вот и упражнялась в основном задействуя по два внутренних источника.
– Давненько, – вынужденно призналась. – При первом походе в Рандийскую службу безопасности. Там в мертвецкой я и…
– Кто при этом присутствовал? – напряженно перебил Демир.
– Валдек, Чар и… – начала спокойно перечислять своих провожатых, как упомнила еще одну присутствующую персону. Да так и закусила раздосадовано губу, нехотя добавив: – и Салисен.
– Знаешь, обольстительная моя, как-то вокруг тебя в последнее время очень много этого рарха, – недовольство нескрываемое Миром было очевидным и колючим.
У меня от эдакого настроения, даже озноб прошелся по и без того медленно коченеющему телу.
– Ты думаешь, он как-то с ними связан? – опасливо уточнила у призадумавшегося любимого.
Феникс зыркнул по-прежнему насуплено, но с сожалением возразил:
– Мне бы очень хотелось так думать, и списать все на Медяшку, но… Боюсь это не решит нашей проблемы. Крайнего найти всегда просто, а вот виноватого… Нет, демон, как бы меня сие не печалило вне подозрений.
– Почему? – вопрошаю удивленно. Поскольку, несмотря на заслуги песчаника, доверия он у меня не вызывал.
– Не скажу, – безапелляционно буркнул жених, чем заставил отчего-то улыбнуться и заподозрить огненную пташку в тщательно скрываемой и не менее лелеемой ревности. – Однако же, это определенно кто-то из твоего близкого окружения. Если, конечно, Зараженный не строил портал наобум, надеясь на удачу, – выдал еще одно предположение Рыжик, таким тоном, что сразу становилось понятно – в сие совпадение он не верит.
Совет был дельным и неприятным одновременно. Все же о моей универсальности знают до обидного близкие люди. Что же теперь их подозревать? Однако раненый жених, укрытие в норе лиса, отсутствие магии и помощи, более чем безоговорочно намекали, дескать, да Лиани, пора призадуматься…
– Но сейчас нам с тобой лучше поразмыслить о другом, – тем временем продолжил Феникс, вновь пытаясь, если не сесть, то хотя бы перевернуться на бок. И опять-таки у любимого ничего не вышло. Он шумно выдохнул, буквально свалился на спину, и часто задышал, пытаясь не застонать в голос.
– Да не двигайся ты, бедствие огненное, – запаниковала я. – Что тебе лежа не думается, что ли? Кстати о чем?
– А о том, заботливая моя… – выделил последний эпитет ненаглядный особым ударением, ненавязчиво так намекая, мол, забота мне не свойственна вовсе.
А хоть бы и так, лишь бы вскакивать перестал, да рану тревожить.
– …что в антимагической зоне ни мы не сможем на помощь позвать, ни нас поисковик не отыщет. А лежать и коченеть здесь последнее дело. Вот и остается только одна дорога, – и, не договорив, качнул головой в просвет норы, где буран разыгрался совсем уж серьезно.
Посмотрела на решительного мага скептичненько и эдак с прискорбием произнесла:
– Да у тебя жар…
– Не смешно, – возразил любимый, и попытался еще высказать нечто "умное", но был перебит разгневанной мной.
– Если мы туда сунемся, то наши тельца только по весне и найдут, ежели андрогины раньше не отыщут.
– Оставаться здесь тоже не вариант, – нахмурившись, проговорил Демир. – Если ты, конечно, не хочешь окочуриться в импровизированном гробу.
– Не хочу, – ответила, соглашаясь. И с надеждой провела по выпуклому, шарообразному, стеклянному основанию на браслете, мысленно надеясь, что Аскрин со своим страпсом, отыщет нас не слишком поздно. И уже не таясь, показала маяк жениху, стараясь удержать на личике решительность и уверенность, что сей простейший, кровососущий страпс – ключ к разрешению наших "трудностей".
По окончанию рассказа Мир поглядел на меня ну ОЧЕНЬ насмешливо, и не сдержавшись, прыснул.
А я ожидавшая немного другой реакции, уже всерьез обеспокоилась, может и действительно у Рыжика жар? Однако тот проявленной заботы не оценил и настойчиво не давая моей конечности дотронуться до его лба, иронично-печально поведал:
– Ох, Лиани… Запасливая ты моя катастрофа.
